Текст книги "Автокоп"

– Спасибо за заботу.

Повесив трубку, Толик накинул куртку и вышел во двор. Никита вставлял стекло в зияющий проем.

– Тик в тик, Валентиныч. Как родное. Тело мастера боится. Опускать, правда, нельзя, но зато вода не попадает. Я замазочкой укрепил, держаться будет мертво.

– Спасибо, Никита.

Толик забрался в салон, поглядел на мир сквозь мутное стекло. Кое-что видно.

Странно, но он уже не жалел, что купил эту машину. И чем больше ей доставалось, тем более нежные чувства к ней он испытывал. Если, конечно, подобное сравнение уместно в отношении автомобиля. Его уже не раздражал запах бензина, он не слышал скрипа подвески и рёва глушителя… Это стало каким-то дорогим, можно сказать родным. Толик достал носовой платок и аккуратно стёр пыль с торпеды. «Ничего, старушка, – мы ещё с тобой покатаемся, никому я тебя не отдам».

К машине подошла девушка, одетая в джинсы и лёгкую куртку.

– Здравствуйте. Анатолий Валентинович – вы?

– Я, – кивнул Дукалис, покидая салон машины.

– Меня зовут Настя. Меня к вам на практику прислали. На неделю.

– Школа милиции?

– Универ. Ознакомительная стажировка. По программе положено.

Толик скептически посмотрел на девушку.

– А парней у вас нет?

– Есть. Но они в Главке стажируются. Я сама на «землю» попросилась. Тут столько увидеть можно.

– Ладно, ознакомим. Пошли, – Толик направился в отдел, прикидывая, чем бы занять практикантку.

В дверях он столкнулся с участковым Иволгиным.

– Анатолий Валентинович, а я за вами. В дежурку из УСБ звонили. Срочно вызывают к себе. Вместе с машиной.

«Накаркал, зараза»!

Невзирая на присутствие практикантки, Дукалис смачно выругался. Настя не покраснела.

– И что вот им, прямо сейчас приспичило?!

– Говорят, да…

– Поехали! – взбешённый Толик кивком указал Насте на «Мерседес». – Посмотришь, с чего наша работа начинается. Романтика, бляха!

Они прыгнули в машину. Дукалис, не переставая ругаться, вырулил со двора, свернул на Ленинский проспект и резко газанул. Но на ближайшем светофоре пришлось затормозить: горел красный.

– Не переживайте, Анатолий Валентинович, – попыталась успокоить его Настя, – может, завтра вы и не вспомните про сегодняшний случай. Ко многому надо относиться проще.

– Не умею я проще, – буркнул Дукалис, – а этих охотников на оборотней хрен забудешь. Интересно, на каких тачках они сами ездят?

– У них тоже своя работа… Вот у нас, в Универе…

Договорить Настя не успела. Мощнейший удар в багажник «Мерседеса» бросил их вперёд. Анатолий Валентинович расшиб подбородок о руль, не успев подставить руки. Скрежет металла, звон разбитого стекла, вскрик практикантки… Запах гари. Хорошо, нога стояла на педали тормоза, и машина не выкатилась на перекрёсток. Дукалис обернулся. На том месте, где раньше был багажник, блестели толстые дуги «кенгурятника», установленного на бампере огромного чёрного джипа, за рулём которого мелькнуло перепуганное до смерти бледное лицо молодого рыжеволосого водителя.

«Молись, собака»!

Вываливаясь из машины, автоматически выхватил пистолет. (Раз джипарь – значит братва!) Водитель внедорожника находился в салоне не один. Из задних дверей выскочили двое. Кавказцев. В чёрных коротких куртках. У длинного блеснул длинный широкий нож. Второй сжимал в руке цепь.

– На землю!!! – словно умалишённый, на всю улицу заорал Толик, прицеливаясь в голову длинного. – На землю, я сказал!!! Милиция!!!

Грохнул предупредительный выстрел. Кавказец вздрогнул и выронил нож.

– На землю!!!

Из джипа высунулся позеленевший водитель и закричал Дукалису:

– Держите их! Это бандиты!

Мелкий кавказец резко развернулся и бросился назад. Но споткнулся о высунутую из-под колёса ногу в джинсах и растянулся на асфальте. Секундой спустя, на его спине сидела Настя, умело выворачивая правую руку. Кавказец, стиснув зубы, выдавливал из себя проклятия. К Насте тут же присоединился водитель джипа.

Длинный не стал капризничать под стволом пистолета, лёг на землю и положил руки за голову, чтобы не били. Дукалис быстро обыскал его, затем повернулся к «Мерседесу».

Багажник был вмят в салон, гнутый бампер отлетел в сторону. Осколки заднего стекла и фар, словно застывшие слезы, рассыпались по асфальту. Нокаут.

Толик застонал и медленно повернул голову в сторону рыжего водителя, поднимая пистолет.

– Не стреляйте! Я все объясню! Я все починю…

* * *

– Это шефа джип… У нас в Купчино офис. Страховая фирма. Я водителем у него работаю. В обед, пока время было, на заправку решил сгонять. Все нормально, заправился, обратно поехал. Салон не закрыл изнутри. Я его, в общем-то, только ночью закрываю. На светофоре из «восьмёрки» двое чёрных выскочили и на заднее сиденье. Быстро так, я и опомниться не успел. Один цепь на шею набросил, второй нож к горлу.

Вези, куда скажем. Козлы чёрные. Я врубился в тему, штаны даже намочил, извиняюсь… Джип на семьдесят тысяч тянет, вряд ли меня живым выпустят. Стал прикидывать, что делать… Проехали по Славе, затем на Ленинский. На юго-запад, короче, на окраину. Там и залив Финский и прудов до дури. В любой труп сбросить можно… И на помощь, ведь, никого не позовёшь! Пику мне не долго воткнуть и самим за руль сесть. Короче, жуткая ситуация, до сих пор руки дрожат… Я-то город хорошо знаю, вспомнил, что мимо милиции поедем. Скорость немного скинул, гляжу из вашего двора «Мерседес» выруливает. На Ленинский свернул и на светофоре встал. Повезло, что красный горел.

У меня выхода другого и не оставалось… Конечно, риск был, что за рулём не мент, простите, милиционер, но… Я газанул и «Мерсачка» поцеловал…

Простите, если что не так. Не со зла я… Чтоб вы на моем месте сделали? А насчёт «Мерседеса» не волнуйтесь. Шеф ремонт оплатит. Он мужик нормальный.

Спасибо… Повезло мне с вами…

* * *

Утром в кабинет, сверкая довольной рожей, ворвался Петров.

– Валентиныч! Это сильно!

– Что стряслось?

– Ларин в семь утра звонил, опер из «разбойного отдела». Они ночью чёрных кололи и на обыска мотались! Короче, за этими абреками восемь отобранных джипов! И восемь трупов! Представляешь, каких бойцов вы с Настей повязали! Сколько б они ещё бомбили!

– Да мы-то тут не особо…

– Не скажи! Не поедь ты в нужный момент на своём мустанге, ничего бы и не случилось. Я прикинул, мы за эту неделю раскрыли больше, чем за год! Очень удачно ты «Мерс» прикупил.

– Не сыпь мне соль на бампер… Да и не причём здесь «Мерс»… Как Настя? Нравится работа?

– Визжит от восторга. Она там сейчас заявителя обрабатывает. Я ей объяснил, схватывает на лету. Жаль, она не к нам после Универа хочет, а в прокуратуру.

– Может, передумает.

Анатолий Валентинович поднялся из-за стола и подошёл к окну. Во дворе, под плёнкой, придавленной кирпичами, мок под дождём его тяжело раненый друг. Вчера вечером звонил Виктор Иванович, доложил, что договорился насчёт амортизаторов. Толя поблагодарил, ничего не сказав о случившемся… «Черт, я ведь даже не успел съездить на уикэнд».

Петров, угадав мысли друга, несильно хлопнул его по плечу.

– Не переживай, Толь. Починим мы твой «Мерседес»…

– Да, само собой, – вздохнул Дукалис, – но я вот думаю, что будет потом?

– В каком смысле?

– Вдруг, он опять… Кого-нибудь поймает.

Миша тоже выглянул в окно, посмотрел на «Мерседес», затем на Толика.

– Но ты ж сам говоришь, машина тут не причём. Все правильно… Я тоже в этом уверен.

* * *

Спустя месяц Анатолий Валентинович забрал «Мерседес» из мастерской. Хозяин джипа сдержал обещание, дав денег на ремонт. Там же, в мастерской, на авто поставили новые амортизаторы и рулевую колонку. Бесплатно отполировали кузов, заменили масло. Дукалис был счастлив.

В тот же день они с Петровым сорвались на задержание квартирного вора, застуканного бдительными соседями по лестничной площадке. Дежурной машины, как всегда, под рукой не оказалось, пришлось гнать на личном транспорте.

Когда выводили из подъезда скрученного квартирника, в брошенный на улице «Мерседес» на огромной скорости въехал «КамАЗ», за рулём которого, как выяснилось впоследствии, сидел угнавший его весёленький наркоман. Если б Толик не спешил на задержание и припарковал машину в более безопасном месте, «КамАЗ» промчался бы мимо. В направлении оживлённого перекрёстка… Что произошло бы дальше, догадаться не сложно…

«Мерседес» восстановлению не подлежал.

* * *

На следующий день на месте героической гибели темно-вишнёвой машины кто-то положил живые цветы и поставил стакан бензина…