Текст книги "Исторические здания Петербурга. Прошлое и современность. Адреса и обитатели"

Дом Первого Бассейного товарищества собственных квартир (ул. Некрасова, 58–60)

Огромный жилой комплекс занимает квартал, ограниченный улицами Некрасова (Бассейной) и Фонтанной, Виленским переулком и Греческим проспектом. Строительство этого здания в стиле модерн велось в 1912–1914 гг. при участии большого числа специалистов. Первоначальный план застройки участка разработали архитектор Э. Ф. Виррих и гражданский инженер А. И. Зазерский, в дальнейшем к разработке проекта подключили архитекторов А. Ф. Бубыря, Н. В. Васильева и В. Н. Пясецкого. Кроме того, в конце 1920-х гг., когда достраивали корпуса по Фонтанной улице и Виленскому переулку, к работе привлекли группу архитекторов во главе с Е. А. Левинсоном.

Хотя этот участок в начале XX столетия располагался в центре города, он был застроен деревянными одноэтажными зданиями, принадлежавшими лейб-гвардии Преображенскому полку. Кроме того, на части участка до 1908 г. работал сад «Олимпия», на территории которого поставили деревянный театральный павильон, действовавший в летнее время и носивший название «Новый летний театр», или «Олимпия». Здание напоминало театры дачных пригородов Санкт-Петербурга: в сильно вытянутом дощатом сарае перед сценой находился партер, а по бокам были устроены несколько лож и дешевые галереи, где зрители стояли весь спектакль или представление.

Ул. Некрасова, 50–60. Современное фото

Актер Георгий Александрович Шебуев вспоминал: «Пускали в театр, как полагается, за полчаса, но мы, галерочники, приходили за полтора часа и ждали открытия дверей, чтобы занять передние места у барьера. Стоять приходилось пять-шесть часов. Неуспевшие прийти задолго до начала спектакля слушали оперу в саду, поскольку двери были закрыты».[64]64
  Дмитриевский В. И., Катеринин Е. Р. Шаляпин в Петербурге–Петрограде. Л., 1974. С. 116.


[Закрыть]

Сад был небольшой, но популярный – среди артистов, выступавших на сцене театра, называют такие имена, как Л. В. Собинов и А. Д. Вяльцева. В летний сезон 1906–1907 гг. в театре «Олимпия» выступал Ф. И. Шаляпин. В один из дней за кулисы в антракте пробрался художник Илья Абрамович Гринман и начал делать наброски портрета популярного певца. Федор Иванович не стал выгонять живописца, а администрация даже увеличила продолжительность антракта, чтобы дать возможность И. А. Гринману завершить работу. Портрет Ф. И. Шаляпина в роли Мефистофеля ныне хранится в Театральном музее имени А. А. Бахрушина.

Дом Бассейного товарищества. План

В театре сада «Олимпия» несколько раз давал представления клоун и дрессировщик, основатель знаменитой цирковой династии Анатолий Леонидович Дуров.

В начале XX столетия театральное здание сгорело, и его не стали восстанавливать.

Бурное развитие Санкт-Петербурга привело к тому, что в городе стало не хватать недорогого и качественного жилья, а выходом из этой проблемы стало строительство кооперативных домов. В 1903 г. появились кооперативные дома на Кавалергардской улице и за Нарвской заставой, строительство и последующее обслуживание которых вело Общество собственников жилищ. Вторым жилищным кооперативом, построившим дом на углу Большой Посадской и Малой Посадской улиц, выступило Санкт-Петербургское товарищество для устройства постоянных квартир. На набережной реки Карповки, 19, в 1912–1913 гг. 2-е Петербургское товарищество для устройства постоянных квартир возвело многоквартирный дом.

Сад «Олимпия». С открытки XX в.

Активным сторонником возведения кооперативных жилых домов выступал архитектор-градостроитель гражданский инженер Алексей Иванович Зазерский, предложивший учредить в Литейной части Санкт-Петербурга «Бассейное товарищество собственных квартир». Опыт проектирования и возведения больших жилых комплексов у А. И. Зазерского уже имелся – он участвовал в строительстве дома на углу Большой и Малой Посадских улиц и дома 2-го Петербургского товарищества для устройства постоянных квартир на набережной реки Карповки.

Общая стоимость строительства с учетом покупки земельного участка по смете составила 1 млн 811 тыс. 500 руб. при стоимости земли в 486 тыс. Участники кооператива единовременно вносили 40 % от общей стоимости квартиры. Оставшиеся 60 % составляли долг перед Кредитным обществом, в котором дом будет заложен после окончания строительства. Кроме платежей по кредиту, члены кооператива были обязаны оплачивать расходы по содержанию дома, страховку, работу дворников, швейцаров и других служащих. На жильцов ложились расходы по отоплению дома, водоснабжению, освещению лестниц и дворов, содержанию в чистоте дворов и прилегающих к дому мостовых и улиц и прочие, связанные с обслуживанием дома.

Техническое оснащение нового дома авторы проекта запланировали на высочайшем уровне. Кроме центрального водяного отопления и горячего водоснабжения, в доме предусмотрели центральную пылесосную станцию, которая соединялась системой труб со всеми квартирами. В доме предусматривалась общая система вентиляции, а лифты, кроме парадных, располагались и на черных лестницах. При кухнях в каждой квартире авторы проекта запланировали по нескольку кладовых для хранения припасов. В доме предусматривалась организация общей прачечной с механической стиркой, отжимом и сушкой белья. Вся система отопления (котлы и приборы), а также склад топлива находились в подвале. Для магазинов было предусмотрено выделение в подвальной части дома помещений под товарные склады с отдельными входами.

На первом этаже комплекса со стороны Бассейной (Некрасова) улицы и Греческого проспекта предусматривались коммерческие помещения для сдачи внаем под магазины. Этим предполагалось оплачивать часть расходов по содержанию дома.

Не забыли авторы проекта и обслуживающий персонал, для которого запроектировали отдельные квартиры на первом этаже. Для швейцаров при каждой парадной лестнице отводилось по две просторные комнаты.

Всего в доме запроектировали 88 квартир для членов кооператива, 16 квартир в мансарде и 13 отдельных помещений под магазины. Квартиры в мансарде планировалось сдавать внаем, а прибыль от этого расходовать на управление и содержание дома.

Кстати, на седьмом, мансардном этаже предусмотрели зал для собраний членов кооператива, а также несколько комнат, в том числе помещение для курения.

Отделка квартир предполагалась самая демократичная. В комнатах были запроектированы паркетные полы, в кухне и санузлах – полы из метлахской плитки. Стены комнат планировалось покрыть недорогими обоями, стены на кухне частично облицевать кафелем и частично покрасить масляной краской, потолки в жилых комнатах должны быть украшены несложной лепниной. Для изготовления дверей запланировали использовать пиломатериалы из сосны. Членам кооператива, желающим иметь более дорогую отделку, правление предлагало доплатить необходимую сумму, конечно, после дополнительного расчета.

Таковы были общие условия приобретения квартиры в новом доме на Бассейной улице, причем каждому пайщику выдавался план его будущего жилья с подробным описанием, в том числе индивидуальной отделки. Из внутренней отделки уцелели несколько каминов с изразцами, чугунное ограждение лестниц и метлахская плитка на полу.

Фасады комплекса асимметричны и имеют типичную для модерна декоративную отделку. Отделка фасадов дошла до нас в первоначальном виде. Здесь мы видим и различного вида эркеры, и балконы с характерным ограждением, лоджии, стилизованные фронтоны, мансарды и окна различного размера. Башенка над зданием утрачена. Часть стен покрыта рустом.

Интересно декоративное убранство дома Первого Бассейного товарищества собственных квартир. Стилизованные маскароны и атланты, барельефы с изображением человеческих фигур, животных, птиц и вазонов. Для дома характерны крупные формы декора, например обрамление оконных проемов или дверей магазинов на первом этаже. Все рельефы, предположительно, выполнены по эскизам гражданского инженера Владимира Николаевича Пясецкого, члена товарищества и жильца дома.

В центре комплекса расположен общий внутренний двор, связанный проездами с Бассейной (Некрасова) улицей и Греческим проспектом. Сами проезды фланкированы оригинальными брутальными светильниками (частично утрачены), выполняющими функции въездных ворот. Кроме того, каждая секция (корпус) комплекса имеет свои технические световые дворы, не связанные с выходом на улицу.

В 1915 или 1916 г. в доме открылась школа массажа, врачебной, гигиенической и педагогической гимнастики Елизаветы Николаевны Залесовой. Первые свои курсы она открыла еще в 1890 г., а в 1910 г. в Санкт-Петербурге вышла ее книга «Учебник массажа и шведской врачебной гимнастики», в которой она описала свой опыт. Ранее Е. Н. Залесова выступила соавтором полного иллюстрированного словаря-травника.

Архитектор Э. Ф. Виррих

Елизавета Николаевна обладала разносторонними дарованиями. Еще в 1888 г. она выступила соавтором драмы «Атаман Устинья Федоровна» и в последующие годы написала 11 книг, в числе которых драматический этюд «Босоножка», драмы «Сожженная Москва, или Герои 1812 г.» и «Безумный брак», комедии «Теща в дом – все вверх дном» и «Черт в юбке». Последняя книга Е. Н. Залесовой вышла в 1901 г. Школа массажа просуществовала до 1924 г.

Конечно, в истории дома сохранились имена известных в своих областях жильцов. Из проектировщиков дома здесь имели квартиры архитектор Э. Ф. Виррих (1914–1921 гг.) и гражданский инженер В. Н. Пясецкий (1914–1937 гг.).

И. В. Одоевцева и Г. В. Иванов во Франции

В 1914–1922 гг. в доме в квартире с камином проживала Ираида Гейнике, более известная по своему псевдониму – Ирина Владимировна Одоевцева. Жилье принадлежало ее отцу, присяжному поверенному Густаву Гейнике.

И. В. Одоевцева – участница знаменитого «Цеха поэтов», ученица Николая Степановича Гумилева, автор стихов и впоследствии, в эмиграции, мемуаров. Конечно, в ее квартире не раз бывали и Н. С. Гумилев, и Г. В. Иванов. За второго Ирина Владимировна в 1921 г. выйдет замуж. Первого Одоевцева будет любить всю свою жизнь. В квартире Гумилев любил сидеть на медвежьей шкуре у горящего камина, который Ирина Владимировна специально растапливала для своего учителя.

Соседом ее по дому был другой начинающий поэт, ставший, правда, литературоведом, – Леонид Иванович Тимофеев. В Петрограде он жил до 1921 г. и писал так:

 
– Потомки! Я бы взять хотел,
Что мне принадлежит по праву —
Народных гениев удел,
Неувядаемую славу!
И пусть на хартьи вековой
Имен народных корифеев,
Где Пушкин, Лермонтов, Толстой, —
Начертан будет Тимофеев!
 

В квартире № 60 некоторое время жил известный политический деятель, публицист и историк Павел Николаевич Милюков.

Квартиру № 4 (дом № 58) занимал профессор Технологического института императора Николая I, военный инженер и мостостроитель Григорий Григорьевич Кривошеин. В столице Российской империи он построил ряд мостов: Петра Великого (Большеохтинский), Финляндский железнодорожный и Трамвайный через Фонтанку. Кроме того, он проектировал и рассчитывал купол здания Главного штаба на Дворцовой площади и рассчитал устойчивость храма-памятника во имя святителя Алексия на поле «Битвы народов» под Лейпцигом. После ареста в 1919 г. Г. Г. Кривошеина перевезли в Москву, но, к счастью, в 1920 г. освободили, и он смог тайно покинуть Советскую Россию, выехав в Финляндию и далее перебравшись в Чехословакию. На новом месте он продолжил заниматься вопросами мостостроения.

И. В. Бахтерев

В 7-комнатной квартире № 60, расположенной в мансарде дома, до 1920 г. проживал художник и издатель Зиновий Исаевич Гржебин. Он выступал совладельцем издательства «Шиповник», служил редактором-издателем журнала «Отечество». В 1919 г. З. И. Гржебин основал собственное издательство, но в 1920 г. выехал в Берлин в качестве представителя издательства «Международная книга». В Германии он пытался наладить издательское дело, но потерпел неудачу, уехал в Париж, где скончался от разрыва сердца в возрасте 51 года.

Поэтесса З. Н. Гиппиус вспоминала: «Гржебин даже любопытный индивидуум. Прирожденный паразит и мародер интеллигентской среды. Вечно он околачивается около всяких литературных предприятий, издательств, – к некоторым даже присасывался, – но в общем удачи не имел. Иногда промахивался: в книгоиздательстве „Шиповник“ раз получил гонорар за художника Сомова, и когда это открылось – слезно умолял не предавать дело огласке. До войны (Первой мировой. – А. Г.) бедствовал, случалось – занимал по 5 рублей; во время войны уже несколько окрылился, завел себе журналишко, самый патриотический и военный, – „Отечество“. С первого момента революции он, как клещ, впился в Горького. Не отставал от него ни на шаг, кто-то видел его на запятках автомобиля вел. княгини Ксении Александровны, когда в нем, в мартовские дни, разъезжал Горький. <…> Все поднимаясь и поднимаясь по паразитарной лестнице, он вышел в чины, теперь он правая рука – главный фактор Горького. Вхож к нему во всякое время, достает ему по случаю разные „предметы искусства“ – ведь Горький жадно скупает всякие вазы и эмали у презренных „буржуев“, умирающих с голоду».[65]65
  Гиппиус З. Н. Собр. соч. Т. 9. М., 2005. С. 33.


[Закрыть]

А. И. Введенский

Д. И. Хармс

Уже после революции в доме жил поэт, драматург и художник Игорь Владимирович Бахтерев, один из организаторов экспериментального театра «Радикс». В его квартире проходили репетиции спектакля «Моя мама вся в часах» (пьеса А. Введенского и Д. Хармса), декорации к которому он и создавал. В гостях у И. В. Бахтерева бывали близкие друзья – поэт и драматург Александр Иванович Введенский и прозаик и поэт Даниил Иванович Хармс (Ювачев).

В 1927 г. Бахтерев выступил одним из основателей ОБЭРИУ (Объединение реального искусства) – творческой группы, декларировавшей отказ от традиционных форм искусства. К группе присоединились поэт и переводчик Н. А. Заболоцкий, поэт К. К. Вагинов, драматург Е. Л. Шварц, художник К. С. Малевич и некоторые другие. Деятельностью ОБЭРИУ заинтересовались чекисты, и с апреля 1930 г. начался разгром группы. После резких статей в газете «Смена» и журнале «Ленинград», обвинивших литераторов в выступлении против советской власти, в дело вступили карательные органы. В 1931 г. арестовали И. В. Бахтерева, А. И. Введенского и Д. И. Хармса, и вернуться из тюрьмы смог только Бахтерев, отпущенный через год без права проживания в Московской и Ленинградской областях и приграничных территориях. Он пережил сталинский террор и хрущевские гонения, дожив до 1996 г. А. И. Введенский и Д. И. Хармс также вернулись после первого приговора, но позднее вновь последовал арест, они погибли в застенках. Из поэтов, близких к ОБЭРИУ, в 1937 г. палачи НКВД расстреляли Николая Макарьевича Олейникова.

 
Разик Феня двазик Феня
на девятый – каперсоль
пятый Феня шестой Феня
на десятый – пылесос.
 

И. Бахтерев. Царь Македон, или Феня и Чеболвеки

В квартире № 47 (дом № 60) в 1930-х гг. жил драматург Платон Александрович Прилешин, расстрелянный в 1937 г. за «контрреволюционную троцкистскую деятельность».

В доме в разное время жили известные киноактеры: С. А. Герасимов (1920-е гг.), Ю. В. Толубеев (1918 г.), П. С. Соболевский (1920-е гг.), О. П. Жаков (после 1926 г.), О. В. Басилашвили (1953 г.), Н. С. Мартон (1960-е гг.) и Л. М. Савельева. Жильцом дома в 1929–1937 гг. был ученый-гематолог, хирург Антонин Николаевич Филатов.

Здание Офицерского собрания армии и флота (Литейный пр., 20)

История примечательного дома в «строго русском стиле» бывшего Офицерского собрания на Литейном проспекте началась в конце XIX столетия, когда архитектор А. И. фон Гоген и военный инженер В. М. Иванов представили эскизный проект здания с высокой угловой башней и фасадами по Литейному проспекту и Кирочной улице. Общее руководство строительными работами осуществляли начальник инженеров Петербургского военного округа инженер-генерал-лейтенант Генрих Альбертович Конаржевский и начальник 1-й Санкт-Петербургской инженерной дистанции инженер-полковник Вильгельм Карлович Гаугер при участии инженер-капитана Александра Дмитриевича Донченко.

Этот участок принадлежал Военному министерству – с конца XVIII в. здесь стояло одноэтажное деревянное здание особняка генерала от артиллерии графа Алексея Андреевича Аракчеева, противника, а затем неутомимого пропагандиста военных поселений. Дом этот принадлежал артиллерийской бригаде (и стоял на ее земле), но в собственности самого Аракчеева не был, хотя граф занимал его до своей кончины.

Возвышение графа произошло при императоре Павле I, который познакомился с Аракчеевым еще до коронации. Наследник сделал Алексея Андреевича комендантом Гатчины. Известно, что А. А. Аракчеев родился в Новгородской губернии в семье небогатого помещика, так что подобное возвышение можно считать судьбоносным в его военной и государственной карьере. О внешнем облике графа можно судить по воспоминаниям генерал-майора Николая Александровича Саблукова: «Из всех лиц, имен которых не стоит и упоминать, особенного внимания, однако, заслуживает одна личность, игравшая впоследствии весьма важную роль. Это был полковник гатчинской артиллерии Аракчеев, имя которого, как страшилища Павловской и особенно Александровской эпохи, несомненно, попадет в историю. По наружности Аракчеев походил на большую обезьяну в мундире. Он был высокого роста, худощав и мускулист, с виду сутуловат, с длинной тонкой шеей, на которой можно было бы изучать анатомию жил и мускулов и тому подобное. В довершении того, он как-то особенно сморщивал подбородок, двигая им как бы в судорогах. Уши у него были большие, мясистые; толстая безобразная голова, всегда несколько склоненная набок. Цвет лица был у него земляной, щеки впалые, нос широкий и угловатый, ноздри вздутые, большой рот и нависший лоб. Чтобы закончить его портрет, скажу, что глаза были у него впалые, серые и вся физиономия его представляла страшную смесь ума и злости».[66]66
  Записки Н. А. Саблукова // Цареубийство 11 марта 1801 года. Записки участников и современников. СПб., 1908. С. 34–35.


[Закрыть]

После вступления на престол Павел I повысил А. А. Аракчеева до генеральского звания и наградил несколькими высокими государственными наградами. Как и положено, кроме званий и орденов, Аракчеев получил и тысячи крепостных, став, ко всему прочему, владельцем села Грузино в Новгородской губернии. Кстати, и графский титул он получил от Павла I, произошло это 5 мая 1799 г.

Литейный пр. до постройки здания Офицерского собрания

Здание офицерского собрания. Фото нач. ХХ в.

Не забыл графа А. А. Аракчеева и следующий император – Александр I, вступивший на русский престол в 1801 г. в результате дворцового переворота. Уже на следующий год Аракчеев возглавил комиссию по преобразованию артиллерии и даже поучаствовал в войне с Наполеоном в качестве командира пехотной дивизии во время Аустерлицкого сражения, где получил ранение. Все это время граф продолжал оставаться инспектором всей артиллерии (с 1808 г. и пехоты), и историки отмечают улучшение в этом роде войск. В течение двух лет, с 1808 по 1810 г., А. А. Аракчеев возглавлял Военное министерство, с началом Отечественной войны он вновь вернулся к управлению русскими вооруженными силами, занимаясь в основном снабжением воюющих соединений.

Идея устройства в России военных поселений возникла в начале XIX столетия в связи с военными конфликтами в Европе, и, в частности, с победами Наполеона Бонапарта. Устройством деревень, жители которых в мирное время пашут, а в свободное от занятий сельским хозяйством время маршируют и учатся воевать, занимались уже при Петре I (пахотные солдаты) в приграничных территориях. Так же была организована жизнь казачьих станиц. Так что опыт управления подобными населенными пунктами в России уже имелся. Для начала XIX в. военные поселения были актуальны еще и тем, что позволяли обеспечивать нижних чинов, вышедших в отставку и не имевших в силу естественных причин семей.

Граф А. А. Аракчеев на первых порах выступал против строительства военных поселений, но довольно быстро перешел в лагерь их сторонников и даже разработал план строительства первого из них, организованного в 1810 г. в Могилевской губернии. Коренных жителей общим числом 4 тысячи переселили в причерноморские земли, отторгнутые у Турции во второй половине XVIII в., на их место перевезли семьи нижних чинов запасного батальона Елецкого мушкетерского полка, которых расселили в оставленных крестьянами домах. Неженатым новым поселянам разрешили венчаться, причем наиболее бедным выдавали пособие на свадьбу.

А. А. Аракчеев

Первый опыт устройства военного поселения в Могилевской губернии власти посчитали успешным, поэтому к 1820-м гг. подобные населенные пункты появились в Новгородской, Херсонской, Екатеринославской, Харьковской и Петербургской губерниях.

Канцелярия военных поселений располагалась на Кирочной улице, напротив дома, где жил А. А. Аракчеев. Сам граф выступал единоличным начальником поселян в 1817–1821 гг., после чего поселения перешли в подчинение специального штаба, в 1826 г. получившего название Главного штаба Его Императорского Величества по военным поселениям. Как понятно из дат, переименование произошло уже при императоре Николае I. В 1832 г. управление поселениями перешло к отдельному департаменту Военного министерства.

Граф Алексей Андреевич Аракчеев оставался главным начальником военных поселений до 1826 г., пока его на этом посту не сменил генерал-адъютант Петр Андреевич Клейнмихель. В 1826 г. А. А. Аракчеев уволен в отпуск по состоянию здоровья, а в 1832 г. отставлен от должности инспектора артиллерии и пехоты. Через два года граф скончался и похоронен в имении Грузино. Военные поселения упразднили в 1857 г.

Главный фасад дома Аракчеева выходил на Литейный проспект. Здание было выкрашено темной краской, а его центральная часть решена в виде портика с четырьмя колоннами. Участок, где стоял дом, оставался в собственности казны, а территория сдавалась. Так, некоторое время здесь находилось производство карет и экипажей немецкого мастера Шварца.

В конце XIX столетия в столице велось большое строительство, и частично незастроенный участок на Литейном проспекте пришелся кстати для размещения здания Офицерского собрания, возведение которого началось в 1895 г. и завершилось спустя три года. Строительными работами руководил военный инженер Н. В. Смирнов, а смета составила 1 млн 310 тыс. руб. При торжественной церемонии закладки присутствовали государь Николай II и императрица Александра Федоровна. Присутствовала императорская чета и на открытии нового Офицерского собрания.

Здание в неорусском стиле выделялось угловой прямоугольной в плане башней с высокой шатровой кровлей, дополненной в средней части поясом килевидных закомар, которые дублировали закомары у основания шатра. Верхняя часть башни декорирована рельефом с изображением Георгия Победоносца, а средняя часть выделена мощным балконом с каменным ограждением. В башне располагался один из входов в здание. Две небольшие квадратные в плане башенки фланкировали постройку с двух сторон и не выходили за общий уровень здания.

Фасады по Литейному проспекту и Кирочной улице при общем стилистическом единстве различались убранством и деталями отделки. Фасад со стороны проспекта можно считать основным – здесь располагался центральный вход в виде гранитного портала. Со стороны Кирочной улицы были устроены въезды во двор постройки, а также два дополнительных входа. Фасад со стороны Литейного проспекта выделен двумя ризалитами, один из которых завершался куполообразной кровлей, тогда как аналогичные ризалиты со стороны Кирочной улицы завершались высокими пирамидальными завершениями. Кроме этого, указанные выступы на уровне четвертого и пятого этажей дополняли массивные эркеры. Со стороны проспекта зодчий предусмотрел два балкона третьего этажа, со стороны улицы было сооружено четыре балкона с каменными парапетами ограждения.

Фасады здания Офицерского собрания армии и флота облицевали специальным фасадным кирпичом, цоколь отделан натуральным камнем и украшен мозаикой. Со стороны Литейного проспекта над окном третьего этажа, ближайшего к башне ризалита, можно было видеть двуглавого орла – стилизованный герб Российской империи. Изображение повторяется и на втором ризалите.

Литейный пр., 20. Современное фото

Внутри здания авторы проекта предусмотрели ряд парадных залов, расположенных на верхних этажах, куда посетители попадали из вестибюля по парадной лестнице, оформленной лепниной (частично утрачена и изменена). Сложную композицию пролетов и межэтажных площадок хорошо дополняют арочные проемы. Верхнюю площадку украсили пилястрами и фризом.

Большой интерес представляют Малый тронный зал и Дамская гостиная с окнами верхнего света, стены которых декорированы рокальными фризами и панелями, а также Голубая гостиная с полуциркульными окнами верхнего света и геометрической лепниной потолка. Парадный дубовый кабинет отделали деревянными панелями, а потолок украсили кессонами и консолями. Удачно вписаны в интерьеры большие зеркала, эффектно увеличивающие перспективу помещений.

В наши дни зданию, в общем, возвращен первоначальный облик, существовавший в начале XX в. После 1917 г. постройка лишилась многих элементов отделки фасадов, связанных с «царским» прошлым. Вместо рельефа Георгия Победоносца устроили обычное окно (сохранилось), башня лишилась своего завершения в виде двуглавого орла (не восстановлено), а изображения на фасадах закрасили (восстановлены). Сохранились до нашего времени парадные комнаты и кабинеты бывшего собрания.

В 1898 г. в Петербурге учреждено Общество ревнителей военных знаний, занимавшееся изучением истории армии, военной теорией и просветительской деятельностью. Центральная контора новой организации разместилась в доме Офицерского собрания. Одним из инициаторов его создания выступил военный историк Александр Захарьевич Мышлаевский, а возглавил общество после высочайшего утверждения устава участник русско-турецких войн генерал-майор Евгений Михайлович Бибиков. Почетным президентом организации участники избрали великого князя Владимира Александровича. При обществе открыли библиотеку, общее число книг которой достигло 10 тыс. экземпляров. Кроме проведения научных собраний и конференций, издания книг и научных монографий общество выпускало два журнала: «Вестник общества ревнителей военных знаний» (1899–1914 гг.) и «Общество ревнителей военных знаний» (1906–1913 гг.). Просуществовала научно-просветительская организация до 1914 г., а общее число ее членов достигло 40 тыс. человек.

А. З. Мышлаевский

Кроме помещений, занятых Офицерским собранием армии и флота и структурами, близкими к нему, здесь находились квартиры для командированных офицеров, магазины и складские помещения Экономического общества гвардейских офицеров, обслуживающего военнослужащих Петербургского гарнизона. Мы уже познакомились с этой организацией, владевшей большим универсальным магазином на Большой Конюшенной улице.

Все годы советской власти здание оставалось в ведении Министерства обороны, разместившего здесь Дом офицеров (название менялось несколько раз). Большой зал вошел в историю сталинских репрессий – здесь в 1950 г. проходил судебный процесс по «Ленинградскому делу». События тогда развивались так.

«Ленинградское дело» на месте раскручивал под чутким руководством из Москвы Г. М. Маленков, и в конце сентября 1950 г. в Северной столице прошел показательный судебный процесс. Министр госбезопасности В. С. Абакумов в секретной записке просит Сталина разрешить приговорить 19 человек к расстрелу, 12 человек к 25 годам тюрьмы, а еще пятерых – к 15 годам особых лагерей. Такое вот было судопроизводство – вождь не только устанавливал списки своих жертв, но и утверждал будущие судебные решения. Местом спектакля, походившего чем-то на кадры фильма Эйзеншейна об Иване Грозном, решили сделать Дом офицеров на Литейном проспекте – тесный для многочисленных участников процесса зал, обвинители на высокой сцене, тусклое освещение, изможденные обвиняемые, признающие все самые нелепые обвинения. На телефоне в Москве – Сталин, следящий за важным для него процессом. В 0 часов 59 минут 1 октября 1950 г. судья генерал-майор юстиции И. О. Матулевич закончил чтение приговора, и вдруг случилось невиданное – на осужденных набросили белые саваны, и охранники, ловко перекинув исхудавших в застенках людей через плечо, понесли их к выходу под испуганные взгляды присутствующих. Их тоже нужно было напугать. К 2 часам ночи дело было сделано – несчастных расстреляли, и «будущее партии» Кузнецова, а с ним и второго «любимца вождя» из числа новых кадров – председателя Госплана СССР Вознесенского. Всего репрессиям в Ленинграде подверглось 212 человек из числа руководства местной партийной организации. Ради ее разгрома Сталин даже вернул в Уголовный кодекс смертную казнь, отмененную в 1947 г.

К. И. Шульженко

Интересно, что через четыре года в том же зале Дома Офицерского собрания прошел другой процесс, а на скамье подсудимых находились бывшие работники Госбезопасности В. С. Абакумов, А. Г. Леонов, М. Т. Лихачев, В. И. Комаров и другие, которых обвинили в организации «Ленинградского дела». Конечно, подсудимые отрицали это надуманное обвинение и, безусловно, говорили правду, но это не спасло их. В лучших сталинских традициях Абакумова, Леонова, Лихачева и Комарова расстреляли, признав виновными в том, чего они не делали. На дворе шел декабрь 1954 г.

Во время блокады (до 1943 г.) в помещении бывшей бухгалтерии проживала семья известной эстрадной певицы К. И. Шульженко. С самого начала войны она выступала перед солдатами со своим джаз-ансамблем (совместно с В. Ф. Коралли) как на передовой, так и в госпиталях, и в тылу. Новый, 1942 г. певица встретила в Доме офицеров.

В конце 1941 г. в репертуаре Клавдии Ивановны появилась сразу ставшая популярной песня «Синий платочек», музыку которой в 1940 г. написал польский композитор Ежи Петербургский, а автором слов выступил сценарист и драматург Яков Маркович Гольденберг. Текст, исполнявшийся К. И. Шульженко, написал на основе существовавшей песни лейтенант Михаил Максимов.

 
Синенький скромный платочек
Падал с опущенных плеч.
Ты говорила,
Что не забудешь
Ласковых, радостных встреч.
 
 
Письма твои получая,
Слышу я голос живой.
И между строчек
Синий платочек
Снова встает предо мной.
 
 
Сколько заветных платочков
Носим в шинелях с собой!
Нежные речи,
Девичьи плечи
Помним в страде боевой.
 
 
За них, родных,
желанных, любимых таких,
Строчит пулеметчик
За синий платочек,
Что был на плечах дорогих!