Текст книги "Вирус"

Они только что вышли из кабинета Генерального директора. В коридоре было много людей в белой одежде. Никто ни на что не обращал внимания, все спешили по своим рабочим делам. Александр Игоревич слегка дернул за руку сына и повел его вдоль коридора, все дальше углубляясь в лабиринты здания. «Видимо, в кабинете отца, есть еще одна дверь, для гостей и подчиненных», – подумал про себя Антон.

– Ишь, чего удумали, – ворчал вслух старший Пронин, – армию клонов захотели. И оправдание то какое – снизить потерю человеческих ресурсов страны! А вы, нелюди что ли?!

В это время Антон пытался собраться с мыслями, с интересом наблюдая за прохожими. Все сотрудники компании выглядели дружелюбно, и почти каждый встречный здоровался с ним. По их физиономиям можно было без труда разобрать, кто это делал искренне, а кто лицемерно. В этот момент Антон был рад молчанию своего аватара. Воспоминания постепенно, не торопясь, заполняли пробелы памяти. Опустошение медленно проходило под действием возвращающегося детства и отцовской любви, заботы того времени. Но осознание искусственности все еще не давало покоя, хотя от этого было уже не так обидно.

Из-за угла показалась волна народа, которая на первом коридорном перекрестке быстро растворилась, разбившись на горстки разбежавшихся по разным направлениям людей. Это происходило постоянно, когда двери лифта выпускали и впускали желающих не тратить время спуска, подъёма по лестнице, а провести время в очень тесном общении со своими коллегами. А пока собирался очередной рейс, старший Пронин продолжил разговор со своим сыном: «А я же пошёл на это ради науки, – с грустью выдохнул он, чуть склонив голову. Хотел помочь людям… и почти разработал технологию клонирования необходимых органов для смертельно больных пациентов, а в итоге создал армию своих умирающих копий».

Вскоре, Антон со своим отцом оказались внутри лифта в полном одиночестве. Данная грузоподъёмная платформа предназначалась для первых лиц компании, поэтому простому люду запрещалась использовать ее. Через стеклянную стену лифта можно было наблюдать, как на других этажах кипела бюрократия и не только. Работники носились с пачками бумаг от одного стола к другому, разговаривали по телефону, быстро набирали текст на клавиатуре, всматриваясь в монитор, кого-то отчитывал начальник, а кто-то в ожидании спокойно сидел возле дверей кабинета. Как будто все здание состояло из стекла, а стены входящие в монолитный железобетонный каркас были почти не заметны, что вызывало неимоверное удивление. Внизу хорошо просматривался крошечный вестибюль наполненный людьми. Лифт плавно спускался, двигаясь внутри прозрачной трубы, пока не остановился на этаже, где располагались лаборатории. На панели управления, пиктограмма с изображением колбы засветилась зеленным цветом и двери разъехались в стороны.

На этом уровне стены были не прозрачны, коридоры пусты, а кованые двери говорили о важных секретах скрываемых компанией.

– Вчера, ты упал в обморок, – ведя за собой сына, вновь заговорил Александр Игоревич. – А когда очнулся, стал как младенец. Но я предполагал, что так случиться. Вернее, это было одно из моих самых маловероятных предположений. Из-за махинаций с генами твой мозг функционировал очень странно. Все сделанные анализы показывали на нарушение нервной системы, хотя на умственных способностях это не отражалось. Но в один прекрасный момент, у всех экземплярах начал отключаться мозг… если говорить на языке программистов, он отформатировал сам себя и завис. Впрочем, я успел вовремя.

Откровения старшего Пронина закончились перед стальной дверью под номером двадцать девять. Он всунул в прорезь замка магнитную карту и после тонкого писка дверь медленно открылась. Внутри помещения, темноту разгоняло всего несколько зеленных огней, но этого вполне хватило, чтобы разглядеть большое устройство похожее на вытянутый конус. После просьбы Александра Игоревича, аватар Антона начал движение к неизвестной машине. Он удобно разместился в кресле и тупо посмотрел на своего прародителя, ожидая следующей команды. Тот скрылся в темноте и через несколько секунд включился свет, ярко осветив все вокруг. В помещении кроме преобладающего белого цвета и странной машины, был еще пульт управления, занявший целый угол, где место главнокомандующего экспериментом занял глава «Домино». Антон резко почувствовал кого-то рядом, такого близкого и родного. Посторонний всплеск эмоций отображал огромный страх и просил своего отца защитить его и не бросать. Хотел прижаться к его груди и спрятаться там, зарыться в больших волосах. А когда стальные крепежи кресла зафиксировали ноги, руки, и голову аватара, он с ревом выдавил из себя слово: «папа» и разревелся в голос.

Антон, не понимал, что с ним происходит. Сначала к нему вернулось ощущение полного контроля своего тела, но от этого сейчас было мало толку, а затем его резко захлестнули эмоции обиды, одиночества, предательства. Словно от него отвернулись родители и бросили, ушли ничего оставив взамен. Он слился с внезапно образовавшимся сознанием и почувствовал, как слезы стекают ручьем по его щекам. Оковы спали, прошлое вернулось, подарив ответы на многие вопросы, при этом поразив сердце болью и печалью. Антон, хныкая поднял голову. Глаза юноши полные грусти и обиды смотрели на балконное стеклянное окно. Александр Игоревич отвел взгляд в сторону и никак не решался активировать ключ запуска.

– Когда эксперимент закончиться, ты возможно вспомнишь не все, – сдерживая порыв печали, сказал он в микрофон, – возможно, какие-то пробелы в твоей памяти вернуться позже, возможно понадобиться катализатор. После этого я уничтожу сыворотку. Это была во многом моя ошибка. Хотя…, ты наверняка вспомнишь наш сегодняшний разговор.

Глава компании поднял голову. С переполнявшей его грустью он посмотрел на бьющегося в порывах истерики сына. Крупная слеза скатилась по его щеке, и он тихо сказал: «Я всегда хотел сына…, и подавшись своей гордыне решил сыграть роль того, кем я не являюсь, подарив тебе жизнь…, и не только. Погнавшись за своими амбициями, я перестал замечать, что происходит вокруг меня. Но я усвоил преподанный мне урок». Александр Игоревич повернул маленький ключ, и кресло с юношей наклонилось назад, а конус накрыл его сверху. «Я люблю тебя, сын! Надеюсь, я подарю тебе второй шанс на жизнь», – раздались по связи последние слова старшего Пронина. Антон от переполнявших его эмоций был полностью растерян и не заметил, как предмет похожий на иглу впился ему в голову. На секунду резко захотелось спать, веки были так тяжелы, что глаза тут же закрылись.

После, сон мгновенно закончился. Антон очнулся все в той же лаборатории, только спустя много лет. Память восстановилась полностью, как будто и не терял ее совсем. Пронин встав на четвереньки прополз до самого выхода. Дверь была открыта, а из коридора доносились странные шаркающие звуки. Воспользовавшись стеной вместо опоры, он с трудом встал на ноги и осторожно выглянул из прохода. Повсюду ходили люди. Их шаги были неуверенными.

– Ухов! Ухов! Здесь полно людей… охраны, – слабым, хриплым голосом проговорил по связи Пронин.

– О?! Объявился! – упрекнул тот, но тут же настороженно переспросил, – как они выглядят?

Антон протер глаза и выглянув еще раз присмотрелся. Зрение спустя несколько секунд сфокусировалось, и полученная информация обескуражила мужчину. От волнения пропал голос, губы шевелились с трудом, язык прилип к гортани, он не мог произнести не слова. Константин попытался по связи докричаться до Антона, но в ответ смог услышать только несколько слов: «Они, это я!».

***

Ирина открыла дверь и осторожно прошла внутрь. Вокруг были сплошные ряды столов с компьютерами, а кабинет начальника скромно занимал один из углов помещения. В котором, по информации Ухова была необходимая ему информация. Все выглядело уж слишком легко и просто. Охрана не наблюдалась, системы защиты отсутствовали, везде, куда бы ты, не хотел заглянуть или что-то открыть, можно было сделать без особых проблем. Совместная работа с агентами Кремля в лице Константина, у Ирины вызывало особое предчувствие подвоха, предательства. Но в тоже время, она понимала, что справится со свалившимися неприятностями им одним не удаться. Вставив флэшку в разъем «USB» девушка запустила передачу файлов.

Алексей, таща за собой молодого программиста, передвигался быстро, но насторожено. Освещение в подвальном коридорном лабиринте было немного тусклым, и поэтому мрачная атмосфера навевала в голову бывшего полицейского всякие разные глупости.

– Куда сейчас? – резко спросил Кобелев.

– Направо, – тут же послышался испуганный голос инженера.

– Насколько большая серверная?

– Она внушительных размеров. Но я знаю где находится главный компьютер, так что проблем не будет.

Через пять минут, Алексей, оказался среди больших железных жужжащих шкафов и с удивлением осматривался вокруг. Если сказать что помещение было огромным, не сказать ничего. Сервисные блоки упирались в потолок и стояли в ряд. Расстояние между ними позволяло ходить парами, а может даже и тройками, свободно, не теснясь. Компьютерные стены были такими длинными, что даже несмотря на хорошее освящение, конец был еле виден. Заметив некое ошеломление в глазах своего надзирателя, Роман решил смягчить его беспокойство.

– Я покажу, где находится центральное управление, оно ровно по центру, я помогу.

– Еще бы ты не знал, – с хищной улыбкой посмотрел на молодого инженера Кобелев. – Если было бы все наоборот, ты бы сейчас уже мог начинать молиться, – подчеркнуто размял он кулаки. Хруст суставов звонким эхом прокатился по всей серверной.

– А, девушка, что была с вами, она…, – от страха Виноградов неуклюже перевел тему.

– Ну, ты даешь парень, – усмехнулся Кобелев, – о ней можешь сразу забыть. А то ее ухажер будет по круче того вырезателя глаз из диспетчерской. Настоящий псих, правда иногда у него бывают проблемы с памятью, но это тебя все равно не спасет.

– Да я ничего не имел такого…

– Шагай давай, показывай, куда надо здесь эту хрень вставить, – Кобелев указал на флэшку и слегка подтолкнул в спину юношу.

Достигнув большого монитора, к которому отовсюду тянулись множество различных проводов, Кобелев усадил в кресло пленного специалиста и объяснил ему задачу. Хотя делать тому ничего так и не пришлось. Подсоединенная флэшка загорелась зеленным мигающим цветом, и на дисплее начался автоматический поиск необходимых данных и передача их на другой сервер.

Константин, наблюдая за ходом операции через специальные камеры, не мог поверить, что так легко идущая на экранах, хоть и хорошо продуманная сказка, закончиться счастливым концом. В реальной жизни такого не бывает, а если и бывает, то только в исключительных случаях. Система безопасности на таких важных объектах обычно носит исключительный характер. Тратятся многомиллионные бюджеты за установку и содержание почти непреодолимых систем защиты, а здесь пара наемников охраняющие входы с четырех сторон, отключенный свет и молодые системщики в диспетчерской. Все эти мысли в голове Константина поражали обеспокоенность, но не за своих подельников, кто был внутри небоскреба, а за добычу всей секретной информации. Они свою работу сделали и могут покоится с миром. Или нет?! Будет зависеть, как закончится задание и как оно будет выполнено.

Вскоре, после передачи из всех трех источников электронных данных, сработал странный сигнал. Но это была не сигнализация, нет. Внизу монитора, после короткого системного писка, начала бегать строчка, словно во время новостной передачи по бегущей строке доводилась дополнительная информация. Она была проста и состояла из трех слов: «Судный день начался». Каждая мышца на лице Константина напряглась от прочитанного. Быстро сосредоточившись, он вышел на связь и сказал своим сообщникам спасаться. Он не знал, зачем он это сделал, может быть из-за неожиданно возникшей совести или жалости, но все же подсказал как им лучше выбраться и вероятно спастись.

– Так, Пушкина выходишь через окно, мои люди тебя встретят. Кобелев, идешь через вентиляцию. Твой гик подскажет, где она находится, он должен быть в курсе.

– Что за фигня происходит? И что с Антоном? – настороженно спросила Пушкина.

– Я так и знал, так и знал, – возмущался Кобелев. – Давай программист, показывай, где здесь у вас вентиляция, – указал он юноше на монитор.

– Сейчас объяснять некогда, слишком мало времени, – ответил на претензии Ухов. – Пронин? Пронин?

***

В это время, Антон от растерянности сел на пятую точку и торопясь отполз от двери, прижавшись к стене. Больше не существовало недосказанности, забытых моментов, он вспомнил все. Даже больше, чем нужно. Тело трясло от жара, пот обильно стекал по его лицу. Зрение полностью восстановилось, слух пришел в норму, как и остальные чувства. Из коридора все громче доносилось странное кряхтение, рычание и храп. Это помогло быстро сосредоточиться и вернуться в реальность.

Сейчас, его копии шестнадцатилетней давности, были похожи на зомби. Они неуверенно держались на ногах, шатаясь в разные стороны, и издавали протяжные звуки больше напоминавшие стоны. А из наушника непрерывно раздавался голос Ухова: «Пронин! Пронин!».

– Сыворотка, которую ты мне дал, – холодным тоном ответил тот, – ведь, никакое это не лекарство!

– … Да, только твой организм адаптирован под «Амфибию», – через недолгое молчание ответил Ухов. – Тебе нужно использовать его, чтобы вырваться оттуда, иначе ты погибнешь.

– Может, это и правильно. Может, такие как я не должны жить среди людей. Мы созданы вопреки, правилам природы…, созданы, для того чтобы уничтожать указанные нам цели.

– Пока ты еще до конца не раскис, я напомню тебе, что здесь твои друзья и им нужна твоя помощь. Так что, хватит ныть, собери свои сопли и выбирайся оттуда. На крыше я оставил тебе подарок. Точка сбора отмечена на прилагаемой карте.

– Откуда они здесь? И что с ними стало? Почему они так выглядят?

– Ты скоро сможешь сам спросить об этом Генерала.

Из щели приоткрытой двери показалась чья-то тень. В нос Антона ударил резкий запах разлагающейся плоти. Тяжелое дыхание вместе с сопением слышалось уже прямо за дверью. Пронин, достал из кармана похожий на прямоугольник предмет размером с ладонь. Большим пальцем нажал на основание и с другого конца выдвинулась игла. Расстегнув замок куртки, и оголив плечо, он с силой вонзил ее себе в плоть. Организм тут же взбодрился, прилив сил был настолько сильным, что казалось, можно было одним движением свернуть горы. Скорость мыслительных процессов и движений тела поразило Антона больше всего. Менее чем за пять секунд он обдумал около десяти вариантов нападения, и сделав выбор, моментально исполнил задуманное. И вот, он стоит в коридоре напротив множества своих клонов, держа оторванную голову одного из них. Тело поверженного врага, еще бьющееся в конвульсиях, лежало рядом, прижатое дверью.

Живые, разлагающиеся труппы, тупо смотрели на странное существо, бросившее им вызов. Казалось, еле движущиеся создания могут только выть и биться головой о стену, но когда эффект неожиданности прошел, каждый из них мгновенно превратился в хищника и попытался наброситься на свою жертву. Разорвать ее по полам, расчленить, сожрать. Антон, двигался словно пуля, уходя от атак противников, он наносил им быстрые роковые удары, усыпая пространство вокруг себя мертвыми созданиями. Этаж за этажом, до самой крыши, Пронин сеял смерть, настигал каждую встречную свою копию. Вырвавшись на крышу здания, он обезумевшими глазами начал искать схрон Ухова. Пока несколько десятков преследователей делили проход, сбившись в кучу, Пронин использовал это бесценное время для обнаружения и использования оставленного для него подарка. Как только полоумные зомби преодолели созданный ими затор, они тут же устремились к своей жертве. Антон, недолго думая, разбежался и спрыгнул с крыши, расправив черные крылья, устремился к отмеченной точке на карте. Сколько не старались умирающие клоны догнать свою цель, так и не смогли этого сделать, провалившись на самом финише в черную пустоту.

После предупреждения от Ухова, Алексей освирепело схватил за грудки юного инженера, вытащил из кресла и повалил его на пол.

– Ты чего наделал, урод?

– Да ничего! Совсем ничего! Только флэшку вставил и все…, клянусь! – жалобно оправдываясь, заверещал тот.

Лицо Алексея скривилось от злобы так, что морщины изуродовали его, сделав ярко малиновым и превратив в монстра. Во время службы, он часто устраивал такое представление проводя показательный допрос, перед подрастающим пока еще неуверенном в себе поколением. Это вызывало страх как у проводящего экскурсию в отделении полиции, так и у детей. Роман, конечно же был далеко не ребенком, но от страха, как он позже признался, чуть не наложил в штаны.

Алексей, нисколько не сомневался в искренности оправданий своего заложника. Такой громкий визг с еле пробивающимися через него словами: «Не убивай! Помилуй! Я не хочу умирать!», вряд ли возможно было так правдоподобно сыграть. Поуспокоившись, юноша выслушал Алексея и указал на вентиляционную крышку, упомянутую им. С помощью инженерных инструментов Кобелев с Виноградовым успешно проникли внутрь и добрались до мусорного отделения, а там и до канализационного канала, идущего под землей, через весь периметр до безопасной зоны.

С трудом отодвинув тяжелейший железный люк, Алексей осторожно высунул голову. Они оказались на территории центральной парковой зоны города. Посетителей в это время суток не наблюдалось. Кроме плавно спускающегося парашютиста. Приземление прошло мягко, немного зацепив кусты, человек в черном костюме заделал кувырок и встал на ноги, ловко отцепив крепления.

– Антоха? Обалдеть, ты прямо…, – обрадовавшись подбежал к товарищу Кобелев.

– Тихо, давай отойдем куда-нибудь ближе к темноте. Подальше от фонарей. А ты все с этим компьютерщиком возишься?

Роман предпочел промолчать, хоть ему было немного обидно. Вдруг в наушниках послышалось сильное шипение, а затем раздался знакомый и такой ненавистный голос.

– Хм… Привет, ребятки, – после небольшой паузы поприветствовал их по связи Папа. – Я так понимаю, решили все-таки докопаться до правды? А что касается тебя, Пронин. Ты же всего лишь изделие, существо без судьбы!… Ладно, ближе к делу. Если хотите увидеть свою подружку живой, приходите через час на новую фабрику компании, адрес вы знаете. Если конечно не хотите на Новый год получить ее тело по частям?! Приходите одни, заподозрю неладное, ей конец! И кстати, вы же явно работаете не одни, боюсь, вы полностью утонули в этом дерьме, даже больше, чем я думал. Так что будьте готовы к серьезному разговору. Мне нужна информация, кто, откуда и чем они занимаются, до встречи.

Ночное небо внезапно разразил сильный раскат грома. Одним за другим сильнейшие звуки грохота волнами поражали слух. Антон, Алексей и Виноградов немного пригнувшись и закрыв уши руками, посмотрели в сторону небоскреба «Домино». Снизу, от первых этажей здания тянулся густой дым. Постепенно захватывая новые высоты, он продвигался все выше и выше. Вскоре, высотное строение в мгновение ока сложилось как карточный домик, породив ударную волну из пыли и обломков. Бывшие полицейские, мигом отреагировали на опасность и отпрыгнули за ближайший аттракцион, уведя за собой молодого программиста. Громкий вой быстро добрался до городского парка. Зажмурившись и закрыв глаза, герои обняли друг друга и легли за бетонным выступом. В скором времени песчаная буря закончилась, и наступила тишина.

8 глава. Лицом к лицу

Городской парк. Лучи солнца постепенно рассеивали темноту. Пыль от разрушившегося небоскреба компании «Домино» почти полностью осела. Двое бывших полицейских и молодой инженер сидели на детском электрическом автомобиле местного автодрома (аттракцион) и задумчиво наблюдали за рассветом. Едва заметный ветер, слегка поднимал небольшие всполохи сухой, мелкой пыли, чуть раскачивал цепи соседней карусели. Писклявый скрип железа поначалу резал слух, но со временем стало привычно и раздражение отступило. Все вокруг выглядело брошенным, покинутым. Всю прошедшую ночь гудели двигатели автомобилей, пролетающих вертолетов, разносились звуки множества сирен. Они не замолкали и сейчас. Спасательные, медицинские, силовые службы региона трудились не покладая рук, разгребая завалы и находя раненых и погибших. На городской парк, пока внимания не обращали, но было понятно, что это временно и скоро займутся и им. Здесь еще долго не будут слышны детские голоса, разговоры молодых, гуляющих с колясками мам, не появятся местные бегуны, слушающие музыку через наушники и прокладывающие свой маршрут по парковым дорожкам. На скамейках будет не найти попивающих кофе в строгих классических костюмах мужчин, влюбленных парочек или молодых людей, обсуждающих, фильм, видеоигру или события в школе. Вместо этого, здесь и сейчас, вместе с пустотой и спокойствием, временно царствует разруха и хаос.

– Хм…, так значит, вот как оно все обстоит, – растерянно проговорил Кобелев, вынув ноги из машинки и положив их на капот. – Армия клонов… Я думал, такое бывает только в фильмах Лукаса.

– Видимо, нет, – прошептал Виноградов, слезший с багажника автомобильчика и сев рядом на бетонный выступ.

– Ты еще здесь? – удивленно посмотрел Кобелев на юношу. – Шел бы домой, выспался, а с утра на работу.

– Какую? Нет больше работы! – показал Виноградов взглядом на извивающуюся трубу дыма исходящую от разрушенного здания. – А ведь только устроился, – тоскливым голосом продолжил он, – а теперь походу как вашего сообщника в тюрягу упрячут.

– Ладно, не ной, – проворчал Кобелев, – сейчас это наименьшая наша проблема.

– Если решишь идти с нами, о своей безопасности можешь забыть, – предупредил Пронин.

– Сейчас, похоже, я нигде не смогу находится в безопасности. Когда под завалами не найдут моего тела, то «крупные шишки» из верхушки «Домино» сразу поймут кто вам помог. Так что особого выбора у меня нет.

После короткого разговора, трое собеседников снова погрузились в раздумья. Кроме шорохов, механических скрипов, уже более ясно стали слышны посторонние человеческие диалоги. Расчистка улиц от завалов медленно приближалась к городскому парку.

Все, что Алексей недавно узнал от Пронина, немного ошарашило, даже озадачило. Многие вещи для него стали настоящим открытием, но осознание того что это было все на самом деле, давалось с трудом. Он никогда не был близок с Антоном, но всегда чувствовал к нему симпатию, хоть и умело скрывал это. А после услышанной истории, ему по-настоящему стало его жаль. По этому поводу, очень хотелось что-то сказать, подбодрить товарища. Но Алексей не умел пафосно излагать, не обладал той харизмой лидера, за счет которой мог за собой повести толпы людей. Хотя сейчас, это было бы чересчур. А вот его помощь, в поимке бандита и освобождении Пушкиной, как раз пригодиться. Что касается Папы, то какого-то ярого негатива Алексей к нему не испытывал. После предательства он перестал для него существовать. Теперь он был преступником, а к такой социальной ячейке Кобелев относился однозначно – негативно. Без разницы, друг ты или коллега. Хотя, сам Алексей к настоящей дружбе относился серьезно, остальное для него было как временное явление, которое скоро пройдет и забудется. «Интересно, как они выжили?! И выглядели так молодо, перед тем как их тела стали разлагаться!», – нарушив молчание, подумал вслух Кобелев.

– Я предполагаю, что здесь не обошлось без крионики, – тут же заумно ответил ему Виноградов. – Технология сохранения в состоянии глубокого охлаждения людей и животных в надежде на то, что в будущем их удастся оживить и при необходимости – вылечить.

– Это типа стазиса, что ли?

– Почти. Отличие лишь в том, что в научной фантастике живые организмы помещаются в некое энергетическое поле, которое полностью останавливает любые физиологические процессы, а ощущение времени полностью теряется. В реальности же, максимум на что мы можем рассчитывать это на заморозку. Хотя, в современных условиях криоконсервация людей и крупных животных необратима.

– То есть, – вмешался в разговор Пронин, – заморозив человека, оживить его невозможно?

– Да. Если только ученные «Домино» не изобрели что-то новое.

– Вполне вероятно, слишком уж быстро они распространились по всему зданию.

– Ты уверен, что план сработает? – сменив тему разговора, спросил Антона Кобелев.

– Папа не убьёт Ирину, ему нужен я и информация о нашем помощнике. Пусть подождет, не обломится. Тем более, я уверен, завод уже окружён.

– Солдафон?

– Ухов преданный, высокопрофессиональный правительственный агент. Выкладывать на стол все карты он точно не будет, ждет более удобного момента. То есть, нашей встречи.

– Я думаю, Папа догадывается, что мы сами такое бы вряд ли провернули.

– Давно догадался. Ему нужны имена.

– А твоя бывшая? Я до сих пор помню ее грозный взгляд, там, в деревенской церквушке… бррр.

– Она дала нам уйти, – задумчиво ответил Пронин. – При этом подставила нас. Ее мотивы неизвестны и пока мне не понятны.

– Скорей всего ее завербовали сразу после твоего отъезда. И обучили, как следует.

– Так, рассвет посмотрели, пора выдвигаться. Настало время разговора по душам с Папой, – закончив диалог, с иронией огласил Пронин.

«Освободить Ирину. Да, сейчас это самое важное!», – обдумывал сложившуюся ситуацию, про себя Пронин. Неожиданно, его посетили мысли и воспоминания прошлого, напомнившие о чем-то упущенном, о чем-то забытом. Елена! Вдруг, внутренний голос криком отозвался в голове Антона. Как она? Что с ней? Не навредил ли ей ее обезумевший муж? Словно облившись ледяной водой, Антон резко встрепенулся и понял, что у него еще остались родственники, нуждающиеся в его защите. Те, которые о нем никогда не забывали, те, кому он был не безразличен все эти годы. Беспокойные мысли о сестре окончательно заполнили оставшиеся опустошённые уголки души. Неважно, как ты пришёл в этот мир, важно, что ты не один и что у тебя есть друзья, любимые люди, готовые тебя поддержать. Только ради этого стоит жить. «Иногда, самые банальные, простые умозаключения бывают намного эффективнее пафосных речей и умных слов», – усмехнулся про себя Антон. Мир в его голове начал переворачиваться обратно, постепенно восстанавливая утерянные смыслы.

– Сначала заглянем к моей сестре, посмотрим как она, – утвердительно заявил Пронин.

Возражать никто не стал. Тем более, сейчас, когда между приключениями, всем была необходима небольшая передышка. Хоть в этом и был свой риск.

– А как же твой зять? Он же того… любит побаловаться сывороткой «супер солдата»? – вспомнил Кобелев. – И, кстати, как это?

– Сомневаюсь, что он дома. Думаю, он сейчас занят на работе. Помогает Папе и Генералу замести следы, – вылезая из автомобиля, размышляя, ответил Пронин. – А на счет «Амфибии»…, – затем задумался он, – власть, бессмертие, огромная сила…, жажда убивать. Хорошо, что действие сыворотки производит краткосрочный эффект. Хотя, если бы доза была чуть больше…

– Я еще знаешь, о чем подумал?! – покинув автомобиль и почесав затылок, риторически произнес Кобелев. – На той фабрике, на которой мы скоро окажемся…, и куда мы недавно проникли с Пушкиной, то обнаружили много детских вещей, приготовленных для стирки. Скорей всего этот мерзкий проект возобновили вновь и ведут уже не первый год.

– Разберемся, – уставшим голосом ответил Пронин.

Трое мужчин перелезли через ограждения и побрели дальше, вдоль деревьев и аттракционов, оставляя после себя поднятый в воздух шлейф пыли. Они, все измазанные в грязи, были почти незаметны и легко сливались с окружением.

Поначалу Роман вел себя тихо и скромно, но со временем чуть раскрепостился, стал уверение. Азарт и адреналин – после случившегося с ним давеча захватывающего происшествия – часто просыпались в нем. Когда подавлять их быстро не получалось, тогда он переходил к самоубеждению. Заговаривал себя в том, что реальность сильно отличается от игры, и пересохраниться или перезагрузиться не получиться, сразу наступит необратимый конец игры. Иными словами – смерть. В эти моменты Роман с облегчением понимал, что его любовь к видеоиграм еще не переросла в зависимость, но он был близок к этому. Многие геймеры могут играть днями напролет, вовремя остановиться, прерваться, если этого требует ситуация, заняться чем-то другим. Но Виноградов, к сожалению, относился к другой группе людей. К зависимым от видеоигр. Оказавшись в критической ситуации, он смог это осознать и вероятно из-за этого стал более уверенным.

***

Ирина открыла глаза и попыталась пошевелиться. Бесполезно. Руки и ноги были крепко связаны. Вокруг было темно, но из малочисленных щелей крыши и стен тонкими полосками струился свет. Пол состоял из деревянных досок, они были мокрые и от них исходил ужасный запах. Извиваясь как змея, девушка сумела подползти к одной из узких дыр. Свежий воздух коснулся ее носа и легкие наполнились кислородом. От шума снаружи строение сильно затрясло, еще чуть-чуть и оно сложилось бы как карточный домик. «Где это я?», – насторожившись, спросила сама себя Пушкина. После того, как она покинула центральное здание «Домино» память обрывалась, зафиксировав лишь ощутимый удар по голове и наступившую тьму. Боль, до этого слабо отдававшиеся в висках резко усилилась, заставив Ирину зажмурить глаза и громко выкрикнуть. Девушка пыталась держаться, приложив голову к холодному, мокрому полу, но это лишь немного успокоило начавшуюся мигрень.

Через некоторое время загорелся тусклый свет. Ирина подняла голову и увидела недалеко от себя, на деревянном ящике старую паяльную лампу, от которой слепило глаза. «Да что со мной происходит?!», – застонав, пожаловалась сама себе Пушкина. Спустя несколько секунд открылась входная дверь. Девушка, что есть сил, быстро отползла в темный угол. Она больше не могла смотреть при дневном свете, глаза жутко болели и их жгло изнутри. На пороге возник знакомый силуэт, тень которого растянулась вдоль всего помещения.

– Привет, лапочка, – раздался ласковый мужской голос. – Надеюсь тебе комфортно.

– Не говорите мне, что в вас резко проснулась жалось к бедной девушке, – тихо прохрипела та.

– Что-то у тебя голос какой-то нездоровый, простудилась, что ли? – Быстрикин медленно подошел в центр комнаты и, развернув рядом стоящий стул, сел на него. Сложив ногу на ногу и деловито откинув одну руку за спинку стула, а вторую положив на колено, виновато посмотрел на Ирину. – И глаза то, какие красные и лицо бледное, точно заболела.