Текст книги "Испытание философии. В помощь самостоятельному мышлению. Учебное пособие"

 
«… читал, выписывал, справлялся,
И в книгах рылся и в грядах, —
С утра до вечера в трудах.
Едва с одной работой сладит,
Чуть на грядах лишь что взойдёт,
В журналах новость он найдёт —
Всё перероет, пересадит
На новый лад и образец.
Какой же вылился конец?
У Огородника взошло всё и поспело:
Он с прибылью, и в шляпе дело;
А Философ —
Без огурцов.»2222
  – Крылов И. А. Басни. С 96—98


[Закрыть]
 

Беда Философа в том, что огурцы его не очень интересовали. Он с удовольствием работал, но удовольствие ему приносило новое знание. Для него было важнее опробовать то, о чём пишут в журналах, чем снять урожай. Знание, сделавшееся самоцелью, оказалось бесполезным для своего хозяина.

И мысль, и любое дело, которым занимается человек, невозможны без начального знания. Именно поэтому мы тратим так много времени на обучение: мы нуждаемся в том знании, которое получаем. Чтобы действовать, надо знать – как. Но, действуя, мы используем знание, направляя всё усилие на достижение цели действия, а не на заботу о том, чтобы наше знание пополнялось. Также и мысль не рождается на пустом месте, мысль – это всегда мысль о чём-то. Во всякой мысли присутствует то, что мы знаем, но само мышление несводимо ни к простой констатации знания, ни к процессу познания. В мыслях наше сознание обнаруживает само себя, подобно тому, как человек получает представление о том, как он выглядит, с помощью зеркала. Перед зеркалом актёр отрабатывает и мимику и походку. Аналогичным образом с помощью мысли сознание контролирует свою деятельность. В мышлении главное – не само знание, ставшее содержанием мысли, а то, что оно предстало перед сознанием именно в этот момент, ввиду текущих событий. Поэтому в мысли неизбежен момент отношения к знанию: мы или доверяем ему, или отрицаем его, сомневаемся в нём, удивляемся ему, возмущаемся или испытываем удовлетворение по его поводу. Человек неравнодушен к своему знанию. Он не может отстранённо следить за ним, наблюдать его как бы со стороны, ведь от того, каково это знание, зависит, что он сочтёт для себя лучшим сделать. Поэтому из всякого знания мы стараемся извлечь то, что имеет к нам хоть какое-то отношение. Если же этого не удаётся, то ценность такого знания лишь в том, что нас не оставляет надежда когда-нибудь сделать это.

Основная цель, с которой человек познаёт мир, – понять самого себя: что он из себя представляет, каким бы он мог быть и что ему мешает добиться того, что он хочет. Человек активно ищет нового знания, когда ему не хватает уверенности в себе и в правильности своих действий. И здесь его подстерегает одна большая иллюзия. Может показаться, что знание уже само по себе предопределяет наши поступки.

Мы знаем, что дикие звери не вразумляются человеческой речью; бессмысленно что-либо пытаться объяснить африканскому льву, когда он собирается тебя съесть. В этом случае рекомендуется либо стрелять в воздух, либо прятаться в автомобиль и поднимать стёкла. Если мы знаем, что громкий звук в горах может вызвать лавину, мы уже поостережёмся там кричать. Благоразумный человек, то есть тот, кто разумеет, в чём его благо, не станет без крайней нужды сходить с тропинки в болоте.

Герой одной сказки попадает в город, где происходит то, что кажется ему странным. Дочери правителя города захотелось взять себе сыру из глиняного горшка, но рука её застряла внутри. Городской лекарь, к которому отвели девушку, предложил на выбор два варианта: надо было либо разбить горшок, либо отрезать девочке руку. Поскольку рук у девочки было две, а горшок такой – только один, остановились на втором варианте, и если бы вовремя не подоспел герой сказки, девочка осталась бы без руки. Он заставил её разжать пальцы и отпустить сыр, после чего она могла свободно вынуть руку из крынки. Герой знал, что надо было делать, местные жители не знали этого, и сказка зовёт их глупцами.2323
  – Персидские сказки. С. 413—414.


[Закрыть] Отсутствие знания в данном случае могло стоить руки дочери правителя города. Так же жестоко обстоятельства наказывают и тех, кто, обладая знанием, забывает им пользоваться.

В японской сказке «Бамбук до самого неба» старик взялся показать своей старухе лунные чудеса – упросила его старуха. На небо надо лезть по стеблю бамбука. Чтобы руки и ноги были свободны, посадил он старуху в мешок, наказал, чтобы молчала, пока до Луны не доберутся, а мешок – в зубы. Высоко залез; старухе в мешке темно сидеть, скучно, – не удержалась, стала донимать старика вопросами: далеко ли Луна? Он возьми и ответь, мешок, конечно же, выпал, и старуха разбилась.2424
  – Земляника под снегом. С. 115—117.


[Закрыть] Таково было наказание за то, что она не вняла запрету.

Запрет по своей сути – знание в концентрированной форме. Когда мы не знаем, мы можем допустить любую возможность, но стоит нам что-то узнать, как возможности начинают отпадать одна за другой, и на их месте возникают запреты. С помощью запретов знание заставляет прислушиваться к себе. Складывается впечатление, что знание предписывает нам поступать единственно правильным образом, а тех, кто по неразумию, а чаще всего – по любопытству, забывает об этом, настигает справедливая кара.

То, что нарушивший запрет осуждён на возмездие, жизнь подтверждает нам ежечасно. Нельзя высовываться из окна высоких этажей: нарушивший запрет может упасть и погибнуть. Конечно, бывали случаи, когда выпавшие из окна девятого этажа оставались в живых, но статистически, то есть исходя из общего числа происшествий, это практически невозможно. Однако неправда то, что свои запреты знание налагает на нас лишь в силу нашего здравомыслия. Недостаточно просто не быть глупцом, чтобы подчиниться запрету, нужно ещё и внутренне согласиться с ним. Не стоит выпадать из окна, но всё же бывают такие ситуации, когда человек выбирает возмездие обстоятельств и, зная и меру наказания, и то, что оно неизбежно, переступает через запрет.

В грузинской сказке «Брат и сестра» сестре удаётся подслушать зловещие предсказания духов судьбы, сделанные в ночь накануне рождения её брата. Брату было суждено умереть в юном возрасте. Три смерти ожидали его. В детстве он должен будет упасть с высокого дерева и разбиться. Если же этого не случится, то в шестнадцать лет его сбросит молодой конь, и он разобьётся насмерть. Если же его минует и эта смерть, то в двадцать лет в день свадьбы из праздничных одежд, подаренных тёщей, выползут змеи и ужалят его. Тому же, кто слышал эти предсказания и расскажет о них, духи судьбы предрекли, что он превратится в камень. Сестра заставила отца спилить дерево и убить коня, праздничные же одежды потрясла над огнём, змеи выпали из них и сгорели.

« – Сестрица, откуда тебе было известно, что в этой одежде гнездятся проклятые твари?! – спросил её ошеломлённый брат.

– Прошу тебя, не спрашивай об этом, а то как бы не пришлось нам всем пожалеть, – ответила сестра.

– Если ты на самом деле так любишь меня, то должна сказать мне правду, – просил её брат.»2525
  – Грузинские народные сказки. Книга 1. С. 304—308.


[Закрыть]

И сестра уступила. В сказках предсказания не обманывают: она раскрыла свою тайну и окаменела. Впрочем, духи судьбы, пообещав кару, не обошли и надеждой. Окаменевшего человека надо было окропить той водой, которой умывалось Солнце, и он оживёт снова. Но это только подсказка. Захотят ли люди (в нашем случае – брат) ею воспользоваться, удастся ли им это на деле?.. Иными словами, будет ли оправдана твоя надежда, зависит уже не от тебя самого, а от того, на кого ты надеешься. Между тем, возмездие за пренебрежение запретом, установленным нашим знанием, уже ни от чего не зависит. Оно как бы встроено в ситуацию: переступил через запрет – автоматически включается механизм кары. Более того, существуют и такие варианты сюжета, в которых герой ничего не знает о счастливой возможности вернуться к жизни. И всё-таки он рассказывает свою историю, нарушая запрет, и превращается в камень.2626
  – Сказка «Яблоко и кожура» //В сборнике Итальянские сказки, обработанные Итало Кальвино. С. 57—62


[Закрыть]

Воля, сознательный выбор последствий делает человека свободным от оков, налагаемых знанием. Если возмездие сулит смерть, пренебрежение запретом почти сливается с самоубийством, и всё же в определённых случаях оно становится самопожертвованием с именем подвига. Чаще, однако, мы платим гораздо меньшую цену. Компенсация может быть самой различной и поэтому не бросаться в глаза. Мы даже позволяем себе оставаться глухими к голосу знания, – мы не слышим, когда оно говорит нам «нельзя». И тогда мы расплачиваемся за то, что совершать не хотели, не беря на себя ответственности ни за поступки, ни тем более за их последствия.

Умение распорядиться знанием – расслышать его «нельзя», определить, где следует им подчиниться, а где – всё равно сделать по-своему, с полной ответственностью за то, что за этим последует, – образует особое качество человека, иногда презираемое и осмеиваемое, иногда возносимое и чтимое как дар Божий. Несомненно, оно принадлежит к тому, что называется мудростью.

Тем самым, мы возвращаемся к первому переводу имени философии, который звучит как «любомудрие». Здесь слышен призыв: нас призывают любить мудрость. Но почему только любить? Почему – не быть мудрыми? Если мудрость – столь ценное качество, что заслуживает нашей любви, естественно было бы стремиться им обладать.

Чтобы разобраться в этом, следует уделить мудрости больше внимания. Для начала – хотя бы обнаружить её в том мире, что нас окружает. Каков из себя человек, обладающий мудростью, что его делает таковым, – вот основной вопрос, на который предстоит нам ответить.

Задания

1. Если мы не можем судить о вещах самих по себе, есть ли у нас основания считать, что они действительно существуют? Английский философ Дж. Беркли (годы жизни 1685—1753 от Рождества Христова) считает, что – нет. Он рассуждает так. Все вещи, которые составляют для нас мир, – не более чем комбинация наших чувств, ощущений. И если мы утверждаем, что они существуют, существование их состоит в том, чтобы быть воспринимаемыми или же познаваемыми. Если мы закроем глаза и перестанем видеть, к примеру, стол, не воспринимая его каким-либо другим образом, это равнозначно тому, что стол исчез. Во всяком случае, он исчез для нас. Он может сохраниться для кого-то другого, кто ещё воспринимает его. Следствие из этого рассуждения следующее. Истинным существованием обладает лишь способность восприятия, то, что воспринимает, или – дух. Весь мир размещается внутри духа, вернее, духов – поскольку речь идёт о совокупном восприятии. У множества духов картины восприятия сменяют друг друга, и в этом – всё существование мира. Готовы ли Вы согласиться с такой философией? Если нет, попробуйте её опровергнуть. (Позицию Беркли см. в Беркли Дж. Сочинения. С. 172, 173, 180)

2. В Средние века в философии видное место занимала проблема универсалий. Универсалии – общие понятия. Конкретный пёс у нашего подъезда, без сомнения, существует. Но когда мы называем его собакой, мы говорим уже не только о нём. Мы как бы разом упомянули всех возможных собак, в разговоре возникло странное действующее лицо – собака вообще. В каком смысле о собаке вообще можно сказать, что она существует? Собака – это род, к которому принадлежит лающее под окном существо. Можно ли о родах и видах говорить, что они существуют? «… Существуют ли они самостоятельно, или же находятся в одних только мыслях, и если они существуют, то тела ли это, или бестелесные вещи, и обладают ли они отдельным бытием, или же существуют в чувственных предметах и опираясь на них…»? (Постановка вопроса принадлежит Порфирию, цитируется по: Боэций. «Утешение философией» и другие трактаты. С. 19). Этот вопрос расколол философов-богословов. Одни, их точка зрения получила название номинализма, утверждали, что универсалии не существует в действительности, что общие понятия – лишь имена, порождённые языком (имя по-латински nomen, откуда «номинализм»). Другие – представители реализма – считали, что универсалии существуют реально вне человеческого сознания. Была и третья точка зрения – концептуализм, видевшая в универсалиях за именами общие черты, присущие единичным вещам. Попытайтесь найти свою позицию. (О мнениях отдельных филососров-богословов см.: Неретина С. С. Верующий разум. С. 240—281).

3. Как Вы считаете, можно ли понять что-либо, не прибегая к помощи слов?

4. Приведите примеры «прозрачной» этимологии слов.

5. Переступая запрет, человек знает, что это может для него закончиться смертью. Как он должен воспринимать смерть, если готов встретиться с нею в любую минуту? Философское отношение к смерти хорошо выразил Цицерон – римский оратор и политический деятель 1-го века до Рождества Христова: «Смерть либо надо полностью презирать, если она погашает дух, либо её даже надо желать, если она ведёт его туда, где он станет вечен. " (Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. С. 24.). Примером первого поведения является Эпикур (древнегреческий философ IV—III веков до Рождества Христова), который учил, что «смерть не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти ещё нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет». Следовательно, смерть – ничто. (Цит. по: Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. С. 403). Столь же легко привести пример противоположных взглядов. Другой древний грек, Гераклит (VI—V века до Рождества Христова) видел в смерти освобождение: «Всё, что мы видим наяву, – смерть; всё, что во сне – сон; всё, что по смерти, – жизнь» (Фрагмент 21 ДК, цит. по: Фрагменты ранних греческих философов. С. 217). Как Вы считаете, можно ли путём подобных рассуждений преодолеть страх смерти? Или это становится возможным только тогда, когда человек обретает надежду, неподдающуюся рациональному объяснению?

Литература

Основная:

Бамбук до самого неба. (Японская сказка) // Земляника под снегом. Японские сказки. М., «Содействие», 1993. С. 109—117.

Брат и сестра. (Грузинская сказка) //Грузинские народные сказки. Книга 1. М., «Наука», 1988. С. 304—310.

Глупцы. (Персидская сказка) //Персидские сказки. М., Изд-во вост. лит-ры, 1959. С. 409—418.

Заходер Б. В. Винни-Пух и Все-все-все (сказку А. Милна рассказывает Борис Заходер). Глава Четвёртая, в которой Иа-Иа теряет хвост, а Пух находит. // Заходер Б. В. Стихи и сказки. М., «Детская лит-ра», 1991. С. 338—343.

Как братец Кролик и братец Черепаха бегали наперегонки. (Сказка афро-американцев США) //Сказки народов мира. М., «Правда», 1987. С. 557—560.

Крылов И. А. Огородник и Философ// Крылов И. А. Басни. М., «Художественная лит-ра»», 1979. С. 96—98. Ничто-Ничего. (Английская сказка) // Шотландские и английские сказки. М., «Гендальф-Мет»», 1993. С. 285—291.

Турецкие народные анекдоты о ходже Насреддине // Сказки народов мира. М., «Правда», 1987. С. 161—166.

Я-сам! (Шотландская сказка) //Шотландские и английские сказки. М., «Гендальф-Мет»», 1993. С. 9—12.

Ямори. (Японская сказка) // Поле заколдованных хризантем. Японские народные сказки. М., ГПИ «Искона», 1994. С. 210—213.

Дополнительная:

Беркли Дж. Трактат о принципах человеческого знания. §§4—20// Беркли Дж. Сочинения. М., «Мысль»», 1978. С. 172—180.

Боэций. Комментарий к Порфирию.//Боэций. «Утешение Философией» и другие трактаты. М.,«Наука»», 1996. С. 19—20.

Гераклит. Фрагмент 21 ДК// Фрагменты ранних греческих философов. М., «Наука», 1989. С. 217.

Как улитка обманула зайца. (Камбоджийская сказка) //Пропавшая

палица. (Легенды и сказки Камбоджи) М., «Наука»», 1972. С. 169—170.

Неретина С. С. Верующий разум. Архангельск, 1995. С. 240—281.

Про нужду. (Русская сказка) //Мудрость народная. Жизнь человека в русском фольклоре. Вып. 2. Детство; Отрочество. М., «Худ. лит-ра», 1994. С. 367—369.

Цицерон. О старости. Гл. XIX// Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М., «Наука»», 1993. С. 24—26.

Эпикур. Письмо к Менекею//Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., «Мысль», 1986. С. 402—406.

Яблоко и Кожура (Итальянская сказка) //Итальянские сказки, обработанные Итало Кальвино. М., «Худ. лит-ра», 1959. С. 57—62.

А также:

Витгенштейн Л. Философские исследования. §§1—79// Людвиг Витгенштейн. Философские работы. (Часть 1). М., «Гнозис», 1994. С. 80—117. – Об именах и понятиях.

Декарт Рене. Рассуждение о методе. Гл. IV//Декарт Рене. Избранные произведения». М., «Политиздат», 1950. С. 282—289. – О мышлении как зеркале сознания.

Декарт Рене. Метафизические размышления. Размышление второе//

Там же. С. 341—351. – Об этом же.

Кант И. Критика чистого разума. §8. Общие примечания к трансцендентальной эстетике// Кант И. Критика чистого разума. М., «Мысль», 1994.

С. 61—68. – О вещах в себе.

Уорф Бенджамен Л. Отношение норм поведения и мышления к языку// Новое в лингвистике. Вып. 1. М., 1960. С. 135—139. – О том, как имена воздействуют на человека.

Этимологии слов приводятся по: Черных П. Я. Историко-этимологический словарь русского языка. Т. 1—2. М., «Рус. язык», 1993.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Есть ли у мудрецов свои профессиональные тайны? – Мечта дураков: один рецепт на все случаи жизни. – Царь Соломон во славе своей. – Суд царя Соломона. – Мудрость на склоне лет. – Отношение к старости вчера и сегодня. – Письменность как отчуждённая память. – Возникновение письменности: причины и место в человеческой жизни. – Индустрия знаний. – Печать порока на челе чистого знания. – Жизнь знания – внутри жизни. – Деятельности создают нас. – Наследство традиции.

«Глупый Сабуро», к стр. 63

Пожалуй, мудрость нельзя представить в качестве навыка, которого человек может достичь путём упражнений.

Всякую человеческую способность можно развить, если подобрать ключик к тому уникальному миру, который представляет собой каждый из нас. Не все люди гении. Невозможно вырастить великого художника из того, в ком нет соответствующего таланта, но и его можно научить рисовать. Главное, чтобы тот, кто обучает, знал, что необходимо его ученику в каждый момент обучения. Можно только позавидовать тому, у кого столь прозорливый учитель. Но как ему удаётся превратить сырой человеческий материал в умельца, владеющего своей профессией?

В каждом деле, будь то занятие живописца или каменщика, за всю историю его существования, часто насчитывающую несколько веков, а иногда – даже тысячелетий, теми, кто жил до нас и зарабатывал этим делом себе на хлеб, накоплено множество приёмов, позволяющих делать его быстрее и лучше. Эта совокупность приёмов, обычно называемая техникой – техникой ремесла, составляет самую большую тайну всякого мастерства, в чём бы оно конкретно ни выражалось. Тайна эта бережно хранится мастерами своего дела и передаётся от одного к другому по наследству – скорее в прямом, чем в переносном смысле этого слова. Основу техники мастер получает ещё в пору своего ученичества, работая под началом учителя, а потом по крупицам прибавляет к ней то, что ему удаётся узнать в течение жизни. Настоящий мастер – тот, кто не растерял ничего из наследства учителя, а наоборот обогатил его своими находками. Именно к такому в первую очередь придут ученики нового поколения.

Старые мастера не спешили поверять свои тайны. Ученичество было долгим и часто тяжёлым трудом. Иногда самые сложные и уникальные приёмы своего мастерства мастер раскрывал ученикам, только чувствуя приближение смерти. – Иначе, породив конкурента, он рисковал уменьшить свои доходы. Даже сегодня, при обилии книг и существовании системы образования, стать мастером, то есть умельцем и профессионалом, можно, лишь работая бок о бок с тем, кто уже владеет тайнами мастерства, пользуясь его подсказкой и советом, в которых есть знание, ещё не нашедшее своего места в книгах.

Основная сложность, возникающая, когда мы от ремесла и искусства обращаемся к мудрости, в том, что она не знает никакой техники. Не существует рецепта мудрости, применимого более чем к одной ситуации. В японской сказке, которая называется «Глупый Сабуро», рассказывается про мальчика по имени Сабуро, который был так глуп, что соседи звали его не иначе, как Глупый Сабуро. Однажды отец послал его на поле выкопать бататы. Зная, что на сына положиться нельзя, он как следует проинструктировал его. Всё, что Сабуро достанет из земли, следовало разложить на грядке для просушки на солнышке. Работая мотыгой, мальчик вывернул из земли горшок с золотом. Следуя полученным указаниям, он разложил золотые монеты на грядке просушиться и пошёл рассказать родителям о своей находке. Когда родители прибежали на поле, монет, конечно, уже не было.

– В следующий раз, – сказал отец, – как найдёшь что-нибудь, так заверни и неси домой.

Сабуро так и сделал. То, что он принёс домой, оказалось подобранной на дороге дохлой кошкой.

– Надо было выбросить её в реку, – вздохнул отец.2727
  – Поле заколдованных хризантем. С. 127—129.


[Закрыть]

Нетрудно догадаться, что и в реку Сабуро выбросил не то, что нужно. Рецепт правильного действия, пригодный для одного случая, подводил Сабуро, как только он применял его в следующей ситуации.

Сказка по замыслу её рассказчиков должна вызывать смех. Никто из слушателей, конечно, никогда не стал бы поступать так, как Сабуро, поэтому они могли с чистой совестью смеяться над совершаемыми им нелепостями. Чтобы как-то сгладить бросающуюся в глаза несуразность повеления, в начале сказки говорится, что Сабуро ещё ребёнок, недоросль. В итальянском фольклоре подобные приключения выпадают на долю недотёпы постарше. Итальянский герой – Джуфа – переросток. Будучи годами уже мужчиной, он так и не нажил ума.2828
  – Итальянские сказки, обработанные Итало Кальвино. С. 180—189.


[Закрыть]

Джуфа, как и Сабуро, – своеобразный образец послушания: его поступки полностью соответствуют полученным указаниям, хотя часто противоречат здравому смыслу.2929
  – «Не забудь про дверь! " – сказала, мать Джуфе, выходя вместе с ним из дома. И Джуфа взвалил дверь на плечи, вместо того, чтобы запереть на ключ. Мы были бы так же смешны, как и Джуфа, если бы вместо того, чтобы понять, что от нас хотят, слепо следовали словам, с которыми к нам обращаются. В Японии изобрели даже соответствующую форму протеста: когда владелец давал распоряжение, идущее вразрез с интересами служащих компании, они начинали работать по инструкции, строго следуя букве и несмотря на то, что происходит в действительности. Последствия были достаточными, чтобы хозяин понял, что был неправ.


[Закрыть] Впрочем, сказка оставляет впечатление, что Джуфе пришлось по вкусу валять дурака. Конец его приключений печален – он попадает в сумасшедший дом.

Сабуро и Джуфу окружающие их люди так и не смогли научить разумному поведению. Общая беда и того и другого – неумение владеть ситуацией. Вместо того, чтобы каждый раз искать решение заново, они подставляют уже готовое, нимало не заботясь о том, что это – решение от другой задачи. В жизни каждого из нас достаточно подобных ошибок. Сабуро и Джуфа интересны именно тем, что в них этот недостаток доведён до предела: они не могут не ошибаться. Глупость – их основная черта. Поэтому они не в состоянии ничего толком сделать. В жизни таких людей нам жалко, в сказках мы смеёмся над ними.

Мудрость обычно противопоставляется глупости. Теперь мы знаем, как выглядит дурак, каков же облик мудрого человека?

Мудр был царь Соломон. Царствуя над Израилем, он так устроил государственные дела, что его правление стало для страны поистине золотым веком. Никто не покушался на царскую власть, а, следовательно, государство не раздирала смута. Отовсюду в Израиль стекались богатства – вследствие успешной торговли и удачных экспедиций в далёкие страны, а также – в виде подношений могущественному царю от соседних правителей. И это была не только дань, выплачиваемая побеждёнными, но и попытка заручиться расположением такого человека, с которым лучше не ссориться. Нельзя было ни ввести Соломона в заблуждение, ни сделать что-либо без его ведома, ибо всякий обман раскрывался. Знания Соломона были обширны. Он прекрасно разбирался в живой природе: не было такого животного или растения, о котором было бы что-либо известно, и чего бы ни знал царь Соломон. Согласно мусульманским легендам Соломон мог слышать, о чём говорят звери и птицы. Ещё лучше Соломон понимал людей. В соответствии с обычаями того времени творить суд над своим народом было одной из важнейших обязанностей царя. Авторитет суда Соломона был очень высок. Не только люди Израиля, но жалобщики со всего мира прибегали к нему как к последнему способу установить истину. Соломон аходил ключ к любой ситуации, какой бы запутанной она ни была, и его решение всегда было справедливо. Поэтому оно не вызывало споров. (Его нельзя было оспорить, поскольку проигравшая сторона не могла найти основания для просьбы о пересмотре дела, так как и рассмотрение дела и заключение по нему были безупречны.) До сих пор решение, без возражений принимаемое обеими сторонами, мы называем соломоновым решением.

Имеется описание первого дела, разобранного на суде Соломона. Две женщины, пришедшие к нему на суд, жили под одной крышей. Не так давно у каждой из них родилось по сыну; разница в возрасте мальчиков составляла три дня. Дети спали в постелях своих матерей; и вот одна из женщин нечаянным образом придавила своего ребёнка, и он задохнулся. Новорождённые очень похожи, и только мать может с полной уверенностью отличить своего ребёнка от чужого. Женщина, в постели которой был обнаружен мёртвый младенец, утверждала, что это – не её сын. Таким образом, получалось, что вторая женщина, не желая оставаться без сына, тайком подложила мёртвого мальчика вместо живого. Каждая из женщин говорила, что оставшийся в живых ребёнок – как раз её сын. Одна из них явно лгала, но как сторонний человек – не мать – мог достоверно определить, чей это ребёнок?.. Соломон приказал разрубить мальчика надвое – по половине для каждой. И тут одна из женщин упала на колени и стала умолять царя отдать ребёнка своей сопернице, только бы он оставался жив. Другая сказала: «Правильно. Если не мне, так пускай же он не достанется никому.» Мальчика, конечно, отдали его матери, поставившей жизнь сына выше своих желаний, а бывшие при этом дивились мудрости Соломона.3030
  – Третья книга Царств. Гл. Третья, стихи 16—28.


[Закрыть]

По одной из легенд Соломон мог читать мысли и потому уже заранее знал истину, на суде же ему оставалось найти путь сделать эту истину ясной для каждого. Во всяком случае, души людей были открыты ему. Его прекрасное знание человеческой психологии позволяло всегда добиваться желаемого. Соломону удавалось так многое, что казалось, это невозможно без власти над потусторонними силами. Согласно легендам, Соломону служили демоны, которых он подчинил себе с помощью своего знаменитого перстня. Он мог управлять ветром. Слава Соломона столь велика, что он стал героем самых разнообразных историй, разошедшихся по всему свету.

Несомненно, столь громкой славой Соломон обязан собственной мудрости. Ещё будучи молодым человеком, он рассудительностью превосходил умудрённых опытом старцев, и те не боялись просить у него совета. Однако в детстве Соломон был обыкновенным ребёнком, хотя и принадлежал к правящему царскому роду. Казалось бы, пример Соломона может приблизить нас к разгадке тайны происхождения мудрости. Изучив его жизнь, мы могли бы понять, как немудрый человек становится мудрым. Но это не так. Никакого постепенного овладения мудростью не было. Мудрость была ниспослана Соломону как дар Божий. Единственно, что Соломон вменяет себе в заслугу, это то, что он испросил у Бога именно мудрости, а не славы или богатства. Но в этом нет никакой техники. Всякий может просить в молитве о даре мудрости, но это ещё не значит, что мудрость будет ему дарована.

Мудрость принесла Соломону и богатство и славу, поскольку самым лучшим применением, которое он ей нашёл, было решение сохранить своё сердце чистым, то есть использовать мудрость только для праведных дел. Однако роскошь, которой был окружён Соломон, не позволила ему остаться верным этому правилу. Склонный к вину и женщинам (в его гареме содержалось до 700 жён и 300 наложниц), он не мог сохранить чистое сердце. Золотой век для Израиля закончился раньше, чем правление Соломона. Народ, отягощённый трудовыми повинностями, чтобы поддерживать великолепие царского двора, взроптал. Появились претенденты на царский престол. Ослабла вера; даже сам царь позволял себе молиться чужим богам. Со смертью Соломона не стало и единого государства: оно распалось на два независимых царства – Израиль и Иудею. Мудрость возвысила Соломона, но чтобы не запятнать себя, одной мудрости оказалось мало.

В старости Соломон понял, что та роскошь, которой он был ослеплён, и тот образ жизни, которому подчинялся, по сути своей не содержали в себе ничего ценного. И из груди его вырвался стон: «Всё – суета и томление духа», – так записал он в Книге Проповедника (по-гречески – Екклезиаста)3131
  – Екклезиаст, Глава Первая, стих 14.


[Закрыть], в которой подвёл итог своей жизни, вышедший довольно печальным. В преклонные годы, когда душа уже устала увлекаться соблазнами жизни, мудрость проясняется: не служа ничему другому, она может служить только истине.

Осенённая мудростью старость внушала к себе уважение всегда и везде. Почёт, оказываемый старикам, соединял в себе два чувства: преклонение перед мудростью – у тех, кто пришёл в этот мир позже, а потому – ещё не научившихся смотреть на него бесстрастно; и благодарность за жизнь – у прямых потомков (для остальных это чувство приобретало вид уважения к главе многочисленного семейства, которое не могли не испытывать все члены рода).

Современное общество, привыкшее всё мерять экономической меркой, своей благодарности также придало вполне экономический вид. Пенсия, выплачиваемая старикам, позволяет им жить независимо от детей. Она же позволяет детям забывать о своих родителях. Иногда возникает ощущение, что давая старикам деньги на жизнь, общество тем самым откупается от них, как бы платит за освободившееся место под солнцем. Пенсия позволяет обществу оправдаться в том, что оно уделяет мало внимания своим старикам.

Когда человек достигает пенсионного возраста, он ощущает вполне ясный намёк на то, что теперь ему пора отойти от дел, передав молодым управление жизнью. Пенсионер выводится из того круга, где общество решает свои проблемы, и о нём легко забывают. Так на обочине современного мира оказывается масса ещё живых, но уже забытых людей. Поскольку они живы, они то и дело попадаются на глаза деятельному большинству. Это мелькание бесполезных и немощных стариков способно вызывать раздражение у наиболее беспамятных. Так экономическая благодарность общества не оставляет места для благодарности в человеческом сердце. – Если старики – балласт, с ними не стоит особенно церемониться.

Не надо думать, что такое пренебрежение – изобретение нашего времени. Оно проскальзывало в любой культуре, в любую эпоху, поскольку ни одна культура не застрахована от свинства, в которое способен впадать человек. Наше время отличается лишь тем, что неуважение к старшим приняло характер массовой эпидемии. Прежде этого не случалось, ведь никогда ещё непочтительное отношение к старости не могло вызвать сочувствие у других людей – свидетелей подобного отношения. Оно было досадным исключением, почти преступлением, наказание за которое, хотя и не следовало неизбежно, оказывалось вполне ожидаемым. Иногда это ожидание приобретало очертания сказки.

Русская сказка «Морозко, красная девица и ягишна» построена на нехитром сюжете. У одного старика было две дочери: одна – своя, красная девица; другая – приёмная, дочь бабы яги (ягишна). Невзлюбила мачеха старикову дочь, заставила отца выгнать девушку из дому – отвезти в тёмный лес. Там бы ей и замёрзнуть, когда бы не встретил её Морозко – сам дед Мороз. Увидел Морозко старикову дочь и спрашивает: