Текст книги "Бухгалтер 3, или Не бейте незнакомца"

– Интересно! – бормочет Василий. Дверь легко поддается и Барабанщиков попадает в помещение, назначение которого он понял сразу, как только включил свет. Это пыточная камера. Белые стены, белый пол, все белое. Эффект усиливают галогенные лампы на потолке. В стены встроены различные приспособления для… как бы поточнее выразиться… лишения человека возможности двигаться. Проще говоря всякого рода распятия, оковы и прочие кандальные изыски. В углу кожаное кресло, журнальный столик с емкостями для веселящих напитков, фужеры. А в центре…

Вы наверняка видели в фантастических фильмах операционные столы будущего. Прямоугольный лежак, вокруг горят разноцветными огнями мониторы компьютеров, на приборных панелях мигают лампочки – в чем смысл этой мишуры, совершенно непонятно, фигня какая-то разноцветная, но зато картинка зашибищенская. Как выражаются продвинутые – пикчура отпадная! Да. А еще всякие манипуляторы, объективы и анализаторы. И в центре всего этого великолепия – ранетый в жопу герой! Морда лица бледная, но выражение благородное, пальцы судорожно комкают края белоснежной простыни. Рядом медсестра. Она в тревоге! Склоняется, попка грациозно оттопыривается, сквозь тонкую ткань четко видны ягодицы, выделяется узкая полоска стрингов. Подол коротюсенького халатика дрожит от нетерп… тревоги за жизнь героя!

…расположен пыточный станок. Василий сразу понял назначение маленькой бормашины, для чего на металлическом подносе разложены клещи, щипцы и спицы, с какой целью приготовили электропилу и лобзик. А уж зачем здесь находится электрокипятильники всех форм и размеров, знаю все современные дети. Именно здесь, в белой комнате «вразумляли» самых упертых, заставляли подписывать необходимые бумаги. Наивные считали, что их оставят в покое, как было обещано. Ни в коем случае! Они видели слишком много, потому участь была предрешена с самого начала. Хорошо, если просто убивали и закапывали в укромном месте. Могли и на фарш пустить. А что? Вы же покупаете полуфабрикаты на рынке у смуглых коммерсантов. А из кого они – полуфабрикаты – делаются? Свинина и говядина стоят дорого. Подпольные мясные цеха никто никогда не проверяет – контролеры живут взятками. В мясорубку валят все подряд – непонятное мясо, специи, вкусовые добавки, а также бездомных кошек, собак и крыс, которые в изобилии водятся в подвалах. Мясорубки никто не моет, грызуны забираются внутрь покушать и… Вам не встречались в только что купленном фарше маленькие черные комочки? Это крысиная шерсть. Если когда нибудь вы купите банку мясных консервов, изготовленных ООО «Пупкин и Ко», внимательно посмотрите на содержимое – свиной, говяжий или куриный жир всегда белого цвета. Если желтый – это человечина!

Василий опустился в кожаное кресло. Ему стало жарко, воздух налился тяжестью, легким не хватает кислорода. Не глядя схватил бутылку, налил полный стакан. Выпил. Слегка поморщился – это текила, кактусовая водка, почти девяносто градусов, но крепость совсем не чувствуется. Сколько людей прошли через этот застенок – десятки, сотни? Наверно, больше, потому что желающих «достать» дешевое жилье в Москве тысячи. Василий не любил убивать. Лишать человека жизни можно только в целях самозащиты, когда другого выхода нет или если в смертельной опасности другие люди. Убивать врага, защищая Родину – обязан! Эту гниду, что лежит связанной в постели, надо просто раздавить. Барабанщиков приблизился к пыточному столу. Белая простыня немного съехала, под крышкой видны какие-то приспособления. Ткань летит в угол. Василий всматривается и брови от удивления лезут на лоб! Оказывается, это не просто стол, а сложное техническое сооружение. Человека можно приковать за руки и ноги, чтобы беспрепятственно издеваться и мучить. А можно закрепить конечности в металлических трубах, потом включить особый механизм и части стола начнут разъезжаться. Или, наоборот, сдвигаться. В первом случае человека медленно разрывает на куски. При втором варианте руки и ноги сдавливает, причем механизм сжимания сконструирован таким образом, что можно давить отдельно руку, ногу, все тело целиком или только грудную клетку, к примеру. Что получается в результате, лучше не думать. Василий без особых эмоций осмотрел пыточный аппарат, ознакомился с управлением. Все так спокойненько, только раз или два кровавая пелена застилала взор и пальцы так давили поручень, что алюминиевая трубка мялась, как бумажная. В таком случае психотерапевты рекомендуют глубоко дышать грудью (как будто можно по-другому!) и несколько раз повторить про себя: я спокоен, я спокоен, я абсолютно спокоен… Василий так и сделал. Но, когда он в десятый раз произнес – я спокоен, вместо одиннадцатого разразился потоком матерной брани, а потом так врезал ногой в кресло, что спинка оторвалась. Вот после такой терапии настало успокоение.

Глава 3

Потаскуху Василий притащил в подвал первой. Завязал углы скатерти и в таком виде принес. Встряхивает тюк. Майорша, вчера ставшая подполковницей, шлепается голым задом на пол. Бабенка молча вращает круглыми от страха глазами, поминутно раздается громкое икание. Без волнения и эмоций, спокойно Василий хватает за шею и голубое от холода тело впечатывается в стену. Лязгают кандалы. Через минуту икающая девка оказывается пришпиленной к звукоизоляционному покрытию камеры. Спине мягко, тепло. Икота пропадает, в голубых глазах появляется расчетливое выражение – может, парниша любитель экстрима? Так надо было сказать, я бы подыграла! Барабанщиков обращал внимания на голую женщину не больше, чем на старую газету. Он еще раз осмотрел пыточный аппарат, потрогал кнопки. Загудели электромоторы, стол ожил. Василий внимательно наблюдает за всеми перемещениями частей аппарата. Голая девка забеспокоилась – чего он там надумал? Неужели любитель секс-машин? Василий выключил аппарат, вышел из камеры. С верхних этажей доносится неясный шум. Барабанщиков поднимается в генеральскую спальню. Здесь царит полный беспорядок. Андрей Николаевич катается по полу в тщетных попытках освободиться. Полное тело изгибается самым невероятным образом, голова бьется об пол так, что паркет трещит. Лицо налито кровью, глаза горят бешенством, из уголков рта течет слюна. Завидев Барабанщикова, генерал перестает биться об пол. Пытается закричать, но мешает тапок во рту. Вместо вопля раздается мычание и хрип. Василий укоризненно качает головой. Подходит. Пальцы сжимаются на воротнике, с треском рвется дорогая ткань, генеральская голова погружается в недра халата. Василий тащит заместителя министра вниз по лестнице. Мясистый зад гулко пересчитывает ступени, голые пятки смешно перестукиваются в ответ. Из шелковых глубин халата раздается невнятное мыканье. В воздухе появляется неприятный запах. Генерал шлепается на кафельный пол, словно мешок с картошкой. Халат с треском разлетается яркими клочьями, кандалы звенят, цепь осыпается на пол серебряным дождем. Широкая, как лопата, ладонь Барабанщикова хлестко бьет по генеральскому затылку, изжеванный, обслюнявленный тапок вылетает из генеральской пасти, словно пробка шампанского, желтые драконы весело машут крылышками. У Андрея Николаевича глаза лезут на лоб. Зам. министра не успевает опомниться, как оказывается на столе. Лязгают крепления, щелкают замки, спину неприятно холодит полированная металлическая поверхность. Выгнутая железная пластина опускается на лоб, намертво пригвождая голову, возле уха щелкает механизм крепления. Василий отходит на пару шагов, придирчиво всматривается – все ли сделал правильно? Удовлетворенно кивает.

– Майор, ты что задумал? Оставь глупости. Ты знаешь, какие люди за мной стоят? – раздается голос со стола.

Молчание.

– Ты что собрался делать, мальчишка? – не дождавшись ответа спрашивает генерал.

Василий стоит возле пульта, что-то обдумывает. На распятое тело ноль внимания.

– Слышь, Андрюха, – обращается Барабанщиков к генерал-полковнику, – у тебя в доме перфоратора нет?

– Я… я … как ты смеешь так со мной разговаривать! – сипит со стола Бурмака. – Я – заместитель министра внутренних дел, генерал-полковник, а ты всего лишь майор!

Василий лениво переводит взгляд на распластанное тело, словно приготовленное для нарезки в мясной салат. Собственно, так оно и есть, но его обладатель, Андрей Николаевич Бурмака, об этом, похоже, не догадывается.

– Да какой ты генерал? Шушера цивильная! – усмехается Василий. – У тебя гражданский паспорт, военный билет. В районном военкомате хранится личное дело, по которому ты числишься каким нибудь сержантом. Вот это и есть твое настоящее воинское звание. Генеральство твое, ментовское, только на бумаге. Так как насчет перфоратора?

– Нет у меня никаких перефраторов! – кричит Бурмака. – А зачем он тебе?

– Ну, если нет… не парься, проехали, – разочарованно машет рукой Василий.

«Жаль, что инструмента нет, без него не получить нужного эффекта», – расстроился он. Чтобы взорвать гидроэлектростанцию, котельную, мост или просто большое здание, вовсе не требуется трейлер тротила. Взрывчатки надобно немного. Заряды закладываются в определенных местах, затем одновременно подрываются и здание рушится, как карточный домик. Василий в уме уже посчитал, сколько нужно пластида и куда его надо установить, чтобы от генеральского дома осталась только куча щебня. Но для этого надо сверлить стены, без перфоратора не получится. «Ладно, обойдусь так», – решил Барабанщиков. Еще раз проверяет прочность креплений, ободряюще улыбается распятой на стене девке. Кнопка включения питания легко поддается нажиму, загораются сигнальные лампочки, аппарат пронизывает легкая дрожь. К запуску все готово.

– Ну, бывай, генерал-полковник полиции. Счастливого пути! – торжественно произносит Василий. Поднимает руки, словно пианист перед заключительным аккордом. – Тебя на том свете ждет дли-инная очередь встречающих, – и нажимает сразу на все клавиши управления.

Пыточный аппарат приходит в движение. Все части начинают беспорядочно двигаться – сжиматься, расходится, скручиваться. Со стола слышен треск и хруст. Это рвется кожа и сухожилия, дробятся кости, лопается грудная клетка. Белые стены заливают потоки крови. Душераздирающий крик генерала глушит истошный визг голой девки, которая вчера вечером дотрахалась до звания подполковника полиции. Василий плотно закрывает звуконепроницаемую дверь, крики обрываются. Надо торопиться, скоро утро, а работы еще очень много. Вытаскивает упаковки с пластидом, мотки огнепроводного шнура, коробки детонаторов и еще многое чего. Пластид легко прилипает к почти любой поверхности. Именно поэтому такой вид взрывчатки так популярен во всем мире. Василий лепит пластид, как замазку – на окна, двери, стыки стен. Начал с самого верха. Опускаясь ниже, обнаружил неприметную дверь. Скромненькая такая, без позолоченной ручки и цветного витража. Просто дверь. Открыть удалось с первого раза – просто повернул ручку вниз и дверь распахнулась сама. За ней оказалась небольшая комната с выходом на террасу. На стенах висят пейзажи, натюрморты, в углу на стеклянном столике примостился круглый аквариум с одной единственной рыбкой ярко желтого цвета. Посредине комнаты письменный стол, а на нем… Василий аж заморгал – не мерещится ли? На столешнице изумрудного цвета красуется угольно черный ноутбук. Крышка загадочно поблескивает антрацитом, змеится тонкий провод к белой розетке над плинтусом. Василий осторожно, на цыпочках, словно ноутбук может убежать на маленьких кривых ножках туда, где его никак не достанешь, подходит к столу. Поднимает крышку, жмет кнопку «power». Экран оживает, появляется трассер загрузки, колышется четырехцветный флаг фирмы мелкомягких. Когда комп въехал, Василий посмотрел на древо файлов.

– Опаньки! – раздался радостный голос. – Да тут полная канцелярия! Ай да Бурмака, ай да сукин сын!

В память ноутбука занесены все адреса, суммы, дано подробное описание всех незаконных операций, запротоколированы с полицейской точностью убийства, вымогательства и шантаж тех, чьи квартиры захотели отобрать преступники. Отдельно идет информация о торговле оружием, наркотиками. Подробно рассказывается, чьи уголовные дела были прекращены, по чьей просьбе и за какую сумму. А главное – имена, фамилии и должности подельников и соучастников. Василий аж глазам своим не поверил – несколько сотен человек по всей стране! А должности какие, звания – губернаторы, депутаты, министры и начальники главков, генералы и маршалы. И на каждого подробное досье. Бурмака был опытным прохиндеем, знал, как обезопасить себя и заставить помалкивать других.

Василий выключил ноутбук, спрятал в сумку, что притулилась под столом. Часы в углу пробили пять утра. За окном уже давно рассвело, солнечные лучи плавят шторы белыми пятнам света. Надо поторапливаться. Барабанщиков быстро налепил пластид, вставил металлический стерженек детонатора, бросил на пол белый шнур. Вскоре минирование дома закончено. Василий вышел на улицу, огляделся. Уютный парк с небольшим прудиком и навесом для барбекю выглядит мирно и привлекательно. То, что под изумрудным ковром из травы и цветов прячется море людской крови, никому не ведомо. Василий хватает большой рулон детонирующего шнура, нож и горсть детонаторов. Чугунные столбики фонарей особенно удобно подрывать детонирующим шнуром – обернул у основания, воткнул детонатор и все. Взрыв получается небольшой, аккуратный, срезает столб чисто, как ножом. Еще двадцать минут беготни и весь парк, включая барбекю тоже заминирован. А теперь надо позаботиться о сюрпризах!

Ровно в половине седьмого утра подмосковный поселок плутократов и нуворишей, воров и убийц оглушила серия взрывов. Заспанные, плохо соображающие обитатели вилл в итальянском стиле, псевдорусских фазенд с силосными башнями внутренних винтовых лестниц и просто безвкусных домищ, похожих на гигантские собачьи будки, выбежали на веранды, балконы и лоджии, чтобы посмотреть – кого грохнули на этот раз? Генеральский «холодильник» весь покрыт оспинками разрывов и дыма. Пластид не в силах разрушить толстую кладку, но с раствором таджикские гастарбайтеры схалтурили. Хрупкий цемент выстреливается из щелей серой пылью, финский облицовочный кирпич трескается, дом угрожающе скрипит, но держится. Трехслойные – будто вокруг заполярье! – окна с новогодним звоном бокалов разлетаются сверкающим конфетти дробленого стекла. Мощеный двор словно сухим снегом засыпан. Выбитые рамы планируют на соседние огороды, будто космические корабли пришельцев. Итальянская штучная черепица с хрустальным звоном проваливается внутрь, обнажаются стропила, словно ребра издохшего чудовища. Облако серой пыли поднимается над генеральским домом, выглядывают рыжие языки пламени. Кирпичная коробка дрожит, левый задний угол оседает. Кажется – еще мгновение и дом рухнет, но российский бутовый кирпич крепок! Из широких трещин сыплется шлак, облицовка отшелушивается, тает, будто акварельная краска от дождя и генеральский дом становится таким, какой он и есть на самом деле. Радостные соседи уже позвонили куда следует, раздаются стоны сирен, стая автомобилей с мигалками и вопилками мчится – нет-нет! – низко летит на помощь! Не прошло и десяти минут, как место происшествия оцепили в ожидании бригады саперов МЧС. Балконы всех домов, с которых можно хоть что нибудь разглядеть, заполнены людьми с мобильными телефонами и видеокамерами. Эксклюзивные кадры с места происшествия можно выгодно продать телеканалам, ведь хозяева роскошных вилл тоже нуждаются… в карманных деньгах.

Бойцы ОМОН в бронежилетах, шлемы надвинуты низко на лоб, забрала опущены, простые армейские калашниковы кажутся игрушечными в могучих руках. Эксперты деловито копаются в чемоданчиках, мобильные телефоны уже прижаты к уху – заранее договариваются о подсказках, как в телевизионном шоу «Кто хочет стать миллионером». Увы! Эксперты тоже люди из отряда этих, как его… позвоночных. В смысле, телефонных. Появляется белый фургон с оранжевой полосой и яркой надписью «Разминирование». Прибыли долгожданные саперы, но высокое полицейское начальство добро на обследование местности не дает. Ждут высочайшего соизволения. И оно появляется в лице Самого Главного Сотрудника Полиции – министра. Лицо твердо, губы сжаты, брови на переносице, взгляд прицелен. Энергичный кивок, саперы гуськом приближаются к забору.

Гремит взрыв. Кованая калитка весом в шесть пудов взлетает вверх, словно кресло пилота, выброшенное пиропатроном катапульты. Черная железяка, ощерившись клыками искореженных прутьев, с гудением описывает полукруг в воздухе и с грохотом проламывает крышу министерского лимузина. Водитель выпрыгивает из машины вместе с дверью. Лицо белее снега, глаза как шарики для пинг-понга, буквально вылезли из орбит и вот-вот упадут на асфальт. На глазах у ошарашенной охраны шофер из шатена превращается в серебристого блондина. Пальцы слабеют, дверь вываливается на дорогу, водитель без чувств. Саперы тренированно падают на землю. На балконах счастливо ахают. Большое начальство стремительно уменьшается в размерах, на поверхности видны только широкие, как матушка Россия, фуражки. Министр тормозит и остается в отважном одиночестве. И только рядовые ОМОНовцы, прошедшие огонь, воду и свинское отношение руководства, остаются спокойными – не привыкать.

– Встать! – рявкает начальственный баритон.

Широкие фуражки, обычно быстрые на команды «встать-согнуться», на этот раз не поторопились. И звериное чутье не подвело – взрывы опять разорвали тишину. Первым взлетает на воздух домик «барбекю». Элегантное строение из обтесанных кубиков мрамора и гранита фонтанирует в небо победным салютом, только без искр. Каменный дождь обрушивается на лужайку для игры в мини гольф, накрывает летний бассейн, вода вскипает от ударов щебня, белоснежная фарфоровая плитка превращается в пыль. С балкона соседнего дома раздаются крики восторга – там не скрывают радости по поводу уничтожения бассейна, сплошь выстланного чешским фарфором. Так и надо хапуге и взяточнику в погонах! Попили кровушки у честных бизнесменов! Вторая серия взрывов вдребезги разносит фальшивую древнегреческую колоннаду из розового мрамора, увитую плющом и виноградной лозой. Здесь, под сенью пальм в кадках, любил отдыхать заслуженный «сеятель» законности и правопорядка. Вместе с колоннадой взлетел на воздух и небольшой амфитеатр для ансамбля скрипачей и виолончелистов – любил Бурмака насладиться игрой струнных инструментов на закате. Декоративные фонарные столбы в духе старого Петербурга, словно новогодние хлопушки, отстреливают кованые светильники, которые с кандальным звоном падают на головы разбегающихся экспертов. Дорога перед генеральским домом буквально заставлена автомобилями. Лобовые стекла с хряском покрываются трещинами, красно-синие мигалки разлетаются сотнями осколков, капоты и крыши машин бухают под ударами булыжников и обломков фонарей, словно турецкие барабаны. Утренний воздух наполнен грохотом, визгом осколков и криками ушибленных людей. С балконов соседних домов доносятся крики восторга, раздаются аплодисменты и хохот. Пара идиотов раскрывают зонтики. На всякий случай!

Взрывы на мгновение стихают, с неба падают последние осколки камней. Но, едва только уткнувшиеся лицом в грязь люди начинают шевелиться, грохочет так, что мир вокруг содрогается, как при землетрясении в четыре балла. На месте генеральского дома словно вырастает гигантский цветок из пыли, грязи и обломков кирпичей. Мощный взрыв в мгновение ока уничтожает все, что когда-то служило отрадой для начальственного ока, усладой души после трудного дня и местом отдохновения тела. На головы и другие части тела высокого начальства с небес низвергся гнев Божий – тонны камней, земли, обломков мебели, водопроводных труб и гипсокартона обрушились на людей, автомобили и походные лаборатории. Дорогие мундиры изорвало в клочья, фуражки-аэродромы, сшитые на заказ, смыло ударной волной, бронированный мерседес министра стал кабриолетом – изуродованную ударом калитки крышу сорвало напрочь. Зато немецкий автопром сохранил жизнь руководству полиции – тяжелый корпус автомобиля закрыл от ударной волны.

Барабанная дробь падающих камней обрывается, наступает звенящая тишина. Ни стона, ни писка, ни матерного выкрика. Тоненько звенит рассыпающееся стекло где-то за два квартала, на балконах соседних домов непривычная пустота. Окна зияют выбитыми рамами, словно разинутыми ртами. Первыми пришли в себя закаленные бойцы ОМОНа. Ничуть не обескураженные, спокойные, как айсберги, здоровенные парни в бронежилетах и шлемах поднимаются с земли. Бойцы застывают железными статуями, лица спокойны и даже равнодушны. Но если поднять пыльные забрала из бронестекла, то можно увидеть, с каким презрением и брезгливостью смотрят они на дрожащих от страха сытых начальников. Под штанами с лампасами расплываются темные пятна, поднимается горячий пар. Министерский «мерин» выглядит, словно обгрызенный мышами черствый батон. Генерал армии (!) встает. За ним поднимаются остальные, по-гусиному вытягивая потные шеи. Слабый ветер тащит клубы пыли и дыма прямо на министра со свитой. Изумрудно-зеленая поляна, на которой стоял скромный дворец заместителя, превратилась в марсианскую пустыню из-за красной кирпичной пыли, засыпана землей и камнями. На месте дома дымящееся углубление, словно отсюда недавно взлетел инопланетный космический корабль. Мундир министра измазан грязью, погоны обсыпаны кирпичной пылью. Каким-то чудом на них попало немного желтой краски. Министр внутренних дел стал похож на того, кем он был в начале службы – старшину срочника ВВ. Каковым, по сути, и остался по сегодняшний день включительно.

Эксперты-криминалисты с оханьем поднимаются с асфальта, вдали визжат сирены дополнительных машин скорой помощи, в небе кружит вертолет. У всех, кто находится возле взорванного дома, появляется работа – поласкать синяки и шишки, сообщить о случившемся и потребовать помощи, позвать врача или просто покурить. Никто не видит, как неприметный мужчина в сером плаще с высоко поднятым воротником бросает плоскую черную коробочку в контейнер с мусором в сотне метров от взорванного дома. Ее потом найдут, и отпечатки пальцев тоже обнаружат. Но они будут принадлежать покойному Бурмаке А. Н. Через полчаса, когда саперы обследуют участок и разрешат работать экспертам, из-под груды щебня на месте дома раздастся рычание и дикий вопль. Завал разберут. Из пролома в полу опять раздастся вопль, но такой, что даже опытным экспертам станет не по себе. Люди невольно отступят и тогда из черной дыры выпрыгнет человекообразное существо в полицейском кителе с погонами майора. Страшно вращая глазами, потрясая гривой седых волос, чудовище станет орать и прыгать по камням и тогда все вокруг разглядят, что это голая женщина. Вся в синяках, исцарапанная, на руках и ногах железные обручи кандалов с длинными штырями. Как женщина сумела вырвать их из стены, останется загадкой. Сумасшедшую начали ловить, но она ловко уклонялась от рук экспертов и санитаров, пока ОМОНовец не ударил ее в лоб прикладом. Женщине сделали успокоительный укол, привязали к носилкам. Из внутреннего кармана кителя извлекли удостоверение личности, из которого следовало, что это – с трудом узнали по фотографии – майор Анисимова, офицер для особых поручений зам. министра. Высокие чины только упитанными щеками потрясли – у самих имелись такие порученцы, да не по одному. Затем из подвала извлекли останки другого человека. Фарш сложили в пластиковый мешок и отправили на экспертизу. Чье мясо, догадаться нетрудно по клочьям шелкового халата и тапочкам с драконами, но состояние трупа таково, что необходимо заключение авторитетных экспертов. Пыточную камеру сфотографировали, оформили уголовное дело. Туда же вложили еще документы, затем папка оказалась на столе министра и больше ее никто не видел.

Василий подробно изложил происшедшее с ним в рапорте. Около полудня зазвонил телефон, знакомый голос «царицы Тамары» ровно, без эмоций, пригласил в кабинет. Василий поднялся этажом выше и через три минуты уже сидел за знакомым столом. Береговая что-то искала в интернете. Видимо, не нашла или нашла, да не то. Глаза слегка округлились, голова качнулась, как у человека, который увидел такое, что никак не предполагал. Женщина усмехнулась, небрежно нажала клавишу. Монитор погас.

– Ну что ж, Василий, спасибо за проделанную работу, – улыбнулась начальник оперативного отдела. – Только вот в следующий раз не будь так прямолинеен, что ли… Видишь ли, твои действия на генеральской даче не совсем …э-э… квалифицируются как необходимая самозащита в пределах самообороны… так что ли у юристов? – задумалась Тамара. – Ну, неважно. Короче, Васенька, твой рапорт надобно переписать в том смысле, что генерал попал на пыточный станок сам. Ну, упал, скажем. Или ты вообще не знаешь, как он там оказался. А взрывы… Разбираясь с программой минирования, ты нажал не ту кнопочку. Это не мое решение, а просьба руководства, дабы не возникло лишних вопросов к тебе.

– Хорошо, Тамара Александровна, перепишу.

– Прекрасно. Ноутбук, что ты раздобыл, содержит столько всего, что выдавать всю информацию сразу нельзя. Она превышает порог чувствительности руководства страны в целом. В обморок попадают. Начальство доложило обо всем непосредственно президенту. Большую часть дела будут расследовать соответствующие подразделения нашей конторы. МВД в лице службы собственной безопасности займется мелочевкой на уровне городских и районных отделов. Что касается тебя, то картина следующая.

Тамара Береговая прошлась по кабинету, остановилась возле стола.

– Задеты интересы очень могущественных людей, целых кланов. Не исключена утечка информации. Тебя могут вычислить довольно быстро и тогда никакая охрана не спасет. Поэтому, Василий, из моего кабинета ты отправишься прямой дорогой в аэропорт, откуда первым же рейсом улетишь в Монголию, в славный город Улан-Батор, где выполнишь задание, о котором знают только ты и я. Задание простое только на первый взгляд. На самом деле я даже не знаю, что ты будешь делать, чтобы его выполнить, – невесело усмехнулась Тамара.

– Попробую. А что именно, если не секрет?

– Украсть камень с клумбы в центре города и привезти мне, – рассмеялась Береговая.

– Тамара Александровна, я серьезно!

– И я не шучу. Смотри!

«Царица Тамара» ткнула пальцем в пульт. На стене загорается плазменная панель, появляется заставка программы спутникового слежения, известной, как ГЛОНАСС. На поверхности земного шара обозначаются государственные границы Монголии, затем города Улан-Батора. Изображение приближается и вот во весь экран появляется площадь имени Сухэ-Батора. Вид такой, будто ты смотришь с высоты седьмого этажа вниз. Идут люди в разных направлениях, стая голубей ковыряется в брусчатке. Изображение увеличивается, смещается в сторону. Появляется заросший кустарником и травой сквер. Медленно плывет зеленая крыша беседки с загнутыми кверху углами на буддийский манер.

– Вот цель твоей поездки, – сказала Тамара.

Камера словно ринулась к земле и в центре плазменной панели оказался ничем не примечательный булыжник. Высокая трава наполовину скрыла его от посторонних глаз, рядом еще несколько точно таких же. Вглядевшись внимательнее, Василий заметил одну особенность – вершина этого камня плоская, словно кто-то нарочно срезал алмазным кругом.

– Это, – кивнула Тамара на изображение, – контейнер. Внутри коробочка флешпамяти объемом один терабайт. Информация очень ценная: об экономике, оборонных возможностях… ну, и тому подобные сведения о ряде сопредельных государств. Так получилось, что изъять контейнер и отправить информацию обычным путем невозможно. Произошла утечка, за контейнером охотятся несколько разведок, плюс террористы из Аль-Каиды, мафия какая-то приблудилась. Одним словом, желающих заполучить флеш предостаточно – информация дорого продается. Ни сотрудники посольства, ни наша резидентура ничего сделать не может – за контейнером круглосуточная слежка. Поступили данные, что через несколько дней – когда именно, точно не известно – контейнер изымут. Кто именно, тоже непонятно.

– А местная контрразведка?

– По нашим данным, ничего не знает. Против Монголии нами работа не ведется, мы контактируем со службой безопасности, но сообщать о контейнере нецелесообразно – может быть утечка. Твоя задача: прибыть в Улан-Батор, забрать камешек. В случае опасности контейнер уничтожить, а вот содержимое – коробку флешпамяти, сохранить любой ценой и доставить в Москву. Работать будешь автономно, то есть никаких контактов с посольством и резидентурой. Ты – волк одиночка.

Тамара вздохнула. Пальцы коснулись клавиатуры, плазменная панель погасла.

– Главное – информация не должна попасть в чужие руки. Очень много сил и средств потрачено, даже погибли люди. Все предыдущие попытки забрать контейнер были неудачными. Параллельно работает одна группа, но надежды мало. Может, ты сумеешь? И запомни – самое главное изъять флеш. Информация не должна попасть в чужие руки.

– Я все понял, – кивнул Василий. – Разрешите идти?

– Да. В отделе кадров тебя ждет конверт с документами. Получи его, распишись… ну, все как обычно. С ним ко мне. Получишь другой конверт, в котором все, что необходимо тебе на самом деле. Вскроешь по дороге в аэропорт.

– Неужели…

– Да, Василий Иванович, все очень серьезно. Твоя жизнь висит на волоске. И еще… вот телефон. О ходе операции докладывай коротко, только самое необходимое.

Василий вздохнул, покачал головой. А чему, собственно, удивляться? Он случайно поломал планы очень могущественных людей, выставил их посмешищами и дураками, захватил тонны компромата. Скоро посыпятся не только звезды и папахи – начнется череда необъяснимых, на первый взгляд, убийств и самоубийств высокопоставленных чиновников, крупных бизнесменов. Из Генеральной прокуратуры, следственного комитета одно за другим станут поступать сообщения о начале расследования уголовных дел по фактам крупных мошенничеств, разворовыванию бюджетных средств. Дела о коррупции и превышении власти вообще косяком пойдут. Один за другим станут закрываться обанкротившиеся предприятия, фирмы, банки. Сотни и тысячи людей по всей стране окажутся без работы. Это ведь только в плохом кино бандиты проигрывают деньги в казино. В реальной жизни награбленное и украденное вкладывается в легальный бизнес. Например, фабрику по производству молочных продуктов. О благотворительности тоже не забывают – жертвуют на ремонты детских домов, картинных галерей, музеев. Солидные фасады банков и офисов, гладкие морды менеджеров и красивая реклама ничего не значат. Откуда появился первоначальный капитал – самая охраняемая тайна любого бизнесмена. Разумеется, не всех. Мелочь пузатая не в счет, хотя и там встречаются леди макбеты и дяди гамлеты. Как не отмывай деньги, они все равно хранят следы крови. Дьявол не исполнит желание без жертвоприношения. Цветные бумажки, символы материального богатства, навсегда запечатлевают и кровь, и отпечатки твоих пальцев. Ведь это пропуск в ад, а туда… ха-ха! … кого попало не берут!