Текст книги "Дух времени. Введение в Третью мировую войну"

В «Складке» я назвал такие понятия фальсификатами, а процесс их использования – фальсификацией мышления. Чуть позже это состояние я назвал «информационной псевдодебильностью», за что меня, впрочем, очень ругали и невзлюбили популяризаторы науки.

Но из песни слов не выкинешь: если вы мыслите фальсификатами, то будете демонстрировать отсутствие мышления. Сама, кстати сказать, популяризация науки, которую так не любят настоящие учёные, и есть в большинстве своём способ производства таких фальсификатов в массовом сознании – слышали звон, да не знаем, где он.

Итак, цифровой человек глупеет, но даже не знает об этом.

Во-первых, потому что если глупеют все скопом, то кто это заметит?

Во-вторых, контакт с реальностью из-за всеобщей цифровизации тотально утрачен, так что ей и не сообщить нам об ошибках, которые в ином случае позволили бы хоть что-то скорректировать в кривой логике.

В-третьих, поскольку больше всего современный человек любит слышать, что он личность, индивидуальность, невероятно умён и имеет право на собственное «мнение» по любому вопросу, критическое отношение человека к себе в обществе перестало существовать.

«Личное мнение» – это, вообще говоря, новый способ социального взаимодействия. На заре общения в Сети – на прежних «форумах» и «досках», – выражая своё несогласие с оппонентом, считалось правилом хорошего тона добавить после своей реплики аббревиатуру ИМХО[10]10
  ИМХО – русифицированная версия аббревиатуры IMHO: in my humble opinion, то есть «по моему скромному мнению».


[Закрыть]. Это должно было свидетельствовать, что автор сообщения признаёт, что может заблуждаться, не претендует на истину и т. д.

Но теперь от всей этой прежней сетевой деликатности не осталось и следа: написать хоть что-то в комментариях под постом, оставить лайк, «реакцию», подписаться на аккаунт или демонстративно отписаться от него – это уже считается высказыванием собственного мнения. Но зачем? Какой эффект это произведёт? И вообще, что это – твоё «личное мнение»? Кого оно интересует?

Никого, но внутренние психологические причины комментаторов понятны: на фоне тотального одиночества, потери всякого подлинного интереса к тебе со стороны окружающих, это «мнение» подобно протестному «нет!» ребёнка в момент «кризиса трёх лет»: способ сообщить, о том, что ты в принципе существуешь, что ты есть, что у тебя есть твои желания, даже если всем на них наплевать.

В пространстве «личных мнений» больше нет глупостей, абсурда или некомпетентности – всё возможно, ибо всё дозволено. Поиск философской истины или хотя бы достоверного научного знания, что должно было бы быть целью и сутью дискуссии, уже не является источником внутренней проблематизации. Из общения выпадает смысл того, о чём говорят и зачем. Общение служит лишь тому, чтобы дать тебе возможность обозначиться, документировать, так сказать, своё существование.

К счастью, несмотря на эту нарастающую дебилизацию, жизненно важные технологические продукты всё ещё создаются остатками прежней школы и молодыми людьми, чьи природные задатки их родители систематически в них развивали. Именно по этой причине самолёты ещё летают, мосты строятся, медицина лечит, генная инженерия обещает решение множества проблем, цифровые платформы пытаются превратиться в Metaverse, а искусственный интеллект чем дальше, тем больше творит чудеса.

Впрочем, тенденция вызывает тревогу – глупеем мы, кажется, с той же скоростью, с которой искусственный интеллект умнеет. И ему точно есть куда расти, а вот нам, может оказаться, даже падать будет некуда.

Но почему я говорю о мышлении, а не об обещанной Третьей мировой войне? Потому что, если вы поместите фальсифицированное мышление в среду, где общение происходит с цифровыми аватарами, а информационное пространство определяется рекомендательными сервисами цифровых платформ, вы получите неуправляемую социальную массу.

Точнее – управляемую, но не вами, без, так сказать, центра принятия решений, и это ставит правительства в принципиально новую ситуацию.

Можно говорить как минимум о трёх принципиальных эффектах «цифровой волны», которые оказали влияние на растущее геополитическое напряжение по всему миру: цифровое гражданство, криптовалюты, новая власть.

Глава первая. Цифровое гражданство

Вот тебе, бабушка, Юрьев день.

Александр Пушкин

«Цифровое гражданство» – это уже новая, хотя и не осмысленная нами должным образом реальность. По мере того как человек всё больше проводит времени в интернете[11]11
  Согласно отчёту Global Digital 2021, среднестатистический пользователь интернета в России проводит в интернете 7 часов 52 минуты каждый день, что почти на час больше среднемирового значения (6 часов 54 минуты). С учётом дополнительного «экранного времени» (телевидение – 3 часа 13 минут, онлайн-радио – 47 минут, стриминговые музыкальные сервисы – 41 минута, подкасты – 21 минута), непонятно, где вообще у обывателя остаётся время на жизнь.


[Закрыть], его присутствие в сфере действительного социального неуклонно сокращается. Вся его социальная, а потом и политическая жизнь находится теперь здесь, в Сети, а не в ведении государства, как это было прежде, и не подконтрольна ему.

Гражданин оставил государству только своё физическое тело. Все создающие его самого политические и социальные практики реализуются в виртуальном пространстве. Там он ведёт «политические дискуссии», там же бесконечно за что-то голосует, высказывает свою позицию (пусть лишь самим фактом просмотра тех или иных пабликов или видео).

Как показывает в своих исследованиях Герт Ловинк – директор Института сетевых культур в Амстердаме, – пользователь начинает напрямую идентифицировать себя со своим сетевым аватаром (тем образом, который он создаёт в социальных сетях). Нет сомнений, что по мере развития метавселенных пользователи будут больше тратиться на свой аватар – его внешность, суперспособности, доступные возможности и т. д., нежели использовать эти деньги на себя из реального мира.

«Добро пожаловать в Новую Норму, – пишет Герт Ловинк в своей книге „Критическая теория интернета“. – Социальные медиа переформатируют наш внутренний мир. По мере того как становится невозможным разделять индивида и платформу, социальный нетворкинг сливается с „социальным“ как таковым. […] Социальные медиа как новое телевидение – это часть долгоиграющего тренда, заключающегося в эрозии когда-то воспевавшейся артиципаторной культуры и переходе от интерактивности к интерпассивности. Это гигантский, но пустой мир. […] Пока мы, проверяя соцсети, покидаем границы сознания, начинается движение в обратную сторону, и Другой, незаметно для нас, проникает в наш мир. Даже когда мы ненадолго достаём телефон, беспокойство не уходит. […] Мгновенное сканирование ленты социальных медиа может быть бегством от наличной в данный момент действительности, но можем ли мы сказать, что это намеренное бегство в мир фантазии? Едва ли. Как и в случае с грёзами, мы обновляем ленту и просматриваем входящие, чтобы избавиться от скуки».

«Цифровое гражданство» – не фигура речи. Пользователи получают в Сети хоть и виртуальные, но вовсе не иллюзорные «гражданства» (подданство): каждый ваш аккаунт в той или иной социальной сети, на маркетплейсах, игровой платформе или просто на каком-нибудь сайте, по сути, является аналогом физического паспорта – «документа, удостоверяющего личность».

Поскольку таких «личностей» у пользователей стало слишком много, и обо всех о них им не упомнить, более мелкие интернет-ресурсы, подобно политическим сателлитам, входят в «зоны», контролируемые основными «геополитическими игроками» Сети.

Эти монстры сначала принуждают вас создать ваш персональный ID (Apple ID, Google Account, Facebook[12]12
  Принадлежит компании Meta, запрещённой на территории РФ.


[Закрыть] Account, включая использование биометрии) – тут предложение формируется так, что вы не можете отказаться, иначе ваше устройство просто не будет работать. Но наличие такого ID, по сути, является виртуальной «шенгенской визой» на все сайты, входящие в соответствующие «содружества».

Мелкие сетевые игроки получают функциональный протекторат со стороны основных платформ, а те, в свою очередь, собирают с нас данные о нашем поведении на этих, сторонних вроде бы ресурсах. Данные о действиях пользователей в Сети – это в каком-то смысле её внутренний капитал, внутренняя валюта, которая не видна глазу пользователей.

Эта валюта – почти физическая ценность, виртуальное «золото», которое используется для производства в цифровом мире наших аватаров, опять-таки для внутреннего использования теми игроками, которые их создают. Переработанные таким образом наши данные служат для продажи нам же рекламы и товаров (рекомендательные сервисы на маркетплейсах, стриминговых платформах и т. д.).

Существует едва различимый зазор времени между тем, как страница, которую вы открываете в Сети, загрузится, и тем, как вы увидите рекламу на ней. В эти считаные доли секунды происходит самый настоящий аукцион, на котором разыгрывается ваше внимание.

Десятки, а то и сотни роботов делают в этот момент свои ставки – то есть фактически выставляют цену за ваше внимание, ориентируясь на то, насколько ваш (их) цифровой аватар подходит под рекламу, которую они должны разместить.

Допустим, вы хотите купить дом или машину и сделали соответствующий запрос в поисковой строке… Для вас это просто поиск подходящего дома или машины, а для робота, оперирующего вашим цифровым аватаром по ту сторону экрана, – прямое указание на то, что ваше внимание стоит существенно дороже для тех, кто продаёт в этот момент дома или машины.

Поэтому при переходе на следующую страницу вы обнаружите на ней рекламные предложения, которые соответствуют целям вашего поиска, – от агентств недвижимости, дилерских автомобильных центров и т. д. Для продавцов шариковых ручек или кастрюль ваше внимание в этот момент будет слишком дорогим удовольствием.

Чем больше информации в вашем цифровом аватаре по ту сторону экрана, тем удобнее и комфортнее вам жить: роботы, выполняющие заказы, принятые от рекламодателей, делают вам более точные ценовые предложения, точнее попадают в ваши пристрастия.

Аналогичным образом работают и платформы, которые непосредственно что-то вам продают: товары, услуги, контент. У них тоже есть свои «ваши» цифровые аватары, которые знают, что вы покупали прежде, в каком количестве, за какую цену, с какой периодичностью, а также что покупают люди, которые «похожи на вас» (Look-alike аудитория – LAL).

Причём эта LAL создаётся далеко не только из тех данных, которые вы оставили на данной платформе – Amazon или Netflix, но и тех, которые они собрали о вас на других своих площадках (у Amazon, например, их предостаточно), получили от своих партнёров по бартеру или же которые они просто купили на рынке данных у других игроков.

Наконец, та же Amazon не только продаёт товары своим клиентам, но и предоставляет другим компаниям целый стек облачных технологий: Amazon Web Services (AWS) – облачная платформа, представляющая собой целую инфраструктуру технологических сервисов и услуг (файловый хостинг, распределённые хранилища данных, аренда виртуальных серверов, предоставление вычислительных мощностей и т. д.), – технически имеет доступ к в принципе неограниченному объёму данных[13]13
  В 2020 году выручка Amazon Web Services составила 45,37 млрд долларов, а прибыль достигла 13,53 млрд долларов, и хотя на облачное подразделение Amazon пришлось лишь 12 % всей выручки компании, её доля в совокупной прибыли превысила 50 %.


[Закрыть].

Впрочем, как показывает опыт, даже не обладая таким объёмом данных, но эффективно используя набор инструментов (особенно если речь идёт об одном контекстом поле), можно добиваться поразительных экономических результатов. Например, 80 % стримингового времени на Netflix обеспечивается с помощью рекомендательной системы, а также приводит к улучшению пользовательского опыта (то есть увеличивает лояльность пользователей и способствует их удержанию), что, в свою очередь, позволяет экономить на привлечении новых клиентов (так, считается, что ещё в 2016 году компания сэкономила на этом порядка миллиарда долларов).

Рекомендательная система Netflix использует целую батарею алгоритмов: Personalised Video Ranking (PVR), создающий жанровые ряды, выбирая из всего каталога именно то, что идеально подойдёт для пользователя; Top-N Video Ranker – отвечает за подбор самых популярных фильмов, которые могут быть интересны именно вам; Trending Now Ranker – позволяет отслеживать ваше поведение по году и событийности (праздники, катастрофы и т. д.); Continue Watching Ranker – анализирует, что вы начали смотреть, но не закончили, и вычисляет вероятность того, что вы продолжите просмотр, используя контекстно-зависимые сигналы (например, время, прошедшее с момента просмотра, момент, на котором пользователь остановился, устройство, на котором пользователь смотрел контент, и т. д.); Video-Video Similarity Ranker – позволяет сличать то, что вы уже смотрели, с матрицей сходства между элементами, и т. д.

Кроме того, ряд подходов позволяют провести ранжирование результатов, полученных с помощью указанных алгоритмов: row-based подход использует уже существующие рекомендации и применяет к ним подход learning-to-rank – то есть ставит оценки и ранжирует по ним; stage-wise-подход – делает то же самое, но уже не для всех рядов одновременно, а последовательно друг за другом (если вы выбрали какую-то рубрику, например содержащую «ужасы», то это приводит к пересчёту всех остальных рядов с учётом вашего интереса); ML-подход – создаёт рейтинг с учётом того, какие страницы были сгенерированы для вас рекомендательной моделью в прошлом (учитывается то, что вы уже видели и как взаимодействовали с отображаемым контентом).

Разумеется, это только самая верхушка айсберга и пара платформ, хотя и очень успешных. Но представьте, какой массив данных хранится о вас на всех этих серверах. Кажется, что если вы не совершаете ничего предосудительного, то вам и нечего опасаться – мол, ну собирают данные для моей же пользы, и хорошо.

Но дело не в том, что кто-то из нас нужен этому монструозному «Большому брату», дело в том, что совершенствование этих алгоритмов и аватаров потенциально превращает вас в зависимых существ: вам будут показывать зрелища, от которых именно вы не сможете оторваться, вы не сможете выбрать что-либо самостоятельно, потому что просто потеряете этот навык.

«Мягкая сила, – как писал Джозеф С. Най – младший в книге „Будущее власти“, – это не форма идеализма или либерализма. Это просто форма власти, один из способов достижения желаемых результатов». Это слова одного из самых влиятельных политологов США, который руководил и Национальным советом по безопасности, и Советом национальной разведки, и был заместителем министра обороны США.

Впрочем, никто, включая Дж. С. Ная, судя по всему, и не думал, что незаметность «мягкой силы» – её самое страшное оружие. И оно может сдетонировать не только в случае СССР и стран Варшавского договора, но и в отношении всего мира. Социальные сети, поисковые системы, платформы – все они выросли на генерации контента, который производили сами пользователи, на больших данных, которые они им предоставили, наконец, банально из-за удобства…

Вы можете себе представить, что такое же количество личного времени, сил и таланта люди бы отдали своему государству или своей стране? Как это повлияло бы на уровень благосостояния и качество их жизни? Как это изменило бы производственные индустрии? Пока же всё это уходит в пустой, минутный пшик, перерабатываясь в «новую нефть», как когда-то собственно нефть формировалась из останков растительного и животного мира.

Государство, которое не смогло адаптироваться к своему обществу, вечно запаздывающее, неспособное смотреть в будущее, постоянно готовящееся потому к прошлым войнам, разочаровывает. Граждане испытывают пренебрежение к его неповоротливости, формальности и непрозрачности. Интерфейсы интернет-гигантов, напротив, просты, понятны, доступны и даже дружелюбны. Кажется, что отдать им себя – это не так уж и страшно.

Мало кто осознаёт, что и эта «понятность», и эта «дружелюбность» – предельно иллюзорны. Бизнес мил ровно до тех пор, пока за ним блюдёт строгий контролёр в виде государства. Стоит же государствам пасть, или если и когда они полностью перестанут понимать, что происходит в этом новом дивном мире по ту сторону экранов, бизнес перестанет церемониться – это не в его характере, не в его логике и уж точно не в его целеполагании.

В принципе ситуация, когда данные о гражданах той или иной страны, которые можно использовать для управления их поведением, хранятся на серверах, расположенных в других юрисдикциях, и подконтрольны лишь властям «виртуальных государств», не может не вызывать озабоченности у «физических» государств.

Но политики боятся признаться в своей полной зависимости от технологических гигантов. И хотя многие уже не могут отрицать очевидного, но проблема пока просто отодвигается, скрадывается, передаётся на откуп чиновникам низкого ранга. В конце концов, бизнес – это ведь основа политики, которая строится на показателях экономического роста, удовлетворённости граждан потребительскими товарами. Ну и этот же бизнес, конечно, оказывает поддержку конкретным кандидатам на выборах.

При этом электорат принимает свои решения уже не у урны с голосованием, а в Сети. Если ещё недавно американские медиаэксперты говорили, что президента США выбирают СМИ и голливудские звёзды, то, учитывая уровень доверия к СМИ, который резко снижается на фоне происходящих событий, о чём свидетельствуют данные Edelman Trust Barometer 2020[14]14
  Рейтинг «доверия» Edelman публикуется ежегодно. Согласно обзору за 2020 год, 57 % респондентов считают, что медиа, которые они регулярно читают и смотрят, состоят из непроверенной и недостоверной информации. На 6 % по сравнению с 2018 годом выросла доля тех, кто считает, что ложные новости используются «как оружие», и составила 76 %. 51 % аудитории считает, что медиа служат интересам небольшой группы людей, о коррумпированности средств массовой информации сказали 43 %, и только 38 % верят в честность журналистов. Если говорить о России, то она заняла последнее место по уровню доверия к медиа (27 %) из 28 стран, в которых проводилось исследование. Перед ней Великобритания с 39 %, ФРГ с 44 %, США с 45 %. Первое место занимает Китай с 77 % у населения в целом, и 90 % – у элит, которые замеряются в рейтинге отдельно.


[Закрыть], («Барометр доверия Edelman 2020»), политики неизбежно будут прибегать к помощи тех же социальных сетей[15]15
  Начиная с 2016 года «Википедия» стала публиковать специальную статью «Социальные медиа на президентских выборах в США», где указываются бюджеты кандидатов, а также чьей поддержкой в интернет-среде они смогли заручиться.


[Закрыть].

Впрочем, положению блогеров не позавидуешь – чем дальше, тем больше они лишены возможности говорить хоть что-то, что может не устроить хотя бы какую-то часть их подписчиков, поскольку это чревато жёстким хейтом, а то и целыми кампаниями по дискредитации. Агрессивное, но активное в социальных сетях меньшинство обрело просто невиданную доселе власть, не будучи при этом ни организованным, ни подконтрольным.

Об этом хорошо пишет тот же Герт Ловинк: «Никто не может занять тупую позицию суверена и оставаться равнодушным по отношению к социальному. „Молчание масс“, о котором говорил Бодрийяр, само по себе кажется странной утопией. Социальные медиа были ловким ходом, который заставил людей трещать без умолку – нельзя забывать об аддиктивной стороне социальных медиа.

Нас всех перезапустили. Непристойность банальных мнений и повседневная проституция на подробностях нашей личной жизни сегодня надёжно встроены в софт и вовлекают миллиарды пользователей, которые не знают, как соскочить. Есть ли способ выйти из социального так, чтобы этого никто не заметил? […]

В эпоху Facebook[16]16
  Принадлежит компании Meta, запрещённой на территории РФ.


[Закрыть] опросы постоянно фиксируют наши предпочтения даже без прямого участия пользователей с помощью тщательно спрограммированного дата-майнинга. Эти алгоритмические подсчёты постоянно происходят где-то на заднем плане и записывают всё: отдельные клики, ключевые слова и даже прикосновения к клавиатуре. […]

Общество превратилось в базу данных пользователей. „Злому гению социального“ не остается никаких возможностей для самовыражения, кроме как вернуться на улицы и площади, где его отслеживает и направляет множество точек зрения, производимое нашими твитящими смартфонами и всё записывающими цифровыми камерами.

У „субъекта как пользователя“ вариантов ещё меньше: ты можешь вставить то, что кажется речью, в окошко для комментариев или оставаться луркером, случайным наблюдателем, тогда как человек с девиантным по каким-то причинам поведением называется троллем».

Блогеры пытаются улавливать настроения разнородных масс своей аудитории, чтобы удовлетворить чаяния всех и каждого. Но таких «позиций» в мире, который переживает тотальное расслоение и дробление по секторам, остаётся всё меньше и меньше. Так что лучшей тактикой становится молчание тех, кто, в принципе, является «лидерами мнений».

Как результат, в заложниках у активно-агрессивного меньшинства оказываются и политики, и блогеры, а бенефициар только один – технологические компании, от которых теперь зависят и те, и другие.

Впрочем, не все политики одинаковы. Есть ещё и те, что отвечают за деньги и понимают, какова их роль и функция в современном мире. И мы переходим ко второму «эффекту», который создаёт реальность «цифровой волны», – к криптовалютам.

Глава вторая. Криптовалюты

Сегодня-завтра-послезавтра мы выровняем ситуацию по валюте. Но вы на меня не обижайтесь…

Александр Лукашенко

Новые «виртуальные государства», раздающие направо и налево свои «паспорта» и ID, не считают нужным останавливаться на достигнутом. Они активно не только экспроприируют у государства его граждан, но и проникают в плоть и кровь финансовых систем. Каждый уже сталкивался с технологиями ApplePay, GooglePay или SberPay, которые позволяют оплачивать покупки через одноимённого посредника, но это только вершина айсберга.

Самое модное слово в инвестировании – «финтех»[17]17
  Финансовые технологии, или финтех, – технологические компании, конкурирующие с традиционными финансовыми организациями (банками и их посредниками) на рынке финансовых услуг.


[Закрыть]. В первом полугодии 2021 года финтехкомпании показали и вовсе рекордный рост. Например, на одном только европейском рынке появилось как минимум девять таких «единорогов» (технологические стартапы, получившие рыночную оценку в миллиард долларов). Каждый доллар из пяти в этом периоде инвестировался в финтехкомпании.

Вполне очевидно, что этот рынок сильно перегрет. Начиная с мирового финансового кризиса 2008 года мы вошли в фазу сверхмягкой денежной политики. В результате сформировались большие объёмы свободной ликвидности, которую невыгодно вкладывать в облигации, дающие мизерную доходность, что толкнуло рынок к поиску «новых решений» для инвестиций в самых разных отраслях, а финтехстартапы стали лишь одной из таких ниш.

Реальная драма разворачивается сейчас на другом поле. В какой-то момент лидеры IT-индустрии перестали скрывать свои амбиции стать новыми квазигосударствами. Но кроме «паспортов» необходимы и деньги, а потому ряд игроков объявил о том, что они готовы создать, по сути, собственные Центробанки. И тут реакция регуляторов США не заставила себя ждать и со всей мощью обрушилась на головы Марка Цукерберга и Павла Дурова, которые анонсировали к этому моменту собственные валюты – Libra и Gram. Оба проекта пришлось, как известно, спешно свернуть, причём с огромными убытками.

То, что какие-то криптовалюты существуют в полуподпольном виде на полузаконных основаниях, – это одно дело. В конце концов, там всё настолько непрозрачно, что в крайнем случае всегда можно «хлопнуть» и одним движением «прикрыть эту лавочку» (в этом даже есть практический смысл, ведь такой шаг срежет гигантскую и инфляционную, по сути, денежную массу, которая сейчас без особых затрат сил этими финансовыми играми адсорбируется).

Но другое дело, когда своя валюта появляется у таких мощных игроков с такой огромной инфраструктурой и колоссальным влиянием, как Facebook[18]18
  Принадлежит компании Meta, запрещённой на территории РФ.


[Закрыть] и Telegram.

Битва при Конгрессе

Замах Марка Цукерберга, не скрывавшего в своё время и своих будущих президентских амбиций, поражал воображение. Потренировавшись на Facebook Coin (также платёжной системе на базе криптовалюты), он инициировал проект Libra, к которому, кроме Facebook, присоединились ещё 27 компаний. В их числе Visa, MasterCard, Stripe, Vodafone, eBay, PayPal, Uber, Spotify, Booking.com, Mercado Libre, Andreessen Horowitz и другие мощные и специализированные игроки финансового рынка.

И хотя сам по себе этот список звучит устрашающе, он был лишь одной изюминкой из торта будущей Libra. Вторая революционная идея – привязка курса Libra к валютной корзине из доллара, евро, иены и фунта стерлингов (выпуском валюты и обеспечением этого функционала должен был заниматься специальный фонд Libra Networks в Женеве).

Ещё запуская Facebook Coin на тестовой площадке в Индии (на миллион человек), Цукерберг использовал средства своей компании для финансового обеспечения своей новой волюты. Проще говоря, эти деньги были чем-то вроде золотовалютных резервов, подкрепляющих стоимость национальных денег. Теперь же в этот общий «Центробанк» могли скинуться и остальные участники концессии.

Наконец, третья идея этого, с позволения сказать, стартапа: возможность купить Libra за любую валюту и использовать её для расчётов как в интернете, как в офлайне. Предполагалось, что это сможет принести продавцам сниженные комиссии за транзакции, а пользователи получали бы супер-удобный интерфейс.

Суть его заключалась в объединении на единой транзакционной платформе с безопасным протоколом шифрования трёх мессенджеров, принадлежавших Цукербергу: WhatsApp (1,5 миллиарда пользователей), Messenger (1,3 миллиарда) и Instagram[19]19
  Facebook, Instagram – принадлежат компании Meta, запрещённой на территории РФ.


[Закрыть] (1 миллиард). Проще говоря, предполагалось, что Libra станет основным средством расчёта для примерно двух миллиардов человек, причём, очевидно, не самых бедных.

Официальная презентация проекта Libra состоялась 18 июня 2019 года, а уже 23 октября основатель и гендиректор Facebook* Марк Цукерберг был вызван на ковёр и шесть часов давал показания в Палате представителей Конгресса США.

Тема слушаний была заявлена, как и следовало, – Libra. Но вот держать удар Марку пришлось по всем фронтам: конгрессмены атаковали его по поводу скандалов, связанных со сбором данных, по поводу проблем с конфиденциальностью, а председатель Комитета по финансовым услугам Максин Уотерс и вовсе потребовала разделить активы Facebook (отделить от него WhatsApp и Instagram[20]20
  Facebook, Instagram – принадлежат компании Meta, запрещённой на территории РФ.


[Закрыть]), чтобы ни одна из социальных сетей не имела на рынке исключительного положения.

В общем, конгрессмены собрались, чтобы дружно продемонстрировать Libre «красную карточку», а что станет поводом – было уже и не так важно. Всю драму происходящего коротко и ясно выразил член палаты представителей Брэд Шерман: «Вы собираетесь воспользоваться всей мощью Facebook, чтобы попытаться создать новую валюту. Вы называете её Libra, но так как за ней стоите вы [Цукерберг] – я называю её Zuck Buck („Доллар Цукерберга“)».

Впрочем, нужно отдать должное Цукербергу – он бился как гладиатор на арене Колизея, акции Facebook даже выросли на 2 % за время этих слушаний, а Bitcoin и другие криптовалюты падали, так сказать, с металлическим звоном.

Цукерберг рассказывал, увещевая демократов, как Libra поможет бедным слоям населения, предоставив им систему для хранения и перевода денег с низкими комиссиями. Доказывал, что управлять проектом будет не Facebook, а независимая некоммерческая «Ассоциация Libra».

Агитировал он и республиканцев, рассказывая, как Libra поможет США накладывать санкции на другие страны: «Мы должны взвесить риск запуска Libra с тем риском, если финансовая система Китая станет стандартом во многих странах, – объяснял он. – Тогда для нас будет очень трудно, если не невозможно, накладывать санкции или другие виды защиты в странах, за которыми мы надзираем».

Он успокаивал ретроградов: «Несмотря на то что ассоциация Libra является независимой и мы не контролируем её, я хочу прояснить ситуацию. Facebook[21]21
  Принадлежит компании Meta, запрещенной на территории РФ.


[Закрыть] никак не будет участвовать в запуске платёжной системы Libra, до тех пор пока регуляторы США её не одобрят». И взывал к прогрессистам: «Если мы хотим оставаться мировым лидером в области финансовых технологий, жизненно важно, чтобы мы не принимали реакционных законов против криптовалют».

Но всё тщетно. Лидеры рынка, вступившие изначально в «Клуб двадцати восьми», бежали из «Ассоциации Libra» сверкая пятками. Чтобы… воссоединиться под тем же знаменем, но с другим названием. За два года оно менялось несколько раз – сначала Calibra, потом Novi, затем – финальный вариант – Diem. Кроме ребрендинга было ещё только одно изменение: рассматривалась возможность ограничиться только одной «резервной валютой» – долларом.

Но на сей раз к регуляторам США присоединились уже и регуляторы из ЕС, не считая других стран, которые высказались, что желание компании Meta[22]22
  Запрещена на территории РФ.


[Закрыть] запустить свой проект угрожает финансовому суверенитету, конфиденциальности и антимонопольному законодательству. В целом реакция политических элит универсальна – разрешение любой «валюты» компании Meta приведёт к тому, что мир получит самый большой, не подконтрольный никому Центробанк.

В январе 2022 года проект был снова официально закрыт и даже продан, но понятно, что это очередная игра. По крайней мере, ничто не остановило Стефана Касриэля, главу цифрового кошелька Meta, написать в Twitter[23]23
  Доступ ограничен на территории РФ.


[Закрыть]: «Компания продолжит реализовывать наши планы в области финансовых технологий для создания экономических возможностей и обеспечения большей финансовой доступности сегодня, и мы смотрим в будущее метавселенной».

По данным издания Politico, финансовый регулятор США готовит большой доклад, где будет изложена следующая позиция: «Сочетание эмитента стабильной монеты или поставщика кошелька и коммерческой фирмы может привести к чрезмерной концентрации экономической власти. […] Эта комбинация может оказать пагубное влияние на конкуренцию и привести к концентрации рынка в секторах реальной экономики».

Формат валюты Gram, задуманной Павлом Дуровым, сильно отличался от того, что предлагал Марк Цукерберг. Не изменяя самому себе, основатель Telegram пытался сделать полностью централизованную и подконтрольную ему криптовалюту, но предельно либертарианскую, так сказать, для пользователей.

Павел Дуров сразу отказался от концепции майнинга, создал блокчейн-платформу TON, которая отличалась от более ранних версий высокой скоростью транзакций, что позволяло бы ей работать при обычных кассовых расчётах наравне с Visa и MasterCard.

Он сразу «напечатал» 5 млрд единиц своей криптовалюты и разделил их пополам между инвесторами, которые внесли в рамках первичного предложения токенов (ICO) 1,7 млрд долларов, и фондом TON Reserve, который был призван стабилизировать курс Gram относительно доллара[24]24
  Предполагалось, что TON Reserve будет автоматически скупать Gram при падении его цены, а также обеспечивает выпуск новых Gram по цене не менее чем на 2 % выше, чем годом ранее.


[Закрыть].

Запуск планировался на тот же злосчастный октябрь 2019 года, но за несколько недель до предполагаемого запуска выяснилось, что Комиссия по ценным бумагам и биржам США (SEC) признала токены Gram ценными бумагами и на этом основании добилась судебного запрета на их продажу.

На февраль 2020 года было запланировано повторное заседание суда, чтобы оспорить его решение. В январе 2020 года SEC допросила Павла Дурова в Дубае, а уже 25 марта 2020 года суд Южного округа Нью-Йорка окончательно запретил выпуск криптовалюты Gram. Проект был закрыт.

Надо сказать, что разрешение на выпуск Gram, а тем более Libra, стало бы очень опасным прецедентом, ведь не меньшую, а то, возможно, и большую угрозу для монетарной политики США несёт, например, Amazon, который и так уже из-под полы играется с Amazon Coins[25]25
  Amazon Coins – виртуальная валюта, которую можно использовать только для покупки программного обеспечения и микротранзакций в приложениях, загруженных из магазина приложений Amazon на устройствах Kindle, Kindle Fire и Android.


[Закрыть].

Не секрет, что Amazon обладает самым мощным «облаком» (Amazon Web Services – AWS), которым пользуются сторонние компании для хранения своих данных, на чём Amazon зарабатывает миллиарды долларов ежегодно. Уже сейчас AWS является одним из центральных инфраструктурных объектов огромной финансовой пирамиды криптовалют, пропуская через себя, например, 25 % всех рабочих нагрузок Ethereum[26]26
  Ethereum – криптовалюта (вторая по значимости после Bitcoin) и специализированная платформа для создания децентрализованных онлайн-сервисов, использующих технологии блокчейна и умных контрактов.


[Закрыть] в мире.

Вполне очевидно, что таким образом компания Джозефа Безоса отрабатывает технологии и готовится к выходу со своим полноценным «денежным продуктом» на рынок. Если же подумать о всём том объёме сервисов, которые может предоставить и физическим, и юридическим лицам экосистема Amazon, то не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы не заметить, что в государстве эта «экосистема» уже нуждаться не будет.