Текст книги "Чёрный сон. Мутанты"

И вдруг в глубине пещеры они увидели огромного медведя. Зверь склонился над безжизненными телами и с глухим рычанием рвал их плоть.

– Боже, – отшатнулся Семён, но уткнулся в липкую паутину. Он едва не вскрикнул, но Никита вовремя прикрыл ему рот ладонью.

– Тихо, уходим, – прошептал Никита. – Мы им уже ничем не поможем.

Не сводя глаз от вселяющего слепой ужас свирепого хищника, они медленно попятились. На их счастье медведь продолжал рвать мёртвые тела и не почуял живых людей.

В великом страхе и скорби, они покинули пещеру и поторопились прочь от кошмарного места. Благоразумно свернули с тропы и углубились в лес. Затем перешли на шаг и как зомби побрели среди толстых стволов. Через час спохватились и остановились, растерянно глядя друг на друга. Вокруг возвышались древесные гиганты, стволы каждого были не менее десяти метров в обхвате. Тихо было в лесу, сумрачно, всюду тёмные колонны из исполинских деревьев, мощные папоротники, гибкие лохматые лианы, шапки мха на тёмных валунах и ни одного лучика света, готового разрядить суровую картину.

– Похоже, заблудились, – огляделся Никита.

– Из огня да в полымя, – растерянно пробурчал Семён, его жирок на боках колыхался от бурного дыхания.

– Подожди, – в Никите вспыхнула надежда. Он увидел в просветах могучих крон отблеск далёкого солнца. – Дорогу назад найдём! Нам туда!

– Если нас кто раньше не съест, – с пессимизмом заметил Семён, указывая на след с ярко выраженными отпечатками когтей.

– Это они не угадали, – Никита стиснул в руке копьё с обсидиановым наконечником. Он был готов сражаться, поражать зверя, но единственно его смущал факт, за свою жизнь самым крупным животным, с которым он смог справиться помимо рыбы, был их кот. Однажды он выпрыгнул в окно с целью обрести своё дикое природное начало. Никита поймал его в соседнем дворе. Несмотря на то, что тот изодрал и искусал руки, не отпустил жирную тварь. В результате этой битвы Никита даже угодил в больницу. У него до сих пор сохранились шрамы от кошачьей любви к свободной жизни. Затем котика кастрировали, и тот остался этим доволен. Теперь уже не убегал, а мурлыкал, когда его тискали. Но сейчас, держа в руке тяжёлое копьё, Никита ощутил такую уверенность, что от возбуждения появилась дрожь в руках. Сила пришла, и он это почувствовал. Возникло то, что было нереализованное при безмятежной цивилизованной жизни. Никита стал ощущать много запахов, обострился слух, да и мощь в мышцах появилась непривычная, упругая и приятная. Он даже стал ощущать терпкий аромат от отпечатков зверя и даже понял, что тот прошёл несколько часов назад. Но самое главное, Никита решил, что он хищник, исходя из того, что на этот момент имел копьё и хотел есть. Ветер донёс запах травоядного зверя. Мышцы напружинились, но Никита одёрнул себя, он же цивилизованный человек, нельзя идти на поводу своих инстинктов. Хотя, почему?

– Нам туда, – внезапно он указал направление, противоположное тому, откуда светило солнце.

– Никита Васильевич, вы ошибаетесь, наш лагерь там, – Семён посмотрел на него честным свинцовым взглядом.

– Вот что, мой друг, бери свою дубину крепче в руки, необходимо испробовать наше оружие в деле. Чувствуешь запах? Это олень. Ветер дует от него, попробуем реализовать этот шанс. Мы убьём его.

– Я кроме запаха мха и дождевых червей ничего не слышу. Может в другой раз? – осторожно пискнул Семён.

Никита с сожалением посмотрел на него. У большого, как медведя, парня тряслись небритые щёки. Как бы тот ни обделался со страху.

– Нет! – Никита был безжалостен. – Впрочем, – неожиданно уступил он ему, – можешь подождать меня здесь, а я справлюсь сам, – Никите показалось, что он его пристыдил. Вот сейчас тот гордо выдвинет челюсть, сверкнёт очами и с бесстрашием двинется за ним. К великому удивлению и разочарованию Семён кротко кивнул, а в глазах, как море, разлилась благодарность, и он с радостью сказал:

– Только долго не задерживайтесь. А я пока на дерево залезу, вот на это.

– Делай, как считаешь нужным, – Никита был разочарован, но осуждать за трусость торопиться не стал. Может, время для его подвигов просто ещё не пришло.

Никита бесшумно скользнул в густые заросли. Азарт и возбуждение, словно затвор ружья, взвели его чувства в боевое положение. На удивление он двигался быстро и бесшумно. Как только менялось направление ветра, Никита замирал и терпеливо дожидался благоприятного момента. Он шёл по запаху, как по компасу. Вскоре появилась большая поляна, заросшая густой, сочной травой. А вот и олень и даже не один. На поляне паслось небольшое стадо: самец с огромными ветвистыми рогами, и самка с двумя подросшими оленятами. Гиганта оленя Никита отверг сразу, не по зубам, да и самку тоже убить было бы проблемой. Остались оленята: один с небольшими рожками и крепким туловищем, а другой пассивный, толстоватый и к тому же сильно хромал на заднюю ногу. Вот его и выбрал Никита. Мужчина прижался к земле и пополз в зарослях травы. Пока фортуна не отворачивалась, ветер явственно дул в его сторону. Никита подполз совсем близко. Руки задрожали от возбуждения, скоро должен наступить миг действия и всё будет зависеть от правильности выбранной дистанции. Ещё метр и это уже предел, звери что-то ощутили и фыркнули. Пора! Никита вскочил на ноги, олени шарахнулись в разные стороны. Едва не порвав связки на руках, со звериным рычанием он метнул копьё. Тяжёлое копьё просвистело в воздухе и пронзило тело хромого оленёнка. Тот упал и мгновенно испустил дух. Остальные животные в страхе скрылись.

Никита с удовлетворением подошёл к жертве. Выделившийся в кровь в больших дозах адреналин возбуждал и пьянил. Была радость и жалость вперемешку. Оленёнок оказался с небольшого бычка и весил не менее ста килограммов, но Никита взвалил тушу на плечи и, шатаясь, побрёл к дереву, где сидел Семён. Парень спрыгнул вниз, глаза полезли на лоб от удивления, и он искренне пролепетал:

– Я думал вы умом тронулись, а ведь действительно, олень. Неужели копьём?

– Чего нового видел, сидя на дереве? – захотел подковырнуть его Никита.

– А, муравьи покусали. Да ещё клопа случайно раздавил… неприятно очень.

– Настрадался, значит. Бери оленёнка за ноги, скоро темнеть будет.

– Зачем, привяжем к веткам, нести будет легче и бегом домой, – с мудростью изрёк сероглазый увалень. Никита с уважением глянул на него, а ведь какая цепкость ума! Немного подумав, он решительно произнёс:

– Подожди… домой. Надо первую группу людей найти.

Семён вздохнул и показалось, что он сейчас начнёт бурно возражать. В его глазах потускнел свинцовый блеск, и понуро свесились руки. Но он упрямо махнул головой и неожиданно сказал:

– Это само собой, а как с оленёнком быть? Бросать здесь, его кто-нибудь подберёт.

– Согласен, – кивнул Никита. – Дичь оставлять нельзя. А знаешь, давай его на дерево затянем?

– Через час здесь столько зверья соберётся, – мрачно произнёс Семён.

– Так что ты можешь посоветовать?

– А делать нечего, будем на дерево затягивать.

Они с большими усилиями затянули тушу наверх и привязали лиану за ствол. Солнце вновь закрыли могучие кроны высоченных деревьев, но некоторые лучи под углом проникали почти до земли, и Никита определил направление. Он решил выйти из леса, найти в траве следы первой группы и по ним найти людей.

Не успев отойти и десяти метров, послышался чей-то кашель, переходящий в отрывистое грубое рычание. Семён едва не упал на землю от пронзившего его страха, да и Никиту обдало таким ужасом, что ноги превратились в железобетонные сваи.

Полосатый зверь выскочил из чащи леса и полыхнул на них злобным взглядом. На загривке вздыбилась жёсткая шерсть. Он шумно втянул в ноздри воздух и хлестнул по сторонам длинным хвостом. Никита и Семён мгновенно вспотели с головы до ног, это был настоящий тигр.

– Копьё, – закатывая глаза от ужаса, простонал Семён.

– Я не знаю где оно? – растерянно пробормотал Никита.

– Вы на него опираетесь.

– Он не за нами пришёл, его наш оленёнок привлёк и… не смотри ему в глаза… спиной не поворачивайся.

Они медленно попятились. Тигр обдал их презрительным взглядом, подошёл к дереву, стал на задние лапы, а передними с остервенением вцепился в кору. Затем он подпрыгнул, но туша висела высоко, и хищник её достать не смог. Никита и Семён пятились всё дальше и дальше. Тигр словно взбесился, он демонстрировал такие прыжки, любой легкоатлет позавидовал бы, но на него лишь сверху капала кровь, и это выводило зверя из себя. Он в бешенстве разгребал землю у корней, рвал страшными когтями кору, но вскоре сник. Внезапно тигр басовито рыкнул, развернулся задом, и выпустил тёплую струю на дерево.

– А вот теперь бежим, – Никита хлопнул Семёна по плечу.

Гл. 8

Никита и Семён бежали долго. Ветки хлестали по лицам, ноги скользили в прелой листве, лёгкие уже не выдерживали дикого темпа. Внезапно крупное животное, издающее терпкий мускусный запах, поспешно выпрыгнуло на свои толстые ноги и шарахнулось в сторону. Никита и Семён едва не сбили его с ног. Тяжело дыша, они прижались к дереву, Никита выставил копьё. Свиноподобное животное злобно хрюкнуло, встряхнулось, разбросав в стороны прилипший мусор и мелких насекомых, открыло слюнявую пасть, демонстрируя жёлтые плоские зубы и торчащие вперёд клыки.

– Пошла вон, свинья! – истерично выкрикнул Семён, вжимаясь в ствол дерева с такой силой, что под мощной спиной хрустнула кора.

– Отваливай, толстое рыло! – Никита пару раз проткнул воздух копьём.

Животное нерешительно потопталось на одном месте и угрожающе зарычало, но внезапно взвизгнуло и стремглав понеслось прочь.

– Как мы его напугали, – утёр со лба пот Никита.

– Ага! – нервно засмеялся Семён и сполз по стволу. Он в изнеможении откинул голову и постарался отдышаться.

– Оно не нас испугалось, – Никита вновь оцепенел от страха, в просветах между деревьями он заметил полосатый бок их старого знакомого тигра.

Семён вскочил, зубы звонко щелкнули, и он больно воткнулся в толстый сук, ойкнул, пришёл в себя и неуверенно произнёс:

– Он не на нас охотится.

Действительно, хищник не удостоил их вниманием, даже как-то обидно стало. Элегантно изогнувшись, он ринулся за поспешно убегающим свиноподобным животным. Спустя некоторое время раздался пронзительный визг, которое заглушило яростное рычание. Осыпав листья, вздрогнуло дерево, и визг сменился на хриплый вой. Спустя некоторое время всё стихло.

– Задушил, – шёпотом произнёс Семён. – А почему он на нас не напал?

– А я знаю? – пожал плечами Никита. – Наверное мы не его еда, если ничего другого не найдёт, тогда полакомится нами.

– Пока он занят, давай уйдём? – у Семёна побелели от страха глаза.

– Самое время, – согласился Никита.

Сейчас они отходили медленно, стараясь не шуметь. Неожиданно наткнулись на звериную тропу и машинально двинулись по ней. Но вот в просветах деревьев возникло открытое пространство. Ветер донёс запах свежей травы, ещё через пару минут путники вывалились из леса и застыли на краю поля. Густые стебли с рост человека были кое-где повалены. С шумом взлетели птицы, вдали заколыхалась трава, там явно кто-то брёл.

– Мне сюда лезть не хочется, – деревянным голосом произнёс Семён.

– Полностью с тобой согласен, – Никита выдавил грустный смешок.

Адреналин в крови давно иссяк, приступов возбуждения не было, страх неожиданно нырнул в подсознание. С некоторой апатией путники побрели между лесом и степью. Но через некоторое время им всё же пришлось углубиться в густую траву, которая в мгновение ока закрыла их с головой. Теперь они различали лишь голубое небо и верхушки далёких скал. Это было опасно, в любое мгновение на них могли накинуться хищники, да и с травоядными животными встречаться тоже не хотелось, затопчут или на рога подымут. Как второе дыхание вновь пришёл страх, и он был липким и невкусным. Тягучая слюна залепила рот, и путники вздрагивали от любого шороха. Окружённые высокой травой они брели, словно слепые котята. Изредка слышался шум убегающих с их пути животных, иной раз ветер доносил терпкий звериный запах, но никто пока на людей не бросался. В этой траве животные были крайне осторожные и предпочитали ни с кем не связываться. А путники, невзирая на то, что пытались идти тихо, производили неоправданный для обитателей этой степи шум. Это животных и пугало, только истинные хозяева могут ломиться сквозь заросли так беспечно. Пока людям везло, на их дороге не встретился ни один хищник. Но вот растительность сильно поредела, появились камни, обнажилась рыжая почва, и путники вышли на возвышенность. Впереди виднелись большие валуны, а по прямой видимости темнели высокие горы.

– Похоже, пришли, – ловя каждый звук, шёпотом сказал Никита.

– Что дальше? – с какой-то детской беззащитностью спросил тяжеловесный Семён, и его челюсть отвисла от страха.

– Будем искать следы людей. Там повалены стебли травы. Они оттуда пришли, – Никита сдвинулся с места, не забывая поглядывать на застывшие в неподвижности огромные валуны, а вдруг там притаился медведь. Внезапно он резко остановился, Семён налетел на него и мгновенно отшатнулся, на земле лежал полностью объеденный человек.

– Медведя сейчас нет, – уверенно произнёс Никита. – Он сейчас в своём логове.

– Но он может прийти!

Никита проигнорировал его возглас и решительно двинулся к огромным камням.

На полдороге путники наткнулись ещё на одну страшную находку. Это был не сильно изуродованный мужчина. Зверь его убил впопыхах и быть может, когда проголодается, ещё вернётся. Медведь был настоящим чудовищем, об этом говорили оставленные на земле отметины исполинских когтистых лап. На их фоне следы белого медведя покажутся отпечатками шаловливого медвежонка.

– Однако, надо бежать отсюда пока не стало совсем поздно, – попятился Никита, но пересиливая свой страх, всё же негромко крикнул:

– Эй, живые есть?

Никто не откликнулся. Тогда мужчина подошёл вплотную к холодным валунам, двинулся вдоль них и вновь позвал людей. Внезапно послышался всхлип и женский выкрик:

– Мы здесь! Боже, спасите нас!

Мгновенно забыв все страхи, Никита и Семён ринулись к камням. Несколько валунов сошлись друг с другом и образовали нечто грота, в нём они заметили женщину и детей. Она была в полуобморочном состоянии, её глаза периодически закатывались, а за неё цеплялись два мальчика и совсем маленькая девочка.

– Успокойся! – Никита встряхнул её за плечи.

Она начала тихонько всхлипывать, затем завыла и принялась биться в конвульсиях. Никита резко ударил её по щекам, вновь встряхнул, опять дал сильную пощечину. Дети, ничего не поняв, заревели во весь голос, но женщина очнулась, глянула диким взглядом и как выплюнула:

– Почему так поздно? Мы едва не погибли!

Никита сильно её встряхнул. Она обмякла, всхлипнула и произнесла:

– Они все погибли. Я никогда не видела таких огромных медведей! Это какой-то кошмар! Он напал на нас так неожиданно… мы не знали куда спрятаться. Олег пытался отвести от нас медведя, но зверь зацепил его лапой и сразу убил и других тоже. Мы успели спрятаться… в этих камнях. А медведь недавно опять приходил, Саню утащил, – женщина с усилием сдержалась, чтобы вновь не впасть в истерику.

– Всё, хватит воспоминаний! – решительно оборвал её Никита. – Будем выбираться. Бог даст, спустимся к лагерю.

Она безропотно выползла наружу, помогла выбраться детям и со страхом осмотрелась.

– Медведь не придёт, – уверенно сказал Семён и посадил девочку себе на плечи, в его взгляде было столько сострадания, что женщина даже чуть успокоилась и цепко схватила мальчиков за руки.

Они пошли тем же путём, которым пришёл Олег со своей компанией, так до склонов было ближе. Трава всё ещё не выпрямилась и указывала направление.

– А ведь у нас оленёнок на дереве висит. Как с ним быть? – неожиданно вспомнил Семён.

Никита нахмурился и с великим сожалением произнёс:

– Это так, но не возвращаться же за ним?

– Есть хочется, – вздохнул Семён. – Давай доведём их до спуска к лагерю, а сами заберём нашего оленёнка, – с воодушевлением начал он, но внезапно осекся и помрачнел.

– Ещё не вечер, хотя день уже идёт к концу, до темноты б успеть, – встревожился Никита.

– Успеем, – Семён перешёл на быстрый шаг.

На этот раз они сравнительно быстро миновали степь. Запахло свежестью моря.

– Пришли, – Семён ссадил с плеч девочку и утёр пот. – Вам по этой тропе вниз. Чуть ниже увидите грот.

– Кстати, – решил всё же сказать Никита, – я Олегу операцию сделал. Он смог дойти до нас.

– Как?! – воскликнула женщина. – Он жив? – на её лице появилась неуверенная улыбка.

– Он в крайне тяжёлом состоянии.

– Но он поправится?

– Шансов мало.

– Олег сильный, он не умрёт! – почти со злостью произнесла женщина. Она забрала у Семёна девочку и с детьми почти побежала к тропинке.

– Мы авантюристы, – Никита с опаской посмотрел в сторону леса.

– Согласен, – понуро ответил Семён.

Они миновали страшную поляну со следами трагедии, как по команде посмотрели на огромные валуны, но медведя не увидели. Быстро пробежались к лесу и замерли у разлапистого дерева, решив в случае опасности взобраться по ветвям наверх. Но ни хищников, ни другого зверья не было, пока им везло.

– Ты как? – Никита больше обратился к себе, чем к Семёну.

– Что-то свербит в животе.

– Сильно проголодался?

– Нет, испугался, – простодушно сказал он. – Задерживаться не стоит, скоро будет темнеть. Надо идти к тому дереву, только бы там не было тигра.

– Надеюсь, что нет. Он свиноподобным полакомился.

Как страшно было проделывать последние метры. День стремительно угасал, они явно не успевали до темноты. Вот уж и луна явила миру свои жёлтые рога. Зажглись первые звёзды, а они только подошли к дереву, где висел их трофей. Земля у корней была изрыта, здесь бесновался не один зверь, но всех постигло разочарование. Надо было торопиться, скоро проснутся ночные хищники, и они явно будут опаснее тех, кто любит солнце.

Они отвязали лиану от дерева и сбросили оленёнка на землю, привязали копыта к веткам, и взгромоздили на плечи. Семён охнул от тяжести, но сразу выпрямился:

– Тяжёлый, а нам немало идти. У меня такое чувство, словно мы что-то украли, – в размышлении изрёк он.

– Это потому, что каждый хищник в этом лесу, считает эту добычу своей.

– А у меня уже плечи натёрло.

– Так быстро?

– Не смейся.

– И не думаю. Ты не тормози, мне кажется я слышу какой-то шорох.

Семён мигом поднажал, и Никите пришлось перейти на бег. Через некоторое время и у него вспухли плечи. Он поморщился от боли, но с небывалой силой возникло упрямство, сейчас он умрёт, но трофей не бросит. Вроде и Семён был того же мнения, сопел, как злобный хомяк. Никита даже боялся оборачиваться, чтобы не встретиться с его испепеляющим взглядом.

Совсем стемнело. Окружающий лес наполнился тревожащими душу звуками. В зарослях зажглись большие светляки, в кронах деревьев завозились ночные птицы, из глубины леса донёсся протяжный волчий вой и ему мгновенно отозвались с другой стороны.

Никита и Семён вывалились в степь и замерли. Впереди двигались живые холмы, стадо слонов готовилось к ночлегу. Людям вновь повезло, ветер дул со стороны животных и исполины их не почуяли, но в любой миг всё могло измениться. Единственно радовало то, что ни один хищник не встанет на пути этих гигантов, поэтому люди были в относительной безопасности, только бы слоны их не учуяли.

– Глазам своим не могу поверить, – тихо воскликнул Семён. – Неужели такое может существовать?

– Ты о слонах? – в потрясении спросил Никита, но мозг лихорадочно работал. Надо как-то пройти мимо, а тропа проходила совсем рядом со стадом. В зарослях они не укроются, для степных гигантов она как мягкий мох и едва прикрывала их узловатые колени.

– Неужели слоны бывают такой величины? – Семён в восторге выдвинул квадратную челюсть.

– Не бывают, – Никита отрицательно покачал головой и заметил в их стаде оживление. Угрожающе извергая низкие, клокочущие звуки, огромные животные двинулись к лесу, их рокот будоражил кожу, и волосы поднялись дыбом.

– Куда это они? – в тревоге спросил Семён.

– Что-то учуяли, – холодея, сказал Никита. Ветер, что дул в их сторону, обмяк и начал делать попытки завернуть от них в сторону стада. В последний момент, словно сжалился над людьми, вновь задул с удвоенной силой в их сторону. До ноздрей донёсся острый звериный запах. Степные слоны остановились, возбуждённо помахивая огромными ушами и вскидывая хоботы, они всё не могли успокоиться.

– Пока не поздно уходим, – Никита вошёл в заросли.

– Только бы слоны не услышали треск стеблей, – простонал Семён.

– Ветер шумит… авось пронесёт.

Какой-то одуревший слон так взревел, что показалось, небо рухнуло. Никита окаменел от возникшего грохота. Земля содрогнулась, степные слоны, то один, то другой извергли из глоток мощные трубные звуки, но стадо двинулось прочь от людей.

– Что встал, как вкопанный? – громко прошипел Никита.

– Ноги ватные.

– Они кого-то отгоняют. Бегом, пока не стало слишком поздно!

Прогибая траву и выдирая её с корнями, Никита и Семён понеслись по тропе. Неожиданно они выбежали к валунам и увидели на возвышении медведя. Даже больное воображение не смогло представить, насколько тот был велик. Это был настоящий мега хищник.

Медведь принюхивался. Он приподнялся на задние лапы и раздражённо зарычал на степных слонов, но те пёрли, как танки.

– Пока они выясняют отношения, бежим отсюда, – толкнул Семёна Никита.

Они вгрызлись в стену из травы, но напоследок увидели, как медведь рухнул на передние лапы и постыдно побежал в сторону леса.

Обливаясь потом и морщась от боли в плечах, беглецы подошли к спуску. По их ощущениям к концу маршрута оленёнок стал весить больше тонны. Никита с удовлетворением повёл носом и ощутил запах дыма. Коптильня работала на полную мощность. Качаясь от усталости, они начали спуск. Внезапно пахнуло потом и послышался голос:

– Старые знакомые и не одни… с козлом.

Из-за скалы на тропу вышли два крепких парня, дорогие костюмы были порваны и в жёлтой глине. Глаза лихорадочно горели, а взгляды не предвещали ничего хорошего. Никита мгновенно их узнал и против воли вырвалось:

– Ну, теперь поверили, что это уже не Крым? – и сбросил оленёнка на землю.

– Ты оказался прав, – сказал один из них и посмотрел голодными глазами. – Но жить и здесь можно… если правильно подойти к житейским проблемам.

– Вероятно, да, – согласился Никита. – Так мы пойдём?

– Вход и выход платный. Поэтому бросайте вашего козла и можете проходить, – играя мышцами, нагло заявили они.

– Оп-па, смотри, быстро освоились, – удивился Никита. Злость вскипела в груди и вот-вот изольётся как лава из жерла вулкана. Он знал, добычу им не отдаст и готов был даже их убить.

Один из парней мгновенно подбросил ногой, сделанную из толстой ветки короткую дубинку, ловко поймал и произвёл замысловатый финт. Второй выхватил из-за спины острый обломок кремния и встал в бойцовскую стойку и с угрозой скомандовал:

– Козла на землю!

Никита хладнокровно приподнял копьё, но в ход пустить не успел. Внезапно очнулся Семён, видно пришло время подвигу. С испуганным воплем он размахнулся своей уродливой дубиной и с размаху ударил ближайшего к нему мужчину по голове. Никита с сожалением понял, Семён перестарался. Голова противника с хрустом позвонков откинулась назад. Не жилец, Никита лишь шмыгнул носом.

Его напарник, сдвинув за собой осыпь, стремительно побежал вниз. Камни с грохотом покатились вниз, увлекая его за собой, но перед пропастью он ухитрился схватиться за скалу и исчез из виду.

Какой ужас! Я убил человека! Я же хирург! – запричитал Семён, и слёзы заполнили его ясный взор.

– Правильно, хирург. Ты только что произвёл успешную операцию по удалению злокачественной опухоли из нашего только зарождающего общества.

Семён дико повёл своими серыми очами:

– Жмурика куда девать будем? И надо бы заявить в полицию.

– Семён Семёнович, какая полиция! – Никита всплеснул руками.

– Может, на берегу найдём? – растерялся испуганный увалень.

– Вот кого я бы не хотел искать, это полицейского. Лучше давай скинем дохляка в расщелину.

– Может, похороним?

– Он не заслужил погребения, – с этими словами Никита сбросил тело с уступа.

Они вновь взвалили оленёнка на плечи и через некоторое время спустились к гроту. Ладушка их первая увидела и с радостью подбежала к мужу.

– Как долго… Ого, какой зверь! А где мальчики?

Никита потупил взор, а Семён смахнул с лица слёзы.

– Что случилось? Почему вы без них? Где они? – их окружила молчаливая толпа.

– Где вы оставили Толика и Пашу! – срывающимся голосом выкрикнула

лупоглазая девушка.

Семён поднял мокрые от слёз глаза:

– Медведь. Они погибли.

– Как погибли?!

– Они забрели в логово зверя.

– Зачем ты их туда пустил? – потемнел лицом штурман Игнат.

– Никто их не пускал, сами полезли.

Игнат окинул Никиту уничтожающим взглядом и, выпятив живот, ушёл в сторону.

– Хватит на них нападать, – вступился Анатолий Борисович. – Этот мир не прощает ошибок, а они вернулись и даже еду принесли. Оленя освежуйте. Сегодня у нас будет мясо.

Ярик прижался к отцу:

– Папуля, я так переживал. Не уходи больше никуда!

Ладушка уткнулась Никите в плечо, слёзы брызнули из огромных глаз:

– Я бы не смогла жить без тебя.

– Всё в порядке, теперь с голоду не помрём.

Аскольд дёрнул шеей, бородка выписала замысловатый пируэт. В его глазах появилось неподдельное удивление и уважение. Он хотел что-то сказать, но лишь хмыкнул и без лишних разговоров потащил оленёнка на свежевание.

– Анатолий Борисович, – обратился Никита к генералу, – следует мужчин на охрану определить. Не ровен час, медведь спустится. Завтра тропу необходимо оградить кольями.

– Правильно думаешь. В эту ночь я охраняю и людей подберу. А вы пока отдохните.

Ладушка взяла за руку Никиту:

– Пойдём к костру, попьёшь, покушаешь.

– А что там коптится?

– Рыбаки окуней натаскали. Конечно, на всю ораву мало. Просто здорово, что вы принесли целого оленя!

Никита присел к уютному костру, выпил ледяной родниковой воды, принялся закусывать и расспрашивать о событиях, произошедших за день.

– А нас Мессия навестил. Спаситель рода человеческого. Пришёл издалека по самой кромке берега, – неожиданно брякнула Надюха.

– Кто? – едва не подавился Никита.

– Мессия… рода человеческого… спаситель, – повторила она, – Василий Христос!

– Кто? – Никита теперь точно подавился, жена вовремя ударила его кулаком по спине.

– Да, был тут такой, – сказала Лада. – Утверждал, что ниспослан самим Господом Богом.

– Он проповедовал заповеди, – гордо произнесла Надюха.

– Даже так? – обалдел Никита.

Женщина надулась от гордости и торжественно произнесла:

– Первая заповедь такая: «Самый смертный грех – жадность человеческая. Поделись РАБ мой со мной и будет тебе прощение». Вторая: «Не бей меня РАБ мой, не то гореть тебе в Геенне огненной». Третья: «Почитай РАБ мой меня больше, чем родителей своих и снизойдёт тогда от меня на тебя благодать». Четвёртая…

– Послушай, Надежда, – резко перебил её Никита, – ты всерьёз думаешь, что он Мессия?

Она окинула его презрительным взглядом:

– Человек без веры пропадёт. А этот такой ладненький, так на меня смотрел. Я ему всех устриц отдала и целый кусок запеченной рыбы.

– Игнат в морду ему не двинул?

– Не кощунствуй, он Мессия!

– Спасать тебя надо, Надежда, – покачал головой Никита.

– Василий Христос спасёт. Он всех своих рабов спасёт. Так он сказал, – торжественно закатила она глаза.

Иришка и Стасик хихикнули:

– Вася Христос всё сожрал и на берег спустился.

– А что он сейчас делает? – давясь от смеха, спросил Никита.

– Других пошёл спасать. На берегу много заблудших. У него и апостолы появились.

– Ну да, пожрать на дармовщинку желающие всегда найдутся, – согласился Никита. – А что ещё интересного произошло?

– Коптильню запустили, – Егор придвинулся поближе. – Бассейны для воды доделали. Камней и веток заготовили, чтобы закрыть вход в грот. Колья готовим. И ещё, дети на пляже дохлого монстра нашли. Мы жилы срезали, может для тетивы лука подойдёт.

Тихий вечер окутал усталых людей. Звёзды жемчугом сияли на небе. Луна чуть показала себя из-за горизонта и повисла светлым пятном. Цикады так знакомо скрипели в ближайших кустах, мирно потрескивал костёр, внизу перекатывалось волнами тёмное море, ночесветки вдали пытались составить конкуренцию высокомерным звёздам. Всё это вызывало спокойствие и уверенность.

Анатолий Борисович подошёл с кусками мяса, подвесил их над костром и заявил:

– Сердце и печень охотникам, остальное поделите между собой.

– Детям отдайте. Им необходимо хорошо питаться, – спокойно произнёс Никита.

– Конечно, я так и хотел сказать, – слегка смутился генерал.

За этот день Никита буквально из сил выбился, а ещё пришлось зайти к раненому. Олег пришёл в себя и сильно страдал от болей. Его отпаивала отваром из смеси зверобоя и тысячелистника женщина, которую они спасли. Никита проверил повязку, пощупал пульс, приложил ладонь ко лбу, жар потихоньку сходил.

– Что скажете, доктор? – несмело спросила женщина.

– Чаще смачивайте повязку на лбу и не увлекайтесь отваром. А звать вас как?

– Лариса, – вздохнула женщина.

– Хорошее имя, – больше не сказав ни слова, он ушёл.

Наконец-то Никита подполз к спальным местам и грохнулся между Яриком и Ладушкой. Они прильнули к нему с разных сторон, и он заснул, будто в омут нырнул.

Пробуждение было резким и неприятным. Никита вскочил на ноги. Где-то вдали едва слышались крики. Было темно, костёр догорел. Угольки задумчиво тлели на запорошенных пеплом головешках, а на горизонте появилась едва заметная серость, предвестница наступающего утра. Вероятно, сейчас было полчетвёртого. В лагере все спали, ночные кузнечики всё ещё мелодично трещали, убаюкивая уставших людей.

Никита быстро добрался до Аскольда. Тот единственный бодрствовал. Его худощавая фигура и вздёрнутая бородка нелепо смотрелась на фоне тяжёлого копья, воткнутого в мягкую почву между красноватых камней. Почему он не сбреет свою бородёнку, она ему совсем не идёт… или идёт? Почему-то именно этот вопрос возник в голове, когда Никита встретился с его пронзительно холодным взглядом.

– Это не на нашем посту, – его глаза блеснули мрачным огнём.

Никита ошалелый после предыдущего похода, передёрнул опухшими плечами. Глаза всё ещё крутил сон, а ещё душила злость, кто-то опять полез на плато, а ведь все знали, что это смертельно опасно. Взяв копьё, он с Аскольдом подошли к генералу.

Анатолий Борисович стоял у костра вместе с крепким парнем и так же вслушивался в ночные звуки. Он обернулся и разжал плотно сжатые губы:

– Это на плато. Там люди, – и он внимательно посмотрел на Никиту и Аскольд. В отблесках пламени его лицо было, словно высеченное из красного дерева.