Текст книги "Львовская гастроль Джими Хендрикса"

– Мне как-то нехорошо, – вымолвил гость, посмотрев на хозяина квартиры неуверенным, полувопросительным взглядом.

Рябцев кивнул, вышел. Вернулся с гладильной доской, разложил ее. Включил в розетку утюг, принес из ванной постиранные джинсы Алика и, разложив их на доске, стал разглаживать. Над джинсами под звуки шипения, доносившиеся из-под горячего утюга, поднимался пар. В воздухе запахло теплой, домашней сыростью. И Алику стало теплее. Он понял, что капитан ускоряет утюгом высушивание его одежды, и наблюдение за этим процессом увело мысли и ощущения гостя в сторону от дискомфорта и странного внутреннего беспокойства.

В половину шестого Алик снял гэбистскую шинель и снова надел джинсы и джинсовую куртку. Одежда передала ему тепло, полученное от утюга. Алик стал прощаться, но Рябцев настоял на том, что он сам выведет гостя на прямую дорогу.

На лестничной клетке, прямо за дверью квартиры Рябцева, лежала пустая бутылка из-под портвейна и надгрызенная луковица, вокруг валялись хлебные корки.

– Бомжей развелось! – огорченно выдохнул Рябцев.

Он проводил Алика до проспекта Червоной Калины, попрощался и, пообещав вскоре напомнить о себе и своих предчувствиях, зашагал обратно довольно твердой походкой.

Через полтора часа Алик вышел на безлюдную и безмашинную Замарстиновскую и отправился в сторону своего дома. На углу Татарской Алика словно током ударило. Он остановился. Снова рукам и ногам стало холодно, а по спине побежали мурашки. Дотронулся до лба, и пальцы стали влажными. В воздухе возник запах йода, запах моря, запах гниющих на песочном берегу водорослей. Сверху, с темного неба, долетел резкий птичий крик, похожий на крик чаек. И еще появился страх, страх идти вперед. Он сделал пару шагов назад, и внутренний холод потихоньку стал ослабевать. Так же и запах йода вдруг покинул воздух, которым дышал Алик. На смену птичьим крикам наступила тишина. Алик опять оглянулся по сторонам, всмотрелся в дорогу, по которой ему надо идти, если он хочет добраться до своего дома. Снова зашагал вперед, и тут же новый удар холода и беспокойства остановил его. И запах моря сильнее прежнего ударил в нос, крики чаек посыпались с неба, как град звуков. Опять отбежал назад, в тишину, остановился. Присел на корточки, скорее, поддавшись возникшей в ногах слабости, чем просто для отдыха. Лихорадочные мысли напомнили ему слова и подозрения капитана Рябцева.

– Похоже, он прав, – прошептал Алик, уставившись в уходящую в сторону Брюховичей улицу, улицу, которая по непонятной причине вдруг стала для Алика непроходимой, улицу, не желавшую пропускать его домой.

Глава 20

Ближе к пяти утра Тарас отложил в сторону пятый том «Малой медицинской энциклопедии», купленный на книжной раскладке возле памятника Ивану Федорову. Конечно, ему бы сейчас больше пригодился первый том, на букву «А», чтобы лучше понять природу и способы лечения аллергий, но пятый том начинался с буквы «Л», а если точнее – с описания воздействия противотуберкулезного средства «Ларусан». Поэтому Тарас листал источник выложенных по алфавиту медицинских знаний свободно, останавливая взгляд на отдельных статьях, которые, как это ни странно, освежали в памяти отрывки знаний, полученных во время попытки стать фельдшером. Если бы не ярко-зеленая обложка этого тома, если бы не название, в котором гордо присутствовало слово «энциклопедия», если бы еще и не цена в десять гривен, то не купил бы он этот пятый том. А теперь, налиставшись его вдоволь, ощутил Тарас необходимость укрепить свое незаконченное среднее медицинское образование покупкой недостающих одиннадцати томов. Как ни крути, а деньги он зарабатывал медициной! Здоровье – это самый надежный товар, лучше хлеба! И кто знает, какая еще в его, Тараса, умную голову может прийти мысль, связанная с медицинским заработком?! А мысль сама по себе не придет! Она должна от чего-то отталкиваться. И если соберет он все двенадцать томов этой энциклопедии, то прикладных мыслей может появиться множество. Но всё равно, начинать надо с буквы «А». С самого начала. Это не только естественно, это просто необходимо! Разобравшись с аллергией Дарки, он сможет лично снять с нее ее длинные, по локоть перчатки, сможет поцеловать подушечки пальчиков, сможет дотронуться до ее кожи!

Он заварил крепкого кофе, залил в термос. После короткого раздумья добавил туда пятьдесят грамм коньяка и плотно закрутил чашечку-крышку. Выйдя во двор со спортивной сумкой на плече, он постоял минуту перед своим «опелем» и отправился пешком к браме, ведущей на улицу. Заводить машину так рано утром во дворе, на который выходили окна трех десятков квартир, показалось ему не очень вежливым. Раньше он не задумывался о соседях, но сейчас, наполненный нежными чувствами к девушке из ночного обменника, вдруг поймал себя на подсознательном благородстве. Видимо, влюбленность действительно облагораживает.

Спящий Львов спокойно дышал влажным прохладным воздухом. Ни одно окно на Пекарской улице не горело. Только светофоры подкрашивали ночь поочередно то желтым, то красным, то зеленым цветом. Из-за окружающего Тараса уличного спокойствия он старался идти как можно тише, однако ему это не совсем удавалось по одной-единственной причине – он спешил на кофейное свидание.

Уже выйдя на улицу Франко, Тарас совсем забыл о своем недавнем бережном отношении к городской ночной тишине, и эхо его шагов ударилось в стены старых домов по обе стороны улицы и, оттолкнувшись от стен, взлетело еще выше, выше крыш города.

А впереди показалось маленькое, наполненное желтым светом окошко обменника. Перед ним – фигурка человека, напротив обменника на дороге – такси с горящими фарами.

Тарас остановился. Подождал, пока Дарка останется одна. Такси увезло клиента обменника через пару минут.

– Кофе заказывали? – Тарас прильнул к окошку, держа в руке термос.

За окошком приветственно замахала рука в длинной зеленой перчатке. Когда она опустилась, Тарас увидел радостное лицо Дарки.

– Где наши венецианские кофейные чашечки? – весело спросил он.

– Знаешь, сменщик с друзьями использовал их по назначению, – виновато улыбаясь, сказала Дарка. – Но я их отмыла. И его уже предупредила!

Она достала обе пепельницы и просунула их в нишу для обмена деньгами.

Тарас наполнил пепельницы кофе. Одну аккуратно вернул обратно за окошко.

– Сегодня он какой-то необычный, – проговорила Дарка, поднеся пепельницу с кофе ко рту.

– Другой сорт, особенный! – таинственно прошептал Тарас. – А у тебя выходные бывают?

– Бывают, – Дарка тоже перешла на шепот. – А у тебя тоже бывают?

– Тоже бывают, – Тарас кивнул. – Так, может, мы… что-нибудь придумаем?

Лицо Дарки стало серьезным.

– Можно и придумать, но ты не должен ни на секунду забывать о том, что я тебе говорила в кафе…

– Я только об этом и думаю, я даже том медицинской энциклопедии купил. Правда, не тот… Нет, я всё понимаю. Мне просто хотелось бы побыть с тобой подольше… в общественных местах. Ты не думай…

Дарка опять заулыбалась.

– У меня в среду выходной, – сказала она. – Могу задержаться до полуночи, если ты меня потом домой проводишь!

– Конечно, провожу! И местечко выберу поуютнее и повкуснее!

– А завтра ты мне кофе принесешь? – игриво спросила Дарка.

– Конечно! Этот же сорт или другой?

Дарка сделала еще один глоток, посмаковала.

– Давай этот же! – Она посмотрела на свои ручные часики, надетые поверх перчаточной ткани. – Тебе пора! Через минут пятнадцать за мной приедут!

– Ну и что?

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь, кроме тебя, думал, что ты мне нравишься!

Тарас просунул руку в нишу, постучал пальцами по прилавку обменника. Дарка нежно провела пальцем в перчатке по тыльной стороне его ладони.

– Приходи завтра! – прошептала она.

Этот ее шепот так наэлектризовал мысли и тело Тараса, что, уже удаляясь от обменки, он, казалось, не шел, как человек, а летел над землею важно, как шаровая молния, готовая взорваться от внутреннего восторга при малейшем соприкосновении с посторонней для его чувств действительностью.

Удивительным было и полное отсутствие физической усталости. Близилось время гимна, после звучания которого по национальному радио несинхронно зашуршат своими метлами львовские дворники. Должны были уже зажигаться окна в домах, мимо которых он проходил. Но словно кто-то нажал на кнопку «пауза» в главных часах, по которым жил город. И ночь тянулась дольше обычного, утро запаздывало, сны не отпускали спящих, вороны Стрыйского парка задерживались с перелетом в сторону городской свалки возле села Грибовичи. И ничто не отвлекало Тараса от наслаждения накопившимся у него внутри восторгом влюбленности, восторгом жизни.

Он дошел до угла своей улицы, и вдруг предрассветный, но всё-таки прозрачный воздух потерял свою привычную податливость. Воздух, словно сильный встречный ветер, приостановил легкую походку Тараса, пронизал тело идущего неприятными холодными вибрациями, из-за чего возникла у Тараса неожиданная беспомощная растерянность. Он остановился, нервным взглядом «обошел» знакомые окрестности, дома и витрины магазинчиков. А ощущение холода только усиливалось. Дрожь пробежала по рукам, холодный воздух мокрыми пальцами дотронулся до голой шеи. Сверху посыпался неприятный и агрессивный крик-хохот птиц. Резкий запах моря ударил в нос, и Тарас чихнул. Не понимая, что с ним происходит, он попятился, и холод отпустил его. Птицы замолчали, улетучился и запах моря. Но на смену всему этому закапал дождь. Настроение внезапно изменилось к худшему, на душе стало тяжело, и страх перед грядущей зимой беспричинно и необъяснимо воцарился в его мыслях, заметавшихся, как перепуганная воробьиная стая. Минут десять – пятнадцать он стоял на месте, погруженный в себя и в своей неожиданный страх. Окна квартиры на первом этаже справа от него зажглись добрым желтым светом. Краем глаза заметил он, как загорелись и окна в доме по другую сторону улицы. Мимо прошла старушка с болонкой на поводке. Болонка понюхала штанины Тараса и продолжила свой путь, а ее хозяйка бросила на стоявшего молодого человека подозрительный взгляд.

Тарас оглянулся, проводил старушку с собачкой взглядом, и пошел к себе.

Уже у брамы, ведущей в его двор, слабый холод снова попытался обратить на себя внимание Тараса. И в воздухе что-то повторилось, только уже в более терпимой, едва уловимой форме. Это уже не был явный и отчетливый запах моря, а скорее, напоминание об этом запахе.

Раздевшись, Тарас улегся под одеяло. Из-за занавешенного окна пробивались полоски света. Глаза сами закрылись, мир потух, побежденный физической и эмоциональной усталостью.

Глава 21

Чувство голода вот-вот было готово разбудить Тараса, но, увы, опоздало буквально на пять минут. Вскрик пятой ступеньки парадного, жестоко-жалобный, пронзительный, острый, как наточенный серп, заставил тело спавшего содрогнуться. Этот вскрик проник в тело через оба уха и прошел насквозь, уколов собою даже внутреннюю часть стоп. Тарас поджал ноги, посмотрел в потолок. «Бедный Ежи!» – успел подумать он о соседе, которого пятая ступенька просто доводила иногда до бешенства.

И тут прозвенел дверной звонок. Тарас поднялся, натянул джинсы и, голый по пояс, с головой, пока еще полностью не способной воспринимать окружающий мир, вышел в коридор.

За открывшейся дверью стоял сосед снизу. Страдальчески-землистый цвет его лица насторожил Тараса. В глазах его не было живинки.

– Утром ты не перешагнул пятую ступеньку! – голос Ежи прозвучал мрачно и угрожающе.

Тарас почувствовал приближающийся скандал, который, видимо, с шести утра вызревал в этом худом и неустроенном теле и вот наконец вызрел. Скандал, так сказать, с доставкой на дом. Губы у Тараса скривились, в памяти аукнулся прозвучавший пару минут назад вскрик этой же ступеньки.

– Ты же только что сам на нее наступил, – проговорил Тарас.

– Значит, ты услышал? Значит, ты меня понимаешь! – Голос Ежи становился громче и резче.

Тараса залихорадило. Настроение испортилось. Однако он собрался с мыслями, задумался, как бы быстренько потушить эту искру, из которой вот-вот начнет разгораться скандальное пламя.

– Виноват. – Тарас решительно опустил голову и увидел на ногах Ежи пушистые тапочки. – Со мной под утро что-то странное произошло, прямо тут рядом, под домом…

Тарас сделал несколько шагов назад и предложил жестом соседу войти.

Взгляд Ежи ожил и наполнился недоумением. Воодушевленный этой переменой настроения соседа, Тарас повел его в комнату.

– Садись! Оксане так понравилось, как ты меня постриг!

– А что произошло? – спросил Ежи, присаживаясь за стол.

– Я не был пьяным, понимаешь. – Тарас уселся напротив. – На углу с Франко меня что-то остановило, стало удивительно страшно и холодно. В нос запах моря ударил, а сверху словно чайки закричали… А когда я отступил на пару шагов, всё это исчезло…

Ежи задумался.

– У тебя выпить есть? – спросил он после короткой паузы.

Обрадованный тем, что пятая ступенька потеряла в их разговоре актуальность, Тарас резко поднялся из-за стола.

– Водки? – уточнил он.

– Нет, давай чаю! – неожиданно попросил Ежи. – Со мной что-то похожее тоже недавно было, дней пять назад, ночью…

Стоя у закипающего чайника на кухне, Тарас не мог не думать о странностях в поведении Ежи, замеченных им за последнее время. Гладковыбритые щеки днем, чай вместо водки. Всё это вызывало невнятные подозрения.

К чаю у Тараса ничего, кроме сахара, не оказалось.

В комнате было темновато, и, поставив чашки на стол, Тарас отдернул две половинки занавесок.

Ежи обернулся к окну.

– Ты рыбок кормил? – спросил он.

– Вчера утром да.

– А сегодня утром?

Тарас улыбнулся, взял в руку коробочку с кормом и наклонился над маленьким аквариумом. Наклонился и замер. Рыбки неподвижно «стояли» в воде, собравшись в компактную стаю в ближнем к краю подоконника углу аквариума.

– Че-то с ними не то, – прошептал Тарас, не отрывая от рыбок взгляда.

Ежи подошел и тоже уставился на рыбок.

– Оксана говорила, что они могут предсказывать землетрясения. – Тарас обернулся к соседу. – Только в этом случае они должны нервно по поверхности плавать… Надо Оксане позвонить, спросить!

– Да они напуганы! – ткнул в сторону рыбок пальцем сосед. – Смотри! Кто-то тебе в окно камнем бросил!

Тарас проследил за взглядом Ежи и увидел на внешнем стекле окна розу трещин, расходившихся от небольшой дырки как раз на уровне аквариума.

– Я никогда не видел напуганных рыбок, – признался Тарас.

– Ты их хорошенько покорми, они и придут в себя! – посоветовал Ежи.

Тарас щедро насыпал на поверхность воды корма и замер.

Буквально через секунду рыбки устремились к еде, и Тарас успокоился. Они вернулись к столу.

– Надо будет теперь стекло менять, – грустно, но без трагизма проговорил Тарас.

– Да, скоро ведь зима! А там насквозь дырка, – закивал Ежи. – А вот насчет того, что тут у нас ночью творится, надо в милицию заявить. Это скорее всего какая-то новая форма хулиганства!

– А может, магнитные бури? – предположил Тарас. – Говорят, что такая буря может человека с ума свести, если он слабый или больной…

– А ты слабый или больной? – обеспокоенно спросил сосед.

– Я – нет, я – здоровый…

– Если я пойду заявлять, милиция посмеется и пошлет меня куда подальше! А вот если ты, то, может, и сделают что.

– Что? – Тарас пожал плечами. – Патрули сюда пришлют? А если это привидения? Милиция привидениями заниматься не будет! Привидения взяток не дают, и из карманов у них ничего на память не вытащишь!

– А позвони Оксане, – оживился вдруг Ежи. – Она ж такая умная и деловая! Она сразу скажет, что делать надо! Это точно!

Тарас посмотрел на соседа с подозрением. Интерес Ежи к Оксане у Тараса не вызывал энтузиазма. Однако то, что произошло с ним рано утром на родной улице, очень взволновало Тараса, а Оксана была именно тем человеком, который не только мог всё расставить по своим местам, но и на самые сложные вопросы ответить. И тут несомненное желание Ежи увидеть боевую подругу Тараса совпадало с желанием самого Тараса услышать, что Оксана думает по этому поводу.

Тарас позвонил Оксане и попросил заехать, сказав только, что рыбки, подаренные ею, как-то странно себя ведут, и что есть еще одна серьезная тема, по которой без ее совета никак не обойтись.

– Приедет? – осторожно поинтересовался Ежи после того, как Тарас опустил мобильник на стол.

Тарас кивнул.

Полчаса спустя из-под окон квартиры донесся знакомый звук мотора «Чебурашки». В парадном «вскрикнула» пятая ступенька, и сразу после этого трель дверного звонка погнала Тараса в коридор.

– Ну, что тут у тебя? – Оксана уставилась обеспокоенным взглядом на своего приятеля.

– Да тут… Пойдем, покажу!

При виде Ежи Астровского лицо Оксаны окаменело.

– Вы же собирались ступеньку заменить! – заговорила она строго, как учительница.

– Я помню… Да, – залепетал сосед снизу. – Просто накладка вышла, да и деньги потратились… Я сделаю… Тут проблема посерьезнее! – Сосед кивнул в сторону подоконника, где, склонив голову над аквариумом, стоял Тарас.

– Что? Рыбки? – Нотки строгости в голосе Оксаны исчезли. – Что с ними?

– Кто-то камешком бросил, – показал Тарас Оксане на выбоину в оконном стекле, от которой расходились несколько десятков трещин и трещинок. – Когда я сюда подошел, рыбы все в углу стояли, и так неподвижно, как мертвые… Словно напугались.

– Ну? – Оксана перевела взгляд с рыбок на Тараса. – Но теперь ведь они нормально плавают?

– Теперь да. Но я этим утром тоже… Меня тоже напугали…

– Камешком? – сердито спросила Оксана.

Тарас отрицательно мотнул головой и стал подробно рассказывать о том, что пережил по дороге домой. Усмешка на лице гостьи растаяла. Она слушала Тараса внимательно, позабыв о стоящем рядом Ежи.

– Со мной тоже что-то похожее было, – вставил сосед, когда Тарас замолк. – Только не тут, на Пекарской, а у Краковского рынка, ночью. Пришлось в обход идти, потому что воздух прямо трясся и от этого даже тело тряслось. Я думал, что пьяным был, но теперь понимаю, что нет.

Оксана уселась за стол, уперлась локтями в столешницу и, подперев щеки ладонями, замерла, углубившись в размышления.

– Может, чаю? – предложил Тарас и тут же заметил, как сосед взволнованно замахал рукой, привлекая его внимание.

– Лучше потом ко мне на кофе спустимся, – прошептал он, словно стараясь не тревожить размышления гостьи.

Оксана обернулась.

Ежи Астровский вытянулся в струнку, ощутив на себе ее взгляд.

– Вы подумайте пока, а я кофе сварю! Через пять минут спускайтесь! – проговорил он быстро и тут же исчез в коридоре, словно боялся услышать возражение.

Негромко щелкнула дверь, закрываясь.

– Это он тебя надоумил меня позвать? – спросила Оксана у Тараса.

– Нет, мы вместе. Пытались сами разобраться, а потом поняли, что без тебя – никак… Если не хочешь спускаться к нему, можем сказать, чтоб он сюда принес!

– Ну ты же со мной пойдешь на его кофе?

– Конечно, я тебя одну к нему не пущу!

– Видишь, знаешь своего соседа! – Оксана усмехнулась.

– Да нет, он нормальный сумасшедший, не маньяк!

Как только зашли в квартиру Ежи, в нос ударил резкий неприятный запах.

– Быстрее проходите в комнату! – настоятельно посоветовал Ежи. – Я тут дезинфекцию против мышей вчера распылил, но проветривать еще рано!

В комнате у него оказалось удивительно чисто и светло. Даже Тарас, который тут уже был недавно, удивился переменам. На стене висело новенькое овальное зеркало в ажурной, крашенной под бронзу, раме. Перед ним, накрытое белоснежной простыней, стояло старое советское парикмахерское кресло.

– Что там такое? – Оксана взяла Тараса за локоть и показала взглядом на кресло.

– Его рабочее место, – ответил Тарас и оглянулся. – Ежи в комнате не было. – Он же парикмахер, – добавил он.

– А я думала, что просто алкоголик!

– Одно другому не мешает, но сегодня утром от него пахло шампунем, – Тарас перешел на шепот, услышав, как открылась дверь.

В гостиную зашел хозяин квартиры. В руках – поднос с тремя фарфоровыми чашечками и такой же старый фарфоровый кофейник. На кофейнике и чашечках – сценка из охоты с борзыми собаками.

– Вы присаживайтесь! – Ежи взглядом указал в правый угол комнаты, где стоял круглый столик, в центре которого из вазы с водой выглядывала искусственная роза.

Гости заняли стулья, оставив хозяину табуретку с мягкой подушечкой.

– Этот сорт кофе советуют пить без сахара, – торжественно объявил Ежи, наполняя чашечки.

– Да, запах сильный, – одобрительно произнесла Оксана.

Ежи примостился на «смягченную» подушечкой табуретку, отпил кофе из чашечки, и его лицо выразило удовольствие.

– У тебя же в прошлый раз этого столика не было?! – полуспросил озадаченный Тарас.

– У меня и этих чашечек не было в прошлый раз, – Ежи кивнул. – Я в прошлый раз тоже был не очень, хоть и старался. – Ежи посмотрел на прическу Тараса, работу своих рук. – Всё купил на честно заработанные!

– Вы пошли работать? – восхищенно вырвалось у Оксаны, и Ежи, услышав эти слова, расцвел.

– Да-да, конечно! Работа облагораживает человека, помните? Только мне сначала пришлось облагородить себя, а потом уже всё получилось…

– Что получилось? – попробовал уточнить Тарас, внимательно всматриваясь в гладко выбритое лицо соседа.

– Ну что?! По специальности! Вот, – он кивнул на закрытое простыней кресло. – Вожу сюда женщин, делаю красивыми…

– И что, идут? – удивилась Оксана.

– Ну, такие, как вы, не идут, конечно, – в его голосе прозвучала грустная нотка. – Но те, что попроще, идут. Я им прически делаю. Уже и фен на заработанное купил, и веник, и столик. – Он оглянулся по сторонам, словно проверяя: не купил ли он еще что-нибудь на свои недавние заработки. – Я, кстати, и мужскую стрижку умею, но мужчин сюда звать не хочется… Неправильно поймут. А вот женщины, даже если и неправильно понимают, а всё равно иногда идут…

– Хотела бы я посмотреть хоть на одну. – Оксана ехидновато улыбнулась.

Ежи скривил губы. Молча допил кофе. Отошел к телефону, стоявшему на тумбочке. Набрал номер.

– Алла Ивановна, это Ежи Астровский. Помните? Вы не могли бы мне дать рекомендацию как парикмахеру? Тут одна особа ко мне относится с подозрением. Да, спасибо! Секундочку!

Ежи перевел взгляд на Оксану и пригласил ее жестом к телефону.

Неохотно взяв телефонную трубку, Оксана поднесла ее к уху.

– Алло! Алло? – донесся оттуда хрупкий женский голос.

– Да, я слушаю, – произнесла Оксана нарочито строго. – Он что, вас подстриг?

– Вы знаете, у Ежи замечательные руки! Я теперь буду стричься только у него! Так что не бойтесь! Не пожалеете!

– О чем не пожалею?! – возмутилась Оксана, оглянулась, протянула трубку стоявшему рядом Ежи. – Сами разговаривайте со своими фанатками!

Ежи нежно взял трубку из рук гостьи. Его лицо выражало терпение и смирение, и, наверное, поэтому сердитость быстро покинула Оксану. Она вернулась за стол. Сделала глоток кофе. Посмотрела на Тараса виновато.

– Вы простите, – прозвучал рядом голос Ежи, продолжившего телефонный разговор. – Вы же знаете, иногда у женщин просто плохое настроение! Я вам завтра перезвоню! Да, не забудьте – пока никакого лака для волос!

За столом зависла тяжелая, как топор, тишина. Всем стало как-то не по себе.

Ежи долил из кофейника Тарасу и Оксане, но самому ему кофе уже не хватило.

– Пойду еще сварю, – проговорил он негромко, поднимаясь.

– Чего-то меня понесло. – Оксана пожала плечами, проводив взглядом хозяина квартиры.

– Иногда у женщин просто плохое настроение, – повторил Тарас слова Ежи и улыбнулся. – Не переживай! Кто-то же должен относиться к нему скептически. Мне – опасно. Я то и дело на эту чертову ступеньку наступаю…

– А кофе ничего, – проговорила Оксана.

Ежи вернулся за стол минут через десять. Налил себе кофе, отпил. Обвел взглядом гостей и тут же возвратил взгляд на волосы Оксаны, отчего ей стало немного не по себе.

– И много у вас клиенток появилось? – спросила она, попробовав убрать свою голову из-под его задумчивого взгляда.

– Ну, женщин восемь уже. – Ежи посмотрел ей в глаза. – Было бы больше, если б я не был такой застенчивый. Всё-таки нелегко выходить на улицу и выбирать женщину, которая не следит за собой и при этом явно никуда не спешит.

– Так вы прямо на улице к ним пристаете? – оживилась Оксана. – Так вот просто подходите и знакомитесь?!

– Это совсем не просто. – Ежи стал совсем серьезным. – После первой клиентки я полночи заснуть не мог. Сердце болело. Но надо как-то жить, особенно если я решил начать с нуля… То есть с чистого листа.

– Это нелегко, – Оксана закивала. – Вы еще вовремя решились на такой шаг! Я знаю многих, кто бы вам позавидовал!

– Да чего там завидовать! – Ежи застенчиво махнул рукой. – И не так уж это было и сложно. Перестал пить, решил по пять раз в день чистить зубы, правда, паста теперь очень дорогая. Но вкуснее, чем раньше! Бриться стал, – он погладил ладонью правой руки щеку, проверяя гладкость кожи. – Одеколон купил, наш, отечественный. Утюг вот тоже купил. – Ежи оглянулся, словно пытаясь найти взглядом упомянутый утюг. – Мне Тарас пример подал. Я же за ним давно наблюдаю! Был прохвост прохвостом, домой с пивом возвращался. А теперь вот рыбок кормит! Это, конечно, ваше влияние!

Взгляд Ежи опять пополз вверх и остановился на кудрявых недлинных волосах Оксаны.

– Ну почему «прохвост прохвостом»? – запоздало запротестовал Тарас. – Я и сейчас пиво люблю! Правда, меньше. Его же вечером пьют, а мне обычно вечером за руль надо! Работа!

– У меня там что-то не в порядке? – напряженным голосом спросила Оксана.

Ежи снова опустил взгляд и посмотрел ей в глаза.

– Может, только кажется, но… У вас летом волосы не секлись?

– А разве кучерявые секутся? – удивилась Оксана.

– Вы позволите? – Ежи поднялся из-за стола, отошел к тумбочке, из ящика взял увеличительное стекло на ручке и подошел к гостье.

Оксана опять заерзала, занервничала. Лицо ее покраснело.

Ежи наклонился над головой гостьи и, изучив ее волосы через лупу, тут же сделал шаг назад и вздохнул с облегчением.

– Извините, – сказал он, садясь на табуретку. – Я просто испугался. Показалось… У вас отличные волосы!.. Хотя вы ими не пользуетесь.

– В каком смысле не пользуюсь? – Уставшая от своего собственного раздражения, Оксана впилась взглядом в хозяина.

– Ну, вы могли бы привлекать множество взглядов мужчин, если б захотели…

– А зачем мне их взгляды?! – Ее голос стал колючим. – Меня вон один ваш взгляд из себя выводит, а если б таких взглядов было три или четыре, я бы взорвалась, как атомная бомба!

– Странная вы какая-то, Оксана! – снова миролюбиво заговорил Ежи и перевел взгляд на Тараса. – Я вам предлагаю бесплатно прическу сделать, а вы сердитесь! Поверьте, новая прическа – это новый шанс в жизни!

– Слушай, Тарас, пошли к тебе! – Оксана поднялась из-за стола. – А то добром этот разговор не кончится!

Тарас тоже поднялся. Покосил взглядом на застывшего в растерянной позе хозяина.

– Но вы же в какую-то парикмахерскую ходите? – жалобно спросил Ежи.

– Да ни в какую не хожу! – отрезала Оксана. – Подруга меня иногда подстригает, вот и всё!

Ежи огорченно замотал головой.

– У вашей подруги, наверное, и дача есть, где она на кустах тренируется!.. – полушепотом произнес он.

– За кофе спасибо! – твердо проговорила Оксана и многозначительно посмотрела на Тараса, рассчитывая, что он пойдет к выходу, а она за ним следом.

Но Тарас стоял на месте.

– Жаль, что вы уходите, – проговорил Ежи. – Давайте, я вам хоть свое кресло покажу! Советский антиквариат, но все механизмы работают!

Он подошел к парикмахерскому креслу, снял с него простыню, развернул к Оксане.

– Вы знаете, я бы даже вам доплатил, если б вы позволили мне сделать вам прическу!

– Послушайте, Ежи! По Львову ходит столько несчастных, лохматых, нестриженых бомжей, а вы на моих волосах зациклились! Вы бы для начала их постригли, а потом уже меня!

– И сколько мне их надо постричь, чтобы потом можно было вам прическу сделать?

– Да хотя бы десяток для начала! – Оксана опять улыбнулась, в очередной раз чувствуя, что переборщила со своей жесткой реакцией на парикмахерские фантазии этого бывшего алкоголика.

– Я готов, ради вас готов хоть пятьдесят бомжей постричь, – пробормотал Ежи.

– Так, Тарас, пошли! – Оксана уже сама шагнула к двери в коридор.

– А когда начинать? – спросил ее Ежи, тоже шагнув к выходу из комнаты.

– Что начинать? – переспросила она.

– Ну, бездомных стричь.

– Знаете, давайте потом об этом поговорим! Вы мне столько лапши сегодня навешали, что даже думать теперь сложно! Если так уж хотите, то по четвергам в обед у Пороховой башни! Туда все львовские бомжи обедать приходят, – в сердцах выговорила Оксана и вышла в коридор, где резкий неприятный запах заставил ее ускорить шаг.

– Может, чаю? – предложил Тарас, когда они поднялись к нему, переступив через пятую ступеньку.

– Да ты что?! Я уже поеду! Твой Ежи меня уже так кофеином накачал, что я, наверное, и заснуть сегодня не смогу!

– Ты его прости, – попросил Тарас. – Он вроде как улучшиться пытается! Лишь бы снова не запил! Приходил пару раз меня от твоего имени контролировать: кормлю я рыбок или нет!

– Ладно, хватит о твоем Ежи-ёжике. Надоел он мне! И ты мне сегодня надоел! Поеду я к своим рыбкам. Хоть они нервы не портят и стрижку не предлагают!

Оксана поцеловала Тараса в щечку и, махнув рукой на прощанье, вышла.

Тарас подошел к окну. Подождал, пока синяя «Чебурашка» не выедет со двора. Потом включил компьютер.