Текст книги "За последним порогом. Цена жизни"

– В таком случае это сложно назвать падением, госпожа.

– Это было именно падением. Образ жизни у них остался тем же, что и раньше, но они перестали совершенствоваться. У них больше не стало Восходящих, они превратились просто в мелких паразитов. Они утратили ценность для мира и начали деградировать. Понимаете, Кеннер, жизнь не даётся даром, мир не терпит бесполезности. Тот, кто хочет жить дольше, всегда должен платить. Для общества цена жизни – это постоянное развитие. Общество, которое не развивается, постепенно умирает и уступает дорогу другим. Однако мы опять отвлеклись – впрочем, история Кхи Граш-Кша действительно очень поучительна. Для вас же лично мораль моей истории такова: каждый раз, когда у вас возникнет соблазн воспользоваться эссенцией, вспомните, что ваша жизнь имеет свою цену, и задумайтесь, чем вы эту цену сможете заплатить. Эссенцию мир в уплату не примет, потому что она вам не принадлежит.

– Мы благодарим вас за эту историю, госпожа, – ответил я, и непривычно серьёзная Ленка тоже кивнула. – Мы её не забудем.

Глава 4

Человек умный и склонный к логическим заключениям, глядя на интеллигентное лицо Дениса Бортеня и его длинные чуткие пальцы, предположил бы, что он пианист – и ошибся бы. Человек не только умный, но и наблюдательный заметил бы также неизменный футляр со скрипкой и сделал бы вывод, что это скрипач – и был бы прав, но лишь частично. Хотя Денис действительно закончил консерваторию и играл в небольших камерных оркестрах, по своей основной специальности он был карточным шулером. Семья им гордилась.

Семья у Дениса была большой и дружной. Его дедушка Кондрат был вором-медвежатником по кличке «Зубило». Кличку эту он получил в молодости, когда вскрыл украденный сейф за пару минут с помощью случайно оказавшихся рядом молотка и зубила. Это, конечно, скорее говорило о качестве сейфа, но всё равно, надо ведь и знать, где стучать. Во всяком случае, воры, притащившие ему сейф, остались под глубоким впечатлением. К старости Зубило отошёл от дел, но в преступном мире был по-прежнему в большом авторитете и часто даже выступал в роли третейского судьи для решения споров преступной братии.

Потомки Кондрата тоже пошли по преступной стезе, хотя ломкой медведей по примеру патриарха, занимались далеко не все. Для успеха в любой деятельности нужен талант, а на преступном поприще отсутствие успеха означает низкий доход и длительные отсидки. Талант к вскрытию сейфов открылся не у всех потомков, но по-своему талантливы были все из них – скокари, марвихеры, блиномесы, – целое созвездие преступных талантов. Впрочем, ничем, связанным с насилием, они принципиально не занимались – дед Кондрат всегда учил, что грабёж и разбой подходят только для дебилов. Да и невыгодно такими делами заниматься – добыча редко бывает большой, зато сидеть приходится очень долго. И это ещё хорошо, если сидеть – не так уж редко случалось, когда особо надоевших разбойников стража просто кончала как бы при сопротивлении аресту. Но время от времени сидеть всё равно приходилось, конечно. Однако недолго – статьи обычно были нетяжкие, да и семья не жалела денег на хороших адвокатов.

Мама Дениса единственного сыночка обожала и очень не хотела, чтобы он тоже шёл в семейный бизнес. Не то чтобы она была как-то против преступной деятельности, ей просто невыносима была мысль о том, что её дорогому Дениске неизбежно придётся сидеть в тюрьме. Сама она залетела только раз и сумела отделаться условным сроком, но прекрасно понимала, что это просто везение, на которое полагаться не стоит. В общем, мама сделала всё, чтобы Денис выбрал музыкальную карьеру, а он был и не против – скрипку он любил с детства, и никогда не тяготился даже занудными гаммами. С отличием окончив музыкальную школу, он поступил в столичную консерваторию, которую тоже блестяще окончил, радуя успехами преподавателей и очаровывая затейливыми карточными фокусами девочек с соседнего факультета клавира.

После окончания консерватории он играл в нескольких камерных оркестрах – причём обычно примой, – и был довольно известным исполнителем. Денег вполне хватало, но карты, которые он любил не меньше скрипки, всё сильнее тянули к себе, да и обычная жизнь музыканта для Дениса была скучноватой. Итог был вполне закономерным – он стал шулером. Но не заурядным каталой, который обувает лохов в поезде или подпольном катране – Денис работал в основном в аристократических клубах, куда благодаря своей известности имел доступ. Причём работал умно – подыгрывал чаще всего даже не себе, а одному или нескольким партнёрам. Его выигрыши обычно оказывались совершенно незаметными на фоне выигрышей других, и никому даже в голову не приходило присмотреться к нему, чтобы обнаружить, что проигрывает он всегда понемногу, зато выигрывает чаще и намного больше.

Но довольно предысторий. Сейчас Денис как раз входил в трактир, где с ним попросил встречи его двоюродный брат Марей. Он оглядел трактир и недовольно сморщил нос – заведение, конечно, притоном не было, но всё же классом было сильно ниже тех мест, которые он обычно посещал. Не то чтобы Денис был таким уж снобом, просто в дорогом костюме и галстуке-бабочке он выглядел здесь слишком чужеродно. К счастью, долго торчать у входа не понадобилось – он сразу же заметил Марея за столиком в дальнем углу и направился туда.

– Здравствуй, Марик, – поприветствовал его Денис и уселся, предварительно тщательно протерев белоснежным платочком лавку.

– Здарова, Денчик, – ответил тот, бодро наворачивая гуляш с гречкой. – Пожрёшь? Тут нормальная хавка.

Денис незаметно вздохнул – ну а что тут поделаешь? Родственник есть родственник – куда от него денешься? Только и вздыхать.

– Я уже пообедал, – ответил он. – Ближе к делу, кузен.

– Чево? – нахмурился тот.

Марей интеллектом определённо не блистал. Впрочем, каких-то неудобств по жизни это ему совершенно не создавало – Марей был очень неплохим домушником, а главное – удачливым. Чтобы успешно обносить чужие квартиры, нужна как раз удача, а интеллект и вовсе ни к чему.

– Зачем звал, братуха? – подстроился под кузена Денис.

– Тут, в общем, какое дело, братка, – Марик поскрёб затылок. – Дали нам хорошую наколку на богатую хату – брюлики, рыжьё, кое-какие бабки тоже. Терпила с бабой и дочкой свалили на дачу, прислуга приходящая, в общем, приходи и бери. Вот мы с кентом хату и подломили, а там пусто, вот такая хрень, понимаешь.

– Наколка левая? – лениво предположил Денис. История его пока что не заинтересовала.

– С наколкой всё ништяк было, – решительно опроверг Марик. – Ну, мы предъяву всё равно кинули, конечно. Там дело в другом было. Мы там кое-какое серебришко в сумки покидали, ещё какую-то мелочёвку, чтобы, значит, не пустыми уходить. Уже на выход двинулись, и тут дошло, значит, до нас, в чём подлянка-то была.

– В чём? – без интереса спросил Денис, просто чтобы поддержать разговор.

Марей со стуком выложил на стол никелированный ключ сложной формы с выбитым на головке номером. Денис взял ключ и повертел его в руке. С другой стороны на головке был отчеканен герб, который был ему знаком – впрочем, с его профессией знакомство с основными гербами было обязательным. Денис положил ключ обратно и непонимающе посмотрел на Марика.

– В хранилище они всё скинули, – пояснил недалёкому братцу Марей. – И брюлики, и бабки, и рыжьё. Как на дачу собрались, так всё туда и отнесли. А ключик-то дома забыли, лошары.

– Я так и не понял, Марик, меня-то ты зачем позвал? – недовольно сказал Денис. – Давай быстрей к делу переходи, некогда мне тут сидеть и болтовнёй заниматься.

– Забрать надо всё оттуда, – пояснил Марей. – Они на даче, никто ещё не знает, что хату обнесли. Подсобишь, Денчик? Там только зайти и забрать.

– Сам-то что не заберёшь, раз так просто?

– Ты на мою рожу посмотри, – хмуро предложил Марик.

И впрямь, с такой бандитской рожей его не только в хранилище не пустили бы, а, скорее всего, сразу и повязали бы. Собственно, у Марика и кличка-то была «Ряха», которая ему поразительно хорошо подходила. Кличка Марею остро не нравилась, так что родственники её никогда не употребляли, разве что между собой.

– С рожей тебе не подфартило, братуха, – согласился Денис.

Ряха помрачнел. Пусть он и сам про это заговорил, но слышать такое всё равно было неприятно.

– Ну ладно, а мой-то интерес там какой? – безразлично осведомился Денис.

– Долянку дадим, – уверенно пообещал брат. – Не обидим, отвечаю.

Денис только усмехнулся насчёт «не обидим». В семье дурачков не было, да Марик и сам знал, что это не пройдёт, но почему бы не попробовать?

– Половину отдадите, – объявил Денис.

– Денчик, ты что, с дуба рухнул? – забеспокоился Марик. – Это же просто из ящика забрать, за такое и десять процентов много. Но ты мне брат, тебе пятнадцать дадим.

– Зачем мне это? – лениво возразил тот. – Там ещё непонятно, что за брюлики. Оно мне нужно – из-за пары дешёвых колечек в блудняк влезать? У тебя что, не найдётся кента с нормальной рожей?

Ответ на последний вопрос он прекрасно знал и сам – среди кентов Ряхи нормальных рож отродясь не водилось.

– Какая пара дешёвых колечек? – вконец разволновался Марей. – Терпила – дворянин, хата из восьми комнат. Да там ведро брюликов!

– Так уж и ведро, – скептически хмыкнул Денис.

– Он в хранилище пару дешёвых колечек понёс, что ли? – убеждал его Ряха. – Братуха, ты сам-то прикинь – ясно же, что мелочёвку туда никто не понесёт. Двадцать процентов твои будут.

– Сорок пять, братуха, и мы договорились, – покачал головой Денис.

Торговались они ещё минут десять, но всё же, наконец, пришли к согласию.

– Дербаним на троих поровну, – поставил точку Денис, и по его тону было ясно, что это действительно точка. – С кентом своим сам всё уладишь.

Собственно, с кентом всё было давно улажено – о том, что Денису отдадут треть, подельники договорились с самого начала. Ряха просто надеялся договориться на меньше и как-нибудь закрысить остаток.

– На троих поровну, – хмуро согласился Марей. – Улажу.

* * *

Когда Денис подходил к зданию хранилища, его кольнуло дурное предчувствие. Он даже остановился и прислушался к себе, но предчувствие ушло бесследно. Он пожал плечами и решительно подошёл к стеклянным дверям, которые тут же плавно разъехались в стороны.

Денис сделал несколько шагов внутрь и с интересом обвёл глазами богато отделанный вестибюль. «Да, пару колечек сюда не понесёшь», – промелькнула мысль. Он взглянул на охранников, сверлящих его подозрительными взглядами, и ему в голову пришла неприятная мысль, что если вдруг что-то пойдёт не так, уйти отсюда будет, скорее всего, не так уж просто. Опять кольнуло плохое предчувствие, но как раз в этот момент к нему подошла миловидная девушка.

– Здравствуйте, достойный, – обратилась она к нему с дежурной улыбкой. – Семейство Арди радо приветствовать вас в нашем хранилище. Чем мы можем быть вам полезными?

– Здравствуйте, уважаемая, – улыбнулся он в ответ, включив всё своё обаяние. – Я хотел бы получить доступ к своей ячейке. Это возможно?

– Разумеется, – заверила она. – Пройдите, пожалуйста, в третью кабинку. Сейчас туда подойдёт наш сотрудник, который вас обслужит.

Денис благодарно улыбнулся ей и двинулся в сторону указанной кабинки, чувствуя на спине взгляды охранников. Ему впервые пришла в голову мысль, что, возможно, не стоило вообще на это дело соглашаться. Но Ряха был своим, и семья не одобрила бы беспричинный отказ, да и вообще, поздно уже было метаться, так что он отбросил сомнения.

В третьей кабинке его уже ждал сотрудник, который приветливо ему заулыбался.

– Здравствуйте, достойный! Меня зовут Егор Бирюков. Какое обращение вы предпочитаете?

– Денис, – ответил тот, предпочитая ограничиться именем.

– Очень приятно, достойный Денис, – наклонил голову Егор. – К какой именно ячейке вы хотели бы получить доступ?

Денис молча выложил на стол ключ. Бирюков взял его, внимательно осмотрел и продиктовал в переговорник номер ключа.

– Придётся несколько минут подождать, достойный, пока нам не принесут документы на ячейку, – пояснил он.

– Не саму ячейку? – небрежно спросил Денис, чувствуя холодок на спине.

– Нет, конечно, – улыбнулся ему Егор. – Ячейки никогда не покидают хранилища. К вашей ячейке мы поедем сами.

Неприятное предчувствие нахлынуло и уже не ушло, но ничего не оставалось, кроме как ждать. Впрочем, что ему могли предъявить? Ну, пришёл с чужим ключом, и что из того? Он его просто нашёл. Поскольку собственно факт кражи отсутствует, то и предъявить ему нечего. Эта мысль его немного успокоила.

В молчании прошло несколько минут, затем открылась дверь сбоку, а в кабинке появился вооружённый охранник с папкой в руке. Бирюков кивнул ему, принимая папку, но охранник не ушёл, а остался в кабинке, пристально наблюдая за Денисом, отчего предчувствие неприятностей у того резко усилилось.

– Согласно условию доступа, достойный, вы должны сейчас либо предъявить документ, удостоверяющий вашу личность, как владельца, либо сообщить мне пароль, – заявил Егор, изучив папку. – Если вы предпочитаете не говорить пароль вслух при сотруднике охраны, вы можете записать его на этом листочке и показать мне.

«Пароль? Какой ещё пароль? – лихорадочно соображал Денис. – Ряха, сука! Всё-таки втянул в блудняк!»

– Похоже, у нас проблема, – извиняющимся тоном заявил он. – Я действую по поручению владельца, но он, очевидно, забыл сообщить мне пароль.

Егор кивнул на это заявление и ничего не ответил. Молчание немного затянулось. Денис собрался было сказать что-то ещё, но дверь снова открылась, и в кабинке появился ещё один охранник, отчего в ней стало тесновато. По всей вероятности, он явился потому, что была нажата какая-то скрытая кнопка.

– Я бы предпочёл сейчас вас покинуть, – заявил Денис, уже начиная паниковать. – Я уточню у владельца пароль и вернусь позже.

– Это будет наилучшим вариантом, достойный Денис, – согласился Бирюков. – Именно так мы и поступим. Однако сначала вам будет необходимо посетить старшего специалиста. Таков протокол, – развёл он руками с извиняющимся видом. – Не беспокойтесь, это не займёт много времени. Охрана вас проводит.

Денис взглянул на охранников, которые холодно на него смотрели, и пожал плечами. Пытаться скандалить было бесполезно, так что он с достоинством встал и молча двинулся за охранником. Второй охранник пристроился сзади.

В вестибюль они не возвращались, а вышли через служебную дверь и двинулись по широкому коридору вглубь здания. Поднялись по широкой лестнице на второй этаж и вскоре остановились у двустворчатой двери. Охранник постучал, заглянул в кабинет, о чём-то коротко переговорил, а потом открыл дверь пошире и кивком пригласил Дениса заходить.

– Присаживайтесь, достойный, – приветливо сказал хозяин кабинета. – Меня зовут Герман Аминов, я старший специалист семейства. В мои обязанности входит улаживание разного рода нестандартных ситуаций. Могу я увидеть вашу карточку гражданина или иное удостоверение личности?

Денис хмуро посмотрел на плечистых охранников, которые не остались снаружи, а зашли вместе с ним и сейчас стояли по обеим сторонам двери. Было совершенно очевидно, что так просто его никто не отпустит, и попытка скандалить сделает только хуже. Он нехотя залез в карман, вытащил карточку гражданина и протянул её Аминову.

– Денис Бортень, – прочитал тот. – Могу я узнать вашу профессию? Чем вы занимаетесь? Вы, разумеется, не обязаны отвечать на этот вопрос, он продиктован просто любопытством.

– Музыкант, – с некоторой неохотой ответил Денис. Впрочем, он был рад вопросу, который помогал создать о нём хорошее впечатление. – Я первая скрипка в струнном ансамбле «Виоланта» при княжеской филармонии имени княгини Рогнеды.

Аминов уважительно покивал.

– Насколько я понимаю сложившуюся ситуацию, достойный Денис, владельцем ячейки вы не являетесь, но при этом не смогли предъявить пароль, который требуется для доступа к ячейке. Вы не могли бы объяснить, что произошло? Почему у вас не оказалось пароля?

– Я и сам не вполне понимаю, как такое случилось, – пожал плечами тот. – Полагаю, хозяин ячейки просто забыл об этом моменте, передавая мне ключ.

– От кого вы получили ключ?

– От хозяина ячейки, разумеется, от кого же ещё?

– То есть о какой-то операции с ячейкой вас попросил её хозяин?

– Да, – решительно подтвердил Денис.

– Повторите, пожалуйста, эту фразу полностью, как своё заявление, – мягко попросил Аминов.

Денис похолодел. Эта просьба совершенно определённо говорила о том, что хозяин кабинета является эмпатом, который сейчас отмечает каждую ложь. Опять всплыла мысль, что даже если его разоблачат, факта кражи не было, и самое большее, что ему грозит – это то, что его вышвырнут отсюда пинком. Мысль немного добавила ему уверенности.

– Хозяин, но не лично, – ответил Денис.

– А кто?

– Этого я вам сообщать не собираюсь.

– То есть вы отказываетесь сотрудничать? – по-прежнему мягко спросил Аминов.

– Вы не имеете права меня задерживать, – заявил Денис. – Ни на какие вопросы я больше отвечать не собираюсь. Если у вас остались какие-то вопросы, вы можете выяснить их с хозяином ячейки.

– Мы, безусловно, свяжемся с хозяином ячейки, – согласился тот. – Кстати, как его имя?

Денис замкнулся в гордом молчании.

– Ну что же, – вздохнул Аминов. – Как полноправный представитель семейства Арди, имея веские подозрения в совершении преступления против граждан княжества, и руководствуясь Уложением княжества «О праве и долге дворянском», я выношу решение о задержании гражданина княжества Дениса Бортеня с целью проведения надлежащего следствия. Извещение о задержании гражданина княжества будет в должном порядке направлено в княжескую канцелярию.

– Вы не имеете права, – потрясённо сказал Денис.

– Имею, – покачал головой Аминов. – Заверяю вас, достойный, что мы действуем в строгом соответствии с законами княжества. Уводите его.

– В следственный отдел везти, почтенный? – спросил один из охранников.

– Да, туда, – кивнул Аминов. – Только подождите в коридоре, я сейчас заполню сопроводиловку на него, и поезжайте.

* * *

– Вот здесь наши герои, господин, – с этими словами Антон Кельмин открыл передо мной дверь комнаты.

Я вошёл и с интересом огляделся. Довольно большая комната, выкрашенная в унылый грязно-оливковый цвет, производила давящее впечатление. В центре рядком стояли три неудобных стула, на которых и сидели эти самые герои. А в стороне в уютном кресле – где только Антон его нашёл? – сидел мужчина с серебряным сословным значком, который немедленно встал при моём появлении и поклонился.

– Господин Кирсан Колобов, – представил его Кельмин. – Он в этом деле является пострадавшим.

– Рад знакомству, господин Кирсан, – кивнул ему я.

– Взаимно, господин Кеннер, – подчёркнуто уважительно ответил он. – Наша семья благодарна вам за всё, что вы сделали. Как мы можем вернуть вам долг?

– Не думаю, что нам стоит говорить о каких-то долгах, – ответил я. – Мы с вами чуть позже обязательно обсудим эту ситуацию подробно, но сначала я всё же хотел бы познакомиться с нашими героями.

– Разумеется, господин Кеннер, – кивнул он.

– Ну что же, уважаемые, – обратился я к героям дня, которые мрачно на меня взирали. – У меня нет обычая встречаться с каждым мелким жуликом, которого ловит почтенный Антон Кельмин, но вы не просто какие-то жулики, уважаемые. Вы первые воры, решившие обокрасть наше хранилище, и это, безусловно, повод вас повидать.

– Простите, господин Кеннер, – подал голос один из них. – Но мы не пытались обокрасть ваше хранилище. Если говорить точнее, мы пытались обокрасть господина Кирсана.

– И насколько мне доложили, вполне успешно его обокрали, – согласно кивнул я. – Однако ваше лицо мне знакомо, уважаемый. Вы очень похожи на одного весьма известного скрипача, хотя я, по всей видимости, ошибаюсь.

– Не ошибаетесь, господин, – засмеялся Антон. – Это он и есть, тот самый музыкант Денис Бортень. Но он, как выяснилось, многосмычковый – в оркестре играет на своей скрипочке, а в свободное время играет по клубам в карты.

– Не понял… – нахмурился я.

– Шулер он, господин, – пояснил Кельмин. – Личность известная, доступ имеет даже в такие клубы, куда с улицы не зайдёшь, так что бы не работать? Вот и работает. Но очень аккуратно – если бы нам не попался, так бы и дальше снимал сливки.

– Ай-яй-яй, не повезло, – с сочувствием сказал я. – Как же вас угораздило-то? Зачем понесло в хранилище с краденым ключом?

– Брат попросил, – вздохнул тот. – Невозможно было отказать.

– Бескорыстно? – полюбопытствовал я.

– За треть он работал, – хохотнул Кельмин. – Бескорыстно – скажете тоже, господин.

– Ну, значит, риск оплачивался, – сделал вывод я. – Интерес был, а стало быть, не так обидно попасться. А что за брат-то?

– А вот рядом с ним сидит, – показал Антон. – С такой рожей ему и ключ не надо было вытаскивать, мы бы его прямо на входе приняли.

– Кстати, они же у господина Кирсана не только ключ взяли, насколько я понимаю? Как с этим дело обстоит?

– Кое-какую не особо ценную мелочёвку унесли, – небрежно махнул рукой Кельмин. – Мы с этим тоже заодно разобрались, раз уж влезли в это дело. Они успели всё барыге скинуть, пришлось этого барыгу посетить.

– Проблем не было?

– Ну, он потребовал вернуть ему деньги, которые он этим за вещи отдал.

– Деньги вернуть? – поразился я. – Он идиот, что ли? Представляю, как бы мы стали у ворья выкупать краденые вещи.

– Вот парни там сразу и поняли, что идиот, – согласился Кельмин. – Они его как следует попинали, а когда водой отлили, оказалось, что он внезапно поумнел.

– Надо же, как замечательно действует порой народная медицина, – заметил я. – Вроде и простое средство, а как помогает, когда к месту употреблено. Ну что же, история достаточно заурядная, да и закончилась хорошо. Впрочем, ещё не совсем закончилась, конечно. Насколько я понял, вам вернули всё украденное, господин Кирсан?

– Совершенно верно, господин Кеннер, всё до последней серебряной ложечки, – подтвердил Колобов. – И должен спросить ещё раз: может ли наша семья как-то вас отблагодарить?

– А ведь знаете, пожалуй, что и может, – мне пришла в голову интересная идея. – Но давайте сначала решим, что делать с нашими героями.

– А что вы хотите с ними сделать? – поинтересовался он.

– В том-то и состоит пикантный момент, что я с ними ничего сделать не могу, – и, глядя на его изумлённую физиономию, пояснил: – Семейство Арди не является пострадавшей стороной. Согласно уложению «О праве и долге дворянском» мы обязаны были предпринять шаги для расследования возможного преступления против граждан княжества, что мы и сделали. Однако, поскольку мы не являемся пострадавшими, никаких карательных мер мы предпринимать не вправе.

Воры, до этого мрачно смотревшие на нас, расслабились, а на лицах даже промелькнули улыбки. А вот Колобов, наоборот, помрачнел.

– Пострадавшим являетесь вы, и именно вы должны решать, что с ними сделать, – продолжал я. – Вы можете распорядиться передать их страже, и подать заявление о краже. В этом случае ими займётся княжеское правосудие. Или же мы можем передать их вам, и делайте с ними, что хотите. Мы не будем спрашивать, что – нам это неинтересно. Так что обязанность решать в данном случае лежит на вас.

– Понимаю, – медленно кивнул Колобов. – К сожалению, я не гербовый дворянин, и у меня нет возможности разобраться с ними самому. Я положусь на княжеское правосудие.

– Господин Кеннер, – вдруг подал голос Денис Бортень, – нельзя ли решить вопрос со мной более мягко? В конце концов, я не обкрадывал квартиру господина Кирсана. Я всего лишь выполнил просьбу брата, моё участие в этом деле минимально.

– Не соглашусь с вашей трактовкой, – возразил я. – Вы шли в хранилище с намерением украсть, и точно зная, что ключ краденый. Вы полноправный соучастник кражи, в этом нет никаких сомнений. Однако, как я сказал, решать должен господин Кирсан, и он уже решил. Замечу кстати, что в этом вам повезло – я бы на его месте первым делом приказал переломать вам пальцы. Впрочем, в любом случае я позабочусь, чтобы общество узнало о ваших шалостях с картами.

Денис спал с лица. Не думаю, что его после этого пустят хоть в какое-то приличное место, да и с музыкальной карьерой, скорее всего, придётся распрощаться – ни один оркестр не захочет испортить себе репутацию, приняв уголовника.

– А что касается благодарности, господин Кирсан, у меня есть небольшая просьба: к вам придёт корреспондент газеты – поговорите с ней, пожалуйста. Нас хвалить не нужно – просто расскажите ей, что знаете. Мы хотели бы, чтобы этот случай стал известен. Чтобы у других преступников не было никаких иллюзий насчёт возможности что-то украсть из нашего хранилища.