Текст книги "Записки таксиста"

Чавес в последнее время, чувствуя свою безнаказанность, и особое положение в группировке, стал зарываться. Решив блеснуть, он разыграл сцену на рынке, которая была бы хороша для какого-нибудь экшена, но такое кино в реальной жизни братвы имело мало шансов на хеппи-энд.

– Я этих зверей мочил и буду мочить! – пытаясь казаться твёрдым, изрыгнул Чавес.

– Пистолет, – скомандовал Чавесу Прохор, требуя вернуть когда-то им же выданное оружие.

Легионер достал из-за пояса кольт, выпотрошив патроны наземь. После чего небрежно кинул пистолет в сторону Прохора. Кольт, скользнув по бетонному полу, остановился у ног главаря.

Прохор, выхватив из-за пояса Беретту, всадив пулю в лоб Чавеса, следующая пуля угадила прямиком в сердце Яблочника. Этого Прохору показалось мало, и он высадил всю оставшуюся обойму в лучшего бойца в своей команде, которому ещё совсем недавно он мог поручить самое сложное задание, доверяя Легионеру, как самому себе.

Криминальный бизнес, требует соблюдения жёстких правил, правил в которых не может быть никаких исключений. Ошибка бывшего легионера Мигеля Ляра была в том, что он совершил необдуманный поступок и пусть даже непреднамеренно, но всё-таки отправил на тот свет двух людей, не имея на, то веской причины.

– Ангина, Гера, всех жмуриков в машину, – скомандовал Прохор. – Машину в лес и сжечь. Хоть вы не облажайтесь. Сделайте всё как надо. Философ возьми Кувалду, и подстрахуйте ребят. Остальные по домам.

Может быть, кто-нибудь другой окажись он на месте Прохора устроил бы разбор полётов и прочитал лекцию братве о понятиях, проведя работу над ошибками, но это было не в стиле Прохора, который слову предпочитал действие. Каждому кто присутствовал при расстреле, было всё понятно без лишних слов. Чавес получил то, чего давно добивался, а Яблочник, вступив в игру, в которой люди его склада всегда проигрывают. Когда в клетку к хищникам запускают зайца, не у кого не возникает вопрос, что будет дальше.

– Ты думаешь сжечь машину – это выход? – поинтересовался Вано у Прохора.

– У тебя есть более гениальный план? – вопросом на вопрос ответил Прохор.

– Все знают, что Чавес твой человек, его наверняка видели на рынке.

– Если кто-то что-то и видел, то наверняка видел всех четверых. Хозяина пусть и сгоревшей машины установить несложно, а вот сгоревшие трупы опознать практически невозможно.

Братва во главе с Философом, прозванным так за особый склад ума и лицом отмеченным печатью интеллекта, что, как правило, несвойственно лицам со склонностью к правовым аномалиям, взялась за дело. Из грузовика было выгружено около сотни ящиков с яблоками, после чего четыре труппа были погружены в фургон и заставлены всё теме же ящиками с товаром. Так как убитые заняли некоторое пространство в фургоне около тридцати ящиков остались стоять возле ДАФа.

– Хоть какой-то толк с этих яблок, – сказал Вано, наблюдавший с Прохором за данным действом.

– Ничего мы своё ещё возьмём, – отреагировал Прохор, наклонившись за кольтом Чавеса.

Как только стемнело, ДАФ Яблочника выехал из цеха завода Стеклоизделий. За рулём сидел Ангина, рядом Гера. Чуть позади их сопровождали на чёрном «БМВ X5» Философ с Кувалдой.

В X5 звучало «Радио Шансон» завывая песнями о маме и тюрьме, счастье и любви. Исполнители с лёгким намёком на талант пытались удивить свободные уши, но их мурчанию радовался лишь Кувалда. Он знал, что Философ равнодушен к подобному творчеству, поэтому заметив отсутствующий взгляд напарника, Кувалда решил вернуть его в реальность, пытаясь начать разговор.

– Тебе не кажется, что Прохор сегодня перегнул палку?

Философ оставил вопрос без ответа, что, впрочем, было в его стиле. Красиво говорить могут многие, но красноречиво по-философски молчать, способны лишь единицы. Своим молчанием он часто раздражал своих собратьев по преступному бизнесу, но предъявить ему они ничего не могли. Прохор ценил Философа за умение говорить по существу и с расстановкой, за чувство меры во всех своих действиях. Единственное о чём подумал Философ, после происшедшего – это о том, что окажись он на рынке вместо Чавеса, не пришлось бы им сейчас исправлять чужие ошибки, подставляя собственную шею.

Провести четыре покойника по трассе, где то и дело шныряют особо любопытных по долгу службы гаишники – не так-то просто. Нельзя было исключать и вариант столкнуться с людьми Азима, до которых могла докатиться информация о том, что их земляков, как товар погрузили в фургон и увезли в неизвестном направлении. Но на сей раз всё обошлось. Братва въехала в лес.

О лесах области, в последние время, говорили и писали не мало. Каждым летом, когда на юге страны устанавливается жаркая и ветреная погода на леса наступали беспощадные пожары.

В XIX веке учёными было задумано создать искусственные леса с целью обуздать Алешковские пески. Алешковские пески, которые являлись самым крупным песчаным массивом на территории Украины, представляя собой дюны и песчаные бугры высотой около 5 метров, которые местные жители называли «кучугурами». Со временем, в результате глобального потепления и изменения климата искусственные леса, где в основном произрастали крымские сосны, стали пороховой бочкой и головной болью для местного руководства и правоохранительных органов, включая СБУ и даже Генпрокуратуру.

Пожары далеко не всегда были результатом природной стихии. Имели место и специальные поджоги с целью дальнейшей продажи древесины, добычи песка и прочего. Несмотря на усилия вышеперечисленных инстанций, люди, причастные к данным преступлениям, почему-то всегда выходили сухими из воды. Прокуратура исправно открывала уголовные дела и столь же старательно их закрывала или они рассыпались в суде. В любом случае нужно было быть начеку. Если даже многочисленные любители поесть шашлычка на лоне природы предпочитали не соваться в лес, дабы впоследствии не стать козлом отпущения в случае возгорания, сев за чужие грехи.

ДАФ Яблочника въехал в лес, пробираясь по накатанному песку всё глубже и глубже, так чтобы его не было видно с трассы. Грузовик, на удивление, легко преодолев небольшой ров, прорытый для того, чтобы ограничить въезд личного транспорта в сосновое царство. Х5 остановился у обочины дороги. Из машины вышел, Кувалда и направился вглубь леса с целью помочь Ангине и Гере. Философ остался следить за обстановкой. Колесить на джипе по лесу было бы крайне неосмотрительно, так как на песке могли остаться отпечатки от протектора шин, по которому можно было вычислить заезжих поджигателей.

– Вроде никого, – бросил Ангина, пытаясь найти лишних в лесу.

Небо заволокло облаками. Несмотря на полнолуние, действо происходило в кромешной тьме. Гера и Кувалда щедро поливали грузовик бензином. Когда процедура была закончена, Ангина достал из своего кармана кусок верёвки, и сунул её в бак грузовика. После чего Гера вылил остатки бензина на верёвку

– Ну, чего стали, хотите сфотографироваться на память? Как-то темновато, для обложки журнала «Человек и закон», – борзо и в тоже время иронично рявкнул Ангина. – Валите в машину.

Гера и Кувалда, молча повинуясь, направились быстрым шагом в сторону трассы, где их ждал Философ. В это время Ангина достав из кармана спички и поджог верёвку. Полыхнуло так, что, не желая быть пятым, Ангина принялся догонять сотоварищей. Когда он приблизился к трассе, Х5 ждал его, нарушая тишину ночного леса шумом включённого движка, который на холостом ходу шелестел под аккомпанемент вентилятора.

Огонь разорвал тьму леса. Машина с трупами и яблоками загорелась, как стог сена. Огонь языками пламени взметнулся выше деревьев. По лесу стал разноситься запах печёных яблок. Языки пламени побежали по напочвенному покрову. Горел лесной опад: ветки, шишки, сосновая хвоя, мелкий подрост и подлесок, кора в нижней части древесных стволов, особенно сухих и больных деревьев, горела выгоревшая от солнца сухая трава. Пожар распространялся с огромной скоростью. Низовой пожар начал перерастать в верховой, охватывая хвою, ветви, и кроны деревьев.

На следующий день. По материалам интернет-изданий:

Ночью 29 августа, в Цюрупинском лесу, произошло возгорание. На этот раз пожар на площади около 96 гектаров, из которых жертвой верхового пожара стала 33 гектара леса. Во время его тушения пострадали 5 человек, из них 2 сотрудника МЧС, из огня спасли 3 работника лесхоза. Пострадавшие с ожогами разных степеней тяжести госпитализированы. Сегодня, 30 августа, по состоянию на 07:00 пожар локализован, проводится патрулирование лесного массива. Всего к работам привлечено 259 человек и 76 единиц пожарной и специальной техники, вертолёт МИ-2 областного лесоохотничьего хозяйства и вертолёт МИ-8 МЧС. В частности от спасателей на месте происшествия работают 133 человека личного состава и 40 единиц техники.

По заключению специалистов МЧС – причиной возгорания является поджог. Неустановленными лицами был совершён поджог транспортного средства на территории леса, с целью скрыть следы преступления, так как возле транспортного средства было обнаружено четыре основательно обгоревших трупа, установить личность которых не представляется возможным. Прокуратурой области было возбуждено уголовное дело по факту умышленного поджога леса.

Прокуратурой и органами внутренних дел проводятся служебные расследования. По первым признакам эти пожары связаны с умышленным поджогом. Это очень досадный факт и мы обязательно найдём тех негодяев, из-за которых стране нанесён колоссальный ущерб, – заявил Премьер-министр Азаров. – Служебное расследование даст конкретный ответ на вопрос, кто виноват в происшествии. Во-первых, лес был открыт для доступа граждан, несмотря на то, что ещё неделю назад правительство приняло решение о закрытии на время жары лесов для посещения. Во-вторых, почему те, кто должен следить за лесом, довели ситуацию до таких масштабов, не локализовав пожар вовремя, допустив его распространения на большую территорию.

Случившееся в лесу вызвало огромный резонанс. Недаром говорят – одно преступление порождает другое. Чавес, «потеряв берега», сам того не желая, отправляет на тот свет двух кавказцев. Прохор, идя на поводу у своих эмоций и криминальных инстинктов, вдогонку за кавказцами отправляет Чавеса и в придачу к нему Яблочника. После чего братва устраивает поджёг в лесу, и ста гектаров леса как не бывало.

– Ты слыхал, какой кипишь начался? – поинтересовался Вано у Прохора, забивая шар в лузу. В его особняке на втором этаже располагалась бильярдная. Вано считал бильярд лучшим средством для снятия стресса.

– Слыхал, – с лицом полным равнодушия, ответил пьяный Прохор.

– Я вижу, тебя это особо не тревожит.

– Волков боятся – в лес не ходить.

– В лес сейчас действительно лучше не соваться! В лесу сейчас ментов больше, чем ёжиков! Ты, я вижу, не совсем понимаешь, что происходит: Премьер-министр приезжает и Министр Внутренних дел с ним.

– И что?

– А то! Любому ёжику в глухом лесу понятно, что если поджигают грузовик, значит это кому-то нужно! – вскипев, кричал Вано. – Нам это просто так с рук не сойдёт. Менты землю носом будут рыть, пока не найдут, кто это сделал!

– Что ты предлагаешь? – флегматично с едва заметной ехидцей поинтересовался Прохор и, не дождавшись ответа, продолжил. – Пойти во всём сознаться. Простите, дескать, мы случайно. А эти четверо потом пришли на костёр посмотреть. А если спросят – почему сгорели? Скажем, наверное, засосало. Как ты думаешь, нам поверят? Премьер-министр и Министр очень внутренний. Жуй жизнь, иначе жизнь прожуёт тебя! Ты чё то сопли много стал жевать, в последнее время, Ванюша…

– Нужно сходить в церковь, покается перед Богом, – словно не слыша Прохора, пробормотал компаньон по опасному бизнесу, глядя в потолок.

– Ты это серьёзно? Думаешь, поможет? – взглянув с подозрением на Вано, поинтересовался Прохор. Вано чувствуя издёвку пьяного дружка, оставил вопрос без ответа. – Какой ты сентиментальный… бандюга.

– Поможет! Идиотам даже моча помогает! – кинул Вано в ответ.

Спустя время Ланд Ровер Вано подъехал к Привозной церкви.

– Ты идёшь? – без надежды на утвердительный ответ нервно спросил Вано у Прохора.

– Я бухой. Мне нельзя.

– Идиот, – кинул Вано в сторону Прохора, со злостью захлопывая дверь машины.

– Помолись за меня, Ванечка, – сквозь опущенное стекло, изрёк вдогонку Прохор, с деланной кротостью в голосе, оставаясь при этом в машине. – Молитвы негодяев Богу вдвойне приятны.

Первое, что сказал Вано Прохору, вернувшись в машину после посещения церкви:

– Может в бега податься, пока не поздно?

– Нервный ты стал.

– Кто бы это говорил.

– Яблоки – твоя идея, – немного не в тему ответил Прохор, видимо других оправданий у него не нашлось.

– Я не думал, что связался с болванами. Раньше за вами такого не наблюдалось.

– Может по бабам? – предложил Прохор.

– Ему вышак светит! А он…

– От этого стоит лучше, – с умным видом, надев маску Зигмунда Фрейда, заметил Прохор. – Жаришь, как в последний раз. Бабы пощады просят.

– Очень смешно, – подытожил Вано, срывая Ланд Ровер с места.

Вести дело, связанное с умышленным поджогом в лесу, в результате которого лесному хозяйству был нанесён непоправимый ущерб, «всплыл» сгоревший грузовик и четыре трупа в придачу, руководство решило поручить майору УБОПа Казакову

Андрей Степанович Казаков был редким прохвостом. Родом из забитого крымского села, да ещё из неблагополучной семьи, где их было семеро и отец пил, а мать крутилась, как могла, чтобы прокормить ораву. Роста Андрюшка был невысокого, за что носил малоприятное прозвище Недомерок и постоянно страдал от излишнего внимания к своей скромной персоне со стороны местной басоты. Не лучшая среда обитания и родословная формировала натуру будущего мента. Ещё в детстве, будучи первоклассником, Андрюша твёрдо для себя решил связать свою судьбу с милицией. «Потому что милиция – это сила, – говорил он лучшему другу Назару, – милицию даже мой папка боится». Назар, не умея держать язык за зубами, разболтав о мечте Недомерка всем, кому только мог. Басота, желая искоренить дурную наклонность в натуре Казакова заниматься, ненавистным для неё видом деятельности стала метелить Андрюшку настойчивей и регулярней, но это возымело обратный эффект. Будущий майор ещё больше стал ненавидеть антиобщественный элемент и, невзирая на постоянные физические замечания с опасным для своей жизни упрямством, вытирая кровавые сопли, раз за разом приговаривал: «Всё равно я вас всех посажу». Милиция к Казаковым захаживала каждый день, если не по поводу, то хотя бы в целях профилактики. Если Андрюшка был дома, то он был единственный, кто в семье с радостью встречал участкового Ефимыча и считал для себя большой честью, когда на его маленькой голове оседала милицейская фуражка.

Ефимыч был крупным седоватым мужчиной за пятьдесят, которому давно было пора на пенсию. Ввиду того, что работа в отдалённых от Черноморского побережья районах Крыма с точки зрения денег, и карьерной перспективы для сотрудника милиции не сулили ничего интересного, Ефимыч был незаменимым работником. Не видя себя ни в чём другом, участковый в звании капитана продолжал заниматься привычным для себя делом, невзирая на возраст.

Именно по рекомендации сторожила МВД после службы в Армии недомерка Андрюшку взяли в органы. На первых порах он ходил в уличных попках, будучи сержантом Патрульно-поставой службы или просто говоря Пэпсом. Осознав незавидность своего положения, и начитавшись сказок о Шерлоке Холмсе и комиссаре Мегре, Недомерок со временем поступил в Херсонский Сельскохозяйственный институт на зоотехнический факультет, так как для офицерских перспектив требовалось наличие высшего образования.

Службу в УБОПе Казаков воспринимал, как собственный бизнес. Движимый денежным интересом о деле борьбы с преступностью он старался не думать, очень часто просто создавая видимость работы.

Для Лены, супруги Степаныча, их брак тоже был бизнесом. Поначалу она родила ему сына. После подбила поменять трёхкомнатную квартиру в областном центре, которая, по сути, являлась самой крутой добычей, то есть взяткой в карьере убоповца, на двухэтажный дом в пригороде. Дом требовал серьёзных капиталовложений, что создавало новый виток в коррупционных действиях майора. После того, как дом Казаковых стал полной чашей, Леночка ловко пробросила своего мужа с недвижимостью и прочим имуществом. Подав на развод, она не поставила об этом в известность супруга. Когда приходили повестки в суд, а приходили они на их домашний адрес, жёнушка их отправляла в мусорное ведро, а так как нерадивый супруг не удосужился ни разу появиться в суде, то судья оставил всё имущество матери с ребёнком. Известие муж Казаков о том, что он уже вовсе не муж получил в качестве подарка на свой день рожденья. Вот и вся любовь. Казаков, конечно же, потребовал объяснений. Леночка мотивировала это тем, что ей надоело быть женой мента, и она хочет побыть одна, ведь он совсем не прислушивался к ней, как к женщине все эти годы. Для убедительности были слёзы, истерика, пощёчина – всё как всегда. После самого запоминающегося дня рождения в своей жизни, майор жил по командировкам, у друзей, а иногда и у случайных подруг. Бывало, ночевал в своём бывшем доме, приходя проведать сына, но, конечно же, на правах квартиранта. Это уже был второй брак Степаныча завершившейся неудачей, и недолго горевав, он решил поставить крест на своей семейной карьере. Сосредоточившись на решение вопроса с жилплощадью. Те, кто знал о личной трагедии Казакова, на словах выражали ему сочувствие, но на самом деле, за его спиной, даже радовались его неудачам, считая его, даже как для мента, редким мудаком.

Как-то раз кто-то из сочувствующих посоветовал Казакову обратиться к одному местному экстрасенсу по имени Адам. Адам рассказал Степанычу байку о том, что череда его жизненных неудач тянется из глубины веков. В одном из своих перерождений его душа воплотилась в плоть Джованни Мочениго, человека донёсшего инквизиции на самого Джордано Бруно. В результате чего итальянский монах, поэт и философ пострадал от рук инквизиторов. 17 февраля 1600 года мыслитель был сожжён на Площади Цветов в Риме.

Возможно, к подобным заявлениям можно было отнестись несерьёзно, но как-то ночью Степанычу приснился сон, в котором он писал донос на Джордано Бруно.

«Я, Джованни Мочениго, доношу по долгу совести и по приказанию духовника, что много раз слышал от Джордано Бруно, когда беседовал с ним в своём доме, что мир вечен и существуют бесконечные миры… что Христос совершал мнимые чудеса и был магом, что Христос умирал не по доброй воле и, насколько мог, старался избежать смерти; что возмездия за грехи не существует; что души, сотворённые природой, переходят из одного живого существа в другое. Он рассказывал о своём намерении стать основателем новой секты под названием „новая философия“. Он говорил, что Дева Мария не могла родить; монахи позорят мир; что все они – ослы; что у нас нет доказательств, имеет ли наша вера заслуги перед Богом».

Спустя год после посещения Казаковым Адама, экстрасенс был задержан за мошенничество, содеянное в особо крупных размерах группой лиц. После чего специалист в области не познанного был осуждён на двенадцать лет лишения свободы с конфискацией имущества.

При всё при этом, Казаков был у начальства на хорошем счету. Во времена Оранжевой революции он сильно прижал рыбную мафию, промышлявшую незаконным выловом осетровых в акватории Азовского моря. Когда Казаков возвращался домой, имея при себе некоторые материалы дела, на него напали. Били от души, после чего Степаныч две недели пробыл на больничном, и даже после выхода на работу ещё долго ковылял на правую ногу. Материалы дела, само собой разумеется, нападавшие прихватили с собой. Это повлекло за собой служебное расследование, результаты которого были весьма очевидны, Казакова обвинили в том, что он специально «слил» дело Азовским браконьерам. Но тут у Казакова заиграло самолюбие и он, попросив у руководства не отстранять его от дела, а дать возможность доказать свою верность делу борьбы с преступностью, отстояв честь мундира.

Взявшись опять за дело с двойным усердием, Степаныч восстановил украденные материалы и, раскручивая клубок преступных деяний рыбной мафии, копнул ещё глубже. В результате чего «не вынесла душа поэта позора мелочных обид» и в Геническе застрелился рыбинспектор, который попал в число подозреваемых в «крышевании» браконьеров имея во всем этом свой интерес. В ходе совместной операции, инициированной всё тем же Казаковым и проведённой главным управлением охраны водных живых биоресурсов Украины, работниками УБОП УМВД и Прокуратуры области, при передаче взятки в сумме тридцати пяти тысяч гривен, были разоблачены руководители и инспекторы Генического территориального отдела водных ресурсов, которым государством было доверено контролировать соблюдение законодательства в данной сфере. Как оказалось – это был не первый факт получения и вымогательства взятки злоумышленниками. Ежемесячно они требовали с каждого предприятия, которое занимается ловом рыбы, а также с браконьеров определённые суммы денег. Таким образом, в течение длительного времени различные компании, и браконьеры беспрепятственно уничтожали рыбные богатства Азовского моря.

Также при участии Казакова и его подчинённых работников УБОПа в Геническе была задержана преступная группировка, у которой было изъято свыше сорока тонн незаконно выловленной в Азовском море рыбы. В организованную группу из двадцати восьми человек входило руководство одного из рыбных хозяйств и научно-исследовательского института, имеющего квоту на научный вылов рыбы в размере ста тонн в год. Сейнеры Генического рыбхоза, оснащённые механизированными драгами, выходили в море под видом проведения научно-исследовательских работ для института. На самом деле члены команд морских судов занимались промыслом рыбы, которую потом вывозили за границы области для дальнейшей реализации. По предварительным данным, только последняя ходка браконьеров нанесла урон государству, превышающий три миллиона гривен.

Прокуратурой области было возбуждено уголовное дело по трём статьям УК Украины: №364 («злоупотребление служебным положением»), №366 («служебная подделка») и №249 («незаконный промысел рыбы»).

Казакову казалось, что дело сделано и внеочередное звание обеспечено, но не тут-то было. Рыбная мафия наняла себе в защиту далеко недешёвых адвокатов, которым были известны все лазейки в заборах украинского правосудия, и рыбная братва в очередной раз вышла сухой из воды, просочившись на свободу, при этом отделавшись лёгким испугом в виде штрафов и условных сроков. Мало того адвокаты подняли шумиху в средствах массовой информации, да так громко, что услышали «наверху». Приход оранжевой власти был сопряжён с полной заменой руководства всех уровней и сфер. Истории о местном беспределе и правовом нигилизме со стороны сотрудников Управления по борьбе с организованной преступностью была воспринята с особым вниманием, и дело закончилось тем, что в Управление приехала комиссия с проверкой.

Времена меняются, портфели передаются из рук в руки, как эстафетные палочки, но все комиссии и ревизоры всегда действуют по старой схеме. Хороший кабак, девочки, сводящие с ума своим внешним видом и познаниями, выходящими далеко за пределы Камасутры – и волки сыты, и овцы целы. Но Казакову, как основному зачинщику драки, пришлось уйти, перейдя на работу в отдел по борьбе с экономической преступностью при Областном УМВД, что тоже было не плохо. Два года покрутившись в ОБЭПе, Казаков всё же вернулся в родной УБОП в виду бесперспективности получить очередное звание, так как все располагающие к этому должности в Областном УМВД были заняты.

– Тебе, Андрей Степаныч, руководство решило дело важное поручить, – начал задушевную песню Сергей Валентинович, новоиспечённый Начальник УБОПа. – Справишься, погоны подполковника тебе обеспечены, а там и до генерала не далеко. Что бы там не говорили, злые языки, а люди, знающие своё дело, всегда были в почёте и наше время недоразвитого капитализма и развитого кризиса не исключение. Про квартет жмуриков в погорелом лесу слыхал?

– Так точно, – без огонька ответил Казаков.

– Премьер и министр к нам едут. Сам понимаешь, к таким гостям с пустыми руками не ходят. Поэтому возьми, кого нужно в подмогу и чтобы результат был ещё вчера. Наверху помнят, как ты с рыбной мафией разобрался – поэтому вся страна смотрит на тебя.

Сергей Валентинович небрежно кинул перед Степанычем папку с материалами дела, посмотрев на Казакова, как смотрят на скотину, которую ведут на убой.

– Разрешите идти? – выдержав паузу, взяв в руки папку, на автомате протараторил Казаков.

– Иди и быстрей приходи, но только с результатом.

Казаков прекрасно понимал, что ждать ощутимой благодарности от начальства всё равно, что надеяться на хороший урожай клубники в тундре. Ярким примером тому рыбное дело, о котором упомянул шеф, наступив на больной мозоль Степанычу. Сложись тогда всё, как надо – наверняка у его жены Леночки не возникло желание разводить мосты в их отношениях, и своего сынишку Павлика он бы видел каждый день, а не когда у его мамы заканчивались деньги.

Ознакомившись с материалами дела переданного ему Валентинычем, Степаныч сразу понял – это шанс и если ему удастся быстро разыскать «злых духов леса», то они наверняка за его благосклонность будут ему премного благодарны. Грамоты, электрочайник за пулевое ранение и словоблудие начальства о служебном долге и офицерской чести вместо реальной ощутимой благодарности за нелёгкий ментовской труд его уже не вдохновляли.

Времени было в обрез, поэтому первым делом Степаныч сразу же направился к жене Егора Панфилова в Новую Маячку, которому, исходя из документов дела, принадлежало сгоревшее транспортное средство – грузовик ДАФ. Как ему подсказывало его ментовское чутьё, один из обгоревших трупов, а точнее сказать человеческий скелет – это все что осталось от Панфилова.

Невзирая на то, что Новая Маячка, была посёлком городского типа с численностью населения около семи с половиной тысяч, дом Панфилова Казакову удалось отыскать без особого труда. Когда Казаков подъехал на служебном авто к воротам дома Яблочника, его жена вывешивала белье во дворе. После того, как Алёна увидела перед собой удостоверение майора УБОПа, ей стало не по себе и, почуяв неладное и слабость в ногах, она пригласила малоприятного гостя в дом, желая присесть.

– Алёна Леонидовна, когда вы в последний раз видели своего мужа Егора Панфилова?

– 28 августа Егор выехал из дома за товаром, поехал на опт в Копани. А что случилось? – спросила Алёна, испугавшись больше прежнего.

– То есть после этого вы не видели Егора?

– Он мне звонил на следующий день. Сказал о том, что у него всё хорошо, и он выехал с рынка с товаром в Николаев.

– После этого вы не созванивались?

– Нет. А что всё-таки произошло? – волнение переполняло Алёну, но она, как могла, держала себя в руках.

– Да вы не волнуйтесь. Я как раз хочу в этом разобраться. Ваш муж ничего не рассказывал о своих делах? Может быть, у него были какие-то проблемы?

– Его кинули.

– Кто?

– Я не знаю. Он не говорил. Он сказал, что он должен встретиться с серьёзными людьми и его накажут.

– Он называл имена этих людей?

– Где-то за неделю до того, как мы виделись в последний раз, он должен был встретиться с человеком, который обещал познакомить его с каким-то Прохором. Да он место называл, где они должны были встретиться… название не помню…

– Постарайтесь вспомнить – это очень важно.

– «Терраса». Да точно «Терраса» в городе, – немного подумав, вспомнила Алёна.

Оказавшись на оптовом рынке, Степаныч встретил старого знакомого Мотыля, которого он в своё время спас от тюрьмы, за что тот систематически обеспечивал майора овощами и фруктами, а иногда и постукивал.

– Ну, расскажи мне мой друг любезный, что на рынке интересного происходило, в последнее время? – сидя за столиком одной из рыночных «наливаек», затягиваясь сигареткой под кофеёк, поинтересовался Степаныч у Мотыля.

– Азим, племянник Рустама Юсуфова, решил свои порядки на рынке установить, всех кто яблоками занимается начал подвигать. Весь импорт шёл через него, но в этом году яблоко уродилось, и цена на рынке упала. Нет смысла из Польши вести, своё некуда девать. Вот и беситься Азим. На днях на рынок заехал Егор, фамилию не знаю, он из Новой Маячки, грузовик у него ДАФ. К нему два азера подвалило из движняка Азима. Азим его уже разок пробросил, но тут за Егора Чавес мазу потянул.

– Чавес? Это тот, кто под Прохором ходит?

– Он самый. Нос откусит вместе с головой. Чавес никого, не стесняясь, волыну на азеров наставил и закрыл в грузовике вместе с товаром. Так они и уехали с рынка в фургоне. Эти азера каждый день по рынку лазили, а после того пропали.

– А Егора с Чавесом ты после этого на рынке видел?

– Не было их.

Круг подозреваемых ссужался до группировки Прохора. На данное ОПГ в местном УБОПе собралось приличное досье, в котором было собрано немало интересных фактов, включая координаты её членов. Вернувшись на базу Казаков, нашёл телефон Прохорова и позвонил ему.

Прохор отсыпался после очередного кутежа, но телефон, валявшийся под кроватью, не умолкал, разбудив хозяина.

– Антон Николаевич Прохоров? – послышалось в телефоне.

– И что? – сквозь покидавший его сон ответил Прохор, словив себя на мысли, что он где-то уже слышал этот голос, интуитивно чувствуя, что звонок не несёт ничего хорошего.

– Это вас Андрей Степанович Казаков из УБОПа беспокоит.

– Не узнал вас Андрей Степаныч – богатый будете.

– Я тоже на это надеюсь. Встретиться нам надо. Да поскорей – время не терпит. Это в твоих интересах Прохор, – поменяв тон с любезного на борзо-ментовской, продолжил Казаков.

Через час Казаков и Прохор вели беседу в кафе «Троянда» – заведении, которое находясь неподалёку от управы, по сути, было некой кают-компанией УБОПа, где сотрудники встречались с заинтересованными лицами, нужными им людьми.

– Ты догадываешься, по какому поводу встреча, Прохор? – вглядываясь в глаза авторитета, словно пытаясь в них разглядеть правду начал Казаков.

– Понятия не имею, – равнодушно ответил Прохор, с гораздо большим вниманием разглядывая официантку, что принесла им два американо, а точнее сказать ее сочную грудь, которая подмигивая из декольте, казалось жила какой-то своей особенной жизнью, волнами перемещаясь в берегах лифчика наверняка принося немалые дивиденды своей хозяйке. Прохор представил «Мисс Бюст» в «позе наездницы». Казаков, как и все менты, будучи лишённым, внутреннего ощущения прекрасного, как некстати, одолевал его вопросами, касательно последних событий.