Текст книги "От НТВ до НТВ. Тайные смыслы телевидения. Моя информационная война"

В этот момент в дискуссию вклинился депутат Государственной Думы от фракции ЛДПР Алексей Митрофанов, придавший беседе ощутимо более эмоциональное звучание:

«А. Митрофанов: Вот я слушаю это все, у меня возникло такое ощущение… Посмотрите – коммерсант Алик. Как он правильно все сделал! И выпустили человека! И дали уехать! И триста миллионов еще дали! Под заложника! Хороший заложник – триста миллионов получил! Его еще выпустили! И уехал на Гибралтар! Все нормально! Они выполнили все! После этого он просто «швыряет». Гусинский предает огласке конфиденциальное соглашение!

С. Сорокина: Вот у вас вульгарное толкование, Алексей Валентинович…

А. Митрофанов: Нет, ну поскольку мы на «разборке» на коммерческой, я, извиняйте, буду в духе. То есть он просто «швырнул». «По понятиям» за это серьезно наказывают, между прочим. Серьезно наказывают! Нет, они-то все сделали, выпустили человека, сделали. И дали триста миллионов! Триста миллионов дали!!!

С. Сорокина: Алексей Валентинович, откуда вы все это знаете? Ну откуда вы все это знаете?

А. Митрофанов: Партийная школа огромная! Огромная партийная школа!»

Здесь, к сожалению, наши спикеры упустили возможность обратить реплику Митрофанова в шутку и попытаться уйти от неудачно выбранной манеры ведения дискуссии. И Киселев опять все испортил, вернувшись к своей любимой патетике:

«Е. Киселев: Очень важный момент! Вот Алексей сказал чистую правду. Дело в том, что сейчас прокуратура и вообще государство живет «по понятиям». Я хотел бы, соответственно, напомнить, что в международных правовых актах – это Международный пакт о гражданских политических правах, Европейская конвенция о защите прав человека, основных свобод – записано: «Никто не может быть лишен свободы лишь за то, что он не может выполнить договорные обязательства». Так вот, мы выясняем сейчас: Гусинского, его незаконно арестовали, его незаконно обвинили, что признала сейчас Генеральная прокуратура. Для чего, скажите? Причем это был не просто незаконный арест. Заведомо незаконный арест. Потому что Гусинский находился под охраной амнистии как орденоносец![8]8
  Владимир Гусинский был награжден орденом Дружбы народов (1994).


[Закрыть] Его нельзя было ни на мгновение задержать! Вот в этой ситуации – абсолютно правильно говорит Алексей – решили не по Конституции, не по закону, не по праву, а «по понятию». И сейчас Алексей считает, что «по понятиям» государство и должно жить. Это мнение парламентария. Ну а чего же говорить тогда, простите, о рядовых смертных?»…

Кстати, о «рядовых смертных». Миновала уже почти половина программы, когда ведущая впервые решила предоставить слово не официальным гостям, а зрителям в зале. И первый же выбор Светланы Сорокиной оказался неудачным:

«С. Сорокина: Пожалуйста, дайте слово народу!

Зритель: Уважаемые господа несколько задурили нам голову. Несколько задурили. Мы больше часа обсуждаем проблемы олигархов Гусинского и Вяхирева[9]9
  Рем Вяхирев – председатель правления концерна «Газпром».


[Закрыть], вместо того чтобы они разобрались действительно в суде. Мы обсуждаем в передаче «Глас народа». Вместо того чтобы обсуждать проблемы народа. Ведь действительно…

С. Сорокина: Это общие слова. Проблема свободы слова, средств массовой информации – это тоже проблема народа!

Зритель: Я имею в виду материальные проблемы народа. Народ нищ, а НТВ…

С. Сорокина: Понятно, у вас очень конкретный разговор…»

Конечно, другие выступавшие зрители, депутаты от «Яблока», адвокаты «Моста» и сочувствующие нам представители прессы на протяжении всей программы пытались доказать Альфреду Коху, что его руками власть душит единственный свободный источник информации. На что генеральный директор «Газпром-Медиа» отвечал одно: деньги верните, пожалуйста!

Ситуация складывалась патовая… Но в самом конце партии Киселев, что называется, подставился. На финал Евгений Алексеевич придерживал домашнюю заготовку, явно согласованную с начальством.

Должен сказать, что совершенно спокойно относился и отношусь к «доэфирным договоренностям» с руководством СМИ. Это – нормальная практика, когда тема, гости, направление дискуссии планируются заранее. В любом СМИ, в любой редакции обязательно должны существовать планерки, летучки, совещания с начальством, в ходе которых определяется и общая концепция редакционной политики, и какие-то конкретные моменты ее выполнения. Поэтому обвинения в адрес Евгения Киселева, что, мол, он всегда «говорил с чужих слов» (а это весьма распространенное мнение), я считаю излишними. Просто Евгений Алексеевич иногда слишком внимательно следовал полученным инструкциям, буквально повторяя спущенные сверху «ценные указания» и упуская из виду то, что в определенных случаях «иногда лучше жевать, чем говорить». Так вышло и в финале этой программы. Киселев, конечно, должен был помнить, о чем говорил Кох в первой части дискуссии. Но наш главный златоуст уже пребывал в предвкушении своего финального выхода…

Как говорится, «следите за руками». Вот фрагмент книги Дэвида Хоффмана «Олигархи»: «В сентябре Гусинский передумал, несмотря на то что некоторые из его партнеров и жена убеждали его взять триста миллионов долларов. Гусинский сказал, что относится к НТВ как к дому, в котором вырос, и боится, что Путин хочет превратить его в «бордель». Он решил не продавать свои компании и разорвал сделку». Ну а теперь возвращаемся в эфир «Гласа народа». Это – последние минуты программы.

«Е. Киселев: Здесь несколько раз говорилось о том, что действительно гигантские деньги – триста миллионов. Действительно Гусинский и его партнеры понимают, что могут быть новые аресты, новые неприятности, новые уголовные дела. Мы уже сейчас опять наблюдаем… Может быть, действительно взять эти огромные деньги и уйти с рынка и жить себе припеваючи? Почему мы этого не сделали? Да, действительно, вы сказали, что страна уже другая, страна изменилась. Не только вы об этом говорите… Вот, знаете, представьте себе, что у вас был дом. Дом, в котором вы родились. Старый уже… Может быть, он вам уже и не нужен, да? Может быть, этот дом и продать-то невозможно, потому что рядом выстроили огромный завод. Вот эта новая ситуация возникла в вашей жизни – огромный завод, который дымит, чадит, где работают тысячи людей. И к вам приходит человек, и говорит: «Слушай, я у тебя хочу все-таки купить твой дом, да? Но я там сделаю публичный дом для рабочих этого завода». И вам приходит в голову мысль, что там, в тех комнатах, где жили ваши покойные родители, где, может быть, родились вы, будут проститутки! Вот, вы понимаете, именно поэтому прежде всего не хочется отдавать свой дом, который так тебе дорог! Даже в новой ситуации. Не хочется свой дом, который так тебе дорог, отдавать на разграбление, чтобы там поселились проститутки! И я думаю, что большинство журналистов НТВ, во главе… потому что я еще и журналист… я думаю, что большинство журналистов НТВ с людьми, которые сейчас на голубом глазу нагло обманывают людей, пытаются сломать то, что мы построили, вот с ними – они работать не будут! Ни на секунду они не поверят сладкоголосым всем этим обещаниям, что ничего не изменится. Я достаточно понятно объяснил, я надеюсь?

С. Сорокина: Да, совершенно понятно… Мы будем прощаться. Вы хотели что-то самое последнее сказать?

А. Кох: Я надеюсь, что у меня будет такое право?

С. Сорокина: Пожалуйста, я вам предоставляю слово…

А. Кох: Евгений Алексеевич очень трогательную картину рассказал, меня аж слеза прошибла…

С. Сорокина: Это я сомневаюсь… Альфред Рейнгольдович, ну что вы?..

А. Кох: Только вот проблема состоит в том, что вот этот отчий дом, по которому детишки бегали, вы за пятьсот-то готовы были продать, а за триста – никак! А за пятьсот – и проститутки пускай, не страшно!»

Занавес…

Глава 11

Конечно, это был далеко не финал всего спектакля. Всего лишь окончание одного из актов. В октябре из телекомпании ушел руководитель нашей службы информации Владимир Кулистиков. Я отнесся к этому как к очередному эпизоду тянувшегося с самого начала года процесса оттока сотрудников НТВ на ВГТРК, к Добродееву. Тем не менее, услышав об увольнении Кулистикова, я зашел к нему в кабинет, чтобы узнать хоть какие-то подробности. Но наш разговор оказался почти дословным повторением беседы с бывшим гендиректором НТВ в январе. Владимир Михайлович, точно так же как и Олег Борисович, попросил меня ни о чем не волноваться, ибо у меня есть всё для продолжения успешной работы. Сейчас я склонен думать, что и Добродеев, и Кулистиков, видимо, считали откровенный разговор со мной не имеющим смысла. Слишком активным «киселевцем» я был…

Сразу после отказа Гусинского от исполнения сделки «Газпром-Медиа» обратился в суд, как и предупреждал Кох. Результатом этого обращения стало возбуждение нового уголовного дела в отношении главного акционера «Медиа-Моста». 13 ноября Генеральная прокуратура объявила, что в рамках нового расследования в отношении Владимира Гусинского вводится и новая мера пресечения – арест. Теперь речь шла о статье «Мошенничество, совершенное в крупном размере». По мнению следствия (собственно, это было повторением тех сведений, которые Альфред Кох приводил в приснопамятном эфире программы «Глас народа»), «Мост» выводил свои активы за границу, используя гибралтарскую офшорную зону, и таким образом обманывал «Газпром», рассчитывавший получить эти активы в результате сделки от 20 июля. Гусинского объявили в федеральный розыск.

Сам он, естественно, на допросы не приходил, потому что не хотел снова оказаться в одной компании с «интеллигентными людьми». Трех дней в Бутырке Владимиру Александровичу вполне хватило, и в своем доме в Испании он чувствовал себя гораздо увереннее, чем в Москве. А вот «бойцам Гусинского» поддержка требовалась незамедлительно. Было решено созвать общий сбор телекомпании НТВ, чтобы обсудить линию нашей публичной защиты. Никакой другой способ даже не рассматривался, поэтому немножко странно, что мы уже тогда не организовали прямой эфир из знаменитой 11-й студии Останкинского телецентра.

Этот павильон телекомпания НТВ использовала для съемок всех своих «крупномасштабных» программ. В зависимости от конкретного шоу декорации в павильоне менялись, что по тем временам являлось настоящим технологическим прорывом. За «одиннадцатой» закрепилось название «студия-трансформер», потому что в отличие от небольших павильонов программ «Сегодня» и «Герой дня», где декорации были стационарными, ее можно было легко трансформировать. Что и было сделано для прямого общения сотрудников НТВ со своим главным акционером. Гусинский снова, как и почти год назад, общался с собственными подчиненными, вселяя в них надежду. Разница была в том, что в этот раз Владимир Александрович обращался к нам с огромного экрана, а не напрямую, да и слушали его не десяток человек, а почти вся телекомпания.

Содержание разговора и тональность обсуждения тоже претерпели определенные изменения. «Шапкозакидательские» настроения исчезли, и Гусинский больше обращался к нам с просьбами не терять присутствия духа, проявлять стойкость и уверенность в победе, потому что «наше дело – правое». Реплики эти в основном находили поддержку, ибо трибуны для зрителей заполнили в первую очередь эфирные звезды из числа горячих сторонников Гусинского и всего руководства НТВ. Технические сотрудники, которых в любой телекомпании вообще-то гораздо больше (просто на порядки больше, чем журналистов!), тоже были приглашены на этот разговор, но преимущественно отмалчивались. И не потому, что им нечего было сказать или они боялись спросить о чем-либо, просто им не давали слова. Так проявлялось то самое пренебрежительное отношение блистательных небожителей к окружающим, о котором я уже упоминал. То, что без работы режиссеров, операторов, монтажеров, осветителей, звукорежиссеров, редакторов, гримеров, костюмеров, администраторов и координаторов всех мастей ни одна, даже самая яркая телезвезда не дотянется в своем сиянии ни до одного телевизора, обсуждать было не принято. Так что голоса представителей вышеназванных телевизионных профессий как бы учитывались автоматически. Хотя, конечно, Гусинского и Киселева поддерживали не только те сотрудники НТВ, которые работали в кадре, но и те, кто оставался вне его…

В принципе, ничего важного, тем более судьбоносного, на этом общем сборе решено не было. Радикальнее всех выступил Андрей Черкизов, многолетний колумнист «Эха Москвы» и ведущий программы НТВ «Час Быка». Об Андрее я подробнее расскажу позже, а пока лишь ограничусь замечанием, что если уж и нужно было ждать от кого-то призыва «К оружию!», то только от Черкизова. Впрочем, Андрей призвал не к атаке, а к обороне – а именно к организации бессрочной забастовки, причем ее участники, по замыслу Черкизова, не должны были покидать 11-ю студию. Спать он предложил на раскладушках… По-моему, тогда Гусинский испугался столь решительного настроя, возможно, посчитав подобное поведение чересчур провокационным. Забастовка так и не началась.

17 ноября было объявлено, что холдинг «Медиа-Мост» передает часть акций своих компаний «Газпром-Медиа» в счет погашения кредита «Газпрому». Речь шла о двадцати пяти процентах плюс одной акции радиостанции «Эхо Москвы», телекомпании НТВ+, кинокомпании «НТВ-Профит» и ряда других. Однако это не привело к снижению напряженности, потому что снимало вопросы только по части задолженности в двести одиннадцать миллионов. Уже 20 ноября Гусинского объявили в международный розыск, 6 декабря последовал запрос в Интерпол, а 15 декабря налоговая инспекция Центрального административного округа Москвы направила против «Моста» иск в арбитраж. В иске содержалось требование банкротства телекомпаний НТВ, ТНТ и НТВ+, компании «НТВ-Интернет» и издательского дома «Семь дней». Дело в том, что оставшийся в руках Гусинского пакет акций компаний «Моста» позволял ему, мягко говоря, влиять на их редакционную политику.

Почему в мифологии «разгона НТВ» такое большое значение придается событиям апреля 2001 года? Потому что тогда был сменен совет директоров телекомпании! В отношении других активов холдинга ситуация выглядела иначе. И тут крайне важно несколько слов сказать об издательском доме «Семь дней».

С точки зрения телевизионщиков, печатные издания «Моста» были какой-то несущественной мелочью. Журнал «Итоги» еще пользовался определенным уважением, а вот газету «Сегодня» на НТВ иначе как «заводской многотиражкой» не называли. Что, конечно, говорит лишь о нашем высокомерии и ни о чем другом. Да, в смысле весовой категории газета уступала журналу, но свое политическое влияние, безусловно, имела. Кроме того, «Семи дням» принадлежали и другие издания, которые не могли похвастаться политическим весом, зато имели огромные тиражи, а следовательно, полную финансовую самостоятельность. Я имею в виду еженедельный ТВ-гид под тем же названием «Семь дней» и ежемесячный журнал «Караван историй».

Никакого «открытия Америки» в таком принципе работы издательского дома не было. Во всем мире крупнейшие издательства и раньше, и сейчас функционируют подобным образом: таблоиды собирают кассу, которая и кормит высоколобые политические и академические издания. Беда в том, что сотрудники этих «политических и академических» относятся к коллегам из презренной «желтой прессы» приблизительно так же, как сотрудники телекомпании НТВ относились к журналистам газеты «Сегодня». Главред печатных «Итогов» Сергей Пархоменко, объясняя в марте 2001 года журналу «Коммерсантъ-Власть» суть конфликта внутри издательского дома «Семь дней», пояснял, что «ситуация 1992 года, когда группа блистательных молодых людей пришла к скучающему миллионеру, которым был Гусинский, и предложила ему соединить судьбы и издавать лучшую в мире газету, не повторится больше никогда». «Блистательные молодые люди», «лучшая в мире газета», «больше никогда»… Воистину прав был Парфенов, приложивший всю нашу компанию своим определением – УЖК!

Так в чем же была суть конфликта в «Семи днях»? Дело в том, что после передачи части акций компаний «Моста» «Газпром-Медиа» в издательском доме сложилась следующая ситуация: Гусинский владел пятьюдесятью процентами минус одной акцией, двадцать пять процентов плюс одна акция перешли к «Газпром-Медиа», а ровно двадцать пять процентов как были, так и остались в собственности еще одного учредителя «Семи дней» – Дмитрия Бирюкова. В декабре 2000-го (так утверждает Кох, Пархоменко говорит о январе 2001 года) Дмитрий Бирюков и Альфред Кох достигли договоренности, согласно которой их пакеты объединялись и поступали в управление господина Бирюкова. Таким образом, сборная «Кох – Бирюков» побеждала команду «Гусинский» со счетом «пятьдесят процентов плюс одна акция» на «пятьдесят процентов минус одна акция».

Конечно, ни самому Гусинскому, ни оставшемуся ему верным «Летающему цирку главных редакторов» это очень не понравилось. Бирюков был объявлен ренегатом, а уж после его решения закрыть убыточную газету «Сегодня» его разве что анафеме не предали. В этой истории есть один крайне неприятный момент. В пятницу, 13 апреля (за день до «исторического» «захвата НТВ») неизвестные бросили в машину Бирюкова бутылку с зажигательной смесью. Нападение произошло почти у входа в издательство и, как утверждали позднее очевидцы, охрана сбивала пламя с машины мокрыми экземплярами газеты «Сегодня». Бирюков практически тут же объявил Гусинского виновным в организации покушения…

Мне известны только два случая, когда Гусинского неофициально обвиняли в покушении. Случай с Дмитрием Бирюковым – второй. А первый – эпизод 1994 года, когда был взорван «Мерседес» Березовского. Тогда погиб водитель, а сам Борис Абрамович оказался ранен и, поскольку в то время «воевал» с Гусинским, также намекал на причастность последнего к нападению.

Я не верю в то, что Гусинский на самом деле стоял за этими преступлениями. Я был знаком с несколькими людьми, которых у нас принято называть олигархами. И не только называть, но и обвинять в различных прегрешениях. Причем обвинять, как правило, заслуженно. Но Гусинский, как мне кажется, не мог отдать приказ убить человека. Просто в силу склада своего характера. Он, конечно, авантюрист, очень часто – хам. Режиссер-постановщик – во всех смыслах. Человек неуемной энергии. Но все-таки не убийца. Он скорее попытается организовать условия для того, чтобы разорить своего противника, лишить его влияния, положения в обществе, финансового благополучия. Гусинский – интриган, по большому счету. «Добрые люди кровопролитиев от него ждали, а он Чижика съел!» Березовский – да, Патаркацишвили – да, Невзлин – да… Вот они – могли. Кто-то – в силу извращенного, инфернального, если хотите, романтизма. Кто-то – исходя из циничного, сугубо делового расчета.

В общем, спустя несколько часов после нападения на машину Бирюкова все об этом эпизоде забыли, потому что на НТВ сменилась власть. Газета «Сегодня» закрылась в апреле 2001-го, а журнал «Итоги» просуществовал до 2014 года. Хотя, с точки зрения Сергея Пархоменко и его единомышленников, эти «Итоги» были уже совсем другим журналом. Даже несмотря на то что распоряжение о закрытии этих – «других» – «Итогов» сделал… Михаил Лесин! «Такая вот загогулина», – как говорил первый российский президент.

Еженедельник «Семь дней» выходит в свет до сих пор, поставляя читателям самую подробную информацию о жизни телевизионных звезд. По-прежнему можно читать и «Караван историй», для которого Екатерина Рождественская продолжает снимать самых неожиданных людей в самых непредсказуемых образах. Засветился в проекте «Частная коллекция» и я, в образе какого-то старца с работы, по-моему, Эль Греко. Где-то у меня дома должна быть эта фотография. Во второй половине 2000 года меня вообще очень часто привлекали к различным промо-проектам холдинга «Медиа-Мост». Чем активнее я вел себя на баррикадах, тем больше внимания ко мне проявляло руководство.

Так, уже в декабре, когда до наступления Нового года оставалось всего две-три недели, мне позвонила Маша Шахова, жена Евгения Киселева, тогда занимавшая должность главы пресс-службы НТВ. Она попросила меня принять участие в съемках новогоднего выпуска программы «О, счастливчик!», которую на НТВ вел Дмитрий Дибров. Я, конечно, согласился, хотя и представить не мог, в какую историю (или «историю») попаду. Напомню, что под названием «О, счастливчик!» НТВ, первой из российских телекомпаний, стало показывать шоу «Кто хочет стать миллионером?», приобретенное по франшизе.

Кроме меня в съемках принимали участие самые яркие звезды НТВ от Парфенова до Шендеровича. Как ни странно, я выиграл оба репетиционных отборочных тура, поскольку раньше всех давал правильные ответы на вопросы ведущего. Когда началась непосредственно запись программы, я решил не дергаться и пропустил вперед кого-то из коллег, по-моему, Володю Кара-Мурзу. Так что играл я вторым. Сначала ответил на «разогревающий» сторублевый вопрос типа: «Что надо кричать у новогодней елки: «Елочка, гори!» или «Махмуд, зажигай!»? А потом случилось нечто необъяснимое. Дибров спросил меня, как назывался институт в фантастической повести Стругацких «Понедельник начинается в субботу». Были предложены варианты: НУИНУ, НИИЧАВО, НИИ ЧЕГО и какой-то еще, который я не запомнил. Я, естественно, сразу сказал: «Научно-исследовательский институт Чародейства и Волшебства (НИИЧАВО)». Дима начал ерзать на своем стуле и спрашивать, уверен ли я в ответе и не нужна ли мне подсказка. Я решил, что это такая драматургическая задумка, но мне казалось странным даже ради дополнительного саспенса жертвовать подсказкой уже на втором вопросе. Тем более что я не сомневался в своей правоте. Однако Дмитрий Дибров огорошил меня тем, что мой ответ неправильный и я выбываю из игры!

Что мне оставалось делать? Поднимать скандал? Это было бы некрасиво. Поэтому я сел на отведенное мне на трибунах место и до конца записи недоумевал, почему никто из моих столь эрудированных коллег не скажет Диброву, что у него только что произошел настоящий «косяк» в эфире? Но никто ничего не сказал. Наоборот, пару раз раздавались шутки в мой адрес – мол, вот Андрей Норкин отказался от подсказки и проиграл. Поспешил, людей насмешил… Сейчас я думаю, что это был очень показательный момент. Каждый из моих «промолчавших» коллег, получается, боялся оказаться в дурацком положении! Эту роль все коллективно определили мне… Ну да бог с ними! Гораздо неприятнее то, что редактора программы, готовившего этот вопрос, как я потом узнал, уволили. Таковы, увы, законы телевидения. Ведь не увольнять же ведущего, самого Дмитрия Диброва, или всех остальных звезд НТВ? Даже если они не читали, как выясняется, Стругацких и не знали, что в книге этот институт назывался именно так, как я и сказал. Все знать невозможно, поэтому, когда будете читать про меня в Википедии, имейте в виду, что Парфенов честно заслужил тогда свои 64 тысячи рублей, а вот мой «ноль» – это происки врагов!..

Ну а если возвращаться к настоящим «врагам», то и они не дремали в эти предновогодние дни. В один из них, выходя из дверей телецентра, мы с женой столкнулись с корреспондентом службы информации НТВ Константином Точилиным, который спросил нас, словно его тезка Костик из «Покровских ворот»: «Слышали новость? Эмиль Золя угорел!» В нашем случае это звучало так: «Слышали новость? Гуся арестовали в Испании!» Оказалось, что Генеральная прокуратура России, решившая в какой-то момент прекратить играть во все эти детские игры с запросами в Интерпол, напрямую обратилась к властям Испании с просьбой о задержании Владимира Гусинского и… получила неожиданный положительный ответ. Испанская полиция препроводила Владимира Александровича в суд, который и поместил его на время разбирательства под домашний арест. Делом Гусинского занялся легендарный судья Бальтасар Гарсон.

В конце 1990-х – начале 2000-х судья Гарсон сделал себе имя как человек, не признающий никаких авторитетов. Кого он только не пытался усадить за решетку! Аугусто Пиночета и Владимира Гусинского, Сильвио Берлускони и Генри Киссинджера! В результате так никого не посадил, зато чуть было не сел в тюрьму лично. Хотя, конечно, главными в портфолио Бальтасара Гарсона остаются именно дела Пиночета и Гусинского. Когда Пиночет решил отправиться в одну из лондонских клиник для проведения хирургической операции – это было в октябре 1998 года, – он и представить не мог, что вместо медицинской помощи гостеприимная земля туманного Альбиона предложит ему полицейское расследование. Пиночета арестовали по испанскому запросу об экстрадиции, инициированному именно Бальтасаром Гарсоном. Судья Гарсон выдал ордер на арест Пиночета, поскольку во времена диктатуры в Чили погибли и пропали без вести несколько сотен граждан Испании.

Задержание Пиночета вылилось в сенсацию международного масштаба. Естественно, мы тоже освещали эту новость в наших информационных выпусках. В те дни я работал с бригадой дневной программы «Сегодня». И в самый ответственный момент, когда речь шла о транспортировке полупарализованного чилийского генерала из одной больницы Лондона в другую под наблюдение полиции, кассету с готовившимся к эфиру сюжетом «зажевал» «бетакам»! Да, в своей работе я еще застал те времена, когда видеоматериалы в эфир выходили на кассетах с видеомагнитофонов стандарта Betacam. Аппараты иногда, по ведомым лишь им одним причинам, отказывались отдавать монтажерам помещенные в собственное нутро носители информации. Эта неприятная особенность и называлась «зажевыванием кассеты». Конечно, носитель можно было извлечь, но для этого требовалось время. У нас же времени не было – выпуск уже приближался к финалу, я анонсировал свежие видеокадры из Лондона, и не показать их было просто невозможно. Режиссер выпуска Андрей Карницкий сказал: «Пой песню!» Помните, как в «Веселых ребятах» Костя Потехин кричал: «Пой, Анюта, пой»? Вот я и «пел». Я рассказал все, что знал о Пиночете, о чилийской диктатуре, об обстоятельствах приезда Пиночета в Англию, об испанском иске, о судье Бальтасаре Гарсоне и снова о чилийской диктатуре и генерале Пиночете. «Пел» я, как потом выяснилось, около двух с половиной минут, может быть, чуть больше. И все это время Андрей сообщал мне последние новости с фронта боевых действий против видеомагнитофона Betacam: «Кассету уже почти достали!.. Кассету уже достали и бегут из монтажки в студию!.. Кассету уже принесли!.. Сюжет готов!» В общем, мы победили, зрители ничего не заметили, разве что самые пристрастные обратили внимание на слишком долгую подводку ведущего.

И в данном контексте я просто не могу не сказать несколько слов о режиссере информационной эфирной бригады. Это – главный союзник ведущего. Только этот человек имеет возможность сориентировать ведущего в событиях, происходящих в реальности, а не в эфире информационного выпуска. Очень важна профессиональная связка «ведущий – режиссер»! Я считаю, что Андрей Карницкий, так до обидного рано ушедший из жизни, был лучшим режиссером-информационщиком, с которым мне довелось работать. Помимо безукоризненного знания и понимания информационной картины дня Андрей обладал еще одним важнейшим качеством: он никогда не терял контроля над собой, никогда не выходил из себя. Я уже говорил о том, что «звездная болезнь» на телевидении имеет столь же обширный ареал, что и насморк в осенней Москве. И страдают от этой болезни в первую очередь ведущие. Даже в том случае, если он или она ничего собой не представляет, а только читает по бумажке написанный другими людьми текст. Но, как говорят французы, noblesse oblige, то есть – «происхождение обязывает», поэтому многие ведущие, теряясь в эфире, начинают паниковать, обвинять всех и вся в самых ужасных производственных ошибках, угрожать всеобщим увольнением и т. п. В таких ситуациях крайне важно, чтобы ваш режиссер сохранял хладнокровие. Иначе, если в студийном павильоне и в аппаратной появятся два паникера, выпуск будет сорван. Так что с Андреем я чувствовал себя в полной уверенности и знал: если он просит меня тянуть время, «петь песню», значит, это действительно нужно.

Но вернемся к судье Гарсону. Пиночета он так и не смог посадить. Даже не смог добиться его выдачи Испании! И точно так же не сумел он и добиться выдачи Гусинского России. А потом судейская удача вообще отвернулась от него. Главный испанский борец с коррупцией, каковым Гарсон считался в начале 2000-х, был обвинен – вот ирония! – в коррупции и превышении полномочий и в 2012 году лишен права заниматься юридической деятельностью в течение одиннадцати лет…

Однако для Владимира Гусинского декабрьский арест в Мадриде оказался не единственным! История получила продолжение и в следующем году. Разумеется, мы, то есть НТВ, даже в заключении собственного шефа под домашний арест тут же находили положительные моменты, которые можно было обыгрывать в эфире. В новогоднюю ночь, 1 января 2001 года, вещание НТВ сразу после боя курантов открывал специальный выпуск программы «Тушите свет!». К этому моменту она уже превратилась для зрителей телеканала в самое любимое шоу. Спецвыпуск, который совместно готовили группа «Пилот ТВ» и наш режиссер и продюсер Вера Кричевская, обошелся без долгих разговоров. Хрюн, Степан и «Левушка Юрьич» Новоженов с места в карьер затянули праздничную песню, почему-то написанную на мотив шлягера Юрия Саульского про черного кота. После первого куплета Хрюна и Степана каким-то волшебным телевизионным потоком «засасывало» внутрь телекомпании НТВ, и герои «Тушите свет!» начинали путешествие по различным программам, встречаясь с их ведущими, которые по очереди исполняли новые куплеты этой дурашливой новогодней песенки. Вот за съемки поющих телеведущих как раз и отвечала Вера Кричевская, которая мучила нас, заставляя вновь и вновь попадать в ноты и смотреть в нужном направлении, чтобы соответствовать положению нарисованных персонажей.

Помните, я говорил, что 2000 год был пиком в истории «гусинского» НТВ? Спецвыпуск «Тушите свет!» это очень ярко демонстрировал – в нем принимали участие все звезды канала. Вслед за Львом Новоженовым, Хрюном, Степаном и спецкором Шариком шли ведущие программы «Сегодня»: Петр Марченко, я, Марианна Максимовская, Михаил Осокин, Кирилл Поздняков, Ольга Белова, Юлия Бордовских, Кирилл Кикнадзе и Иоланда Чен. Их сменяли Владимир Кара-Мурза и Виктор Шендерович, Евгений Киселев и Павел Любимцев, Михаил Ширвиндт и Леонид Парфенов (единственный представитель телекомпании НТВ, который, судя по этому ролику, совершенно не умел петь!), Борис Берман и Ильдар Жандарев, Ирина Зайцева, Дмитрий Дибров, Светлана Сорокина, Кирилл Набутов, Елена Ханга, Николай Фоменко, Александр Беляев, Николай Николаев, Оксана Пушкина, Элеонора Филина, Эдуард Успенский, Яков Брандт, Павел Лобков и корреспонденты НТВ Вячеслав Грунский, Борис Кольцов, Константин Точилин, Владимир Чернышев, Тимофей Баженов, Елена Курляндцева, Эрнест Мацкявичюс, Вадим Такменев, Наталья Забузова, Алексей Кондулуков, Вадим Фефилов и Алексей Поборцев, представленные в виде «поющих» елочных украшений.