Текст книги "Терророгенная угроза современному миропорядку в контексте управляемости и противодействия"

Проблема международного вооруженного вмешательства состоит в том, что оно имеет две стороны. При разных обстоятельствах оно может быть как средством противодействия угрозам международной безопасности, так и одной из таких угроз. Причем международное военное вмешательство должно оцениваться как элемент террористической угрозы при уничтожении мирных жителей, гражданской инфраструктуры, уничтожении политического руководства и создании атмосферы страха в стране и вопреки воле легитимного правительства страны. Оценка таких действий должна производиться и с позиции законодательства страны, и с позиции международных актов. Однако определенные сложности представляет определение военного вмешательства в качестве террористического при отсутствии законного правительства, в случаях, например, Сомали. С 1991 г. в стране отсутствует какая‐либо центральная власть, развивается сепаратизм отдельных районов, другие контролируются вооруженными группировками соперничающих кланов. В 1992 г. совместные вооруженные силы США и Пакистана по мандату Совета Безопасности ООН попытались урегулировать ситуацию в стране, в чем потерпели неудачу. За время конфликта в Сомали погибло около 350 тыс. человек[73]73
  Валецкий О. В. Война в Сомали – история и современность // URL: http://www.soldiering.ru/war/somali/voina-v-somali.php


[Закрыть]. В подобной ситуации оценка вмешательства внутренним законодательством невозможна.

Оценки международного военного вмешательства, войны, военного конфликта и определение в них наличия признаков терроризма, должны базироваться на основополагающем принципе международного права – принципе неприменения силы или восстановления международного мира и безопасности[74]74
  Международное право// URL: http://www.un.org/ru/law/


[Закрыть]. Проблема смешения терминов терроризма и любого политического и физического насилия имеет, кроме прочего, и пропагандистское значение. Часто в СМИ терроризм используется как синоним любого политического насилия, как модный «бренд», способный привлечь внимание аудитории. В этой связи некоторые СМИ, чувствуя свою ответственность перед обществом или под воздействием иных факторов сознательно ограничивают использование слов, связанных с террором. Например, международное информационное агентство «Рейтер» предписывает своим сотрудникам «воздерживаться от суждений» и, соответственно, избегать слова «террорист» в материалах. Вместо этого оно предлагает использовать «более общие» или «более конкретные» термины: «боевики», «бомбисты», «вооруженные люди», «угонщики». Такую же позицию заняла и британская корпорация Би-би-си, которая в 2001 году публично отказалась от употребления термина «терроризм». По заявлению ее руководства, он является субъективным, а его употребление вредит имиджу корпорации, претендующей на объективное освещение событий[75]75
  Володин А. Г., Коновалов В. Н. Международная безопасность и проблемы терроризма. // Южнороссийское обозрение. 2003. Вып. 13.


[Закрыть].

При классификации террора и терроризма принято считать, что возможно разделить терроризм на внутригосударственный и внешний. Однако совершенно новое звучание и значение понятия «терроризм» и «террор» получили в условиях глобализации, повышения роли международного права и значимости международных отношений. Они стали, по сути, наполняться новым смыслом после того, как стали употребляться в значении и с приставкой «международный». Актуальность терроризма и террора многократно увеличилась, и в настоящее время большая часть обсуждений и исследований по данному вопросу строится на основе глобализма террора и терроризма, и с акцентированием на их международной сущности. Если говорить о международном определении терроризма и рассмотрении этой проблемы в контексте угроз, то считаю возможным в данном вопросе опереться на выводы четвертного раздела второй части уже цитировавшегося Доклада Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам ООН, которая так и называется «Терроризм»[76]76
  Коллективная безопасность и задача предотвращения. Гл. VI. Терроризм. Доклад Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам (A/59/565 + Corr.1). Ч. 2. С. 58// URL: http://www.un.org/russian/ secure-orld/part6.htm.


[Закрыть].

Работа этой представительной международной группы, чья легитимность и компетентность не вызывает сомнений, как раз и посвящена основным проблемам современного человечества, в число которых включен и терроризм. Пунктами 163, 164 Доклада определено: «…мы видим особую ценность в выработке консенсусного определения в рамках Генеральной Ассамблеи с учетом ее уникальной легитимности в нормативном плане и считаем, что она должна оперативно завершить переговоры относительно всеобъемлющей конвенции по терроризму. Это определение терроризма должно включать следующие элементы:

a) признание – в преамбуле – того, что применение силы государством против мирных жителей регулируется Женевскими конвенциями и другими документами и, если она применяется в достаточно широком масштабе, представляет собой военное преступление со стороны соответствующих лиц или преступление против человечности;

b) подтверждение того, что акты, подпадающие под 12 предшествующих антитеррористических конвенций, представляют собой терроризм, и заявление о том, что они являются преступлением согласно международному праву; и подтверждение того, что терроризм в период вооруженного конфликта запрещен Женевскими конвенциями и Протоколами;

c) ссылка на определения, содержащиеся в Международной конвенции 1999 года о борьбе с финансированием терроризма и в резолюции 1566 (2004) Совета Безопасности;

d) описание терроризма как «любого деяния, в дополнение к деяниям, уже указанным в существующих конвенциях по различным аспектам терроризма, Женевских конвенциях и резолюции 1566 (2004) Совета Безопасности, которое имеет целью вызвать смерть мирных жителей или некомбатантов или причинить им тяжкие телесные повреждения, когда цель такого деяния, в силу его характера или контекста, заключается в том, чтобы запугать население или заставить правительство или международную организацию совершить какое‐либо действие или воздержаться от его совершения»[77]77
  Коллективная безопасность и задача предотвращения. Гл. VI. Терроризм. Доклад Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам (A/59/565 + Corr.1). Ч. 2. С. 59–60//URL: http://www.un.org/russian/ secureworld/part6.htm.


[Закрыть].

При этом сложившаяся неопределенность в выработке единообразного понимания терроризма приводит зачастую к выводам, которые сложно признать обоснованными. Это, например, можно сказать о Токийской декларации Европейского Союза 1986 г., где заявлено, что такая разновидность терроризма как «международный терроризм» вообще не нуждается в специальном определении[78]78
  Цит. по: Василенко В. И., Теслев В. Н. Международный терроризм как проявление глобальных противоречий//Синергетика и глобализм//URL: http://spkurdyumov.narod.ru/D40VasilTes.htm


[Закрыть]. Некоторые исследователи также пытались обосновывать такой вывод. Например, Н. С. Беглова считает, что «международный терроризм – это не какой‐то особый вид терроризма, а продолжение внутреннего терроризма, выход его за пределы границ того или иного государства»[79]79
  Беглова Н. С. Терроризм: поиск решения проблемы. США: экономика, политика, идеология. М.,1991. № 1– С.40.


[Закрыть].

Международный терроризм, как отмечено в «Словаре международного права», – это «совокупность общественно опасных в международном масштабе деяний, влекущих бессмысленную гибель людей, нарушающих нормальную дипломатическую деятельность государств и их представителей и затрудняющих осуществление международных контактов и встреч, а также транспортных связей между государствами»[80]80
  Международный терроризм. Словарь международного права. М., 1986 г., С.329.


[Закрыть]. Сам термин «международный терроризм» возник в начале 70‐х годов. Так, в указанном Словаре он определяется как «совокупность общественно опасных в международном масштабе деяний, влекущих бессмысленную гибель людей, нарушающих нормальную дипломатическую деятельность государств и их представителей и затрудняющих осуществление международных контактов и встреч, а также транспортных связей между государствами»[81]81
  См. там же.


[Закрыть].

На VII Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями в 1990 г. в докладе Генерального секретаря ООН говорилось: «Международный терроризм можно охарактеризовать как террористические акты, при совершении которых исполнители (или исполнитель) планируют свои действия, получают руководящие указания, приезжают из других стран, спасаются бегством, или ищут убежище, или получают помощь в любой форме не в той стране или странах, в которых совершаются эти действия»[82]82
  Морозов И. Л. «Левый» экстремизм в современном обществе: особенности стратегии и тактики. 1998, № 3. С. 27.


[Закрыть].

Но при выработке определения международного терроризма существует такая точно проблема, как и в проблеме просто терроризма, причем имеющая те же корни. И в научной литературе, и в системе международного права, и в системах национального законодательства отдельных государств существует большое количество часто существенно различающихся между собой определений международного терроризма.

Например, Е. Г. Ляхов в качестве международного терроризма определяет совершение таких актов, которые «направлены против лиц или собственности и которые по своему характеру имеют цель вызвать страх у государственных деятелей, групп лиц или населения в целом… Акт международного терроризма совершается индивидом или группой индивидов, действующими самостоятельно или согласно инструкциям государства, и объективно направлен против определенных общечеловеческих ценностей, охраняемых не только национальным, но и международным правом». Особенностью международного терроризма, по мнению Е. Г. Ляхова, является то, что наиболее опасные акты организуются или поощряются государством, действующим, однако, через отдельное лицо или организацию, в официальные условия с ним не поставленные. В. В. Лунеев рассматривает международный терроризм «как убийства представителей иностранного государства с целью провокации войны или международных осложнений»[83]83
  Цит. по: Василенко В. И. Международный терроризм в условиях глобального развития. Политологический анализ: Дис. д-ра полит, наук. М., 2003 (Из фондов Российской Государственной библиотеки). С.57.


[Закрыть].

В свою очередь В. И. Василенко, обобщая идеи большого количества авторов и источников и вырабатывая единую терминологию относительно международного терроризма, предлагает следующее определение: «Международное преступление, подрывающее основы международных отношений, угрожающее миру и мирному сосуществованию народов и государств, заключающееся в организации и осуществлении террористических актов любого рода против граждан (жителей) и имущества страны (государства) ради устрашения ее населения, отдельных социальных групп или государственной власти, получения каких‐либо выгод или преимуществ, принятия требуемых решений, устрашения неугодных государственных, политических, общественных, религиозных деятелей, деятелей культуры, причинения ущерба, а также ради мести»[84]84
  Цит. по: Василенко В. И. Международный терроризм в условиях глобального развития. Политологический анализ: Дис. д-ра полит, наук. М., 2003 (Из фондов Российской Государственной библиотеки). С.59.


[Закрыть].

Нетрудно, однако, убедиться, что существующие определения международного терроризма достаточно разноречивы. Рядом авторов выработаны формулировки, относящие международный терроризм к категории международных преступлений, определяющие его субъект, объект и некоторые признаки (государство, международные отношения и международный правопорядок, суверенитет государств, политические и государственные деятели, дипломаты и т. д.). Большинство исследователей отмечают политический характер акций международного терроризма, их опасность для мира и межгосударственных отношений. Однако некоторые относят к нему и акции общеуголовного характера[85]85
  Салимов К. Н. Современные проблемы терроризма. М., 2000. С.16.


[Закрыть].

При этом довольно распространено мнение о том, что понятие о политической сущности террора и терроризма, должно быть отделено от уголовно-правового определения этих терминов. Например, Л. А. Моджорян делает вывод о том, что «от терроризма как государственного преступления следует отличать терроризм как преступление международного характера, затрагивающее интересы двух и более государств или нарушающее международный правопорядок»[86]86
  Моджорян Л. А. Терроризм: правда и вымысел. М., 1996. С. 117.


[Закрыть].

Согласно другому мнению, террористический акт можно квалифицировать как преступление международного характера, когда: 1) террорист и лица, страдающие от террористического акта, являются гражданами одного к того же государства или разных государств, но преступление совершено за пределами этих государств; 2) террористический акт направлен против лиц, пользующихся международной защитой; 3) подготовка к террористическому акту ведется в одном государстве, а осуществляется в другом; 4) совершив террористический акт в одном государстве, террорист укрывается в другом, и встает вопрос о его выдаче»[87]87
  Салимов К. Н. Современные проблемы терроризма. М., 2000. С.12–15.


[Закрыть].

Следует признать подход разделения политической сущности и уголовно-правовых определений терроризма неверным, так как любое правовое определение деяния в качестве преступления базируется на тех оценках, которые этому деянию дает общество, его система ценностей и различные неформальные нормы, бытующие в нем, что фиксирует действующая правовая система. В условиях мировой интеграции разделение международного и национального определений международного терроризма лишь еще в большей степени отдалит перспективы какой‐либо унификации терминов терроризма и террора, а также создаст соблазн выделения исключений, которые позволяли бы отводить от ответственности некоторых террористов.

Специальный комитет ООН по международному терроризму в 1973 г. представлял свои доклады по результатам работы сессий в 1973, 1977 и 1979 годах. Основным выводом, сделанным по результатам данной работы, необходимо считать то, что выработано было понимание того, что основная проблема единых международных подходов к пониманию и борьбе с террором и терроризмом состоит в невозможности определения понятия «политическое преступление»[88]88
  Специальный комитет ООН. Утвержден резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 17.12.1973 г. № 51/210// URL: http://www.un.org/russian/terrorism/adhoccom.shtml


[Закрыть], обусловленное тенденцией к разделению террористических преступлений на уголовные и политические. Как результат – решение суда в отношении преступления, расцененного как политическое, может не привести к наказанию преступника. Более того, во многих странах политические заключенные имеют право на особый статус правонарушителя и, в частности, право на предоставление политического убежища.

Относительно же невозможности выработать единое международное определение терроризма, необходимо признать справедливой позицию сторонников единого мирового подхода к терроризму и борьбе с ним, согласно которой определения терроризма и международно-правовые механизмы борьбы с ним могут и должны быть общеприемлемыми, поскольку базируются на основополагающих ценностях, исповедуемых международным сообществом, таких как равноправие, суверенитет, право народов на самоопределение и независимость. Таким образом, подобное разделение является политически конъюнктурным и необоснованным.

К указанным коллизиям в употреблении терминов «террор» и «терроризм» добавляется неурегулированность употребления и термина «экстремизм». Например, международная Шанхайская Конвенция «О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом», принятая в июне 2001 г., определяет терроризм, как «деяние, направленное на то, чтобы вызвать смерть какого‐либо гражданского лица или любого другого лица, не принимающего активного участия в военных действиях в ситуации вооруженного конфликта, или причинить ему тяжкое телесное повреждение, а также нанести значительный ущерб какому‐либо материальному объекту, равно как организация, планирование такого деяния, пособничество его совершению, подстрекательство к нему, когда цель такого деяния в силу его характера или контекста заключается в том, чтобы запугать население, нарушить общественную безопасность или заставить органы власти либо международную организацию совершить какое‐либо действие или воздержаться от его совершения, и преследуемые в уголовном порядке в соответствии с национальным законодательством Сторон». Данное определение может поглощать как террор, так и терроризм. Однако авторы этой же Конвенции решили дать определение и термину «экстремизм»[89]89
  О ратификации Шанхайской Конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. Федеральный закон РФ от 10.01.2003 № 3‐ФЗ. Ст. 2.


[Закрыть].

В их трактовке «экстремизм» охватывает деяния, направленные «на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них, и преследуемые в уголовном порядке в соответствии с национальным законодательством Сторон». В данном подходе чрезвычайно трудно провести реальную границу между терроризмом, экстремизмом, и террором, как самостоятельными дефинициями, а не словами-синонимами. С учетом того, что данная конвенция ратифицирована в России[90]90
  О ратификации Шанхайской Конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. Федеральный закон РФ от 10.01.2003 № 3‐ФЗ. Ст. 2.


[Закрыть], этот вопрос имеет прикладное значение, так как проблемы в таком разграничении потенциально ведут к путанице в применении Закона.

В национальных законодательствах и официальных документах различных стран предприняты попытки дать определения терроризму, которые по форме не всегда соответствуют национальным подходам России, однако по содержанию, все же, сводятся к применению насилия, направленного на дестабилизацию и достижение с помощью этого различных целей. Например, в докладе межведомственной комиссии по борьбе с терроризмом, созданной в США в 1985 г., говорится: «Терроризм – это противоправное использование или угроза использования насилия против лиц или объектов для достижения политических или социальных целей. Обычно он направлен на запугивание или принуждение правительств, групп или отдельных лиц для изменения их политики или действий». В Декларации Организации американских государств 1996 г. терроризм определен как «серьезная форма организованного и систематического насилия, которое имеет своей целью посеять хаос и страх среди населения, приводит к смерти людей и разрушениям и является видом преступной деятельности, заслуживающим осуждения»[91]91
  Бодрийяр Ж. Дух терроризма. Геополитика террора. М., 2002. С. 54.


[Закрыть]. Закон «О борьбе с терроризмом» ФРГ определяет, что к террористическим актам относятся действия, преследующие цели: а) нанесения ущерба целостности, а также внешней или внутренней безопасности; б) устранения, прекращения действия или подрыва конституционных основ; с) нанесения ущерба безопасности размещенным на территории ФРГ войскам иностранных государств-участников НАТО[92]92
  Цит. по: А. Г. Володин, В. Н. Коновалов. Международная безопасность и проблемы терроризма: учебное пособие//Южнороссийское обозрение. – 2003 – Вып. 13. С.45.


[Закрыть].

Проблема выработки единого понятия террора и терроризма обусловлена не только конъюнктурными политическими интересами отдельных государств и международных организаций, но и тем, что даже на уровне общественного восприятия данных феноменов не существует единого подхода. Например, по данным Центра социологического анализа и прогноза, который провел специальный опрос среди москвичей вскоре после терактов 11 сентября в США, 47 % москвичей считали, что терроризм – это террористические акты; 38 % – «преступление», «варварство», «насилие» и т. п. (есть оценка, но нет характеристики); 12 % затруднились с ответом или не захотели говорить на данную тему; 2 %– «не знают». Только 1 % опрошенных попытался определить его как чьи‐то действия, направленные на достижение определенной цели[93]93
  Уткин А. И. Удар американских богов. М., 2006. С.196–198.


[Закрыть].

Но даже перечисленные проблемы в терминологических поисках террора и терроризма и выработке их единообразных определений, далеко не исчерпываются перечисленным. Например, как справедливо замечал С. У. Дикаев в исследовании «Террор, терроризм и преступления террористического характера», «если терроризм и террористические акты – это всегда преступления (и по национальному, и по международному законодательству), то террор до сих пор не нашел своего определения и, соответственно, отражения ни в национальном, ни в международном законодательстве (за исключением документов, в которых террор и терроризм используются, как взаимозаменяемые термины. – А. П.). Выходит, если смотреть на проблему с юридической точки зрения, то такого рода преступной деятельности как бы и не существует, поскольку законодатель на ее счет пока не распорядился»[94]94
  Шестаков Д. А. Криминология, краткий курс: Преступность, как свойство общества. СПб., 2001. С.78.; Дикаев С. У. Террор, терроризм и преступления террористического характера. СПб., 2006. С. 40–41.


[Закрыть].

Действительно, теоретически террор со стороны государства может быть оформлен законодательно, и в таком случае формально не будет квалифицироваться, как преступление, но для этого, как уже указывалось, необходимо однозначно определиться, как он соотносится с терроризмом.

Что касается проблемы типологии и проявлений терроризма, то останавливаться на этом подробно нет смысла, так как практически каждый исследователь этих явлений считает своим долгом дать свою классификацию, что приводит к результатам, схожим с попытками выработки определений этих явлений. Таких классификаций множество, и каждая из них имеет свое обоснование. В качестве просто демонстрации разнообразия классификаций и проявлений, приведу следующие примеры:

– 1934 г., конференция по унификации международного права в Мадриде. Рассматриваются два вида терроризма – политический и социальный;

– 1970 г., Международная конференция по правам человека также рассматривает два вида – акты терроризма в политических и идеологических целях;

– П. Уилкинсон – рассматривает уже 3 вида: революционный, субреволюционный и репрессивный;

– Д. Белл – опять 3 вида: эндемичный (при вырождении государства до уровня варварства), санкционированный и добровольческий;

– И. Фетчер и Х. Мюмклер – опять три: терроризм угнетенных этнических меньшинств, освободительных движений и индивидов, и групп, исходящих из политических мотивов и стремящихся изменить политический и социальный порядок;

– Г. Дэникер – тоже три: внутренний, транснациональный и международный;

– Л. Диспо – уже 4 вида; государства против левых, государства против правых, правой оппозиции и левой оппозиции;

– Н. В. Жданов еще в 1975 значительно расширяет виды террористических актов. По субъекту он выделяет: совершенные лицами, состоящими на государственной службе и специально для этого подготовленными (государственный терроризм), совершенные индивидами или организациями. По объекту: теракты против безопасности государства, в отношении собственности или отдельных физических, или юридических лиц;

– Е. Г. Ляхов и Л. А. Мождорян выделяют два вида: международный и национальный;

– Т. С. Бояр-Сазонович выделяет государственный терроризм, организованный, стихийный;

– но уже В. Замковский и М. Ильчиков предлагают такую типологию терроризма: революционный и контрреволюционный, субверсивный и репрессивный, физический и духовный, селективный и слепой, провокационный, превентивный, военный, криминальный;

– не менее детальный, но иной подход предлагают Б. И. Кофман и его соавторы по книге «Терроризм: история и современность»: по масштабу: глобальный, международный межгосударственный, государственный, групповой, индивидуальный; по объектам: идеологический, политический, социальный, религиозный, этнический. Кроме того ими выделяются: терроризм для достижения социально-политических, государственно-этнических или государственно-конфессиональных целей; как рычаг управления конфликтами; как средство деморализации, морально нравственного разложения; как средство духовной, экономической и военно-политической экспансии; как средство снятия этнического или социального напряженности в стране; как средство консолидации и мобилизации народа; как средство криминального обогащения; как средства шантажа госорганов; как акт личного отчаяния или самоутверждения. А также: политический, экономический, вооруженный, социально-бытовой, информационно-психологический[95]95
  Цит. по: Горбунов Ю. С. Терроризм и правовое регулирование противодействия ему. М., 2008. С. 134–163.


[Закрыть]. Данный перечень можно продолжать. Он приведен здесь лишь для того, чтобы продемонстрировать разнообразие классификации.

Итак, мы убедились в огромном терминологическом и типологическом разнообразии подходов к определению террора и терроризма. Возникает вопрос: можно ли вообще в данной ситуации найти консенсус?

Или прав известный эксперт по вопросам терроризма и международным стратегическим проблемам Уолтер Лакер, который сомневается в возможности такого компромисса, и приводит в подтверждение своих слов слова Ницше: «только явления, которые не имеют истории, могут быть определены; терроризм, нет необходимости повторять, имеет давнюю историю»… Более того, существовал не один, а многочисленные виды терроризма, часто имеющие мало общего. Что было справедливо в отношении одного вида, необязательно было характерно для другого. В наши дни существует значительно больше видов терроризма, чем тридцать лет назад, многие из них резко отличаются от тех, которые существовали в прошлом. В будущем будут найдены новые термины для определения новых видов терроризма»[96]96
  ЛакерУ. Новое измерение терроризма: фанатизм и оружие массового уничтожения//Международный терроризм и право. М., 2002. С. 10–11.


[Закрыть].

В данной ситуации можно сделать вывод о том, что проблема терминологии террора и терроризма, их классификации связана с трансформацией сути этих явлений, обусловленной изменением характера современных международных отношений, вариативностью допустимых границ политического противоборства.