Текст книги "Многослов-2, или Записки офигевшего человека"

Деньги

Когда дело касается больших денежных сумм, желательно никому не доверять.

Агата КРИСТИ, английская писательница

Российский математик Григорий Перельман решил гипотезу Пуанкаре. Мы отнеслись к этой новости со сдержанным уважением: молодец, конечно, наш Гриша – взял, да и решил одну из сложнейших задач века. Но, с другой стороны, нам чего с этого, кроме гордости? Однако вдруг выяснилось, что наш российский Перельман вроде как готов отказаться от миллиона долларов, который положен за решение этой задачи. Вот тут россияне действительно, извините за непарламентское выражение, – обалдели. Об отказе Перельмана от денег все газеты сообщили, да не по одному разу!

Потому что гипотеза там, математический гений – это все ладно. Но так вот взять, да и отказаться от миллиона!.. Надо же все-таки совесть иметь.

Поверить в то, что рядом с нами живет гений, оказалось куда проще, нежели в то, что он может отказаться от большой суммы денег. Мы легко согласимся с тем, что человек может отказаться от любви (например ради карьеры). Труднее, но все-таки можно поверить в то, что кто-то отвернулся от славы (предположим, спокойствия захотелось). Но внутренне согласиться с тем, что кто-то отказывается от денег… Нет, ну есть же какие-то границы!

И что, Перельман – такой уникальный? В смысле математических способностей – думаю, да. В смысле отношения к деньгам – думаю, нет, но все-таки таких, как он, подавляющее меньшинство. Большинство же согласятся с немецкой пословицей: деньги не осчастливят, но успокоят.

Между тем, греческий философ Аристотель, – который, кажется, писал обо всем и на все буквально имел свою точку зрения, – настаивал на том, что деньги – это всего лишь результат соглашения между людьми и во власти людей сделать их неупотребительными. Наивный гений! Сейчас-то нам понятно: люди не захотели употреблять эту власть.

Вообще, если что и влияет на жизнь человека, так это то, как он относится к деньгам. Отношение это, если серьезно говорить, не вдруг выработаешь.

Понятно, что «без денег – жизнь плохая, не годится никуда». С другой стороны, из-за денег столько людей страдали и погибали, что эти звонкие монеты часто называют изобретением дьявола. А тут еще Иисуса Христа предали за деньги. Не за лошадь, замечу, не за шкуру животного, даже не за слиток золота – за тридцать серебряников. Эта история, конечно, сказалась самым отвратительным образом на репутации денег.

С одной стороны, папа Александра Македонского, – который, понятно, тоже был царем и носил привычное для русского уха имя Филипп, – когда ему сообщили о том, что никак не удается взять крепость врага, спросил: «Неужто она остается неприступной даже для осла, груженного золотом?»

Деньги открывают ворота. И не только крепостей. Это понятно.

С другой стороны, нам известно огромное количество случаев, когда деньги, точнее отношение к ним, – людей уничтожали. Ну, скажем… Жил себе в 20-е годы прошлого века некто Арнольд Ротштейн. Неплохо, надо сказать, жил: целых двадцать лет «работал» главарем нью-йоркской мафии, по сути, королем огромного города. В какие только переделки не попадал, а погиб из-за денег – отказался платить карточный долг.

Знаменитый наш первопечатник Иван Федоров аж в 1569 году напечатал произведение под удивительным названием «Евангелие учительное», там есть такие слова: «Сребролюбие – корень всем злым. Отверзнем тяготу лихоимения. И неправды, и сребролюбие, и страсти возненавидим, расточим богатство елико возможно» (выделено мной. – А. М.). Кто поспорит с гением? Нет желающих…

А с другой стороны… Впрочем, другая сторона уже была… Сколько ж сторон у этих денег? Явно больше, чем две.

Так вот. С другой, с третьей… Да с какой угодно стороны… В древнеиндийском языке было такое слово – «bhages». Оно обозначало и «господин», и «богатство». Именно от него произошло слово «Бог», которое постепенно стало иметь то самое религиозное значение, к которому мы привыкли. Впрочем, можно было и не кичиться якобы знанием древнеиндийского языка, и так понятно: у слов «Бог» и «богатство» – корень один. Тот же, кстати, что и у слова «богатырь».

Получается, богатство хорошо, а бедность, вроде как, плохо? Хочешь быть богатырем, которому благоволит Бог, – будь, пожалуйста, богат.

Оно, конечно, лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Но разве всем нам не известно, как деньги портят людей?

Хотя, опять же заметим, мудрый русский народ в числе самых главных испытаний, которые должен пройти человек, богатство не назвал. Помните? Огонь, вода и медные трубы, то есть пройти надо сквозь всякие ужасные неприятности, с достоинством пережить славу и почет… Богатство к испытаниям не относится…

Но опять же, если посмотреть на окружающую нас жизнь, то можно найти массу примеров, как даже не очень большие деньги так испортили человека, что он и на человека-то перестал быть похож.

Впрочем, не будем расстраивать себя примерами из окружающей жизни, поглядим в зарубежную даль. Например, в Китай.

Там в 1995 году пустил себе пулю в лоб некто Ван Баосен – вице-премьер Пекина. Из-за его финансовых махинаций экономике Китая был нанесен ущерб в миллиарды долларов. Когда столичный вице-премьер понял, что им занялась прокуратура, он расчехлил пистолет…

И чего получается? Богатство Ван Баосена – также что ли от слова «Бог»? Тоже мне – богатырь китайский…

Ну хорошо, а если бы люди не договорились – вспомним Аристотеля – по поводу денег и не было бы денег вообще в истории человечества, мы бы лучше жили или хуже?

Вопрос, признаюсь, идиотский. И чего только я его задал? Потому что деньги – одно из величайших изобретений человечества, причем, возникло оно не из головы мудрецов, а из самой жизни выросло, как какое-нибудь дерево или куст. Понимаете? Не то, что мудрец там сидел и придумывал деньги, а сама жизнь сказала: народ, нам без денег кранты!

В «Русской правде» Ярослава Мудрого – первом документе русского права – читаем: «Аже крадеть кто скотъ въ хлеве или клеть, то же будеть одинъ, то платити ему 3 гривны и 30 кунъ; будеть ли их много, всемъ по 3 гривны и по 30 кунъ платит».

«Русская правда» – это первый российский Уголовной кодекс, в котором расписано, за какие преступления какие деньги надо платить. Гривны – еще понятно (хотя занятно, что слово это происходит от «гривы», то есть «шеи», и поначалу означало «украшение»). Что нынче значит слово «гривенник», нам хорошо известно. А вот что за «кунъ» такая?

«Кунъ» – денежная единица, название которой происходит от слова «куница». От чего такие «животные ассоциации» в финансовых делах? От того, что одно время на Руси шкурки этих животных «работали» деньгами.

Впрочем, что только не «работало» деньгами! Например, в былые времена стоимость хлеба выражалась и в мясе, и в масле. Мясо измеряли хлебом, представляете? В древней Ирландии в качестве всеобщего эквивалента выступали то быки, то мешки ячменного зерна. В «Илиаде» Гомера скот неоднократно упоминается в качестве всеобщего эквивалента. Например, медное оружие оценивается в 9 быков, искусная рабыня – в 4 быка, медный треножник – в 12 быков… Нормально, да? Оружие и треножник дороже женщины, а еще говорят про высокую духовность греков! А уж золотые и серебряные слитки – это будьте любезны. Однажды отрубили от серебряного слитка кусок, вот тебе, пожалуйста, и рубль.

Ну невозможно же жить, измеряя мясо хлебом, а женщин – быками? Просто нельзя было не придумать общий такой эквивалент – деньги. Вот и придумали.

Надо сказать, что русский народ фантазию свою на названия денег не тратил. Кусок обрубленного металла? Пусть будет – рубль (попросту говоря, обрубок). Отчеканен на монетке всадник с копьем – получите копейку.

Кстати, копейка замечательна еще и тем, что ее ввела в обиход Елена Васильевна Глинская, матушка Ивана Грозного, которая некоторое время при нем была регентшей.

Выжили в России только два названия денег: копейка, придуманная женщиной, которая родила и воспитала самого жестокого тирана в российской истории, и рубль, по сути, обрубок. Такие вот метафоры, если угодно. Правда, есть еще все реже, но употребляемое слово «гривенник», произошедшее – напомню – от названия украшения, что, конечно, немного метафоры красит.

Впрочем, никакие метафоры ничего не объясняют. С другой стороны, ничего не объясняет и то, что само слово «капитал» происходит от латинского «capital», которое значит «главный». (Неслучайно во многих языках «capital» переводится как «столица».)

У кого капитал – тот и главный? Да не всегда это так. Все-таки хочется верить, что бедные пророки для большинства людей все-таки главней богатых капиталистов. К слову сказать, вот еще вопрос: почему пророк никогда не бывает богатым? Богатство мешает рождению истины? Вывод, конечно, благородный, но обидный какой-то, согласитесь.

Можно, конечно, привести цитату из Альфонса де Ротшильда, который был не только чертовски богат, но еще и сподобился послужить прототипом героя романа «Милый лжец» Ги де Мопассана. Ротшильд заметил, что капитал – это труд.

Но, с другой стороны, разве капитал есть только у того, кто трудится? Нет, явно Ротшильд с сомнительным именем Альфонс не до конца знал нашу действительность.

Ищи метафоры в истории или в современности – все равно очень много вопросов с этими деньгами. Они могут быть слугами, а могут – повелителями. Можно всю жизнь работать на деньги, а можно добиться того, что они будут работать на вас. Деньги предоставляют невероятные возможности, но иногда закрывают для человека весь мир и доводят до гибели. Деньги способны дать свободу, но они же и в состоянии любого из нас сделать настолько зависимым, что мы будем завидовать нищему Диогену, сидящему в бочке.

Можно поклоняться деньгам – и быть бедным. А можно плевать на них – и купаться в богатстве. Можно плевать на них – и быть бедным. А можно поклоняться им – и быть богатым.

На протяжении всей своей истории люди очень любили рассуждать про деньги. Книги полны рассказов про богатых людей и их афоризмами.

Вот, мол, однажды маленький Рокфеллер скопил три с половиной доллара и в этот удивительный миг понял: глупо работать за деньги, надо, чтобы деньги работали за вас.

А один из самых богатых людей Америки Эндрю Карнеги подумал как-то сильно, да и сказал: мол, нет более унизительного идолопоклонства, чем поклонение деньгам.

Хорошие истории. Красивые слова. Но ничего не объясняют. Не отвечают даже на самый простой вопрос: как выстраивать свои отношения с деньгами?

Нет рецепта. А деньги вообще-то являются критерием чего-нибудь или нет? Понятно, что они не являются мерилом таланта или тем более ума. Нельзя их считать и критерием профессионализма.

Пожалуй, с помощью денег можно измерять одно – интерес общества. Чем интереснее обществу человек и то, что он делает, – тем он богаче. Во всех странах мира, скажем, деятели шоу-бизнеса всегда живут более роскошно, нежели врачи и учителя. Потому что шоу-бизнес обществу интересней, чем здравоохранение. До той поры, правда, пока какой-нибудь конкретный член общества не заболеет.

Скажи мне, кто в обществе самый богатый, и я скажу тебе, что это за общество, – вот такую бы я пословицу предложил. По сути, она, по-моему, верна.

Есть люди, для которых деньги – главная ценность. Я не могу их осуждать. Есть и те, кто вообще не обращает на деньги особого внимания. Я поостерегусь ими восторгаться.

Единственное, что можно сказать уверенно: свои отношения с деньгами человек должен выстраивать сам, не оглядываясь ни на сегодняшнее общество, ни на примеры из прошлого.

Самое ужасное, когда человек формирует отношение к деньгам, исходя не из собственного желания, а из того, что ему говорят окружающие. Можно ли сказать, что счастье не зависит от наличия денег? Нет. У кого-то зависит, у кого-то – нет.

Поэтому, человек, сам решай, помня при этом: никакое отношение к деньгам не является стыдным.

Вот, собственно, и все, что я могу сказать.

А дальше вы уж сами думайте о том, как строить свои отношения с этими существами, которые лежат у нас в бумажниках, копятся на кредитных карточках и очень влияют на нашу жизнь.

Где деньги – там и диктатура. Точнее, где диктатура – там деньги. Диктаторы бедными не бывают.

А почему, собственно?

Не знаю. Сейчас про диктатуру поговорим. Может, станет ясно?

Диктатура

Сопротивление тиранам есть послушание Богу.

Томас ДЖЕФФЕРСОН, третий президент США, автор Декларации независимости

Диктатура – это когда диктуют. Собственно и слово-то это происходит от латинского «dictate», что значит «диктовать, предписывать».

Это понятно. Не ясно другое: нравится ли нам, когда нам диктуют, как жить? Вот вам, дорогой читатель, – нравится? А вашим знакомым? По-разному бывает, правда? Потому что ведь жить под диктовку легко: не надо ни о чем думать, да и ответственности никакой.

Если говорить об истории человечества, то не стоит забывать: у нас, у человечества, опыт жизни при диктатуре – королях, императорах да царях – несравненно больший, чем при демократии. А тут еще, как мы только что выяснили, не вдруг разберешься, что такое демократия. А что такое диктатура – ясно абсолютно. Стоит ли удивляться, что в любой стране мира всегда найдется масса людей, которых так тянет к привычной и понятной диктатуре? А когда в какой-то стране с экономикой проблемы, тут уж сотни тысяч людей начинают орать: «Дайте нам твердую руку! Позовите нам диктатора, чтоб он уже навел тут порядок, блин!»

Приходит диктатор, начинает свои социальные диктанты. Многие из тех, кто призывал тирана, – погибают. Это не меняет к нему отношения у оставшихся в живых. Вообще, если при диктаторском режиме хорошо поставлено дело с идеологией, то она заменяет все, в том числе и хлеб насущный.

Диктатура характеризуется, в частности, еще и тем, что во время диктаторских режимов люди питаются идеологией. Если мы посмотрим на жизнь в КНДР, на Кубе или в СССР в 80-е годы, то констатируем с определенной печалью: никакие экономические проблемы сами по себе диктатуру не уничтожают. А вот стоит ослабнуть идеологическому прессу, тут-то диктатуре и наступает кердык.

Есть ли панацея от диктатуры? Хочется заорать: есть! да! конечно! это демократия!

Орать не надо. Демократия не является абсолютной панацеей от диктатуры: многие тираны приходили к власти путем демократических выборов. Другой вопрос, что иной панацеи человечество не изобрело. Тут уж – повторим еще раз – либо демократия, либо тирания, либо «разброд и шатание», которое называется красивым словом «анархия».

Диктатура как понятие политическое возникло в Древнем Риме, и тогда буквально ничто не предвещало беды. Диктаторов ведь поначалу назначали, да и то всего на каких-то полгода… Как так – назначали? А вот как…

Впрочем, чтобы это понять, надо про истоки этой самой диктатуры рассказать все по порядку.

Древние римляне в области политики любили проводить разные эксперименты, причем, на себе. В 509 году до нашей эры они свергли своего последнего царя, после чего призадумались, как бы сделать правление получше. Решили: отныне будут нового начальника выбирать, причем, не одного, а сразу двух – римлянам казалось, что с двумя им как-то поспокойнее будет жить.

Всякие реформы – в том числе и правления – только начни делать и уже трудно остановиться. Вот и римляне тоже, помимо консулов, решили завести себе сенаторов – старейшин из благородных семей, и тоже дать им право голоса. Граждане Древнего Рима всерьез считали: ежели сенаторы да два консула будут все долго обсуждать – жизнь непременно изменится, и непременно к лучшему.

Но тут, буквально как гладиатор на арену, выскочил вот какой вопрос: а ежели беда придет неожиданно – враг, скажем, нападет – и будет не до долгих обсуждений? Тогда чего делать прикажете? Вот в этом случае – для решения оперативных вопросов – на полгода и назначали единоличного правителя. Чтобы он, скажем, врага разбил быстренько, все оперативные проблемы порешал, как говорится, – и до свидания! Сдавай полномочия. Такой вот – как сейчас бы сказали «кризисный управляющий» – и назывался «диктатор».

Вполне себе даже нормальный, чтобы не сказать демократический поворот дела. Человечество вообще на протяжении своей истории сколько раз начинало за здравие, а заканчивало черт-те как…

Вот ведь и в слове «тиран» тоже поначалу ничего трагического заложено не было. Греческое слово «tyrannos» означало не более чем «единоличный правитель». Правит человек сам по себе. Иногда – хорошо, иногда – не очень. Как получится. Tyrannos вовсе необязательно был тираном в нехорошем смысле этого слова.

Скажем, жил да был такой tyrannos по имени Пизистрат. Правил он, конечно, единолично, но при этом вполне милый был человек и весьма преуспел в развитии искусств: издавал книги Гомера, строил храмы. В общем, если верить историкам, – весьма полезный был tyrannos.

Много воды, окрашенной кровью, утекло с тех пор, и слова «тиран» и «диктатор» стали иметь явно негативный оттенок. Во всяком случае, мне неизвестно, чтобы какой-нибудь диктатор сам себя провозгласил диктатором или тираном. Понимают, гады, что это не весьма приличное слово, а тем не менее продолжают тиранствовать или диктаторствовать, называя себя при этом, как правило, спасителями народа.

При диктатуре население страны начинает абсолютно искренно верить не тому, что видит, а тому, что ему говорит тиран. Этот удивительный феномен абсолютного доверия тирану и позволяет диктатуре существовать. Она существует не только на страхе. Она существует вот именно на доверии. Тиранов не только боятся, их любят. Именно любовь к своему диктатору породила разговоры, которые рождаются при всех диктаторских режимах: мол, сам-то диктатор – чудесный, окружение у него плохое и злое.

Такое положение вещей абсолютно снимает с диктатора ответственность за экономическое положение страны. Начиная с конца XVIII – начала XIX века, вы не найдете высокоразвитых в экономическом отношении стран, в которых бы правили диктаторы. Но это не мешает народу, туго затягивая пояса, продолжать любить своих тиранов.

30 декабря 1922 года образовалось государство, которое называлось Союз Советских Социалистических Республик. Тогда же, на I съезде Советов, была принята Декларация об образовании СССР. В ней, в частности, были такие слова: «…только в условиях диктатуры пролетариата… оказалось возможным… создать обстановку взаимного доверия и заложить основы братского сотрудничества народов». Так и хочется спросить: что ж это за доверие такое, ежели создано в условиях диктатуры? Вопрос, казалось бы, естественный, однако он не возникал у миллионов советских людей на протяжении аж 70 лет!

Именно для того, чтобы не задавали лишних вопросов, любой диктатор должен создать свой культ. Культ – это же не просто прославление человека. Суть культа в том, что каждый гражданин понимает: такой великий правитель ошибиться не может в принципе.

Всего через 17 лет после создания СССР Сталину исполнилось 60 лет. В связи с этим главная газета страны «Правда» напечатала передовую статью с незамысловатым названием «Родной Сталин». Начиналась статья так: «Сегодня нашему родному, любимому Иосифу Виссарионовичу Сталину исполняется шестьдесят лет». Дальше в доходчивой форме объяснялось, что всем хорошим в стране мы обязаны своему вождю и учителю. А заканчивался праздничный текст такими крылатыми словами: «Сталин – наше знамя! Сталин – наше счастье! Пусть живет, здравствует долгие годы на радость и благо трудящихся всего мира, на страх врагам наш вождь, учитель, товарищ и друг Иосиф Виссарионович Сталин!»

Что касается культа, то тут, конечно, всех перещеголял северокорейский диктатор Ким Ир Сен, которого называли не только «великим вождем», но даже и «залогом освобождения человечества». Мало того, что каждый житель страны был обязан носить значок с изображением «залога», так еще в Северной Корее было возведено – внимание! – 35 тысяч памятников Ким Ир Сену. А после смерти Ким Ир Сен был объявлен «вечным президентом Кореи».

Тиран вообще ощущает себя если и не до конца Богом, то, во всяком случае, ближайшим к нему человеком.

Тиран чувствует себя повелителем своей страны и каждого человека в отдельности. Поэтому диктаторы так любят лезть во все, даже в то, что, казалось бы, их не касается. Например, в личную жизнь своих подданных. Ведь нет ничего такого в этом мире, что не касается Бога, не так ли? Сейчас трудно себе представить, но при советской власти обсуждение личной жизни на каком-нибудь партийном бюро – было делом нормальным. Более того, если человек разводился, это могло не только помешать его карьере, но и вовсе уничтожить ее. Например, если дипломат разводился, то его не посылали за границу! Директора какого-нибудь института могли снять с должности только за то, что он разошелся со своей женой.

Задолго до возникновения этой советской традиции в XV веке во Флоренции правил Лоренцо Медичи, прозванный Великолепным. Так вот этот Великолепный запретил даже богатым людям жениться без его личного разрешения, дабы не допустить того, чтобы отдельные роды были излишне богатыми. Поэтому если представитель одного богатого рода влюблялся в представителя другого – им ничего не светило в смысле свадьбы. Медичи не велел.

Вообще в жизни тирана не было бы проблем, если б не люди. Они, конечно, очень мешают, потому что, как ни дави на них идеологическим прессом, они все равно остаются непредсказуемыми и норовят из-под пресса этого выскочить. Казалось бы, объяснили вам: вот – ваш вождь, учитель, «залог» и проч., верьте ему. А они, с одной стороны, распевают песни: «Мы так вам верили, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе», а с другой – всегда страшно, что они чего-нибудь отчебучат.

Диктатор никогда не доверяет ни своему народу вообще, ни отдельным его представителям, в частности. Поэтому для собственного спокойствия стремится организовать максимальный контроль над людьми.

Контроль над жизнью своих граждан – верный признак диктатуры.

Скажем, Гитлер что предлагал? «Необходимо создать структуры, в которых будет проходить вся жизнь индивида. Любая деятельность и потребность каждого человека будет регулироваться партией, представляющей всю общность. Не будет больше никакой «самодеятельности», не будет никаких свободных пространств, где индивидуум принадлежал бы сам себе… Время личного счастья кончилось». Мысль Гитлера о том, что счастье может быть только общественным, – родная для тиранов всех времен и народов.

А ежели кто этого не понимает – тогда надо уничтожить. Или, в лучшем случае, выслать из страны. Как в свое время выслали из СССР философов и уничтожили крупных военачальников.

В разгар репрессий Сталин издал распоряжение, разрешавшее «меры физического воздействия» на арестованных. Но, кроме страшных физических пыток, были и другие, еще более жуткие. Когда арестовали маршала Тухачевского, к нему в камеру привезли его дочь, которой не было и десяти лет, и при ней пригрозили маршалу: «Не признаешься – мы с ней сделаем все что угодно, по рукам пустим».

Для диктатора очень важно контролировать в своем народе два ощущения. Первое: народ должен ощущать радость от того, что он живет при таком чудесном правителе. Второе: чтобы эту радость народ ощущал полнее, просто необходимо, чтобы люди постоянно боялись.

И тут на помощь приходит великое изобретение человечества – доносы. Создать такую обстановку, чтобы каждый доносил на каждого, – мечта любого диктатора.

Петр I поощрял доносы даже на «самые знатные лица без всякой боязни». За что обещалось вознаграждение. А ежели кто мог донести, да не донес – того попросту казнили. Первый российский император собственным указом запретил писать письма в комнате, закрытой на засов. Сначала распахни все двери, а потом уж – садись, пиши. Чтобы каждый желающий мог зайти посмотреть, не пишешь ли ты чего против государя.

Есть еще одна мечта тирана, в которой он никогда не признается: превратить человека в робота. Это, конечно, очень удобно: нажал кнопку, и гражданин будет делать то, что диктатору необходимо. Увы, добиться этой цели невозможно, но зато всегда есть, куда стремиться.

Диктатура уничтожает в человеке человеческое за ненадобностью. Но в самом диктаторе происходит ровно тот же самый процесс: диктатору человеческое не нужно совсем.

Нерон очень боялся, что его мать отнимет у него власть. То есть этот человек власть любил больше родной мамы, поэтому, чтобы не было лишних проблем, он ее убил. После чего старательно начал делать вид, что ужасно по этому поводу страдает. Он направил послание римскому сенату, в котором обвинял мать в попытке захвата власти и в покушении на его жизнь, заявляя при этом, что она сама покончила с собой. Поскольку такой текст сочинить тирану было довольно сложно, Нерону помог его учитель – Сенека. Философ, между прочим. К слову сказать, философ Сенека плохо кончил: Нерон заподозрил учителя в том, что тот решил против него бунтовать, – и велел Сенеке покончить с собой. Сенека вскрыл себе вены и умер в мучениях.

Однажды Петр I – великий российский диктатор – узнал, что его жена Евдокия Лопухина изменила ему с майором Степаном Глебовым. Что делает в таких случаях мужчина? Вызывает на дуэль, отпускает изменников с миром и страдает, бьет соперника по морде… Вариантов поведения не то чтобы очень много, но и не мало. Петр выбрал свой, царский, диктаторский вариант. Сначала Глебова пытали раскаленным железом, углями и били кнутом. Поскольку вряд ли Петр хотел выведать какие-то тайны у более удачливого в лирических делах противника, то он не столько пытал, сколько мучил человека. Затем Глебова посадили на кол, а чтобы он не околел в тридцатиградусный мороз, на него надели шубу – пусть помучается подольше. Человек умирал на колу больше суток!

Нормальный правитель занимается организацией жизни своей страны. Диктатор занимается организацией своей власти. Сохранить власть – его главная задача, по ходу он, правда, может решать и всякие иные государственные задачи. Но сохранить власть для него принципиально важно, и тут тирана можно понять: если человек ощущает себя чуть ли не равным Богу, может ли быть что-то важнее и приятнее этого ощущения?

Очень редко, но все-таки случается: тиран до такой степени теряет чувство реальности, что народ не выдерживает и уничтожает его.

Скажем, был такой правитель зулусов Чака. Тот еще деспот и тиран. И вот, когда у него умерли мать и любимая жена, он приказал принести в знак траура жертву в семь тысяч человек, запретил в течение года выращивать хлеб и употреблять в пищу молоко, а также повелел убивать беременных женщин вместе с их мужьями. То есть парень совсем потерял ощущение реальности. Его и убили, конечно. Кстати, было это не так давно, в 1828 году.

Или уж совсем недавно, в 1979 году, был расстрелян президент Экваториальной Гвинеи Масиас Нгема Бийого, по приказам которого за десять лет его очень-очень диктаторского правления были убиты 30 тысяч человек. Население Экваториальной Гвинеи в ту пору было 300 тысяч человек. Получается, что диктатор уничтожил каждого десятого жителя страны… Когда он был осужден на расстрел, население очень радовалось. Народ вообще всегда радуется, когда убивают диктатора. А пока тирана не убили, народ всячески родного деспота превозносит. Поэтому убивают диктаторов не так часто, как хотелось бы.

Диктатура – это такая система власти, которая убивает людей (даже если физически оставляет их в живых). Некоторые проблемы при тирании действительно решаются просто и быстро: вообще в концлагере можно ловко организовать жизнь, даже если этот концлагерь величиной со страну. Но то, что людей убивают или физически, или как минимум морально… Этот «недостаток» мне кажется слишком серьезным.

Однако вспомним, о чем мы говорили в самом начале: существует немало людей, убежденных в том, что с помощью тирании можно легко и относительно безболезненно решить государственные проблемы.

Поскольку история, как известно, учит только тому, что ничему не учит, – наличие таких людей весьма тревожит. Вспоминая, что Сталина прославляли даже те люди, чьи родные или друзья гнили в сталинских лагерях, – понимаешь с печалью, что реальной панацеи от диктатуры нет ни у нас в стране, ни в мире.

А вот интересно: тирану нужны дипломатические способности? Никогда об этом не думал… И сейчас не хочу. Вы поразмышляйте сами, если вам интересно, а я перейду к следующему слову.

Итак, поговорим о дипломатии.