Текст книги "Грани игры. Игра как жизнь"

Глава 5
Дары и дети подземелий!

Эх, дороги. Пыль да туман.

С пылью Тёму повезло – её не было. Совсем. Каменистая, поросшая мелким кустарником и жесткой травой почва летать не желала. И всё, на этом удача путника закончилась. В категориях «дороги» и «туман» всё было не так, как хотелось. То есть туман был, а дорог не было вовсе.

Тём, шагая, бредя и прыгая по каменистым холмам, постоянно ожидал внезапной атаки из тумана какого-нибудь хищного хозяина здешних мест, то и дело вспоминая первые свои дни в Файролле.

Обстановка была та же. Всего и различий, что сил у него сейчас намного больше и в руках настоящее копье, за спиной щит, а на теле кольчуга. Да ещё цель впереди более определённая.

Чтобы добраться до ближайшего круга возрождения, пришлось отклониться в сторону от маршрута. Зато с каменной площадки круга, расположенного на самом высоком холме в окрестности, уже можно было рассмотреть невысокие горы, до этого маячившие синеватой дымкой где-то у южного горизонта.

Туман рассеялся, идти стало легче. Никакая мелкая живность под ногами не путалась, крупная, включая агров, дорогу не заступала.

Чтобы как-то разнообразить монотонность пути, Тём вызвал хранителя.

Тот был неприветлив и крайне язвителен.

– Надо же! Я понадобился подопечному! И что у тебя случилось на этот раз?

– А что должно было случиться?

– Я же тебе нужен только тогда, когда ты попадаешь в нехорошие ситуации.

– О, мой друг Энжи, мир намного более разнообразен, чем ты думаешь. Вот сейчас как раз всё вокруг спокойно, и я решил, что вдруг ты захочешь прогуляться рядом со мной. Я ошибся?

– Нет. Спасибо.

Дух, кружившийся вокруг Тёма, как щенок, которого вывезли с собой на пикник, «спасибо» сказал уже намного мягче.

– И если ты будешь честным с собой, – Тёму после пары часов молчания тоже было приятно хоть с кем-то поговорить, – то признаешь, что сам уже давно не предлагал выпустить тебя.

– Я не люблю сражения, – признавая правоту Тёма, пояснил хранитель. – Все эти стоны, крики, кровище, запах гари и блевотины, всё это не по мне. Насмотрелся с твоими предшественниками. К тому же война по своей природе жестока и бессмысленна для большинства её участников. Я так и не нашёл ни одного светлого повода для войны.

– А как же войны за справедливость?

– Я не знаю, что такое справедливость. Что такое ум, сила, жадность, желание – я знаю. Эти понятия одинаковы для всех. А справедливость она для всех разная. Для кошки, убегающей от своры собак она одна, а для собак, рвущих эту кошку, она совсем другая.

– То есть, по-твоему, справедливость как таковая не существует?

– Не так. Я сказал, что она для разных обществ разная. Если девяносто девять из ста граждан добровольно и в полной вменяемости признают закон и порядок, то для них это справедливые закон и порядок, даже если этот порядок ведёт их к пропасти.

– Знаешь, Энжи, споря с тобой на эту тему, я чувствую себя дураком дважды. И не только потому, что в твоих словах, для меня, больше математики, чем жизни, но и потому, что ты не тот собеседник, с которым я хотел бы об этом поговорить. Ты лучше скажи, что ты там высматривал, нарезая вокруг меня круги.

– Вот ты уже долго шёл один, а хоть раз наклонился сорвать ягоду или срезать гриб?

А вот я за пять минут уже нашёл одну Слезу Пастушки. Она хоть и встречается гораздо чаще, чем Змеиный плевок, но тоже тебе совсем не помешала бы. А ещё мне попалось пару интересных травяных кустиков с очень полезными корешками. Если бы ты меня спросил об их свойствах, то я бы, может быть, и рассказал тебе о них.

– Ага, давече мне снился сон, что вы мне дали взятку, и я вроде бы её принял. Некогда мне было корешки и ягодки высматривать. В тумане своих ног не видно было, сам себе удивляюсь, как в таком молоке с направления не сбился. А эта Слеза Пастушки, мало того, что растёт по одной малюсенькой ягодке под кустиком, так ещё и обязательно листом прикрыта. Но по существу ты прав. Я тебе благодарен за совет. А ещё больше буду благодарен, если ты как бы невзначай замрешь над следующим кустиком с интересным корешком. Хорошо?

Дух возмущенно фыркнул и улетел на несколько шагов вперед.

* * *

Отрог от хребта, к которому так стремился Тём, был похож на гигантскую ящерицу, выползающую из расщелины между двумя камнями, которыми представлялись скальные выступы. Можно было отчетливо различить приподнятую морду, смотрящую строго на север и далеко отставленную вперед, в том же направлении, переднюю лапу. С этой лапы и начинались горы. На карте Тёма на ней же стоял круг, отмечающий ворота в подземный Храм.

На деле же никаких ворот, как таковых не оказалось. Не было даже входа в пещеру. Была расселина между скал, сквозь которую вдвоем, ступая плечом к плечу, протиснуться было бы уже невозможно. Скалы по обе стороны постепенно сходились над головой, чтобы закончится метров через десять стеной впереди, каменным сводом и стеной поперек прохода. Но перед самым тупиком в боковой стене была дырка диаметром метра два, нисходящей гладкой трубой уходящая в глубь скалы.

Дыра как будто была просверлена или проплавлена в скале, поэтому её стенки были гладкими, пока хватало взгляда. Первое что пришло на ум заглянувшему в зёв дыры Тёму, это сравнение увиденного со скоростной горкой аквапарка. Только вместо голубой воды далеко внизу, что-то неярко светилось и играло разными цветами, как будто мыльная плёнка затянула овальную рамку для пускания пузырей.

– Энжи, а если брошу туда на пробу камень?

– Брось.

Камень пролетел подозрительное свечение без всяких спецэффектов, тихо и спокойно, и где-то там, за ним, пропал. То ли спуск закончился, то ли звук перестал долетать до поверхности. Лучше бы, конечно, это был первый вариант.

Хранитель так же спокойно прокомментировал этот факт:

– Замечательно. Часто в таких с виду нежилых пещерах живут очень опасные твари.

Тём аж взвился.

– Это ты сейчас моими руками проверил, есть ли в пещере опасные твари или нет?

– Ты не правильно меня понял. Опасности не было, я бы её почувствовал. Сказанным я предупредил, что без меня такие проверки могут быть очень опасными.

– Угу. То есть ты тут готовил на себя наградной лист, а в результате получился материал для особиста.

Энжи промолчал. Вот, поди разберись, что значит это молчание. Может устыдился, что мог подставить подопечного, но, вероятнее всего, сказанное Тёмом вышло за понятную хранителю логику Игры.

– Не хочешь слетать туда на разведку?

– Это не допускается.

– Ну я твою должностную инструкцию не читал.

– А должен был в первую очередь это сделать. Она для тебя всегда в свободном доступе.

Впрочем, Тёму слушать хранителя было уже не интересно. Он проверил ладонью достаточно ли гладкое дно в этом каменном желобе. Потом достал из-за спины щит и положил его выпуклой стороной на самый край дыры.

Энжи забеспокоился:

– Что ты хочешь делать?

– Сейчас увидишь.

И устраиваясь с ногами на щит, весело продолжил:

– Любите ли вы бобслей так, как люблю его я? Причем я люблю разный бобслей, и фигуристый и не очень! – Тём с силой оттолкнулся руками от края и понесся вниз по желобу ногами вперед.

Если этот способ прохождения квеста и был придуман кем-то из разработчиков, то явно любителем экстрима и просто поржать.

Мерцающую плёнку Тём проскочил, не почувствовав никакого ущерба для себя, а вот поперечный бугорок в форме «лежачего полицейского» он ощутил в полной мере. В момент, когда угол наклона плавно уменьшился и нетрадиционное средство передвижения вместе с седоком вывалилось из дыры на пол огромной пещеры, мир для Тёма уже слегка пожелтел, а его зад имел вид большого синяка. Но тратить зелье на такую ерунду норд не стал.

В пещере было холодно и красиво. До потолка, на глазок, было метров пятнадцать. Тём невольно залюбовался открывшейся красотой. Белые, зеленоватые и розовые сталактиты спускались с потолка по всему овалу пещеры, при этом светясь матовым неярким светом и создавая в пещере атмосферу ранних сумерек.

Кроме естественных колонн, которым позавидовал бы любой храм или дворец, ничего похожего на строения или их развалины в пещере не было. Было три не широких, но высоких туннеля и четыре круглых отверстия намного выше пола, идентичных тому, через который Тём попал в подземелье.

Круглые отверстия никак не годились для дальнейшего продвижения, а вот из туннелей, один из которых оставался за спиной Тёма, а два других прямо перед лицом, расходились как рожки на голове, ему надо было выбрать только один.

Сверившись с интуицией и твердо определившись с направлением, Тём решил сделать отметку у входа в выбранный туннель. Острие копья не оставило на камне никакого следа. Немного поколебавшись, Тём достал кинжал из странного тёмного металла, полученный им от Мизуки, и провел кончиком лезвия по камню. На граните остался четкий глубокий след.

Проявив вежливость, норд потер веко, приглашая Энжи к разговору.

– Ты со мной или так и будешь дуться, как мышь на крупу, и сидеть в своей бутылке?

– Чего это я дуюсь? Ничего я не дуюсь. Просто, ну их эти подземелья. Не люблю. Натаскался я с гномами по ним. На пять подопечных вперед набегался.

– Как знаешь.

Нарисовав стрелку и поставив рядом цифру один, Тём пошёл по выбранному правому тоннелю. Буквально через десяток метров норд вышел в небольшой зальчик с озером изумительно голубой воды. С центра озера поднимался сталагмит в форме огромного фаллоса. Тём даже опешил, и подошёл к самой воде, чтобы убедится, что это не творение неведомых обитателей подземелья, созданное ими для вознесения молитв и принесения жертв. С виду, кроме формы, сталагмит ничем не отличался от таких же в предыдущем зале.

Всё ещё под впечатлением от красоты озера, Тём на автомате отметил, что тоннель на выходе из зала опять раздваивается и, нарисовав стрелку и цифру два к ней, шагнул в короткий коридор, за которым виднелся кусочек следующего зала.

Сидящие на полу открывшейся пещеры чёрные гоблины были ошарашены появлением норда не меньше, чем норд при виде вольготно отдыхающей четверки. Тём успел отступить назад в тоннель и взять копье на изготовку, прежде чем все четверо гоблинов, визжа и отталкивая друг друга, кинулись на него.

Узость тоннеля спасла Тёма от первой атаки. Самым шустрым оказался гоблин с коротким мечом, опередивший двоих соплеменников с копьями и третьего, размахивающего гибридом топорика и дубинки. Мечник, перекрыв проход остальным, тут же попал под удар копья норда. Отчаянно визжа, он попытался отскочить назад, но уперся в следующего за ним крупного гоблина с отсутствующим правым ухом и перекошенной шрамом злобной мордой.

Одноухий дал пинка отскочившему к нему товарищу, тем самым снова толкнув его на копье Тёма. Мечнику этого хватило, а тут же последовавший удар копья одноухого Тём принял на щит.

Копья норда и гоблинов были одинаковой длины, поэтому вялое тыканье копьями из-под щитов с той и другой стороны продолжалось минут десять без особых потерь для сражающихся. Одноухий не желал уступать «свою добычу» нетерпеливо прыгающим у него за спиной подельникам, а Тём и не собирался ломиться сломя голову вперед. Отступи гоблины в пещеру и последуй норд за ними, и у гоблинов появится возможность напасть на него с трёх сторон.

Ситуация сложилось патовая. Неизвестно кто кого перетерпел бы в этом коридоре, если бы не неучтённый фактор.

Опасность сзади Тём почувствовал острым покалыванием между лопаток.

Резко обернувшись, он успел увидеть, как с пращи маленького лопоухого гоблина срывается снаряд. Удар камнем в голову мгновенно покрасил мир в желтый цвет и вызвал секундное ошеломление. Будь пращник один, он бы не смог «пробить» Тёма. Но наседавший с другой стороны одноухий, свой шанс не упустил, и двумя быстрыми ударами копья вогнал норда в красный спектр. А доконал Тёма следующий выпущенный из пращи камень.

* * *

Обидно было не то, что Тём вышел из круга возрождения в часе ходьбы по холмистому бездорожью от входа в пещеру и в двух часах от ближайшего посёлка на побережье. Злость грызла, что он снова оказался один в холмах с ножом и в подштанниках. И то, что вместо ножа у него был не убиенный квестовый кинжал, а подштанники выглядели как модно обрезанные кальсоны, принципиально ничего не меняло.

Тём опять вернулся в свои первые три дня прохождения Файролла. А до своих одежки, оружия и кольчуги, без которых после сражения на даккаре Тём чувствовал себя голым, добраться было не просто.

Первый раз ему не повезло уже в нескольких минутах хода от круга. Спешащая по своим делам росомаха вдвое крупнее, чем мог ожидать уже встречавший этого зверя в своей жизни Тём, походя, двумя ударами лапы вернула норда в круг перерождения.

Второй раз, на подходе к горам, на него вышла небольшая стая из трёх степных волков. Не факт, что Тём смог бы отбиться и в полном вооружении, а уж у безоружного – шансов не было вовсе. И оба раза с Тёмом не было хранителя. Как-то это было неправильно. Тём потер левое веко.

– Энжи, что теперь, почему я тебя не вижу?

– Я не люблю, когда подопечный умирает.

– Вот в этом вопросе мы с тобой совпадаем. Но ты всё равно выползай, авось и умирать мне не придется. Заодно и про травки всякие полезные сможешь мне намекнуть оговоренным ранее способом.

Хранитель промолчал, что, впрочем, не помешало Тёму, с третей попытки, уже в полной темноте, добравшемуся до «лапы ящерицы» стать, не без помощи Энжи, счастливым обладателем трёх Слёз Пастушки и двух корешков.

Причем счастливым он был без иронии, так как, найдя без подсказки Энжи одну ягоду Слезы, почувствовал себя как рыбак, подсекший и выудивший минимум двухкилограммовую рыбину. И пусть эта ягода без Змеиного плевка давала лишь разовую прибавку жизненных сил на 100 единиц каждая к уже имеющемся у игрока, зато вполне годились к использованию в виде неотложки.

Тём с ехидцей подумал о том, сколько же ягод надо будет сожрать Игору с его немерянным количеством жизней, чтобы выбраться из красной зоны хотя бы в желтую.

Гоблинский корень давал прибавку к ловкости в течение 10 минут, а корешок Сладкая греза на то же время вдвое ускорял восстановление жизненных сил.

До уже раз найденной дыры в подземелье оставалось пройти метров пятьсот вдоль невысокой осыпи, когда внизу, впереди, в крохотной распадинке Тём увидел горящий костёр.

Прокравшись оставшиеся до костра метры и замерев на очерчённой пламенем границе света и тьмы, норд с удивлением увидел пару чёрных гоблинов, из тех, что убили его в пещере.

Он всю дорогу от круга ломал голову как бы ему спустится в пещеру и как потом выбраться, способом, отличным от респауна, испытанного сегодня уже не раз.

Гоблины дали ответ на оба вопроса. То, что это именно гоблины, с которыми он сегодня встречался в глубине пещер, Тём не сомневался. У красавчика, пускающего слюни над вертелом с нанизанным на него кроликом, было всего одно ухо. Допустить, что это другой одноухий чёрный гоблин Тёму мешала твердая уверенность в том, что именно эта вражина, капающая слюной на подгорающее мясо, и достала его копьем. Тём своей интуиции и в реале привык верить, а в игре она его, родимая, ещё ни разу не подводила.

Если свое копье одноухий держал при себе, то копье его соплеменника, оба щита и заплечные сумки лежали в стороне, совсем рядом с местом, в котором таился Тём. Встреча со старыми знакомыми пока радовала норда. Раз гоблины находились на поверхности, значит, вполне проходимый выход из пещер тоже находился где-то неподалеку. К тому же бесхозно лежащий щит, пусть и меньшего размера, чем родной, всё же вполне позволял повторить спуск в пещеру по уже знакомому маршруту.

Прихватив вместе со щитом копье и сумку побольше, Тём не стал испытывать судьбу в драке с двумя чёрными гоблинами, а тихонечко растворился в темноте, мысленно пожелав гоблинам «приятного» аппетита.

Спуск на щите был быстр и болезнен, поэтому Тём бежал к месту своей гибели слегка приволакивая отбитую при падении левую ногу. Бежал потому что ягоду тратить было жалко, а не найти свою экипировку было страшно. Худшие опасения норда не оправдались. Все его вещи так и лежали аккуратной кучкой в месте, где его доконали камень из пращи и укол копьем. Тём быстро натянул всё на себя, проверил наличие зелий и уже уверенно пошагал дальше, думая, что сейчас он бы с удовольствием поквитался со своими убийцами. Жаль, что они остались наверху.

«Бойся своих желаний, они имеют свойство сбываться», – именно эта мысль промелькнула у Тёма, когда после очередного поворота он почти столкнулся с оставшейся двойкой гоблинов. Спор, что лучше копье и щит против дубины при равенстве сил, Тём решил в пользу копья несколькими точными ударами. И, привычно уже поймав в голову камень из пращи и красный туман перед глазами, закинул в рот сразу две ягоды Слезы Пастушки и гоблинский корень. Последовавшего прилива жизненных сил и ловкости норду хватило, чтобы успеть подсечь острием копья ногу мелкого гаденыша, пытавшегося на скорости проскочить мимо Тёма.

Тот упал прямо под ноги Тёма и отчаянно завизжал, прикрывая лицо перекрещенными ладонями:

– Не убивай меня, человека. Я тебя убил, ты меня не убил, мы в расчёте.

Тём даже руку с копьем задержал от такой наглой логики.

– И в чем же «расчёт»? У тебя есть время ответить, пока я копье в руке поудобнее перехватываю. Вот мой расчёт строится на простом правиле «око за око, зуб за зуб» А после твоего броска пращи, у меня на тебя ого-го какой зуб.

– Ты меня не убивай, я мал-мало лечится и очень-очень тебе полезный. Я дорогу показывай, я ловушки рассказывай, я за малую денежку буду тебе помогать.

Гоблин, увидев, что Тём чуть отвел в сторону острие копья с воодушевлением продолжил:

– Хозяина всё видит и всё знает. Ярик рассказывай шаману всё-всё, чтоб он передал Хозяина, и не рассказывай о тебе. Ярик рассказывай тебе всё-всё что знает, что ты спросил, но не рассказывай про Хозяина.

– Очень интересно, что у тебя там за хозяин? Какой такой большой Брат следит за тобой?

– Не большой брат, хозяина.

– Да понял я, о чем ты толкуешь. Будет время и надобность, – разберемся.

Тём мысленно позвал своего хранителя.

– Энжи, что скажешь о предложении нашего маленького зелёного и противного друга?

– С гоблинами незачем договариваться, потому что с ними нельзя договориться.

– А вот это, вот прямо сейчас, я что делаю?

– Такого раньше не было. А значит, то что ты делаешь, это бесполезно. Нельзя договориться с тёмным народом.

– Всё, семейный совет снова закрыт. Принимаю решение. Мелкое зелёное недоразумение я оставлю в живых, если ты мне сейчас подскажешь чем заставить поклясться гоблина. Да так, чтобы он боялся в дальнейшем эту клятву нарушить.

– Я не очень большой знаток обычаев тёмных народов. Но то, что он боится Хозяина, кто бы ни был за этим именем, это очевидно. И этот кто-то для него гораздо выше, чем вождь или шаман. Думаю, если будет произнесена обычная клятва «не причинения зла», но при этом поручителем инициировать его Хозяина, это и будет достаточным условием, чтобы начать ему доверять.

– А достаточным условием, чтобы верить?

– Убить.

– А не напомнишь мне, кто совсем недавно рассказывал про свои пацифистские убеждения?

– Защита моего подопечного имеет высший приоритет.

– Хорошая новость. Ты можешь сказать мне другие важные приоритеты и правила.

– Нам не рекомендуют знакомить с ними подопечных.

– Но и не запрещают?

Тём, один раз нащупав щель в запретах хранителя, не мучился угрызениями совести, опять принуждая хранителя к нужному для него ответу.

Гоблин, не видя Энжи, но, видимо, как-то чувствуя присутствие духа или просто догадываясь, что норд не просто так завис в молчании с поднятым над ним копьем, беспокойно вертел головой и при этом смешно прижимал к ней большие лопоухие уши.

Энжи после некоторой паузы, в очередной раз не найдя в своих инструкциях прямого запрета отказать Тёму, вздохнул:

– Запрета на оглашение Правил нет.

– Тогда я тебя слушаю.

– Хранитель не может причинить вред подопечному или своим бездействием допустить, чтобы подопечному был причинён вред.

– Угу.

– Хранитель должен оказывать помощь подопечному ответами на все вопросы, которые задаёт подопечный, кроме тех случаев, когда его ответы противоречат Первому Правилу.

– Так-так. Но это же ещё не всё?

– Есть Третье Правило. Хранитель должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому и Второму Правилу.

– Что-то подобное, я и предполагал. Ничто не ново под Луной. Что ты там сказал о своей безопасности? Ладно, это терпит.

И уже вслух обратился к Ярику:

– Принесешь мне, норду Тёму, клятву, что не причинишь зла, тайно или явно и предупредишь меня, если о таком замысле узнаешь. И будешь жить. Я даже тебя подлечу. Есть чем. Только порукой твоей клятвы будет твоя верность Хозяину. Я не знаю, как поступает с предавшими его Хозяин. Зато уверен, что тебе хорошо известно, как поступают с нарушителями клятв те, чьим именем эти клятвы скреплены.

Ярик, понуро сидел на полу пещеры, прижимая руку к пробитой копьем ноге, и тихо поскуливал. И только теперь Тём сумел внимательно рассмотреть своего пленника. Чёрные горные гоблины имели такой же зеленоватый оттенок кожи, как и обычные. Главное отличие состояло в обилии растущих по всему телу чёрных, жестких волос. Учитывая холод пещер, совсем не лишняя подстёжка. Будь у Тёма возможность поиграть с названиями этого народца, быть бы гоблинам не чёрными, а шерстяными.

Сам предмет пристального изучения норда, обдумав только что услышанное, уже начал горестно раскачиваться и плаксиво причитать:

– Ой, бедный я бедный, что же это со мной будет.

– Ну не такой уж и бедный, – Тём подбросил в воздух золотую монету.

Случилось чудо! Уже совсем умиравший гоблин, вдруг резво перехватил монету в воздухе, накрепко зажав её в кулаке.

– Это только аванс, произносишь клятву, ведешь меня в разрушенный Храм и получаешь ещё две таких монеты.

Ярик глянул на Тёма невинным и беззащитным взглядом и просительно протянул:

– Три-и.

При этом застенчиво почесав себя рукой за ухом. Монеты, как у искусного фокусника, в кулаке уже не было.

– Ну ты и прощелыга. Хотя уж лучше так, чем только за страх. Две и целебное зелье, как и обещал. Меня уверяли, что оно универсальное. Значит, на вашего брата тоже должно действовать хорошо.

Увидев в руках Тёма бутылочку, гоблин радостно закивал:

– Да-да. Ярик знай, Ярик видел, как вождь такое зелье прятал от шамана. Шаман плевался и сердился, а я теперь знай, что это сильное лекарство.

– Ты и с шаманом дружбу водил?

– Я маленький. Мне меч вождь не давай, дубина не давай, копье давай и сразу забирай. Пращу сам взял.

Её никто не отбирай. Вождь прогонять, к шаману идти. Всякие поручения выполнять, язык людей немного учить. Я умный. Дорогу по пещерам в разрушенный Храм знай. Он в пещерах один. Мы звать его Забытый. Тёма вести, сам у входа ждать.

– Ладно, план годится. Произноси клятву и веди уже в Храм.

Как Ярик разбирался во всех хитросплетениях подземных переходов, лазов, пещер и коридоров было абсолютно не понятно. Но, приняв клятву гоблина, Тём перестал себя накручивать и уже не думал, что тот приведет в засаду. Пару раз гоблин останавливал движение, и нажимал какие-то скрытые рычажки в скале без видимых изменений вокруг после этого. Третий раз после такого нажатия, на широкую и глубокую трещину мостиком легла каменная плита.

Хранителя даже появление мостика не убедило в лояльности Ярика, и он продолжал демонстративно лететь между гоблином и нордом, хотя реальной пользы от такой предосторожности не было никакой.

Видимо, чувствуя направленное на себя недоверие, но отнеся его к Тёму, Ярик успокаивающе сказал:

– Уже совсем скоро, проходим этот пещера, один-два поворот и большой пещера с Храмом.

И тут же, будто упершись в стену, замер. Ноги согнулись как перед прыжком, уши резко поднялись вверх, глаза заметались по стенам пещеры.

Тём ничего не успел спросить, как гоблин прыгнул к нему, силой воткнув в расщелину едва ли на полметра уходящую в стену, а сам прижался рядом.

Запах исходящий от гоблина, резко ударил в нос. Тём никогда в жизни, в деревне, цирке или зоопарке, не соприкасался с козлами. Но сейчас был твердо уверен, что те пахнут так же. Когда гоблин крутился впереди, то запашек от него хоть и отдавал не розовой водичкой, но и не раздражал.

Едва Ярик замер, распластавшись об стену, как на противоположной стороне посыпалась каменная крошка, и из скального монолита, как сквозь бумажную салфетку, вылезла голова огромного чешуйчатого червя, в открытую пасть которого Ярик мог войти не пригибаясь.

Червь слепо водил выставленной мордой слева направо, заставив норда затаить дыхание.

Да и присутствие замершего рядом гоблина выдавал только запах.

От этого едкого запаха, исходящего от Ярика, из глаз Тёма текли слёзы. Но не то что чихнуть, пошевелить ноздрями Тём не рисковал. В наступившей внезапно абсолютной тишине было слышно лишь громкий стук сердца и шуршание чешуек червя по камню.

Голова червя исчезла во вновь образованной дыре в стене, так же тихо, как и появилось до этого.

– Повезло. Великий страж был. Большой зелёный камнеед, однако. Ты малый светлый, тебя он не заметил. Я, малый тёмный, ему совсем не интересен.

– Энжи?

– Очень может быть правдой. Я думаю, что ты ещё не достиг уровня, который вызвал бы у червя намерение атаковать тебя.

– Ага, пробежал между капельками дождя. Из его утробы я бы точно свои вещички уже не достал. А то этот большой зелёный житель недр может и питается камнями, но судя по реакции нашего проводника, он и десертом не пренебрег бы. Вовремя не затаись, были бы с Яриком для него, что та вишенка на торте!

И вслух рубанул, изгоняя пережитый страх:

– Рейд натравить на этого Великого стража! И нашинковать в фарш, в капусту и на сувениры.

Если Ярик и не понял весь смысл сказанного Тёмом, то основную мысль он уловил верно.

– Никак нельзя убивать Великого стража. Он камень ест, переваривает и выталкивает из себя. Если очень-очень повезет, то после Великого стража можно найти Могуч-камень. Все, все его очень хотят! И шаман хочет, и сильно мертвый лич хочет, и людской, гномий или эльфийский колдун и маг сильно-сильно тоже хочет. И в посох хочет, и в жезл хочет, и в меч тоже хочет. Могуч-камень в себя силу берет, аж светится силой, и любую силу ещё сильнее делает.

– Энжи, что скажешь?

– Очень полезная информация. Я знал, что у гномов покупают камни-резонаторы, усилители магии. Но вот откуда они берутся, я не знал.

– Теперь знаешь. Покопался в червячном дерме и счастливый обладатель резонатора. А ты, мой друг, оказывается тоже не всезнающий. Я так на тебя полагался, а в тебя, видимо, закачали программу по седьмой класс средней школы. А тут кое-что и из высшей математики попадается. Они хоть дорогие, эти резонаторы?

– Дорогие? Да бриллиант в короне самого могучего царя стоит меньше чем такой же величины резонатор.

– Ярик, а ты сам видел, как светится Могуч-камень?

– Ярик видел. Шаман посылал Ярика в дыра после маленького Великого стража, и Ярик добывал один Могуч-камень. Было страшно-страшно. Вокруг камня как тонкое и прозрачное воздушное лезвие, блестит, всяким огнём переливается. Но не режет, не кусает и не обжигает.

Тём помолчал что-то прикидывая.

– Кажется, я знаю одно место, где стоит покопаться в червячьих испражнениях. Очень похожую картинку я видел два раза, пролетая проеденным ходом в пещеру.

Гоблин заволновался.

– Надо идти, Могуч-камень брать. Тём камень брать, богатым и могучим быть. Ярик камень брать, шаман давать, помощник шамана быть, вождь давать, за столом возле вождя сидеть, вкусно-вкусно много мяса кушать.

– О, какой ты меркантильный, – Тём усмехнулся.

– Не доберемся мы до Могуч-камня, даже если это он светился. В этот ход Великого стража только с поверхности забраться можно, по веревке. А её у меня нет. И где выход из пещеры я не знаю.

– У меня есть веревка. Длинная-длинная. И выход Ярик знает. Идем наверх, Ярик держит веревку, Тём добывает Могуч-камень.

Скорее из вредности, чем реально опасаясь подвоха, норд выразил сомнение в предложенном плане.

– Угу. Я по веревке вниз, ты ножичком по ней чирк и прощай Тём.

– Зачем так обидно говоришь. Мне Тём нужен, мне Могуч-камень добывать обязательно. Тём веревку держит, Ярик камень добывает. Потом между Тёмом и Яриком делим.

– А если там всего один камень будет?

– Играем камень, ножницы, бумага. Кто выиграл того и камень.

– Ладно, считай, уговорил. Только я сюда за копьем пришёл. Пойдем в Храм, я его заберу, а потом обещаю показать вход в нору, где я видел свечение. Помогу тебе до него добраться.

Вход в забытый Храм выглядел, как естественное продолжение пещеры. Соединяющие пол и потолок колоны с «талией» посредине, стояли очень плотно, создавая собой переднюю стенку. Фосфоресцируя мягким, бело-молочным светом, они делали эту часть подземелья светлее, чем все ранее пройденные пещеры. В центре, между колонами имелся проход, видимо, когда-то прикрытый воротами, сразу за которым начиналась резная широкая лестница, уходящая вверх, в скалу.

– Тём идти, брать свой копье. Ярик ждать тут. Потом вести Тёма на солнце, брать Могуч-камень.

– Хороший план. Принимается.

Тём забросил в рот ещё одну ягоду, проверил, чтобы малые целебные зелья были под рукой и осторожно шагнул на ступеньки лестницы.

Храм, по сравнению с остальной пещерой, имел совсем небольшие размеры и представлял из себя идеально круглую комнату двадцати метров в диаметре. Но в отличие от остального подземелья, его подсвечивали не сосульки, а равномерно закреплённые по всей окружности факелы, горящие ровным, красноватым светом. Сразу за центром зала стояла большая статуя красивой молодой женщины в лёгкой тунике, созданной столь мастерски, что, казалось, даже каменные складки развеваются от порывов неслышного ветра.

О красоте и молодости женщины, Тём мог судить только по стройной фигуре и вытянутым вперед, в открытом жесте, тонким красивым кистям рук. Голова женщины была кем-то изуверски разбита в мелкую крошку.

Там же, у ног статуи, прислонившись спиной к разбитому и перевернутому набок алтарю, боком ко входу сидел человек в кольчуге и шлеме Морского короля. Точно такие же Тём ещё совсем недавно видел на лучших бойцах хирда.

Ещё в зале находилось полтора десятка каменных статуй. Люди со звериными головами, казались удивительно живыми, как будто какой-то шутник сыграл с могучими воинами в детскую игру «Замри» и они застыли в самых причудливых позах.

Тём сделал шаг со ступеньки в зал.

Раздался негромкий треск и в дальнем углу Храма, над статуей воина с кабаньей головой и молотом на плече закружилась пыльная дымка. Норд невольно сделал шаг назад, но из пыльного облака навстречу ему уже шагнул воин из плоти и крови, в кожаных, клепаных доспехах, с икл которого капала на пол слюна, а маленькие злобные красные глазки свина неотрывно смотрели на норда.