Текст книги "За горизонтом горизонт"

Тупик: Солнечный свет

Голова раскалывается. В висках бешено стучит кровь.

Молодой человек смотрит на облезлый небеленый потолок пустыми и бесцельными глазами. Но это, кажется только на первый взгляд, его одолевают целый рой мыслей. Он еще колеблется. Борется сам с собой. Но терять уже нечего. Отступать тоже некуда, повсюду тупики. Пришел час расчета с жизнью по счетам.

За дверями чей-то голос умоляет его остановиться, не делать этого. Но ему уже все равно. На полу разбитое зеркало. Маленькие осколки отражают в себе частички этой невзрачной комнаты. Это он разбил его, еще пару минут оно висело в коридоре. В припадке злости и отчаяния, человек сорвал зеркало с гвоздика, разбив его на множество кусочков. Как во сне он берет один из этих осколков и начинает ожесточенно наносить по своей левой руке удары. Острый край обломка зеркала с силой врезается в тело. Молодой человек не останавливается. Кровь начинает фонтанировать. Брызги крови попадают на лицо человеку, обагряют зашарпанный диван, маленький неопределенного цвета коврик. Кратковременная острая боль сменяется пульсацией. А он уже смотрит в окно, откинувшись на спинку дивана. Окровавленный обломок зеркала валяется в ногах. За дверью стучат, кричат, пытаются предотвратить то, что уже произошло. А на душе становиться спокойно. Опять угрюмое равнодушие закрадывается в сердце, висит на нем каким-то тяжелым камнем.

Из окна льется неяркий ровный свет, несмотря на то, что шторы закрывают окно. В этом полумраке молодой человек один, наедине со своими мыслями и своей жизнью, неумолимо уходящей с каждой каплей крови. Липкая и темная лужа увеличивается в размерах, заливает пол, растекаясь по его неровностям. Молодой человек ощущает сладковатый запах крови. Он заставляет его думать о смерти, которая уже не за горами, распахивает перед ним приветливо двери в новый мир. Он смотрит на место порезов. Слишком серьезные раны на руке. Что-то пульсирует и колет в руке, ее всю перекорежило, пальцы стали бесчувственными, но это так уже неважно. Все это кончиться. Уже не долго. С каким-то даже облегчением он вспоминает жизнь.

За дверью затихли. Никого. Теперь он действительно один, на пороге жизни, готовый узнать, что такое смерть. А если за смертью больше ничего нет, что тогда? Это и предстоит проверить. Время сорвать завесу тайны.

Мысли начинают тянуться, путаются. Он думает. Неужели жизнь была для него действительно так плоха? Что он может считать важным и значимым для него в этой жизни? Человек напряженно перебирает в голове свою жизнь. И он находит то, что он ценил. Это его родители. Однако, это было в детстве, что же он может вспомнить из последних прошлых лет. Серая и никчемная жизнь, промелькнула перед его глазами. Для чего и для кого жить? Эта мысль не дает покоя ему, но ответа на нее нет. Наконец, обессилив от неразрешимых дум, он опять откидывается назад.

***

Проходит минут двадцать. Слабость и безразличие охватывает человека. Он медленно ложится на диван, ощущая нарастающую в теле какую-то странную пустоту. Голова кружится. Хочется спать. Да, пришло время спать. Веки тяжелеют, смыкаются. И вот он новый мир, проявляется все ярче и ярче в черных тонах, скрывая за собой старый мир в котором он прожил не много ни мало, а девятнадцать лет. Но нет, еще осталась какая-то нить воспоминаний со старым миром. Ему на ум почему-то приходят одно давно позабытое воспоминания детства. Он стоит у окна, смотрит. Оттуда льется теплый ослепительный солнечный свет. А он старается смотреть на солнце, хочет разглядеть его. Слышит голос мамы. Потом опять тишина. Только он и этот солнечный теплый свет.

Но сейчас он не видит света, только темнота. Человек как слепой идет вперед, старается нащупать руками хоть какую-то материю в пустоте. Постепенно глаза привыкают к темноте, он начинает различать смутные очертания нового мира. Мрачные и серые пустоши простираются повсюду от него. Небо темное и незнакомое, без единой звезды. Редкие черные капли дождя срываются на пришельца, медленно стекают по его лицу, щекам. Серые, сливающиеся во всем остальным, руины многоэтажных домов окружают его.

– Боже мой, где я? – ужаснулся молодой человек.

– Добро пожаловать в мир отверженных людей, – раздался за его спиной голос.

– Кто здесь? – в сумраке парень разглядел человеческий силуэт.

Незнакомец приблизился к нему. Это был старик с седыми растрепанными длинными волосами, небритой бородой.

– Кто ты? – опять задал свой вопрос парень.

– Я Артур. А ты Руслан, наверное? Ты я вижу, совсем недавно попал в этот мир. – Артур внимательно посмотрел на него.

Странный ветер начал затихать. Дождь почти прекратился.

– Да я Руслан, – мрачно ответил молодой человек, все еще не понимая, где он оказался.

– Я прочитал в газете твое имя, – продолжил не очень складный разговор старик.

Руслан напряженно вспоминал. Ведь только что еще пару минут назад он лежал на окровавленном своем диване, за дверью стучали. Только прикрыл глаза, и вот он уже тут, в этом незнакомом месте.

– Что же это за место? – пытаясь разобраться во всем, опять начал расспрашивать старика Руслан.

– Это мир самоубийц. Те, кто так заканчивают свою жизнь попадают сюда, в этот мир, – уже серьезно, без тени каких-либо чувств, сообщил ему Артур.

– Что? – не веря своим ушам, прошептал парень, хватаясь за голову.

Словно под тяжестью какой-то ноши, он повалился на землю, рыдая.

– Что я наделал! Это произошло… – страх и отчаяние ощущались в его голосе.

– Пошли в мое убежище, прошлого не изменить.

– Да, да, – сквозь слезы прошептал молодой человек.

На земле, почти у самых ног Руслана, лежала изрядно потрепанная ветром газета, с его именем и фотографией в статье.

***

По сравнению с обычным миром здесь время тянется очень долго. Земная минута может длиться неделями, месяцами, и даже годами, неравномерно – все зависит от того, как часто люди заканчивают жизнь самоубийством. В мире отверженных людей нет других форм жизни, его населяют только люди. Их окружают руины земной цивилизации. Здесь люди не знают, что такое счастье, их постоянно мучают кошмары, видения, обличающие их в прошлых грехах и, конечно, в их главном грехе – самоубийстве. Они обречены, здесь жить и вечно страдать.

В свою первую же ночь Руслан узнал, что такое кошмары самоубийц на себе. Узнал, что в этом мире нет ночи и дня, только серые сумраки, которые иногда прерываются бурями.

***

И вновь все смешалось. Началась буря. Подул пронизывающий холодный ветер, который неумолимо все старался сдуть на восток. И опять тысячи обрывков газет, мелкие предметы сначала медленно, затем быстрее стали уноситься в неведомую пустоту. Со временем ветер крепчал. Каменные строения домов медленно стали разрушаться, срываться со своих мест, бесследно исчезать в почти космической тьме. Бетонные осколки, искореженные автомобили, обломки самолетов и прочие изобретения человека с легкостью летели в воздухе, как стая испуганных птиц. Небо тоже сползло к восточному горизонту, оставляя за собой лишь пустоту, начало сворачиваться в небесный свиток.

– Ну вот, опять началось. Плохая погода сегодня, значит, кто-то еще оборвал свою жизнь, – печально прошептал Артур.

– Почему люди это делают? – забывшись в порыве чувств, произнес Руслан.

Старик в ответ только хмыкнул, а потом задал вопрос.

– Вот скажи, зачем ты покончил жизнь самоубийством?

Молодой человек задумался. Глядя на окружающий их хаос, он тихо ответил.

– Моя девушка изменила мне с другим парнем и, наверняка, не первый раз. Хотя вернись я сейчас назад, я бы не стал обрывать свою жизнь из-за этого. Жизнь – это самое прекрасное, что есть у человека. И она дана ему, чтобы прожить с умом, достойно.

Артур никак не отреагировал на его слова, просто ловил ладошками черные капли дождя. Его глаза были устремлены куда-то вдаль, словно, он что-то видел там, в бесновавшемся мраке бури. На его глазах выступили слезы. Старик хотел, было что-то сказать, но в ответ только прокряхтел.

– К тебе опять подступает кошмар самоубийц? – спросил его Руслан, глядя, как слезы градом текут по щекам старого человека.

– Нет, сынок. Просто я вспомнил свою жену. Она меня так любила, так любила. Каждую неделю писала мне письма на зону, хотя и знала, что я там пожизненно… – в горле у него заклокотало.

Молодой человек тоже помрачнел, в пол уха слушал собеседника. Смотрел на восток. Небо уже совсем скрылось за горизонтом, над ними развернулась незримая пугающая пустота. Капли этой пустоты падали вниз с большой скоростью, хлестали мужчин.

– А я не мог смириться с тем, что буду сидеть до конца дней. И за что? За то что, меня ложно обвинили в целой серии убийств. Однажды, я не выдержал, что-то лопнуло у меня внутри. Может быть, умерла надежда, или любовь к жизни? Одно, скажу, что свою серую, никчемную жизнь я закончил сам. Надеялся выбраться из тупика жизни. А в результате получил еще одну жизнь-тупик, кошмары, – старик потом что-то еще пробормотал, этого Руслан уже не слышал.

Молодой человек почувствовал, как душа опять начинает гореть, жечь изнутри. Это к нему приходил очередной кошмар самоубийц. Схватившись за грудь, Руслан побежал в их прочное убежище. Старик побежал за ним, что-то кричал ему, но парень его не слышал в шуме бури.

***

Бессильно он упал на гранитные раскрошенные кирпичи. Тело перестало повиноваться ему. Страшное и ужасное опять заполняло все его сознание, гораздо ужаснее разбушевавшейся на улице бури, черного дождя, надвигающейся пустоты. Зрачки расширились, не двигались.

– Руслан, Руслан, – кричал ему старик, но молодой человек уже не мог с ним разговаривать.

Его сознание опять провалилось в бездонную пустоту собственной души, которая уже совсем скоро превратилась в настоящий ад. Языки пламени охватили маленькое тело человека в большом пространстве.

– Единственное, что я могу сделать для тебя брат – это прочитать молитву, чтобы хоть как-то облегчить твои страдания, – зашептал ему старик на ухо.

Шум черного дождя усилился, ветер тоже. Казалось, весь этот мир сейчас сорвется, полетит куда-то прочь в пустоту, затеряется там навсегда. Хотя как знать, может быть, этот мир уже затерян в ней. Мир потерянных людей, которым нет прощения, нет пощады, которые погубили свои жизни, живут здесь совершенно одни. И вполне возможно, что здесь, даже не было ни Бога, ни дьявола.

«Отче наш Сущий на небесах да святится Имя Твое, да придет царствие Твое, да будет воля Твоя и на земле как на небе хлеб наш насущный дай нам на сей день и прости нам долги наши как и мы прощаем должникам нашим и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого ибо Твое есть царствие и Сила и Слава во веки. Аминь». – Артур полушепотом читал молитву, закрыв глаза. И хотя старик был не уверен, что Бог его слышит, он все равно, продолжал молиться. Слезы опять потекли по морщинистым щекам человека. Однако сейчас небеса его не слышали, вверху была только черная пустота и стена черного дождя.

Парень застонал, что-то невнятно, но очень быстро начал говорить. По движению уст Артур понял, что тот тоже молится. Даже здесь в мире обреченных, они продолжали молиться, смотреть на небеса, надеяться на чудо, которое должно было изменить их жизнь.

«Боже милостивый, смилуйся над нами, прости нас. Облегчи страдания твоего раба Руслана. Избавь от наказания сурового…» – Сильная боль в груди заставила старика замолчать. Кошмар начал подступать и к нему. В миг в глазах потемнело, сознание опять словно сорвалось с какой-то высоты, полетело в бездну пустоты с криком отчаяния и горя.

***

Молодой человек медленно открыл глаза, очередной изнуряющий кошмар отступил, оставив после себя только ужасные воспоминания мук. Старик лежал рядом с ним, раскинув свои руки по сторонам, глаза его были закрыты. Похоже, Артур тоже этой ночью пережил кошмар самоубийц, однако сейчас он просто спал.

– Артур. Проснись, уже утро. – Устало пытался разбудить он старика.

Затем он подобрался к выходу их маленького убежища. Там было тихо. Буря закончилась. Серое мрачное небо было неподвижным, впрочем, как и весь пейзаж. Молчаливые, грозные конструкции полуразрушенных домов стояли также как и раньше, до бури. Только черные лужи говорили о ночной буре. Разбросанные газеты, сообщали об еще одном бедолаге, покончившем жизнь самоубийством.

– Ну что я тебе говорил. Кто там на этот раз? – раздался хриплый голос старика из темноты их убежища.

Затем появился и он сам, бледный и даже немного постаревший, с растрепанными волосами.

«Некая, Жанна… – с грустью в голосе ответил парень, разглядывая газету. – Замужняя женщина, двадцати пяти лет».

– Да, жизнь порой жестокие вещи с нами вытворяет, но то, что ждет отчаявшихся людей здесь, гораздо ужаснее.

– Тупик, он и есть тупик, – сам себе пробормотал парень, глядя на безжизненный пейзаж.

– Что ты там шепчешь? – заулыбался старик.

Он мог иногда даже шутить, улыбаться и в этом мире.

– Да, ничего, – не удержался, в ответ беззвучно засмеялся Руслан.

– Наше убежище изрядно пострадало после ночной бури, надо опять натаскать белые камни, с того склона, – рекомендательно произнес Артур.

– Хорошо.

Двое неспешно направились к белому склону. Едва уловимый ветер донес до них незнакомый запах, чем-то напоминавший запах женских духов.

– Неужели у нас гости? – произнес старый человек.

***

На безжизненном лысом холме сидела молодая женщина. Она плакала, бессильно изливала свои чувства.

– Здравствуйте, Жанна, – поприветствовал ее старик, когда двое мужчин достаточно близко подошли к незнакомке.

Женщина подняла свою голову, ее заплаканное лицо выглядело все же милым.

«И зачем эта женщина покончила с собой?» – подумал Руслан, выдвигая в голове различные версии мотивов ее самоубийства.

– Здраст… – едва пролепетала женщина.

– Я Артур, это Руслан. Это мир обреченных людей, – констатировал старый человек.

Все трое замолчали. Говорить было не о чем.

По сумрачному серому небу медленно куда-то летели воздушные шары с заключенными в них мертвыми деревцами.

– Зачем ты это сделала? – опять начал старик, обращаясь к женщине.

Та молчала, слезы текли по ее щекам.

– Просто, она в тот момент считала, что это действительно ее спасение, выход из тупика, – мрачно ответил вместо нее, Руслан.

– Да, наверно так и было, – дрожащим голосом шептала молодая женщина.

Мужчины с какой-то жалостью смотрели на еще одного отчаявшегося человека. В ее глазах было видно только отчаяния, отрешенность.

– Я не вижу смысла жизни, всей этой нелепой цепочки перехода человека из одного мира в другой. Зачем после смерти человек опять живет? Я надеялась, что со смертью все закончится. Но все повторяется вновь и вновь, и каждый раз становится все хуже! – почти выкрикнула Жанна, вкладывая в эти слова свои чувства, которые накопились в душе.

– Есть смысл жизни. Его надо всегда искать. И могло быть и лучше, но мы этим шансом не воспользовались, – опроверг ее слова Артур, неодобрительно кивнув головой.

– Ты из чего покончила жизнь самоубийством? – спросил ее молодой человек.

«Ты хочешь знать?! – голос женщины сорвался, она сжала руки в кулаки. – Мой муж и ребенок погибли в аварии, я осталась одна! Что я должна была делать?! Радоваться?! Искать смысл жизни?!»

Наступила опять длительная пауза. Неожиданно вдруг Артур произнес.

– Мне кажется, я знаю выход из этого мира. Разрушенная церковь на востоке отсюда – это наш последний шанс.

– Ты полагаешь, что это сработает? – вопросительно уставился на него Руслан.

– Да, я так думаю.

Женщина прислушивалась к их разговору, притихла.

– Жанна, ты пойдешь с нами? Мы хотим выбраться из этого мира.

– Нет выхода! Нет. Одни тупики, обман. Самоубийцам нет возврата, – резко со слезами на глазах ответила она.

– Ты не пойдешь? – опять задал вопрос Артур.

– Нет. И еще раз нет! – отрезала она.

Руслан тяжело вздохнув, посмотрел на нее. Она ему чем-то напомнила его девушку.

– Пошли нам пора, надвигается новая буря, – поторопил его старик.

Мужчины двинулись на восток к руинам церкви.

Небо начало темнеть. Первые порывы ветра уже унесли стеклянные сферы мертвых деревьев куда-то вдаль.

***

Ветер подул резче и сильней, обдавая лица двух мужчин то холодом, то жаром. Но они не сбавляли хода, продолжали идти. Небо опять поползло куда-то. Черные капли дождя обрушились на людей неожиданно и резко.

– Ты думаешь это дождь? – вдруг неожиданно спросил Руслана старик.

– Я не знаю. А что это? – задал ему встречный вопрос парень.

– Эта кровь тех людей, которые покачивают с жизнью.

Молодой человек ничего не ответил, только крепче сжал губы.

– Я думаю это здесь, – задумчиво произнес старик, глядя на руины здания, похожего на церковь.

Мужчины неуверенно вошли в полуразрушенное строение. На грязных тусклых стенах можно было различить иконы, на полу валялись потрепанные книги. Одну из них поднял Руслан.

– Что за книга?

– Библия, на русском написана, – радостно сообщил парень.

Они пошли дальше, к алтарю. За стенами этого здания уже разыгралась буря. Шум черного дождя слился с завываниями ветров, грохотом ломающихся каменных конструкций домов. Однако все это не могло отвлечь Артура и Руслана от намеченной цели, от их последней надежды вырваться из этого потерянного мира.

– На колени становись, если ты хочешь, чтобы тебя услышали… – с легким раздражением и нетерпением произнес старик.

С почтением оба встали на колени. Слезные молитвы понеслись к уже сворачивающимся небесам и неизменно уходящим на восток. Как малые дети, двое мужчин плакали, их голоса гулко разносились по руинам церкви.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – тревожно спросил своего спутника Артур.

– Кажется, да. Куда-то исчезает жжение души. Легче дышать, – со слабой улыбкой на лице прошептал Руслан.

– Надеюсь, так оно и есть. И это не самовнушение, – печально прошептал старик, припадая лбом к земле.

Мир отверженных людей действительно начал бледнеть. Руслан видит Артура, тот ему что-то говорит, но он уже не слышит. Только видит, что тот улыбается, жестикулирует и машет рукой на прощанье. Он тоже пытается ему сказать.

– Получилось! Получилось!

Давнее чувство шевельнулось в его душе, как было раньше, когда прощаешься с кем-то надолго.

Ужасный мир рушиться, исчезает, порыв сильного ветра сдувает его куда-то в пустоту. Пустота. И опять воспоминания детства. Теплый солнечный свет льется из окна. Мальчик припал к стеклу, пытается рассмотреть солнце. Приятное тепло нагревает его детское лицо, руки. Свет становится осязаемым. Он постепенно заливает всю комнату, пока, наконец, все не становится в солнечных лучах. Сознание уже рвется за пределы комнаты, преодолевает единственную преграду – стекло, переносится куда-то в быстро мчащийся солнечный поток. Этот поток с легкостью подхватывает человека, уносит прочь, от земного мира и мира отверженных людей. Это уже не тупик, это выход…

(2007).

Запретная дверь

…От сквозняка, гулявшего здесь, дверь скрипела неприятно и назойливо, а за ней виделась пустота неизвестного внешнего пространства. А белый и черный человек продолжали бороться здесь в длинном коридоре, перед дверью. Один из них все рвался к двери и тянул второго за собой, а другой сопротивлялся, тащил черного обратно к лестнице наверх. Ни слова не было произнесено, просто молчаливая борьба. А потом на лестнице появился хозяин, он посмотрел на двух дерущихся мужчин, и вмиг вся возня прекратилась. Виновато оба человека стояли, не смея обратить свои взоры на стоящего на лестнице.

– Я же говорил вам, туда нельзя. Вы слово «нельзя» понимаете. Если нельзя, значит, вообще нельзя. Ясно?! – голос хозяина звучал раздраженно.

– Это все Ник, я его останавливал… – пытался оправдаться белый человек.

– Это не оправдание. Вы едины Лик и Ник, вас не разделить. Вы одно целое и в тоже время вы противоположность. Вам нужно это понять и научиться мыслить согласованно и правильно. Слушайте только меня, и все будет хорошо, – увещевательно продолжил человек в строгом костюме на лестнице, с приглаженными темными волосами. Судя по голосу, можно было предположить, что на этот раз им прощался проступок. Но это пока. Еще одна такая выходка и она могла бы много стоить как Лику, так и Нику.

– Наверх, быстро. Спать! – Прозвучала команда хозяина, и двое, еще минуту назад дерущихся людей почти побежали наверх по лестнице, такой же идеально чистой и блестящей, как и коридор.

***

Виноватые, двое какое-то время лежали на кроватях и молча, смотрели в темный потолок чистенькой комнатки, в которой не было даже окон. Лишь тусклый настенный светильник разгонял полный мрак, навевал какое-то чувство уюта в этом месте. А потом Ник решил заговорить, нарушив тишину.

– Ты тоже видишь эти странные сны? – резковато спросил он у Лика, что тот даже вздрогнул от неожиданности.

– Сны?! Скорей кошмары, бесконечные обрывки чьей-то жизни. Да я их тоже вижу, – мрачновато и без выражения ответил белый человек.

– Ну и что это все может, значит? – спросил опять Ник, поглядывая на белого человека.

– Не знаю. Все, я хочу спать и тебе советую попытаться заснуть, – равнодушно ответил тот.

– Не ври. Ты бодрый, не можешь заснуть, думаешь о снах, о смысле нашей жизни также как и я, – пытался пробудить в своем белом напарнике, какие-то схожие чувства, какие испытывал Ник.

– Не… – притворно зевнув, ответил Лик, повернулся на бок, отвернувшись от черного человека.

– Тогда я сам все узнаю. Узнаю тайну наших видений, узнаю, что прячется там за дверью, – шептал обиженно Ник.

– Не делай этого, – предупредил его белый человек.

– А то что? Что ты мне сделаешь?! – хорохорился второй.

– Хозяин будет очень и очень недоволен… – ответил Лик.

Черный человек лукаво посмотрел на стул, стоящий под светильником, затем на скакалку, с которой они прыгали каждое утро в тренажерном зале. Незаметно встав, он схватил стул, придвинул его к кровати белого.

– Что ты делаешь? – сонно спрашивал Лик, не поворачиваясь к нему.

– Ничего, – скороговоркой ответил черный мужчина.

Быстро и проворно он начал обкручивать Лика скакалкой.

– Отпусти меня! – пытался вырваться белый человек, но резина плотно впивалась в его кожу.

– Полежи тут, а еще лучше посиди на стульчике, пока я схожу и посмотрю вниз, что скрывается там за дверью.

– Ты полный болван, если пойдешь на такое. Опомнись, – призывал его к разумным действиям связанный человек. А Ник уже осторожно приоткрыл дверь их комнаты, проверил, что в светлом коридоре пусто. Еще через пару минут и человек уже мчался вниз по лестнице. Впереди его ждало приключение.

«Тебе же говорили не открывать эту дверь. Поверни назад», – обличала его совесть Лика изнутри, но ему было на это глубоко наплевать. Белый человек на расстоянии не мог его остановить своими увещеваниями и рассуждениями. Уверенно и быстро Ник шел по коридору в темноте к двери, звонко стучал каблуками своих туфлей по кафельному полу. Опять тот странный сквозняк пробежался здесь в сумраке помещения нижнего этажа, дверь приоткрылась и протяжно заскрипела. Человеку почудилось, что-то полосатое замелькало за дверью, привлекая еще больше к себе внимание человека. А в душе он тоже заволновался, уже где-то в глубине сознания скрытно боялся пространства за дверью.

«Почему же хозяин так запрещает нам подходить к этой двери? Что-то там очень важное было там, чего не знали только он, Лик и прочие слуги» – думал черный человек, безудержное стремление узнать, что там за дверью, уже перешло в осторожное желание посмотреть за дверь. Возможно, что все то, что находится там за дверью, как-то связано с их смутными воспоминаниями о прошлом. Пришло время узнать, время сорвать завесу тайны.

Как только человек хотел заглянуть в щель двери, сильный сквозняк захлопнул ее прямо буквально перед носом человека. «Ах, так!» – даже разозлился слегка Ник, и рука обхватила железную ручку двери. Приложив достаточно усилий, черный человек понял, что дверь не открыть. Хотелось плакать и ругаться в этот момент, когда от разгадки тайны разделяет лишь деревянная дверь.

«Нужно сломать дверь», – осенило Ника, и он помчался обратно по коридору искать какой-нибудь предмет, который поможет ему в этом деле.

«Не делай этого», – опять зазвучали в голове у него мысли Лика.

– Не твое дело, – огрызался он в ответ.

Вот и крашеный топор, рядом с огнетушителем под стеклом. Надпись: «При пожаре разбить стекло», звучала сухо и как-то оторвано от жизни. Здесь пожар практически нереален, где стены, пол и потолок покрыты плитками. Ник, недолго думая, схватил топор и помчался опять к запретной двери. Опять сквозняк, и раскрытая нараспашку дверь. Ник рассердился не на шутку. Побежал по кафельному полу, за дверью он пока видел только темноту. Переводя дыхание, черный человек перешагнул порог запретной двери. Сырой ветер подул из темноты, простирающейся впереди человека. Дверь предательски захлопнулась за Ником, оставляя его в полной темноте. Левая рука нащупала неровную шероховатую стену, в правой руке человек продолжал держать топор, которым он собирался ломать дверь. Осторожно черный человек двинулся вперед. Если бы можно было видеть его при свете, то заметен был бы испуганный блеск в его глазах, но сейчас вокруг была только темнота неизвестного коридора.

– Ты где? – звучал голос Лика, который звучал слабее, как будто связь между ними ослабевала.

– Я за дверью, – отвечал он мысленно своему светлому компаньону.

– Что ты видишь? – последовал вопрос.

– Ничего, только темнота и сырой воздух, – Ник действительно ничего не мог больше сообщить ему кроме этого.

– Возвращайся обратно, ты погибнешь! – уже умолял его Лик. И черный человек верил в искренность желания помочь ему белого человека, но возвращаться он не хотел. Раз пошел, так нужно идти до конца. Рука наткнулась на еще одну преграду. Очередная дверь, через щели которой дул ветер. Найден источник сырого сквозняка, осталось открыть вторую дверь. Нащупал во мраке холодную ручку двери, дернул ее. Дверь скрипнула, открылась. Теперь Ник оказался в темном пространстве с маленьким окошечком, из которого лился естественный синеватый свет. Человек шагнул вперед, огляделся. Глаза постепенно привыкали к темноте, он уже мог различать старые предметы, разбросанные по заброшенному помещению. Сундук распахнул свою пасть, раскрывал жалкое свое содержимое: проеденные молью выцветшие рубашки, носки и еще какое-то тряпье. Одинокий стул гордо стоял в углу темной комнаты. Какие-то доски прислоненные кем-то стояли в другой части мрачноватого помещения, покрытые толстым слоем пыли. А впереди его манило окошко, от которого веяло чем-то новым и в тоже время чуждым, чем все остальное, что знал Ник раньше в своей скучной жизни.

Осторожно человек подошел к свету, протянул свою ладошку к дырке в стене. Рука ощутила прерывистое влажное дыхание ветра, странный синеватый свет лился в это жалкое помещение. И больше всего поразили человека, капли дождя попадавшие сюда, задуваемые ветром. Капли влаги стекали по черным пальцам человека, а он как маленький ребенок удивленно смотрел на свет.

– Что ты здесь делаешь? – раздался до боли знакомый страшный голос хозяина, почти всегда беспристрастный и холодный.

– Я? Я… – слова словно застряли в горле Ника, он показывал пальцем на окошечко, хотел донести до хозяина какую-то важную информацию.

– Иди за мной! – приказывал хозяин, его лицо было сейчас злым и холодным.

Они прошли по темному коридору, опять пересекли порог запретной двери. Поднялись по безукоризненно чистой лестнице на второй этаж, остановились около чулана хозяина, в котором он что-то постоянно прятал от остальных.

– Хозяин, я не хотел. Я просто посмотрел, что там за дверью, но я все, же живой. Не умер. Там нет ничего опасного… – виновато пытался объясниться Ник.

Дверь чулана открыта. Ник зашел первым, за ним хозяин. Темная и тесная комната угнетала черного человека. Возможно, это ощущение было, оттого что здесь почти не было пространства или потому, что на полу валялись подобие черных и белых людей, очень похожих на Ника и Лика.

– Кто это? – ужаснулся Ник, вглядываясь в них.

– Ты слишком много узнал! Нарушил главный запрет этого дома! – с этими словами человек, вынул из костюма какое-то оружие, угрожающее поблескивающее под светом светлячка-лампы. Несколько ударов в бок черного человека, и тот беспомощно упал.

– Хозяи… – пытался выговорить Ник, корчась от боли на бетонном полу.

А человек уже выключил тусклый свет в кладовке и закрыл дверь.

– Уф, еще один бракованный… – злился человек в костюме, ища ключ от каморки в карманах.

– А где Ник?! – грустно и испуганно спросил у хозяина белый человек. Похоже, Лику удалось освободиться от скакалки, которой обмотал его Ник. Брови белого человека были как у Пьеро, концы бровей печально уходили вниз к вискам.

– А Ник, – человек в черном костюме неискренне попытался отобразить сожаление на своем лице, – он не послушался, пошел к двери и погиб в том пространстве…

– Погиб? Боже мой! – ужаснулся Лик, закрыл лицо руками.

– Да, к сожалению, он погиб. Я ему много раз говорил, но он меня не слушался, – продолжал развивать идею своей лжи хозяин, а левой рукой уже закрывал на ключ свой темный чулан.

– Иди, спи, давай, – опять приказывал хозяин.

– Хорошо, как скажите хозяин, – послушно отвечал Лик, а на глазах его блестели слезы.

А в маленьком пространстве смертельной темноты валялись целые горы черных и белых сдутых оболочек слуг со стеклянными глазами. Здесь же у самой двери, еще пытался подняться, уже сдувающийся, как воздушный шарик, Ник, пальцами скребся, карабкался по деревянной двери. Он едва слышно шептал: «Лик, он нас обманывал всегда. Не верь ни единому его слову. Не верь!». Но его уже никто не слышал, тем более что сил становилось все меньше и меньше. И воздух шумел, хлестал, как кровь, из смертельного ранения синтетического тела Ника.

***

А потом поздно вечером, когда все синтетические слуги в клинике уснули, человек в костюме, сидя в кожаном кресле, сообщал по телефону руководству, что Ник002406 – темная сторона Иванова Игоря Васильевича совершила очередную попытку к познанию внешнего пространства, поставив под угрозу продолжение разработки проекта синтетических рабов с душой людей.

– Эти куклы с сознанием людей все время рвутся к запретной двери. Наверное, наследие Адама и Евы, сказывается и в них. Что теперь мне делать? – задал вопрос человек в костюме, с холодным и каким-то безжизненным лицом.

– Продолжайте исследования, – говорили раздраженно ему в трубке.

– Думаю человеческое сознание нельзя зажать в рамки ограниченности. Человеческий разум всегда будет стремиться к познанию чего-то нового, – пытался довести свои доводы до начальства хозяин кукол.