Текст книги "Государство Сократа"

Глава 7
Снова в школу

Вот и настал день икс. В доме была празднична суета.

Мама с папой решили идти вместе с Мари на линейку первоклашек, а Клаус был отдан на поруки Анне. Они должны были отправляться в школу для старшеклассников. Мари же начинала свой путь знаний в начальной школе совсем в другом здании.

Когда все были готовы к выходу, мама вынесла большой разноцветный картонный конус, украшенный бантиками и ленточками. Этот конус предназначался Машеньке.

– Это мне? – округлила она глазищи. Конус был в половину ее роста.

– Да, это подарок в честь твоего первого дня знаний. В нем стартовый набор первоклассника и немножко сладких сюрпризов, – подмигнула мама.

Мари попыталась тут же вскрыть подарок, но мама не разрешила, объяснив, что это надо сделать после торжественной линейки и поделиться вкусняшками с одноклассниками.

Вышли на улицу. Тут Андрей вспомнил, что машины по улицам не ходят. Значит, придется тащиться пешком. «Зачем вообще это придумали? – негодовал Андрей. – Почему машины в центре не ходят? В чем смысл? Это ведь очень неудобно. Я представляю, сколько времени взрослым по утрам до работы добираться приходится».

Оказалось, что их школа не близко, поэтому они с Анной взяли велосипеды, аккуратно стоявшие около крыльца в ожидании хозяев, а родители с Мари пошли пешком.

Из всего семейства Анна первая подошла к границе участка дома, двигая перед собой велик. На ее руке браслет замигал красным, а потом зеленым огоньком, оповещая о снятии защиты. Мама шла следом, но ее браслет молчал.

«Понятно, кто первый подходит к зоне защиты, тот ее и деактивирует своим браслетом, – догадался Андрей. – Интересно, а когда у меня будет такой же?»

Выкатив велосипеды на мостовую, брат с сестрой оседлали их и двинулись в путь, напутствуемые родителями.

На улицах города было многолюдно. В основном шли пешком, но и велосипедные дорожки также не пустовали. Малыши-первоклашки обеими руками держали картонные конверты наподобие того, что был подарен Машеньке. В воздухе царила праздничная атмосфера.

На велосипедах за пять минут доехали до школы. Перед Андреем предстало серое трехэтажное здание, огромная зеленая лужайка с коротко стриженной травой. Перед центральным входом располагался небольшой фонтан. В центре фонтана стояла мраморная фигура Сократа с приподнятой рукой, из которой била вверх струя воды. По прикидкам Андрея, здание школы было построено лет сто назад. На фасаде он разглядел причудливые вензеля и изображения древних воинов. Дух старины витал над школой.

На лужайке царил галдеж. Школьники стояли разрозненными группами, громко разговаривали, смеялись, кричали. Учителя пытались их образумить и собрать в более-менее правильные квадраты для построения на линейку.

Анна с Клаусом поставили велосипеды на велопарковку и пошли искать свои классы.

– Анна, ты поможешь найти мой класс? – Андрей очень надеялся на ее помощь.

– Еще чего! Сам найдешь, чай не маленький, – фыркнула сестра.

– Мама же тебя попросила мне помочь, – взмолился Андрей, – я не помню свой класс, честное слово – вообще не помню.

– Придуриваешься много! Все ты помнишь, только хочешь, чтобы с тобой нянчились, как с маленьким, – отрезала сестренка и пошла в ту сторону, где стояли группы старшеклассников ее возраста.

У Андрея аж пот на лбу проступил. Он принял решение идти в сторону школьников, подходящих ему по возрасту, и медленно проходить сквозь их толпу. Не беда, если он никого не знает – зато наверняка знают его и должны пригласить в свои ряды. Так он шел, озираясь по сторонам, наталкиваясь на ребят, извиняясь, когда был сам виноват, и строго смотря на тех, кто толкнул его. Вот он в очередной раз наступил на чью-то ногу и тут же извинился. На него недовольно посмотрел парнишка крепкого телосложения, сжимая кулаки и играя желваками. Андрей решил продолжить извинительную речь:

– Я нечаянно…

– За нечаянно бьют отчаянно! – не принимал его извинения крепыш.

«Интересно, что я должен сделать, чтобы ты от меня отстал?» – подумал Андрей, но тут, как нельзя кстати, его окликнули:

– Клаус!

Андрей обернулся и увидел рыжеволосую девочку на полголовы выше его. Ее веснушчатое лицо расплылось в доброжелательной улыбке.

– Привет, Клаус! Ты что тут стоишь? Пошли быстрей к нашим. – И она потянула его за руку, оставив крепыша наедине с его грозными кулаками.

Они пробрались через толпу и вышли к одноклассникам. Классный руководитель – дородная женщина в просторном синем платье, завидев их, сразу же распорядилась:

– Клаус, Эмма, где вас носит? Вставайте быстрей в ряд, скоро начало торжественной части.

– Хорошо, фрау Кац, – с готовностью отозвалась Эмма.

Они встали во второй ряд и стали наблюдать. Андрей косил глазами налево и направо, пытаясь получше разглядеть и запомнить одноклассников.

– Клаус, моя мама говорила, у тебя этим летом была травма, – стала шептать ему на ухо Эмма. – Ну как ты, оправился, с тобой все хорошо?

«О боже, эта дылда – моя подружка! – расстроился Андрей. – Надеюсь, мне не надо провожать ее до дома?» До дома! Его осенило – он не знает, как добраться обратно. На помощь милой сестренки можно не рассчитывать. Андрей корил себя за то, что не запоминал дорогу по пути сюда. Скорее всего, провожать до дома будут его, а не он.

– Все нормально, поправился, – ответил Андрей. Потом немного поразмыслил и добавил: – Почти.

– Мама попросила меня тебе во всем помогать. А ее об этом попросила твоя мама, – доверительно продолжала рыжая. – Она сказала, что ты частично потерял память, но потихоньку ее восстанавливаешь.

Андрей после этих слов повернулся к Эмме и посмотрел в упор в ее глаза, снизу вверх. В глазах девчонки не было ни злорадства, ни чувства превосходства, ни жалости, которой он больше всего боялся. Взгляд ее больших зеленых глаз говорил лишь о том, что она готова оказать любую посильную помощь, причем абсолютно бескорыстно.

– Я помогу тебе все вспомнить, – с жаром продолжила Эмма, – а о твоей проблеме никому не скажу. Никому-никому, даже фрау Кац.

– Спасибо.

– Клаус, а ты меня-то вспомнил?

– Тебя? Конечно… – Андрею так не хотелось расстраивать эту искреннюю и добрую девчушку, которая с такой надеждой ждала, что он ответит: «Конечно, вспомнил, как же иначе!» Но тогда он бы пошел на обман при первой же встрече с единственным другом, которого так неожиданно приобрел. А друзьями разбрасываться нельзя, тем более в его щекотливой ситуации. Тем более при положительном ответе Эмма расколола бы его парой простых вопросов. Поэтому у него не было других вариантов, кроме как сознаться: – Нет. Еще не вспомнил. Но обязательно вспомню, ты же мне в этом поможешь?

– Да, – закивала Эмма, стиснув губки. Она отвернулась, и Андрей краем глаза заметил, как она стряхнула со щеки внезапно накатившую слезу.

Он чувствовал себя последним подлецом, хотя ничего плохого не сделал.

Началась торжественная часть. Учителям удалось-таки выстроить своих подопечных в ровные шеренги, образовавшие букву «п». В центр вышла директор школы и произнесла длинную приветственную речь, пожелав в конце всем учащимся трудолюбия, упорства в достижении целей и… добродетели. Да, добродетели, Андрей не ошибался. Это слово несколько раз произносила Лилли, когда они занимались философией. Поэтому в тот день после занятий Андрей вбил его в переводчик и узнал точный перевод. Слово-то было обычное, но сказано оно было при необычных обстоятельствах. Произнесено было не на церковной службе, а на школьной линейке. Андрей еще раз взглянул на здание школы и прочитал надпись над главным входом: «ПУТЬ К ДОБРОДЕТЕЛИ ТЯЖЕЛ И ТРУДЕН».

«Должно быть, школа с каким-то уклоном, – решил Андрей, – тут, возможно, и церковное дело преподают». Хотя служителей церкви нигде не было видно.

«Но явно не все слушатели приучены к добродетели, вон тот крепыш из-за пустяка готов был пустить в ход кулаки, – вспомнил Андрей недавнюю стычку. – По всему видно, что уроки добродетели он пропускает».

После линейки фрау Кац повела своих подопечных в отведенный им кабинет. Андрей представлял себе, что сейчас он зайдет в залы наподобие церковных храмов – с множественными фресками и витражами. Но он ошибался. Внутри школа выглядела по-современному. Просторные коридоры с керамической плиткой на полу. На потолках плиты типа «армстронг» с многочисленными светильниками. Покрытие стен из непонятного материала, имитирующего камень. В глаза бросились двери с электронными замками, наподобие тех, какие он видел в больнице в день пробуждения. В коридорах имелись интерактивные информационные системы с отражением изображения на стенах. При помощи этих систем любой ученик мог узнать информацию о расписании, номерах и расположении кабинетов, общем плане школы и других полезных вещах, связанных с обучением.

Классный руководитель подошла к кабинету, поднесла руку к замку, на котором красный цвет сменился на зеленый – дверь разблокировалась. Вошли внутрь. Техническое оснащение кабинета было на уровне: компьютерные моноблоки для каждого ученика, компьютер учителя с проектором, экран для проектора и оконные жалюзи на электроприводах. Стулья учеников – с кожаной обивкой и возможностью регулировать высоту и наклон. Судя по тому, что на стенах висели плакаты с математическими формулами, Андрей заключил, что их классная – математичка.

Дети расселись по местам, только Андрей стоял в нерешительности и не знал, куда бы примоститься.

– Вальтер, что стоишь? – спросила его учительница. – Садись вон рядом с Гофманом, не задерживай класс.

Если бы Андрей знал, где сидит Гофман, он бы, конечно, сел рядом с ним. А так ему оставалось только искать глазами тех, кто сидел один, и ждать какой-нибудь подсказки. На помощь пришла Эмма, показав рукой его место. Гофманом оказался весьма активный парнишка с непричесанными вихрами на макушке. Он постоянно вертелся, переговаривался с другими ребятами, ерзал на стуле, пытаясь подладить его под себя. В общем, шило у него было в одном месте.

Рассадив всех по местам и добившись умеренной тишины в аудитории, фрау Кац еще раз поздравила учеников с новым учебным годом, отметила, что многие вытянулись за лето, что все повзрослели и выглядят отдохнувшими. Следом выслушали монолог учителя о важности предстоящего года обучения, о предметах, по которым придется сдавать экзамены в конце года, об общественных мероприятиях, в которых желательно поучаствовать школьникам, и о многом другом. Потом огласила список уроков на завтра, обратив внимание, что ее математика будет первой. Включила компьютер и отметила всех присутствующих в школьной электронной системе. Так прошел классный час, после которого ученики пошли в актовый зал смотреть подготовленное старшеклассниками выступление. Были сценки, шутки, песни, танцы в исполнении самих учеников. Нескольким классам, и их классу в том числе, сидячих мест не хватило, поэтому они распределились за последними рядами и стояли, подпирая стенку.

Андрей концерт смотрел краем глаза, продолжая внимательно изучать своих сверстников. Его вихрастый сосед по парте стоял рядом с двумя другими мальчишками и что-то обсуждал. По всему было видно, что у этих троих своя компания, и это компания явно не очкастых ботаников. «Шалопаи местные», – определил Андрей. Пока что они вели себя довольно прилично, если не считать дерганья девчонок за волосы и баловство с лазерной указкой.

По окончании концерта всех распустили по домам, и Андрей поспешил отыскать конопатую подружку, пока та не ушла.

– Эмма! – позвал он ее. – Эмма, ты сейчас домой собираешься?

– Да!

– Можно тебя проводить?

– Можно, конечно можно! – обрадовалась девчушка.

– Ты пешком или на велосипеде?

– Пешком.

– Ладно, я тогда просто покачу свой велик рядом, дай мне минутку забрать его с парковки.

То, что она была пешком, было даже хорошо – можно не спеша расспросить у нее обо всем. Вдруг он понял, что поторопился со своим предложением. Если она живет в другой стороне от его дома, то это делало миссию практически невыполнимой. Проводив одноклассницу, он после этого ни в жизнь не найдет дорогу домой. Надо было как-то выкручиваться из ситуации.

– Я, правда, не помню, где находится твой дом, – решил он осторожно прощупать почву, для того чтобы определиться с самой возможностью проводить рыжую.

– Мой недалеко от твоего, – успокоила его Эмма, – твой поближе, мой чуть-чуть подальше.

– Тогда в путь, – повеселел Андрей, и они, не спеша, побрели под лучами горячих солнечных лучей, слепивших глаза.

Андрей всю дорогу был внимательным, старался запоминать какие-то приметы. По этой дороге ему теперь предстояло ходить или ездить на велосипеде каждый день.

– А знаешь, я за это лето сильно подросла, – осторожно начала разговор спутница.

– Да? Ты была намного ниже?

– Да, я была ниже тебя на финальной школьной линейке.

«Во как стремно должно быть Клаусу – его подружка вымахала больше его! – подумал Андрей. – Хорошо, что я не Клаус, и мне все равно».

– Девочки вырастают быстрее мальчиков. Возможно, я тебя нагоню и перегоню.

– Возможно, – грустно согласилась Эмма.

– Послушай, а что это за парень – Гофман, рядом со мной за партой, и как его зовут?

– Это Курт. Курт Гофман.

– Такой непоседа, постоянно вертится. Он хорошо учится?

– Пф-ф, нет, конечно. По-моему, он учителей вообще не слушает.

– Я видел, он еще с двумя… двумя ребятами тусовался. А их как зовут?

– Том и Ян. Они всегда втроем. Главный у них Ян. Это тот, который самый высокий. Том и Ян вместе за партой сидят, справа от твоей парты.

– Я видел, они на концерте баловались, девчонок за косы дергали.

– Это еще ладно. А вот когда начинают по-серьезному приставать, особенно к мальчикам, то могут и тумаков надавать. Ты с ними лучше не спорь и к ним не лезь, а то задирать начнут.

– Ясно. Когда адреналина будет не хватать, я к ним обращусь за помощью, – сказал Клаус, рассмешив подружку.

– Фрау Кац – строгая учительница?

– Не строже остальных. В общем, она нормальная. Даже этой бандитской троице многое прощает. Вот герр Мориц – очень строгий. На всех постоянно кричит и всем недоволен.

– Герр Мориц какой предмет преподает?

– Физкультуру. Он, кстати, к тебе постоянно придирается, и часто совсем несправедливо.

«Думаю, что справедливо, – размышлял Андрей, – хомячок так раскормил свое тельце, что учитель физкультуры просто обязан к нему придираться».

– Ладно, будем держать оборону против Морица.

– Тебе это будет непросто, – печально продолжала Эмма, – особенно на уроках плавания.

– В школе есть бассейн? – удивился Андрей.

– Вот именно, что есть, а ты не умеешь плавать, – подвела она итог.

– А ты умеешь?

– Я умею, – почему-то засмущалась Эмма. – Все умеют, только у тебя никак не получается.

– Если долго мучиться, что-нибудь получится, – весело возразил Андрей, отчего Эмма покосилась на него странным взглядом, не понимая, чему он радуется.

– Ладно, скажи еще, кто из учителей мной всегда недоволен?

– Кроме Морица – никто.

– Хорошо. У меня есть враги среди одноклассников, или вообще среди остальных учеников?

– Вроде нет, я не замечала.

– А друзья у меня есть? Ну, кроме тебя, есть кто?

– Нет.

– Понятно.

– Ты вообще обычно тихий и скромный мальчик, мало разговариваешь и ничем не интересуешься. Я тебя таким, как сегодня, в первый раз вижу. Ты мне сейчас столько вопросов задал, сколько за все время нашего знакомства не задавал.

– Видимо, я забыл, что я тихий и скромный. Хорошо, что напомнила.

– Нет, так намного лучше.

За разговором они и не заметили, как подошли к дому Вальтеров.

– Можешь дальше не провожать, я сама дойду, тут недалеко.

– Нет, должен проводить, тем более мне же надо вспомнить, где твой дом находится, – настоял Клаус, а сам думал, как же он попадет к себе в дом без браслета и ключа от входной двери.

После этого воцарилось молчание. Эмма решила первой нарушить неловкую паузу:

– Клаус, а ты вообще ничего-ничего не помнишь?

– Почти ничего.

– И как мы с тобой… дружили?

– Не помню.

Эмма печально вздохнула.

– Расскажи – как мы с тобой дружили? – попросил Андрей.

– Да обычно, как все, – вдруг смутилась девочка и покраснела.

«Мы что с ней, целовались, что ли? – заподозрил Андрей. – Вот еще чего!»

– Скажи, а чем я увлекался в прошлом году? Может, какие-то секции или кружки посещал? Что мне больше всего нравилось?

– Насколько я знаю, ты никакие кружки не посещал. На это, кстати, тебе фрау Кац постоянно указывала. Каждый ученик должен посещать как минимум один из школьных или внешкольных кружков. Больше всего тебе нравилось играть в компьютер. Ты мне часто про какую-то игру рассказывал, как там все сложно и как ты там развиваешься.

– Компьютер, значит, – невесело усмехнулся Андрей. Выходило, что его хомячок ничем примечательным не отличался, ни с кем не общался, сидел дома, рубился в компьютер, вот жирку и нагулял. В общем, обыкновенная тля, не подающая никаких надежд.

– А ты чем интересуешься, на какие кружки ходишь?

– Я чем интересуюсь? – Эмма задумалась. – Ну, я хожу на спортивные танцы, а также на секцию скалодрома. Еще учу вьетнамский язык. Моя мама его знает в совершенстве, она со мной дома занимается.

«Боже мой, какая пропасть между нами! – заключил Андрей. – Зачем ей такой друг, как я? Возможно, эта добрая девчушка помогает мне, как самому главному неудачнику в классе. У женщин есть такое – чем ничтожнее человек, тем больше он вызывает у них жалости и сострадания».

– А что за спортивные танцы, как направление называется?

– Латиноамериканские танцы типа ча-ча-ча, румба, самба, пасодобль.

– Классно! А можешь показать какое-нибудь па из румбы?

– Прямо здесь? – растерялась Эмма.

– Прямо здесь и сейчас! – настаивал Андрей.

Глазки у Эммы хитровато загорелись. Она сомкнула губки, сдерживая улыбку. Вдруг резко вскинула правую руку вверх, а левую в сторону, при этом элегантно отставив ногу вбок, потом сделала несколько характерных шагов вперед и назад, перемежающихся боковым шагом, покачивая при этом бедрами. После чего пару раз быстро и ловко крутанулась волчком.

Андрей, очарованный этим двухсекундным представлением, захлопал в ладоши, отчего оставленный без присмотра велосипед рухнул на землю, чуть не пришибив случайного прохожего. Эмма кинулась помогать Клаусу поднимать его средство передвижения.

– Здорово танцуешь! А кто твой партнер по танцам?

– Да так, мальчик есть один, ты его все равно не знаешь.

– Из нашей школы?

– Нет.

– А из какой?

– Знаешь что, давай замнем для ясности, – сказала Эмма, давая понять, что она не намерена больше отвечать на вопросы в этом направлении.

Дальше одноклассники шли молча, и Андрей пожалел, что стал задавать эти неуместные вопросы.

– Ну вот и пришли, – облегченно сказала Эмма, остановившись у подъезда, рядом с которым были разбиты красивые многоярусные клумбы из огромных камней. На каждом ярусе клумб цветы были одного цвета, поэтому они напоминали детские торты ко дню рождения.

Андрей окинул взглядом дом: десятиэтажный много-подъездный серенький дом, ничем особо не выделяющийся в массе таких же похожих домов. Дом был старых годов постройки, как и большинство строений в зеленой части города.

– Ты живешь в квартире?

– Да, на третьем этаже. Иди уже домой, тебя там, наверное, заждались.

Попрощавшись, Андрей сел на велосипед и через минуту был у своего дома. Подойдя вплотную к началу дорожки, ведущей к парадному крыльцу, прислушался. Слышно было чириканье птичек на деревьях, росших рядом с домом, стук обуви пешеходов о мостовую, обрывки фраз прохожих. Слышно было даже, как ветер шелестел по травке, щекоча ее стриженые верхушки. Не было слышно главного – гудения защитного поля дома. Чтобы проверить свою догадку, Андрей медленно прокатил переднюю часть велосипеда через условную границу территории дома. Ничего не произошло: не завыли сирены, не произошло какого-либо физического воздействия на корпус велика. Охранная система не работала.

Вслед за велосипедом границу пересек и сам Андрей. Когда ставил велосипед у крыльца, увидел, что велик Анны уже на месте. Звонить не стал, сначала попробовал потянуть ручку двери. Она открылась. Вошел в дом и услышал, как мама ругает Анну:

– Как ты могла так поступить? Это же твой брат, родной брат! Он еще не выздоровел до конца. Я же тебя попросила за ним проследить, просила, чтобы обратно вернулись вместе! С чего ты взяла, что он знает дорогу домой? Вот давай сейчас бегом в школу и ищи его там, пока не выяснишь, где он, можешь не возвращаться.

– Мам, привет! Не ругай Анну, это я ее попросил меня не ждать. Я вместе с Эммой до дома дошел, – заступился он за сестру.

– Ах, Клаус, мой мальчик, как ты меня напугал! – кинулась мать к Андрею и заключила его в объятия. – Что же ты не сказал Анне, что идешь с Эммой? Я бы тогда так не переживала. А как ты планировал попасть в дом без браслета? Нам пришлось отключить систему защиты в ожидании твоего прихода. Больше так не делай. Пока у тебя нет браслета, ты должен уходить и приходить домой только со старшей сестрой и во всем ее слушаться – тебе ясно?

– Яснее некуда, – не стал спорить Клаус.

Видя, что гроза прошла стороной, Анна быстро исчезла из поля зрения.

– Так, ну все, я побежала на работу, вы с Анной одни дома. Обед в холодильнике – надо его только разогреть и все, Анна знает – спросишь у нее.

– А где же Мари? – поинтересовался Андрей.

– Она сейчас в гостях у Лизы, – у ее мамы сегодня выходной. Я ее сама заберу после работы.

– Подожди, мам. – Андрей подбежал к холодильнику и открыл его. Надо было выяснить про обед сейчас, пока мама не ушла, так как по опыту он уже знал, что на Анну надеяться не стоит. – Где тут наш обед?

Мама показала ему, что надо разогревать, и ушла. Отобедав, Андрей стал строить стратегические планы насчет школы. Надо было как-то повышать свой низкий рейтинг, чтобы не быть совсем уж лохом среди сверстников. Сразу же напрашивалась ставка на плавание. В школе он стоит на счету как неспортивный мальчик, не умеющий плавать. Вот на плавание и надо поднажать, чтобы заработать хоть несколько баллов в глазах окружающих. Было решено делать по две тренировки в бассейне, через час после обеда и вечером перед ужином.

Открыв компьютер, решил посмотреть расписание уроков на неделю вперед. Вспомнил название своей школы: «Средняя школа имени Клеанфа города Франкфурт-на-Висле». Похоже было, что все учебные заведения здесь носили имена известных философов.

Через поисковик нашел официальный сайт школы, но, чтобы посмотреть расписание занятий, необходимо было ввести логин и пароль. Тут без посторонней помощи было не обойтись. Собрать сумку с учебниками на завтра тоже не получилось – не нашел ни одного учебника за седьмой класс. Все, что смог найти, – это пару ручек для записи и пару пустых тетрадок.

«Негусто, – расстроился Андрей, – видимо, родители забыли зайти на школьный базар и приготовить меня к началу занятий. Может, думали, что я не успею поправиться, а потому не скоро буду учиться? Ладно, пора в бассейн».

Тут у него возникла смелая идея не просто тренировать свои навыки кролем, а еще и научиться выполнять спортивный поворот у бортика. Загрузив и просмотрев обучающие видео в Глобальной сети, отправился в бассейн.

– Ты куда намылился? – поинтересовалась сестра, увидев Андрея в плавках и очках для плавания.

– За хлебушком, у нас закончился.

– Ну-ну, – насторожилась Анна, – и где ты хлеб решил добыть?

– Вон там, у бассейна, семья сидит, на столике закуску разложили, там и хлеб есть, я видел.

– Ты будешь попрошайничать?

– Нет, сделаю пару красивых заплывов, а они мне в счет благодарности хлеба нарежут.

– Ты что, меня за идиотку держишь? Какие заплывы? Думаешь, они не видели, как топор плавает? – не на шутку разозлилась Анна. – Марш к себе в комнату и сиди там, никуда не высовывайся!

Это препятствие в виде «любящей» сестренки он не учитывал в своих планах. Его стройный график тренировок рушился на глазах. Так ведь будет каждый день.

– Хорошо, я не буду плавать. Можно просто на солнышке постоять позагорать? – не сдавался Андрей.

– Просто постоять на солнышке нельзя! Еще чего доброго обгоришь, мне за тебя от мамы влетит. В общем, ты остаешься дома, и точка. – Анна перестала обращать внимание на брата, давая тем самым понять, что вопрос закрыт.

Пользуясь моментом, пока на него не смотрят, Андрей стремглав добежал до двери, ведущей к бассейну, и пулей вылетел из дома. Он надеялся успеть добежать до бассейна и прыгнуть в него, а уж там Анна его не достанет. Ей как минимум надо будет сходить в дом переодеться. Но план провалился. Анна нагоняла его, как коршун бедного кролика, вернее, хомячка. Когда до бассейна оставалось около десяти метров, Андрей почувствовал удар по затылку, не удержался на ногах, потерял равновесие и со всего маху, вытянув руки вперед, грохнулся, еще полметра проехав на брюхе по полу. Анна схватила его за руку, одним рывком поставила на ноги и тут же вскрикнула. Колени, локти и живот Клауса кровоточили, словно по ним овощной теркой прошлись.

Охая и ахая, подбежала какая-то сердобольная женщина:

– Анна, что же ты наделала? Ты посмотри, он же без шкуры остался. Ай-ай-ай, что же делать? Феликс, Феликс, беги в дом, принеси перекись водорода из аптечки, вату и бинты. Быстрее, бегом! – закричала она своему мужу.

Мужчина, развалившийся на шезлонге с книжкой в руках, быстро закрыл толстый томик и поспешил выполнять задание.

– Тетя Беккер, я нечаянно, – оправдывалась Анна, – я не хотела. Он меня не слушался и убежал из дома.

– Ну и что же, что не слушался? Его теперь убить за это, что ли? Клаус, как ты, больно тебе?

– Больно, – признался он.

У Андрея поврежденные места горели огнем. Но не плакать же ему, взрослому мужчине, из-за таких пустяков.

– Какой молодец, стоит и не плачет, – восхитилась Беккер, – а два месяца назад, помнится, на тебя птичка какнула, так ты тут так орал, хоть святых выноси. Повзрослел, настоящий мужчина стал, а мужчины не плачут – верно?

– Верно, – согласился он.

Тут подоспел дядя Феликс с пакетом всяких лекарств. Тетка стала хлопотать вокруг Андрея, обрабатывая края множественных ран обеззараживающими средствами. Когда она начала готовить бинты для перевязки, Андрей попросил:

– Можно пока без бинтов постою? Пусть ранки подсохнут.

– И то верно. Пусть кровь запечется, – согласилась Беккер. – Может, ты покушать чего хочешь? Пошли, у нас на столе столько всякой вкуснятины.

– Попить хочу.

Они пошли к столику Беккеров. Анна осталась стоять в нерешительности на том же месте, не зная, что делать дальше.

– Моя сестра нам больше не нужна, может она пойти домой? – как бы между делом спросил тетку Андрей.

– Да, конечно. Анна, иди домой, а мы за Клаусом присмотрим, а потом приведем домой, не волнуйся, детка.

Анне ничего не оставалось, как пойти домой несолоно хлебавши.

Беккер продолжала расхваливать Клауса, как он стойко снес такое ужасное падение, какой он мужественный и так далее. Также бросила несколько фраз о каких-то стражах, правда, Андрей не совсем понял, каким образом это к нему относится. Он не планировал связывать свою судьбу с охранной деятельностью.

Попив прохладной водички и отказавшись от другой снеди, Андрей решил гнуть свою линию в целях воплощения в жизнь плана по тренировкам.

– Тетя Беккер, у меня кровь уже остановилась и подсохла, можно я немножко поплаваю?

– Да ты что? Если сейчас в воду нырнешь, знаешь, как больно будет? Как ошпаренный выскочишь!

– Вы же сами говорили, что я настоящий мужчина – стерплю. Просто жарко очень, хочется в прохладную водичку окунуться. Да и вода раны омоет, прочистит.

– Ты смотри, каков, а? – обратилась она к мужу. – Настоящий мужчина, хе-хе. Ну-ка дай взглянуть на твои раны, мужчина: действительно, подсохли, кровь запеклась. Ну, коль так сильно хочешь, иди окунись, посмотрим на тебя.

Андрей потопал к большому бассейну.

– Что ты, что ты? Туда нельзя, ты же плавать не умеешь. Если что случится, кто тебя вытаскивать будет? Я ведь тоже не умею. Плавай в детском бассейне.

– Ну, пожалуйста, я уже научился плавать, мне в маленьком совсем неинтересно будет.

– Хорошо, иди в большой, – разрешил дядя Феликс, – я за тобой присмотрю.

Андрей с силой оттолкнулся и вошел в воду. Тело как кипятком обожгло. В поврежденные места невыносимо больно впились тысячи маленьких иголок. Но он только стиснул зубы и отчаянно замолотил руками и ногами, пытаясь переключить все внимание на работу конечностей, уплыть подальше от адской боли. Достигнув бортика, попытался сделать поворот, но набрал полный нос воды и вынужден был остановиться и откашляться. Дядя Феликс стоял у бортика и внимательно за ним наблюдал. Восстановив дыхание, Клаус вновь ринулся вплавь. И опять поворот у бортика не удался. Снова откашливание и снова вперед. Третья неудача на развороте. Что-то он делал не так, но что – не понимал. Решил, что сейчас будет пытаться до последнего, а дома еще раз посмотрит видеоуроки. После третьего поворота боль уже не казалась такой сильной, а стала «фоновой». Вроде болит и щиплет, но уже вполне терпимо, заплывам практически не мешает. Когда он отхаркивался после пятого неудачного поворота, его окликнул дядя Феликс:

– Клаус, а ты попробуй при развороте делать резкий выдох носом. Тогда в него вода не будет попадать.

– Спасибо, попробую.

Перед следующим поворотом Андрей набрал побольше воздуха в грудь и при нырке выдохнул носом что есть силы. Действительно, воды теперь не нахлебался, но толчок от стены получался все равно какой-то вялый и вкось. Когда он проплыл еще две дорожки и остановился передохнуть, две сильные руки в одно мгновение подняли его из воды и поставили на твердь.

– Хватит, наплавался. Там уже за тебя беспокоятся, боятся, что ранки размокнут и начнут опять кровоточить, – не терпящим возражений тоном сказал дядя Феликс и приказал следовать за ним к столику Беккеров.

Когда Андрей обсох, его колени и локти перебинтовали белоснежными бинтами, так что он стал похож на волейболиста, который сделал «рыбку», только с падением на живот, а не на грудь. Тетя Беккер сама проводила Клауса до дома и передала лично в руки старшей сестре.

– Слушайся сестру, – наставительно сказала она Андрею и обратилась к Анне: – А ты будь с ним помягче.

Брат с сестрой молча разбрелись по комнатам и занялись каждый своим делом. Андрей еще раз просмотрел уроки по технике поворота в бассейне и продолжил заниматься немецким.

Когда вечером пришла мама и привела Машеньку, Андрей вышел из комнаты в футболке и шортах, поэтому в глаза бросались только бинты на коленях и локтях.

– Что с тобой случилось? – сразу поинтересовалась мама.

Анна стояла, закусив нижнюю губу и ожидая расправы.