Текст книги "11 самых актуальных вопросов. Страхи большого города"

Елена обратилась ко мне в программу с «пустяшной», как, наверное, скажут некоторые, проблемой. Впрочем, эта «пустяшная» проблема довела ее до полнейшего отчаяния. Жизнь Елены, без преувеличения, представляла собой наглядный пример того, чем может обернуться для человека патологический страх бедности. Ведь именно этот страх и вогнал Елену в нищету…

Елена – очень талантливая швея, даже можно больше того сказать – модельер. Работала на дому. Все заказы выполняла по собственным эскизам, всегда с выдумкой, очень аккуратно и непременно по принципу – каждому заказчику индивидуальный подход. Годы шли, а цены она поднимать боялась.

Объясняла просто: «Разбегутся заказчики, а мы с дочерью останемся без куска хлеба». На предложение все-таки пересмотреть свои расценки Елена реагировала панической реакцией – мол, нет, и баста, это будет катастрофа, умрем с голоду, даже не уговаривайте.

Хваталась Елена, разумеется, за все заказы подряд – кому юбку, кому пиджак, кому брюки, а кому вечернее платье и маскарадный костюм. И так изо дня в день. Работала по двенадцать часов в сутки, а то и больше, в результате – никаких сил, никакой личной жизни, и даже никаких шансов нормально пообщаться с ребенком. А в денежном выражении за все эти старания и страдания – жалкие крохи. В течение целого года Елена так и не смогла скопить деньги, чтобы купить любимой дочери недорогой компьютер. Впрочем, какой там компьютер, в холодильнике – шаром покати. В общем, на глазах слезы, голос дрожит, жить не хочется – хоть в петлю.

Что на это может сказать психотерапевт? Честно признаюсь – затруднительная ситуация. Психотерапевт – он же не аналитик швейно-модельного рынка, все-таки. Но я призвал на помощь весь имеющийся у меня здравый смысл и рассудил следующим образом. Моя гостья пытается конкурировать с Китаем (много и задешево), но при этом работает так, словно она главный дизайнер парижского модного дома «от кутюр» (индивидуальный подход и нестандартные решения). Женятся ли эта корова с этой газонокосилкой? Дополнить друг друга – дополнят, а вот телят явно не будет.

Все это я и попытался объяснить Елене. Если вы делаете уникальную работу, у этого есть свои преимущества. Например, человека с нестандартной фигурой китайский рынок оденет, но не украсит. И вполне очевидно, что такой человек будет готов заплатить больше за индивидуальный подход швейных дел мастера к своей фигуре. Кроме того, оригинальности китайский рынок тоже предложить не в состоянии. Соответственно, те, кто ищут оригинальность, тоже должны быть готовы раскошелиться.

Отсюда вывод: поскольку мы не китайский рынок и имеем свои конкурентные преимущества, то наши вещи должны стоить дороже, чем на китайском рынке. Кто хочет экономить – вперед, на рынок, а кто хочет то, что ему нужно от нас, – милости просим, но это будет дороже.

Разумеется, я неоднократно уточнял у Елены, уверена ли она в том, что ее продукция действительно имеет те конкурентные преимущества, которые заявляются в качестве таковых. Но моя гостья настаивала, что это действительно так. Ну, коли так – надо решаться и бросить вызов своему страху. Если ты уверен, что твой труд неправильно оценен, надо действовать. Мы начали с того, что составили для Елены новый прейскурант на ее услуги. Цены в нем поднялись по разным позициям – где в два, а где даже в три, в четыре раза. На том, собственно, наша беседа и завершилась.

Что же случилось дальше?.. Врать не буду – об этом оставалось только догадываться.

Но вот наступает Новый год, мы готовим предновогоднюю программу и приглашаем бывших участников «Доктора Курпатова» снова появиться в студии, чтобы они рассказали о своих успехах всем телезрителям. Вообще говоря, мы часто это делаем, и у меня в студии регулярно появляются так называемые «возвратники» (люди, которые уже побывали на программе, и теперь возвращаются, чтобы рассказать о том, что произошло в их жизни после разговора с доктором). А тут и вовсе Новый год – без «возвратников», понятное дело, никак не обойтись.

Мои редакторы трудолюбиво обзванивают людей, которые были героями моей программы в течение года, беседуют с ними, а потом докладывают «вести с полей» шеф-редактору программы и мне. Должен сознаться – это самая приятная часть работы на телевидении. Я называю эту чудную процедуру «Пункт Приема Вашей Радости». И вот мы сидим с Юлей Бредун, принимаем радости от одного из редакторов, как, вдруг, она и говорит: «Доктор, а помните Елену, которой вы новый прейскурант на пошив вещей подписывали?!» Тут я внутренне напрягся: «Все живы, я надеюсь?» – «Доктор, какое там живы! Просто живее всех живых!»

Ну, и дальше подробности… Елена вернулась домой в родной город с этим новым прейскурантом, повесила нашу с ней бумаженцию на стену и стала ждать заказчиков. Конечно, многие, увидев эти цены, отказались от ее услуг и благополучно отправились на китайский рынок. Впрочем, отказались – что характерно – именно те, кто никогда по-настоящему и не относился к Елене как к хорошему профессионалу. Но многие, причем большинство, – остались. Почему остались? Потому что, как призналась потом одна из заказчиц Елены в интервью нашему корреспонденту: «Елена – мастер. За то, что она делает, я готова еще в два раза больше платить».

Елена, конечно, стала героиней новогодней программы «Доктор Курпатов». Наша съемочная группа ездила к ней в город, засняла и новый компьютер дочери, и самого счастливого ребенка, который с гордостью рассказал на всю страну о том, как преобразилась ее мама и что теперь они вместе гуляют, отдыхают и занимаются. «Заказов стало меньше, времени стало больше, а заработок стал выше», – со светящимися на сей раз глазами рапортовала Елена.

Не знаю, стоит ли это добавлять, но, наверное, скажу… За десять лет до нашей встречи, Елена потеряла мужа – очень богатого человека, с которым она жила до этого душа в душу и как за каменной стеной. Елена потеряла и мужа, и отца своего ребенка, и кормильца, и вообще – все, что у них было. Буквально – настоящий крах. На руках у Елены осталась годовалая дочь, а в самих этих руках был талант. Так прежнее хобби Елены, ее увлечение превратилось в профессию, которая, правда, из-за страха безденежья, на протяжении всех этих десяти лет позволяла женщине лишь одно – сводить концы с концами, но не жить. А теперь Елена начала жить… Вот такие дела.

В общем, если говорить о паническом страхе перед безденежьем, то, я думаю, надо обращаться не к психотерапевту, а к самому себе. Обращаться с вопросом: «Чего сидим? Встали, пошли работать. И улыбаемся!»

Глава пятая. Огни большого города… Как страшно жить!

С Костей мы знакомы с детства. Росли в одном дворе, ходили в один детский сад и в одну школу. Близкими друзьями не были, но я знала, что Костя – хороший, честный, трудолюбивый парень. Сразу после школы он пошел работать, делал ремонты в квартирах – тогда как раз вошло в моду слово «евростандарт». Прилично зарабатывал, женился, родил ребенка.

Потом мы долгое время не виделись. И вдруг, буквально на днях, я услышала о нем от нашей общей знакомой. Татьяна Николаевна жила в нашем подъезде и дружила с Костиной мамой. Когда она решилась начать дома ремонт, то, разумеется, обратилась к Костику. Тот пришел, все осмотрел, сделал смету и получил на покупку строительных материалов две тысячи долларов.

А через два дня позвонил Татьяне Николаевне: «Я проиграл ваши деньги. Мне очень стыдно. Я уезжаю на Север, заработаю – верну». Оказалось, что наш правильный Костик уже год как «подсел» на игровые автоматы. И правильнее было бы сказать, что он не уехал зарабатывать на Север, а сбежал: обманутых вкладчиков, отдавших деньги на ремонт, оказалось немало.

Если сказать, что эта история меня поразила, значит ничего не сказать. Костя всегда производил впечатление очень порядочного человека. Более того, мне казалось, что он – фанатичный муж и отец, а в итоге жена, оставшаяся одна с ребенком, была вынуждена уехать к своим родителям, скрываясь от угроз кредиторов. Не все же вели себя так интеллигентно, как Татьяна Николаевна.

Кстати, это был еще один шок: обидеть добрейшую женщину, которая к нему относилась как к сыну!

Мне трудно понять, что за метаморфозы происходят с людьми, попадающими в подобную зависимость. Куда девается любовь к близким, уважение к самому себе, инстинкт самосохранения, наконец?!

Я лечу в Москву: у Андрея уже две недели нет возможности вырваться в Питер – съемки. Что ж, где, как не в столице, говорить о соблазнах большого города?

– Не секрет, что у мегаполиса есть свои, специфические опасности, – мы встретились с доктором в Останкино в перерыве между съемками. – И азартные игры – лишь один из примеров.

– Да уж, я бы даже сказал, что это не страхи, а настоящие ужасы большого города, – соглашается со мной доктор. – Причем ни возраст, ни социальный статус, ни материальное положение не являются абсолютной защитой от подобных угроз.

Но начнем с твоей печальной истории.

Попробуем разобраться в подноготной этого явления. Игромания – прежде всего желание каким-то чудесным образом разжиться деньгами. Именно чудесным образом, потому что в большом городе вообще непонятно, откуда берутся деньги. В селе все ясно: вскопал, засеял, взрастил, продал и получил то, что заработал. А в большом городе есть ощущение, что деньги берутся из воздуха. Ну, правда, вот ездят же люди на дорогих машинах – как они смогли их купить? А рестораны – на какие деньги в них едят? Новое элитное жилье, загородные дома – это все откуда? Рядовому обывателю найти ответы на такие вопросы так же сложно, как и представить себе жизнь индейцев в Амазонии – и правда, как они там живут? В результате обычному человеку, который никогда не вращался в бизнес-сферах, начинает казаться, что богатство берется исключительно из воздуха, по некой счастливой случайности и обязательно мистическим образом. Поэтому-то у нас и столь популярна эта странная идея, что можно разбогатеть в одночасье.

Впрочем, на сознательном уровне люди, которые идут играть в рулетку или в «однорукого бандита», делают это не за тем, чтобы разбогатеть. На вопрос «Зачем?» они отвечают вполне рассудительно: «Ну, были деньги, было время, не знал, чем заняться, хотел попробовать». И ты никогда не услышишь: «Я мечтал выиграть миллион и потому пошел играть». Желание оборвать денежное дерево, произрастающее на Поле чудес в Стране дураков, скрыто глубоко внутри: другим людям как-то удается стать богатыми, а почему не мне? Человек подходит к игровому автомату и вдруг случается чудо – чудо преображения. В основе игровой зависимости, как правило, лежит первый «невиданный успех». У меня в программе была женщина, которая с пятачка в игровом автомате, который называют «столбиком», сразу выиграла тысячу рублей. Из ниоткуда «свалились» такие огромные деньги. Конечно, наступает эйфория, деньги тут же тратятся на какие-то глупости. И дальше человек идет к игровому автомату, как за зарплатой, требуя «продолжения банкета». Время от времени он, конечно, что-то выигрывает, что, разумеется, несопоставимо с теми суммами, которые он проигрывает. Дальше он начинает занимать, долговая яма только увеличивается, денег не хватает. А где взять? Понятно, где…

– Ну да, тем более что уже столько потерял – надо вернуть. И с каждым разом сумма, которую нужно возвращать, только увеличивается. Замкнутый круг.

– Если бы замкнутый круг… Пропасть! У меня был пациент – игроман. Он говорил: «Когда я слышу в метро объявление, что кто-то упал на пути и погиб, я абсолютно уверен, что это игроман, который проиграл последние деньги и таким образом покончил с собой. Я сделаю так же». Нам даже не представить, какая страшная трагедия происходит в жизни этих людей.

– Наверное, это трагедия не только из-за потерянных денег, да? Мне кажется, еще есть разрушенные мечты, чувство, что тебя обманули, и отвратительное ощущение себя лузером.

– Ощущение катастрофическое. Умные, толковые, вполне успешные люди, вдруг, в какой-то момент, понимают, что они себе не принадлежат, что они абсолютно подчинены своей зависимости. Это настоящий ужас, когда ты понимаешь, что не можешь самому себе доверять. Героем одной из моих программ был успешный бизнесмен, который всего за пару лет работы купил в Москве квартиру, машину и жил на широкую ногу. Однако же, к моменту нашей встречи, через год от начала игры в казино, он уже не работал – люди просто отказывались иметь с ним дело, а все, что он успел заработать, было отдано рулетке.

– Дикость какая! – вырвалось у меня.

– Конечно, всем нам кажется, что с нами-то никогда такого безумия не случится. Но это большое заблуждение. И конечно, игромания – это проблема далеко не только каких-то там «маргинальных слоев» и интеллектуально незрелых подростков. Очень серьезные и солидные люди, зачастую известные, оказываются в плену этой зависимости.

– Да я так и не думаю. Просто одни играют в киосках у метро, а другие – в респектабельных казино.

Я в казино была всего несколько раз. К счастью, мне там скучно. А в последний раз, когда один знакомый затащил меня в заведение весьма респектабельного уровня, я вообще испытала чувство отвращения.

За столом рядом с нами сидел молодой человек – постоянный посетитель данного казино. В эту ночь ему катастрофически не везло. Судя по всему, он играл уже не первый час и все – не в свою пользу. Симпатичный (все-таки следует быть объективной) и очень дорого одетый парень был уже изрядно пьян: официанты услужливо подносили бокалы один за другим.

Он делал ставки и с каждым проигрышем становился агрессивнее и омерзительнее. Как же он матерился! Как оскорблял крупье! Тот, правда, оставался невозмутимым, как и мой знакомый, кстати. А мне было чертовски неприятно: ну с какой радости я должна за свои деньги выслушивать этого хама?! Между прочим, если бы кто-нибудь вел себя подобным образом в ресторане или в клубе, мой спутник обязательно бы выступил: «Как вы ведете себя при даме, наглец?!» А здесь, в казино, – можно: у человека драма.

И такой фальшью показалась вся эта респектабельность, роскошный интерьер, дорогая мебель! И как же нелепо стали выглядеть все посетители, чувствующие себя VIP-гостями в солидном заведении. Разве при випах позволительно ругаться матом и истерить?

Все-таки смешно, когда, рассказывая о казино, некоторые товарищи стараются подчеркнуть свою избранность: мол, любят отдохнуть в приличном месте, расслабиться и красиво потратить деньги.

– Что бы «игроки» ни рассказывали про отдых и желание расслабиться – люди идут туда не выбрасывать деньги, а их выигрывать. Поэтому ссылки на весь этот флер роскоши и пресловутую респектабельность – лишь внутреннее оправдание для начинающих игроманов: мол, мы хотим всего лишь с шиком провести свое свободное время, получить удовольствие. Но это ерунда. В казино люди приходят за азартом. Азарт – это желание выигрыша, и они приходят сюда выигрывать, а не отдыхать. Но известный актер, спускающий в казино весь свой заработок, никогда не признается в том, что ходит сюда с тайной надеждой выиграть бешеную сумму. Он скажет, что просто хочет расслабиться. А что еще ему сказать? Правду?..

Знаешь, это большое счастье, если тебе с самого начала «не улыбнулась удача» и ты не выиграл сразу крупную сумму. Подавляющее большинство игроманов рассказывают одну и ту же историю: «Я зашел случайно, ничего не ожидал и вдруг выиграл огромную сумму». Один из моих пациентов в первый раз даже не играл. Он пошел в кафе, встретил друга. Тот говорит: «Дай 50 рублей, все, что выиграю, поделим пополам». И выиграл… Получилось по 600 рублей на нос. Поскольку в данном случае речь идет о небогатых людях, сумма эта была вполне значительной. Ну, и покатилось… Все закончилось воровством.

Видимо, мне не удается скрыть скептическое отношение к гражданам, мечтающим о миллионах, падающих с неба. Иначе почему Андрей счел необходимым сказать следующее?

– Шекия, поверь, если ты случайно нажмешь кнопку и из ящика вывалится десять тысяч, то твое сознание переменится, с ним что-то произойдет. Мы не управляем собственным поведением настолько, насколько нам кажется. Когда тебе достались деньги из ниоткуда и задаром, и при этом нет никаких оснований думать, что ты не можешь повторить этот фокус вторично, это бьет по мозгам, поверь мне.

Человек рассуждает, как кажется, абсолютно логично: «Ну, я же все равно выиграл, почему бы не рискнуть этими деньгами?» И начинается эффект парадоксальных подкреплений: то выиграл, то проиграл, потом еще чуть-чуть выиграл, потом снова, но очень много проиграл. И именно эти подкрепления держат человека. Нет определенности: вроде бы постоянно в минусе, но ведь всегда есть надежда…

Это как у женщин с любовниками: просто любит – скучно, постоянно бьет – надо гнать. А если то бьет, то любит – это совершенный драматизм, и отвязаться нет сил. У мужчин, кстати, такая же история: просто любит – тоска зеленая, совсем не любит – до свидания. А если то приголубит, то по щекам отхлещет – женщина-мечта, «Загадка»!

– Ну нет, Андрюш, это не про меня, – категорически возражаю я. – Если бы на меня, как ты говоришь, вывалились из ящика десять тысяч, я бы тут же ускакала с деньгами, оглядываясь, чтобы не отняли. Я бы могла позвать друзей в ресторан или приобрести что-нибудь, что совсем не нужно, но очень хочется. Но точно не купила бы снова фишки.

– В первый раз все так и поступают. Уходят, куролесят на эти деньги. Но потом деньги заканчиваются, и человек возвращается к игре. Зная тебя, я понимаю, что в твоем случае риск невелик. Однако уверенность, что тебе эта опасность не угрожает, – сама по себе вещь рискованная.

Мне пришлось однажды лечить наркомана, который объяснял, как все началось: «Говорят, что с первого раза возникает зависимость. Я попробовал и понимаю, что у меня – нет. Не чувствую зависимости! Я еще раз попробовал – нет зависимости. Третий, четвертый…» Осознание, что это и есть зависимость, наступает, лишь когда ты уже попал в эту топь. Ломка у игромана начинается в тот момент, когда в руках появляются деньги. До этого он искренне думает, что контролирует процесс.

Один мой коллега проиграл в рулетку престижную работу в Москве: в компании обнаружили недостачу – Игорь потратил деньги фирмы в казино. Потом он лишился квартиры в центре Петербурга, причем вместе с ним без приличного жилья остались бабушка и сестра. Но и сейчас молодой человек не может пройти мимо сверкающих огней казино и оставляет там зарплату – уже не такую большую, как когда-то, но тоже почти всю…

– Да, казино – это психологическая воронка. Здесь все продумано: бесплатные напитки в неограниченных количествах, закрытые окна – чтобы человек не понимал, сколько времени играет. А в игровых автоматах светятся яркие огни и всегда раздаются звуки, которые имитируют звук сыплющихся монет. Игорный бизнес стоит на самых настоящих психологических ловушках. Существуют целые технологии такого «одурманивания», все продумано до мелочей. Поэтому доктор говорит: никогда не пускайтесь в подобные авантюры, не берите фишки и протянутые вам бумажки каких бы то ни было лотерей – у вас нет шанса выиграть, потому что это не игра. Люди, которые подходят к игровым автоматам, не понимают, что этот аппарат по отъему денег не имеет ничего общего с игрой, где все участники находятся в равных условиях и у каждого есть шанс стать победителем.

«Король Лас-Вегаса», известный мафиози, основавший в Америке немало игровых домов и контролировавший все казино на Кубе и на Багамах, Меир Лански говорил об этом так: «Нет такого понятия, как счастливый игрок, – есть победитель и побежденный. Победители – те, кто контролирует игру, профессионалы, которые знают, что они делают. Все остальные – простаки… Игра на случай – удел тех, кто жаден. Единственный человек, кто выигрывает, – это босс, вне зависимости от того, идет ли речь о мелкой игре краплеными картами на углу улицы или о мультимиллионере в казино. Только хозяин бывает победителем».

– То же самое с лохотронами – с вами не играют, у вас просто отнимают деньги. Многие жертвы лохотронов говорят, что находились под гипнозом, однако у меня на этот счет есть серьезные сомнения. На самом деле там действует целый набор психологических техник, которые буквально подсаживают человека на крючок.

И эти механизмы начинают действовать в тот момент, когда вы берете протянутую вам карточку или жетон, анкету, купон. Затем вам дают какие-то вещи, забирают деньги – и после этого вы уже в ловушке. Все происходит стремительно, мгновенно, и здесь на человека воздействует сама ситуация, а не гипноз. Гипнозу сопротивляться можно, а ситуации – нет: ты уже в этой пьесе и выйти из нее так же сложно, как из несущегося на бешеной скорости автомобиля. Остается ждать, когда тебя из него выкинут.

В Клинике неврозов, где я работал, было немало жертв лохотрона. Одна пациентка не просто отдала все деньги, которые были у нее в кошельке. Она привезла мошенников в компанию, где работала главным бухгалтером, вынула из сейфа зарплату сотрудников и отдала все до копейки! Она, конечно, уверяла, что была под гипнозом, но человек в таком состоянии должен спать, а не бегать по городу в поисках денег. На самом деле она просто не могла выскочить из этой ситуации. Хотя думать про гипноз приятнее – это снимает с тебя ответственность: мол, я ничего, просто меня загипнотизировали.

Меня, если честно, такая безответственность просто возмущает! Безответственность по отношению к близким, родным, друзьям, коллегам.

Печально, но каждое лето, когда в Петербург приезжают тысячи абитуриентов из всех регионов России, в нашем городе разыгрываются настоящие трагедии: родители проигрывают в лохотрон деньги, предназначенные для оплаты обучения и проживания детей. И эти случаи – не редкость! Не один и не два за вступительный сезон. Наверное, взрослые полагают, что у них достаточно при себе денег, чтобы выиграть. Еще бы: сумма за пять лет обучения в престижном вузе выглядит вполне убедительно!

– А вот еще одна история случилась с нашими знакомыми пару лет назад, – решила я поделиться с доктором. – Семья, трое детей, комната в коммуналке и никаких перспектив на улучшение жилищных условий. Однажды им звонят друзья и говорят: мы знаем, как решить вашу проблему. И приводят их в бизнес-центр на презентацию. Оказалась классическая «пирамида»: надо внести три тысячи долларов, потом привести несколько человек и с каждого «раскрученного» получить свой процент. В общем, наши наивные знакомые попались. Правда, денег у них не было, но им дали машину с водителем, предложили мобильный телефон, чтобы позвонить всем, у кого можно одолжить деньги. Так что твое образное выражение про машину, из которой не выскочить на огромной скорости, в данной ситуации оказалось практически буквальным.

Отдали они три тысячи «баксов», а наутро поняли, что ввязались в омерзительную игру. Потому что теперь они стояли перед выбором: или смириться с тем, что потеряли деньги, причем чужие, или заманивать в эти сети своих друзей – так же подло, как поступили с ними.

Знаешь, я зауважала их за решение, которое они приняли: они не стали никого больше втягивать в порочный круг. И мы, их знакомые, друзья, коллеги, собирали деньги, чтобы помочь рассчитаться с долгами.

– Люди, которые «подставили» твоих знакомых, уже сами были вовлечены в авантюру, находились под действием ситуации и в каком-то смысле не вполне понимали, что они делают. А твои знакомые, во-первых, не умели никого «разводить» (это, например, и в моем случае сработало бы – я ведь только теоретически знаю, как люди «разводятся», но не смог бы сделать это физически), ну и, во-вторых, вы оказались готовы им помочь. Это очень важная штука! В противном случае еще неизвестно, как бы они поступили.

Доктор говорит про специальные приемы, которые помогают мошенникам завладеть рассудком человека. Но мне кажется, что люди сами всеми силами стремятся им помочь: «Ах, обмануть меня нетрудно!.. Я сам обманываться рад!..» Если человек в принципе допускает возможность разбогатеть без усилий, то, безусловно, любая схема, которую ему нарисуют на презентации, будет выглядеть в его глазах весьма убедительной. Там могут быть графики с процентами, всевозможные кривые роста, цифры в скобках и за скобками – все это будет умножаться, складываться, возводиться в степень. Мне бы во всем этом спектакле не хватало одной фразы: надо много трудиться. Но если слово «труд» не является ключевым в пути к материальному благополучию, то, конечно, остается только лотерея.

– Надежда на «счастливую жизнь» – это механизм, по которому действуют такие соблазны, как казино и… подростковая наркомания. Ребенок действительно ищет в наркотике радость и веселье. Начинается все, как правило, с «легких» наркотиков: марихуана, экстази, дальше ЛСД – пресловутые составляющие «счастливой жизни» для молодого человека. Ты приходишь на дискотеку, там довольно грустно, но можно принять таблетку, и все вокруг рассияется яркими цветами. В результате, у молодого человека единственным способом получения удовольствия от жизни оказывается наркотик. А дальше критическое отношение к самому слову «наркотик» пропадает, потому что молодой человек – уже наркоман, он зашел в некую запретную зону. Тогда почему не попробовать героин?

– Наверное, игроманию и наркоманию объединяет не только мечта о счастье. В обоих случаях жертвам кажется, что они могут уйти в любой момент, но на самом деле выхода нет. И есть, как ты говоришь, только один способ избежать беды: не брать в руки фишки и не пробовать таблетки. Но это понимаем мы, взрослые. А как объяснить детям? Ведь очевидно же, что пропаганда «здорового образа жизни», которая существует сегодня, не работает совершенно. Что должны делать родители, чтобы противостоять такой опасности, как наркомания?

– Прежде всего, сохранить доверительные отношения с ребенком в период его взросления. Нужно понять – вы никак не можете застраховаться от возможной наркотической зависимости вашего ребенка, всегда остается лазейка и для распространителей наркотиков, и для самой наркоманской среды, а потому нет никаких гарантий, что именно вашего ребенка наркотики обойдут стороной. Не будьте наивными и беспечными! Это может случиться в школе, в спортивной секции, в гостях, по дороге домой. Я уж не говорю про клубы и дискотеки.

Но запреты здесь неэффективны. Обычные родительские нотации выглядят таким образом: «Никогда не употребляй наркотики, а то станешь уродом и погибнешь. Кто с тобой возиться будет?!» Формально – все логично. Но давай подумаем, что при такой постановке вопроса получается? А получается, что родители говорят – это вопрос твоей жизни и смерти. Его? Прекрасно! Он распорядится ею так, как ему заблагорассудится… Ну, он будет наркоманом, ну, опустится, ну, умрет. Вам, дорогие родители, какое до этого дело? Делегировать ответственность – это очень удобно. Только после того, как вы ее передали, не надо задавать вопросов…

Поэтому самая правильная форма общения с ребенком – это просьба, на которую ребенок откликнется только в том случае, если между вами и вашим ребенком существуют доверительные отношения, а еще если он вами дорожит. А дорожить вами он будет только в том случае, если он видит, что вы цените и уважаете в нем личность. Если же ему кажется, что вы относитесь к нему как к собственности («Ты будешь делать то, что я тебе сказал!») или воспринимаете его как обузу («За что мне такое наказание?!»), то ничего не получится.

Не проявляйте недоверия к сознательности вашего ребенка и просите его оказать нам, его родителям, услугу… Поступая так-то и так-то, он даст вам ощущение того, что с ним все в порядке, а для вас это важно, потому что вы его любите. Может быть, он окажет нам эту помощь, и мы не будем переживать, а? И если так внутренне, психологически к этому относиться, то у нас есть шанс! И тогда он, скорее всего, придет к нам однажды вечером и скажет: «Мне предлагали сегодня таблетку, а я их послал». Увидит благодарность и уважение в наших глазах, а потом уже никогда в жизни и ни при каких обстоятельствах не возьмет наркотик. Вы теперь с ним – одна команда, которая противостоит этим «плохим парням».

– Да, здесь очень важна уверенность ребенка в правильной реакции родителей. Что они не начнут следить за ним после того, как он рассказал, что произошло в школе, не обвинят его в том, что связался черт знает с кем, не закатят истерику.

– Но у большинства родителей гораздо популярнее формулировка: «Если я только узнаю, что ты…» И ребенок понимает, на чем надо сконцентрировать внимание – на том, чтобы не узнали.

– А если подросток не доверяет родителям? Не случайно психологи говорят, что в этом возрасте человек больше доверяет друзьям, чем папе и маме.

– Я считаю, что в такой ситуации родителям не грех провести акт покаяния. В конце концов, это родители виноваты в том, что ребенок им не доверяет, а не наоборот. Изначально доверие ребенка к родителям безгранично, и теряется оно не в один день, а постепенно, когда мы шаг за шагом заставляем нашего ребенка разочаровываться в нас и в наших чувствах. Когда родитель говорит, что он любит ребенка, а при этом делает ему больно – чему должен верить ребенок: этим пустым словам или собственной боли?

Впрочем, чаще всего родители прекрасно понимают, что они виноваты перед своим ребенком, понимают, что вели себя неправильно, поступали несправедливо, шли легким путем и вопреки нуждам ребенка. Понимают, но никогда не извинятся, не переступят через себя, через свои родительские амбиции. И это самое отвратительное. Когда они еще и защищаться начинают – мол, а как я мог поступить иначе, ведь ты такой-сякой-немазаный… Это и вовсе катастрофа.

Мы не отдаем себе отчета в том, что наши дети живут в совершенно ином мире, где в ходу другие ценности, другой масштаб происходящего, где происходят другие события и действуют другие персонажи. И далеко не так часто детям надо что-то объяснять. Мы же почему-то думаем, что наши дети – это какие-то дебилы, которым, если не объяснить, что к чему, то они немедленно пойдут и убьются вследствие этой своей дебильности.

В общем, очень важно транслировать своему ребенку собственную уверенность в том, что он большой молодец и что он все сделает правильно, со всем справится. Тогда он перестает быть обвиняемым в покушении на прием наркотиков и перестает вести себя как преступник.

– И понимает, что со всеми проблемами можно прийти к родителям. Тогда он не чувствует себя одиноким и никому не нужным. Вообще, одиночество – это ведь еще одна серьезная проблема большого города, проблема и для подростков, и для людей, давно вышедших из детского возраста.