Текст книги "Вирус"

Дальше, все произошло за считанные секунды. Оба автомобиля перевалились через ограждение и свалились с бетонной переправы на встречу с водой. В это время как раз по реке проходила баржа с городскими отходами, следовавшая в пункт переработки мусора. Вражеский джип ударившись об борт судна отскочил и упал в реку, а фургон приземлился в груду мусора.

– Всегда мечтала прокатиться в мусоровозе, – с сарказмом прокомментировала Пушкина, ощупывая ушибы на своем теле.

– Ну, вот и прокатились, – усмехнулся Кобелев. – А ты везучий Пронин. Тебя бы вместо талисмана с собой везде брать, – облегченно выдохнув добавил он.

– Я вот не пойму, Леха, – через боль размышлял Пронин, – если ты не хотел умереть, че ты погнал прямо под пули?

– Просто я верю в твою удачу и ее распространение на тех, кто рядом.

От данного немного комического разговора атмосфера между героями чуть разрядилась. Покидать машину никто не думал. Хоть автомобиль и был разбит, но слазить с мягкого сиденья желания не возникало, как и перебираться через горы мусора. Зато от жуткой вони спрятаться было некуда. ГАЗель теперь выглядела ни как цельнометаллический фургон, а как удлиненный кабриолет. По истечении пяти минут над баржой закружил полицейский вертолет МИ-8, а так как время было позднее его яркий прожектор в некоторой мере чуточку раздражал. Сопровождение продолжалось, пока баржа не подошла к месту своего назначения, Пронин с товарищами с трудом сошли на берег и медленно ковыляя через пристань вышли к стоянке завода. Где-то рядом послышался гул сирен полицейских машин. Окружение было выполнено, быстро и безукоризненно. Еще бы, ловили самых опасных наркодилеров России. Подъехало шесть автомобилей и серый фургон с красной полосой по середине и эмблемой известной силовой структуры, на которых было отчетливо написано «Росгвардия».

– Ну, вот и все, – разочаровано произнес Пронин.

– Да ладно тебе, Антоха, я уверен, твой фарт нам поможет, – подбодрил Кобелев и улыбнувшись, подмигнул товарищу.

– Нас просто слили в унитаз, – расстроилась Пушкина, – и кто? Сам Папа! Не верится, что это происходит с нами.

У фургона открылись двери, появился полицейский спецназ.

– Опуститься на колени! Руки за голову! Живо! – через громкоговоритель раздался мужской голос.

7 глава. В поисках правды

Ирина сидела за столом и взволновано потирала руки. Она никогда не думала, что может оказаться здесь в роли обвиняемой. Обычно, ловить преступников было ее задачей, ее обязанностью. «Интересно, о чем будут меня спрашивать? Как мне лучше поступить? Лгать или говорить правду? А вообще, есть в этом хоть какой-то смысл?», – Ирина хаотично отрабатывала свои мысли. В голове девушки преобладал сплошной бардак, она была в замешательстве. Осознание того факта, что Папа предал и подставил их, повергло ее в шок. Столько лет совместной работы…, а на деле оказалось, что работала с преступником. Этого просто не может быть.

В небольшом мрачном помещении, где находилась Ирина, включился дополнительный свет. Входная дверь отворилась, и через порог, друг за другом, прошли два человека представительного вида. Это были незнакомые Ирине люди, оба в строгих черных костюмах, с начисто выбритыми лицами и прической в стиле полубокс. «Скорей всего, ищейки из Москвы приперлись», – подумала Пушкина. Один из следователей, что выглядел намного старше своего напарника, сел напротив девушки и открыл принесенный с собой планшет. Второй прислонился спиной к стене и пристально смотрел на Ирину. Заключенная задумчиво встретила его взгляд, а затем посмотрела чуть выше, на маленькое прямоугольное окошечко, прямо под потолком. Снаружи стемнело, второй день пребывания в изоляторе подошел к концу.

– Капитан ФСБ, Коршунов Макар Петрович, – представился следователь, и повернулся в сторону своего коллеги, – старший лейтенант Мастерских Федор Александрович. Ирина Сергеевна, не буду ходить вокруг да около, скажу прямо, – развернул он к Пушкиной дисплей своего компьютера, – прочитайте, пожалуйста.

– Хм…, – улыбнулась девушка, только начав знакомиться с предоставленным текстом, – вы хотите, чтобы я сдала своего друга и тогда обвинения с меня снимут. Но ведь измазаться в наркотике это не значит, их употреблять или…

– Послушайте, уважаемая, – влез в разговор Мастерских, – трое наших людей в больнице, двое из них в тяжелом состоянии!

– Так это были…

– Представьте себе, да, – прервав, настойчиво подтвердил тот. – Прошла информация, что несколько оборотней из вашего участка подрабатывают, продавая наркотические средства. Что вам пообещал Пронин? Времена сейчас вроде как не девяностые, такие дела так легко не проворачиваются.

– А вам откуда знать? Тоже баловались подобным?

– Ну-ну, зачем же дерзить Ирина Сергеевна, – спокойно произнес Коршунов. – Мы же действуем в ваших интересах. Признаетесь, и вы свободны, а вашему другу немного скостят срок.

– Вы же красивая девушка. Вам бы четвертый раз замуж выйти и родить, наконец, – издевательски улыбнувшись, проговорил Мастерских.

Ирина опустила взгляд, всматриваясь в грязный стол. «Четвертый раз замуж говоришь?» – подумав про себя, разозлилась она. После последнего развода, Пушкина зареклась больше никогда не выходить замуж, так как, по ее мнению, это было бесполезное занятие. Поначалу, кажется, со временем ты сможешь забыть того, о ком так долго мечтал, кого хотел видеть рядом с собой всю свою жизнь. Но после первых бархатных совместных лет, ты остываешь и невольно начинаешь сравнивать, привычки, недостатки, характер и т.д. Особенно, когда в семье ставится вопрос о детях. Доктора говорили мужчинам лучше стараться, и они старались, очень старались, но хитрость брюнетки все время брала вверх. В итоге, разговоры о лечении, скандалы, развод. Причина такого поведения девушки была проста и банальна, Ирине нужен был второй Антон или близко похожий на него мужчина. «Но так не бывает и никогда не будет, если только в сказке, но в этот придуманный мир мне никогда не попасть», – однажды призналась она себе. «Говорят, время лечит. Так вот, хрен оно там что лечит!», – под влиянием воспоминаний, еще больше вскипятилась она. На этой ноте Ирина прервала свои размышления и безразлично посмотрела на следователей. Те в свою очередь с ожиданием и интересом наблюдали за ней.

– А не пойдёте-ка вы двое в жопу? Там вам самое место! – злобно заявила Пушкина. – Может, ты хочешь жениться на мне? Сделать меня счастливой? – пристально посмотрела девушка на Мастерских. – Все друзья обзавидуются! Как вы заметили ранее, симпатичная мордашка, отличная фигура с достойными параметрами! – встав со стула, она демонстративно провела руками вдоль своего тела, от шеи до колен. – Молода еще, для родов в самый раз!

– Так! Хватит! – выкрикнул Коршунов. – Ирина Сергеевна, вы же полицейская…

– Бывшая.

– Не имеет значение. Держите себя в руках. Вы же ни какая-нибудь там девка с улицы.

– Откуда вам знать?

– Так, хорошо. Думаю, на сегодня достаточно. Надеюсь, вы подумаете над нашим предложением, а пока я попрошу отвести вас обратно, для того, чтобы вы остыли. Завтра, надеюсь, вы настроитесь и будите более позитивны.

Коршунов посмотрел на камеру, расположенную скромно в углу, и положительно кивнул. По истечении нескольких секунд в комнату для допроса вошли два конвоира и сопроводили Пушкину в коридор. Старший следователь явно изменился в лице и не скрывал недовольства поведением своего более молодого напарника. А тот, так и не сдвинувшись с места, сконфужено провожал заключённую взглядом.

Вскоре, Ирину доставили в камеру следственного изолятора, где вместе с ней, пребывали ее товарищи. Она обвела их взглядом и, прижавшись спиной к стене, скатилась вниз, сев на корточки прямо у порога. Антон, сложив руки за голову, лежал на первом этаже двухъярусной кровати и мечтательно смотрел на железную сетку, слегка прогнутую под весом матраца, над собой. На такой же кровати напротив, лежал Алексей и безмятежно спал. Устало выдохнув, Ирина встала на ноги и подошла к кровати, где лежал Пронин. Воспользовавшись лестницей, она поднялась на второй ярус. Время было позднее, но нервное возбуждение после допроса отгоняло у девушки всякий сон. Оставалось только повернуться набок и смотреть на тень, изображавшую на полу большой клетчатый узор. Это лунные лучи пытались повторить форму решетки, заслонившую окно.

– Папу видела? – сквозь тишину раздался слабый голос Пронина.

– Нет. Только, двух ФСБэшников.

– А зачем он будет так рисковать и нас допрашивать? Он свое дело сделал, – заспанным голосом проворчал Кобелев.

После обмена короткими репликами, повисла пауза и заново воцарилась тишина. Каждый прибывал в своих мыслях. Бежать было некуда, ловушка захлопнулась, оставалось уповать только на чудо, что в настоящее время было большой редкостью, но все же…

– Кобелев. На выход. К тебе посетитель, – железная затворка в двери открылась и оттуда прозвучал басовитый голос охранника.

– Кто?

– Скоро сам все узнаешь, – дверь открылась, и на пороге показались двое полицейских крупного телосложения.

– Хм, интересно, кого там принесло на ночь глядя?! – Кобелев лениво встал, потянулся, зевнул и не спеша прошёл к выходу.

***

В комнате для встреч наблюдалось много столов похожих на старые школьные парты. Несколько окон и маленькие подзавявшие цветы, на подоконниках. Охранники предложили Кобелеву сесть за любым столом каким ему будет угодно. Ждать пришлось недолго, через некоторое время в помещение вошла пожилая женщина с большой сумкой. Она пристально посмотрела на охранника, тот положительно кивнул ей в ответ и покинул свой пост. Но прежде чем выйти в коридор он показал женщине открытую ладонь. Алексей понял этот жест так, что у пожилой дамы на все про все есть пять минут. Теперь Кобелев остался наедине с неизвестным посетителем. Он внимательно смотрел на бабушку и долго не мог понять, что с ней не так. Выглядела она лет на семьдесят, большая и сутулая. Передвигалась исключительно с помощью трости, с позолоченной или золотой ручкой, было непонятно. Ее голова была покрыта платком, на плечах лежала тонкая шаль, свисающая на зеленное платье в белый горошек. Алексей остолбенело, смотрел на нее и размышлял, зачем он понадобился данной особе. Но вскоре, все его догадки в одночасье рухнули, когда Кобелев присмотрелся к лицу престарелого человека. Оно было сделано очень натурально, сразу и не поймешь, если вообще поймешь, настоящая это личность или нет. Было понятно одно, что под искусственными морщинами, осевшими щеками, треснутыми губами и болезненными глазами кто-то скрывался. Может убийца? Нет, зачем ради него так изощрятся, при том что бывший полицейский уже находился вне игры и в его истории все равно никто не поверит.

Пожилая женщина около пяти минут безмолвно сидела напротив Алексея, потратив это время на визуальное изучение комнаты. Затем, проверив свою сумку, она достала пакет с яблоками и подвинула к мужчине. В каждом ее движении ткань платья сильно натягивалась, готовая в любой момент разойтись по швам. Да и вообще фигура бабушки больше напоминала не семидесятилетнего пожилого человека, а культуриста со сколиозом. После осмотра помещения она решила начать разговор.

– Ну, как же ты докатился до такой жизни, сынок? – скрипучим голосом прошептала женщина.

– Мама?! – опешил Кобелев. Ведь он был детдомовский и никогда не видел и не знал свою мать. Но обдумав сложившуюся ситуацию, быстро сообразил в чем дело и решил подыграть. – Что-то ты припозднилась, мама, время для посещений давно прошло?

– Заканчивай, Кобелев, лучше обними свою маму и прими от нее эти вкусные, наливные яблочки, – настороженно проговорила та, грубым голосом.

– Слушай мам, а ты давно начала ходить в спортзал?! – продолжал издеваться Кобелев. – Мышцы смотрю, нарастила как у здорового мужика, – неохотно исполняя просьбу бабушки, продолжил он.

– Кобелев, заткнись и слушай?! – «женщина» тихо прошептала на ухо мужчине, – Используйте, что найдете во фруктах. Пронин умеет им пользоваться, так что разберетесь. Дальше действуйте по ситуации, если у вас все получиться, я свяжусь с вами.

Алексей, сразу узнал голос собеседника, как только тот перестал притворяться. Ему хотелось закричать, запрыгать от радости, что он сможет сдать полиции этого нехорошего человека. Видите, видите! Это он все устроил, это из-за него я здесь! Но что это даст? Ничего! А только еще больше добавит проблем. Алексей хоть и кипел от ненависти и желания мести, но, если такой человек как Ухов вернулся чтобы помочь, нужно использовать любой способ выбраться на волю, чтобы доказать свою невиновность.

– Можно вопрос? – серьезным голосом произнес Кобелев, остановив уже собиравшуюся покинуть помещение «мать».

– Давай, – повернулась та и медленно хромая вернулась обратно.

– А че ты в маму Антохи не переоделся, спустился бы к нему во сне в виде ангела? У него в последнее время с этим проблемы, он мог поверить тебе на слово?

– Смешно, умник ты наш. Вообще, Алексей, ты должен быть рад, что к тебе мама приехала, – как-то черство произнес переодетый Константин и резко обнял своего подставного сына.

– Моей радости нет придела, – задыхаясь в объятьях матери, еле произнес Кобелев.

***

К удивлению сокамерников, Алексей излучал уверенность и не скрывал своей улыбки. Он ходил вдоль камеры, туда и обратно, и о чем-то раздумывал. Антон, пребывая под впечатлением от настроения своего товарища, обеспокоенно наблюдал за ним. Ирина также была немного озадачена. Недавно, ее коллега проклинал всех и почти сутки безразлично спал, но после недавнего загадочного свидания, внезапно исцелился.

– Ну, давай рассказывай, кто тебя так преобразил? – с любопытством, иронично спросил Пронин.

– Мама, – довольным тоном просто ответил Кобелев.

– Кто? – засомневавшись, переспросил Пронин. – У тебя же…

– А теперь есть! – Алексей продолжал ходить туда-сюда по помещению, изображая довольный вид.

– Кобелев, с тобой все в порядке? Что там произошло? – занервничала Пушкина.

– Лучше вам не знать. Позже спросите Ухова сами.

– А причем…, он здесь? – голос Пронина отдавал напряжением.

– Был здесь, – ответил Кобелев. – Вон, передал нам витамины, здоровье поправить, – он сел к себе на кровать и открыл презент с фруктами, затем добавил, – хм…, я так понимаю нам придётся съесть все яблоки?! А в них мы найдем…, в общем, что-то найдем. Солдафон сказал, что ты поймешь, как с этим обращаться.

– С каких пор, ты стал доверять Ухову? Он же, как ты там говорил, ФСБэшник проклятый, гнилой человек и так далее, – нахмурившись, с издевкой припомнила Пушкина.

– Говорил, – признал тот, – но я всегда верил в Антохину удачу. И вот, ситуация изменились. Теперь, нам надо бежать отсюда и доказать нашу невиновность, – вдохновенно излагал Кобелев.

– Тебя напоили что ли? – не выдержал Пронин и, вырвав из рук Алексея пакет, заглянул в него. – И правда, яблоки?!

– Я предполагаю, что в одном из них что-то спрятано…

– Ну, если Ухов что-то замыслил, то твой бред вполне вероятен, – задумчиво произнес Пронин.

– Антон?! – удивленно воскликнула Пушкина.

– Подумай сама, Ирина. Ухов каким-то образом встречается с Лехой…

– Переодетый в мою мать, – серьезным тоном добавил Кобелев.

– Да, переодетый, – призадумавшись, едва не сбившись с толку повторил Пронин, но быстро пришёл в себя, – так вот, да еще и встреча была назначена в неположенное время. Передает фрукты, предположительно напичканные…, не знаю пока чем, – пристально посмотрел он на одно из яблок. – Значит, возникла ситуация, когда ему опять потребовалась наша помощь. Но нужно ли нам бросаться в объятья своему спасителю? Ухов опять что-то замыслил, а мы и так в полной заднице…

– Антоха! Да мне плевать, что этот солдафон там себе надумал. У нас появился шанс свалить отсюда и попробовать доказать нашу невиновность, – в полном недоумении высказался Кобелев.

– Согласна, надо попробовать, – неожиданно поддержала Пушкина, – здесь нас все равно сгноят, а так, у нас появиться возможность хоть что-то исправить, – задумчиво посмотрела она Антону в глаза, но в ответ ощутила лишь слабый энтузиазм.

Нагрызая яблоки, Алексей пристально смотрел на Антона и нарочно чавкал. Тот, поддавшись давлению, взял фрукт и лениво начал его надкусывать, тем самым показывая, что он не верит в успех задуманного мероприятия. Ирина, молча наблюдала за мужчинами и обдумывала действия по разрядке обстановки.

– Антоха, послушай, а тебе не кажется странным, что нас поселили всех вместе? Где это видано, чтобы в одну камеру заключали под стражу людей разного пола? – не унимался Кобелев, пытаясь достучаться до своего товарища. – Мне кажется…, ах ты ж, – прервался он, от резкой боли, прикрыв рот рукой. – Как это вообще возможно сделать!

Через откусанную часть яблока, проглядывался чёрный метал и маленький мигающий маячок. «Ха, а знания Антохи и не пригодились. Всего то, нужно было правильно попасть зубом», – поиронизировал Кобелев. В этот момент погас свет, и все погрузилось во мрак. Каждый невольно замер в темноте, ожидая чего-то. Дыхание сокамерников по камере было ровным и еле слышным. Вдруг послышался стук с наружной стороны стены. Звуки имели разный интервал, где-то повторялись со строгой очередностью, а где-то между ними прослушивалась короткая пауза.

– Так, быстро все к двери! – скомандовала Пушкина.

Оттащить кровать или стол, чтобы использовать для прикрытия, было невозможно, так как они были прикреплены к полу. Двигать можно было только тумбочки, которые, если произойдет взрыв, мало чем могли помочь. Оставалось прижаться к противоположной стене и ждать. По коридору уже вовсю разносилась ругань и вопли других заключенных. В ответ, со стороны охранников, раздались звонкие удары дубинками по кованым дверям. Конвой, не спеша приближался, шум от перепалки становился все громче.

Оказавшись на перепутье, герои не знали, как им поступить. С одной стороны, правоохранительные органы, с другой, непонятно кто за стеной. Ухов? Может быть! Но никто не был наверняка в этом уверен. Все изменилось, когда послышались глухие хлопки, и толстая бетонная стена, ровно вырезанная по краям, рухнула, открыв выход на волю. Оттуда, на фоне лунного света, показались черные силуэты экипированных вояк. Их лица были скрыты под специальными шлемами с забралом, а сбоку на уровне виска горели красные светлячки. У бывших полицейских резко обострились все инстинкты, подготавливая их к схватке за свою жизнь.

– Быстро, все в машину! Дважды повторять не буду! – сказал один из появившихся бойцов.

Вскоре, подъехал большой автомобиль. Из-за темноты, он был похож на черный квадрат, из которого тянулись тонкие, красные лучи. Один из них рисовал маленькую точку на лбу Алексея. Слегка струхнув и подняв руки вверх, он показал пустые ладошки. Но после еще одной команды от незнакомого бойца: «Тебе что, особое приглашение нужно?», быстро проследовал за своими товарищами и оказался внутри фургона.

В это время, дверь камеры открылась, и внутрь помещения вбежали пара охранников. От неожиданности они чуть застыли на месте и не успели вовремя достать свое табельное оружие. Вражеские пули еле слышным свистом сразили их обоих, ранив одного в ногу, а другого в плечо. Затем, неизвестные бойцы быстро забрались внутрь фургона и закрыли за собой двери. Машина резво рванула с места, и пассажиров сильно качнуло в сторону, но специальные поручни помогли им уберечься от падения и давки.

В салоне автомобиля наблюдалась сильная тряска, а хорошо слышимые с внешней стороны глухие, тупые звуки держали всех в напряжении. Антон пытался присмотреться к своим соседям, сидевшим, напротив. Тусклый оранжевый свет мало помогал ему в этом, но экипировку элитного армейского подразделения спецназа можно было рассмотреть хорошо. Пусть незнакомцы и не имели опознавательных знаков, на убийц, подосланных Генералом, они похожи небыли. Вскоре, колебания стали намного мягче, и мутное освещение сменилось на достаточно яркий, холодного оттенка свет. Наступила тишина, разбавляемая рычанием двигателя автомобиля.

Салон был оборудован восемью мягкими сиденьями, расположенными вдоль стенок от входных дверей, по четыре с каждой стороны. Алексей, как и Антон с Ириной сидел между спецназовцами и обескураженно оглядывался вокруг. Салон не имел окон и был обшит мягкой тканью белого цвета.

– Мужики, а куда едем? – нарушил молчание Кобелев, нервно улыбнувшись.

Спецназовцы и не думали отвечать, продолжая безмолвно сопровождать бывших заключенных, держа оружие готовым к бою.

– Ваш командир Ухов? – продолжил Пронин.

Как оказалось, это был правильный вопрос. Один из бойцов, сидевший напротив Антона, положительно кивнул ему головой. Увидев это, Алексей тут же расслабился и облокотился на спинку сиденья. Ирина же, уперев локти в колени и обхватив голову руками, вообще не проявляла интереса ни к чему происходящему. Путешествие при полном молчании продолжилось еще некоторое время, пока транспорт не остановился.

– Приехали! – скомандовал спецназовец и открыл дверь наружу.

Антон, обменявшись многозначительными взглядами со своими товарищами, первым прошел к выходу.

– Думаю, местность вам знакома, дорогу найдете сами! – добавил военный и закрыл дверь.

Свет от луны, даже несмотря на позднее время, хорошо освещал округу. Местные окрестности героям и в правду было знакомы, даже узнаваемы.

– Какой-то замкнутый круг, – ухмыльнулся Кобелев, – как будто мы бегуны-марафонцы, незнающие дистанцию, сделали лишний крюк и вернулись обратно.

– Так, давайте оставим сарказм и побыстрее уберемся с дороги, – осматриваясь по сторонам, сказал Пронин, – Похоже, теперь здесь наше временное убежище.

Армейский внедорожник был уже совсем далеко. Он маленькой точкой двигался по шоссе, которое тянулось змейкой и уходило в даль, в глубину леса. Сделав последний вираж, машина скрылась за плавным поворотом.

В это время суток, идти по тропинке было небезопасно, деревья стояли вокруг плотными рядами, загораживая и создавая своими ветками еще большую темень. Окружающая темнота не вселяла уверенности в выборе правильного пути, а скрип или треск, раздающийся то здесь, то там, еще больше навевал жути.

– Антон, – идя следом, прервала молчание Пушкина, – почему ты хотел остаться в СИЗО? Ты не веришь, что мы сможем разгрести это дерьмо?

– Верю, – после недолгой паузы ответил тот, – я не верю Ухову.

– Никто не верит, – вмешался Кобелев, идущий замыкающим, – но все же он выполнил твою просьбу. Да, этот солдафон еще тот хитрожопый тип, никто не спорит, просто нам нужно использовать каждую представившуюся возможность, чтобы засадить этих тварей, которые подставили нас.

– Какие мы стали грозные, уверенные в себе, – спародировала восхищение Пушкина, – куда это только все подевалось, когда ты оказался под прицелом? Сразу руки поднял, готовый всех сдать с потрохами.

– А, я понял, – злорадно хихикнул Кобелев, – почему ты злишься. – Это все из-за допроса? Задели за живое? Дай-ка подумать, – умышленно пощупал он свой подбородок, – знаю, четыре раза замужем и ничего…

– Ах ты, ублюдок!!! – подняла крик Пушкина. – Это твоих рук дело? Ты сказал этим олухам? Да я тебя…, – замахнулась она на Алексея.

– Да вы совсем озверели, что ли?! – Пронин схватил руку Ирины и прижал девушку спиной к себе. – Возьмите себя в руки быстро! Мы и так в полной заднице, нахватало нам еще разлада между собой! – он строго посмотрел на Алексея.

Тот, подняв руки вверх и согнув их в локтях, показал пустые ладони, – «Ты это ей объясняй, мы теперь на равных, без всяких званий и должностей! Могу и ответить!» – боязливо произнес тот.

– Ну, давай! Попробуй! – дергалась в объятьях Антона девушка, пытаясь ногами достать обидчика.

– Успокоились!!! – громко крикнул Пронин. – Алексей! Ирина! Вы же сами говорите, что хотите разобраться с Папой, Генералом и с остальными их сподвижниками. Так что давайте, как говорил один известный кот из телевизора, жить дружно.

Взяв обещание с товарищей, Антон отпустил Ирину и продолжил путь. Конфликт был исчерпан, в темный лес опять вернулась тишина, изредка разбавляемая скрипящими, трещащими звуками. Добравшись до дома, на пороге крыльца их встретила охрана, состоящая из двух полностью экипированных бойцов. Они оружием указали на входную дверь, проводив взглядом гостей внутрь дома. В гостиной, на мягком диване сидел Константин и задумчиво всматривался в монитор ноутбука, расположенного рядом на столе. Он был одет в армейский свитер, с нашивкой государственного флага на левом плече, и в обычные синие джинсы.

– Привет, мам! – съязвил Кобелев, смелым шагом войдя в комнату и разместившись в кресле, напротив.

– Вы немного задержались, – посмотрев на ручные часы и не одарив взглядом вновь вошедших, безразлично ответил тот. Просматриваемые файлы в компьютере вызывали больший интерес.

– Уж извини, претензии предъявляй своим бойцам, – серьезным тоном заявил Пронин сев с Ириной с другого края дивана.

– Да, – закрыв монитор ноутбука, выдохнул Ухов, – наломали же вы дров, – измерил он взглядом вновь прибывших.

– Ты бы варежку захлопнул, солдафон! Избавиться от нас не получилось. Восхитился нашей живучестью и подумал, а почему бы мне еще раз не воспользоваться ситуацией. Но только учти, когда будешь вновь планировать наше убийство, в этот раз не облажайся.

– Действительно, – широко улыбнувшись, подтвердил тот, – я восхищен, и поэтому хочу поручить вам еще одно задание.

– Не знал, что мы уже работаем на федералов, – недоверчиво возразил Пронин.

– К большому моему сожалению, это невозможно, особенно, после того как вы недавно троих наших отправили на больничную койку.

– Кстати, как они? – сочувствующе поинтересовалась Пушкина.

– Выживут, их жизням ничего не угрожает.

– Как вообще там оказались российские спецслужбы?

– Вы думаете, что про нашу операцию знают все органы? Это очень щекотливое дело, которое нужно уладить быстро и без привлечения лишних ресурсов. Вашу подставу организовали по просьбе очень влиятельных людей, а вернее одного взбесившегося иммигранта, которого вы ограбили. Надеюсь, вы Коршунову и Мастерских ничего лишнего не ляпнули?

– Не беспокойся, пока ты можешь спать спокойно, – поддев, отшутился Кобелев. – Давай, колись, зачем нас вытащил?

– Я же уже сказал, мне нужна ваша помощь.

– Как в тот раз? – подозрительно спросила Пушкина.

– Я свою часть сделки выполнил, – парировал Ухов, – разве не так?! Ну, а теперь, вы же хотите завершить начатое? И вывести всех на чистую воду? По нашей информации, за всем происходящим в городе стоит Генерал, а помогает ему, как вы уже знаете, ваш любимый Папа.

По молчаливым лицам собеседников Константина угадывалось их недоверие. Тем не менее, они больше не задавали вопросов и были готовы слушать. Сейчас Ухову нужно было правильно выставить свои лживые сети и поймать богатый улов.

– Нам нужно проникнуть в главный офис «Домино» и скачать очень важную информацию о месте нахождения «инкубатора», – раскинув руки в стороны вдоль спинки дивана и сложив ногу на ногу, Ухов выражал уверенность.

– Чего!? – с недоумением отреагировал Пронин.

– Кстати, тебе, Антоша, будет очень интересно побывать в офисе своего отца. Может быть, и память восстановишь.

Чтобы не получить бессмысленный ответ, Антон, вопросов по поводу своей памяти Константину задавать не стал. Сейчас, все его мысли были сосредоточены на будущем предложении Ухова. Возможность раскрытия тайн своего прошлого в одно мгновение, стало чуть ли не самым главным в его жизни и вышло на первый план.

– Видите, как все удачно для вас сложилось, – с довольным лицом, Ухов сложил руки под голову, – раскроете дело века, поможете родине, вернетесь на работу.

– В чем будет заключаться ваша помощь? – уверенно спросил Пронин.

– Связь, обеспечение прикрытия и мое личное присутствие во главе группы.

Антон в поисках решения обвел взглядом своих компаньонов. Ирина, сложив руки у подбородка, задумалась, сфокусировавшись на чем-то. Алексей, усмехнувшись, протер руками лицо и, откинувшись на спинку кресла, уставился в потолок. Все понимали, что особо выбора нет. Отказаться, значит пуститься в бега, рано или поздно быть пойманными, и сесть в тюрьму, возможно пожизненно. Согласиться, означало риск очередной подставы, раскрытие дела, возвращение на работу, может быть материальная помощь от правительства. Плюсы были очевидны, по крайней мере, для Антона. Единственное, что его тяготило, так это воспоминания. Какие они будут? Добрые, поучительные, радостные или горькие, жуткие, злые? А может оставить все как есть? Ведь, пока и так жилось неплохо! Вполне вероятно, пути уже назад не будет и вернуться обратно к реальности не получиться, тогда все наши старания сведутся на нет. Антон зажмурил глаза и чуть встряхнул головой. Но если все получиться…, попробовать стоит!

– Согласен! Давай, сделаем это, – внезапно сказал Пронин.

– Конечно, без сомнений, все это попахивает очень большим кидаловом, – внимательно посмотрел Кобелев на офицера ФСБ, – но я с Антохой.

– Значит, решено, – равнодушно поддержала Пушкина, – какой план?

***

Высотное здание, возле центрального парка Добрино, служило главной бюрократической базой корпорации «Домино». Здесь проходили все банкеты, вечеринки и праздники компании. Тут обитал как офисный планктон, так и начальство в дорогих кабинетах. Строение имело высоту в тридцать этажей с большим пентхаусом под крышей. Это и был главный офис генерального директора, в который нужно было проникнуть. После трагической гибели старшего Пронина, прошло уже довольно-таки много времени. Код электронного замка от кабинета должны были поменять, но так как Антон был объявлен преступником, вполне вероятно, что за главным рабочим местом главы крупного объединения давно налажена слежка.

– Мы не шпионы по внедрению в стан врага, мы оперативная группа по его уничтожению, – отвечая на очередной выпад Кобелева, спокойно отвечал Ухов. – Поэтому, для того чтобы не тратить лишние ресурсы, я решил опять вас завербовать. Тем более, как ты ранее выразился, ваша удача и живучесть поражает.

Разработка плана шла уже третий час. Огромная схема здания, любезно предоставленная Константином, была вся исписана карандашом и занимала весь стол. Постоянно рисовались новые схемы и накладывались на старые, но к четырем часам утра было найдено решение устраивающее всех.

Как только выглянуло солнце, и первые лучи прорвались сквозь мутные шторы, Пронин лениво открыл глаза. Придя в себя после беспокойной ночи, он обратил внимание на Ухова, который усердно что-то чертил и обводил несколько раз на еще разложенной схеме. Кобелев, громко храпя, медленно сползал с кресла, а Пушкина, как и в прошлый раз, спала, приложив голову к плечу Антона.