Текст книги "Грани игры. Игра как жизнь"

По телу Тёма прошла волна, мгновенно скрутившая его болезненной судорогой.

– Энжи, что со мной было?

– Ты интуитивно принял решение вбросить нераспределённые очки в ловкость.

– Я что сделал? Принял решение? Не ты, не система, а я?

– Да, в том случае, когда интуитивное «я» может оценить опасность и есть резерв для правильного реагирования, это вполне возможная ситуация.

– Ну, здравствуй мое второе, незнакомое я.

Мысленно ведя диалог с хранителем, Тём быстро выдвигался к центру зала, в место, где прямо из пола к потолку поднимались небольшие сталагмиты. При этом он старался оставить за спиной как можно больше пространства для маневра и усилить себя, подкрепившись оставшимися двумя ягодами Слёзы Пастушки, резонно посчитав, что плюс двести жизней к имеющимся у него прямо сейчас будут очень кстати. Разбираться насколько поднялись показатели его ловкости, Тёму было некогда, но то, что двигаться стало намного легче, он почувствовал сразу.

Силу удара секача, норд, едва уклонившись от первого удара, оценил сразу. По рассыпавшемуся в мелкое крошево от попадания молотом голубоватому сталагмиту.

Надо быть обладать титанической силой, а главное бешеной сноровкой, чтобы орудовать молотом, круша все на своем пути, и при этом не получить в бочину клинок или копье. Силой Создатель секача не обделил, а вот в главном Тём был побыстрее и успел ткнуть монстра копьем в разрез доспеха. Тот взревел от боли или от вида брызнувшей крови и нанес ещё один мощнейший удар. Молот упал в место, где лишь мгновением раньше был Тём.

Через несколько удачных попаданий копьем и не менее удачных уворотов, подставив под удар молота статую мечника с волчьей головой и успев подумать: «А вот хрен ты когда-нибудь теперь оживешь!», Тём всё же не смог полностью уйти от очередного удара, получив молотом в щит по уходящей. И вылетел сразу к дальней стенке и в красный сектор, возблагодарив себя за вовремя засушенную жадность и своевременно проглоченные Слёзы Пастушки.

Кабан промедлил с добиванием и Тём успел подняться, отбежать и глотнуть сразу зелье здоровья и двадцатиминутный баф на ловкость, прежде чем бой вошёл в отработанный рисунок.

Нырок под удар молота, уворот, удар копья, отход. Третий круг по Храму, пятый, двенадцатый по всё растущему и растущему под ногами слою каменной крошки….

– Энжи, я перестал чувствовать уровень жизни Кабана. Ты видишь цвет полосы его жизненных сил?

– Да, вывести перед твоими глазами?

– Нет! Просто говори, когда она будет менять цвет. Последнее, что я смог определить был переход с желтого в оранжевый сектор.

– Сейчас его жизнь ближе к середине оранжевого сектора. Ты смог снять шестьдесят пять процентов его жизни.

– Плохо! Медленно. Может не хватить эликсиров.

– Двигайся. У него усталость тоже снижает выносливость, а кровоточащие раны ускоряют потерю единиц жизни.

– Нырок под молот слева, уворот, удар, отскок.

– Красный сектор. Тебе хватит одного критического удара!

– Сейчас!

«Эх, поспешил, не сработало Второе Правило. И эликсир уже не успеваю глотнуть» – эта мысль мелькнула в голове Тёма пока он летел в угол зала от мощнейшего удара молота, расколовшего ему щит пополам.

Следующая секунда была очень долгой. В ней уместилось сразу несколько действий.

Шаг с замахом молотом монстра, безнадежно сжатое в руке Тёма копье, прилетевший от входа прямо в лоб Кабану камень, ввергший того в ошеломление, и, на исходе секунды, последний удар копья, совершенный в отчаянном рывке полностью вложившимся в него нордом.

Удар, после которого Тём обессилено опустился рядом с поверженным врагом, с благодарностью глядя на переминавшегося с ноги на ногу на последней ступеньке своего нежданного спасителя.

– Ты как в Храме-то оказался, боялся же идти?

– Ярик камень круглый для пращи нашёл, сидеть, думать, как он хорошо лететь. Тёма долго нет. Ярик ходить смотреть про себя напоминать. Дальше не думать, дальше камень бросать, смотреть, как он бьет. Хорошо бьет!

– Вовремя ты эксперимент поставил. Спасибо. Сейчас на воздух выйдем, легче станет.

Только я ещё немножко посижу. Зелья глотнуть надо, в себя прийти и тут немного прибраться.

Боль в теле ощущалась не так остро, как раньше. Привык к ней или самообман?

– Энжи, мой уровень подрос?

– Да. Шестнадцатый.

– А что со стойкостью?

– Плюс 2 процента.

Почувствовал или просчитал? Ладно, потом на спокойную голову разберёмся.

– Энжи, что ещё интересного есть в сообщениях?

– Вами получено достижение…Вывести на глаза?

– Не надо. Я потом в дневнике событий почитаю.

Тём, подумав о полученных уровнях, попробовал мысленным усилием бросить все полученные очки снова в ловкость. И ничего не почувствовал.

– Энжи, у меня не распределённые очки ещё висят?

– Висят.

– Угу. Значит, от ума система не работает. Жаль, что она заводится только с толкача. Хлопотно это. Ну и ладно.

Тём слегка ткнул носком ноги лежащее тело Кабана. Потом наклонился и прошёлся руками по возможным потаенным местам в его вещах. Добыча составила девяносто три золотые монеты, кольцо для мага высокого уровня и магический же свиток, с ограничением к использованию только магам земли. Не густо.

– Ярик постой тут, а я пройдусь по Храму, гляну, к кому это меня свинорыл пускать не хотел.

Казалось, у алтаря сидел человек, который просто устал и захотел отдохнуть. Он присел, прикрыл глаза, но при этом не выпустил из своих рук ни странное короткое копье с широким лезвием, ни драгоценную Чашу. Лицо отдыхающего хранило очень живую и слегка усталую улыбку. И, можно было бы поверить в эту мирную картину, если бы не острие гасты, торчащее из его груди. Тяжелый дротик разорвав кольчугу на спине, пробил тело насквозь и не дал человеку упасть на каменный пол. Состояние тела и оружия были такие, как будто с момента настигшей его смерти прошёл всего час, а не много-много лет.

Тём подошёл ближе и коротко поклонился, отдавая свою часть почтения мертвому.

– Здорово, Беда. Вот я и нашёл тебя. А ты всё-таки наперекор всему, оказался прав и нашёл свою Чашу. Уважаю.

Тём постоял ещё немного молча, не решаясь просто подойти и взять предметы из рук морского Короля. Энжи под руку с советами и предложениями не лез. Ярик, разделяя настроение человека, тоже его не торопил.

И в этой тишине негромкие слова Тёма прозвучали как продолжение когда-то прерванного разговора.

– Я возьму «Змею крови», Беда. Твоя глевия уже соскучилась по честной схватке и глотке теплой крови врагов. Я напою её солнцем и теплой кровью врагов, брат. А твой клинок я отдам Каирину, как он меня и просил. Твой побратим обязательно найдет для него дуб, разрывающий своими корнями утес над волнами. Это место будет новым домом для твоей души, пока она будет пребывать в этом мире и любоваться морем, небом и солнцем. Ты снова услышишь, как морские волны ласкают каменный берег, а ветер шумит в ветвях старого дуба.

Тём расстегнул пояс с коротким мечом в ножнах и перевесил его на себя. Взяв затем в руки глевию, он понял, что красивые слова, сказанные им в кузне Каирину, были правдой. Его душа запела. Это чувство в Файролле Тём испытал впервые, да и в реале что-то похожее с ним приключилось лишь однажды, когда он случайно бросил взгляд в ломбарде на скромную с виду гитару, удивившую своим ценником. Попросив у продавца посмотреть её ближе, Тём понял, что уже не захочет выпускать гитару из рук. Она и сейчас была с ним. Там, в квартире, находящейся за границей, разделяющей два мира.

Забрав оружие у Галаха и переложив его пока в инвентарь, Тём не удержался и, напоследок, посмотрел рыцарю в лицо. И удивлённо замер, увидев на нем улыбку, которой, он готов был в этом поклясться, ещё минуту назад на лице Галаха не было. Взяв меч и глевию себе, Тём, почему-то не смог заставить ещё и разжать мертвую руку, чтобы забрать чашу.

Мысль о том, что всё здесь и сейчас не настоящее показалось глупой и абсурдной. И пусть чаша наверняка принесла бы ему немало игрового золота, но забрать её у мертвого рыцаря было хуже, чем просто мародерство. Это означало бы предать не только погибшего за свою мечту Галаха-Беду. Это означало бы предать себя.

– Прощай Галах, ты был славным воином.

Тём развернулся, чтобы уйти и тут рука, державшая чашу, разжалась и та скатилась на каменный пол, под ноги остановившемуся норду.

И тотчас тело воина рассыпалось пылью, а только что блестевшая тёмным металлом кольчуга осыпалась ржавыми хлопьями.

– Вот и всё. Доброго посмертия тебе, брат Морской король. И спасибо тебе за твой последний дар.

Тём поднял с пола предмет, бывший мечтой Беды, а ставший причиной его смерти. Чаша, вместе с высокой ножкой, была выточена из цельного куска изумруда и внутренней стороной из белого золота.

Он не удержался и попросил духа вывести характеристики Чаши, чтобы через секунду оторопело смотреть на сообщение:

Чаша. Ритуальный предмет, история неизвестна, назначение неизвестно.

Потерять, продать, подарить невозможно.

Вот тебе и такая долгожданная легендарка. И что теперь, куда её можно применить? Разве что надеть на…Эх, молчать гусары!

Прежде чем положить последний дар Беды в рюкзак, Тём подержал Чашу в руках, успокоился, подумал, и уже потом решил, что с удовольствием переломал бы ноги разработчику, который придумал этот великий облом. Хотя того, что Чаша очень красиво и богато смотрелась в его руках Тём отрицать не мог. Мысль о том, что этой Чаше лучше всего подходит название Лоно Богини или Великое Ничто пришла к норду ниоткуда и ушла в никуда.

И будто кто-то подтолкнул норда под руку, он наклонился, зачерпнул две горсти праха и высыпал их в Чашу. И ничего не произошло. Разве что прах из Чаши не высыпался, даже когда Тём на пробу перевернул её ножкой вверх.

Норд вздохнул, ещё раз поклонился останкам Беды и забросил Чашу в походный рюкзак. Пусть себе лежит.

А потом Тём взял в руки глевию, и вновь его душа запела. И столько трепетной радости было в его чувстве к вновь обретённому оружию, что сообщение, ретранслированное Энжи, в первый миг Тём просмотрел лишь мельком. Но уже в следующее мгновение сидящий внутри ученый крот начал быстро догонять в своем полёте порхающее радостной ласточкой сердце:

Глевия «Змея Крови», уникальное клинковое оружие.

Имя первого владельца потеряно в дымке времен задолго до Первой Войны ненависти,

Последним владельцем копья был рыцарь Южной Марки Галах, известный так же, как воин Дикого отряда и Морской король Беда, который провел с глевией пятьсот один бой и проиграл только последний.

+ 22 к ловкости;

+ 14 к выносливости;

+ 28 % к шансу нанести удар первым;

+ 33 % к шансу того, что каждый последующий удар нанесет больше урона, чем предыдущий (увеличение урона происходит до тех пор, пока срабатывает шанс)

+ 14 % к уменьшению износа оружия;

+ 8 % к шансу выпадения предмета из поверженного противника.

Дополнительный бонус, в комплекте с руной Везение:

+ 17 % вероятность нанесения критического удара.

Для получения других дополнительных бонусов копье имеет четыре слота под уникальные камни.

Украсть, потерять, сломать – невозможно.

Ограничения к классовому использованию предмета – только копейщики.

Прочность 460 из 500

Минимальный уровень для использования – 20-ый.

Учитывая, что Тём успел увидеть в игре не так много действительно уникальных вещей, к тому же принадлежавших игрокам, классом намного выше чем он, и копий среди них не было вовсе… Ох, как удачно он встретил Игора и зашёл с ним к Каирину! Да по сравнению с копьем, с которым он пришёл в Храм, то, что он держит сейчас в своих руках это просто супер-мега-рельсомет! Наверняка в этой игре кто-то добывал себе оружие и круче и убойнее, чем держал в руках сейчас Тём. Но и пофиг! Его хомяк разом пережравшись, упал на спину лапками вверх и впал в спячку.

Несказанно удивили и обрадовали две вещи – минимальный уровень использования и количество слотов под улучшения, пусть пока и без камней. Главное, что слоты есть, и их целых три! У Игора, на его легендарной секире, и то было всего два.

Обратный путь хоть и был длиннее, чем к Храму, неожиданностей и трудностей в себе не таил. Ярик уверенно вел норда переходами, Энжи после боя в Храме, переставший косится на гоблина, пребывал в медитации в своей «бутылке», а норд был занят тем, что баюкал как малого ребенка, в своих руках, Змею крови.

Тём то крепко прижимал к себе древко из твердого гладкого дерева, опоясанное по всей полутораметровой длине серебристой лентой с вычернёнными на ней руническими знаками. То, не боясь пораниться, пробовал на остроту торчащий у основания наконечника шип. И где позволяло пространство подземелья, делал выпады и взмахи, любуясь, как хищно блестит в полутьме прямое лезвие, будто выкованное по лекалу, срисованному с руки Тёма. Его длина до миллиметра совпадала с длиной руки от локтя до кончиков выпрямленных пальцев.

На поверхность выбрались уже на рассвете. По дороге прихватили, брошенный нордом в месте последней схватки с гоблинами, мешок одноухого. С точки зрения Тёма, в нем не было ничего интересного, дрянь сплошная. Даже несколько медных монет, замотанных в вонючий обрывок кожи, норд брать побрезговал. Но Ярик радовался и прыгал как ребенок, получив этот мешок от норда в подарок.

И в дыру, через которую Тём дважды спускался в подземелье, гоблин полез, радостно повизгивая от предвкушения. Но этот визг был не более шепота, в сравнении с восторженным криком Ярика, после возвращения на поверхность. В руках он держал два абсолютно одинаковых чёрных, круглых камня величиной с крупный грецкий орех. А из-за щеки достал ещё один, помельче, размером с вишню-шпанку. Делёж добычи прошёл почти без спора. Ярик, заикнувшись про «разыграть маленький камешек», получил в ответ от Тёма веское:

– Не наглей, а то вообще без могуч-камня останешься.

Гоблин наглеть и не стал, а, вздохнув, честно сказал:

– Ярик не спроси про камень у Тёма, долго-долго потом себя жалей-ругай за это.

Тём решил напоследок поговорить о сильно заинтересовавшей его теме.

– Яр, расскажи подробнее, что там за Хозяин у чёрных гоблинов завелся?

– Нельзя. Тём, спрашивай Ярика другое. Ярик всё рассказывай. Про Хозяина нельзя.

– Совсем нельзя про хозяина?

– Совсем. Демиурга запрещает.

Тём внешне равнодушно пожал плечами:

– Тогда, бывай, Ярик. Держи ещё одну монету. Хотя зачем я это делаю, мне самому не понятно. Ведь не факт, что мы ещё встретимся. Но ты был со мной честен, а, имея Могуч-камень ты не только до информатора, ты и до агента влияния дорасти сможешь.

– Да-да. Ярик будет хороший агента. А за ещё один золотой самый хороший агента.

Тём усмехнулся горячности гоблина.

– Хорошо, я дам тебе эту монету.

Тём хлопнул себя по карману. И сделав вид, что не замечает тут же требовательно протянутую гоблином руку, продолжил:

– Потом, при нашей следующей встрече.

И добавил огорченному гоблину:

– Только, пожалуйста, перед следующей нашей встречей обязательно помойся.

Глава 6
Если я чего решил – выпью обязательно!

Тём уже скоро месяц бродил по Северу, всё дальше и дальше забираясь в глухие места, где не было не только бургов и власти кенига, но куда и Морские короли заглядывали очень редко. Локация была бедна сразу на всё. На мобов, на падающий с них лут и на квестодателей. Но Тёму, даже такой неспешный гринд по ходу игры, приносил огромное удовольствие.

Иногда он возвращался в ближайший посёлок, в котором на этот месяц снял для себя номер в гостинице. Сначала на десять дней, потом ещё на две недели. Впервые зайдя в снятый за три золотых номер, сразу выгрузил несколько лишних вещей из рюкзачка. Надо пользоваться возможностью. Хранилище же! Хранить в нём пока вот только нечего. Посмотрел на сиротливо разложенные по столу три предмета и забросил Чашу обратно. Пусть будет там.

Местному торговцу несколько раз сдавал шкурки и когти. Подружился со знахаркой и научился от неё паре полезных умений. Выполнил несколько нубских квестов, на получение которых в Ольхаре ему не хватило времени. Ничего особенного – подай, найди, принеси.

Нашёлся и учитель воинских приемов. Старый, просоленный всеми ветрами хирдмен выдал Тёму квест на добычу двадцати волчьих хвостов по исполнении которого обучил норда навыку «вспарывание». Увеличив тем самым их общее количество для глевии до трёх. А ещё за один не сложный, но нудный квест, на выполнение которого ушло три дня, научил умению владеть мечом, как дополнительным оружием.

А вот в Ольхаре Тём за этот месяц был всего один раз. На то была причина, в которой Тём не признавался даже себе, но из-за которой он не хотел возвращаться в свой первый посёлок Морских королей. И имя этой причине было Мизуки.

Вообще же, первоначально выбираясь на «свободную охоту» он планировал только поднять пять уровней до возможности взять в руки «Змею крови». Но, получив желаемое, захотел ещё немножко «прогуляться» по локации с глевией наперевес.

За три полноценных недели он поднял больше десятка уровней, а навыки владения копьем прокачал до состояния «убойных». «Укол» и «секущий удар» по уровню уже приближались к полусотне, да и прокачка «вспарывания» от них отставала не сильно.

Наибольшее удовольствие норд получил, схлестнувшись с медведем 40-го уровня, а равных по уровню волков «Змея крови» уже просто перерабатывала в фарш. Тём значительно поднял свои навыки скорняка-охотника.

Чем-то такое нахождение в игре напоминало Тёму реальный земной отпуск. Последние дни короткого Северного лета были необычайно теплые для этих мест.

Хотя вполне возможно, что в Файролле оно было Северным, грибно-ягодным, но вовсе не коротким.

Всю последнюю неделю норд проводил у очень красивого глубокой синевы озера, зажатого в низинке двумя зелёными склонами. Тёму ещё издалека бросились в глаза и притянули в это место стекающие по склонам красивыми каскадами небольшие водопады.

Именно в этом удивительном месте он и встретил бурого хозяина, которому очень не понравилось чье-то посягательство на его территорию. После недружеской встречи рюкзачок Тёма пополнился редким алхимическим ингредиентом «Медвежья желчь».

Бродя по заросшему деревьями и кустами берегу, он добил навыки травника до пятнадцати и пополнил запас редких ягод и растений. Находясь в игре, Тём мог по часу сидеть над ручьем, всматриваясь, как в прозрачной холодной воде проносится стайка мальков, как плавно и неспешно уносит течением в даль упавший с дерева лист. Или как лёгкая рябь, вызванная порывом ветра на поверхности ручья, заставляет вдруг по-другому сверкнуть на солнце, лежащие на дне разноцветные камешки. Такое же состояние, похожее на тихий восторг, он испытывал, всматриваясь ночью в пламя костра.

Тём чувствовал, как что-то меняется в нем после этих посиделок. Чтобы убедится в этом, он даже не стал вызывать духа, а просто залез в дневник событий. Пора было уже привыкать к самостоятельности.

Без удивления отметил для себя, что умение «медитация» выросло на пять единиц. Так же на пару единиц подросли интеллект и ум. Соответственно вырос и мана-мешок. Вот только куда его использовать, не имея ни одного заклинания Тём понятия не имел.

А ещё в озере, к радости Тёма, водилась рыба. В реале, очень редко выбираясь на рыбалку, он просто не мог пройти мимо рыбных рядов на рынке. Здесь же Тём отводил душу, добывая рыбу ударом все той же «Змеи крови». Он получал огромное удовольствие, высмотрев в глубокой воде и загарпунив глевией крупную форель или сига.

Тём даже попробовал искупаться в ледяной воде, надеясь отследить свою реакцию на холод в теле при выходе из капсулы. В игре получил +2 % стойкости к холоду, а в реале ничего похожего на ощущения, испытанные после купания в Северном море не почувствовал.

По ту сторону капсулы, Артём прошёл по огромному количеству ссылок, в которых было упоминание Радеона, но тоже ничего интересного не нашёл. Серьезной информации было немного и какую-то общую картинку, чем корпорация занимается, по нарытой информации Тём составить не сумел.

А выудить что-то интересное в рекламном рупоре игры «Вестнике Файролла» можно было, только перелопатив все номера от корки до корки. Вот только делать это Артёму совершенно не хотелось.

Заинтересовало только то, что на сайте с рекламой компании значился, кроме несколько адресов магазинов-салонов корпорации, ещё и адрес центрального офиса. Офис располагался, как показывала карта, всего в двадцати пяти минутах поездки на метро от «домашней» остановки Артёма.

Это было уже теплее. И Артём дал себе слово, как только выберется из нынешнего созерцательного состояния, обязательно съездит посмотреть поближе на «фабрику» его нынешних грез.

* * *

Каждый день Тём проводил в игре по шесть-восемь часов, а вечером в таком же приподнятом и даже романтическом настроении шёл в маленькое, уютное кафе, расположенное недалеко от дома. Брал чашку кофе, реже добавлял к ней рюмку коньяка, и с интересом наблюдал за снующими вдоль улицы людьми и машинами.

Залетевшую случайно мысль о том, что он бездарно тратит свое время, Артём лениво смахнул.

Парадоксально, но, играя в Файролл, он твёрдо знал, что при этом остается свободным намного больше, чем миллионы соотечественников, тратящих в сутки столько же времени на просмотр каких-то слезливо-убойных сериалов или бесконечных выпусков всяких срочных новостей.

Идиллию бесконечного отпуска нарушала мелочь, в которой Артёму было неловко признаваться даже себе. Он с каждым днем он всё чаще вспоминал о данном Мизуки обещании отправится на Юг. И подгоняло его вовсе не желание сделать интересный квест. Нет. Всё чаще в памяти всплывал печальный взгляд принцессы, провожающий его при их последней встрече.

Когда Тём вернулся в Ольхар, то по пути к кузнецу заглянул и в лавку к харжитке.

Мизуки молча подняла на вошедшего Тёма взгляд своих необычных изумрудных глаз. Но, получив в ответ на свой взгляд, отрицательное покачивание головой, так ни о чем его больше и не спросила. И Тём, не став ничего покупать, так же молча вышел из её лавки.

А вот с Каирином встреча получилась долгой и теплой. Кузнец со слезами на глазах принял меч побратима. А потом вместе с Тёмом сделал так, как и было обещано мертвому Галаху в Храме: вложил меч в дупло растущего над морем скального дуба.

Тём также достал из рюкзака и показал кузнецу Чашу. Но тот в руки её не взял и особого интереса не проявил. Видимо, не без оснований, посчитав её основной виновницей гибели своего побратима. Зато, попросив посмотреть глевию и бережно приняв её от Тёма, долго не выпускал Змею крови из своих рук. Затем, сделал несколько выпадов, что-то приговаривая при этом над ней, и тем самым вызвал у Тёма совершенно для него неожиданный небольшой всплеск ревности.

В качестве награды Каирин дополнительно к «уколу», имеющемуся уже в арсенале норда, обучил Тёма и навыку «секущий удар».

И глядя, как радостно смеётся норд, когда рассекает с оттяжкой «Змеей крови» воздух, вложил ему в руку и вторую половину награды – небольшую костяную руну.

Тём с великим удовольствием сжал в кулаке настоящую, а не поставленную горячим клеймением на руку или вытравленную слюной клопожабы на острие глевии, руну и позвал «Энжи!»

Сообщения, которые ему тут же выдал хранитель только усилили его радость.

Вами выполнено задание «Меч побратима»

Вами получено:

+600 опыта;

+5 единиц к уважению Морских Королей;

+1 единица к уважению других народов Севера;

Вами получена Руна «Эйваз»

Вами открыто деяние «Руны Севера».

Для его получения вам необходимо собрать полный набор рун (25 штук), которые, если верить легендам, придумали сами Боги.

Тём хмыкнул «а чего же им не верить?» и продолжил чтение.

Награды:

Титул «Знаток рун»;

+2 единицы к мудрости;

Возможность получения задания «Рунный камень»

Подробные комментарии можно посмотреть в дневнике, раздел характеристик, подраздел «Деяния»

Энжи, уже без дополнительного запроса, в телеграфном режиме вывел свойства самой руны:

Руна «Эйваз»

Одна из набора рун.

В том случае, если руна находится в инвентаре, игрок получает -7% к возможности быть обворованным.

Бонусы, которые эта руна дает в сочетании с другими рунами, смотрите в соответствующей таблице.

Ограничения к классовому использованию предмета – отсутствуют.

Минимальный уровень для использования – 45.

Прочитав основной бонус руны Тём хмыкнул:

– Каирин, как у вас с карманными ворами на побережье?

– За весь Север не скажу, но у нас с ворами хорошо. Весело. Если такого ловят, то весь Ольхар на центральную площадь сбегается, посмотреть, как ему руку рубить будут. Воины даже тянут жребий, кому из них быть палачом.

Вор кладёт провинившуюся руку на колоду, а тот из Морских королей, кому повезло со жребием, по сигналу, обычно подаваемому колоколом, рубит её мечом. Если вор успел отдёрнуть руку – считай, счастливчик. Не успел – остался без пальцев, а то и без всей кисти. Вот так воровскую ловкость рук и проверяем. У нас с этим строго, но справедливо. Повторно, если с первого раза по ворюге не попал, палач уже не рубит. Зато второй раз на воровстве больше никого не ловили. Ни тех, кто руку на плашке оставил, ни тех редких счастливчиков, кто успевал её отдёрнуть.

– Ладно, решено, пусть руна пока в рюкзачке полежит. Может к 45 уровню и обзаведусь в нём чем-нибудь ценным или золотишко в кошельке в приличных размерах зазвенит.

Говоря так, Тём рассчитывал на деньги, которые должны были ему капнуть после продажи на аукционе в Хольмстаге, добытых им в подземелье кольца и свитка.

А перед самым расставанием, они с Каирином долго молча стояли у скального дуба и смотрели на бьющиеся в скалы тяжелые волны. Кузнец только что вложил меч Беды в место его последнего пристанища, а Тём достал Чашу и подставил её ветру. И хранимый в ней прах, до этого плотно притянутый ко дну Чаши, взмыл над скалистым берегом и подхваченный порывом ветра был унесён в море.

Кузнец, проводив взглядом небольшое серое облако, спросил:

– Это был прах Беды?

– Да. Я вынес его из подземного Храма чтобы отдать морю.

– Ты правильно поступил. И пусть он был родом с Юга, но, когда его позвала звезда Севера, он пришёл на её зов… Север стал для него вторым домом, а Беда стал его защитником, лучшим из Морских королей. Это будет и хорошо, и справедливо, если Морской король, уходя в вечность, навсегда станет частью Северного моря.

То, что Каирин, разговаривая, положил руку ему на плечо и по-дружески сжал его, Тём принял как должное.

И то, что побратим Беды не ограничился высокими словами благодарности, а тут же, на берегу, под дубом, научил норда специальному любимому приему Беды, увеличивающему на 15 % силу удара при применении навыка «секущий удар», было воспринято Тёмом именно как жест друга, а не как дополнительный бонус за выполненное задание. Это было просто его внутреннее ощущение, в любом случае сути получаемой награды не меняющее.

А «дзынь» за первое из деяний цепочки «Хранитель Традиций» прошёл для Тёма совсем незаметно. Сообщение совсем не вписывалось ни в печальную торжественность момента, ни в создаваемое им настроение.

Поэтому сообщение о выполнении деяния «Хранитель традиций первого ранга» и получении +1 к уважению со всеми народами Севера, так и осталось в логе не прочитанным.

* * *

И вот, почти месяц спустя, вдоволь набродившись по диким местам, Тём решил вернуться в цивилизацию, завершив свой «отпуск».

Конечной точкой своего маршрута норд наметил лес, вставший синеватой стеной на восток от озера. Преодолев очередную горку, Тём даже замер в желании протереть глаза.

И таки протер. Картина перед глазами от этого не поменялась.

А видел он большой, деревянный дом, стоящий посреди двора, огороженного высоким частоколом забора. Ворота во двор были распахнуты настежь, и к ним прямо из леса вела дорога – не дорога, а хорошо натоптанная тропа.

После месяца почти полного одиночества странно было видеть в этой местной Тьмутаракани приличную даже по городским меркам таверну.

Ну и кто эту таверну посещает, скажите на милость? Тём даже обошёл строение вокруг и заглянул в щель между брёвнами частокола на задний двор. Ничего интересного. Поленница дров, открытая печь под навесом. Достаточно большая, чтобы готовить на ней еду сразу в нескольких больших котлах одновременно и стол, судя по бурым потекам на струганных досках, для разделки дичи. Вот и всё хозяйство.

На печи стоял один котел – небольшого размера. Из-под крышки валил пар, но никто вокруг котла не бегал и у стола не суетился. Тём подождал ещё несколько минут и, не дождавшись никаких изменений в картине, решительно прошёл в ворота.

В таверне стоял полумрак. На весь обеденный зал сидел один посетитель – видимо охотник, в очень добротной кожаной одежде и с мастерски сделанным луком. Стоящий за барной стойкой мужчина сосредоточено тёр сухой тряпкой глиняную кружку.

Тём остановился у дверей, ожидая, пока глаза привыкнут к резкой смене света. Стоящий за стойкой повертел со всех сторон кружку в руках. Видимо сочтя её чистой, поставил на стойку, в ряд точно таких же на стойке перед ним кружек. Следующим движением он подхватил дальнюю от себя в этом же ряду кружку и, не обращая внимание на топчущегося в дверях Тёма, стал её сосредоточенно протирать.

– Доброго дня, уважаемый.

«Уважаемый» поднял глаза на Тёма и промолчал.

– Я был очень удивлён и обрадован, встретив в этакой глуши настоящую гостиницу с радушным хозяином.

– Что тебе надо, норд?

Мда. Начало разговора не задалось. А и пусть. Тём, продолжая «держать» лицо, ещё раз вежливо склонил голову.

– Мне бы перекусить чего-нибудь. И запить элем или пивом. Если у вас не сильно дорого.

– У нас по деньгам. За две серебрушки получишь яичницу и печеные коренья. Вдобавок налью кружку пива.

Цена была приемлемая. Тёму как раз наступила пора побеспокоится о еде, чтобы потом на несколько часов с этим не морочиться, ругаясь про себя, когда от голода начнет падать выносливость.

– Годится. Беру всё, что ты назвал.

Тём покатил по стойке две серебряных монетки. Наблюдая, как они медленно подкатываются под приподнятую ладонь трактирщика, он обдумывал с какой стороны ещё подкатить к неприветливому хозяину.

– Славное место у тебя. Ты один, или хозяйка тебе помогает?

Ладонь трактирщика быстро накрыла монеты. Но это был единственный ответ на вопрос Тёма.

– Хорошо вам, почти все продукты под рукой, никуда за ними ездить не надо. В лесу дичи полно, коренья, грибочки. Озера вокруг рыбные. Проверял. А заросли можжевельника, которые тянутся почти от озера, что в западной стороне, это же просто кладезь для тех, кто умеет варить вересковый мёд.

Трактирщик сжал монетки в кулаке и отчетливо заскрипел зубами. Есть реакция! Хоть и не такая, на какую Тём рассчитывал.