Текст книги "Комплект книг: Наука о сексе. Универсальные правила / Мужчина и женщина. Универсальные правила / Не надо пофигизма"

В специальной литературе, а также в рекламных проспектах некоторых изделий парфюмерной промышленности вы можете прочесть много всякого разного о феромонах, которые якобы возбуждают потенциальных сексуальных партнеров до невозможности. Не знаю как рекламу, но научные работы надо читать внимательно. Да, феромоны, пусть и в незначительных количествах, человек действительно выделяет, это факт. Только вот на его сексуальное возбуждение эти запахи влияния не оказывают. В лучшем случае, о чем свидетельствуют эти исследования, мужские феромоны способны ускорить у женщины овуляцию, и то – это скорее гипотеза. Мужчинам же женские феромоны – и вовсе что мертвому припарка. А для производителей парфюмерии – это лишь рекламный трюк: «Хотите секса? У нас есть дезодорант с феромоном! Покупайте немедленно, и у вас все получится!» В общем, глупость.

Вторая обонятельная система, которая как раз и отвечает у животных за восприимчивость к таким – сексуальным – запахам, находится у человека в таком же зародышевом состоянии, как, например, хвост, превратившийся у Человека Разумного в копчик. Говорю это с абсолютной уверенностью, потому как своими собственными глазами, еще когда обучался в Военно-медицинской академии, наблюдал эту неразвившуюся, зачаточную, фолликулообразную камеру второй обонятельной системы на гистологическом срезе, полученном от взрослого человека.

Короче говоря, нет у нас биологической функции регулирования сексуального возбуждения и сексуальной активности. Нет. Теперь мы движимы иными стимулами – не биологическими, а сплошь культурными. Половой партнер кажется нам привлекательным, если он соответствует требованиям моды, господствующим идеалам красоты, если он красиво себя ведет, талантливо танцует и завораживающе поет, а вовсе не потому, что от него «несет» некими феромонами. Мужчина кажется женщине привлекательным (вне зависимости, кстати сказать, от национальной культуры и уровня образования), если он обладает высоким сексуальным статусом и экономической состоятельностью. В общем, мы, надо с этим согласиться, психически, а не физиологически сексуальные существа.

Если прежде природа по собственному разумению регулировала наше половое поведение, то теперь ее уже никто не спрашивает. Весь наш секс благополучно перекочевал из области гениталий в голову, а у некоторых прямо там и застрял, нарушив тем самым естественную циркуляцию между «верхом» и «низом». Если у наших эволюционных предков спаривание происходит по гормональной команде, которая продиктована сезонностью, а та, в свою очередь, определена климатической возможностью или невозможностью вскормить появившееся в результате этого совокупления потомство, то в нашем случае процесс «планирования семьи» не только к сезону, он уже даже к самому сексу никакого отношения не имеет. В подавляющем большинстве случаев мысль о том, что «возможно, будут дети», и вовсе лишает обоих партнеров какого-либо желания вступать в сексуальные отношения. И пока они не убедятся в том, что секс у них «защищенный», удовольствия никакого…

И вот это, наверное, самое главное: человеческий секс перестал быть инструментом продолжения рода, у него теперь совершенно другие задачи – от получения удовольствия до подъема самооценки. Да, один или два раза в жизни конкретной человеческой особи он свою биологическую функцию выполнит. И то зачастую против воли участников процесса, не случайно же у нас первый ребенок рождается в среднем через шесть месяцев после заключения супругами брачного союза. Трудно назвать такое зачатие запланированным и желанным… В общем, если мы уберем эту пару зачатий, то все остальные «разы», коих тысячи, – это вовсе не инстинкт продолжения рода. Другие тут цели. Совершенно! Другие стимулы и другие цели – все другое! Все, что называется, как у людей.

Более того, сама физиология нашего – человеческого – полового акта изменилась в корне и до неузнаваемости. Вот как, например, объяснить тот факт, что женщина вида Homo Sapiens «спрятала» свою овуляцию? Если в природе эструс (течка) у самки есть яркое, наглядное, вызывающее, можно сказать, обращение к самцам – мол, товарищи, я готова к спариванию и продолжению рода, то менструация у женщины – это как раз обратная штука. Врачи шутят, что менструация – это слезы матки по несостоявшейся беременности. Действительно, менструация в отличие от течки – это отделение эндометрия матки, специфического слоя, который до этого набухает, чтобы принять в себя оплодотворенную яйцеклетку, но когда заселения эмбриона не происходит, этот слой отделяется, и вот они – «выделения».

Иными словами, если течка у животных – это призыв к спариванию и свидетельство готовности самки к оплодотворению, то менструация – это, напротив, свидетельство того, что никакого оплодотворения не случилось и уже быть не может: кто не успел, тот опоздал. Овуляция у женщины – то есть готовность яйцеклетки к встрече со сперматозоидом – происходит тайно, никак о себе не сообщает. Внешне похожая на течку менструация на самом деле просто бутафория. Женщина словно специально изображает эструс как раз в тот момент, когда никаких шансов на беременность у нее нет. Если самец подумает, что у самки течка, и природа ему подскажет, что пора действовать, он обманется. Действовать – пожалуйста, а потомства – шиш. И это еще не все! Если верить исследователям, то сексуальное желание женщины во время менструации (в подавляющем большинстве случаев) в пять раз выше, чем в период овуляции! То есть, оно максимально как раз тогда, когда никаких шансов на оплодотворение нет. Вот вам и «инстинкт продолжения рода»…

Иными словами, в основе человеческой сексуальности уже давно лежит вовсе не тот принцип, который движет животными. Для них вся сексуальность – это лишь способ продолжить свой род, для нас – способ получить удовольствие. Поэтому самки животных не испытывают оргазма (некие намеки на женский оргазм появляются только у человекообразных обезьян, да и то лишь в процессе мастурбации), а самцы животных разрешаются от бремени спермы за каких-то пять-десять фрикций (форменная, с точки зрения человеческой, преждевременная эякуляция!). Представители же нашего с вами вида стремятся всеми силами к обоюдному оргазму, а количество фрикций пытаются увеличить по максимуму, чтобы было, как говорится, что вспомнить. Они не «детей делают», они удовольствие получают, жизнью наслаждаются и еще тысячу других целей преследуют таким образом, кроме одной-единственной – продолжения рода.

* * *

В результате всех этих трансформаций, которые пережил секс, эволюционируя вместе с нами от доисторических времен к настоящему моменту, он стал другим. А мы сами стали гиперсексуальными и сексуально озабоченными. Не шучу. Это чистая правда. Время, которое мы уделяем сексу, огромно. Конечно, речь не идет о том, что мы занимаемся им днем и ночью, с утра и до ночи, сутки напролет. Но мы думаем о нем каждые десять минут![3]3
  Если быть более точным, то статистика такова: молодые люди от 12 до 19 лет в среднем думают о сексе каждые пять минут, а мужчины старше 40 лет думают о сексе со средней периодичностью два раза в час.


[Закрыть] Несчастного кролика мы возвели в ранг секс-символа, говорим об этом невинном создании черт знает что, даже сделали его эмблемой самого известного эротического таблоида. Но какой кролик каждые десять минут думает о сексе?! Боже упаси! Таких кроликов в природе не существует!

И важно в этом научном факте, кстати, именно это слово – «думает». Можно еще добавить – мечтает, грезит, воображает, вспоминает, осмысляет… Но суть не изменится: животные не способны сделать секс предметом размышлений, заняться, как говорят философы, его бесконечной «проблематизацией», он для них – ситуация, спровоцированная определенными стимулами, и соответствующие реакции на эти стимулы. А для человека секс – это мысли, воображение, фантазии, ассоциации, дискурс, прошу прощения за такое слово. Плюс к этому – психологические комплексы, страхи, предрассудки, предубеждения, стереотипы, сновидения.

Рассматривать секс в человеческой жизни как биологическую потребность, учитывая эту разительную перемену, эту подмену физического психологическим, по крайней мере, странно. Да, секс для человека – это потребность, но потребность прежде всего психологическая, которая от начала и до конца определена нашей же психологией. А сама наша психология, в свою очередь, стала теперь сексуальной. Зигмунд Фрейд строит всю свою теорию психологии на сексуальном желании: что бы человек ни делал в этой жизни, по авторитетному мнению основателя психоанализа, определено, спровоцировано или служит сексуальному желанию.

Преувеличивает ли Зигмунд Фрейд значимость либидо? И да, и нет. Да, потому что, конечно, есть в нас, кроме сексуального желания, еще и желание выжить, и потребность найти свое место в социальном пространстве – статус, положение, отношения. Но, с другой стороны, нет в его подходе никакого преувеличения, потому что, о чем бы мы ни говорили, какую бы сферу жизни мы ни приняли к рассмотрению, сексуальное желание, либидо, как говорил сам Фрейд, там обнаружится. Сексуальность проникла всюду и потому стала зависима от всего, что происходит в нашей жизни. А поскольку жизнь у нас чем дальше, тем больше становится все более и более непростой, то и с сексом возникают все новые и новые сложности.

Вот, казалось бы, сняты ограничения, секс, по крайней мере на словах, не считается чем-то стыдным, зазорным, его даже пропагандируют, благодаря нехитрым и доступным способам он стал «защищенным», от него уже не так родятся дети, как раньше… В общем, все вроде бы сексу благоприятствует. Но научные исследования дают странные, необъяснимые, парадоксальные результаты: несмотря на успехи медицины, позволяющие людям дольше сохранять хорошую физическую форму, несмотря на то, что «Виагра» стала лидером продаж среди фармацевтических препаратов, несмотря на то, что секс открыт, вполне доступен и свободен, – количество «сексов» в популяции, согласно специальным исследованиям, неуклонно снижается. Самое удивительное – количество сексуальных контактов снижается даже у молодых людей, находящихся, как считает наука, в периоде гиперсексуальности!

Почему так происходит?.. Не потому ли, что запретный плод, перестав быть запретным, не так сладок? Не потому ли, что столь активная, навязчивая пропаганда сексуальности и сексуальных отношений, достигнув своего апогея, приводит теперь к обратным результатам, то есть к усталости, неприятию и отторжению сексуальной стороны жизни? Не потому ли, что современный человек переживает такое количество проблем, страдает от такого количества комплексов и стрессов, что ему просто физически не до секса? Не потому ли, что в массовом сознании создан некий идеальный, идеализированный образ секса, которому в действительности не может соответствовать ни один нормальный, обычный, реальный секс, а потому люди неизбежно переживают разочарование и утрачивают всякий интерес к «предмету»? Не потому ли, наконец, что на любовь в нашем бешеном, суетном, нервном мире времени совсем не осталось, а потому и желание близости потеряло для нас свое очарование? Очень может быть, что все именно так.

Исследования, которые были проведены в нашей стране всего несколько лет назад, показали: 73 % опрошенных женщин уверены, что из-за постоянного открытого обсуждения сексуальных отношений в СМИ катастрофически теряется романтичность сексуальных отношений. Женщины страдают от того, что их сверстники противоположного пола не проявляют к ним должного внимания и уважения, не умеют и не хотят ухаживать за своими возлюбленными так, как это делалось, например, 20–30 лет назад. Как результат – взаимоотношения полов потеряли всякую романтику и поэтичность, что для женщин является самой настоящей сексуальной трагедией. В свою очередь, 78 % мужчин пожаловались на то, что вследствие феминистического движения поведение современных женщин таково, что пропадает всякое желание оказывать им какие-либо знаки внимания, но появляется острая потребность утвердить себя в своем мужском «я».

Но если секс, действительно, теперь уже определяет нас, нашу психологию, а в нем и с ним происходят такие печальные изменения, то как, в конечном счете, будем чувствовать себя мы? Можем ли мы теперь обойтись без секса, перестать им интересоваться, снизить его актуальность? Выражаясь экономическим языком – девальвировать его, понизить его ценность, обанкротить и закрыть вопрос? Можем попытаться… Но проблем у нас с нашей психикой станет намного, намного больше! Так что об этом лучше даже не думать. А потому у нас остается один-единственный путь: коли этого зверя уже не загнать в прежнюю клетку, нужно попытаться его приручить. Нужно, в каком-то смысле, научиться им управлять, а еще точнее – жить с ним так, чтобы он не мучил нас, а помогал нам в нашей и без того непростой жизни, растил, так сказать, ее качество.

В общем, пора нам на консультацию… к сексологу.

Глава первая
Эротические специалисты

По целому ряду вполне понятных причин я не могу говорить от лица всех сексологов, а тем более – всех врачей. Но, положа руку на сердце, есть такая тенденция… Первое, о чем, скорее всего, думает доктор, когда у него на приеме появляется очередной пациент: «А мой ли это больной?» Есть у доктора слабая, зачастую подсознательная надежда, что предмет обращения пациента – не подведомственное данному конкретному доктору недомогание, а находится в ведении другого «узкого» специалиста. Ведь коли так, то данный конкретный доктор проведет первичную консультацию и перенаправит больного, избавив себя от необходимости заниматься его дальнейшим лечением. Дело, конечно, не в том, что все доктора лоботрясы и им только того и надо, чтобы ничего не делать. Нет, просто это вопрос ответственности – если это твой больной, то тебе надо ее на себя брать, водружать и дальше, как на войну – в последний и решительный.

Пациенты же, зачастую, уверены как раз в обратном – что врачу их болячка нужна необыкновенно и интересна до безобразия, прямо до щенячьего визга, спят и видят. Особенно пациенты сексолога так почему-то думают, а потому излагают свою проблему частями, «интригуя», под большим секретом и утаивая подробности. Значительная часть таких «пострадавших», насколько я могу судить, считает, что любой врач днем и ночью мечтает только о том, как бы ему немедля приступить к своей работе, начать кого-нибудь изучать-исследовать, лечить всеми средствами и способами, залечивать до потери сознания. И покоя ему не дает клятва Гиппократа, и еще сил нет, как все ему интересно: «Что же происходит с больным?! Боже-боже! Хочу знать немедленно! Дайте мне разгадать эту тайну!» На самом деле это, конечно, не так, по крайней мере, не совсем так.

Во-первых, медицина – сфера узких специализаций. То есть, у врача каждой специальности есть свой спектр болезней (расстройств), в которых он хорошо разбирается, а за остальные ему и не следует браться, потому что здесь уровень его профессиональной компетенции ниже, чем у соответствующего спеца. Во-вторых, терапия – это не пространство чудес, и здесь ни идеально, ни «элементарно просто», ни быстро, ни навсегда ничего не бывает. А пациенты, к великому сожалению, понимают и принимают сей очевидный факт далеко не всегда и высказывают требования, от которых у врача голова идет кругом. Так что, в целом, работа врача, вопреки устоявшемуся мнению, не сказать чтобы очень благодарная.

Наконец, в-третьих, про интерес… Понятно, что человек, у которого возникла какая-то проблема, считает ее уникальной, особенной и необыкновенно интересной. «О, у меня такой редкий случай! Вы сможете диссертацию по мне написать!» – восклицают больные, будучи в полной уверенности, что своей болезнью они сейчас буквально поразят и осчастливят доктора. Доктор же в ответ на это, чтобы справиться с непроизвольным приступом ярости и не пристукнуть больного, тихо, но глубоко выдыхает. И дело не в том, что доктора – плохие люди, да к тому же глупы и нелюбопытны. Нет, дело в том, что ничего особенно «интересного» в медицине, по большому счету, не осталось, а диссертации и вовсе пишутся не от научных терзаний, а для соответствующего – диссертационного – статуса, который в последнее время только теряет и теряет. Удивить врача, если он имеет достойное образование и достаточный опыт работы, невозможно. А другого (с плохим образованием и без опыта) и удивлять не нужно; напротив, следует немедля бежать к первому – к тому, который уже ничему не удивляется.

Особ театральных и впечатлительных я, возможно, этой небольшой преамбулой слегка расстроил. Что ж, прошу прощения, такова правда жизни. Но для человека здравого, как мне представляется, это хорошая новость. Даже две в одной: во-первых, понятно, что врачи – люди ответственные и серьезные, что важно, а во-вторых, медицина – это давно не область искусства и не сфера «слепого эксперимента», но сложная наука, которая, впрочем, уже решила большую часть стоящих перед ней задач.

Да, качество лечения будет постепенно расти и дальше, но таких прорывов, как были раньше, когда медицина открыла, например, возбудителей туберкулеза и природу наследственных заболеваний, антибиотики и антидепрессанты, уже не будет. И, конечно, далеко не все можно исправить, вылечить окончательно и бесповоротно. Совсем и далеко не все. Часто, кстати сказать, это невозможно сделать без заинтересованного сотрудничества пациента с врачом, без его деятельного участия в лечении. Все это в особенности относится как раз к такой области медицины, как сексология.

Короче говоря, первое, о чем неизбежно задумывается врач-сексолог: «А мой ли это пациент?», поскольку не все, что так или иначе связано с сексом, относится к сфере его профессиональной компетенции. По большому счету, врач-сексолог – это, прежде всего, психотерапевт, который занимается сексологическими проблемами своих пациентов[4]4
  Сексологами могут быть не только врачи, но и специалисты с психологическим, а также социологическим образованием, которые занимаются исследовательской работой, а также могут консультировать клиентов с сексуальными проблемами, если те не связаны с физическими и физиологическими недугами. Но здесь я буду в основном говорить о врачах-сексологах.


[Закрыть]. То есть, он способен вычленить телесную патологию, которая не позволяет человеку чувствовать себя идеально в сексуальных отношениях, но лечить ее – не задача сексолога, тут он должен привлечь других специалистов.

По данным научных исследований, от 10 до 20 % половых расстройств вызваны главным образом органическими причинами (то есть какими-то болезнями), а еще в 15 % случаев те или иные заболевания являются своего рода «факторами риска», то есть они не вызывают сексуальных проблем сами по себе, но могут способствовать развитию определенной половой дисфункции.

Пройдя этот диагностический этап, сексолог переходит к своей основной задаче – определить, выявить и изжить те психологические проблемы, которые препятствуют нормальному функционированию сексуальности человека на психологическом уровне. Здесь в ход идут как психотерапевтические знания сексолога, так и специальные сексологические методики – сексотерапия. И хотя последнее – как раз главное, мы начнем с того, что в медицине называют дифференциальной диагностикой: отделим то, что связано с сексуальной функцией, но не является сексологическим, от травмированной по тем или иным причинам сексуальности, которую может «починить» и улучшить сексолог – врач-сексолог, сексолог-психотерапевт.

Начнем с самого редкого… Существует целый спектр заболеваний генетической природы, определенные хромосомные болезни, которые проявляются в том числе и сексуальными проблемами. Тут и синдром Клайнфелтера, и синдром Каллмана, и множество других, сюда же относится, кстати сказать, и пресловутый гермафродитизм, когда у человека, вследствие аномалий развития, формируются признаки мужского и женского пола, прежде всего железы – яичники и яички. Встречаются эти болезни достаточно редко, а те люди, которые ими страдают, как правило, с детства получают специализированную помощь. Так что тут вся тяжесть работы ложится на врачей, которые занимаются именно этими болезнями, а не на сексолога.

Но вот, например, диабет… У половины мужчин, больных диабетом, возникают проблемы с эрекцией. Иногда именно они и заставляют мужчину обратиться за помощью, но оказывается, что дело в сахаре, а не в «мужской силе» как таковой. Диабет вызывает поражение нервных окончаний и мелких сосудов, что и приводит к проблемам с эрекцией. Но сексуальное желание может оставаться достаточным, и ощущения от сексуальных отношений могут быть полноценными. Проблему с эрекцией в таких случаях часто решают с помощью протезирования полового члена. В пенис вводятся небольшие баллоны, которые, надуваясь с помощью специальной помпы, способны привести член в эрегированное состояние. В среднем через пять лет от начала болезни и у трети женщин возникают сексуальные проблемы – так называемая вторичная аноргазмия. Эндокринолог, разумеется, главный врач таких пациентов, но часто к диабету прибавляется невроз – психологические проблемы накладываются на физиологические. Получается и вовсе гремучая смесь, тогда без сексолога точно не обойтись.

Проблемы с оргазмом у женщин и проблемы с эрекцией у мужчин могут быть вызваны и другим гормональным заболеванием – гипотиреозом (снижением функции щитовидной железы). До сорока процентов больных в этой группе сталкиваются с сексологическими проблемами. И тут эндокринолог нужен просто кровь из носу, поскольку нехитрая заместительная терапия (прием соответствующих гормонов в таблетках) способна решить эти проблемы сексуального свойства в самом лучшем виде – все благополучно вернется на круги своя.

Реже встречаются другие эндокринные заболевания, которые также влияют на половую функцию. От самых разных болезней могут пострадать гипофиз, кора надпочечников, мужские и женские половые железы (яички и яичники), а именно эти органы вырабатывают гормоны, которые регулируют физиологию сексуальной сферы. В результате возможно и снижение полового влечения, и нарушение эрекции, и проблемы с оргазмом – как у мужчин, так и у женщин. Сексуальные проблемы проявляются здесь, как правило, уже после того, как основной диагноз установлен, и тут все-таки на первый план выходят иные симптомы, не связанные с половой сферой.

Сексуальные проблемы возникают и у некоторых пациентов, главным врачом которых является невропатолог. Проблемами в половой сфере сопровождаются такие заболевания, как рассеянный склероз, опухоли головного мозга, эпилепсия (хотя, в целом, прямого негативного влияния на сексуальную жизнь человека она не оказывает), полиомиелит, болезни Альцгеймера и Паркинсона. Впрочем, любое заболевание, которое сопровождается выраженной утратой сил, слабостью, серьезными нарушениями в работе главных органов нашего драгоценного тела, приведет к тому, что секс потеряет для человека свою привлекательность, а потому и все проявления его сексуальности благополучно прикажут долго жить.

Впрочем, сколько бы мы ни перечисляли болезней, основная масса сексуальных проблем – преждевременная эякуляция, вагинизм, проблемы с эрекцией, частичная или полная аноргазмия – связана с психологией. Найти болячку, на которую можно списать возникшую у тебя проблему в половой сфере, при желании можно всегда, особенно если не хочется себе признаваться в том, что проблема эта психологическая… Так многие, кстати сказать, и поступают: приходят к сексологу и начинают жаловаться на здоровье – мол, у меня и то, и другое, и третье, а потому сексуальной жизни никакой. Сексолог, конечно, все это выслушает, но если речь не идет об опухоли гипофиза, о диабете или гипотиреозе, то, боюсь, он не поверит.

Примечание:

«Что вы пьете, господа хорошие?..»

Сексолог, конечно, поинтересуется вашим здоровьем. Но не только потому, что сексуальности человека угрожают определенные болезни, но и потому, что для нее не менее опасны некоторые лекарства. На состояние половой функции способны повлиять симпатолитические средства, β-блокаторы, транквилизаторы, антидепрессанты, антигистаминные и многие другие препараты. Впрочем, если человек ощутил на себе подобные неприятные последствия терапии, у медицины почти всегда есть возможность заменить такой препарат на какой-то другой со схожим лечебным эффектом, но который не даст такой индивидуальной реакции у данного конкретного пациента.

Индивидуальная чувствительность к лекарствам у каждого человека своя, поэтому побочные эффекты от лекарственных средств почти неизбежны. В конце концов, лекарство – это ведь не дистиллированная вода, а биологически активное вещество. К плюсам могут прибавиться и минусы. Однако, если в аннотации к таблеткам вы прочтете, что они могут сказаться на сексуальной функции, – это еще ничего не значит. Фармацевты обязаны указывать все возможные побочные эффекты лекарства, но обязательными являются только те эффекты, которые значатся в пункте «Показания к применению». Скажутся побочные эффекты – вы поменяете лекарство, а функция благополучно придет в норму. Тут трагедии делать не из чего.

Трагедия случается в случае употребления других веществ – алкоголя и наркотиков. В очень малых, «символических» дозах алкоголь и даже некоторые наркотики способны приводить к некоторому раскрепощению подавленной сексуальности, что многим нравится. Однако, уже небольшая передозировка алкоголя ведет к проблемам на сексуальном фронте. Уже второй бокал вина, выпитый женщиной, приведет к тому, что кровоток в области половых органов у нее снизится, а наступление оргазма будет отставлено и качество его понизится. Вторая рюмка крепкого напитка, принятого на грудь мужчиной, приведет к тому, что ему будет сложнее возбудиться и удерживать эрекцию. Эякуляция, напротив, скорее всего, задержится, а то и вовсе подождет до лучших времен. Иными словами, то, что сначала помогает, затем – губит.

Некоторые молодые люди, желая лишиться наконец своей девственности и не зная, как им справиться с тревогой перед предстоящим половым актом, «помогают» себе как раз алкоголем. Алкоголь, действительно, снижает чувство тревоги, ведь он тормозит скорость протекания нервных процессов в головном мозгу. И тормозит, кстати сказать, не только тревогу, а все без разбору, в том числе и нервную регуляцию половой функции. Молодому человеку, конечно, легче опиться пивом или еще чем покрепче, забыть про все на свете, включая собственное имя, и броситься в омут сексуальных отношений с кем придется. Но каким будет этот первый опыт? Вместо праздника – попойка, вместо секса с любимым человеком – секс «с кем придется» и, наконец, банальная неудача – «не встал», «не смог», «не кончил», что в таких обстоятельствах неудивительно. После этого неудачного первого сексуального опыта у мужчины, естественно, возникает комплекс секс-неудачника, который сначала затормозит его нормальное вхождение в половую жизнь, а затем, уже в зрелые годы, и вовсе окажется закладным камнем его невротической импотенции.

Кроме того, легкое веселье, которое вызывает в малых дозах алкоголь, растормаживание подавленной сексуальности и затормаживание личностных тревог, которые он может обеспечить, чреваты и другой, куда более крупной неприятностью. Если алкоголь использовать в качестве своеобразного «аперитива» к сексу, то постепенно в голове возникает условная связь – алкоголя и удовольствия. После мозг пойдет по самому простому пути – для него алкоголь сравняется с удовольствием, а секс вытеснится за ненадобностью. В результате алкоголизм, который обычно формируется за восемь-десять лет, здесь сформируется за два года. Кстати сказать, и с наркотиками возможен точно такой же сценарий, только «на ускоренной перемотке».

Если же злоупотребление спиртными напитками переходит в хроническое (я уже не говорю о наркотиках), то беда и вовсе приобретает черты национальной катастрофы. Алкоголизм, наркомания и сексуальность – вещи несовместные. Оставь надежду, всяк сюда входящий…