Текст книги "Грани игры. Игра как жизнь"

Убийца остановился над Тёмом, вырвал из спины и отбросил в сторону терзающую его Змею крови, но непонятно медлил с ударом. Тёму так и не довелось узнать, наслаждался ли вампир в это мгновение предвкушением мести доставившему ему боль человечку или раздумывал о гастрономических особенностях своей жертвы. Ударивший сверху в Патриарха столб белого света, развернул вампира к приподнявшемуся на одно колено Клаусу и подарил Тёму полсекунды времени и тот самый непонятный шанс.

Даже в эти полсекунды вампир что-то почувствовал, вывернул голову в сторону норда, но полностью развернуться уже не успел.

Тём, отчаянно молившийся о подобном шансе, своего не упустил. Коротко и немного неловко, но со всей возможной силой он ткнул острием кинжала в ногу Патриарха.

Кинжал, казалось, и не требовал силы от владевшей им руки, так легко, без сопротивления прошёл сквозь кожаные штаны, рассекая твердые, словно камень, мышцы бедра. И бой закончился.

Не было ни воя, ни корчей, ни агонии. Патриарх замер с перекошенным беззвучным криком боли и ужаса ртом. Тём, на грани сил продолжая удерживать кинжал, опустился в траву, безучастно всматриваясь в плывущие над головой по красному небу кровавые облака.

– И долго ты так лежать будешь? Отпусти кинжал и двигайся быстро ко мне, – хриплый от усталости, но вполне живой голос инквизитора вернул Тёма на землю.

Хлебнув зелья, он, прежде чем пойти к учителю, посмотрел на поверженного врага. К его удивлению Патриарх был ещё жив, хоть и абсолютно безопасен. Парализованное кинжалом тело, медленно, начиная от пробитой кинжалом ноги, высыхало, превращая вампира в мумию.

– Ох, и хапанул ты сейчас силищи, парень. Я о таком оружии, что ты держал в руках, только слышал.

– А оно не тёмное? Что-то я себя чувствую не очень хорошо.

– Любое оружие имеет цвет помыслов того, кто держит его в руках. А значит сейчас оно светлое. Всё, не болтай, у нас осталось всего несколько минут, пока кинжал дожрет вампира и в тебя ударит всплеск посмертной силы. Давай свою руку, и пой со мной псалом «Во славу Его». Он поможет тебе обуздать силу вампира и выжить.

Псалма хватило на пару минут, а затем Тёма буквально смяло и начало корежить потоком чужой силы. В голову хлынули вперемешку обрывки чужих воспоминаний.

Тело пробила крупная дрожь, и за ней в Тёма вонзились тысячи иголок, принесших с собой невероятную боль. Если это всплеск, то, что тогда взрыв? И разве может быть в игре так больно? Должны же быть какие-то датчики, фиксирующие его состояние и снижающие болевые воздействия. Почему этого нет? Где этот гребаный хвалёный контроль в навороченной капсуле!?

Как сквозь вату в ушах от накрывшей волны боли и панических мыслей о выходе к нему пробился далёкий крик Клауса:

– Крепко сожми рукоятку кинжала и упри его камнем в открытую ладонь второй руки. Ты должен это сделать! Да, молодец! А теперь мысленно направь туда наполнившую тебя силу. Умница. Потерпи, сейчас тебе станет легче.

И, видя, как постепенно дрожь отпускает Тёма, участливо спросил:

– Как себя чувствуешь, ученик?

– Л-лучше. Но всё ещё как кусок мяса на выходе из мясорубки.

– Сразу видно благонравного и кроткого человека, который умеет вежливыми словами описать любую ситуацию!

– Да уж, – Тём наконец разжал руки и сейчас внимательно рассматривал подарок Мизуки.

– Ну вот, а врали что у вампиров нет души. А она, вот она, – норд поднял над головой кинжал, в основании рукоятки которого до этого дымчато-прозрачный камень сейчас пылал бордовым цветом.

Тём подумал, что легко и счастливо отделался, заново переосмыслив слова, что ему шепнула принцесса, вручая кинжал: «Имя ему «Ловец» и камень, давший ему имя, сейчас пуст и очень голоден. Он ждет душу твоего врага. Чем сильнее враг, которого ты сразишь кинжалом, тем сильнее станешь сам, получив часть его знаний и умений. Но это произойдет, только если ты сумеешь разбудить камень и удержать чужую силу, не погибнув. И ещё помни: кинжал силён, но ты не всесилен, а «Ловец» берёт, но сам не держит. Поэтому в надежде на «Ловца» никогда не связывайся с теми, кто намного сильнее тебя».

Сейчас, чувствуя, как с ним что-то активно происходит, Тём пожалел, что не может воочию увидеть перечень вновь обретённых возможностей и навыков. Эх, придется разбираться с новыми способностями после прочтения сообщений в почте. И оттачивать навыки уже в игре. Как утверждал всё тот же куратор на военке, гоняя студентов по плацу, практика единственный критерий истины.

Клаус, пока Тём приходил в себя и привыкал к новой силе, тоже не сидел без дела, а мягко массировал свою шею, на которой всё ещё четко различались отпечатки жестких пальцев. Наконец, прокашлявшись, он решил, что голос достаточно восстановился для произношения торжественной речи.

– Тём, я рад, что не ошибся, приняв тебя в свои ученики. Ты оказался силён духом и полон сюрпризов. Спасибо, что использовал их так вовремя и спас мне жизнь. Теперь мой долг не просто научить тебя чему-то, но и передать часть своих знаний.

Тём мысленно расставил нужные акценты во фразе наставника, привычно для себя выделяя в сказанном ключевые слова.

Долг – это хорошо. А вот «часть знаний» хуже, чем могло быть, но намного лучше, чем ничего. В целом – годится. А если ещё повезет унаследовать от патриарха навык «рывок», который позволял вампиру делать пятиметровый прыжок с умопомрачительной скоростью… Патриарха кровососов, правда, это умение, не спасло. Не окажись у них с учителем козырей в рукаве, всё могло закончиться более печально.

Вообще же последний бой дал Тёму в понимании убойных возможностей инквизитора несравненно больше, чем все прочие их совместные сражения. Если и мелькали в голове какие-то сомнения в необходимости продолжать обучение у Клауса, то теперь они напрочь пропали. Аж зудит внутри, так хочется узнать, чем это Клаус сразу патриарха припечатал.

– Учитель, а чем вы патриарха остановили в начале боя?

– Святое слово, в которое было вплетено заклинание трансформации железа в серебро.

– А почему для меня Святое Слово прозвучало непонятно?

– Потому что это был тайный язык первосвященников, а самые действенные молитвы против нечисти и нежити произносятся именно на нем.

– Я о таком ничего раньше не слышал. А сложно ему научиться?

– Научиться не сложно. Сложно найти того, кто захочет научить.

Мда, если Клаус что-то не хочет говорить, то вытянуть это из него почти невозможно. Но, ключевое слово в этом случае «почти». А, значит, пытаем дальше.

– А ваш меч он же не просто посеребренный?

– Почему? Он как раз просто посеребренный. Под добрую молитву, – И Клаус с хитрецой глянул на потирающего в нетерпении руки ученика. – Хорош уже тебе кругами, как коту вокруг стола с рыбой, ходить. Хотя – да, – инквизитор кивнул на запястье Тёма, ты и есть боевой кот.

Только сейчас обратив внимание на ноющую руку, Тём увидел, что фигурка рысенка на руке заметно подросла и кроме кисточек на ушах, на лапах зверя явно обозначились когти. Ох, не мало в личное развитие норда влил экспы убитый им вампир, хорошо подкормил малыша. Надо будет вдумчиво прошерстить источники. Просто обязана быть более весомая практическая польза татуировки, чем простая наглядная демонстрация его развития.

Клаус тем временем решил расщедриться на долгожданную плюшку.

– Тём, ты мой ученик, и я научу тебя правильной молитве и Слову трансформации металла, для серебрения оружия.

Понятно. А у моего папы подобное действие называлось гальваника. Интересно, слой серебра получается толще, чем в одну молекулу?

Эх, мысли, мысли, разные и много. И все немного не от мира сего. Какие молекулы? Всё проще. Философский камень в действии.

– А Слова трансформации хватит, чтобы посеребрить любое оружие?

– Мне хватает.

Ох уж эти религиозные деятели с их обтекаемыми ответами. Стоило бы спросить «а мне?», но вряд ли ответ Клауса будет полней предыдущего. Спросим о другом.

– Учитель, а как долго держится эффект от Слова на оружии?

– Всё узнаешь. Обещаю, что этих знаний ты полгода ждать не будешь. Только всё это не прямо сейчас. Прямо сейчас у меня другие планы.

Клаус с блеском в глазах посмотрел на лежащую мумию, ещё совсем недавно бывшую машиной смерти и Патриархом вампиров.

– Ученик, как думаешь, прихватить это с собой что ли? Отдам в коллегию, пусть они там локти себе погрызут, какого наказующего лишились по своей глупости. Хотя, всё это суета и тщеславие. Куда правильнее будет предложить оное чучело в какую-нибудь таверну или ресторацию побогаче. За такой экспонат мне пожизненный кредит на чашку вина любой трактирщик на Севере или в Предгорьях откроет. В западной Марке ещё и завтраком бесплатно кормить будут. Может ты возьмёшь мумию к себе, а то таскаться с этим – он кивнул в сторону сухого остатка от вампира, – совсем нет желания. Да и не ради этого чучела я пришёл на Север.

Брать мумию к себе Тёму тоже не улыбалось. Но момент был удобный, чтобы расспросить у Клауса, за что же он был отлучен.

Однако раздавшийся из крепко спеленатого свертка, небрежно сброшенного с плеча Патриархом вампиров перед началом боя, приглушенный стон, разрушил этот прекрасный план.

Клаус, картинно хлопнув себя по лбу ладонью, кивнул Тёму в сторону ноши вампиров.

– Ай-я-яй! Совсем забыли! Чего стоишь? Иди, освобождай пленницу. Ты первый за неё в схватку кинулся, тебе и благодарный поцелуй получать.

Тём подошёл к кокону из плотно намотанной материи и, отыскав край, начал аккуратно разматывать белое полотно.

Сначала показались маленькие босые стопы, затем тоненькие лодыжки и прелестные круглые коленки. Следующий снятый оборот ткани полностью явил Тёму и Клаусу прямые и длинные ножки, едва прикрытые сбившейся до середины бедра свободной юбкой.

– Разматывай быстрей, а то ты такой медлительный, что рискуешь свой поцелуй получить уже не от юной девы.

Совет был настолько с подвохом, что у Тёма даже копчик зачесался от явной подставы. Но инквизитор точно ждал от него вопроса. Вот и ладно, от заданного вопроса убытка не будет, а очки репутации очень может заработать.

– Учитель, почему это я не дождусь от девушки поцелуя?

Клаус довольно заулыбался и покровительственно хлопнул ученика по плечу.

– Потому, что ко времени, когда ты размотаешь всё полотно, она уже успеет стать бабушкой.

Ожидаемо. Изображать обиду Тём не стал, незачем переигрывать, посмеявшись шутке вместе с Клаусом, попросил того:

– Учитель, вы бы помогли, поддержали сверток на весу, неудобно же разворачивать пленницу. Тут материи на неё накрутили на полноценный контрабандный тюк.

– Ладно, чего не сделаешь ради ученика.

Клаус забрался в свою походную сумку, достал оттуда какой-то свиток и прочел короткое заклинание. Тело девушки плавно поднялось в воздух.

– Учитель, что это было?

– Заклятие малой левитации. Кстати, действует очень недолго, так что поторопись.

С остальным полотном Тём справился очень быстро и поддержал под спину спасенную, когда она плавно опускалась на скомканную кучу ткани. При этом он с огромным интересом, что называется «во все глаза» рассматривал хрупкую и миниатюрную девчонку, имеющую отчетливо оливкового цвета кожу, красивое, будто точеное, лицо и копну иссиня-чёрных коротких волос, из которой аккуратно торчали кончики остреньких ушек.

Девчонка первым делом размяла кисти рук, затекшие во время принудительной транспортировки, следующим движением сорвала закрывающую рот тонкую повязку, пропускавшую до этого наружу только слабый и невнятный стон.

И Тём восхищенно завис, рассматривая такие же необычные, как ушки, аккуратненькие и остренькие, маленькие клыки, едва виднеющиеся из-под верхней губы. Он уже видел такие у Мизуки, но девушка не была соплеменницей принцессы. Она была человечкой, или эльфой, или кем-то ещё, но точно не харжиткой. И при этом, выступающие хищные зубки ни коим образом не портили внешнюю невинность красотки.

На Тёма такая смесь непорочности и хищности подействовала убойно, разом воздействуя на множество не прописанных программой параметров, в итоге навесив на него затормаживающий дебаф: «А что это за девочка? А как её зовут?».

Полечили его, впрочем, быстро. Первым же вопросом:

– А кинжалом ткань разрезать было слабо? Или начать полотно разматывать с головы? Ноги у меня конечно достойны всякого внимания, но лучше бы ты оставил их осмотр на потом.

Тём невольно потянулся взглядом к ногам оливковой красотки, но, по пути поймав отблеск насмешки в её глазах, быстро отвел глаза за спину девчонки, сделав вид, что увидел там что-то ужасно интересное. Он уже понял, что жданный поцелуй пролетел мимо его губ, но заматывать наглую девицу обратно в сверток было уже поздно, а отвечать ей в том же тоне – глупо. Тем более, что с кинжалом и вправду затупил. Мог бы сразу сообразить, как можно быстро освободить пленницу.

Инквизитор, глядя на нахальную девицу, скривился, как будто ему в рот влетела оса и, не скрывая чувств, сплюнул:

– Ведьму спасли. Тьфу!! Бесовское отродье. И что с тобой теперь делать?

– Сумеречная я.

Тём непонимающе уставился на девушку:

– И что?

– Ну, как же. Это обычные ведьмы из людей становятся ведьмами, пройдя ритуал и приняв зло в себя. А мы, сумеречные, – потомки дроу и людей. Здесь, на севере – потомки нордов. И Тёмную сторону мы не выбираем, потому что с рожденья уже выбраны ею.

Девчонка вроде старательно объясняла всё о себе Тёму, но и не упускала из виду то, как внимательно слушает её инквизитор.

– Я с рожденья могу пользоваться тёмной магией. Но пользуюсь только той, что не требует страданий и боли жертвы. Мне тяжелей, чем простому человеку, сделать шаг к свету. Но в отличие от ведьм, что приходят на Тёмную сторону по своему желанию, чтобы творить зло, я могу принять в себя и Свет. Я ещё не сделала ничего такого, чтобы Свет отринул меня. И я готова сделать к нему шаг.

– Странные речи ты говоришь, ведьма. Что-то в них кажется мне неправильным. Что скажешь, ученик?

– Не знаю, учитель, как на это посмотрите вы, но я верю, что так, как она сказала, может быть.

– Ученик, учитель? – Большие глаза ведьмы стали ещё больше, её внезапно вспыхнувший интерес даже заставил шевельнуться кончики небольших остреньких ушек.

– Святой воин, примите меня в ученицы. Ведь сумрак – это дитя света и тьмы. И мне нужен учитель, которому я могу безбоязненно вверить себя по дороге к Свету.

– Чудно говоришь, ведьма. Хотя про Святого воина это правильно.

И тут же сделал ладонью охранный знак.

– Изыди, искус.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

– Я готов неделю поститься, не пить вино и не вести богословских бесед с женщинами, если эта юная дева остынет в своем странном желании.

Он с надеждой посмотрел в голубое и безоблачное небо.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста-а…

Небо было глухо к мольбам инквизитора.

– Если недели мало, то месяц. Да! Пусть будет целый месяц поста! Февраль!

И без того огромные глаза девчонки наполнились слезами, и она, молитвенно сложив ладошки у груди, жалобно всхлипнула:

– Ну, пожалуйста…

– Если меня не проклянут небеса за намерение взять ведьму в ученицы…

Клаус замолчал, уже почти безнадежно ожидая нужного знака.

Небеса по-прежнему равнодушно молчали. И монах уже обреченно закончил:

– То я, инквизитор второго круга Клаус, будучи отставлен от коллегии инквизиторов Раттермарка, но непоколебимый в вере своей, совершу и это удивительное деяние, взяв девицу из наследников богомерзких дроу… Как твое имя, ведьма? – Он сурово посмотрел на девчонку.

– Эшшу.

– Веедь… э-э… Девицу Эшшу в ученицы. Да будет так! – И, легко стукнув себя в грудь, на уровне сердца, возложил ладонь на голову ведьмы.

И через мгновение попал в маленький мощный вихрь, оплетший его руками и ногами. Тём с удовольствием слушал раздающееся из центра вихря смущенное сопение инквизитора и радостный визг Эшшу.

– Первый раз вижу такую бурную радость неофита. Может, небеса и не ошиблись, промолчав.

– Даже не сомневайтесь, Учитель! Я буду самой лучшей, самой прилежной, самой трудолюбивой вашей ученицей!

По ходу радостного кружения, объятия достались и Тёму.

Обхватив руками за шею, Эшшу прижалась губами к его уху и шепнула чуть слышно:

– Ты не представляешь, как здорово! Я первая ведьма, ставшая ученицей инквизитора. Мне уже достижение дали. Тут такая сумасшедшая ветка умений открывается!

Тём по ходу знакомства со спасенной, уже не сомневался, что ведьма такой же игрок, как и он, странным образом попавшая в заложники к вампирам. Квест? Выверты игры? Теперь, при подтверждении своей догадки испытал внутри радостное и теплое чувство. Как будто он в далекой стране встретил свою землячку.

И настолько счастливым и довольным выглядело лицо девчонки, что Тём не удержался и, внезапно запустив широко растопыренные пальцы в копну волос Эшшу, не раздумывая, плотно накрыл её губы своими губами. Острые клычки ведьмы тут же по-хозяйски вонзились в его нижнюю губу. А сама девчонка, закаменевшая в первое мгновение, в следующий миг вся будто обмякла, вслушиваясь в новые для себя ощущения.

– Ну и зачем ты это сделал?

– Не знаю. Знаю – захотел. Всё что я сейчас отвечу на твой вопрос, это уже будет «после».

– Ой, у тебя кровь бежит по подбородку. На, прижми, – Эшшу достала из своего кармана чистенький кружевной платочек и протянула Тёму.

Тот машинально взял и, промокнув кровь, продолжил:

– Я даже сейчас точно не скажу, кто ты для меня была в тот момент. Ощутил за аватарой живую девчонку и захотел поцеловать. А дальше… вот так вот случилось, – Тём показал глазами на лежащий в ладони белоснежный платок с несколькими красными пятнышками.

– Да уж, случилось. С маньяками в игре я ещё не сталкивалась, – Эшшу изобразила испуг на своем лице и тут же стёрла его улыбкой. – Кровососы были, маньяков не было. Тебе повезло, я добрая к спасителям и иск за неподобающее поведение никуда подавать не буду. Да и, – она задумчиво вслушалась в себя, – этого не может быть, но, кажется, я действительно что-то такое необычное во время твоего поцелуя почувствовала. Хоть и не должна была. Хм, а сейчас мне уже кажется, что это «что-то» я себе придумала. Как бы там ни было, я тебя прошу, больше так не делай.

И пусть сказанное она закончила очень серьезным тоном, но тут же, смягчая его, добавила:

– Мы же теперь брат и сестра в ученичестве. А знаешь, как называется деяние, когда брат целует свою сестру не по-братски? Спроси у Учителя, если не знаешь.

И Эшшу, сдвинув брови и наморщив при этом лоб, придала лицу суровое выражение.

Клаус, всё-таки сделав ещё один охранный знак на себя, задумчиво протянул:

– Я верю, верю, что небеса не ошиблись, приняв мое решение, – при этом инквизитор, на всякий случай, осенил знаком защиты от нечисти и принятую ученицу.

Глава 12
Законы-миротворцы и законники-крючкотворцы

После того, как страсти по переформатированию команды улеглись, Тём справедливо решил, что пришло время разобраться с выпавшим из вампиров лутом. И делать это он предполагал тоже по-справедливому. Клаусу – мумию Патриарха, на что-то другое заявки от учителя не поступало. А всё прочее можно было оставить себе. Не с ведьмой же ещё добычей делиться?

В трофеи выпало два перстня с интересными характеристиками, плащ, меч и три банки эликсира жизни. Тём даже задумался, глядя на эти банки. Сам по себе, эликсир имел ярко выраженный тёмно-красный цвет. Уж, не из концентрата ли крови его готовят? Чего б ещё вампиры его с собой таскали? И особо заинтересовала Тёма связанная узелком котомка, запустив руку в которую он сначала извлек пару колец на мага, кинжал, по характеристикам такой же не простой, как и имеющийся у него, и странного вида плётку. Последняя особенно заинтересовала Тёма.

Пока он, радостно потирая руки, настраивался прочитать характеристики добытого, незаметно подошедшая Эшшу из-за спины, хмуро сказала:

– Давай сюда, это мои вещи.

– А чем докажешь? Там в узелке ещё наручники и чёрные кожаные шорты имеются?

– Ты дурак? Любому нубу ясно, что эти вещи идеально подходят мне. Я их характеристики могу с закрытыми глазами рассказать, пока ты их считывать будешь.

– Да не психуй. Пошутил я. Вот кинжал, к примеру…

– Сверяйся с описанием.

Кинжал Фаэллы.

Этот кинжал некогда принадлежал принцессе элементалей огня Фаэлле, обитавшей на жарком Юге.

В один не самый добрый день в её страну вторгалась армия элементалей холода, под предводительством королевы Чиррни. Принцесса одна вышла навстречу армии захватчиков и вызвала на бой их предводительницу. Несмотря на юный возраст и малый рост, она отважно сражалась и пала в этом бою. Королева Чиррни, пораженная поступком своей соперницы, увела армию от границ её государства.

Урон 275-330 единиц;

+ 25 к ловкости;

+ 20 к выносливости;

+ 17 % к урону огнём;

+ 12 % к защите от холода;

+ 9 % к защите от воды

+ 5 % к скорости восстановления маны.

Данный предмет украсть или сломать невозможно.

Ограничения к использованию предмета – только женские персонажи.

Минимальный уровень для использования – 40.

– Ну и прочность была где-то на уровне 360 из 400, когда я последний раз проверяла. Совпадает?

– Полностью. А если ты ещё покажешь, что это за штука, – Тём покрутил в руках плеть, – и как с ней управляться, совсем поверю.

– Ну ты и зануда. Смотри.

Эшшу сорвала цветок под ногами и воткнула его стеблем в дырочку кольчуги норда, оставив торчать над его плечом только синюю головку с лепестками. После чего отошла на пару метров и быстрым, неуловимым для глаза движением кисти бросила в полёт хвост плети, утяжелённый на конце свинцовым шариком.

Свистящий звук от плети, казалось, достиг ушей Тёма позже, чем был сбит с его плеча цветок.

В наступившей тишине раздались неспешные и негромкие хлопки ладони об ладонь. Это хлопал заинтересовавшийся представлением Клаус.

– Молодец. Хороший глазомер и достаточная для смертельного удара сила руки.

– Так плеть классовое оружие сумеречных ведьм. Вот я и овладела им в совершенстве.

– Совершенством является только Он. Всё остальное в этом мире только стремится к этому состоянию. Если ты, ученица, сомневаешься в моих словах, то используй свое оружие против меня.

– Не надо, Учитель, я вам верю.

– Используй! И не задерживай руку при ударе. Я уверен в себе.

Если Эшшу и сдержала где-то удар, то Тём этого не заметил, так быстро, как и в первый раз, свистнула плеть. И бессильно провисла, пойманная рукой Клауса, непонятно как успевшего зажать свинцовый утяжелитель между пальцами. Теперь уже Эшшу восторженно хлопала в ладони.

– Учитель, теперь я во много раз сильнее радуюсь, что вы приняли меня в ученицы.

– Что ж, мне приятно это слышать. Вы поговорите пока. А я схожу, помолюсь в сторонке о путях наших дальнейших. И оружие это прихвачу с собой для рассмотрения. Не встречался я ранее ни с ведьмами сумеречными, ни с оружием их, как ты говоришь, классовым.

– Берите, конечно. Нам тут будет, о чем поговорить.

Клаус уже скрылся за деревьями, а Тём и Эшшу всё ещё вели молчаливую дуэль взглядами. Видимо, сочтя паузу уже неприлично долгой, первый ход сделал Тём:

– А что, одинокая ведьма желает познакомиться?

Эшшу подхватила тон:

– Ага. Очень желает начать общение с одиноким рейнджером.

– Вообще-то я кто угодно, но не рейнджер. Лучше бы танком назвала, и то к правде ближе.

– Нет уж, нет уж. Танки, хоботы, ассоциации всякие дурные полезут, на ноги смотреть начнешь, с поцелуями опять приставать будешь.

Тём только головой покрутил, отгоняя, притянутые словами ведьмы, картинки. Вот же коза, как ловко белую обезьяну на плечи посадила. Такая руку по локоток отхватит, не заметишь.

– Да я ни о чем таком и не думал.

– Чего это? Я тебе что, не нравлюсь совсем?

– Да, блин! Всё, проехали. Давай, дальше по делу. Выкладываем карты на стол.

– Ой, а у меня нет. Я только в дурачка играть умею. Подкидного. И ещё немножко в преферанс, кинга и клабур.

Тём с раздражением посмотрел на ведьму.

– Резвишься?

– Ага. Ну, сам подумай, сначала меня эти уроды хватают, когда я уже почти добралась до цели своего задания. Даже бессмертной не в радость помереть, высушенной вампиром, а так как они со мной порталом прыгнули, то я даже боюсь фантазировать, что они могли в этой игре восемнадцать плюс со мной сделать. Перестань лыбиться. Я сейчас про жертвенный алтарь.

– Так и я про него улыбался.

– Угу, считай, что поверила. А потом резкий скачок противоположных эмоций, когда меня мастер ученицей сделал. Меня бы совсем разорвало от эмоций, если бы я сейчас немножко не порезвилась.

Девушка уже без вызова посмотрела на Тёма.

– Что ты там про карты говорил? Сверим карты и маршруты? Я хоть определюсь, куда меня эти кровососущие извращенцы притащили.

Она достала свою карту и задумчиво присвистнула.

– Предгорье Севера далековато от Гиртенской трясины. Уроды напали на меня на краю болота. Единственный плюс – грязью заляпаться не успела. Представляю, разворачиваете вы белое полотно, а оттуда я, вся в засохшей жиже и болотной тине. Этакий герой очень бородатого анекдота про цирк, но с точностью наоборот.

И, что обидно, по глупости к ним попала. Я бы разминулась с вампирами, если бы из-за неизвестно откуда выскочивших костяных гончих, не пришлось крюк делать. Впрочем, сейчас я не обижаюсь на такой поворот, а радуюсь ему.

Тём аж встрепенулся, услышав про костяных гончих. Гончие нашлись совсем не там, где их искали и вполне возможно, что это совсем другие собачки. Не самая распространенная в Файролле нежить, но и не экземпляр местной Красной книги. А с другой стороны, если это и не горячий след, то хоть какой-то. И он дает ответ, почему широкая полоса прочесывания поселений Западной Марки не дала ожидаемого результата.

Легшие рядом карты в большей своей части совпадали. Только, на карте ведьмы Север вокруг родного для норда Ольхара и дальше, к посёлку пифэри был белым пятном, а у Тёма на карте не было подземелий Ринейских гор и Гиртенской трясины. Огромного и пока совсем неизученного им куска мира.

С подземельями у него за игру складывалось не часто. А так, чтобы зачетно, всего один раз. Дел пока и наверху хватало. А если ещё с каждого похода в подземелье приносить что-то подобное Змее крови, то можно пока и не частить.

– Ты отсюда начинала игру? – Тём обвел указательным пальцем подземелье.

– Да. Стартовая локация для сумеречных ведьм. Как для тебя Север. А что?

– Да удивляюсь тебе. Ты вон, считай, до пятидесятого уровня доросла, играя в одиночку. Я бы, наверное, сто раз психанул. Ну, какой из бафера одинокий фармер? Или я чего-то не знаю про ведьм?

– О, ты много чего не знаешь про ведьм. Пусть у каждого из нас будут свои маленькие тайны. А у меня ещё и женские секреты.

Эшшу коварно улыбнулась, но усугублять не стала.

– На самом деле, мне сложно пришлось. Особенно в начале игры, уровня до двадцатого. Я зубами вгрызалась, цеплялась в пикап ко всем, кого только могла уговорить. А велись далеко не все, кто был нужен. Но у меня была цель. Ничего, выкарабкалась. Тут среди игроков ходила история, про слепую девочку, которая могла видеть только в игре, когда подключалась к капсуле. Но зато в игре она творила чудеса. Начала играть лекарем и прокачала своего перса по здоровью и выносливости до танка, а по убойности, вообще, любой ДД хай-уровня обзавидуется. Может это и не правда, и вся история сродни истории про чёрного альпиниста – его никто не видел, но он есть! Ну и что, если неправда. Зато меня этот рассказ очень вдохновлял всё время.

– Ты что, альпинизмом занималась?

– Нет. Только стрельбой и кроссы бегала за институт. А что? Или ты за «чёрного альпиниста» зацепился? Так чёрный альпинист для меня образ со значением. А скажи я чёрный бегун, ты бы понял, о чём это я распинаюсь?

– Да. У меня и на чёрного бегуна своя картинка появляется, – Тём не стал дальше заворачивать разговор лентой Мебиуса и перескочил на интересующую его тему: – Но, я о другом хотел поговорить. Ты вот про костяных гончих вспомнила. А что ещё можешь дополнительно рассказать?

– В каком ключе? Какой в них твой интерес?

Тём лишь на мгновение задумался, рассказывать или нет. На самом деле, девчонка ему нравилась. Умная, настойчивая, игрой напоминающая его самого. А её стервозность нисколько не мешала чувствовать к ней доверие. Да к тому же их путь в игре теперь связан общим ученичеством.

– У меня задание отыскать их логово, и что-то пока никак. Мучаюсь уже долго, бросить не могу, а тут по срокам ещё один квест поджимает, надо на Юг двигать. И оба задания, можешь смеяться, я не просто делаю в азарт, а и принял близко к сердцу. Вот и думаю, что может у тебя как раз кончик ниточки от этого клубочка. Смотри, вот тут, – он примерно ткнул в белое пятно на карте ведьмы, – точка, куда они приходят. При этом приходят с юго-запада. А ты их встретила вот где-то в этом месте, – указательный палец норда переместился к границе Гиртенской трясины.

– А может быть, что это твои мертвые собачки и есть, – Эшшу с азартом прочертила ногтем линию до границы белого пятна так, чтобы она заканчивалась западнее обозначенной Тёмом финишной точки. – Что мы имеем? А имеем мы почти идеальный путь по пустынным местам. Если кто-то хотел скрытно отправить гончих в набег, и чтобы они не мелькали рядом с населёнными пунктами, то это идеальный маршрут.

– Точно! Теперь можно и махнуть к этой самой трясине по двум нашим квестам. Проведешь меня порталом?

Эшшу ответила не сразу, что-то прикидывая для себя.

– Проведу, если подождешь несколько дней. Я хочу закрепиться в роли ученицы. Если сразу навыков не добавили, то их надо заслужить. Нащупать правильные подходы к Клаусу, задания от него нужные получить.

– Да слышал я уже твой подход, – Тём сделал губы трубочкой и плаксивым, тонким насколько смог, голосом пропел «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».

Эшшу засмеялась, совсем не обидевшись, на скрытый наезд Тёма.

– Не всё так однозначно. Мне очень нравится этот мир. Тут мужики правильные, что ли. И правильно относятся к женщине. Ты же дитя, увы, другой цивилизации. С тобой муси-пуси не будет. С Учителем – только иногда. Я ему ещё должна показать себя как воин с характером и жесткий защитник Светлой стороны. Так что, мне нужно время на всё это. А ты разве уже всё получил, что хотел от инквизитора?

– Нет. Тоже с удовольствием с ним путешествую. Только у меня за второе задание, о котором я тебе говорил, от администрации игры уже два предупреждения висит. А я всё ещё не смотрел, что это за страшный зверь такой «пункт 12.3.3 'Соглашения администрации игры и игрока».

– Я смотрела.

– Что, попадала, что ли?

– Нет. Договор внимательно изучала, прежде чем начать играть, вот и не попадала, – Эшшу с чувством превосходства показала Тёму кончик острого розового язычка.