Текст книги "Вирус"

– Ирина, ты ошибаешься, ты не понимаешь…, – Пронин избавившись от объятий Пушкиной взял ее за руки.

– Тогда почему твое сердце стучит так, словно готово выпрыгнуть из твоей груди? – девушка, высвободив свою руку из рук мужчины приложила ладонь к его груди.

Губы молодых людей медленно приблизились друг другу, но их соприкосновению помешал неожиданно раздавшиеся рингтон телефонного звонка. Ирина тут же отстранилась и отошла в сторону, а Антон, немного помедлив, достал из кармана мобильный и ответил на вызов. Он не видел ее слез, переживаний, только юную женскую спину, скрывающую от него горькие чувства.

«Потому что я испугался», – тихо проговорил вслух Пронин. «Потому что струсил. Я потерял мать, потерял отца. Любовь, это глубокое чувство, от которого одни лишь страдания», – процитировал он свои забытые того времени молодые мысли. Именно из-за таких умозаключений Антон совершил много глупых и необдуманных действий. Заглушить психологическую травму и избавиться от нее, это не одно и тоже. Она преследует тебя, подменяет верные решения на ложные. Подсознательно, Пронин хотел давно убежать из родного города, но не смел себе признаться в этом. Отсюда последовал неверный выбор на любовном фронте и спасительный, как он думал, побег из родных мест. Да и много других совершенных опрометчивых поступков с его стороны.

Антон, потупив взгляд задумался. Потом опять осмотрел деревянную террасу и взглянул на своих товарищей. Ничего не изменилось. Кобелев расслаблялся, Пушкина продолжала предаваться грустным воспоминаниям. Для них время продолжало течь словно ничего не произошло.

– Так, ну что, давайте заглянем в дом, – уверенно произнес Пронин.

Антон подошёл к двери, сделал два шага влево и пошевелил ногой. В деревянном полу зашевелилась маленькая квадратная часть. Под ней был найден ключ, которым и была открыта входная дверь. На высказанное удивление товарищей Пронин, к их недовольству, отмолчался и прошел в дом. Внутри, все было заставлено различной утварью, соответствующей помещениям, но покрытое многолетней пылью. Единственным чистым предметом мебели был стол в гостиной, а на нем лежал ноутбук. Ухов свою часть сделки выполнил.

– Антоха! Может, ты расскажешь нам о своем прорицании? – присев на один из диванов спросил Кобелев.

– Это, дом моей семьи, а узнал я об этом…, – Пронин решил поведать присутствующим о своих снах, о воспоминаниях. На его удивление история получилась занятная и интересная, но все же убедить в ее правдивости удалось с трудом. – Прости меня – затем повернулся он к Пушкиной, обняв ее, – что я был таким дураком. Та оказалась не готова к такому откровению и застыла на месте в растерянности.

– Хм…, я конечно несказанно рад, Антоха, что ты постепенно прозреваешь, но что будем делать дальше? – в своей неучтивой манере продолжил Кобелев.

– Для начала, не помешало бы нам переодеться, а то в одних халатах становиться холодно, да и смеркаться уже начало, – предложил Пронин. – Здесь должна была остаться одежда, нужно поискать в шкафах.

– В последнее время, мы что-то зачастили ходить в одежде твоей семьи, – улыбнулась Пушкина.

– А мне нравится, – одобрительно высказался Кобелев. – Роскошная и бесплатная.

Раздобыв одежду, спортивные костюмы черного цвета, и затопив камин, из подготовленных рядом лежащих старых дров, троица друзей с любопытством уселась, за стол. Отсутствие продуктов для утоления голода немного раздражало, но общим решением было принято потерпеть до завтра. Открыв компьютер, его монитор тут же включился. На рабочем столе обнаружилось множество сканированных файлов и видеофайлов. Изучение информации заняло долгое время. Монотонная работа за ноутбуком повлияла на неокрепший организм, вызвав ожидаемый сон.

От утреннего пения птиц первым проснулся Антон. Он потянулся, по телу еще пробегала боль, но не такая резкая как прежде. От его шевелений, начала просыпаться Пушкина использующая его плечо как подушку, а с другой стороны копировал ее Кобелев. Осторожно пошевелив плечами, Пронин окончательно закончил их сон.

– Так, что нам на данный момент известно?

– То, что прототип вируса снова в разработке, – протирая глаза зевая, ответил Кобелев. – И называется он – проект «Амфибия».

– Зловещий план Генерала о захвате мира, – просыпаясь еле промямлила Пушкина.

– Так, а оригинал, я так понимаю, был в той шкатулке, – дополнил Пронин. – Секретная разработка моего отца для правительства. Солдаты будущего. Но что-то пошло не так и проект закрыли, а вирус уничтожили.

– Кроме одной ампулы, которая чудесным образом оказалась в руках Генерала, – подозрительно произнесла Пушкина.

– Нет! – вдруг осенило Кобелева, – это и был оригинал, только нового усовершенствованного вируса. Вспомните Ворошилова! Он был в полном сознании и вполне понимал, что делал. Первые же люди были инфицированы старым вирусом и превратились в упырей, просмотр и исправление ошибок так сказать. Только непонятно зачем они их выпустили на волю.

– А теперь мы остались крайними, – задумчиво проговорил Пронин. – Мы и так не жильцы, зачем нас убивать?

– Ты, о чем вообще? – недоумевала Пушкина. – опять глюки?

– Он про Ухова! – с легкой ухмылкой догадался Кобелев. – Этот хитрый солдафон подставил нас.

– Здесь есть еще кое-что. Антидот! – пролистывая файлы, заметил Пронин. – В его состав входят какие-то растительные вещества и еще два неизвестных компонента. Их название стерто на всех файлах. Нам нужно проникнуть в офис моего отца.

– Так, подожди, подожди, – разводя руками запротестовала Пушкина. – Сначала мы обо всем расскажем Папе.

– Я согласен, – вставил Кобелев, – начальник должен быть в курсе что за хрень происходит в городе у него под носом.

– В этих документах фигурирует множество имен неизвестных нам лиц, мы не можем доверять никому кроме друг друга, – попытался убедить своих товарищей Поронин.

– Антоха, ты больше голливудских фильмов смотри, – не согласился Кобелев.

– Мы выкрали доработанную сыворотку солдата будущего для правительства. Теперь за нами гоняется преступный синдикат, в наличии которого данные солдаты имеются. Потом эта еще странная фабрика твоей компании непонятно что производящая, скорей всего этот опасный вирус. Прости, Антон, но нам нужна помощь, – поддержала своего коллегу Пушкина.

Тяжело вздохнув Пронин согласился с приведенными доводами.

– Как ты думаешь, твой отец знал обо всем этом? И Ухов говорил правду? – поинтересовался Кобелев.

– Вряд ли, – отрицательно покачал головой Пронин. – Но и этот вариант отбрасывать нельзя. Я уверен, что мы сможем найти нужную информации в его офисе.

– Ладно, давайте сообщим обо всем Папе, – напомнила Пушкина, – а дальше по обстоятельствам, если будет возможность заглянем в офис твоего отца, – подвела итоги обсуждения Пушкина.

Антон, после признания об откровениях своей памяти, все чаще замечал на себе косые взгляды Ирины. Он понимал, что ему обязательно надо объясниться с ней и покончить с возникшим недопониманием, недосказанностью между ними. Нужно было только выбрать подходящее время, которое обязательно скоро наступит.

***

Мобильных телефонов ни у кого при себе не оказалось, пришлось воспользоваться старым гаджетом из прошлого. Он был похож на кирпич, только черного цвета с выдвижной антенной. Разговорный динамик и клавиатуру закрывала небольшая крышка. Так же он имел базу для подзарядки. Так как телефон был стационарным и работал через городскую сеть, сим карта к ему не требовалась. По итогам совещания, разговор с главой Полиции, доверили старшему по званию. А чтобы не сыграть в «глухой телефон», была включена громкая связь.

– Подполковник?! Сергей Иванович?! – попыталась дозвониться до начальства Пушкина.

– Быстрикин слушает! Майор? Ирина? Тебя плохо слышно, постоянные помехи.

– Генерал объявил на нас охоту. Открылись новые важные обстоятельства по нашему делу, мы знаем кто несет ответственность за бойню в больнице.

– В курсе. Слышал вы сильно насолили ему. Я надеялся и рассчитывал, что вы будете сообщать мне любую полученную информацию! Ладно, не по телефону. Где вы находитесь?

– Мы в безопасности, сейчас главное обезвредить Генерала.

– Я как раз этим занимаюсь. Как у вас со здоровьем? Все живы здоровы? После того как вас отметелили на мосту, думал восстанавливаться будите дольше. Знаешь, где находиться деревня Луговое?

– Да…, – солгав ответила Пушкина и посмотрела на своих товарищей, спрашивая взглядом знают ли они.

– Уверен, Пронин найдет дорогу. К трем часам дня идите туда, у нас есть информация, что там скоро произойдет некая сделка, которую организовал лично Генерал. Покупатель пока неизвестен.

– Но…

– Докладывай.

– Мы немного не в форме.

– Я вас прошу только проследить за этим мероприятием, проинформировать меня о ходе сделки, а дальше мы сами.

– Вас поняла. До связи.

После окончании разговора, в гостиной дома повисла пауза. Каждый из присутствующих обдумывал полученную информацию. Антон, сложив руки на груди, облокотился на спинку дивана, Ирина ходила по комнате кругами, а Алексей, сидя на кресле, барабанил пальцами по столу, словно отрабатывал мелодию, играя на клавишах пианино.

– Странный разговор, – наконец, прервал тишину Кобелев.

– Нам не узнать правды, если мы не выполним приказ Папы, – неожиданно произнес Пронин. – Но сначала мы заглянем, к моей сестре домой.

– Ты, о чем? – спросила Пушкина.

– Я про записку от Насти, которую она передала через тебя. Просит о помощи, – сосредоточенно ответил тот, – чтобы между нами не произошло в прошлом, мы не можем ее оттолкнуть.

***

Следуя подсказке из послания Воронцовой, Пронин со своими товарищами незаметно проникли на территорию особняка сестры, по отработанной схеме, через гараж. Шифр электронного замка Антон знал наизусть. Обогнув дом через парк, герои вышли к старым качелям. По пути, Пронин посматривал в окна, надеясь увидеть Елену. Но на первом этаже никого не было, что выглядело странно, так как сестра днем редко уходила в свою комнату. «Может, отлучилась из дома куда?!», – подумал про себя Антон.

На заросшей песчаной площадке, возле качелей, среди сорняков стоял белый флажок с прикрепленной к держателю свёрнутой в трубку бумажкой. Как стало известно из содержания очередной записки, Воронцова поделилась информацией о скорой сделке Генерала с своими покупателями. Суть товара не указывалась, зато место проведения точь-в-точь совпало с тем, о котором говорил Папа. Но при чем здесь ее слова о помощи? Это пока для Пронина оставалось неясным.

По информации Кобелева, деревня Луговое – было уже давно заброшенным поселением. Со временем оно стало площадкой для сбора различных неформальных групп. Во избежание конфликтных ситуаций, между субкультурами был заключен договор о праздничных днях. В каждой социальной ячейке был свой красный день календаря, где собиралось особенно много последователей. Раньше полиция отслеживала данные мероприятия и следила за порядком, но на сегодняшний день экипажи блюстителей закона появлялись там все реже и реже. Хотя в последнее время в полицию участилось поступление заявлений от очевидцев, которые утверждали, что видели в Луговом сборища подозрительных лиц на дорогих авто. Но полиция на это никак не реагировала. Объясняя это тем, что там уже никто давно не живет, а так называемые сборища, это не что иное, как очередное собрание вышеупомянутых групп.

Ночью, для неподготовленного человека, случайно оказавшегося в деревне, становилось очень неуютно. Это было мрачное место, словно попадаешь в фильм ужасов, только без монстров, по крайней мере, так думали многие. Наверное, поэтому сюда и рвалась местная молодежь, жаждущая адреналина.

– Почему Луговое? – шепотом поинтересовался Кобелев.

– Не знаю, мне и самому это не нравиться, – ответил Пронин. – Когда-то я помогал строить вон ту церковь, – указал он взглядом.

– Да тише вам, мне и так не по себе от этого места, так вы еще и шепчетесь. И почему такое недоверие к Папе?! Не понимаю, – проворчала Пушкина.

Пронин вместе со своими товарищами добрался до деревни как раз в назначенный срок. Опасаясь быть замеченными, они осторожно передвигались по запустевшей деревне, выйдя на центральную улицу. Фургон марки «ГАЗель Next» одиноко стоял возле старой деревянной церкви. Заметив транспорт, полицейские быстро рассредоточились, укрывшись в каком-то обветшалом доме. Из его окон хорошо просматривалось место предполагаемой сделки.

Время шло, а так ничего и не происходило. Каких-либо оперативников из силовых структур тоже не наблюдалось. Все сидели в тишине и наблюдали. Спустя три часа сомнение постепенно охватило каждого.

Вскоре, из церкви вышел человек в черной куртке крепкого телосложения и подошёл к фургону. Открыв задние двери машины, он выволок оттуда знакомую Пронину белокурую девушку и потащил ее за собой обратно, откуда пришел. Мужчина надежно держал Воронцову за волосы, а та, не сопротивляясь, шла куда прикажут. Со связанными за спиной руками и кляпом во рту, хрупкая девушка мало что могла сделать со своим широкоплечим конвоем.

Антон понимал, нужно было что-то быстро придумать. Скрытно подойти было рискованно, так как летом темнело намного позже, чем зимой и поэтому, несмотря на вечернее время, на улице было еще светло. На темнеющем небе еле видно мерцал диск луны, от которого отражались лучи солнца, все больше разгораясь с приближением ночи.

– Нужно ей помочь! – произнес Пронин и залез на подоконник. – Если ее убьют, я этого себе никогда не прощу, – добавил он и выскочил в окно.

Короткими перебежками, прячась за все, что возможно, Антон начал постепенно приближаться к грузовику. Пушкина не сразу поняла, что произошло и не успела вовремя среагировать на произошедшее. А спустя десяток секунд, когда она отошла от наблюдательной работы, Антон уже был возле кабины бандитского фургона. Ирина от негодования грозно посмотрела на Алексея, но тот лишь пожал плечами, да развел руками, мол: «А я то, что мог сделать?».

– Вот же, Антоха, а! – с восхвалением проговорил Кобелев, уперев руки в бока. Он стоял возле окна в полный рост и наблюдал. – Вот упрямый сукин сын. Как он поможет то? Когда все тело ломит, что даже ходить больно! А вот и Ирина, баба-рыцарь снова в деле…, так, стоп.

Пушкина не дослушав дифирамб Алексея, выпрыгнула в окно и помчалась за Антоном. В связи с тем, что Кобелеву одному в жутком доме оставаться не хотелось, он пересилил свою лень и последовал за товарищами. За время, пока Ирина добралась до грузовика, Пронин подкрался к разбитому окну и осторожно подглядывал за происходящем внутри помещения. Ветхий деревянный пол слегка скрипел, прогибаясь под ногами. Вероятность обрушения конструкции крыльца была велика. «Ты чего творишь? Я все понимаю, у Насти неприятности, но ты то куда суешь свой и так разбитый нос? Хочешь, чтобы тебе еще здоровье поправили? Так эти молодцы с бандитскими харями тебе быстро с этим помогут», – зашипела Ирина на Антона, присоединившись к нему.

– Слушайте…! Не знаю, как вы…, а у меня до сих пор тело болит от прошлой драки, – тяжело дыша, шепотом проговорил Кобелев встав рядом. – Я сейчас не в той форме, чтобы что-то предпринимать, – добавил он, немного переведя дух от пробежки.

Но Антон не слушал замечания своих сообщников, продолжая наблюдение, высунув голову еще больше в окно, так как ни заложника, ни надзирателей видно не было. При попытке приподняться, чтобы улучшить себе видимость, он не заметил рядом лежащих сухих досок, закрывавших собой углубление. Как только Пронин сделал шаг в сторону и встал на носки, раздался хруст, и мужчина по колено провалился в пустую яму. От раздавшегося шума, на улицу выбежали двое крупных с пышной бородой мужчин. Бежать и прятаться было уже поздно, вся троица тут же оказалась замечена бандитами.

– Привет, ребята, а из далека вы казались мне меньше, – попытался пошутить Кобелев.

Те, никак не отреагировав на сарказм, широкими шагами начали приближаться к полицейским. Предвосхищая легкую победу над соперником, они широко улыбались и разминали свои большие кулаки. Оба были одеты в болоньевые штаны с лямками армейской раскраски и в черные футболки.

Оттолкнув Антона в сторону, один из бандитов попытался схватить Алексея за грудки, но тот отмахиваясь, попятился назад, сломал гнилой деревянный поручень и свалился на землю. «Мои ребра!!!», – простонал он, перевернувшись и сев на корточки. Антон схватил рядом лежащую доску и замахнулся на врага. Удар пришелся прямо по голове громилы, которому деревянное оружие только запачкало волосы, рассыпавшись, превратившись в труху.

– А я думаю, что она такая легкая, – подумал вслух Пронин, отряхивая руки от сухих щепок.

Бандит, смахнув грязь со своей головы, злобно посмотрел в сторону напавшего.

– Ну что, начинай молиться, герой! – прохрипел он.

От сурового, агрессивного взгляда головореза, Антон попятился назад, ища по пути что-нибудь тяжелое, что помогло бы ему получить перевес в драке. Но такового предмета рядом не наблюдалось, а враг подходил все ближе и ближе.

Пока один бандит хотел умертвить мужчин, второй пытался поймать черноволосую девушку. Ирина, несмотря на незажившие синяки и ссадины, хорошо передвигалась. Постоянно бегая от противника вокруг фургона, а иногда и переползала под ним. Игра в «кошки-мышки» продлилась недолго. Заметив, что здоровяк, как и она, порядком устал, остановилась и позволила приблизиться ему на опасное к себе расстояние. Тот, тяжело дыша, решил, что девушка сдается и потянулся к ней рукой, чтобы схватить ее. Но Ирина придерживалась своего плана. Она резко ушла от захвата и пнула ногой мужчине между ног. Громила тоскливо взвыл, сразу согнувшись от боли, упал на колени и уткнулся лбом в землю. Тогда, Пушкина не раздумывая нанесла второй удар ногой, поразив противника точно в голову. Бандит повалился набок, продолжая руками прикрывать свой пах. Убедившись в не дееспособности, на некоторое время, своего врага, девушка помчалась на выручку своим товарищам.

За этот, казалось, короткий период, Ирина увидела, как второй громила напористо шел вперед и махал руками, стремясь нанести увечья Антону. Бывший полицейский уворачивался как мог, отходя все дальше и дальше, пока не уперся в стенку. «Ну что? Загадывай последнее желание!», – радостно скомандовал бандит, замахнувшись рукой. От улыбки его пышная борода развелась в стороны, показав губы и блестящие золотые зубы. Пронин готов был защищаться до конца, но в тоже время понимал, что шансы на победу у него были минимальны. Противник был крупнее и что самое главное здоровее, чего он не мог сказать о себе. Когда каждое движение сковывает боль, глупо полагаться на одни лишь свои умения и навыки. Оставалась еще надежда на друзей, хотя возможно им самим сейчас требовалась помощь. Неожиданно на шее бандита возник Алексей, он словно тряпичная кукла болтался на спине врага, и что-то кричал, пока тот пытался от него избавиться. Кобелев бил противника по голове изо всех оставшихся сил, иногда закрывал ему глаза и царапал лицо, а защищавшийся явно не знал, что делать, крутясь на месте как юла. И тут на помощь пришла Пушкина. Выкрикнув имя своего коллеги, она с размаху ударила бандита стальной монтировкой попав тому в челюсть. Здоровяк, закатив глаза, рухнул на пол. Под упавшей тяжестью, доски проломились и засыпали его тело своими обломками. Алексей же, вовремя соскочив с бандита, приземлился на пятую точку и завопил от резко возникшей боли. «Ах ты ж, чтоб тебя! Мои ребра!».

– Все в порядке? Вижу все живы! – уперев руки в колени, восстанавливая дыхание спросила Пушкина.

– Совсем не все в порядке, вот, совсем не все! – поднявшись на ноги, держась за бок пожаловался Кобелев.

– Ты как всегда вовремя, – отметил похвалой Пронин. – Где взяла? – указал он на монтировку.

– Да вон, – показала Пушкина на кабину фургона, – двери были открыты, ну и я решила испытать удачу, – улыбнувшись пожала она плечами.

В это время, все еще прикрывая руками свое хозяйство, из-за машины вышел второй головорез. Он, хромая на одну ногу и опустив голову, громко ругался. Со словами: «А, ну-ка, дай», Антон выхватил металлический инструмент из рук Ирины и бросил в направлении противника. Когда тот поднял голову, стальной предмет попал ему аккурат между глаз, послав в нокаут. Увернуться уже было невозможно, расстояние около десяти метров было преодолено монтировкой за считанные секунды. Троица героев переведя дух, осмотрелись. Местность по-прежнему была безлюдна. Позже, вспомнив о заложнице Пронин прошел внутрь здания и несколько раз выкрикнул ее имя. Связанная Воронцова тихо лежала в темном углу. Черный, в серую полоску, деловой костюм девушки был грязным и местами порван. Свет в помещении был тусклый и исходил от свечей, стоявших на высокой подставке возле окна, поэтому очертания лица Анастасии просматривались плохо, но были прекрасно слышны ее всхлипы от плача. Чем ближе Антон подходил к своему бывшему любовному интересу, тем больше волновался и одновременно сомневался в правдивости происходящего.

– Настя? С тобой все в порядке?

– М-м-м, – только издала та.

Антон, не сразу сообразив, подошел к Анастасии и вынул изо рта тряпичный кляп. Потом освободил ее руки от веревки и крепко обнял. Осматривая помещение, Пушкина заметила, что бывшая заложница не спускает с нее глаз. Заплаканное лицо Воронцовой выглядело наигранно и не искренне, что напрягало Ирину еще больше. Алексей остался стоять возле выхода, все время посматривая в окно. Окрестности медленно погружались в темноту, приближалась ночь.

– Почему ты так долго? – ласково прошептала Воронцова. Ее губы едва не соприкасались с ухом Пронина, а дыхание было ровным и возбужденным.

– В больнице пришлось полежать, – просто ответил тот и освободив девушку от своих объятий посмотрел ей в глаза. – С тобой то, все в порядке?

– Вполне, – коротко ответила та и встав, прошла до скамьи.

Тусклый свет немного осветил спокойное лицо белокурой девушки. Холодный взгляд Анастасии поражал уверенностью и расчетливостью. Антон и Ирина встали чуть поодаль, напротив.

– Вижу ты вспомнил…о нас, – бросила Воронцова взгляд исподлобья, – о ней, – указала она глазами на Пушкину.

– Как ты…?

– По твоему поведению, ты больше не трепещешь перед мной, не желаешь меня так как раньше. Тебя еще мучают воспоминания? Вспоминать их становиться все труднее, порой кажется, что ты можешь остаться там навсегда, уснуть вечным сном.

– Что ты знаешь? – преодолев растерянность, насторожился Пронин, сложив руки у груди.

– Какие мы грозные, – дразня покачала головой Воронцова, – неужели мы больше не друзья? Ведь между нами было так все хорошо, пока ты не стал однажды дураком и не свалил в свою ненаглядную столицу?!

– Что ты несешь? Как, ты с этим связана? – твердым тоном спросила Пушкина.

– Так, народ, у нас гости! Заканчивайте допрос и уходим отсюда! – запаниковал Кобелев.

Где-то далеко, послышался приближающийся гул моторов. Маленькие огоньки от фар начали мелькать среди заброшенных домов деревни.

– Ты…

– Прости, Антон! – виновато опустила она голову. – А теперь я полагаю вам нужно бежать.

– Походу, мы провалились в дерьмо намного глубже чем я думал, – с иронией отреагировал на происходящее Кобелев.

– Все, уходим, – схватив за руку Пронина, Пушкина пошла к выходу.

– Настя, пока не поздно, можно все исправить, одумайся – попробовал вразумить свою бывшую подругу Пронин.

– Нечего здесь исправлять, время для этого, уже давно прошло! – холодно ответила та.

– Да пошли уже! – настаивала Пушкина, дернув ещё раз за руку Пронина. – Что ты с ней разговариваешь? Она подставила нас!

Антон нехотя поддался на уговоры Ирины и медленно стал выходить за ней из здания, при этом, не отрывая своего взгляда от Анастасии.

Шум от приближающихся машин был уже хорошо слышен. Широкие световые лучи от автомобильных фар прыгали все интенсивнее и начинали освещать церковь. Уходить пешком было бессмысленно, зато бандитский фургон был как раз на ходу. Быстро обшарив лежащие тела головорезов, нашлись заветные ключи от машины. Алексей занял место водителя, а Пронин с Ириной сели рядом заняв пассажирские места. Приведя машину в движение, Алексей дал задний ход, а затем, развернувшись, направил грузовик как можно скорее в противоположную сторону от приближающихся огней. Дорога, как и все здесь, была заброшенной: старый разбитый асфальт, плиты, выбоины и прочие неровности.

Анастасия, выйдя на порог церкви, осмотрелась. Заметив своих сообщников, пребывавших в бессознательном состоянии, она слегка ухмыльнулась. Приложив палец к своему уху, девушка активировала передатчик.

– Они ушли.

– Как такое возможно, – раздался по связи сердитый голос Генерала.

– Антон все вспомнил, – солгала Воронцова.

– Это проблема. Возвращайся, теперь ими займётся оперативная группа.

Чтобы не встретиться с вражеской подмогой, Алексей направил машину по объездной дороге вокруг деревни к выезду на федеральную трассу. ГАЗель на кочках раскачивало так, что временами казалась вот-вот и фургон перевернется. По словам Алексея, это скорей всего было связанно с грузом автомобиля, но избавляться от него было уже поздно.

– Нас подставила не только Настя, – вдруг вспомнил Пронин недавний диалог Пушкиной. – В этой истории завязаны почти все, добринские «шишки».

На этот раз возражать Антону никто не стал, тем более все логически складывалось именно так.

– Мне нужно попасть в кабинет отца, нужно вспомнить все…

– Если Воронцова была права…, – размышляла вслух Пушкина.

– Права, – прервав, подтвердил Пронин.

– Это значит, ты можешь не вернуться.

– Хватит устраивать мелодраму, – вмешался Кобелев, – за нами хвост, будем отстреливаться!

– Чем? – синхронно, с удивлением спросили его товарищи, всматриваясь в боковое зеркало автомобиля.

– В бардачке, я проверил. Там целый арсенал.

Оружие действительно нашлось серьезное. Два пистолета-пулемёта Узи и один пистолет Пустынный орел (DESERT EAGLE.50 AE CAL). Антон взял израильские изделия, а Ирине достался американец. В обоих боковых зеркалах фургона были видны огни преследующих мотоциклов Урал «Solo-sT», а так же армейский внедорожник УАЗ-3163 «Патриот» с серьезным вооружением. Как предположительно заметил Антон, преследующий пикап был оснащен крупнокалиберным пулеметом «Корд» и автоматическим гранатометом АГС-17, а байкеры обладали ручным полуавтоматическим оружием. Намечалась не просто перестрелка, а серьезный бой. В условиях постоянной тряски, первые выстрелы со стороны нападающих пришлись в борт ГАЗели. Прицеливаться было невозможно, пришлось отстреливаться почти наугад.

– Леха! Главное не подпускай джип, если он зайдет с фланга, нам конец! – выкрикнул Пронин, высовываясь в окно.

– Давай, не учи, профи! Я надеюсь, ты свою меткость не растерял?!

Как только дорога стала более-менее ровной, Антон резко на полкорпуса выглянул из окна и прицельной очередью поразил переднее колесо преследующего байка. Хлопок! И вражеский мотоцикл занесло в ближайший овраг, а водителя выкинуло из седла в старый сарай и накрыло поднявшейся пылью.

– Минус один! – довольно прокричал Пронин.

Звуки выстрелов от коротких очередей, громко раздавались среди мертвых деревенских улиц. Вражеские пули с тупым, глухим звоном врезались и дырявили борта фургона. Особую опасность представляла турель пикапа, которая по неизвестным причинам до сих пор не открывала огонь. Алексей, постоянно наблюдая в боковые зеркала заметил, как из пулевых отверстий что-то обильно высыпалось наружу, но разобрать что именно из-за наступившей темноты он не смог.

– Что-то не так с грузом! Какой-то песок сыпется из пробоин, не могу понять, что! – выкрикнул Кобелев.

– Главное, чтобы этот песок быстро не закончился, а то без него нас мигом прошьют! – еле слышно донесся голос Пушкиной.

Вскоре, слева показался второй преследователь на мотоцикле. Сейчас гонка шла по грунтовому отрезку дороги, и мотоциклист, выехав на обочину скорости почти не терял. Это ему позволило зайти с фланга и прицельно расстреливать кабину фургона. Ирина, высунув руку через окно со стороны водителя, прицелившись, метко выстрелила из крупнокалиберного пистолета точно в топливный бак байкера. Двухколесный транспорт моментально вспыхнул и выбыл из гонки, объяв языками пламени своего водителя. Алексей в это время, отклонившись, вжался в кресло и немного зажмурился, убрав свое лицо от оружия. Ирина, облегченно выдохнула, как будто не верила в свое попадание.

Вскоре, показался долгожданный поворот с выездом на шоссе. В этот момент, внедорожник неприятеля протаранил задний бампер ГАЗели. Потом еще раз и еще, пока фургон не развернуло чуть в сторону, как раз при выезде на федеральную трассу. В этот момент Алексей удивил своих товарищей умением вождения. Машину потащило юзом по асфальту, но не перевернуло, а наоборот, мало того что транспорт двигался в нужном направлении, так еще и не особо много потерял в скорости. Вместе с тем, это не помогло оторваться от преследователей, а позволило им подъехать с боку и прицельно выстрелить из гранатомёта. Снаряд угодил прямо в перевозимый груз, который поднялся клубом мелкого песка, засыпав всех, кто находился рядом. Алексей резко нажал на педаль тормоза и фургон скрипя остановился. Вражеский автомобиль вырвался вперед встав чуть поодаль.

– Это же героин! – обескураженно произнес Кобелев.

Герои, шокированные происходящим, седели в кабине подорванного автомобиля, полностью покрытой наркотиком, и осматривали друг друга. Волею судьбы Антон со своими товарищами опять оказался на этом злополучном мосту из прошлого. Сомневаться не приходилось, от них было решено избавиться, любым способом. Если провалиться план «А», существовал план «Б» и дальше по алфавиту. Зачем тогда было доверять им такое щепетильное дело? «Все из-за Пронина!», – убедил себя Алексей и, переключив коробку передач, нажал на педаль газа.

– Ты что делаешь? – недоумевал Пронин.

– Я из-за тебя подыхать не собираюсь! – прокричал тот и переключил рычаг на скорость выше.

– Пригнитесь!!! – закричала Пушкина.

Фургон, набирая скорость, ехал прямо на вражеский пикап. Хотя теперь машина была похожа на грузовик с открытым кузовом и покорёженными, неровными бортами. Стрелка на спидометре быстро двигалась и достигла цифры обозначающей сто километров в час. Армейский внедорожник был так же весь в белом порошке, но для его боевой башни, работающей автоматически, это не являлось большой проблемой.

Пулемётная очередь раздалась не сразу, видимо водитель УАЗа вовремя не сообразил, что происходит. Только когда оставалось несколько десятков метров крупнокалиберные снаряды тут же разорвали крышу кабины бывшего фургона, но большего сделать не успели. ГАЗель врезалась во внедорожник и подлетев уперлась кабиной в турель, подняв ее стволы вверх. Обе машины пробив ограждение повисли на краю моста. Подушки и ремни безопасности сработали как надо, не дав умереть героям на месте. Болевые ощущения, а затем слабость и бессилие с новой силой прокатились по их телам, а Алексей даже на время перестал чувствовать ногу, которая в отсутствии контроля опять нажала на педаль газа. Задние колеса фургона со свистом скрылись в бело-голубом дыме, и машина начала выталкивать вражеский джип в текущею под мостом реку.