Текст книги "Из морга в дурдом и обратно (сборник)"

– Почему? – не поняла Ира.

– Чтобы не заблевать секционный зал, – пояснил Астраханцев. – Вот вам ключ, надумаете уходить – отдайте его охраннику. Халаты и пижамы можете оставить в шкафу. Не пропадут.

Данилов с Ирой переглянулись.

– Да мы, наверное, сразу пойдем, – сказал Данилов. – Дома заниматься удобнее, и вас не будем стеснять.

– Как хотите…

– Хороший дядька попался, – сказала Ира на улице, зачем-то оглядываясь на серую четырехэтажную коробку морга.

– Да, не дятел какой-нибудь, – согласился Данилов.

Так, перебрасываясь ничего не значащими фразами, они дошли до метро.

– Ты не думай лишнего, – сказала Ира, обернувшись к Данилову на эскалаторе. – У меня просто было игривое настроение. Захотелось легкого флирта.

– Я и не думаю, – ответил Данилов. – Сам не прочь пофлиртовать, когда настроение хорошее.

– А почему оно плохое? – нахмурилась Ира. – Надеюсь, не из-за меня?

– Конечно, не из-за тебя, – заверил ее Данилов, но дальше тему развивать не стал.

Неожиданно освободившиеся часы совершенно не радовали. И еще – почему-то не хотелось сегодня ехать на работу. Не тянуло.

Внизу ординаторы распрощались – им нужно было в противоположные стороны. Данилов вдруг вспомнил, что целую вечность не был в центре. Захотелось пройтись по бульварам и вообще походить по улицам, просто так, без цели. День выдался самый подходящий: хоть и прохладный, но сухой, солнечный, редкий для поздней московской осени, которой пора уже было переходить в зиму.

Доехав с пересадкой до Трубной площади, Данилов первым делом изучил афишу Школы современной пьесы, потом зашел внутрь и купил два билета на следующую субботу. Повезло – места достались отличные, середина третьего ряда. Обошлись два билета в три тысячи рублей, но удовольствие того стоило. К тому же после спектакля так удобно можно было бы обсудить собственные проблемы и наконец поговорить по душам. Должен же кто-то сделать шаг навстречу… Пусть Елена и не выкажет огромной радости при виде билетов, но все равно не откажется пойти в театр. Данилов был уверен, что не откажется.

Выйдя из театра, Данилов пересек проезжую часть и оказался на бульваре, почти пустом и оттого еще более привлекательном. Улыбнувшись двум мальчикам садовского возраста, носившимся взад-вперед, пока их матери сидели на скамейке, Данилов подавил желание побежать с ними наперегонки и размеренным шагом пошел дальше.

– Ты не поверишь, как устала от такой жизни, – донесся до него голос одной из женщин. – Сидеть дома гораздо тяжелее, чем работать…

– Так всегда можно устроиться дворником, – сказал вслух Данилов. – Работа на воздухе, на людях и рядом с домом.

Женщины его не услышали, тем более что говорил он тихо, чуть не шепотом.

Только во время прогулок получалось подолгу не думать ни о чем. Рассеянно смотреть по сторонам и идти вперед. Если вдруг захочется загрузить мозг работой – можно считать шаги. Надоест тихий бульвар – можно свернуть на шумную улицу. Смена впечатлений – великое дело…

У станции «Китай-город» Данилов взглянул на часы и заторопился на работу. Обедать он собирался в своей пельменной. При любых обстоятельствах обед там должен был обойтись втрое дешевле, чем в центре Москвы.

Ровно через час он потянул на себя тяжелую железную дверь и кивнул охраннику Саше. Удивительно, но неизменно приветливый и дружелюбный охранник никак не отреагировал на приветствие.

– Добрый день! – Данилов решил подкрепить жест словами, но Саша продолжал смотреть прямо перед собой широко открытыми глазами.

Прежде, чем идти в раздевалку, Данилов завернул в приемную.

– Привет! Слушай, что там с охранником? – спросил он, пожимая руку санитару. – Сидит как памятник.

– Не обращай внимания, – махнул рукой Валера. – Он с утра такой. Двух слов сегодня не сказал. Но если пнуть – делает, что попросят. Влюбился, наверное, или умер кто из близких. Захочет – скажет. Ты-то как? Ночь отстоишь сегодня?

– Мы же договаривались, – Данилов пошел переодеваться.

Охранник сидел в прежней позе. Владимир попытался поставить ему диагноз, но бросил это занятие за недостаточностью данных. Потом так увлекся делом, что о странностях охранника и думать забыл. Время пролетело незаметно.

Около семи часов зазвонил мобильный. На экране высветился номер матери.

– Привет! – сказал Данилов.

– Вова, я на минуточку. Составляю планы на воскресенье и хотела бы пригласить вас на обед. Можешь заказать, что приготовить. Из моего репертуара, разумеется.

– Приду только я – Елену с Никитой, кажется, пригласили куда-то, – соврал Данилов. – Так что можешь обойтись жареной картошкой с котлетами.

Устраивать большие семейные посиделки не хотелось.

Мать заметит натянутость в отношениях и расстроится.

Переживать будет долго, намекая на то, что могла бы помочь советом, и так далее.

– Договорились. Тогда жду тебя к двум.

– Хорошо, – Данилов вытащил из аппарата для просушки готовые микропрепараты, выбрал один, поглядел на свет, хмыкнул и начал заполнять бланки.

Из-за разбитого под самый конец стеклянного пузырька с остатками фуксина пришлось дольше провозиться с уборкой, а потом еще долго тереть пальцы щеткой, стараясь отмыть их от пятен красителя. Наконец Данилов закончил. Хотел он одного – чашки крепкого кофе, пусть даже и растворимого. Заперев лабораторию, Владимир пошел в комнату отдыха и застал там Валеру.

– И в самом деле, что-то неладное с Сашкой, – озабоченно сказал Валера. – Ходит, как зомби. Может, укол ему какой организовать? Аминазин там или галоперидол?

– А он не наркуша? – спросил Данилов, наливая кипяток в чашку.

– Не замечал. Сашка больше выпить любитель. А ведь те, кто колется, – не пьют.

– Не всегда, – Данилов вспомнил одного из своих постоянных клиентов со «скорой помощи», амфетаминового наркомана Илью по кличке Дюбель, который в отсутствии «винта» не брезговал водочкой. – Может, их старшему позвонить?

– Видел бы ты их старшего! – скривился Валера. – Мужик прошел через все горячие точки и в каждой оставил по извилине. Чугунный человек! У него на все только один ответ: «Ну?» Ладно, давай выпьем на посошок…

Сегодня Валера пил лимонный «Абсолют».

– Хорошо живешь, – оценил Данилов, закусывая водку пряником.

Выбор закусок у Валеры сегодня был невелик – пряники да сушки, причем все немного черствое.

– По второй? – предложил санитар.

– Хорошего понемножку, – отказался Данилов. – Теперь кофе пить буду.

– Тогда я один выпью.

Валера опрокинул рюмку и ушел, хрустя сушкой.

Кофе на водку ложился хорошо – не только бодрил, но и согревал. Когда чашка опустела, Данилов вымыл ее и пошел на разведку.

В здании царило спокойствие, нарушаемое негромким храпом охранника. Саша спал сидя, удобно пристроив голову на сложенных на столе руках. «Вот и славно, – подумал Данилов. – Проспится – отойдет. Наверное…»

Стараясь не шуметь, он проверил, закрыты ли двери в вестибюле и в приемной и пошел в комнату отдыха, чтобы, по любимому выражению Полянского, «отдать себя в лапы Морфея».

Около часа ночи Данилов проснулся – ему показалось, что по коридору проехала каталка. Он прислушался, но никаких звуков больше не услышал. Ни звонка в дверь, ни голосов, ни шагов. «Померещилось», – решил Владимир, перевернулся на другой бок и сразу же заснул.

Примерно через час проснулся снова. Не от звуков, а из-за того, что от двери явственно тянуло холодом. Поеживаясь, вылез из-под одеяла и вышел в коридор. Там было холодно, как на улице. Создавалось впечатление, что открыта входная дверь.

Так и оказалось – дверь, ведущая из приемной на улицу, была распахнута настежь. Так же, как и дверь, отделявшая приемную от коридора.

– Саша! – громко позвал Данилов.

Никто не ответил. На посту у входа Саши не было.

Данилов вышел из приемного на пандус и огляделся.

Никого не было, только в окнах корпуса напротив мелькали тени. Он вернулся обратно, запер дверь на засов и отправился на поиски охранника. Обошел весь первый этаж, но так никого и не нашел. Попутно обнаружил отсутствие каталки и открытую дверь в хранилище. Свет в хранилище был включен.

Данилов выключил свет и закрыл дверь. На второй этаж подниматься не стал – интуитивно почувствовав, что там никого нет. Вернулся в приемную и достал мобильник.

– Валера, – сказал он, когда после дюжины звонков Валера наконец-то ответил. – У нас проблемы: Сашка сбежал. И каталку с собой прихватил. И в хранилище заходил, пока я спал. Как бы не с трупом на каталке он нас покинул.

– Через сорок минут буду, – Валера мгновенно понял серьезность произошедшего. – Если кто явится, то я побежал Сашку искать, а ты просто заработался и остался ночевать.

– Хорошо.

Данилов убрал мобильный обратно и уселся за стол – ожидать дальнейшего развития событий.

Оно не заставило себя долго ждать. Минут через десять в дверь постучали – требовательно, оглушающее громко, кажется, даже ногами.

– Кто там? – спросил Данилов, подойдя к двери.

– Начальник смены! – ответил хриплый мужской голос.

Начальник смены оказался коренастым мужиком с грубыми чертами лица и лысой головой, испещренной шрамами. Данилов сразу понял, что перед ним «чугунный человек». За спиной начальника, отступив на шаг, стояла свита: два молодых охранника.

– Вы кто? – Чугунный Человек исподлобья посмотрел на Данилова и, не дожидаясь ответа, задал следующий вопрос. – А где Валера?

– Я за него, – цитатой из старой комедии ответил Данилов.

– А вы кто?

– Совместитель.

– Фамилия?

– Данилов.

– А Валера где?

– Пошел Сашу искать.

– Валера еще до двенадцати ушел, как обычно, – подал голос один из свиты. – А Сашка через полтора часа с каталкой проехал.

– А меня ты разбудить не мог?! – начальник обернулся и погрозил парню кулаком. – Если бы из отделения не позвонили, то я только утром обо всем узнал бы! У-у, погоди еще.

– А что, собственно, случилось? – спросил Данилов, чувствуя себя неловко оттого, что его уличили во лжи.

– Это я у вас хотел спросить! – повысил голос начальник. – Почему наш сотрудник вдруг среди ночи грузит на каталку труп и везет его на прогулку?

– Ума не приложу, – развел руками Данилов. – Я проснулся, а его нет.

– Проснулся! – презрительно передразнил начальник. – Пока вы спали, он его до метро довез! Представляете эту картину? Ночь и труп на каталке едет… Только мертвых с косами вдоль дороги не хватает! А вы тут спите!

– А что бы мне не спать? – Данилов тоже повысил голос. – Тут не реанимация, в конце концов, время не поджимает. И вообще, я охранниками не командую. Какие ко мне вопросы?

– К вам – никаких, – слегка утих начальник. – Раз уж вы спали. Вопросы будут к Валере. И у меня, и у главного врача. Я за своих сотрудников отвечаю, а дежурный санитар – за своих жмуриков и свой инвентарь. Каталками и покойниками я не заведую, слава те Господи.

Ишь, что придумали… Пошли!

Охранники ушли. Данилов собрался запереть дверь, но решил, что это лишнее – все равно сейчас еще кто-нибудь явится.

Так и вышло. Следом за охраной прибежал ответственный дежурный по больнице – краснолицый мужчина с козлиной бородкой.

– Что у вас тут творится?! – с порога завизжал он. – Почему я должен ночью разбираться с вашими трупами?!

Что мне, больше делать нечего?!

Данилов молчал. Ответственный дежурный побесновался минут пять и убежал, пообещав прямо сейчас позвонить главному врачу.

«Звони, звони, – подумал Данилов. – Вот уж главный обрадуется. Еще и спасибо скажет».

Затем вернулся один из молодых охранников – не тот, что заложил Валеру, другой.

– Начальник велел Сашкин пост осмотреть, – сказал он.

«Не осмотреть, а обыскать, – подумал Данилов. – На всякий пожарный».

Парень несколько минут повозился на посту и ушел.

С четверть часа никого не было, Данилов даже заскучал; потом явился Валера, красный как помидор и пыхтящий как паровоз.

– Тебя охранник выдал, – сказал Данилов.

– Я уже в курсе, – Валера присел на край стола, отдышался и продолжил: – Сашка в милиции, вместе с дедом Бахаревым.

– С кем?

– Ну с трупом, который он украл. Бирка-то на нем осталась. Начальнику охраны всю информацию выдали.

Будет теперь шуму.

– Ответственный дежурный прибегал…

– Он-то чего?

– Поистерить.

– Ладно, – вздохнул Валера. – Ты, Вова, это… уматывай отсюда прямо сейчас. Так всем спокойнее будет.

Вот, держи…

Из кармана своей кожаной куртки Валера достал две тысячные банкноты и протянул Данилову.

– Я их сегодня не заработал, – покачал головой Данилов.

– Почему это? – искренне удивился Валера. – Ты тут ни при чем. Это я виноват – не стоило сегодня отлучаться. Или надо было действительно старшому насчет Сашки сказать. Бери же!

Данилов взял деньги и полез в карман за сдачей.

– А вот этого не надо, – остановил его Валера. – Пятьсот тебе на такси. Ночь же.

– Но…

– Все в порядке! Иди, переодевайся и сваливай, пока сюда целая комиссия не нагрянула!

Частника на старой, заезженной шестерке Данилов поймал удивительно быстро. Не успел поднять руку, как услышал скрип тормозов. Узнав, куда надо ехать, водитель поначалу запросил тысячу, но быстро снизил цену до пятисот.

– Я к дэнгам спакойна атнашус, – сказал он, врубая передачу. – Можна и за пятсот, когда дорога свободный.

За двадцать минут Данилов успел в подробностях ознакомиться с биографией водителя. У себя на родине джигит был личным шофером вице-президента, но из-за козней и интриг лишился работы и теперь вынужден был таксовать в Москве.

– Ты нэ сматры что я на такой машыне ехаю, – горячился водитель. – Я мэрсэдэс вадыл, бээмвэ вадыл, сааб, крайслэр…

– «Порше» и «бентли» не водил? – с серьезным видом поинтересовался Данилов.

– Нэт, – огорчился водитель, – нэ вадыл. Что – хароши машина?

– Очень.

– Эх, нэ было у нас такой.

Шум открываемой среди ночи двери испугал Елену.

– Вова, что случилось?! – Она выбежала в прихожую босиком, в ночной рубашке, но с тяжелым бронзовым подсвечником в руках.

Подсвечник со вставленной в него свечой всегда стоял на одном и том же месте в спальне на случай отключения электричества.

– Ничего страшного, – улыбнулся Данилов. – Ты прекрасно выглядишь.

– Ты явился среди ночи, чтобы сказать мне это?

– Да, разве это не повод?

– Есть будешь? Или только чай?

– Нет, спасибо. Ничего не хочу. Только – в душ и спать. Кажется, моим ночным дежурствам пришел конец.

– Я рада, – Елена ушла в спальню…

Данилов немного ошибся – конец пришел не только ночным дежурствам, но и самой подработке. Около полудня ему на мобильный позвонил Юрий Юрьевич и попросил прямо сегодня привезти заявление об увольнении по собственному желанию. Голос у заведующего отделением был усталый и немного раздраженный.

– Если меня уже не будет – просуньте заявление под дверь кабинета, – сказал он в завершение разговора и сразу же отключился.

Глава одиннадцатая
Надежды

Сразу же после смерти запускается природный механизм самоуничтожения тела. Под действием различных ферментов внутренние органы начинают, образно говоря, переваривать себя. Они становятся дряблыми, желеобразными.

Ферментам помогают микроорганизмы, результатом их деятельности становится гниение. Микроорганизмы размножаются, проникая во все ткани и органы и питаясь ими.

Труп, на вскрытие которого доцент Астраханцев привел Данилова и Иру, вонял еще на подходе к секционной.

Отдельной, так называемой грязной, секционной, с шлюзом-тамбуром.

Мужчина пролежал дома около трех недель. Лежал при наглухо закрытых окнах, неподалеку от батареи отопления. Тепло стимулировало гнилостные процессы, а закрытые окна и хорошо подогнанная входная дверь долго не давали запаху разложения распространиться по дому.

Когда Астраханцев открыл дверь, ведущую из коридора в тамбур, вонь стала невыносимой. Ира побледнела, лоб ее покрылся испариной. Данилов, которому на «скорой» несколько раз приходилось возить донельзя грязных бомжей, покрытых гноящимися ранами, подумал о том, что некондиционные трупы пахнут все же хуже.

– Надевайте фартуки и можете заткнуть носы ватой, – Астраханцеву, кажется, смрад не досаждал совершенно; видимо, доктор успел привыкнуть.

Фартуки висели на стене, рядом со стеклянной полочкой, на которой лежали початая упаковка ваты, широкий и узкий бинт, несколько полосок лейкопластыря, а между ними стояли пузырьки с йодом, перекисью и зеленкой.

– Пункт первичной обработки ран, – прокомментировал Астраханцев, пока ординаторы надевали фартуки и помогали друг другу завязать их на спине.

Носы затыкать не стали. Одернули фартуки, натянули на руки перчатки и, задержав дыхание, вошли в секционную.

Труп был ужасен: сине-зеленый, раздувшийся, с просвечивающими через натянутую кожу сосудами. Кожа на боках расслоилась. Образовавшиеся пузыри были заполнены мутной желто-бурой жидкостью, похожей на гной.

Один или два пузыря успели лопнуть, другие пока еще ждали.

Раздувшаяся шея словно исчезла, казалось, что голова покойника сидит прямо на плечах. Увеличившиеся глазные яблоки резко выпячивались наружу, между толстых, словно карикатурных, губ свешивался влево огромный черный потрескавшийся язык.

Огромные конечности покойника (газы, всюду газы!) были раскинуты в стороны, мошонка своими размерами напоминала голову.

– Красавец, – выдохнула Ира, цепляясь за руку Данилова, чтобы не упасть.

Студентам на кафедре судебной медицины демонстрируют разложившиеся трупы – учебный процесс, как-никак. Но одно дело, зажав нос, из-за спин более стойких однокурсников смотреть на преподавателя, а другое – подойти вплотную к «разложенцу» и начать вскрытие.

Осматривать, переворачивать, разрезать, выпуская наружу зловонные газы, копаться в склизких внутренностях… Мало с чем можно сравнить это сомнительное удовольствие.

– Если уж невыносимо – можете выйти, – снизошел Астраханцев. – Еще один труп мне здесь ни к чему.

– Все нормально, – Ира постаралась взять себя в руки, но даниловскую не отпустила.

– Я намеренно пригласил вас за полчаса до начала вскрытия, чтобы обратить ваше внимание на кое-какие нюансы. Подойдите поближе…

Астраханцев встал у головы покойника. Данилов – справа от него, Ира – слева.

– Проведем наружный осмотр на предмет поиска ран и прочих следов внешнего воздействия. Разумеется – прижизненных. Ворочайте осторожно!

Осмотр занял несколько минут.

– Ну, что? – поторопил Астраханцев, наблюдавший за действиями Данилова и Иры не сходя с места. – Есть или нет?

– Нет, – ответил Данилов.

– Посмотрите лучше, – посоветовал доцент, указывая на недлинную «рану», проходящую наискось у левого соска трупа. – Вот это что такое?

– Кожа под давлением газов лопнула, – ответил Данилов.

– Обоснуйте, – потребовал Астраханцев.

– Ну, во-первых, следует обратить внимание на края… – начал Данилов.

Пока он отвечал, Ира стояла с закрытыми глазами и пыталась перебороть тошноту. Ей это удалось, хотя и с трудом.

– А вы молодцы, держитесь, – похвалил Астраханцев. – Первый раз тяжело, второй – противно, а третий – уже в порядке вещей.

Данилов вдруг понял, что трупный запах, а если точнее, смердящая вонь, больше не досаждает ему. Притерпелся, перевозбужденное обоняние решило взять тайм-аут.

– Сейчас уже придет доктор Равлик, – посмотрев на часы, сказал Астраханцев. – Есть желание ассистировать ему?

– Есть! – ответила Ира.

– Вот и прекрасно. В час я жду вас у себя.

Астраханцев ушел.

– Прогуляемся? – предложил Ире Данилов.

– Не стоит, – преувеличенно бодро ответила Ира. – Потом же возвращаться придется. Как же хорошо, что я стала патологоанатомом, а не судебным врачом!

– Ну, пока еще не стала, – поддел ее Данилов.

– О, помощников бог послал! – прозвучало от дверей.

Доктор Равлик оказался тем самым унылым типом, которого Данилов вчера принял за санитара.

– Зовут меня Виктор Тарасович, – представился он, вооружившись скальпелем.

– Ирина.

– Владимир.

– Ну, начнем!

Скальпель вонзился в труп, и Данилов сразу же ощутил дурноту. Он рано обрадовался тому, что обоняние якобы притупилось.

Работал доктор Равлик профессионально, быстро и четко. Участие ординаторов было чисто символическим – принять, подержать, переложить.

– Трансмуральный инфаркт! – оповестил он, поднимая вверх разрезанное сердце, похожее на бурую медузу.

Данилов знал, как выглядит участок некроза на сердечной мышце, но на том, что лежало в широкой ладони Равлика, ничего толком не увидел. Осталось поверить на слово…

– Голову у «разложенцев» я всегда оставляю напоследок, – сказал Равлик, поднимая пилу.

– Почему? – спросил Данилов.

– Да потому, что мозги – скоропортящийся товар.

Чего там искать?

Мозги и впрямь успели превратиться в зеленовато-бурую студенистую слизь.

– Трансмуральный нижний инфаркт, – подвел итог судмедэксперт, заканчивая вскрытие. – Смерть от естественных причин.

– А как его зашивать будут? – поинтересовалась Ира. – Он же весь расползается.

– А зачем? – удивился Равлик. – Таких выдают родным в закрытых герметичных гробах, которые в народе называются цинковыми. Складывают туда в разукомплектованном виде – земля все примет. Этот еще красавчик, вот, помню, в августе был у меня один труп, пролежавший месяц в реке и изрядно обгрызенный раками… М-м-м! – Равлик закатил глаза кверху и почмокал, словно гурман, пробующий экзотическое блюдо.

– Так я нашел в нем пулю, порылся – и нашел! Дело – оно мастера боится! Ну все, можно и покурить…

– Такое впечатление, что я вся пропиталась этим запахом! – сказала Ира, поднимаясь по лестнице.

– Можно душ принять.

В каждом морге непременно есть душевая.

– Принять можно, только вот полотенца у меня нет, – развела руками Ира.

– Тогда давай выйдем на улицу – хотя бы проветримся, – улыбнулся Данилов.

– Это мысль! – поддержала Ира.

Они вышли на крыльцо прямо в халатах. Дальше идти не хотелось – шел дождь. Постояв под козырьком минут пять, ординаторы вернулись в здание.

– Теперь можно жить, – сказала Ира. – Есть, наверное, до вечера не захочется.

– Странно, что до сих пор никто не догадался водить в морг экскурсии из желающих похудеть, – Данилов пошутил, но Ира восприняла его слова, как намек.

– Я поправилась? – всполошилась она, оглаживая себя по животу и бедрам. – Точно!

– Нисколько не поправилась, – поспешил исправиться Владимир. – Наоборот – даже похудела и осунулась после сегодняшнего.

– Какое там осунулась! – фыркнула Ира. – Даже не стошнило. Но наш доцент прав – теперь уже нет ужаса при мысли о разложившемся трупе.

– Подожди, – предостерег Данилов. – Ты еще не видела того, которого обгрызли раки…

Астраханцев сидел за своим столом, сосредоточившись на экране жидкокристаллического монитора.

– Никак не пойму, где должен быть этот проклятый артефакт! – нисколько не стесняясь того, что проводит рабочее время за игрой, пожаловался он ординаторам. – А без него никак… Враги одолевают. Ну, ладно.

С видимым сожалением доцент оторвался от экрана и протянул ординаторам два листочка.

– Блиц-тест, – пояснил Астраханцев. – Минута на ответ!

Время, правда, засекать не стал – начал перекладывать с места на место папки, лежащие на столе.

Вопросы были легкими. Данилову достались вот такие:

«А. К уважительным причинам, позволяющим врачу, привлеченному для экспертизы, отказаться от ее производства, относятся:

1. некомпетентность в судебной медицине;

2. нежелание производства экспертизы;

3. заинтересованность в результатах дела;

4. врачебная специальность терапевта;

5. врачебная специальность педиатра;

6. отсутствие сертификата по специальности «судебная медицина».

Б. При описании органа на вскрытии не надо указывать:

1. вес органа;

2. размер органа;

3. цвет органа на разрезе;

4. характер и особенности поверхности органа;

5. наличие и концентрацию алкоголя в органе;

6. консистенцию органа.

В. Развитие трупного окоченения не зависит от:

1. причины смерти;

2. температуры окружающей среды;

3. телосложения;

4. наличия ожирения;

5. пола;

6. возраста».

Судя по тому, как быстро Ира вернула лист доценту, ее вопросы тоже были простыми.

– Молодцы! – похвалил Астраханцев, бегло посмотрев ответы. – Не смею вас больше задерживать. Вечером почитайте про огнестрельные ранения и транспортную травму. А завтра с утра определимся, кого вам показать.

Можете идти…

– Либерализм здесь зашкаливает, – сказала Ира в коридоре.

– Мы же не свои, а нечто вроде общественной нагрузки, – ответил Данилов. – Мусинский попросил, ему пошли навстречу. Программа нашей ординатуры пребывания в судебно-медицинском морге не предусматривает.

– Но для общего развития это полезно.

– Очень полезно, – согласился Данилов…

В свое, теперь уже бывшее, патологоанатомическое отделение Данилов приехал рано – еще не было трех пополудни. Заведующего Владимир застал в его кабинете.

Юрий Юрьевич держался сухо и деловито. В его серых глазах меланхолия боролась с усталостью. Ответил на приветствие, предложил сесть, но упорно смотрел не на Данилова, а куда-то в сторону.

– Не стоило вам с Валерой разводить эту анархию, – вздохнул Юрий Юрьевич, принимая у Данилова заявление. – Где тонко, там и рвется…

– Простите, – смутился Данилов. – Бес попутал. Да и кто мог предположить, что охранник выкинет такой номер!

– Никто не мог, – подтвердил заведующий. – Но вот – оказался шизофреником, состоящим на учете в пээндэ. В охранники устроился по липовой медицинской справке, сейчас такую на каждом углу можно получить.

Запоздалое осеннее обострение.

– Его еще не отпустили? – вырвалось у Данилова.

– Его госпитализировали. А так претензий к нему нет.

Украденный покойник вернулся к нам вместе с инвентарем в целости и сохранности, даже бирка не пропала. Так что все ограничится внутренними мерами. Но внутренние меры будут суровыми!

– До свидания, – Данилов встал. – Спасибо за все, Юрий Юрьевич.

– Пожалуйста, – Юрий Юрьевич продолжал смотреть мимо Данилова. – Зарплату завтра отправим на карточку. Премии, правда, не ждите.

– Я понимаю, – Данилов вышел в коридор и мягко закрыл за собой дверь.

На вахте Владимир попрощался с усатым охранником. За время его работы они не обменялись и десятком слов, но сегодня всегда молчаливого стража спокойствия словно прорвало.

– Всех перетрахали сегодня, ты не один под раздачу попал, – сообщил он, протягивая Данилову руку. – Не переживай, что тебя поперли – это гнилое место того не стоит.

– Да я и не переживаю, – признался Данилов, пожимая твердую ладонь. – А что с Валерой?

– Уволился прямо с утра. Уже и манатки свои забрал. С концами. Ну, будь здоров, лепила!

В этом слове не было издевки – одно лишь свойское дружелюбие.

– И тебе не болеть! – ответил Данилов.

Он вышел на улицу, завернул напоследок в пельменную, съел под двести грамм две порции пельменей и поехал домой. Пора было начинать поиски работы.

«Полянский меня устроил на работу – вышел облом. Елена предлагала – я отказался. Теперь сам, только сам…» – думал он всю дорогу.

Данилов плохо представлял себе, какая ему нужна работа. Точнее, он знал главное требование: удобный график плюс более-менее приличный ежемесячный заработок. Все остальное большого значения не имело. «Вольдемар, а не пойдешь ли ты в охранники?» – спросил самого себя Данилов и тут же ответил, ничуть не кривя душой: «Да ради бога! Это же временная подработка, от которой ничего не требуется, кроме денег!»

Пока доехал до дому, он успел протрезветь и обрести ясность мыслей.

Дома никого не было: Никита гулял, Елена работала.

С чашкой крепкого кофе Данилов уселся на кухне за ноутбук и начал поиск работы.

С охраной вышел облом – охранники требовались на суточные дежурства, и никак иначе.

«А чего ты сразу начал с охраны? – укорил себя Данилов. – Это же был резервный вариант, причем далеко не из лучших. Давай-ка, дружок, поищи врачебные вакансии!»

Таких в сети нашлось великое множество – как основных, так и совместительских. Только вот подходящих не было.

Никита вернулся и удивился, увидев Данилова дома:

– Болеем?

– Уволился, – ответил Данилов.

Понятливый мальчик больше с вопросами не приставал. Сделал себе «бутерброд счастья» – толстый кусок сыра, такой же кусок колбасы, сверху кетчуп, – съел его прямо у холодильника и ушел играть в очередную «стрелялку».

Данилов решил сделать перерыв. Освежился под душем, под конец включил совсем холодную воду и минуты три провел под хлесткими, колючими струйками.

Взбодрился основательно, даже почувствовал голод. Перекусил двумя яблоками и возобновил поиски.

Незадолго до прихода Елены Данилов наткнулся на вакансию, выглядевшую весьма заманчиво:

«Фитнес-клуб „Лаггонаро“ приглашает на работу врача.

Обязанности:

Оказание первой медицинской врачебной помощи клиентам и персоналу клуба.

Проведение фитнес-тестирования клиентов клуба, расчет физической нагрузки, составление программы питания.

Ведение документации – Медицинской карты клиента, Журнала тестирования и т. п.

Требования:

Высшее медицинское образование (лечебное дело).

Опыт работы практическим врачом не менее 3-х лет. Пунктуальность, ответственность, коммуникабельность, презентабельная внешность, грамотная, правильная речь.

Гражданство РФ.

Отсутствие вредных привычек.

Знание диетологии приветствуется.

Условия:

Оформление согласно ТК РФ, социальный пакет График работы: пн-пт с 16–00 до 24–00, вс – с 8-00 до 24–00 (возможно совместительство)

Ежемесячный оклад 35 тыс. руб. По окончании испытательного срока выплачиваются премии по итогам работы.

Бонус: бесплатная карта в наш фитнес-клуб (Класс D – бассейн, банный комплекс, тренажерный зал), льготное ДМС.

Резюме просьба направлять по адресу: HR@ laggonaro.ru или по факсу (495) *** ** ** с пометкой «для Беляевой Натальи».

Данилов каждый день по дороге видел этот клуб – голый стеклянный куб на полпути к метро.

Владимир еще раз перечитал вакансию, отыскивая подводные камни, но так и не нашел. Кому-то мог показаться неудобным график, но Данилову был нужен именно такой.

Пятнадцать минут ушло на составление резюме, в котором Данилов указал не только знание диетологии, но и функциональной диагностики, в которой на самом деле неплохо разбирался. Нагрузочные пробы – быстрая ходьба по дорожке или гонки на велотренажере, – непременно должны были входить в процедуру тестирования клиентов фитнес-клуба.

Пришла Елена и сразу же задала главный вопрос:

– Вы уже ужинали?

– Нет, тебя ждали! – ответил Никита.

– Ставлю воду на пельмени! – доложил из кухни Данилов.

«Пельмени на обед, пельмени на ужин…» – про себя усмехнулся он. Впрочем, выбора не было – пельмени готовились быстрее всего.

– Вари побольше – я зверски голодна!

Данилов поставил кастрюлю на плиту, внимательно проверил резюме – нет ли ошибок? – и отправил его электронной почтой. Он выключил ноутбук, унес его в спальню и тут вспомнил, что до сих пор не пригласил Елену в театр. Ночью она сразу легла спать, а утром, в спешке, Владимир и не вспомнил о билетах.

– Как ты относишься к походу в театр в следующую субботу? – спросил он, заглянув в ванную, где Елена мыла руки.