Текст книги "Точка отсчета"

– У меня к вам просьба, коммодор, – начал Седов, осторожно подбирая слова, – меня могут здесь задержать – у Грабера есть на это полномочия, а мне необходимо попасть на Землю…

– Понимаю, – кивнул коммодор, – то, что вывезете в себе…

– Это подождет. По крайней мере, сутки подождет. Я бы хотел сам э-э… побывать… словом, я должен сам сообщить Кристине Скарсгартен о том, что Юрген погиб.

– Не вижу проблемы! Я сам хотел известить Кристину, однако если вы составите компанию, мне будет намного легче, – Уотерс вскочил со стула и устремился к двери, – одевайтесь, я жду вас в коридоре.

– А, собственно, одеть-то мне и нечего, – развел руками Седов.

– В каком смысле?

– В прямом. Моя одежда пришла в негодность, как сказал врач…

– Какого черта! – Уотерс распахнул дверь, – коммандер! Господин Седов летит со мной. Извольте обеспечить его одеждой.

Командир станции обернулся к доктору, который выглядывал из-за его плеча, тот кивнул и устремился к комнате дежурного врача, пустовавшей ввиду отсутствия пациентов, и через минуту, запыхавшись, проскользнул мимо Уотерса в бокс и вручил Седову сверток. Сергей развернул его на кровати и хмыкнул. Врач принес ему махровый банный халат с синей казенной печатью на спине.

– Ну, в чем дело? – проявил нетерпение коммодор.

– Боюсь, в этом явиться к Кристине Скарсгартен я не рискну, – мрачно сказал Седов.

– Что это? – в голосе Уотерса послышались металлические нотки.

– Ха… халатик, – пролепетал толстяк, бледнея на глазах и оглядываясь в поисках поддержки на командира станции.

Лейтенант-коммандер попытался съежиться.

– На складе, конечно, есть обмундирование, но это займет некоторое время, – промямлил он.

– Черт знает что! Одевайте пока это, – скомандовал Уотерс, – на Земле найдем для вас что-нибудь более подобающее.

Седов беспрекословно подчинился.

В сопровождении врача, пытающегося выспросить у Седова, как он себя чувствует, и лейтенанта-коммандера, они спустились к шлюзовому отсеку. Грабер, заложив руки за спину, бродил перед камерой перехода под неусыпным наблюдением двух морпехов. Седов кивнул ему, как старому знакомому.

– Господин коммодор, я буду вынужден подать рапорт… – начал Грабер.

– Ваше право, – прервал его Уотерс. – Господин Седов законопослушный гражданин и, конечно, окажет вам содействие, однако в данный момент я обязан доставить его на Землю.

– В таком случае я хотел бы сопровождать вас, – не унимался Грабер.

– Боюсь, это невозможно. Посадочный модуль рассчитан на четырех человек.

– Я извещу директора Службы Безопасности, а он, я уверен, – командование флота о ваших действиях. Надеюсь, они не останутся без последствий, – теряя остатки самообладания, прошипел Грабер, – приоритет Службы…

– Вы на корабле объединенного флота планеты, – тяжело глядя на Грабера, процедил Уотерс, отбрасывая официальный тон, – и здесь командую я, как старший по званию. Если не хотите оказаться под арестом, рекомендую оставить свои угрозы для более подходящего случая.

Грабер резко развернулся и почти выбежал из отсека. Уотерс козырнул вытянувшемуся перед ним командиру станции, пропустил Седова, и они прошли в шлюзовую камеру.

Глава 14

Челнок дрогнул – отошли стыковочные зацепы, и борт карантинной станции стал удаляться. Седов проверил свои ощущения, опасаясь повторения приступа, случившегося во время полета на «Вампире», но ничего особенного не почувствовал. В салоне модуля было прохладно, и Сергей поежился – халат не грел, а босые ноги в шлепанцах мерзли основательно. В салоне, рассчитанном на восемь пассажиров, они были с Уотерсом вдвоем, и Седов улыбнулся, вспомнив, как коммодор не согласился взять на борт Грабера, мотивируя отказ недостатком места. Через открытую дверь было видно пилотскую кабину с двумя ложементами, которые занимали морские пехотинцы.

Седов почувствовал плавное ускорение. Ни гула, ни вибрации он не ощущал – звукоизоляция была не в пример лучше, чем на «Вампире».

Один из морских пехотинцев встал и, цокая магнитными подковками, вышел в салон.

– Сэр, если вы позволите использовать ваш личный опознаватель, мы сэкономим время, – сказал он, обращаясь к Уотерсу.

Коммодор передал ему карточку с кодом, затем пошарил сбоку своего кресла и вытащил бутылку виски и два бокала.

– Не желаете?

– Пожалуй, рановато, а, впрочем, наливайте, – согласился Седов.

Уотерс плеснул в бокалы виски на два пальца.

– Все-таки этот Грабер меня здорово разозлил, – проворчал он. – Подумайте: какая-то штатская крыса…

– Он в звании майора, – поправил Седов.

– А я коммодор, или по армейской классификации – бригадный генерал! – снова вскипел Уотерс, – держите, – он передал бокал Седову, – у меня пять боевых наград и три ранения, а что он сделал для метрополии? Если разобраться, после разгрома движения «Революция тринадцатого апреля» Совет Безопасности ничем себя не проявил, а было это уже пятнадцать лет назад. Между прочим, бюджет СБ почти не уступает бюджету седьмого флота! Эта банда конспираторов и шпиономанов, просиживающих штаны…

Было видно, что тема Совета Безопасности для коммодора – одна из самых болезненных. Он перегнулся через проход между креслами, наклонившись к Седову, и, подкрепляя свои слова, жестикулировал с таким ожесточением, что виски выплескивалось на палубу.

– …проверять любого, невзирая на заслуги и занимаемое положение. С этим, положим, я соглашусь, но где результат? Правильно, на Земле стало жить спокойней, хотя теракты фанатиков, прибывающих под видом туристов и студентов, происходят, чуть ли не каждый месяц. К этому мы, как ни страшно звучит, привыкли, но какой ценой достигнуто относительное спокойствие? Вот сейчас мы идем, каждые тридцать секунд отзываясь на запросы патрульных сторожевиков, а пассажирские и грузовые суда?

– Да, тут я с вами согласен, – сказал Седов, – я в последнее время как раз на пассажирских и путешествую. После выхода из подпространства подход к Земле занимает от четырех до восьми часов.

– Вот! И вся нагрузка лежит на флоте. А если, не дай бог, мы кого-то пропустим, как в позапрошлом году, то всех собак спустят опять-таки на флот! Помните катастрофу «Энугу»?

Седов кивнул. Танкер «Энугу» взорвался при заходе на посадку на космодром Порт-Пири в Южной Австралии. Чудом удалось избежать огромных жертв, оттеснив токсичное облако в относительно безлюдные центральные районы континента и осадив его в пустыне Симпсона.

– …пришлось под давлением либералов из правительства уволить весь командный состав Южной группировки, начиная с командующего и заканчивая командирами секторов. Мы упустили инициативу, мы ждем хода противника, а потом судорожно ищем ответ. И не всегда можем ответить адекватно, – горько сказал Уотерс, поник головой и, словно вспомнив про виски, поднял бокал, – впрочем, что говорить. Ни я, ни вы ничего не решаем. Давайте выпьем в память Юргена. Таких офицеров остались единицы и тем горше, что они уходят, не подготовив себе смену.

Седов приподнял бокал и отхлебнул виски. «И друзей таких больше не будет», – добавил он про себя.

Земля в иллюминаторе постепенно приближалась, плавно поворачиваясь освещенной стороной. Голубоватая дымка, окружающая планету, казалась слишком эфемерной, чтобы защитить ее от незваных гостей из космоса. Однако до сих пор космические странники, за редким исключением, не смогли нанести Земле сколько-нибудь существенного вреда. Другое дело – сами люди. Создавалось впечатление, что расколовшееся в двадцать первом веке по религиозным предпочтениям и этническим признакам человечество, задалось целью уничтожить собственную колыбель, в чем вполне могло преуспеть. Тут уже атмосфера Земли, способствующая появлению на планете разумной жизни, ничем не могла помочь людям. Эту проблему могли решить только они сами.

– Где мы садимся, коммодор?

– Я посылал запрос на посадку в Сантандере, однако, боюсь, наш друг Грабер может организовать нам осложнения с местными властями. Джек! – крикнул Уотерс, как и большинство офицеров-ветеранов боевых действий, он предпочитал звать подчиненных по именам. Один из морских пехотинцев вышел в салон. – Запросите Виана-ду-Каштелу, смогут ли они нас принять? Там, на побережье, наша база, – пояснил он Седову, – а в Гамбурге будем часам к трем пополудни. О, черт! Как подумаю, с какими глазами я предстану перед Кристиной Скарсгартен…

– Вам легче, – буркнул Седов, допивая виски, – а мне каково? Это ведь из-за меня он ввязался в драку.

Коммодор сочувственно покачал головой и подлил в бокалы.

– Знаете, а ведь это мы с Юргеном в какой-то мере ответственны за появление организации «Память Арзараха», – сказал Седов.

– Каким образом?

– Мы были уоррент-офицерами, два месяца как закончили Чарли-Браво и получили назначение в часть – отдельная рота «Барракуда»…

– Как же, слышал.

– Базировались мы на Селена-Рейн в Море Дождей. В ту ночь нас подняли по тревоге. Два «Вампира» и фрегат поддержки получили приказ перехватить грузовой корабль, игнорировавший запросы первого пояса обороны…

– Сейчас этих поясов уже пять, – проворчал коммодор, – и все равно постоянно кто-то пытается прорваться.

– Как сейчас – не знаю, а тогда атаки следовали одна за другой: за месяц до этого взорвали рудники на Фобосе, а буквально накануне «Мученики века» захватили яхту сенатора Гроу, перебили экипаж и пассажиров и бросили на орбите Венеры. Мы, помню, неделю провели в готовности номер два, спали не раздеваясь и были злые, как собаки. И командование бесилось – надо куда-то лететь, кого-то ловить, или уничтожать, а кого?

– Помню, помню, – усмехнулся Уотерс, – я в то время был командиром звена атмосферных истребителей на «Калипсо». Тренировочные вылеты нам устраивали по двенадцать раз в сутки.

– Вот-вот. И тут как раз боевая тревога, – Седов отхлебнул из бокала и задумчиво улыбнулся, погружаясь в воспоминания, – Юрген, помню, от злости аж зеленый был. Усы торчком, глаза бешеные… Ты, говорит, как хочешь, Седой, а я если какую-нибудь гниду не пришибу сегодня, сам застрелюсь! Ну, стреляться ему не пришлось…

Они остановили не отвечающий на запросы грузовик после двухчасовой погони и трех предупредительных залпов фрегата поддержки – два по курсу и один в двигатели. «Вампиры», тогда только поступившие на вооружение флота, взяли грузовик на абордаж. Уоррент-офицеры Скарсгартен и Седов были в одной абордажной группе. Драка была серьезная – экипаж состоял из смертников, которые сдались только после того, как две трети из них были перебиты. «Барракуда» потеряла трех бойцов и потому, когда командир группы первый лейтенант Макс Раутфайль приступил к допросу, никто не вспомнил о правах военнопленных.

После того, как двух членов команды грузовика выбросили в открытый космос, остальные выложили все, что знали. Корабль входил в торговый флот Арзараха – одной из «свободных планет», правительство которой предоставило, конечно, неофициально, убежище нескольким религиозным группировкам. Грузовик нес в трюмах солнечное зеркало, которое предполагалось развернуть на орбите Земли, направив отраженный луч на наиболее густонаселенную часть Европы. Последствия могли быть катастрофическими – луч, по расчетам специалистов, должен был выжечь полосу, шириной полтора километра и глубиной до четырех метров от Урала до западного побережья Ирландии, разрушив несколько десятков городов, прежде чем зеркало удалось бы уничтожить.

Команда для рейса набиралась из смертников, прошедших специальную подготовку в лагерях на Арзарахе и имеющих целью после развертывания зеркала обрушить корабль на пассажирский космопорт во Флориде.

После доклада Раутфайля адмирал флота Симон де Гранвье, не дожидаясь, пока дипломаты обменяются нотами протеста, а парламент обсудит возможные ответные меры, отдал приказ, после которого был уволен в отставку, несмотря на все заслуги, но стал кумиром флота и армии.

Грузовик был доставлен на орбиту Арзараха, и абордажная группа развернула зеркало в полном соответствии с выбитыми из его экипажа инструкциями. Седов хорошо помнил, как они стояли в абордажном отсеке «Вампира», а в трех километрах пылало отраженным пламенем солнечное зеркало и было отчетливо видно, как бешено вертятся свинцовые облака над поверхностью планеты, гигантской воронкой закручиваясь вокруг ослепительного столба света.

Видеозапись операции не проводилась, но по информации, дошедшей с Арзараха, убытки и разрушения были колоссальными: луч слизнул расположенную в пригороде столицы базу боевиков, пропахал окраины, уничтожив несколько жилых районов, и к моменту, когда поднятые по тревоге истребители разнесли зеркало на куски, полностью выжег грузовые терминалы единственного на планете космопорта.

Через сутки на орбите был обнаружен грузовик с трупами боевиков, однако предъявлять претензии было некому, и через неделю вооруженные силы Арзараха провели операцию по выдворению с планеты всех радикальных организаций.

Операция «Солнечный удар» вызвала правительственный кризис на Земле. Правительство ушло в отставку под крики либеральной прессы: «Мы не можем уподобляться террористам, поскольку являемся цивилизованными людьми». Однако по опросам общественного мнения почти восемьдесят процентов жителей Земли положительно оценили действия вооруженных сил. И почти на пять лет прекратились диверсии, саботаж, захваты заложников и провокации по отношению к территориям, живущим под протекторатом метрополии.

– Именно тогда мы с Юргеном получили внеочередные звания, – закончил Седов, – перескочили через старшего уоррент-офицера и стали вторыми лейтенантами.

– Да-а… – протянул после некоторого молчания Уотерс, – вот так и надо действовать, а то: ноту протеста, демонстрации в поддержку заложников! Да плевать им на ноты, не говоря уже о демонстрациях. Только сила, больше их ничего не остановит. Менталитет не тот. Если ты просишь переговоров, значит ты трус, а трусов бьют! Как наши либералы не поймут, что некоторые нации в социальном плане остановились в развитии на уровне Средневековья, а все достижения современных технологий они воспринимают только с точки зрения – пригодны они к войне или нет. Слава богу, мы не продаем им вооружений, однако биотехнологии они пытаются развивать и, насколько я знаю, с успехом. Вот, закупают клонов целыми взводами, а правительство никак не может решить, кому предъявлять счет: компаниям, осуществляющим клонирование, разработчикам программ поведения, или тем, кто использует конечный продукт. Бардак, черт возьми! Впрочем, что еще можно ожидать от штатских?

За разговором время пролетело незаметно и, когда в салон заглянул морпех и доложил, что разрешение с базы получено и челнок заходит на посадочную глиссаду, Седов с некоторым удивлением обнаружил в иллюминаторе, под выдвинувшимся из фюзеляжа широким крылом, серую гладь Атлантики.

Глава 15

Челнок заходил на посадку. Внизу показалось устье Лимы с бывшими судоверфями, превращенными в парк водных аттракционов. С океана шла длинная пологая волна и ей навстречу спешил целый косяк рыбацких суденышек – местные жители не оставляли древнее ремесло, позволявшее им существовать за счет туристов круглый год. Всходило солнце, освещая первыми лучами одетые в золото и пурпур пологие лесистые горы, подступавшие к Виана-ду-Каштелу с востока, расцвечивало белые домики с красными черепичными крышами. Седов поймал себя на том, что не может оторваться от иллюминатора, будто кто-то заставлял его смотреть вниз, запоминая новые места.

– Приятный городок, – сказал Уотерс, – только улицы уж очень узкие, да еще большинство вымощены булыжником. И домишки в два-три этажа. То ли дело в Монреале. Бывали?

Седов отрицательно покачал головой. Так уж получилось, что он побывал на многих планетах. Когда вышел в отставку по ранению, решил, что если уж не довелось побывать с официальными визитами боевых кораблей, то хотя бы как турист их облетит. С турпоездками не сложилось, но большинство освоенных планет он все-таки посетил благодаря своей работе. А вот по Земле так и не побродил…

База, оборудованная для приема челноков и ботов с орбиты, располагалась к югу от города. Пробежав по короткой полосе, челнок подрулил к выкрашенному в защитный цвет ангару, рядом с которым высилась, сверкая на солнце, стеклянная башня управления полетами с традиционным полосатым чулком на флагштоке.

Коммодор Уотерс первым сошел на бетон, принял рапорт командира базы, рыхлого крупного лейтенанта и, взяв его под локоть, отвел в сторону.

Седов вдохнул полной грудью прохладный воздух с запахом хвои – базу окружали поросшие невысокими соснами горы, потянулся. Удивительно, но несмотря на то, что он явно не выспался, да к тому же сутки назад побывал в серьезной аварии, чувствовал он себя прекрасно. Тело просило действия, хотелось пробежаться, потаскать тяжести, может быть, провести раунд-другой со спарринг-партнером, чего он не делал уже несколько лет. И что странно, он не ощущал, что только что принял почти стакан виски – голова была ясная, будто он не употреблял спиртное, по крайней мере, неделю. Даже курить не хотелось.

Вокруг челнока уже суетились техники, цепляли его за шасси, чтобы тащить в ангар, и косо посматривали на Седова, щеголявшего в больничном халате с торчащими из-под коротковатых пижамных штанов голыми ногами.

Уотерс отпустил, наконец, лейтенанта и, поманив Седова, направился к одноэтажному строению, полускрытому под деревьями. Шествовал он, высоко подняв голову, почти по-парадному отбивая шаг. В штатском он, конечно, смотрелся бы смешно, но в форме выглядел внушительно, несмотря на свой рост. Вряд ли кто из его подчиненных улыбнулся бы сейчас при взгляде на его ладную, словно облитую кителем фигуру. Шлепая задниками тапочек, Седов поспешил за ним.

– Я распорядился подобрать вам форму, – сообщил Уотерс, криво усмехнувшись при виде того, как Седов безуспешно пытается пристроить слишком длинный пояс халата, – другой одежды здесь не найдешь.

– Сойдет и форма.

– Вот и отлично. Позавтракаем, через час нас подбросят в Порто, а там рейсовым лайнером до Гамбурга.

После завтрака, состоявшего из холодной запеченной рыбы и овощного салата, который коммодор, а вместе с ним и Седов, запивали кислым белым вином, когда они коротали время в кабинете командира базы за кофе, принесли пятнистую форму морского пехотинца. Седов, давно отвыкший от подобной одежды, с удивлением обнаружил, что одевается на автомате – руки не забыли, какие пуговицы застегивать в первую очередь и как подгонять ремень на слегка расползшейся талии. «Как на велосипеде кататься, – подумал Сергей, – раз научишься – всю жизнь не забудешь».

Лейтенант провел их к пятнистому глайдеру, который ждал возле башни управления. Поднялся легкий ветер и Седов, сунув кепи под погон, подставил ему лицо. Все-таки нигде так не пахло домом, как на Земле. Пусть освоенные планеты терраформированы, пусть покрыты прижившимися земными деревьями, пусть в лесах размножилась завезенная живность, теперь он понял – только на Земле его дом и ради этого следовало помотаться по космосу почти три с половиной десятилетия.

Уотерс переговорил с лейтенантом, козырнул, подал на прощанье руку и с хмурым лицом полез в глайдер. Седов устроился рядом с ним на заднем сиденье. Молодой морпех, сидевший в пилотском кресле, видимо, решил показать класс, и рванул машину свечкой в небо.

– Легче, сынок, – охладил его Уотерс, – я тебе не девочка, чтобы при подобных кренделях терять дар речи и бросаться на шею, – он повернулся к Седову, – я попытался через своего знакомого в Совете Безопасности выяснить, в чем вас могут обвинить. Лейтенант только что передал мне ответ.

– И в чем же я виновен? – хмыкнул Седов.

– Неизвестно, – Уотерс пожевал губами, – более того, ни в одном из территориальных отделений, а также во внеземельных резидентурах Совета Безопасности, майор Грабер не числится. Я передал на карантинную станцию приказ задержать его, но уверен – его там уже нет.

Глава 16

Фульсбюттель – аэропорт Гамбурга – встретил их моросящим дождем. Впрочем, в тучах виднелись просветы чистого неба, и Седов подставил лицо под дождевые капли, будто надеялся, что дождь смоет отвратительное настроение. Уотерс тоже, судя по всему, был не в своей тарелке – весь полет молча наливался виски, а после посадки рыкнул на стюардессу, попытавшуюся помочь ему отстегнуть ремни.

– Черт знает что, – проворчал коммодор, когда не обнаружил на стоянке заказанного глайдера и дернул за козырек фуражки, нахлобучивая ее на глаза.

– Здесь до центра города всего полчаса езды, – попытайся успокоить его Седов.

– Да знаю я, знаю, – раздраженно сказал Уотерс. – Извините, Седов, но я как представлю, что мне придется сказать Кристине… – коммодор махнул рукой и направился к стоянке такси.

В такси он, отгородившись от водителя звуконепроницаемым стеклом, повернулся к Сергею:

– Не знаете, кто мог вами заинтересоваться?

– Совершенно не представляю, – ответил Седов, – единственное, что приходит в голову: Грабер был послан теми же людьми, кто организовал нападение на меня на Илиане и перехватил «Вампир».

– Или все настолько серьезно, что о Грабере даже в Совете Безопасности мало кто знает, – задумчиво проговорил Уотерс, – нет, вряд ли. Тогда они, не тратя лишних слов, забрали бы вас с карантина в первый же день. Я знаю, они могут работать оперативно, когда захотят. Ладно, я этого так не оставлю. Погибли мои люди, и кто-то за это ответит.

Скарсгартены жили в аристократическом районе Гамбурга – Харвестехуде, почти на берегу Альстера. Такси медленно плыло вдоль парка с начавшими желтеть мокрыми деревьями. Слева, как на параде, выстроились двухэтажные виллы. Уотерс копался в коммуникаторе, пытаясь найти адрес Юргена. Седов тоже не помнил номер дома – он был здесь только два раза, потому что виллу, давнюю мечту Кристины, Скарсгартены купили всего три года назад, истратив на нее все семейные сбережения. В первый раз Юрген и Седов, основательно набравшись, даже заблудились, пытаясь отыскать новый дом – это было сразу после покупки, а два года назад он приезжал к Скарсгартенам ночью, когда у него образовалось окно между рейсами. Седов тогда летел в Москву по своим курьерским делам, а Юрген валялся с простреленной ногой. Кристина не позволила закадычным друзьям напиться, как почему-то всегда получалось при встречах, но зато накормила Седова угрями собственного копчения.

– Кажется, здесь, – сказал Седов и постучал в стекло водителю, – да, я помню, когда Юрген был дома, – он всегда поднимал значок «Барракуды» на флагштоке. Вон флагшток, над крышей.

Глайдер остановился, осел на землю. Уотерс выбрался из машины и хмуро оглядел белый фасад с балконом и эркерами.

– Теперь все. Некому поднимать флаг.

Они молча поднялись по двум пролетам каменной лестницы к двустворчатым застекленным дверям. Уотерс одернул китель, проверил, насколько ровно сидит на голове фуражка и, откашлявшись, придавил клавишу звонка. Седов, стоя за его спиной, почувствовал, как к горлу подкатил комок. Он знал Кристину почти столько же, сколько и самого Юргена. Она была сильной женщиной, вспыльчивой, но отходчивой. Могла устроить скандал, если ей казалось, что муж зачастил налево, или перебрал накануне, – Юрген в таких случаях предупреждал: «Седой, я под обстрелом. Выручай», и Седов геройски принимал огонь на себя. Это было, еще, когда они вместе служили. Позже, когда Седов уволился с флота, развелся и запил, Кристина пыталась наладить его жизнь по-своему, по-женски – знакомила со своими подругами, полагая, что все беды Сергея от неустроенности. Наверное, так оно и было, и с некоторыми из этих женщин у Сергея сложились близкие отношения, но, к сожалению, ненадолго. В конце концов, Седов понял, что становится друзьям в тягость и с тех пор они виделись довольно редко, раз в полтора-два года, не чаще. И вот теперь он пришел сказать ей, что Юргена не стало…

Уотерс оглянулся на него, пробормотал с облегчением: «Похоже, никого нет», и снова нажал звонок.

Дверь резко распахнулась. На пороге, придерживая на груди влажное полотенце и сердито уставившись на незваных гостей, стояла Кристина Скарсгартен. Она была босиком, мокрые волосы закручены в узел – видимо, они вытащили ее из ванны.

– Какого дьявола… – начала она, осеклась, затем брови ее поползли вверх, и она удивленно улыбнулась. – Лесли? Сергей! А я думаю: кто там ломится? – она отступила в холл, – Не знала, что вы знакомы. Да входите же – холодно. Только Юргена нет и, надо сказать, вы удивительно не вовремя.

Уотерс шагнул через порог, Седов последовал за ним и закрыл за собой дверь. Коммодор снял фуражку и вытянулся во весь свой небольшой рост.

Кристина, оставляя на мозаичном паркете мокрые следы, направилась в глубь холла, где, как помнил Седов, у Юргена была оборудована сауна с небольшим бассейном.

– Располагайтесь, ребята. Седов, сто лет тебя не видела. Я сейчас.

– Миссис Скарсгартен, – остановил ее Уотерс, – одну минуту.

– Что это так официально, Лэс? – обернулась к нему Кристина, – или ты теперь такая важная шишка, что…

– С прискорбием вынужден сообщить вам, – глухим голосом сказал Уотерс, – что ваш муж, полковник Скарсгартен, погиб, выполняя…

– Когда это он успел? – Кристина подбоченилась, уперев руку в бедро, – да еще выполняя чего-то там! Он мне звонил полчаса назад.

– Кто?!! – в один голос воскликнули Седов и Уотерс.

– Полковник Скарсгартен, собственной персоной. Морда разбита, говорит – упал. А я так думаю, что опять подрался в каком-нибудь кабаке. Тем более, что с ним этот Олег из его команды. Тоже тот еще…

– Откуда звонил? – спросил Седов, пока Уотерс хватал ртом воздух, пытаясь что-нибудь сказать.

– Из Рио-де-Жанейро! Я, говорит, только с пляжа, такое солнце, такой отель, зря, говорит, не поехала. Я, говорит, мулатку найду! – она тряхнула головой, рыжие волосы рассыпались и она раздраженно откинула их с лица, – я ему найду мулатку! Ладно, молчал бы, а то взял манеру – хвастаться, сколько он баб склеил.

– Черт возьми меня совсем! А почему он мне не позвонил? – рявкнул Уотерс, обретая голос.

– И мне? – спросил Седов, чувствуя, как рассасывается в груди тяжелый комок и слабеют ноги.

– Откуда я знаю, – Кристина пожала плечами.

Дверь сауны отворилась и в холл выглянула девушка лет двадцати. Поток света, падая со спины, окружал девушку радужным ореолом, преломляясь в капельках воды на ее теле. Нельзя было не заметить, что на ней не было даже банного полотенца.

– Кристи, у тебя гости? Ой! – она отступила назад, небрежно прикрывшись рукой.

– Познакомься, Жаклин. Это Лесли, а это – Сергей.

– Здравствуйте, – девушка улыбнулась, – они к нам присоединятся?

– Не думаю, – усмехнулась Кристина, – во всяком случае, пока. Все, господа офицеры, присаживайтесь. Лэс, где бар, ты знаешь. Мы скоро.

Уотерс растерянно поглядел на Седова, полез в карман, достал платок и вытер лоб.

– Черт знает что! Ну и семейка.

– А вы не пытались связаться с Юргеном?

– Коммуникатор не отвечал и мы решили, что все, дело дрянь, – Уотерс направился, было, к креслам возле камина, но свернул к бару, – вы как хотите, а мне надо выпить.

– Я тоже не откажусь, – согласился Седов.

– Ну, я ему устрою, – пообещал Уотерс. – Вам со льдом или чистый?

– Чистый.

Кристина и Жаклин появились минут через пятнадцать. Кристина – в вытертых домашних джинсах и свободной синей майке, Жаклин в облегающем тело комбинезоне, переливающемся бирюзовыми оттенками, но в то же время почти прозрачном. Мужчины встали, коммодор снова направился к бару, но Кристина махнула рукой.

– Я сама, – она занялась приготовлением коктейлей, а Жаклин устроилась в глубоком кресле, закинула ногу на ногу, абсолютно не смущаясь тем, что Уотерс неодобрительно косится на нее. – Так что случилось?

– Прежде всего: он оставил номер, по которому его можно застать? – сердито спросил Уотерс.

– Ах да! Совсем вылетело из головы. Я говорила из гостиной, и номер должен остаться в коммуникаторе. Юрген, кстати, просил, чтобы ты ему позвонил.

– Спасибо, что вспомнила, – ядовито сказал Уотерс.

– Не за что, – отмахнулась Кристина, – хочешь – позвони. Заодно спроси, когда он домой собирается. Ты ведь не хочешь упрятать его на базу?

– Там видно будет. Седов, вы со мной?

– Конечно.