Текст книги "Верный способ избавиться от пьянства, курения, наркотиков"

СТАДИИ АЛКОГОЛИЗМА
Опасное баловство

Каждое заболевание имеет свои признаки. Оно может быть тяжелее или легче. Болезнь то проявляет себя во всей красе, и этот период называют обострением, или, наоборот, болезнь есть, но себя не проявляет – такое течение болезни называют хроническим. Периоды, когда заболевание как бы прячется, наступает мнимое благополучие – очень опасная ловушка. Алкоголик говорит: вот видите, я не болен, я могу пить, а могу не пить.

Если болезнь не лечить, то нарастает её тяжесть, поэтому поговорим о стадиях алкогольной зависимости. Необходимо принять к сведению, что невозможно вечером лечь спать, находясь, например, во второй стадии алкоголизма, а утром следующего дня проснуться в третьей, конечной. Стадии алкогольной зависимости формируются неспешно, переходы занимают по нескольку лет. Окончательный диагноз может поставить только врач-нарколог. Диагноз необходим, чтоб назначить лечение, соответствующее тяжести заболевания.

Мы не будем подменять специалистов и делать назначения, но наша задача не менее важна: следует вовремя распознать болезнь, чтоб преградить ей пути к развитию. Алкоголь, как и любой наркотик, страшен своим коварством: вначале он заманивает в свои сети эйфорией и весельем, а затем берёт плату, требуя за кайф здоровье, работу, семью и душу. Наркотик – это дикий изворотливый зверь. Дашь зверю палец – откусит руку, пустишь в тело – выест душу. Но кто предупреждён, тот вооружен!

Байка в тему

Трудился юный ангелок во всевышней канцелярии. Работёнка не пыльная, но однообразная, грешки людские в компьютер записывать да статистику шефу ежемесячно подбивать. Затосковал юнец без дела мужского, настоящего. Начал по Интернету в рабочее время шариться. Законы вычитал, что отпуск ему положен, а тут и путёвки безвизовые предлагают. Он заявленьице по форме – и к Господу: так мол и так, отпусти, заслужил. А Богу-то всё ведомо, без разговоров бумагу подписал, отпускные сполна карман оттопырили. Ангелок за чемодан и на вокзал.

Экспресс «Рай – Ад» пары пускает, гулять так гулять. Не успел глазом моргнуть, уж на адовом перроне оказался, оркестр гремит басами. Приветливый гид под локоток ангелка подхватила, носильщик чемодан в багажник шикарного авто сунул. Поехали!

Повсюду огни полыхают, экзотика – дух захватывает. Отпуск как на одном дыхании пролетел. И белый лайнер. И круиз. И бал, на котором с самим мессиром случайно на брудершафт выпивал.

А девчонки-чертовки ох как хороши. Немножко шерстки чёрненькой вдоль спинки, а так – ангельские создания. В общем, отгулял.

На работу вернулся – тоска зелёная. Милая брюнеточка СМСки шлёт: приезжай, мой ангел, заживем вдвоём, никто нам не нужен, иначе от депрессии или возгорюсь, или удавлюсь. Опять юноша с заявлением к начальству спешит: ищите замену, увольняюсь по причине смены места жительства. Начальство повздыхало, неволить не в их правилах – отпустило душу на волю.

Парень за пожитки да в знакомый путь. На адский перрон вышел, а тут ни оркестра, ни огней. Двое в форме подошли, таможня: один в документики щурится, другой в рюкзачок лапу запустил, досмотр проводит. Первый говорит: «Глянь сюда, у него ксива поддельная». Другой в кулаке какой-то зубной порошок из рюкзака тянет: «Ага, вот кто нам райский кайфорин поставляет. Хватай наркодилера!»

Деньги, вещи и мобилу черти забрали, к бомжам в камеру кинули да ещё под глаз фингал нарисовали. Сильно расстроился ангелок, сквозь слезы начал знакомства местные в голове перебирать, тут мессирова улыбка златозубая ему на память и пришла. Забарабанил он кулачками в железную дверь, начальство стал требовать.

А мессир тут как тут: «Чего изволите?» – «Я ж недавно у вас был, мёд-пиво пил, вы меня обнимали да на работу звали», – заголосил ангелок.

«Как же, помню. Но туризм, ангел мой, и ПМЖ не стоит путать», – расхохотался мессир и растаял во тьме коридора.

Первое знакомство с алкоголем происходит по-разному, но снимать пробу перепадает каждому. Некоторые получают свою первую дозу ещё в утробе или с молоком матери, не исключён из меню коктейль с никотином. Хорошо ли, плохо ли – судить не нам. Проинтервьюируйте маму о своём внутриутробном и нежном периоде развития и смекайте сами.

В годик перед малышом выкладывают несколько «взрослых» предметов, такая игра. Ставят в том числе и рюмку. Малыш с интересом разглядывает новые предметы и под шутки взрослых делает выбор своей «судьбы». Ухватил молоток – работягой вырастет, краюху хлеба – жизнь сытная, рюмку – веселая. Одобрям!

Некоторые малолетние хитрецы свою первую пробу делают с праздничного стола. Кто-то орёт, случайно обжегшись водкой. А некоторые причмокивают, получив из рук родителей сладенького винца. И вновь получают одобрение старших.

Ах, как мир радостен, когда тебя хвалят!

И всё же хронологически выбор происходит позже. Как правило, в период полового созревания. Большинство людей соотносят начало алкоголизации к третьему семилетнему периоду жизни – с 14 до 21 года. Первые впечатления от изменённых состояний психики и безумные приключения – ярки и памятны. Школьные и студенческие, армейские и походные застолья, опыт первых сексуальных отношений прочно связывают алкоголь с романтизмом, доверием и даже любовью. Иногда обращаются пациенты, которые не пили и не курили до 28–30 лет, но за короткий период становятся алкоголиками, будто галопом навёрстывают упущенное.

Находясь в компании, девчонки и мальчишки с бутылкой и сигаретой ощущают себя властителями мира. Пиво, вино и слабоалкогольные напитки вероятности развития зависимости не снижают. Такая зависимость стала очень популярна в последнее время и получила отдельное название – пивной алкоголизм. И здесь опять срабатывает пьянящее одобрение рекламы и окружения.

Алкоголизм формируется медленно и незаметно, с шутками-прибаутками. Вначале эпизодические приемы алкоголя, которые формируют психологическое расположение, создают алкогольные установки. Пьющий испытывает опьянение, приятное состояние эйфории.

Это прелюдия алкогольного романа.

Вот где задуматься бы, пока не поздно.

Премудрость царя Екклесиаста (Еккл 7: 1)

Доброе имя лучше дорогой масти.

БЫТОВОЕ ПЬЯНСТВО
Инкубатор профессионалов

Постепенно дозы спиртных напитков увеличиваются, растёт так называемая толерантность, переносимость спиртного. Пьющий начинает чувствовать себя комфортно, злоупотребляя алкоголем. Вырабатывается психологическая доминанта, мысли начинают крутиться вокруг выпивки.

Крепость напитков может возрастать, но не всегда, есть, например, стойкие приверженцы пива. Формируется влечение к алкоголю, желательность алкоголизации. Усиливается влечение в периоды вынужденного воздержания от спиртных напитков. При этом ухудшается настроение, появляется чувство, что «чего-то не хватает», «не по себе». Приём алкоголя снимает эти тревожащие ощущения. Выпивки происходят всё чаще, употребление алкоголя принимает регулярный характер.

Перед нами как бы пьяница, но ещё не алкоголик. Между пьяницей и алкоголиком уловить принципиальную разницу довольно сложно. С позиций наркологии любой пьяница, без сомнения, является алкоголиком. Термином «бытовое пьянство» мы даём скорее социальную, нежели медицинскую оценку человеку – дескать, «любитель выпить». И в этом смысле алкоголизм – пьянство «профессиональное».

Критерием перехода в «профессионалы» может являться факт отключения биологической защиты организма при передозировке алкоголя. Рвотный рефлекс, который присутствует в начале алкогольной карьеры, затем исчезает. Многие больные вспоминают, что, стоило перебрать с дозой, возникала встреча лицом к лицу с унитазом. Однако бывает, что некоторые люди изначально не отмечают у себя охранительной рвотной реакции. Такое обычно происходит с теми, кому не слишком повезло с наследственностью.

Алкоголизм проявляет себя как болезнь с момента утраты контроля над дозой или когда возникают провалы в памяти. Однако и это правило не всегда соблюдается. При низкой переносимости алкоголя порой первая в жизни доза может отключить рубильник связи человека с реальностью. А у некоторых алкоголиков обостряется подозрительность, и они помнят всё до мелочей.

Провалы в памяти называются палимпсестами. Название это берёт начало с древних времён, когда египетский папирус был очень дорог и его использовали по нескольку раз, подвергая обычной стирке. После полоскания в воде часть прежнего текста всё же оставалась: это и есть палимпсест или «тут помню, тут не помню».

Есть общее, что объединяет все стадии алкоголизма – отравление головного мозга. Проще такое отравление называют опьянением. Различают шесть его степеней.

Первая степень (искусственное веселье, дурашливость) – опьянение, которое появляется после приёма малой дозы спиртного. Характерны возбуждение, повышенная подвижность, болтливость, развязность, самонадеянность.

Вторая степень отравления (буйность) – стадия опьянения, при котором достигается наибольшая болезненная возбужденность мозга, повышенная раздражительность, вспыльчивость, озлобленность, склонность к скандалам и дракам. Буйность не всегда проявляется в таком виде: если пьяного никто и ничего не тревожит, он может вести себя спокойно.

Третья степень отравления (заторможенность) – опьянение, при котором возбуждение у пьющего сменяется торможением мозга. Характерный признак третьей степени – нарастание нарушений координации двигательных актов: речи, ходьбы, работы рук. Иногда пьяный не может передвигаться без посторонней помощи.

Четвертая степень (безумность) – такое отравление головного мозга алкоголем, при котором имеет место расстройство мозговых функций. Утрачивается тонкая согласованность между нервными процессами, сознание подавлено, поэтому безумно пьяный не соображает, что делает и говорит, подчас бормочет всевозможные нелепости. Способность мыслить нарушена, зачастую полностью утрачивается. Признаки безумности наблюдаются при первых трёх степенях отравления, однако они ярко выражены в четвертой.

Пятая степень отравления (усыплённость) – алкогольный сон. Пьяный полностью не утрачивает чувствительность, его можно тем или иным способом разбудить, даже поставить на ноги, однако двигательные акты у него нарушены ещё при третьей степени отравления.

Шестая степень отравления (наркозность) – алкогольный наркоз. Пьяный полностью утрачивает чувствительность и защитные рефлексы, поэтому может утонуть в ванной, в луже, захлебнуться рвотной массой, сгореть в огне, вызванном выпавшей изо рта сигаретой.

Темпы алкоголизации очень индивидуальны. Зависят они от личности и семьи больного, а также от окружения и других условий. По скорости продвижения можно обозначить медленный, умеренный, быстрый и галопирующий типы.

Врач увещевает пациента:

– Алкоголизм – это медленная смерть.

– Так я и не тороплюсь, – отвечает тот.

Пьянство, которое развивается по медленному или умеренному типу течения, может не успеть перейти в «классический» алкоголизм. С возрастом присоединяются различные заболевания, толерантность снижается и злоупотребление алкоголем прекращается как бы само по себе. При быстром и галопирующем развитии алкоголизма зачастую больной и его родственники обращаются за помощью, уже проскочив первую стадию алкоголизма, и лечение проходит значительно сложнее.

– Доктор, а я буду жить? – с надеждой спрашивает больной.

– А смысл?

Хоть это и чёрный юмор, но задумайтесь о сроках обращения за помощью.

Период бытового пьянства длится, как правило, год-два, но некоторым удаётся балансировать над пропастью и дольше.

В течение собственно хронического алкоголизма различают три стадии.

Премудрость царя Екклесиаста (Еккл 3:1)

Всему своё время.

СТАДИИ АЛКОГОЛИЗМА. ПЕРВАЯ – НАЧАЛЬНАЯ

Первая стадия – начальная. Это стадия психической зависимости.

В начальной стадии алкоголь для человека становится постоянно необходимым средством, чтобы забыть о неприятностях, невзгодах, облегчить контакт с окружающими, эмоционально разгрузиться или доказать свою значимость. Алкоголь чудесно справляется с явлениями депрессии, психологической усталости и страха. У человека развивается психическая зависимость, он придумывает разные поводы, чтобы выпить. Несмотря на конфликты и неприятности, он активно оправдывает свое право на выпивку. На алкоголь тратятся деньги, предназначенные на более необходимые вещи.

Влечение к опьянению становится навязчивым, и всё меньше остаётся самостоятельных сил противиться этому желанию. Мысли постоянно вращаются вокруг желания избавиться от психологического дискомфорта при помощи алкоголя. Число «трезвых» дней снижается, и превосходство получают дни «пьяные». Поступки человека искажаются и мотивируются выпивкой, в них недостаёт совести и разума: безволие и тирания – одного поля ягоды.

Исчезновение рвотного рефлекса свидетельствует о привыкании к большим дозам. Хотя при некоторых заболеваниях, например поджелудочной железы, рвота может сохраняться. Также этот рефлекс может возобновляться, но возникает в конце запоя, что также свидетельствует о тяжелых поражениях печени и внутренних органов.

Вообще рвота показывает ту индивидуальную предельно недопустимую дозу алкоголя, за которой организм человека будет иметь непоправимые поражения. Если рефлекс исчезает, то это говорит о том, что алкоголь нашел «отмычку».

В этой стадии для опьянения требуется доза в 2–3 раза большая, чем раньше. Организм включает свои резервы, возрастает активность алкогольдегидрогеназы и других биохимических систем, которые отвечают за переработку и выведение спирта. Повышается и устойчивость нервной системы. Концентрация алкоголя в крови, вызывающая у непьющего человека тяжёлое опьянение, больного алкоголизмом может лишь слегка взбодрить. Чувство «героизма» увеличивается вместе с дозой.

Это ловушка, которую устраивает любой наркотик для своей жертвы.

Утрачивается количественный и ситуационный контроль потребления спиртных напитков. Всё сложнее остановиться, учащаются случаи опьянения. После первой же рюмки или порции пива, даже безалкогольного, у больного может развиться практически непреодолимое влечение к приведению себя в состояние опьянения.

Психологически личность уже раздвоилась на предыдущих этапах пьянства. Дано соизволение на поступки против совести. Внутри происходит постоянный спор двух голосов. Сам зависимый и его окружение порой не замечают, какая личность говорит, больная или здоровая, ведь внешне кажется, что это один и тот же человек.

Великая битва, Армагеддон, разворачивается не в каком-то отвлечённом месте, а в душе человека. Любовь и страсти, свет и тьма, добро и зло, смех и слезы – противоречивый ветер настроений вертит зависимым, словно флюгером. Такие явления получили название «изменение личности по алкогольному типу». Их причина – нарушения в деятельности головного мозга. Эйфория сменяется депрессией, апатия агрессией. Возможны истерики и демонстративные попытки суицидов. На первый взгляд не заразная, болезнь наркомана заражает всю семью, делая членов семьи созависимыми.

Типична ситуация, когда жена, не выдержав алкоголизма мужа, уходит от него. Через некоторое время раздаётся звонок её маме, и еле слышный голос сообщает: «Я порезал себе вены, передайте ей, что я её люблю». Женщина возвращается, мучимая угрызениями совести, и всё идет по кругу.

Очень редко такая манипуляция не срабатывает.

Потеря количественного контроля – один из наиболее устойчивых и необратимых признаков алкоголизма. Раз возникнув и укрепившись, он не исчезает после любых видов лечения и многих лет полного воздержания от алкоголя. Этим в основном и обусловлена невозможность перейти к «умеренному», даже крайне редкому употреблению спиртных напитков после лечения. Всякая попытка употребления опьяняющего количества спиртных напитков неминуемо приведёт к рецидиву.

В этом явлении коренное, качественное отличие больного алкоголизмом от привычного пьяницы. Привычный пьяница может под влиянием семейной или социальной ситуации, в связи с ухудшением здоровья или по другим причинам значительно уменьшить не только частоту выпивок, но и количество спиртных напитков, больной же алкоголизмом полностью и навсегда лишён такой возможности – утрата количественного контроля неизбежно приводит к возобновлению алкоголизма.

Ситуационный контроль – это способность определять, в каких ситуациях употребление спиртного и соответствующее поведение допустимо и в каких непозволительно. Это понятие более этическое, чем биологическое, хотя неразрывно связано с нарушениями в деятельности мозга.

Пьющий знает, что, начав пить, не сможет остановиться, будет пьян и совершит непристойные поступки. Он старается избегать ситуаций, когда его порок может быть обнаружен, пьёт в одиночестве либо в постоянной компании, позволяет себе расслабиться со случайными собутыльниками или дома, в выходные или по праздникам. «На людях» держит некоторую дистанцию: либо совсем не пьёт, либо ограничивается минимальной дозой, не вызывающей даже начальных признаков опьянения.

И ещё одна мина на минном поле первой стадии: абстинентные состояния с опохмелением в первой стадии отсутствуют!

На следующий день после крепкой попойки возникает отвращение и тошнотное состояние при напоминании о спиртном. «Я ж не похмеляюсь, как те конченые. У меня нет запоев», – заявляет больной после очередного эксцесса. Такой аргумент усыпляет бдительность, болезнь выигрывает срок для своего развития.

В начальной стадии перед нами ещё не профессионал, но уже любитель высокого разряда. На этом этапе развития болезни пить, как правило, не бросают, поскольку здоровья пока хватает.

Первая стадия продолжается несколько лет, переход во вторую почти неотвратим. Большинство алкоголиков и их родственники не верят и не признают, что это БОЛЕЗНЬ.

Совет апостола Павла (1 Кор 14: 20)

Братия! не будьте дети умом.

СТАДИИ АЛКОГОЛИЗМА. ВТОРАЯ – РАЗВЁРНУТАЯ

Кардинальным признаком развернутой стадии алкоголизма является опохмеление в классическом «профессиональном» варианте.

Нет, не то чтоб раньше это было баловство, но болезнь таилась, вызревала. Теперь абстинентный синдром получает пожизненную прописку. Опохмеление могло быть и раньше, но оно не было желанным и влекущим. Небольшая доза принималась с отвращением прагматично и расчётливо для облегчения состояния, с внутренним чувством, что ещё шажок и будет хуже. Помогали чай, кофе, рассол или минералка, живительный бульончик. Теперь это «детство» позади.

В начале второй стадии больной старается не пить запоями, но опохмеляться становится привычным, а затем само похмелье будет перерастать в запой. Внутренние опасения заставляют алкоголика опохмеляться в рабочее время малыми дозами и даже отсрочить приём дозы на несколько часов или даже дней, но вечером или в выходные алкоголик напивается.

По причине стойких телесных поражений вторая стадия называется стадией физической зависимости. Постоянные выпивки приводят к изменению биологических процессов организма. Он так «привык» к алкоголю, что как бы начинает работать в особом режиме, «переключается» на лёгкое получение энергии из эндогенного спирта.

Официант в ресторане, делая пометки в своем блокнотике, спрашивает: «Да, я записал: большой графин водки. А что вы кушать будете?»

Ответ: «Вот её мы и будем кушать».

В ходе застолья алкоголик, как правило, стремится выпить первым, обходится минимальной закуской, зачастую перестаёт питаться во время запоев.

Доза в начале второй стадии продолжает возрастать, затем выходит на плато и достаточно длительно удерживается на высоких количествах потребления алкоголя, но к исходу стадии опьяняющая доза начинает снижаться.

Вот типичная ситуация.

«Мне сорок семь лет, здоровья хватает. Я сам не пойму, что со мной стало происходить. Как бабка пошептала, четыре года назад начались запои. Я четверть века в проходке, для шахтёра стакан первача – семечки. Мы после смены пару бутылок на троих усаживали и по домам трезвыми разбегались. Плюс перед сменой, ну и в шахте бывало, пока строгости не ввели. Сейчас же я с ерунды тормознуться не могу. Бутылка пива или две-три рюмки – и запой на неделю или две. А перед тем, как к вам на больничку угодить, больше трех недель пил. Головой я всё понимаю, что нельзя, жена магазин держит, мне ж помогать надо. Но остановиться не могу. Уже и к бабке ходил, думал, что порчу навели. И кодировался. Выдержал полгода. Мне кажется, что ещё хуже началось. Таблетки какие-то врач прописывал, но я их на дух не переношу, я же здоровый вообще. Так, с дури начал опять пить. Идёшь по посёлку, и там, и там самогон гонят. Один товарищ зашёл, другой. Я сначала отказывался. Дураком себя чувствуешь, как дефектный какой. Думал, выпью чуток, ведь полгода прошло. Так этот „чуток“ на три недели вылетел. Ничего не могу понять. Ощущение, как внутри разваливаюсь. Гадко».

Проведём аналогию. Змеелов защищает свой организм, осторожно приучая его к яду. Это спасёт ему жизнь в случае смертельного укуса. Действительно до определённого уровня адаптация происходит даже к сильнейшим ядам. Но назовём ли разумным того змеелова, который будет ежедневно кобрам, гюрзам и гадюкам в пасть палец совать? Поэтому возрастание толерантности к алкоголю, которое происходит в первой и начале второй стадий алкоголизма, а также повышение дозы для достижения опьянения говорит не о здоровье, а о болезни.

Во второй стадии в крови резко изменяется количество дофамина, адреналина, норадреналина и многих других важных веществ. Эти ребята держат нервную систему, что называется, в кулаке. Например, недостаток дофамина вызывает чувства вялости, апатии, потери интереса к жизни. Небольшое повышение содержания дофамина даёт душевный комфорт, положительный тонус и веселье. Но дальнейшее увеличение концентрации того же дофамина, а при алкоголизме она превышает норму вдвое, приводит к очень неприятным ощущениям, которые сопровождают абстиненцию: бессонница, беспокойство, раздражительность, сердцебиение, тошнота. И тут алкоголь быстрый помощник. Он сжигает дофамин. Однако продукт распада алкоголя, ацетальдегид, опять резко повышает его содержание. Капкан!

Во второй развернутой стадии алкоголизма изменяется психика больного. У 90 % больных отмечается сужение круга интересов и эмоциональное огрубение. У 80 % проявляется эгоцентризм, они полагают, что «ухватили Бога за бороду» и весь мир обязан вращаться вокруг их персоны. Притупляются родственные чувства, ослабевает чувство долга. В 70 % случаев наблюдается непостоянство и лживость, а также некритичное отношение к своей болезни.

Важно!

АЛКОГОЛИК НЕ СЧИТАЕТ И НЕ ПРИЗНАЕТ СЕБЯ БОЛЬНЫМ.

Такая иллюзия сохраняется за счет эксплуатации резервных сил организма, которые к окончанию второй стадии достаточно быстро иссякают, почему третья стадия и называется окончательной. Пока ещё достаточно сохранными остаются интеллектуально-мнестические функции: ухудшение памяти отмечают только около 40 % пациентов, интеллектуальное снижение – 27 %.

Единственное, что можно порекомендовать: не обманывайтесь, болезнь прогрессирует.

Свойственны большинству больных алкоголизмом и достаточно явно проявляются в развёрнутой стадии заболевания лживость и бесцеремонность, эгоистичность, чрезвычайное упорство при изыскании средств для выпивки, игнорирование интересов семьи, близких людей, легкомыслие, переоценка своей личности, хвастовство, приписывание себе несуществующих заслуг. Больной алкоголизмом охотно берётся за дело, которое ему заведомо не под силу, даёт обещания, которые не сможет выполнить. Разоблачённый во лжи, он нисколько этим не смущается и продолжает лгать. Алкогольные изменения личности нередко сопровождаются грубым юмором – склонностью к плоским, часто пошлым шуткам.

На этом этапе зависимый может быть «на людях» активным и нарочито следит за внешним видом. Этим он как бы маскирует свою болезнь. В семье же нарастает разруха, могут исчезать деньги и вещи.

Очень опасным явлением является утеря моральных устоев, импульсивное поведение и утеря контроля над телесной силой – это биологическая готовность к совершению преступления. Статистика уголовных дел подтверждает: большинство людей совершают непоправимые ошибки в состоянии нетрезвости.

Собственно, больной запойным пьянством приводит себя в психотическое состояние, которое либо разворачивается в острый алкогольный психоз («белая горячка») и может окончиться смертью, либо протекает в неразвернутой форме, «предделирии». Всё зависит от концентрации уже упомянутого дофамина в крови: запой увеличивает её в 2–3 раза, а при психозе наблюдается четырёхкратное и более превышение нормы. Процесс, по сути, становится неуправляемым: психика больна, и сама болезнь провоцирует дальнейшее ухудшение.

Во время затяжного алкогольного психоза развивается бред ревности, который зачастую переходит в рукоприкладство. На самом деле больной подсознательно ожидает снижения своей половой функции, поэтому подозрительность – это вовсе не проявление любви. Ревность – это нелюбовь в чистом виде, это восприятие партнера на уровне собственности или игрушки. Попытки защитить себя и детей, а также отчаяние доводят некоторых женщин до преступлений: «Он сам наткнулся на нож, которым я чистила картошку». – Что поделать, походка алкоголика действительно бывает шаткой.

Истинная любовь, которая связывала мужчину и женщину, растерзана пьяными оргиями. Именно в этот период большинство семей или распадаются, или обращаются за помощью.

Яркость эротических фантазий возрастает в первой и начале второй стадии. Роль сексуального пирата или амазонки захватывает своей иллюзорностью. Половые контакты могут принять беспорядочный характер и происходить в состоянии опьянения. Кажется, что наконец-то найден золотой ключик к царству оргазма. Но проходит время, и вдруг всё ломается. К исходу второй стадии либидо, половое влечение, увядает. Краски тускнеют. Приговор: половая холодность! Безразличие.

Причина и здесь довольно банальна. Половой член, как известно, представляет собой пещеристое, полое тело, которое в момент подготовки к половой близости наполняется кровью. Наполнение удерживается биосистемой клапанов. Именно благодаря слаженной работе всей системы мужчинам дарована эрекция. Может ли вестись речь о слаженной работе среди пьяной разрухи в организме? Ослабленные нервные импульсы «не добегают» до нижних этажей тела, система не срабатывает, кровь не удерживается в пещеристом теле. Эрекция ослабевает и вскоре не удается вовсе. «Гвоздик» превратился в «хвостик».

В последующем будут отказывать и другие биологические клапаны – сфинктера удержания мочи и кала. Бомжа в третьей стадии алкоголизма подмывать без толку: капля за каплей моча и кал сочатся безо всяких препятствий. Шаркающая походка, отёкшие и варикозные ноги – это тоже признаки отказов «нижних этажей» тела, причина которых – алкоголь, никотин, наркотик.

Наступает психологическая усталость, и здоровье уже не то, что раньше, поэтому, как правило, во второй стадии бросают пить или хотя бы предпринимают попытки. Что ж, ещё не поздно. Но не ожидайте, что изменения наступят сразу. Упорство и труд всё перетрут. Боритесь, лечение, начатое во второй стадии, даёт неплохой шанс, но этот шанс – последний!

Оксану воспитывала бабушка. Без родителей девочка рано повзрослела. Первый опыт сексуальных отношений проходил в романтической атмосфере: красное шампанское «за любовь» и свечи. В 17 лет она, счастливая, уже стояла в районном ЗАГСе. В семейном быту свечи погасли, а портвейн для семейного бюджета, безусловно, экономней, чем вино с пузырьками.

Через год молодые расстались, но глубоко в подсознании девушки укрепилась связь: мужчина – бутылка – постель. Однако измены мужа и постоянное заливание горя портвейном что-то сломали и здесь. Всё чаще у Оксаны выходило: мужчина – бутылка – уснула. В таком беспамятном состоянии её просто начали использовать. С увеличением дозы и расширением компании количество претендентов росло. В случаях сопротивления стали побивать: похмеляться на халяву удумала?

Через три года такого житья-битья в Оксане что-то взорвалось. Как упала пелена. Шок был подобен удару молнии. Зеркало моргало отёкшей мордой. Оксана, алкоголик второй стадии, двадцати одного года от роду, не выходила из дома шесть месяцев. Страх мужчин усилился до фобии. Наконец-то пришло понимание, что пора обратиться к врачу.

Лечение было направлено на коррекцию психического состояния и поиск выхода из душевного «пике». Молодая женщина смогла избавиться от гипертрофированного страха. Сейчас Оксана замужем, родила двоих детей. С любящим человеком постепенно вернулось счастье сексуальной близости и любовь. Она помогает мужу вести частное дело. В семье установлен сухой закон, и он соблюдается неукоснительно.

Снижение дозы спиртного и ряд прогрессирующих ухудшений здоровья дают чёткий сигнал о начале перехода болезни в третью, конечную стадию.

Премудрость царя Соломона (Прем 17: 14, 20)

Тревожимы страшными призраками, расслабляемы душевным унынием, сами для себя они были тягостнее тьмы.