Текст книги "Перезагрузка"

Глава 2

Близнецы, почти неотличимые друг от друга, шли по поселку Киселиха. Два молодых человека высокого роста, атлетического сложения, приятной внешности, стильно одетые, – ну просто красавцы, голливудские типажи, хоть сейчас на экран. Впрочем, никто из встречающихся прохожих не обращал внимания на это неординарное зрелище. Не то что бы близнецов никто не видел – скорее, их воспринимали совсем не так, как они выглядели. Например, как двух старичков-пенсионеров, волокущих сельскохозяйственный инвентарь, или как парочку беззаботно щебечущих веснушчатых девушек. Скажем прямо, двойняшки маскировались умело и даже изощренно, хотя способ, которым это было сделано, не подлежал никакому рациональному объяснению.

Один из близнецов хмурился, лицо второго выражало удовлетворение и спокойствие.

– Хадди, – сказал хмурый, – ты понял, что тебе предстоит? Выглядишь ты так безмятежно, словно отправляешься на увеселительную прогулку.

– Для меня это и есть развлечение, – ответил Хадди. – Боги наконец-то смилостивились ко мне. Я получил собственное тело, собственную, отдельную от твоей, жизнь – теперь уже навсегда. И чем я должен за это расплатиться? Всего лишь убийством ничтожной дряни, недостойной обитания на этом свете. О чем мне грустить, брат Игорь?

– Ты не боишься Ашшура? Селещук – не из беззащитных лохов, с которыми ты привык иметь дело. Его особняк напичкан вооруженной охраной, его электроника может преподнести кучу неприятных сюрпризов. Ашшур – настоящий монстр, а ты – так себе, всего лишь подмонстерье. Теперь ты просто человек, Хадди. Впервые в своей феноменальной жизни ты стал обычным человеком и должен осознать это. Любая пуля-дура отправит тебя прямиком на тот свет, и никакая магия уже не поможет.

Спокойствие сползло с лица ассирийца, уступило место раздражению. Хадди резко остановился, сложил руки на груди, расставил ноги. Игорь встал напротив него в точно такой же позе.

– Еще раз спрашиваю, – проворчал Иштархаддон, – почему ты не дал мне дара креатора? Если ты бог, творец, способный вылепить человека и вдохнуть в него душу, то чего тебе стоит дать ему то, чего он действительно заслуживает? Ты боишься, что я стану опасен для людей? Уверяю тебя, это не так. Вспомни, как я жил после твоей мнимой смерти – вел себя прилично, соблюдал все ваши законы, не то что не убил – даже не ударил никого за все время, хотя поводы к тому были. В бизнесе всегда есть для поводы для того, чтобы распустить кулаки, но я научился сдерживаться. Я больше не хочу убивать – ты сам вынуждаешь меня к этому. И соглашаюсь с одним условием – убийство Ашшура станет последним в моей жизни. Почему ты не даешь мне способностей креатора? Хочешь подставить меня, да?

– Я уже объяснял тебе, – устало сказал Игорь, – я не смог бы передать тебе эти способности, если бы даже очень захотел. Это невозможно, извини – боги вегетативным способом не размножаются. Поверь, это к лучшему, Хадди. Когда-нибудь ты поймешь, как тебе повезло в том, что ты не индуктор.

– Выходит, что я – всего лишь твоя копия, к тому же изрядно ухудшенная, – угрюмо изрек Иштархаддон. – Копия, созданная для одноразового убийства.

– Ты человек, настоящий и полноценный.

– Почему ты даешь мне свободу?

– Ты всегда стремился к этому. Почему бы теперь, когда мы столько всего пережили вместе, мне не совершить добрый поступок по отношению к тебе?

– Ты бог, – проворчал Хадди, – а боги всегда хитры и злобны. Как-то не верится, что ты отпускаешь меня по доброте душевной.

– Хорошо, я скажу тебе. То, что я отделил тебя от себя – путь к моему выздоровлению. Это главная часть моего психотерапевтического плана.

– Что эти слова означают?

– Я провел на даче Натальи Петровны четыре дня. Мог бы уйти и раньше, но вот наткнулся на пару любопытных книг в комнате ее сына, полистал их и не смог оторваться. "Психотерапевтическая новелла" – такое словосочетание ни о чем тебе не говорит?

– Нет.

– Есть такой жанр – клинические случаи долбанутых людей, описанные литературным языком. Скучноватое чтиво, но в нынешней ситуации зацепило оно меня здорово. Я нашел рассказ про одну сдвинутую бабенку, прочел его, и понял, что мои проблемы имеют абсолютно психиатрическое происхождение. Собственно говоря, понял я это давно, но теперь определился с терминологией. Расщепление сознания – вот как это называется.

– Ты имеешь в виду меня и тебя?

– Да, конечно. Самая тяжелая форма расщепления сознания – множественная личность. Игорь и Иштархаддон – две самостоятельные личности, живущие в одном человеке. И вот именно такому расщепленному человеку попадает в руки оружие массового уничтожения – способности индуктора. Результат не заставил себя долго ждать: Слепые пятна, вторжение варварских банд, гнусные игрища креаторов в сети, психодевастация, разрушение банковской системы, попытка государственного переворота и прочая шизоидная дрянь. Я пытался справиться с этим, пробовал разные варианты, переделывал реальность раз за разом, но у меня ни черта не получалось. Не догадываешься, почему?

– Хочешь сказать, что тебе мешал я?

– Именно так. Я долго размышлял над этим. И однажды я понял, что не преодолею шизофрению окружающего мира, пока не справлюсь с раздвоенностью своего сознания. Сумасшедший бог не может сотворить ничего путного – он способен претворять в реальность только собственный бред.

– У тебя получилось – ты разделил нас, как разделяют сросшихся близнецов. Думаешь, это условие является достаточным?

– Надеюсь… – Игорь криво улыбнулся. – Вот убьешь Селещука, и посмотрим, как пойдет дальше. Устраним источник заразы и начнем строительство мирной жизни. Мирной, тихой, спокойной. Ты снова станешь культуристом и бизнесменом, а я пойду в фермеры, есть у меня такая мечта…

– Почему ты не убьешь Ашшура сам? – спросил Хадди. – Ты сильнее меня в сотню раз. И Ашшур такой же монстр как ты. Я слишком слаб, чтобы тягаться с вами, сверхкреаторами. Не подумай, что я боюсь, но… У меня может не получиться. Ты сам это прекрасно знаешь.

– Этого я не знаю. Знаю другое – то, что ты с этим делом справишься. Именно ты. Справишься, куда денешься? Мне больше нельзя лишать людей жизни. Я исчерпал свою меру убийств. Чаша переполнена, стоит добавить туда еще хоть каплю, и кровь польется неудержимым потоком. Придется сделать это тебе, доблестный реб-решши Иштархаддон.

– Прекрати, – махнул рукой Хадди. – Реб-решши умер, нет больше такого. Есть жалкая человеческая букашка.

– Дрейфишь, браток? – Игорь блеснул зубами в улыбке.

– Боюсь… – Хадди качнул головой. – Стыдно признаться, боюсь. Не привык чувствовать себя лишенным поддержки небес.

– Я – твой бог. Я поддержу. Я все продумал.

– Какое оружие ты мне дашь?

– Пойдешь без оружия.

– Без оружия?! – недоумение появилось на лице Иштархаддона. – Ты сошел с ума, мой великий брат? Что я буду делать с голыми руками? Как справлюсь с охранниками?

– Любая железяка, которую ты на себя повесишь, будет запеленгована металлодетектором не то что в доме Селещука, а еще на подходе к воротам.

– Может быть, тогда пластиковый нож? – неуверенно предложил Иштархаддон. – Я знаю, что есть такие – тонкие, но очень крепкие и острые как бритва…

– Не обольщайся. Более того – у тебя нет ни малейших шансов войти в этот дом в обычном своем виде. Но ты же хитрый, Хадди, – Игорь подмигнул, – ты обманешь охранников. Будешь выглядеть как бабенка.

– Бабенка?!

– Ага. Селещук не самый большой специалист по женскому полу, но все же есть у него одна пассия, местная жительница Зина Иголкина, двадцати восьми лет от роду. – Игорь выудил из внутреннего кармана пиджака фотографию и показал ее Хадди. – Что, страшненькая? – засмеялся он, узрев реакцию Иштархаддона. – Ничего, главное, что нашему Василию Николаевичу нравится. И ты ему понравишься, потому что будешь выглядеть точно так же.

– Он креатор! Он сразу поймет, что моя внешность – обман.

– Не поймет, – заверил Игорь. – Гарантирую качественную маскировку.

– И что я должен делать?

– Слушай внимательно. Сейчас десять часов утра. Каждый четверг в это время Зина приходит в имение Селещука, чтобы предоставить ему некоторые услуги интимного характера. Селещук еще не знает, что Зинка сегодня не придет – вчера надралась самогона на дне рождения бывшего мужа и теперь спит так, что сапогами не распинаешь. Зинулей придется побыть тебе. Охрана встретит тебя ласково… с похабными усмешками, но я думаю, ты не обидишься, Хадди, ты должен учиться терпению и кротости. Обыскивать тебя не будут. Потом ты пройдешь в спальню Василия Николаевича Селещука. Он предложит тебе выпить коньяка, а дальше – в постельку…

– Надеюсь, мне не придется предоставлять ему интимные услуги? – проворчал Хадди.

– Это уж как захочешь.

– Да что б я…. – вскипел Иштархаддон.

– Ладно, ладно, шучу! Я полагаю, что ты должен сделать следующее – зажать лягушачий рот Васи Селещука своей могучей дланью, чтоб не орал, и свернуть ему шею. Такие вещи у тебя получаются хорошо. Потом уложишь его в постельку в естественной позе спящего человека и прикроешь одеялом. А затем покинешь помещение. Не забудь попрощаться с охранниками. Впрочем, можешь и не прощаться. Главное – выйди из дома. Я буду ждать тебя на этом самом месте.

– Сложно все это, – забеспокоился Иштархаддон. – Проще закидать их гранатами, а потом перестрелять, когда выбегут. И как я буду изображать женщину? Я же не умею этого делать. Ты должен был предупредить меня, я бы потренировался…

– Тебе не нужно будет ничего изображать, – прервал его Игорь. – Они увидят тебя таким, каким я захочу. Все будет в ажуре. Иди. Ты помнишь его дом – вон та махина на отшибе. Иди, Хадди.

Игорь достал из сумки плитку шоколада, отломил кусок и сунул его в рот.

Брыкается паршивец Хадди, думал он, не нравится ему мой план. Давай, давай, Хадди, вперед, только зайди в этот чертов дом, и дальше все будет в порядке. Только зайди.

– Ладно… – Хадди смущенно переминался с ноги на ногу, не похоже это было на него, обычно самоуверенного донельзя. – Значит, иду я…

– Иди, дорогой мой. Иди.

– Может быть, попрощаемся?

– Зачем попрощаемся? – прочавкал шоколадом Игорь. – Что еще за прощания такие? Мы снова увидимся минут через пятнадцать.

– Ну а вдруг все же что-то случится? Кто знает…

– Не узнаю я тебя, Хадди, – Игорь покачал головой, – ты всегда доставал меня тупым своим бесстрашием, а теперь вдруг рассопливился. Иди, брат, прикончи эту жабу, и весь мир вздохнет спокойно. Хоть и не узнает об этом весь мир. А дальше мы с тобой разберемся по-братски. Устроим роскошную пирушку.

Иштархаддон грустно вздохнул, потом встряхнулся, отгоняя тревожные мысли, расправил плечи и зашагал к дому Селещука.

Игорь достал сигарету и закурил. От вкуса опостылевшего шоколада подташнивало.

* * *

Игорь сидел в машине – старенькой «пятерке», спешно купленной по дешевке. Курил одну сигарету за другой.

Нервничал ли он? Пожалуй, нет. Нельзя ему было сейчас нервничать. Некогда. Счет шел на минуты, на секунды. Сейчас или никогда.

Интересно, а что бы сказал Хадди, узнай он, что у Гоши припрятана на соседней улице машина? Похвалил бы предусмотрительность, за подготовленную возможность к быстрому бегству? Да нет, вряд ли. Он бы заволновался еще больше, вот что.

Хадди слишком волнуется. Сердце его трепыхается как воробей, пойманный кошкой. Это ничего, Хадди. Иди, голубчик, иди. Никто не увидит, как ты дергаешься – все узрят лишь вульгарную пейзанку, пованивающую духами. Ну и вкусы у этого Васи Селещука, бр-р-р…

Хадди уже в прихожей коттеджа. Говорит что-то невпопад, кулачищи его сжимаются, ему проще уложить всех охранников на месте, чем притворяться деревенской блядушкой. Все нормально, все нормально… Идет по коридору к спальне Василия Николаевича. Замечательно.

Пока у Игоря все получалось. Собственно говоря, получилось у него самое главное – последняя перезагрузка, после этого осталось лишь поставить точку – убить Василия Селещука. Ашшура.

Убить. Решение внешней проблемы.

С проблемой внутренней дело обстояло намного сложнее. Игорь трезво оценивал ситуацию – понимал, что нуждался если не в психиатре, то в хорошем психотерапевте. Очень хорошем. В том, кто мог бы вылечить его. И ничего невозможного в этом не было. Но… Проклятое "но" – для такого лечения понадобились бы годы. Сотни занятий, сеансов, кропотливой работы.

Он хотел вылечиться разом. И ему казалось, что он нашел средство для этого. Было ли это иллюзией? Он был уверен, что любой профессиональный психоаналитик сказал бы: "Это опасная ошибка! Не делайте так, Игорь, вы лишь усугубите свое состояние".

Он хотел сразу, сейчас. Предписал себе новую роль, которую он никогда не играл – роль врача. Попытался стать третьей личностью, взглянуть на Игоря и Хадди со стороны, хладнокровным непредвзятым взглядом. И как перед врачом, лечащим пациента, страдающего множественностью личности, перед ним встала дилемма: какую из личностей лечить – Игоря или все же Хадди? Кого из них оставить в живых, а кого развеять в прах?

Непросто было сделать выбор. Но он сумел выбрать, и это давало ему надежду на исцеление.

Иштархаддон уже стоял в спальне Василия Николаевича – пошло-роскошной комнате, оснащенной гигантской кроватью, баром, ванной, биотуалетом и разнообразной хай-фай аппаратурой. Как и предполагал Игорь, все сразу же пошло наперекосяк. Креатор Селещук моментально усек, что в комнату к нему входит не девица Зина, а некий громила с трясущимися руками. Само собой, Селещук тут же завопил противным голосом и кинулся к стене, где находился потайной шкафчик с пистолетом, а по пути нажал на кнопки вызова охраны – внутренней и центральной. И в Нижнем Новгороде тут же получили сигнал, и направили к коттеджу автомобиль с вооруженными людьми. И все же Ашшур опоздал. Его личным охранникам было не до хозяина – они спасались. В их сердцах похоронным набатом гремел отупляющий ужас, адреналин жидким огнем тек по венам, в черепушках колотилась единственная мысль – бежать! Игорь посылал импульсы страха как непрерывный морзяночный "SOS" – в доме четверо охранников, еще один работник в подвале у генераторов, плюс шофер, плюс садовник, подстригающий кусты – не должно остаться ни одного человека. Драпайте, ребятки, и поскорее. Вы не должны пострадать. Ваше убийство в план не входит.

Ситуация минуту спустя: два джипа с охранниками и персоналом выруливают в открытые ворота. Василий Селещук целится в Иштархаддона из огромного пистолета (похоже, мозгляк питает слабость к большим пушкам). Хадди ухмыляется, руки его уже не дрожат. Он пришел в себя.

Селещук стреляет и промахивается с пяти шагов. В Хадди уже невозможно попасть – он начал двигаться. Движение заканчивается ударом. Хадди даже не пытается выбить из руки врага пистолет – прямой в скулу сносит Селещука с ног и впечатывает его в стену. С грохотом падает пара японских фарфоровых ваз. Селещук сползает по стене тихо, медленно. Как ни странно, он еще жив.

Спустя еще пять секунд: Хадди наклоняется над Селещуком, смыкает пальцы на его горле и с хрустом ломает кадык. Селещук умирает беззвучно. Финита ля комедия.

Не финита.

Игорь выкидывает окурок в окно. Смотрит на свои пальцы – внимательно изучает их, прислушивается к чувствам. Противно. Но ощущения, что только что убил, нет. Это не он убил. Все-таки не он. Убил другой – бывший он.

Господи, когда же все это кончится?

Скоро.

– Молодец, Хадди, – говорит Игорь. – Просто молодец. Еще одно маленькое дело, и можешь уходить.

– Какое дело? – Хадди озирается, вращает глазами, пытаясь понять, откуда раздается голос. – Ты сказал: я прикончу Ашшура и всё.

– Я не сказал тебе всего. Извини, не мог сказать сразу. А сейчас говорю: уничтожь аппаратуру Селещука.

– Какую? Эти вот колонки?

– Нет. Компьютеры. У него два десятка навороченных компьютеров, они находятся в зале. Ты должен помнить этот зал – там ты убил Ашшура в прошлый раз. Выйдешь из спальни, спустишься на первый этаж и по коридору налево.

– Мне придется разбираться с охранниками?

Голос Иштархаддона тверд. Это хорошо. Похоже, он перестал мандражировать. Попадись на его пути охранники – перебьет их голыми руками.

Не попадутся.

– Охранников в доме нет. Я заставил их уехать – всех до единого. Ты один здесь, Хадди. Иди в зал. Поспеши.

Хадди идет, не задавая вопросов. Он верит Игорю – кажется, теперь действительно верит и полностью полагается на Игоря. Чудненько, парень. Делай свое дело.

– Игорь, здесь кодовый замок.

– Набирай код: 67996645. Открылось? Отлично. Иди в зал. Видишь, где стоит вся электронная приблуда? Да, на помосте. Иди туда.

– Я тут. Что делать дальше?

– Подожди немного. Я кое-что подготовил. Стой и не дергайся, сейчас объясню.

– Жду.

Мимо Игоря с воем сирены проносится "вохровская" машина – спешит к дому Селещука по вызову. Опоздали, красавцы. Игорь достает из "дипломата" пульт управления – черный ящичек с таймером и пятью кнопками, точно такой же, каким Милена в позапрошлом эпизоде обезвреживала ловушку в киберспейсе. Таймер к черту, не работает он, да и какой может быть таймер, если на все про все осталось три секунды. Кнопки – тоже бутафория, жми на любую, результат будет одинаков. Ритуал. Еще один ритуал. Дай Бог, последний…

– Хадди, – сказал Игорь, – спасибо тебе. Честное слово, спасибо. Ты свое дело сделал. Дальше – моя работа. Сейчас взорвется бомба. Очень мощная бомба. Я нажму на кнопку и этот гребаный коттедж взлетит ко всем чертям.

– Бомба? – Хадди вздрогнул. – Подожди, Игорь. А как же я? Где эта бомба спрятана? Где она?!

– Бомба – это ты, – сказал Игорь. – Фугас безоболочный, система «Иштахаддон-fuckeverybody-12» . Моя личная разработка. Извини, так получилось. Извини.

И ткнул пальцем в кнопку.

Глава 3

– Дом, конечно, не ахти какой, – сказал Игорь. – Крышу всю менять придется. Да и внутри тоже… грязища, говнецом попахивает. Бомжи в нем жили, что ли?

– Да ты чо, какие бомжи? – лесник заволновался, начал сворачивать новую самокрутку. Его узловатые заскорузлые пальцы тряслись, табак сыпался крошками. – Откуда здесь бомжи, начальник, в такой-то чащобе? Они все больше по городам шастают. Хороший дом, сто лет еще простоит, стеклы только вставить да крышу маненько подремонтировать. Хошь, я тебе шиферу дам. У меня тридцать листов бэушного есть, сюда в самый раз пойдет, чай, не дворец какой.

– Не надо мне шифера, – сказал Игорь, – с крышей сам разберусь. Четыре ящика. На большее не рассчитывай.

В позапрошлом эпизоде Игорь уже покупал этот дом – тогда просили шесть ящиков водки, а он выставил аж семь. Теперь он не мог позволить себе такую щедрость – с деньгами было туговато, а воровать с чужих счетов, как прежде, он не мог. Не позволял себе.

– Такие хоромы, бля, целая больничка, и за четыре ящика?! – взвыл лесник. – Ты чо, начальник, на голову ушибленный? В лесхозе за четыре ящика и не чихнут. Как я документы оформлять буду?

– Оформишь как-нибудь, – холодно сказал Игорь. – Давай решай, или я поеду.

– Пять ящиков, – торопливо сказал лесник. – Всего пять ящиков водяры, и этот гран-отель, бля, твой. А на меньшее я не соглашусь. У меня, понимаешь, дети, внуки, их кормить-поить надоть.

– Чем поить – водкой? – усмехнулся Игорь. – Ладно, пять так пять. Уговорил. И с досками мне поможешь.

* * *

В позапрошлом эпизоде было проще – Игорь пригнал из города бригаду строителей, они за две недели перестроили бывшую зэковскую больничку и привели ее в божеский вид. На этот раз Гоша делал все собственными руками.

Что, он не смог бы наскрести денег на рабочих? Пожалуй, смог бы. Просто он чувствовал, что в этом эпизоде все должно быть по-другому, не так как раньше.

Не в эпизоде. В жизни. То, что происходило сейчас, было его жизнью – настоящей, не придуманной. Не фальшивой. И строить эту жизнь нужно было собственными руками.

Работа отвлекала от назойливых мыслей. Когда Игорь, отчаянно потея и отмахиваясь от комаров, ставил стропила, вколачивал гвозди в обрешетку, когда неумело, ругаясь матом, резал кровельное железо, он забывал о том, что до сих пор язвило острыми шипами его душу.

Иштархаддон.

Бедняга Хадди понятия не имел, что тело его представляет собой бомбу, эквивалентную двадцати пяти килограммам тротила. Что он создан Игорем для торжественного заклания. Иштархаддон из рода Слышащих Иштар, принесший в своей жизни сотни жертв богам, сам был принесен в жертву. В жертву ритуалу – гнусной, но необходимой условности.

Было ли это предательством по отношению к Хадди? Во всяком случае, выглядело это как предательство.

Нет, бормотал Игорь, втаскивая уже десятый лист оцинковки на крышу по шатающейся, плохо сколоченной лестнице. Нет, это не предательство. Является ли предательским актом операция по удалению злокачественной опухоли? Нет. Возможно, удаленная опухоль чувствует себя обиженной, ей так уютно жилось в теле хозяина, она так мило росла, выпивая его соки. Но существование опухоли в организме и есть настоящее предательство по отношению к организму.

Внешнюю проблему Игорь решил. Он удовлетворенно кивал головой, когда читал в газетах сообщения о страшном взрыве, уничтожившем загородный коттедж некоего В.Н. Селещука – миллионера, владельца десятка клоузнет-клубов. Увы, убить одного лишь Селещука было недостаточно – Игорь не мог допустить, чтобы его аппаратура и технологии попали в лапы нечистоплотных людей. Видел Игорь в прошлом эпизоде, к чему это может привести. С не меньшим удовлетворением Игорь читал о том, что все компании, занимающиеся закрытыми сетевыми играми, прогорели в течение нескольких дней – сложный, не поддающийся идентификации и лечению компьютерный вирус проник в систему и порушил все программное обеспечение – напрочь, без надежды на восстановление. Игорь мог гордиться своей качественной работой.

А как обстояло дело с внутренним? Он дал своему второму "я" собственное тело, изгнал его из себя, а затем и уничтожил его. Достаточно ли было этого для излечения?

Острый край железного листа чиркнул по рукавице, прорезал ее и впился Игорю в ладонь. Игорь взвыл, выпустил лист, тот прокатился по скату крыши и с грохотом ухнул вниз, на землю. Проклиная свою неуклюжесть, Гоша сорвал рукавицу, приложился губами к глубокой ране. Кровь перестала течь, порез с непостижимой скоростью затягивался розовым рубцом.

Завтра рубца не будет. Для сверхкреатора такой порез – сущая ерунда.

Могут ли раны души заживать с такой же скоростью?

Может ли Хадди вернуться, самовольно возродиться в душе Игоря, как черви самозарождаются из грязи?

Игорь не знал этого. Он сделал лишь первый шаг в своем лечении, ступил на первую ступеньку. Всего лишь совершил грамотный ритуал.

Дальше предстояло само лечение.

Игорь снял вторую рукавицу, задумчиво посмотрел на мозолистые ладони. Полез по обрешетке вверх, уселся на конек. Окинул взглядом крышу, наполовину уже покрытую железом. С краю, там, где он начал работу, стыки листов были неровными, корявыми. То, что он сделал за последние два дня, выглядело весьма прилично, гребешки шли красивыми прямыми линиями. У него получалось все лучше и лучше – пожалуй, через недельку можно будет наниматься на работу в качестве кровельщика. Гоша усмехнулся.

Снизу раздалось щенячье тявканье – на травке копошились, покусывая друг друга за лопухастые ушки, два пузатых мохнатых клубка. Сильвер и Карма. Вырастут в огромных кавказцев – будут охранять хозяина. Хотя зачем его охранять, он сам кого угодно охранит. Вырастут – будут просто его друзьями. Должны же у Игоря быть хоть какие-то друзья.

Игорь сидел на коньке крыши, курил, глядел на мрачноватый лес, обступивший его резиденцию со всех сторон. Ветер гнал по небу белые облака, шевелил верхушки гигантских елей, ворошил темные волосы Игоря.

– Милка, – шептал Игорь, – почему ты не идешь сюда? Неужели ты меня не слышишь?