Текст книги "Выхода нет"

Завоевание

Мы жили, неготовые к войне,

Не закалив оружия в огне,

Спокойным земледельческим трудом,

Не укрепив, как следует, свой дом.

Но племя варваров обрушилось на нас –

Для родины пробил последний час,

За глупую беспечность нам с тобой

Придётся поплатиться головой.

Всё, что росло – срубили на корню

И все постройки преданы огню,

Ждёт смерть того, кто юн и старика,

Захватчиков жестокость велика,

Раз не смогли мы их остановить —

За это надо нас искоренить,

А наша кровь и слёзы для врага –

Ничто, ему добыча дорога!

Из наших черепов наделав чаш,

Отпразднуют конец ужасный наш

И воспоют то в эпосе своём,

Как страшно и бесславно мы умрём.

Кабак

Источник кипиша и драк,

Притон отъявленного быдла,

Стоит под окнами кабак —

Его соседство мне обрыдло.

Здесь гопники и проститутки,

Бандиты, уличная пьянь

Киряют по ночам все сутки,

Российская бухая дрянь.

Закрою на ночь я окно,

Ведь дикий крик и гогот ночью

Мне не даёт заснуть давно,

Сегодня тоже – знаю точно.

А утром засранная площадь

Останется после попойки,

В бутылках, мусоре и прочем –

Кто возместит нам неустойки?

Когда снесут вертеп проклятый?

Когда введут сухой закон?

Давно хочу я сжечь заклятый,

Постылый уличный притон!

«Как мы беспечны в дни покоя…»

Как мы беспечны в дни покоя,

Не ведая ни горя, ни стыда!

Но ослепленье снимет как рукою,

Когда в твой дом заявится беда,

И ты поймёшь, насколь была ужасна

Пустого равнодушия стена,

Теперь же сожаления напрасны

И ничего не возвратить сполна.

Лишь стоя на краю, познаешь свою низость,

Лишь будучи в нужде, поймёшь, как был жесток,

Познаешь цену зла, увидев смерти близость,

Поймёшь, как глупо жил, когда истёк твой срок.

Читатели! Молю: пока богаты,

Не забывайте долю бедняка

И коль у вас друзей полны палаты,

С порога не гоните чужака!

Капитан Щастный

Когда как будто всё пропало

Когда разбиты мы повсюду,

Найдутся люди, хоть их мало,

Что защищать Отчизну будут.

Он вёл свой флот среди сражений,

Из окружения врага,

Ведь несмотря на пораженья,

Ему Россия дорога.

Балтийский флот врагу не сдастся!

Мы честь Отечества спасём,

Сопротивляясь, может статься,

В родную гавань приведём.

Против него и злой германец,

И комиссар в родной стране…

Не сдастся капитан-повстанец

И не изменит он себе,

Ведь клятву дал служить Отчизне,

Жить за неё и умереть,

И будет твёрд в патриотизме

Так, как другому не суметь.

Он шёл на смерть, об этом зная,

Но честь дороже головы,

Об этом помнил, умирая

Он на расстреле у Невы.

Так спи, герой, тебя мы помним,

Ты стал примером для всех нас!

Ты долг перед страной исполнил,

И Бог тебе в раю воздаст.

«Людская молва! Нет заслуг для тебя…»

Людская молва! Нет заслуг для тебя,

И славу былую любого губя,

Припишешь десятки пороков ему,

Неведомых даже тому самому.

Рад каждый увидеть в соседе изъян –

Неважно, действительный или обман,

Ведь если товарища в чём обличить,

То можно свой собственный вес укрепить,

И чем неприличнее будет навет,

Тем раньше поверит в него белый свет –

Нет большего счастья, пока мы живём,

Чем видеть пороки в собрате своём.

А если вам сплетню случилось узнать –

Спешите знакомым о всём рассказать,

Спешите друзьям тот поклёп повторить,

Чтоб было о чём с ними поговорить.

Да только смотрите, чтоб слухов волна,

Случайно иль нет, и о вас не пошла –

Тогда лишь чужое несчастье поймёшь,

Когда невзначай в него сам попадёшь.

Меч Востока

Когда Восток порабощённый

Совсем в отчаяньи погряз,

Его в борьбе ожесточённой

Парфянский лучник храбрый спас,

Сыны степной равнины дикой,

Наездники лихих коней,

Пришли они к мечте великой,

Став первыми среди людей.

Их стрелы застилали небо,

От топота тряслась земля,

Как будто сказка, будто небыль,

Покрылись конницей поля.

Что толку в греческих фалангах

И римских сплоченных рядах,

Когда их конница на флангах

Любого повергает в прах?

Напрасно Антиох тщеславный

Осилить силился парфян,

Нашёл он свой конец бесславный,

Скончавшись от ужасных ран,

Напрасно царь Деметрий гордый

Пытался с ними совладать –

Его смели степные орды,

Пришлось в плену ему бывать,

Напрасно Красс, вождь легионов

На земли их войной ступил,

Летели стрелы миллионом –

Он голову свою сложил.

Напрасно грозный Марк Антоний

Пытался их поработить –

Не смог сломить он их заслоны,

Пришлось с позором отступить.

Так здравствуй, доблестный парфянин,

Меч Митры и ахуров щит,

Не раз ты был в сраженьях ранен,

Но враг тобою был убит.

Оплот свободного Востока

И веры огненной слуга,

Ты покарал врагов жестоко,

И твоя слава – на века!

Молитва

Будь со мной, моя вера, когда

Наступила повсюду беда,

Топчет землю чужая орда,

Вместо лета стоят холода.

Если ты, моя вера, со мной,

Мне не страшен разбойник чужой,

Не сверну я с дороги прямой,

В этой битве погибнет другой.

Если вера не сгинет в огне,

Я не стану покорным судьбе,

Да останусь я верным себе,

Что бы жизнь не готовила мне!

Новогоднее

Ещё один год прожит зря,

На год мы приблизились к гробу,

Но всё ж ни на что не смотря,

Спешат набивать все утробу.

Здрав будь, господин Новый Год!

Чью жизнь ты пришёл отобрать,

И к скольким несчастье придёт,

Тебя не терпящим встречать?

Кто с голоду тихо умрёт,

Кто будет убит под обстрелом,

Кого эпидемия ждёт –

У Бога мы все под прицелом.

Но чтобы страх смерти прогнать,

Все будут сейчас веселиться,

Чтоб утром пойти поблевать,

Рискуя за эти дни спиться.

Будь проклят безумный дебош,

Будь проклято пьяное стадо!

Народ на скотину похож,

Как мало для счастья вам надо!

Вот пьяный идёт Дед Мороз,

От водки внутрь принятой синий.

Каких ты подарков принёс,

Когда на могилы пал иней?

Вот девку гулящую враз

Для смеху одели Снегуркой,

И в праздник жены не боясь

Отправились с ней на прогулку.

Подите все прочь от меня,

Мне праздник давно ненавистен!

Уйду, погружаясь в себя,

Забытый за смехом и свистом.

«О Сатико, все мысли о тебе…»

О Сатико, все мысли о тебе!

С тобой мечтаю быть

И сердце часто бьётся.

Но как дать воплощение мечте,

Безумцем не прослыть,

Над коим всяк смеётся?

Я поражён твоею красотой,

Характером твоим,

Душевным благородством,

И не посмею сблизиться с тобой,

Бессилием томим

И собственным уродством.

Но буду восхищаться здесь, вдали

И петь тебе хвалу,

Твой образ воспевая,

Пока дни моей жизни не прошли,

Пока я не умру,

Петь, не переставая.

О Сатико! Один лишь образ твой,

Лишь твой портрет

Уже для глаз отрада.

Хоть никогда не встречусь я с тобой,

Не получу ответ,

Мне большего не надо.

Нет, никогда нам вместе не бывать,

Ведь на экране ты,

Сойти с него негоже,

Но рад я просто о тебе мечтать,

Мне о тебе мечты

Всего, всего дороже.

Орда

Покоя нам нету, а мир – лишь обман,

Пройдёмся по Старому Свету.

«От моря до моря!» – сказал Чингисхан,

Задачу мы выполним эту!

Несёмся ордою верхом на конях,

Ничто перед нами твердыни,

Любого противника втопчем мы в прах,

Наш час пробил в мире отныне!

Не ведает страха монгольская рать,

Не знает она отступленья,

Пред ликом небес не боимся предстать,

На нашем пути лишь сраженья.

Что слава Китая пред нашей ордой,

Что значит его многолюдье?

Смиряется Цзинь со своею судьбой,

Ведь их победить нам нетрудно.

Велик Хорезмшах, но богатства его

Ничто, как нагрянут монголы,

И вот хорезмийцы идут под ярмо,

Отдав свои горы и долы.

Богат, многолюден, обширен Кавказ,

Могучи его укрепленья,

Но все эти стены ничто против нас,

Мы им нанесём пораженье.

Обширна, прекрасна великая Русь,

Ей витязи славные служат.

Готовимся к бою – эй, нукер, не трусь! –

И все они голову сложат.

Немало в Европе великих твердынь,

Немало ей служит героев,

Но ты, латинянин, свой замок покинь,

Его мы сравняем с землёю!

От моря до моря простёрлась орда,

Враги все повержены нами,

В прах стёрты цветущие их города,

Повсюду монгольское знамя.

Не видел доселе мир силы такой,

Не видел подобной он мощи!

Воспой свою славу, монгольский герой,

Меч вынув на поясе тощем.

«От моря до моря!» – сказал Чингисхан,

Что стоило жизней и бед,

Монгол победил ценой крови и ран,

Но свой мы сдержали обет!

Псовая охота

Сезон королевской охоты,

Спускает загонщик собак –

Долой все былые заботы,

Пора собрать волю в кулак.

Беги, быстроногая жертва,

Спасай всё, что есть у тебя,

Хоть рок твой уже предначертан –

Тебе не сберечь и себя.

Никто из борзых не посмеет

Тебя в одиночку кусать,

Но целая свора сумеет

Любую добычу загнать,

Друг друга раздразнивши лаем,

Набравшись отваги в толпе,

Настигнут тебя злобной стаей –

Готовься к печальной судьбе!

А после, исполнивши волю,

Доставивши дичь ко двору,

Хваля свою славную долю,

Вернутся грызть кость в конуру.

Реванш

Империя пала, враг поднял свой флаг,

В грязь втоптаны наши знамёна.

Ты можешь лишь в ярости сжать свой кулак,

Но наша судьба непреклонна,

Лишь память осталась о славе былой,

Разбито всё, чем мы гордились.

Что стало с твоею родною страной?

Твердыни все в прах обратились!

Ты раньше ходил по родимой земле

Решительно, словно хозяин,

Теперь же чужие порядки пришли,

Остался ты здесь неприкаян.

Лишь мысли о мести в твоей голове,

Чтоб вновь наступил наш порядок,

Чтоб бросить свой вызов капризной судьбе,

Победный плод будет так сладок!

Но где же вожди, где же наши полки,

Кто нас поведёт на сраженье?

Великим возглавить борьбу не с руки,

Ты к ним потерял уваженье.

Эх, сколько же ждать искупительный час,

Когда себя славой покроем?

Хотя предводители предали нас,

Мы этот позор с себя смоем!

«Са-тян, о моя дорогая Са-тян…»

Са-тян, о моя дорогая Са-тян,

Прости мне, что так я тебя называю –

Тобою живу, от любви к тебе пьян,

В любовной горячке я чувств не скрываю.

Конечно же, я недостоин тебя,

Я жалкий червяк, ну а ты – совершенство,

Но всё ж о тебе помышляю, любя,

С тобой быть в мечтах – это тоже блаженство.

Прикован к экрану, когда на нём ты,

Немею и таю в блаженной истоме,

С тобой все надежды мои и мечты,

Как будто ты здесь, в моём собственном доме.

«Да что с тобой, глупый, в кого ты влюблён,

Она только лишь персонаж сериала!

Пора понимать, где есть явь, а где – сон,

Как будто тебе настоящих дев мало!»

Всё это – безумство, пустые мечты

Я здесь, а ты – там и своим миром правишь

Но всё же я верю, когда-нибудь ты

Ко мне подойдёшь и мой галстук поправишь.

«Сказал Заратустра: грядёт новый век…»

Сказал Заратустра: грядёт новый век –

Законы Христа позабудь –

Над миром царить станет сверхчеловек,

И время вспять не повернуть.

Кто следует к пропасти – в спину толкни,

Очисти от слабости мир,

К свершениям движась, себя не вини,

Да будет решимости пир!

И рвались снаряды, рекой лилась кровь,

Работали концлагеря,

Сбывались былые пророчества вновь,

Цвела новой эры заря.

Бог умер. Об этом спеши возвестить,

По-старому жить мы не будем,

Устои и нормы пора отменить.

Бог умер… Но как выжить людям?

Скифы

Мы просто храбрые номады,

Сыны своей родной земли,

Пускай дрожат под нашим взглядом

Те, кто без спросу к нам пришли!

Когда великий Дарий-царь

Явился к нам с несметной ратью,

Узнал персидский государь,

Что против нас не совладать им.

От топота дрожит земля,

От наших стрел померкло солнце –

Ищи спасенья для себя,

Погаснет свет в твоём оконце!

И нет у нас ни городов,

Ни крепостей с валами, рвами,

И образ жизни наш суров,

В бою вам не сравниться с нами,

Мы будем рыскать по степи,

Как рыскали отцы и деды,

Скорее сердце, враг, скрепи,

Ведь не видать тебе победы!

Сама земля пойдёт на вас,

Ведь ни воды, ни даже пищи

Уж не увидит здесь ваш глаз,

Лишь наши стрелы он отыщет:

С утра до вечера обстрел,

И отступление в рукопашной –

И дрогнет враг от наших стрел,

Его погибель будет страшной.

Немало будет новых чаш

Из вражьих черепов трофейных,

Когда триумф отметим наш,

Прославившись в делах питейных,

А скальпы с вражеских голов

Пойдут у нас на полотенца,

Обычай варварский суров,

А воин должен утереться,

Чтоб после битвы пировать,

Пить крепкое вино без меры,

На поле боя отдавать

Дань нашей доблести и вере.

Троцкий

«Нет пророка в своём отечестве», –

Так когда-то сказал мудрец,

И славнейшего из человечества

Поджидает бесславный конец.

Но мы помним его достижения –

Вождь восставших трудящихся масс,

Пролетарского лидер движения –

И народная слава воздаст

За весь труд его самоотверженный,

Жизнь в горниле великой борьбы,

Непреклонную мудрость и сдержанность –

Это крепко запомнили мы.

Пусть сейчас позабыт ты Россиею,

Твоё имя у нас не в чести,

Но вернёшься однажды как сын её,

Чтоб ученье своё донести.

Торжество объективной реальности

Неизбежно должно наступить,

Из трудов твоих фундаментальности

Не отнять и не искоренить.

Мировой будет и перманентною

Революция рук трудовых,

И останется лишь кинолентою

Жизнь безвремений наших былых.

Новой эры грядёт наступление,

Коммунизм в наступленье идёт,

Мир выходит из оцепенения,

Отступает и плавится лёд,

Над Америкой и над Европою

Революции знамя летит,

Вместо старой Свободы потрёпанной

Над Нью-Йорком пусть Троцкий стоит!

Филистер

Своё место в жизни знает,

Правильно себя ведёт,

Как учили – так считает

Здравомыслящий народ.

Нужно дом иметь приличный

И дородную жену,

Полный кошелёк наличных

И любить свою страну,

От отбоя до отбоя

Отработав свой оклад,

Бодро двигаться в пивную

Выпить кружки три подряд,

Ну а следом – телеящик,

Плотный ужин от жены,

Праведной семьи образчик,

После лягут спать они.

Нет загадок и сомнений,

А тревоги – только дом,

Меньше знаний – нет мучений,

И неважно, что кругом.

Пусть другого думы гложат

И чудак ночей не спит,

Мещанин стране дороже –

На таких она стоит!

Школа святой Лилианы

Здесь ходят лишь неспешным шагом

И форма их всегда опрятна –

Здесь, в перелеске за оврагом,

Их школа, что глазам приятна.

Всегда изысканны манеры,

И чистые девичьи души

Добром исполнены без меры,

Огонь ничто в них не потушит.

Нет места пошлости и фальши

В лесной обители старинной,

Но как узнать, что будет дальше

С здесь выросшей душой невинной?

Как выжить им в жестоком мире,

Как пронести любовь и веру,

Где все мы лишь мишени в тире

Судьбы, карающей не в меру?

Но верю я: фундамент прочный

Заложен церковью святою

С её любовью непорочной,

С её душевной красотою,

И эти нравственные скрепы

Они с собою пронесут,

В них время веру лишь укрепит,

Ещё прекрасней расцветут!

1941

Непогода, холод, сумрачно,

Деревца – и те все мрачные,

Над могилами сгустилась ночь,

Лишь торчат кресты невзрачные.

Полегли в бою вчера все русские

И дождём кровавым землю вымыли,

В небо смотрят на петлицах звёзды тусклые,

Все, кто шёл в атаку, ныне сгинули.

И доволен оберстлейтенант седой,

Полк свою задачу выполнил,

На Москву открыл дорогу, выиграв тот бой,

До которой уж осталось очень мало миль.

Но внезапно полночь грянула «Ура!»,

Разразилась яркой канонадою,

Новая волна красноармейцев шла,

Вдохновлённая своей бравадою.

Глохнет пулемёт в немецком блок-посту,

И последние патроны уж кончаются,

Понял оберстлейтенант: цель выбрал он не ту,

Уничтожить русских всё ж не получается,

Потому что вместо каждого убитого

Тут же трое новых поднимаются,

Возрождаются полки разбитые,

Всё отчаяннее в бой бросаются.

Понял оберстлейтенант: войну не выиграть,

Не иссякнет Русь людьми-оружием,

Если не боится враг идти на смерть

И её встречает с равнодушием,

То не покорить ту землю никогда

Никакой из армий, даже Вермахту,

Даже если биться долгие года,

Не сломить ему Советов доблесть ту,

Потому что бьются на своей земле,

На земле святой Отчизны-матери,

Безоглядно отдают свой долг стране

И свободе Родины сознательно.

Ария диванного воина

Пусть злые дураки воюют,

И рвутся чью-то кровь пролить,

Нормальный юзер в ус не дует,

Нас «ястребам» не убедить!

Кто хочет, пусть идёт в солдаты,

Чтобы геройски умереть,

Мы ж здравомыслием богаты,

Останемся в сети сидеть.

Вечная империя

Империя под небесами

Тысячелетия стоит,

Благословенье Неба с нами,

На флаге солнца диск горит.

Как нас учил старик Кун-цзы,

Мы будем родину беречь,

Как завещали нам отцы,

Должны её покой стеречь.

Нет алчным варварам числа,

Идут на нас со всех сторон,

Но храбрость Родину спасла,

Враг будет нами побеждён.

Так наточи же меч, имперец,

Натягивая арбалет –

Ни тюрок и ни европеец

Нам не страшны уж много лет.

Перед нефритовым престолом

Все варвары должны склониться

И через горы, через долы

В столицу с данью к нам явиться.

Шлют дань Корея и Вьетнам,

И наши чтут они обряды.

Тибет, Монголия, Сиам —

За службу к ним идут награды.

Со дня творенья мирозданья

Империя есть центр Земли,

Её блистательное зданье

Враги разрушить не смогли,

И будет так же сотни лет,

Так будет до конца времён,

Что служит нам весь белый свет,

Идут послы со всех сторон,

Китая огненный дракон

Простёр крыла под небесами,

И будет вечно править он,

И наша слава будет с нами!

Данко (Факел)

Посвящается Егору Летову

Стань факелом, чтобы не было страшно

За вслед тебя идущую толпу,

Стань ангелом, чтоб умереть отважно

И дать кому-то всплыть, идущему ко дну.

Пылая путеводною звездою,

Гори, как сердце Данко в темноте,

Чтоб каждый мог тянуться за тобою,

Чтобы помочь несчастному в беде.

Иди вперёд, не думая о смерти,

Иди, чтоб жизнь навеки обрести,

В свою судьбу великую поверь ты,

Готовься всех нас к свету повести.

Ты будешь жить в наших сердцах навечно,

Твои слова останутся в веках,

И сотни за тобой в поход пойдут, конечно,

Отринув в сторону сомнения и страх.

Деньги убивают…

Деньги убивают сострадание,

Деньги порождают равнодушие –

На чужие смотришь ты страдания,

Словно изваяние бездушное;

Деньги убивают в нас достоинство,

И в правах других людей уверенность —

Полководца может предать воинство,

Если золота им отвалить немерено;

Деньги убивают в нас порядочность

К чести и закону уважение,

Звона серебра всегда достаточно,

Чтоб забыть о чьём-то чужом мнении;

Деньги убивают доброту людей,

Ради них не помогают слабому,

Не щадят несчастных, стариков, детей,

И об этом горе помнить надо бы;

Деньги порождают только зло одно,

Алчность, жадность, подлость, лицемерие,

И об этом зле все знают уж давно,

Но не увядает к ним доверие.

Знать, пороки в нас добра сильней,

Алчность перевесит добродушие –

Как бы убежать от них скорей,

Чтоб найти от сволочей отдушину.

Джихад

Бой ведут гази ислама,

Лютый бой за свою веру,

Следуя словам имама,

В ярости не знают меру.

Чтоб над всем подлунным миром

Веяло пророка знамя,

Бомбы начинят тротилом

Пусть горит святое пламя!

Пламя реет над пустыней –

Ливия, Ирак, Египет,

Боевой пыл не остынет,

И накал борьбы не схлынет,

Из Дохи и Эр-Рияда

Сыпятся шальные деньги,

Для кровавого обряда

Поднимаются шеренги.

Полумесяц над Парижем

Поднимается всё выше,

Символ же Христа всё ниже,

Голос христиан всё тише.

Скоро старый мир остынет,

Сгинет в буре исламизма,

Чёрная волна нахлынет

Мирового катаклизма…

Дух Иерусалима

Не первый месяц Флавий Тит стерёг Ерусалим,

К нему послы: «Пошли нам мир – дары тебе дадим».

Тогда собрался он рискнуть всей гордостью имперской,

И к крепости подвёл войска, готовя штурм свой дерзкий.

И вот день штурма наступил, Тит в битву шлёт войска,

Но те не могут город взять, его грызёт тоска.

Защиту крепости ведёт свирепо иудей,

Желает жизнь своих спасти он женщин и детей,

Он штурм за штурмом отбивал, рекою лилась кровь,

Но легионы Тит бросал в атаку вновь и вновь.

Но всё же многочислен враг, и им не устоять,

Пора за веру смерть принять, и некуда бежать.

Теперь ждёт горькая судьба тех, кто в живых остался –

Разрушен град, сожжён дотла, такой удел достался,

А иудейский род по всей империи разбросан,

Как знак позора он теперь звезду Давида носит.

Но всё ж Ерусалима дух не сгинул в иудеях,

Позволил выжить, несмотря на козни всех злодеев.

Прошли века. Тит мёртв давно, исчезла слава Рима,

В евреях же всё так же жив дух Иерусалима!

«Жизнь моя – странный извилистый путь…»

Жизнь моя – странный извилистый путь,

Не многолюдная трасса исхоженная,

А неприметная и неухоженная

Тропка, что чёрт куда знает ведёт.

По той дорожке бреду себе я,

То ли на ощупь, а то ли в слепую,

Цели не зная, дороги не чуя,

Так пожелайте удачи, друзья!

Что меня ждёт вот за тем поворотом,

Лучик надежды иль бездна унынья,

Как моя жизнь повернётся отныне,

Как совладать мне с таким оборотом?

Столько вопросов, но надо идти,

В жизни нельзя замереть в одном месте,

Будут дурные иль добрые вести,

С этой дороги никак не сойти!

И вот со скрипом вперёд я иду,

Может быть даже, того не желая,

Смысла дороги сей не понимая,

Бог даст, куда-нибудь всё же приду.

Изгой – 2

С тяжёлой ношей на спине

Бреду извилистой дорогой,

И боль, как гром, звучит во мне,

И ноют сбившиеся ноги.

Я был поруган средь людей

И злобной осуждён молвою,

Толпа рокочет всё сильней,

Спеша расправиться со мною.

Мой мир теперь ничтожно мал,

Ведь был повсюду я отвергнут,

Для всех противником я стал

И в бездну ада был низвергнут.

Кто начал подлую игру,

Кто возбудил людскую ярость?

Прощу ль его, когда найду,

Поймёт ли он, что с нами сталось?

Нет, ничего уж не вернуть,

Что сделано – непоправимо,

Я продолжаю трудный путь,

И пролетают камни мимо.