Текст книги "Половая философия"

Глава 10. Сан Саныч

Отец Ренаты Сан Саныч Вербицкий видная фигура в делах морских южного региона, так же частенько захаживал к ведьме. В магию он, конечно, не верил, каждый раз на выходе от ведьмы повторяя: «Каждый лох, имеет право быть кинутым». Имея серьёзные связи в сфере крюинга /трудоустройства моряков/, сам много лет посвятивший морю, он как никто другой знал все нюансы «жирной» темы.

Неудачники есть везде. В любом городе, в любой сфере. Есть они и среди моряков. Кто-то уходит в море без проволочек, отрабатывая контракт за контрактом, развиваясь при этом, повышая квалификацию, а стало быть, и заработок, позволяя себе и своей семье все прелести жизни. Всё схвачено, за всё заплачено. Кому-то по каким-то порой сложно объяснимым причинам не везёт. Кого-то постоянно кидают всякого рода аферисты, который как потом оказываются имеют больше отношения к криминалу, чем к морю или, как в случае с Илоной к «чудесам».

Как только Вербицкий, запустив через своих людей слушок о том, что в городе есть женщина, которая решает любые проблемы, в том числе касательно трудоустройства моряков прибегая к специальным обрядам за вознаграждение, Сан Саныч и Илоны стали неплохо зарабатывать.

Когда лошок-морячок приходил за помощью к ведьме, а порой становились в очередь, Илона с пониманием относилась к проблеме, обещая работу в короткие сроки. После этого просила подождать три дня необходимые для проведения обрядов. Ни каких магических действий Илона, конечно же, не проводила. Просто «разводила». Звонила по номеру. Говорила имя и телефон жертвы. После чего через пяток дней, ничего не подозревающему моряку, звонил приятный женский голос из крюинговой компании и он, спустя время весьма успешно уходил в море. При этом впоследствии отдавая десять процентов со всего своего заработка. А это, по кругу, были не малые деньги. Встречались, конечно, и хитрецы, которые не доносили десятину вообще или частично. О чём потом очень жалели, попадая в чёрные списки, в большие жизненные неприятности. Чтобы выбраться из всего этого им приходилось вопреки своему нежеланию опять идти на поклон к уже обозлённой волшебнице, но уже на других более кабальных условиях. «Вот такая вот магия», – любила говорить Илона, каждый раз отстёгивая половину с дохода Сан Санычу.

Именно после появления Ренаты у ведьмы, на одну беду у Лисы стало больше. И имя этой беды – Бессонница.

После того, как Олег был изгнан Эльвирой из своего гнёздышка, Рената, в свою очередь, вооружившись информацией, полученной от Илоны, попросту включила игнор. Она не отвечала на звонки и сообщения Олега, поручив нелицеприятную беседу своему отцу.

– Ну, расскажи друг сердечный, как ты мог так облажаться? – начал мужской разговор Сан Саныч, пригласив Олега для беседы к себе в офис.

– Вы о чём, Сан Саныч? – играя недоумение, ответил Олег.

– Скажи мне честно, я похож на идиота?

Олег, уловив настроение Бати, сразу понял, что разговор будет серьёзный. Недоразумение опустило глаза, уставившись в пол, больше походя на провинившегося мальчика, чем на мужчину.

– Что рога опустил, козёл! – последнее малоприятное слово несостоявшийся тесть произнёс особенно выразительно. – Ты кто такой? Ты же ноль! Тебе счастливый билет выпал. Так выжми из него всё, что можно выжать, как на твоём месте сделал бы любой смышлёный парень. Так, нет. Нас на старушек потянуло. Ты думаешь, я не знал, что этим всё закончится? Мне вся твоя печальная биография знакома, Олежка-ночлежка. Я Ренатку свою хотел подучить жизни. В последнее время слишком умничать начала. Слова не скажи. Не успела с горшка слезть, а уже мудрую из себя корчит. Вся в мать. Я рад стараться людям серьёзным в городе поведал, что, дескать, дочь моя вот-вот замуж выйдет. В заведениях задатки оставил, чтобы церемония была царская. А кое-кто у нас на жизнь смотрит сквозь узкую щёлочку члена. Ничего, ничего я расширю твой кругозор. В общем, так, в море пойдёшь.

– Сан Саныч…

– Молчи, когда люди дело говорят. Ты думаешь, я тебе спущу моральный ущерб и свои издержки? За контракт я похлопочу. На днях тебе позвонят. Но по прибытии тридцать процентов, как с куста на стол. Вопросы есть?

– Нет, – без радости в голосе ответил Олег.

– Я знал твоего отца. Из уважения к нему не могу быть безучастным в твоей судьбе. Контракт тебе подберут «жирный». Даже за вычетом штрафных санкции будешь «в мармеладе». Все же таки лучше, чем в бабских угодниках ходить. Ступай. И не глупи больше. Можешь считать, что это твой последний шанс пробиться в люди.

Про отца Олега Сан Саныч конечно загнул. Ситуация была настолько пикантной, что в городе о ней знали мама Олега, да и сам Сан Саныч. А если и знал кто ещё, то это были настолько малозначимые персонажи, что вряд ли бы кто-то стал относиться серьёзно к их россказням.

Людка Макаронова по прозвищу Лапша, приехав из забитого села в областной центр на учёбу, своё свободное время проводила на редкость активно. Особое внимание девица уделяла курсантам мореходного училища. В городе морячки были в цене. Лапша была чертовски популярна среди курсантов, но «залетела» именно от Алексашки с красивой по её мнению мордашкой и фамилией Вербицкий. Алексашка без трепета отнёсся к факту своего отцовства, считая, что на роль отца могло претендовать, как минимум пару десятков его однокашников. Возвращаться в село Людка не хотела, и всё-таки умудрилась выскочить замуж за одного из своих поклонников, на которого ей удалось повесить отцовство. Брак этот длился не долго. Как-то напившись, обиженная Лапша сгоряча поведала своему молодому супругу всю правду о том кто настоящий отец двухгодовалого Олежки. Олег всю жизнь верил в историю матери о том, что его отец был моряком и как истинный морской волк погиб во время сильного шторма.

Сан Саныч, в пору своей молодости, став ходить в моря, по приходу из каждого рейса, конечно, подкидывал деньжат Людмиле. Но не столько из отцовских порывов, сколько из жалости и половой благосклонности Людки Лапши.

Когда он узнал, что хахалем его дочки стал Олег Макаронов, эта новость его весьма заинтриговала. Допустить подобного родства Сан Саныч, конечно же, не мог. Но и раскрывать все карты в игре также было глупо. Оставалось только ждать, веря в проверенный временем принцип – где тонко, там и рвёт. Олежка конечно «оправдал ожидания» и облажался. По генам передаётся не только алкоголизм и прочие заболевания, но и склонность к половым авантюрам.

Глава 11. Китайские таблетки

Эльвира лежала у Художника на плече, думая о чём-то своём.

– Расскажи мне про Олега, – вдруг разорвал тишину Андрей.

– Это всё в прошлом.

– Зачем ты меня обманываешь?

– С Олегом покончено!

– Ты его отравила?! Ты страшная женщина, – съязвил Андрей.

– Это совсем не смешно. От кого ты о нём узнал?

– Сон дурной приснился.

Андрею вспомнилось история с Наташей. Он её любил. А она вытерла ноги об его чувство.

– Чего ты загрустил? – вклинилась в его воспоминания Лисичка, нежно касаясь его груди руками. – Ты что ревнуешь? Чего молчишь?

– Просто я думал, что у нас с тобой может получиться…

– Расслабься и получай удовольствие.

– Удовольствия меня уже давно не расслабляют.

– Хочется найти смысл.

– О-о-о… Это возраст.

– Неужели я так стар?

– Нет просто это кризис среднего возраста. Лучшее время выносить мозг себе и окружающим.

– Я тебя чем-то не устраиваю?

– Ты отпетый бабник, но это не так уж страшно как-то, что это тебя ничему не научило.

– Что ты имеешь в виду?

– Я беременна, – невпопад выдала Эльвира.

Неожиданная новость заставила замолчать Андрея. Он молчал, глядя ей в глаза.

– Что ты молчишь? – с ноткой раздражения в голосе спросила Лиса.

– У нас с тобой будут красивые дети, – сказал Андрей, нежно обняв её.

Образовалась пауза, после которой Лиса сказала то, что Художник совсем не ожидал услышать:

– Ребёнка не будет.

– Что ты сказала? – не желая верить услышанному, переспросил Андрей.

– Я принимала китайские таблетки для похудания – химия редкая. Их пьёт вся элита города. Эффект хороший, но это совсем не для тех, кто хочет иметь детей. У меня трое и я знаю, что к этому нужно специально готовиться.

– Скажи честно, ты хочешь иметь со мной детей? Ты хочешь, чтобы мы остались вместе навсегда?

– Ты знаешь, что мне хорошо с тобой. Полина тянется к тебе. Твоё имя не сходит с её уст. Может быть спустя время…

– Я хочу быть отцом. Я хочу быть с тобой.

– Этого ребёнка не будет, – Эльвира была категорична, как никогда. – У меня маленький срок. Я советовалось со своим гинекологом, можно обойтись медикаментозным абортом.

Андрей откровенно был шокирован. Художник был в замешательстве, в ступоре. В жизни каждого человека бывают ситуации, к которым ты не можешь быть готов. Потому как данная ситуация ещё не стала частью твоего опыта. Ты мог об этом что-то читать, что-то похожее видеть в кино. Кино и книги, бесспорно, учат многому. Но держать в руках учебник по хирургии и быть хирургом – это разные вещи. Эльвира была первой женщиной, которая ждала от него ребёнка. С ней он увидел свет в конце тоннеля. На самом деле это был не свет. Показалось…

Глава 12. Без правды, любви и времени

– Природа и люди в жизни не такие красивые, как на твоих фотографиях. Как у тебя так получается? – спросила Полина, рассматривая фото на ноутбуке Андрея в его студии после того, как Художник устроил настоящую фото сессию десятилетней модельке.

– Нравиться?

– Очень нравиться.

– Видишь ли, Полина, люди очень спешат, всё бегут куда-то. У них порой не хватает времени остановиться, оглянуться вокруг, чтобы понять, какая красота их окружает. Когда в человеке есть внутреннее ощущение прекрасного, он никогда не пройдёт мимо шишки, что лежит на дереве, упавшем от времени; заметит свою прелесть в камышах, которые нежаться в лучах восходящего солнца. Пара бездушных предметов на столе при определённом освещении в глазах мастера, а после и на полотне могут выглядеть изумительно замысловато. Ты понимаешь, о чём я?

– Угу.

Перед глазами Полины появилось фото обнажённой девицы.

– Красивая, – оценивающе сказала девочка, прильнув к экрану ноута.

– Я тебе не это хотел показать, – исправил ситуацию Андрей, переключив слайд-шоу на папку с фотографиями моделей в одежде из последней коллекции местного кутюрье, имя которого ещё мало было известно широкому кругу модниц.

– Ты знаешь, я где-то прочёл, что знакомство мужчины и женщины – это встреча двух разных миров, – начал разговор Андрей, когда они с Лисой гуляли по парку. – Если честно, если бы вернуть день нашей первой встречи, то я бы просто не пришёл.

– Легко быть стратегом заднего ума.

 
Зачем жалеть о том, что не сложилось?
Спасла судьба, иль наказал нас Бог…
Быть может лучше, что не получилось.
Возможно, случай от беды сберёг.
 

– Ты пишешь стихи?

– Нет. В сети нашла.

– Хорошие слова. Любую глупость можно оправдать. Эльвира, я хочу, чтобы мы расстались. Я не вижу смысла продолжать наши отношения.

– Ты не можешь мне простить аборт?

– Не только это.

– Я не собираюсь возвращаться к Олегу. Он мне не интересен.

– У меня другая информация.

– Ты мне не веришь?

– Я не верю в наши отношения. Я даже не верю в твою адекватность.

– Ты о чём?

– Мы спали с тобой открыто, без контрацепции. Так?

– Так…

– По твоей инициативе, – сказал Андрей, на что Лиса утвердительно кивнула головой. – Ты же понимала, что ты в любой момент можешь забеременеть. Я воспринимал всё это, как наше обоюдное вне гласное согласие иметь совместных детей. Но при этом ты глотала какую-то дрянь, не отдавая себе отчёт в том, что впоследствии это может сказаться на ребёнке. Обстоятельства сложились таким образом, что мне пришлось заплатить за убийство своего первенца и это притом, что я хотел этого ребёнка. О каком совместном будущем может идти речь? Ты же меня в горшок с дерьмом окунула. Ты мать троих детей убила моего ребёнка и хочешь сделать вид, что ничего страшного не произошло.

– Ты хотел, чтобы я тебе родила инвалида? Ты этого хотел?

– Почему ты мне ничего не сказала о твоих китайских таблетках? Почему мы тогда не предохранялись?

– Потому что секс для меня очень важен. И я не собираюсь с тобой целоваться в противогазе. Тебе ясно! И я буду делать то, что я желаю нужным делать. Не спрашивая на то твоего разрешения!

– Вот тут согласен на сто процентов. С этого момента ты будешь делать всё, что твоей душе угодно, но только без меня. Прощай!

– Ты куда пошёл? – не ожидая такого поворота, говоря в спину Художнику, который стал удаляться от неё, запричитала Лиса. – Не нужно всё принимать так близко к сердцу. Андрей!

У Татьяны не нашлось нужных слов, чтобы остановить его. Олег тоже много раз уходил от неё. Может быть, поэтому она не очень то и расстроилась, увидев спину Андрея.

– Почему он ушёл? – ни с того ни с сего, спросила Полина у мамы, когда они вместе ужинали.

– Кто?

– Андрей, конечно. Кто же ещё? У женщины не может быть много мужчин.

– Во-первых, кушай и не умничай. Много ты знаешь о жизни женщины. Во-вторых, с чего ты взяла, что он ушёл?

– Мама, я немаленькая. Я уже всё понимаю.

– Это ты ему сказала про Олега?! Зачем ты это сделала?!

– Ты меня учила не обманывать. А сама врёшь!

Лиса, сама того не ожидая, ударила Полину по лицу. Глаза девочки налились слезами.

– Врёшь! Врёшь! Он ушёл, потому что ты не любила его! Как ты могла его не любить! Я ненавижу тебя! Ты не любишь папу, ты не любишь Андрюшу! Ты любишь только себя и свою игрушку Олега! Андрей был единственным, с кем я могла поговорить, кто понимал меня! И он готовит вкуснее, чем ты!

– Что ты доченька?! Разве я ничего не делаю для тебя, – пытаясь успокоить сорвавшуюся в истерику Диану, оправдывалась мать.

Полина вскочила со стола и убежала к себе в комнату, закрывшись на ключ.

– Полина открой, – со стуком в дверь с повелительной интонацией в голосе начала осаду Эльвира.

Полина, находясь в комнате, совсем не обращала внимание на мать. Она, обняв своего любимого мишку, уселась на кровать, нарисовав на своём лице маску недовольства. Когда Эльвира поняла, что дочь лучше на время оставить в покое, шума стало меньше. Девочка решила позвонить Андрюше:

– Привет.

– Привет, Полина, – послышался голос Андрея в трубке.

– Как дела?

– У меня всё хорошо. У тебя как?

– Почему ты к нам не приходишь в гости? – оставив вопрос Андрея без ответа, спросила Полина.

– У меня совсем нет времени.

– Совсем, совсем. Время убежала от тебя? Наверно оно обиделось, потому что ты тоже врёшь, как и моя мама. Взрослые учат детей быть взрослыми, а сами, как дети. Плохие дети, – сказала девочка, заливаясь слезами, и положила трубку.

Эльвира, выпив успокоительное на кухне, решила позвонить Андрею, чтобы разрешить ситуацию с дочерью и заодно наладить контакт с мужчиной, которого она не хотела терять. У Художника была занято, пока он разговаривал с Полиной и вот пошли гудки.

– Андрей, я хочу, чтобы ты приехал и поговорил с Полей, – без прелюдий начала незадачливая мать телефонный разговор с Саранцевым. – Мы повздорили. Она закрылась на ключ, в своей комнате и не открывает.

Через полчаса Андрей был у Эльвиры. Услышав голос Андрюши за дверью, Полина открыла.

– Ну, что случилось, Полина? – начал разговор Андрей.

– Во-первых, мама меня ударила и, причём за правду, – с грустинкой в голосе начала исповедь девочка, обнимая всё того же мишку. – Во-вторых, ты мне говорил о прекрасном и красоте. Только нет ничего такого вокруг. И как мне жить дальше? Вы хотите, чтобы я стала такая, как вы? Без любви, правды и времени.

Судя по выражению лиц взрослых, слова Полины произвели на них неизгладимое впечатление. Нужно было слышать далеко не детскую интонацию, с которой были сказаны эти слова, и видеть взгляд девочки. Осуждающий взгляд ребёнка на провинившихся взрослых. Этот взгляд Художник запомнит навсегда. В тот момент его посетила ощущение стыда и привычная мысль о том, что если бы у него под рукой был фотоаппарат, и удалось запечатлеть момент истины, этот снимок мог бы произвести впечатление на миллионы людей и наверняка бы взял приз на каком-нибудь фотоконкурсе. Андрей и Лиса, в тот момент, не нашли ничего лучше, чем переглянувшись без лишних слов выйти из комнаты.

Оказавшись на кухне, они долго молчали, и в этом молчании каждый думал о своём.

– Выпить хочешь? – нарушила тишину Лиса.

– Не мешало бы, – поддержал Андрей мамашу.

Лиса достала бутылку коньяка и коробку конфет. После чего налила коньяка в красивые бокалы на короткой ножке. Они чокнулись даже не глядя друг на друга. После чего образовалась ещё одна минута молчания.

– Ещё, – приказным тоном бросил Лисе Андрей. – Полный.

Она опять налила. Художник опрокинул залпом налитый до края бокал коньяка, закусив конфеткой.

– Дети далеко не всегда цветы жизни. Иногда эти цветы больше похожи на кактус. А у меня их трое, – начала разговор утомлённая молчанием Лиса.

– Я тоже кактус, но с душой ромашки, – то ли в шутку, то ли всерьёз ответил Андрей. – Мы тоже когда-то были детьми. Нашим родителям наверняка нелегко приходилось. Проза жизни.

– Ты художник. Ты видишь красоту там, где её не видят другие. Только жизнь это далеко не выставка из лучших картин. Жизнь и хороший кадр – это не одно и тоже.

– Согласен. Многое просто не попадает в кадр. А если и попадает, то просто удаляется, потому что снимок ни о чём. Как, впрочем, и наши с тобой отношения.

– Я не хочу, чтобы ты меня осуждал за то, что я не захотела этого ребёнка. Нашего ребёнка.

Последнюю фразу Эльвира сказала с надрывом. В её голосе чувствовалась нотка сожаления о случившемся. Где-то в глубине истерзанной души она чувствовала свою вину. Сожалела о случившейся глупости. Она также понимала, что это глупость может стать последней в их отношениях. Но в тот момент она думала о другом. О близости с мужчиной, с которым она по праву чувствовала себя женщиной. Чувствовала себя счастливой, как ни с кем другим.

И они покатились в пропасть, чтобы взлететь. Взлететь как можно выше. Падая, расправив крылья, они парили подобно птицам. Полёт двоих, что может быть прекрасней этого неизбежного бесчинства… Из хаоса слов и движений, чувств и эмоций рождается новая мелодия, новая жизнь, новая реальность. Мужчина и женщина – две разные птицы, но им не быть друг без друга. Сквозь боль и сладость они идут, летят, ползут, катятся на встречу друг другу. Согревают теплом, рвут нервы, узы, сердца. Ищут себя в чужих глазах, словах и декорациях. В надежде найти своё… своё счастье. Веря, что когда-нибудь встретят в безликой толпе, то, что уже не думали найти. И весь мир превратиться в туман и на его фоне лишь Он и Она. Им будет хорошо вместе и не очень. Они будут, взлетать и падать опять и опять. Ведь вольные птицы, когда-то были людьми, которые часто падали, не боясь жизни, во всех её проявлениях пытаясь без подсказок понять весь замысел Творца, сотворившего мир и нас в нём. Именно поэтому они заслужили привилегию не думать о хлебе насущном, летать и петь на только им понятном языке. Но поверьте мне на слово все эти песни о любви.

Полина проснулась, когда было далеко за полночь. Её мучила жажда, и она будто лунатик побрела на кухню. На столе стояла пол-литровая бутылка молока, и Поля без особых церемоний залпом выпила её. Возвращаясь к себе в комнату, девочка увидела полуоткрытую дверь в мамину спальню и заглянула. Эльвира и Андрей спали непробудным сном, отвернувшись друг от друга в разные стороны. Девочка зашла в спальню и, подойдя к кровати, стала на колени рядом со спящей мамой.

– Прости меня, Мамочка, – чуть слышно сложив свои ручки на груди, сказала она, боясь разбудить самого близкого ей человека, женщину, подарившую ей жизнь. – Какая же ты у меня всё-таки красивая.

После сказанных слов Полина поцеловала руку маме, и аккуратно накрыв её одеялом, чтобы не разбудить, отправилась спать. Когда Полька, оказавшись у себя в комнате, забралась под одеяло, она обняла своего мишку и сказала ему: «Если бы ты знал, какой вчера был тяжёлый день. Слава Богу, он закончился».

На следующий день Полина по обыкновению отправилась в школу. Погода была ясной и, гуляя на улице во время одной из перемен, она обратила внимание, как солнце, бросив свои лучи на грешную землю, красуется в позолоте купола церкви и воздвиженного над нею Креста. Церкви, которая располагалась по соседству со школой. Она не раз бывала в храмах с мамой, но в этот раз, невзирая на то, что уже прозвенел звонок на урок, Полина ослеплённая золотыми переливами решила переступить порог Божьей обители одна. На то у девочки были свои причины.

Зайдя в храм с большой скрипучей дверью, она сразу же направилась к свечной лавке. Выкроив гривну из денег, которые мама ей дала на обед, школьница купила себе свечу. После чего направилась к иконе Христа. Девочка, как знающая прихожанка зажгла свечу и поставила её на подсвечник, перекрестившись. Подойдя вплотную к иконе с изображением Сына Божьего, украшенной золочёной чеканкой она, немного задумавшись, произнесла:

– Даже не знаю с чего начать. Ты наверно будешь меня ругать, но я обидела маму. Она у меня очень хорошая. Просто… просто… помоги ей Боженька. Я не знаю чем… но ты ведь знаешь. Она часто просыпается по ночам. Иногда даже плачет. Тихо так, чуть слышно всхлипывает. Но я то понимаю, что это не от радости. Ещё мой брат Никита очень балованный. Вообще-то он неплохой мальчишка, рыбу ловит, в дом всё тащит, как папа. Но порой спасу от него нет. Даже взрослые жалуются. А сестра моя старшая Лиза полюбила мальчика. Это конечно хорошо. Только папа как-то не рад. Даже бьёт её жениха по делу. Как-то всё не понятно вокруг. Но я не унываю. Просто жду. Жду, когда выросту. Может, тогда всё будет по-другому, всё наладится.

Полина было попыталась стать на носки, чтобы поцеловать икону, но у неё ничего не вышло. Батюшка находившейся в храме и с самого начала наблюдавший за девочкой поспешил ей на помощь.

– Давай я тебе помогу.

Отец Венедикт приподнял девочку, и Полина поцеловала образ.

– Как тебя зовут?

– Полина.

– Ты сама пришла?

– Сама. Решила поговорить с Богом.

– Разговор с Богом у нас православных христиан называется молитвой. Запомнила?

– Я знаю. Мне моя мама говорила. Только Бог почему-то молчит, – сказала Полина, посмотрев в сторону иконостаса.

– На самом деле это не так. Бог очень часто говорит с тобой. Ведёт тебя за руку, когда ты совсем не знаешь дороги. Просто Слово Божье нужно чувствовать сердцем.

– А голова тогда зачем?

– Чтобы хорошо учиться в школе, а когда вырастишь быть полезной людям, – улыбнувшись, ответил священник.

– Понятно. Ну, я пойду, – сказала девочка.

Отец Венедикт, перекрестив школьницу, кивнул ей в ответ.

С большим усилием открыв скрипучие двери старого храма на выходе, Полина обернулась и спросила у Батюшки:

– Можно я ещё приду?

– Обязательно приходи…

Когда дверь закрылась, матушка наводившая порядок на подсвечниках, присутствующая при разговоре священника с девочкой сказала:

– Хорошая девочка. Светлая.

– Божье дитя. Господи, прошу тебя, освяти её путь, – подхватил мысль Отец Венедикт.

Урок истории был в полном разгаре, когда вдруг раздался стук в дверь. Дверь открылась и опоздавшая вошла в класс.

– Ты, где была Полина? – насторожено спросила учительница.

– У Бога… – по-детски наивно ответила девочка, совсем не подозревая, что её ждёт.

Весь класс, все дети без исключения разразились смехом. Даже учительница засмеялась на миг, поддавшись общему настроению. Но, когда она увидела, что Полине не до смеха, и девочка говорит вполне серьёзно, Елена Ивановна быстро погасила загоревшийся класс. И когда в аудитории наступила тишина, строго сказала:

– Ладно, Лисицына, иди, садись. Потом поговорим о твоём опоздании.

Когда урок закончился, учительница подозвала девочку и начала воспитательную беседу с вопроса:

– Скажи мне, где ты была, во время урока?

– Я ходила в церковь, – опустив глаза, ответила Лисицына.

– Это хорошо, что ты посещаешь храм. Но это можно было сделать и после уроков.

– Я об этом не подумала. Это всё сердце, – подняв глаза, сказала провинившаяся.

Это не были глаза ребёнка. Глаза девочки были, как портал – вход в подземелье, тайны, которого ещё не изучены.

– Причём здесь сердце? – удивившись ответу, спросила учительница.

– Елена Ивановна, у вас никогда не было такого, что бы вы что-то сделали, не подумав, но сделали правильно?

Учительница пристально посмотрела на девочку, понимая, что с ней говорит не ученица четвёртого класса. С ней говорит женщина. Одно ей было не понятно, что тому послужило причиной. Что заставило девочку повзрослеть и следовать своей природе.