Электронная библиотека » Андрей Плеханов » » онлайн чтение - страница 23

Текст книги "Перезагрузка"


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 20:10


Автор книги: Андрей Плеханов


Жанр: Научная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Мамуля, дай мне волшебное яблочко, мне снова приснились плохие дяди. Я сам прогоню их, только дай мне яблочко, пожалуйста.

Игорь опустил левую руку, спрятал ее за кресло, чтобы не увидел Шабалин. В руке его лежало яблоко – твердое, упругое.

Нет, так нельзя. Он увидит, как я буду откусывать.

Игорь с сожалением вздохнул. Яблоко исчезло.

Нужно по-другому: потихоньку, маленькими кусками.

Во рту появился небольшой кусок яблока. Черт, жевать надо. Хоть и под шлемом, но все равно заметно.

Кусок тоже исчез.

Ладно, прибегнем к яблочному пюре. Пусть мама покормит меня с ложечки. Так даже лучше – пюре легче усваивается.

Игорь сидел, совершал глотательные движения. И чувствовал, как снова становится собой. Сила растекалась по его телу. Он потянулся и жадно зачерпнул энергию прямо из компьютера. Экран едва заметно моргнул.

Если бы я знал, что такое электричество, я сделал бы шаг, вышел бы на улицу…

Итак, следующий козырь тоже выложен – пиковая десятка. Подпитка от компьютера – теперь это возможно. Я знаю, что такое электричество; электричество знает, что такое я. Транквилизатор, черт бы его побрал, все еще растворен в крови, мешает. Убрать его. Вон его из организма.

Шабалин увидел, как Маслов на секунду приподнял забрало шлема и выплюнул на пол маленький белый шарик, похожий на драже.

– Это что такое? – забеспокоился Шабалин. – Игорь, что вы делаете?

– Это ваш спецпрепарат, – глухой голос раздался из-под шлема. – Трициклогалоспирин – так, кажется вы его называете? Подавитесь им.

– Что?! Брови Шабалина поползли на лоб. – Что вы сказали?

– То и сказал, штабс-капитан. Выхаркнул я ваш транк. Я чист.

До Шабалина дошло – так резко, что бросило в холодный пот. Он вскочил, рванулся к Игорю с намерением сорвать с него шлем. Жора и Фриц, отвлеченные от работы, увидели, как руки Шабалина скользят в воздухе вокруг головы Игоря, как Игорь нехотя поводит плечом и как Шабалин отлетает на два метра, с грохотом падает на пол.

– Ни хрена себе, – молвил изумленный Фриц. – Это становится по приколу…

Жора молчал. Он сидел, выпучив глаза и открыв щербатый рот.

– Геннадий, Жора, да что ж вы сидите! – взвыл Шабалин. – Не видите, что творится?! Помогите! Отключите его от Универсума.

Фриц и Жора встали и без особого энтузиазма направились к Игорю. Осторожно потянулись к шлему. Пальцы их уперлись в невидимую преграду – сантиметрах в десяти от головы Маслова.

– Защитный экран, бля буду! – изумленно произнес Фриц. – Эй, Гош, как ты это делаешь? Такое только в кино бывает. Ты только нас не бей, ладно? Мы – свои…

Игорь молчал, не отвлекался, продолжал накапливать силы. Защитный экран – это ерунда, мелочь по сравнению с тем, на что он действительно способен. Он снова стал сверхкреатором, сейчас он может встать и без труда разнести в осколки проклятую лабораторию, а то и всю проклятую базу. Может войти в сеть и оповестить весь мир о рассаднике заразы. Может убить Блохина, Шабалина, и всех проклятых докторов… Не это – его цель.

Перезагрузка – единственное, что ему действительно нужно.

Энергии для перезагрузки не хватало отчаянно. И времени тоже. Шабалин уже пытается отключить электричество, мечется по лаборатории, хватается за тумблеры. Ни черта у него не получится – опоздал, голубчик. Дальше будет тяжелее – сюда набежит толпа народа, и когда до них дойдет, что происходит, они тупо начнут стрелять. И каждая отраженная пуля будет сжирать кучу энергии. Надолго Гоши не хватит. А если его гранатой шарахнут?.. Нет, об этом лучше даже не думать.

У него есть энергетический ресурс. Ресурс огромный, торт величиной с тридцатиэтажный дом. И называется он Универсальным пространством. Вот только как его использовать?

Торт? А что, это идея…

– Охрана! – вопил в коммутатор Шабалин, – все бегом сюда! Тревога по форме пять! Электриков сюда, всех! Выключить все компьютеры на базе!

– Ой, П-павел Сергеич, с-смотрите, что п-происходит! – заикаясь, сказал Жора. Пальцем он показывал на монитор.

Что делают с тортом? Едят.

Универсум на огромном экране сжимался, уменьшался в масштабе. Раздирался на фрагменты и исчезал.

Игорь ел. Лихорадочно поглощал Универсум, давился, оттяпывая от него огромные куски. Пожирал собственное детище как разъяренный Кронос. Вот это жрачка! Он чувствовал, как энергия переполняет его, раздувает подобно аэростату, едва не выдергивает вверх из кресла. Между пальцами проскакивали голубые искры, из системного блока тянулась тонкая струйка дыма, но Игорь не обращал на это внимания.

Теперь энергии должно хватить. Должно.

Народ уже набежал в лабораторию. Программисты толпились у компьютеров, тщетно пытаясь их выключить, электрики совершали бессмысленные действия у щита проводки, охранники тупо пинали ногами невидимый купол, окружающий Игоря. Диаметр купола составлял уже три метра. Блохин, бледный от злости, глядел на все это и бешено вращал глазами.

– Уйдет, точно уйдет, – бормотал он. – Телепортируется, сволочь. Паша, еще раз вспомни: что ты не так сделал?

– Да ничего особенного, говорю тебе. Он настоял на том, чтобы я разрешил ему попить пива. Но ведь им и так дают пиво каждый день. Выпили они пива, а я не пил, честное слово…

– Ты понимаешь, что за это тебе башку оторвут?

– Понимаю…

– А ну-ка, разойдись! – гаркнул Блохин.

Он подошел к куполу защиты, схватил пистолет двумя руками, расставил ноги как заправский коп из телефильма, и начал стрелять. Желтые вспышки. Сплющенные пули покатились по полу. Нулевой эффект. Блохин стрелял как заведенный, все в комнате уже оглохли от грохота. Игорь неожиданно повернул голову, сделал первое движение за последние десять минут. Невидимая рука вылетела из купола, ударила Блохина поддых. Он сложился пополам, задохнулся, но не упал – похоже, что еще одна рука-невидимка держала его за шиворот. Еще удар по бульдожьей морде. Нокаут. Блохин неподвижно скрючился на полу.

– Так… – Шабалин опомнился, приложил к уху мобильный телефон. – Диспетчерская? Обесточивайте базу. Всю базу! Всю, я сказал, неужели не понятно?! И основное, и аварийное! Что значит "нельзя"?! Я сказал – всю, немедленно! Под мою ответственность! Да плевать мне на это! Даю вам минуту…

Свет вырубился через двадцать секунд. Лаборатория погрузилась в кромешную темноту. Вспыхнули фонари и выхватили из мрака кресло, Игорь Маслов сидел в нем – все так же неподвижно, как истукан. Пылинки, плящущие в лучах фонарей, четко обрисовывали сферическую поверхность купола.

Защитный экран Маслова не исчез.

Шабалин схватился руками за голову. Он наконец-то отчетливо осознал, что проекту "Спасение" пришел конец.

* * *

А Игорю было плевать на внешние факторы. Он собрал энергии достаточно. Был готов к старту. К перезагрузке.

Он медлил. Мучительно думал, что делать дальше. Куда перезагружаться? На Save 1, самую раннюю запись? Не то. Это – тот сюжет, который он продумал совсем недавно, валяясь около лифта в ожидании Грызуна. Снова убийства, снова тошнотворное отбирание жизней у людей. И самое главное – ничего не даст. Игорь всеми потрохами чувствовал, что если убьет собственными руками еще хоть одного человека, то снова встанет на истоптанную дорожку порочного круга. Опять будет то же самое. Опять ничего не получится. И опять придется перезагружаться…

Как обмануть неумолимую логику? Как попасть в то время, когда Игорь еще не стал креатором, когда креатором не стал еще никто, кроме Селещука? Чтобы разобраться с ним, Ашшуром. Только с ним.

Теоретически это возможно. Что такое перезагрузка? Тот же самый алгоритм, который Игорь предпочитает называть ритуалом. Если ритуал плох, нужно создать другой.

Это крайне рискованно. Потому что перезагрузка – всем ритуалам ритуал. Действие, требующее запредельной энергии, исчерпывающее до донышка все силы. Наспех придуманная, неверная последовательность может запросто убить Игоря, прихлопнуть его как муху. И что дальше? Свернется ли тогда этот мир, богом которого Игорь поневоле стал? Или просто отвалится сухая ветвь на древе альтернатив, развивающихся сами по себе? Или еще проще – исчезнет из этой реальности один только Игорь, оставив всех остальных вздыхать облегченно: обошлось, поганец Маслов самоустранился, проект "Спасение" спасен…

Будь что будет. Нужно попробовать. Пусть даже эта перезагрузка станет для него смертельной. Лучше смерть, чем очередная неудачная попытка.

Мама… Она дала ему не только яблоко. Дала воспоминания о детстве. О речке Линде, о полевых цветах, о толстых гудящих шмелях и прекрасных бабочках, порхающих по цветам. Туда, в это забытое место. Стереть все строчки в фальшивой книге записей – нет ее, этой книги, и никогда не было. Нет компьютерного суррогата жизни – есть только жизнь. Нырнуть в прошлое, в колодец памяти и беспамятства – как можно глубже, насколько хватит дыхания. Он снова станет полуслепым мальчишкой? Может быть… И снова детское отделение психушки? Наверное… Большей психушки, чем теперешнее его существование, и представить невозможно. Терять нечего… Нет, есть что терять. Мила. Он соскучился по ней до слез. Он снова хотел бы ее увидеть.

Увидеть Милу.

– Мила, – шепнул Игорь. – Мама…

И соскользнул в бездонный вертикальный туннель.

Те, кто находился в лаборатории, увидели яркую синюю вспышку – Игорь Маслов исчез. А больше они не видели уже ничего, потому что их реальность перестала существовать.

Эпизод третий

Глава 1

Игорь удивленно обводил взглядом место, в котором оказался – узнавал и не узнавал его. Похоже, ему снова повезло – он лежал на грядке клубники, а выкинь его в трех метрах правее – вписался бы в густую чащу колючих кустов крыжовника. Повезло… Дешевый выпенреж: назвать это везением – все равно что назвать страуса воробьем. То самое место – речка Линда тихо несет свои воды, желтая песчаная отмель, сосновый лес на противоположном берегу. Вот только откуда взялся забор, отделяющий Игоря от реки? Какого черта на этом месте делает огород? В его детстве здесь была только поляна, поросшая травой и цветами.

Куда его вышвырнуло – в прошлое или будущее? На этот раз он не задал никаких параметров перезагрузки, просто закрыл глаза и свалился в бездонный колодец. Как долго он летел там, в слепой черноте? Может быть минуты, может быть века… Время размазалось, лишилось направления и дискретности. В какой-то момент он осознал, что так и будет падать вечно, если не появится нечто, могущее прервать бессмысленный, безмысленный полет. Мама, взмолился Гоша, помоги мне снова, ты всегда помогала мне. Я знаю, что тебя нет, но все же появись, протяни мне руку…

– Гошка-стрикакошка, – сказала мама.

– Гошка, милый, – сказала Милена.

Сразу две женские руки – теплые, маленькие в сравнении с его огромными лапами, и все же такие сильные, легли в его ладони, скользнули пальцами к его запястьям, обхватили их. Дёрнули. Гоша взвыл от боли, выламывающей суставы, пустота черным снегопадом обрушилась вниз, матушка-земля ударила в бок – чувствительнейший шлепок, должный возвратить младенца к жизни…

Ритуал. Опять ритуал. Он, Игорь Маслов, здоровенный жеребец, взнузданный блестящей сбруей мачизма, привыкший чувствовать себя крутым и сильным – в любой, даже самой гиблой ситуации – снова и снова обращался за помощью к женщинам. Любимым женщинам. Единственным любимым в его жизни. Почему он призывал их? Снова хотел оказаться мягким, добрым? Безнадежно слабым в своей доброте?

Хотел. Очень хотел.

У него не было для этого времени. Он не успевал, а может быть просто не смел. Но хотел, правда.

All you need is love[11]11
  Все, что тебе нужно – любовь (англ.).


[Закрыть]
, сказал себе Гоша. Фраза древняя, но верная.

Он попал в точку. Ту самую точку пространства, где некогда было расстелено полотенце мамы, – мама сидела на этом белом полотенце и читала книжку, и вполглаза присматривала за голенастым сынишкой Гошей, гоняющимся за кузнечиками. Только теперь, в новом фрагменте реальности, на этом месте был сад-огород. Чья-то частная собственность – судя по приличному двухэтажному дому, венчающему усадьбу, весьма дорогостоящая, и наверняка охраняемая.

Точно, охраняемая. К Игорю с оглушительным лаем неслась большая псина. Коричневое лоснящееся тело, состоящее из сплошных мышц, сплюнутая морда с морщинистыми брылями. Порода "боксер". Кусается такая зверушка очень умело.

Игорь лежал на земле. Встать не успевал никак, да и не собирался вставать. Он оскалился в пёсьей улыбке и послал импульс. Сбил собаку с ног волной горячей дружелюбности – незамысловатой, животной, пахнущей вкусной мозговой косточкой.

Боксер споткнулся и заткнулся. Остановился, повернул голову набок, восторженно глядя на нового друга. Улыбнулся в ответ и завилял обрубком хвоста.

– Иди сюда, приятель, – сказал Гоша, медленно поднимаясь на ноги. – Поздравь меня с возвращением, малыш. Как тебя зовут – Мохамед Али? Майк Тайсон? У боксера должно быть боксерское имя.

Так же он обманывал собственных собак – лохматых кавказцев Сильвера и Карму. Не вникал в тонкости псиной психологии – тупо внушал им, что он, человек Игорь – хороший.

Если бы так просто можно было с людьми…

Игорь сидел на земле, под яблоней. Боксер положил голову на его колени, собачья физиономия была преисполнена неземного блаженства. Игорь почесывал псину за ушами и глядел на то, как пожилая женщина, хозяйка дачи, идет, торопится к ним по тропинке.

– Шерри, бесстыдница, – строго сказала женщина, – а ну-ка иди сюда! Шерри, я что сказала?! Твое дело – дом охранять, а ты что делаешь? Даешь гладить себя каждому встречному!

– Так это у вас девочка? – спросил Игорь. – А я почему-то решил, что парень.

– Да, девочка. Блудная. Шерри, сюда! К ноге!

Боксер, оказавшийся боксершей, и не думал реагировать.

– Она что, ко всем так ластится? – сказал Игорь.

– Вот еще! Она у нас строгая, воспитана правильно, на охрану. Уж и не знаю, что это на нее нашло.

– Лучше бы она меня покусала?

– Сильно не покусала бы. Только задержала до моего подхода.

– Задержала… – улыбнулся Гоша. – Хорошая у вас собачка, не ругайте ее.

– Похоже, вы знаете, как обращаться с собаками.

– Знаю, – сказал Гоша. – У меня две собаки… Были. Может и сейчас есть, не знаю. Пока не знаю. Какой сейчас год, не подскажете?

– Год? – изумилась хозяйка. – Как это какой? Вы что, не знаете?

– Понятия не имею.

– Две тысячи четвертый, – сказала женщина недоуменным тоном.

– Отлично! – Гоша вздохнул с облегчением. – А месяц? Число?

– 17 мая.

– Получилось, – облегченно выдохнул Игорь. Вскочил, скинув с коленей собаку. Показал небу неприличный жест – нате вам, боги неба Верхнего, Нижнего и всех промежуточных небес. Гоша выпал в осадок реальности почти за год до Вторжения. Он должен успеть. Должен.

– Что у вас получилось? И вообще, что вы делаете тут у меня в огороде? Всю редиску мне помяли! Я сейчас милицию вызову!

– Не вызовете, – сказал Гоша. – Не вызовете, потому что вы хороший человек, это сразу видно. Кстати, я тоже хороший, хотя и странноватый. Грязный к тому же, – Игорь окинул взглядом свой нелепый сенскостюм, изрядно перемазанный травой и землей. – Вы сами думаете, что я не опасен. Хотя бы потому, что ваша любимая собачка меня признала. И еще вы очень хотите узнать, кто я такой, с какой луны я свалился и почему понятия не имею, какой нынче год на дворе. Хотите, да?

– Хочу, – призналась хозяйка.

– Тогда придется напоить меня чаем. Есть у вас конфеты?

– Есть… А вам какие нравятся?

– Мне шоколадных, – сказал Гоша, – и побольше.

* * *

– А я грешным делом подумал, что здесь какие-нибудь «новые русские» живут, – сказал Гоша, прихлебывая уже из третьей по счету чашки и с хрустом откусывая от четвертой шоколадной плитки. – Здесь ведь раньше обычная лесная полянка была, я по ней еще маленьким бегал, в восьмидесятых годах. А теперь шикарных дач понастроили, прямо у самой речки. Наверное, кучу денег пришлось заплатить, чтобы разрешили на этом месте строиться?

– Мой сын – не новый русский, – обиделась Наталья Петровна. – Сережа – преподаватель. Ну, конечно, не простой преподаватель… – она замялась, – он заведующий кафедрой. Во всяком случае, свои деньги честно зарабатывает, не крадет, как некоторые.

– Какой ВУЗ? – поинтересовался Гоша, пережевывая сладкую плитку.

– Университет имени Лобачевского.

– А кафедра?

– Экономики и предпринимательства.

– Ага, знаю – Сергей Сергеевич Кукушкин. Значит, он ваш сынок? Хороший специалист, и человек хороший. Очень приятно познакомиться с его мамой.

– Так вы его знаете? – расцвела Наталья Петровна. – А откуда?

– Учился когда-то в Универе, – махнул рукой Игорь. – Давно это было.

– Судя по вашему возрасту, не очень-то и давно. На каком факультете?

– На этом самом, на экономическом, – соврал Игорь. – Всего два года учился. Потом ушел.

– Что ж вы не закончили? – забеспокоилась хозяйка. – Ведь это неправильно – незаконченное высшее… Может быть, мне поговорить с Сережей? Можно решить вопрос, восстановиться, продолжить учебу…

Только С. С. Кукушкина мне не хватало, подумал Игорь. Не самый приятный тип, соврать его мамаше о его человеческих качествах – без проблем, чего не сделаешь ради милой старушки, но увольте меня от дальнейшего разговора на эту тему…

– Я доучился, – легко доврал до конца Игорь. – Просто пришлось переехать в Казань, там и закончил Вуз. С этим все в порядке.

Почему-то нестерпимо больно было думать об Университете. О кафедре всеобщей истории, о замечательном шефе – профессоре Вязникове, о незавершенной диссертации на тему Ассирии. В этом времени Игорь Михайлович Маслов все еще был обычным преподавателем истории. И при желании мог хоть завтра отправиться на работу. Пробежаться, как обычно опаздывая, по коридорам, кивнуть на скаку охранникам Саше и Вите, поцеловать в щечки аспиранток Олечку и Валечку, провести занятия со студентами, а потом позвонить в МУП «Водоканал», чтобы уточнить, когда очередное дежурство…

Игорь знал, что никогда не вернется в родной Университет – даже если страшная его история закончится благополучно. И в операторскую водоснабжения не вернется. Увы, он уже не сможет вести прежний образ жизни. Никогда.

С сегодняшнего дня, с 17 мая 2004 года он пропадет. По истечении нескольких дней его основательно хватятся, не могут не хватиться, те же Милена и Вязников первые поднимут тревогу – куда делся Игорь Маслов?

Он знал, чего ему хотелось сейчас больше все на свете – увидеть Милену. Сломя голову, бежать в город. Угнать… нет, поймать машину, никаких больше угонов… черт, придется платить, а денег-то с собой нет, более того – в этом нынешнем времени нет всего того, к чему уже так привык – солидных финансовых накоплений, и нескольких квартир, и шикарного джипа. Ерунда… Деньги – не проблема. Он добудет их сколько угодно. Влезет в сеть, нет, даже без сети прыгнет в киберспейс, взломает защиту первого подвернувшегося под руку банка, переведет на свой счет тысчонку-другую баксов – для начала хватит… Нет, и этого делать нельзя.

Почему нельзя? Это же не убийство, это всего лишь малый невинный шаг для достижения цели.

Ага, опять ты появился – монстр с напомаженной бородой. Я чувствовал, что ты возникнешь сразу, как только я сделаю главную работу, вырвусь из ловушки. Приполз на готовенькое.

Да, я появился. Я не денусь никуда, потому что я – это лучший ты. И когда нужно действовать, а не пускать интеллигентские слюни, я появляюсь. Наступило время действий.

Воровать – нельзя! Запомни это, дикарь. И в киберспейс входить тоже нельзя. Ни в коем случае. Стоит сделать это хоть раз, и все вернется на наезженную колею.

Ты трус и глупец, Игар. Нужно уходить отсюда. Телепортируйся в город. Твои способности возродились, сейчас для тебя сделать это – сущий пустяк. Ты хочешь видеть Милу. И я этого хочу. Я соскучился по ней.

Ты никогда ее не увидишь, мразь!!!

– Что с вами, Игорь? – настороженно спросила Наталья Петровна. – Вы плохо себя чувствуете?

– Извините… – Игорь очнулся, обнаружил, что сидит бледный, капли холодного пота текут по его лицу, чайная ложка в пальцах согнута, чуть не завязана узлом. – Извините, я вам ложку испортил… Сейчас поправлю.

Бедная ложка не выдержала очередного насилия и сломалась пополам. Игорь расстроился окончательно.

– Вы на несколько минут как будто отключились, – сказала Наталья Петровна. – Бормотали что-то. Мне кажется, у вас температура. Дать вам аспирина?

– Нет, нет… Все в порядке.

– Вы расскажете о себе хоть что-то, Игорь? Вы обещали.

– Я?.. Ах, да… Ну что рассказать? Не знаю даже… Боюсь, что вы не поверите.

– Не бойтесь, говорите.

– Ничего не хочу рассказывать, – признался Игорь. – Не хочу портить вам жизнь. Я соврал вам – не очень-то я хороший человек. Я приношу несчастье.

– Вы выглядите так, словно сбежали откуда-то, словно за вами кто-то гонится. Мне кажется, вам нужна помощь. – Наталья Петровна проницательно прищурилась. – Случаем, не от милиции бегаете?

– Нет. С милицией все в порядке. В этом времени я еще не успел набедокурить. Пока здесь все еще девственно, не тронуто заразой. Но зараза придет неизбежно. Я должен предотвратить ее – и боюсь сделать первый шаг. Боюсь, что он окажется неверным. Я не должен ошибаться…

– В этом времени? Что вы имеете в виду?

– Я прыгнул сюда из другого времени, – сказал Игорь. – Из времени, в котором все плохо. Из мира, где людей можно убивать при помощи компьютера.

– Вот как? – Наталья Петровна покачала седой головой. – И как же называется этот мир?

– Так и называется – страна Россия, планета Земля. Наша Россия, только через два года. Вы представить не можете, что здесь скоро начнет твориться…

– Нет, все же вы определенно нездоровы, – уверенно заявила Наталья Петровна. – Вам нужно принять аспирин и лечь в кровать, выспаться. Где вы живете?

– В Нижнем.

– А адрес?

– Извините, этого я не скажу.

– У вас есть деньги, чтобы купить себе нормальную одежду, добраться до города?

– Нет.

– Я дам вам денег. Конечно, после того, как выспитесь и почувствуете себя лучше. Потом вернёте.

– Не надо денег.

– Может быть, нужно позвонить куда-то? Если хотите, позвоните сами. Я дам вам сотовый телефон…

– Не нужно никуда звонить, – твердо сказал Игорь. – Вообще, ничего не нужно. Я здоров, Наталья Петровна. Вы даже представить не можете, насколько я здоров. Вы никогда еще не встречали настолько здоровых людей. Хотите, я и вас вылечу?

– Да прекратите же вы нести вздор! – старушка потеряла терпение. – Неужели вы не понимаете, что пугаете меня?! Извините, Игорь, вы похожи на душевнобольного. И что теперь делать мне, пожилой женщине? Кричать? Не услышат. Попытаться убежать? Вы меня сразу догоните. Даже собака моя, предательница, меня не слушается – кажется, полюбила вас больше, чем меня.

Это точно! – в знак согласия моргнула глазами Шерри, лежащая на полу.

– Вы сами виноваты, – пробормотал Игорь, – заставили меня сказать о себе правду, я же не хотел, а вы заставили, боитесь вот теперь… Что у вас с руками?

– Какими руками? – старушка испугалась еще больше.

– С вашими, какими ещё? Я плохо разбираюсь в суставных болезнях.

Наталья Петровна посмотрела на свои пальцы – искривленные, изуродованные шишками. Руки ее лежали на столе и нервно подрагивали.

– Артрит, – сказала она. – Ужасная штука, не дай Бог такого никому.

– Болит, да?

– Болит. Никакие лекарства не помогают.

– Дайте мне руки.

Игорь протянул вперед свои большие ладони. Наталья Петровна осторожно дотронулась до них пальцами. Игорь закрыл глаза.

Руки – опять женские. Старые, больные. Такими могли бы быть руки мамы, если бы она дожила… Нет, такими они никогда бы не были. Мама намного моложе этой старушки, и вообще, она не может состарится. Хотя бы потому, что умерла молодой. А если бы она была жива, Игорь исцелил бы ее от всех болезней. Как когда-то вылечил Милу. Как когда-то вылечил себя.

Себя он не вылечил – придется в этом признаться. Физические болячки – мелочь по сравнению с двойственностью души. От болезни под названием Иштархаддон избавиться не так просто.

Он вылечится. Придумает, как это сделать…

Игорь открыл глаза.

– Болит? – спросил он.

– Нет, – изумленно сказала Наталья Петровна, разглядывая пальцы, явно ставшие более прямыми. – Совсем не болит!

– Они выпрямятся полностью, но не сразу… месяца через два. А боли больше не будет. Обещаю.

– Вы – человек? – спросила Наталья Петровна, вглядываясь в Игоря сквозь толстые линзы очков. – Или, может быть, вы какой-нибудь пришелец? Скажите честно. Обычные люди такого не могут.

Игорь пожал плечами.

– Наверное, человек, – сказал он. – Более или менее. Пожалуй, уже не совсем хомо и, увы, не вполне сапиенс, но что-то вроде этого.

– Вы – ангел, – уверенно произнесла Наталья Петровна. – Я хорошее кино смотрела, американское… не помню, как называлось. Там был ангел в человеческом обличье. Он мог исцелять – тоже вот так, руками. И еще ему было очень плохо, потому что он никак не мог привыкнуть к людским порядкам.

Вот значит как. В перезагрузку и переносы во времени – вещи простые, совершенно очевидные, – мы не верим. А в мифических ангелов верим, потому что нам их в американском кино показали.

– Я не ангел, – сказал Гоша. – Точно не ангел, даю вам стопроцентную гарантию.

Я – бог, чуть не вырвалось у него.

Не вырвалось. Не хотел он быть богом.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации