Текст книги "Если смерть проснется"

Чудище заворчало, лапа с огромными когтями несмело протянулась вперед, указывая на избушку.

– Ты там что, спать собрался? – поразился Войча. – Да ты и в дверь-то не войдешь!

Это было истинной правдой, но чугастр отреагировал странно. Лапы обхватили ушастую голову, послышался странный звук – чудище выло, стонало, чуть ли не плакало.

– Ты чего?

Стало ясно – никто Войчей ужинать не собирается. Гость оказался смирным, более того, явно не в духе. Может, болен? Войчемир поглядел внимательнее и невольно отметил, что его прежний, летний, знакомец выглядел как-то иначе. И ростом, вроде, похож, и статью, да только тот был явно сам себе хозяин, этот же словно виноват в чем-то.

Чудище еще немного повыло, затем когтистая лапа вновь указала на домик. Затем длинные черные пальцы сложились в кулак. Бум! Лапа что есть силы врезалась в широкую грудь.

– Не понял! – строго заметил Войча. – А ну-ка еще раз!

Трудно сказать, чего именно он ожидал, но чугастр повторил все в точности. Лапа протянулась вперед, затем – бум! – и вновь долгий тоскливый вой.

Войча вздохнул, отложил меч в сторону и понял, что придется разбираться. Зверюга явно все понимала и даже пыталась что-то сказать. Но что?

– Ты чего? Хозяина съел?

Вой – на этот раз обиженный и совсем жалкий. Бум! Бум! Бум! Огромный кулак бил в грудь с такой силой, что стало поневоле страшно за ребра под мохнатой шкурой. И тут до Войче что-то начало доходить.

– Это… Этот дом… Никак, твой?

Чугастр взревел, сел на желтую, пожухлую траву и снова завыл, раскачиваясь из стороны в сторону. Отблеск огня упал на страшную черную морду, и Войча заметил в круглых глазах чудища слезы.

– Ты это… Не надо! – Войча совсем растерялся. Ежели чугастр и вправду тут не гость, а хозяин, то отчего дом так мал? Почему все в таком запустении? И главное – чего плакать-то?

Между тем чудище медленно встало, вновь ткнуло длинной лапой о направлению к избушке, а затем принялось что-то лопотать, совсем как человек, только слов не разберешь. Лапа указывала то на небо, то на подступивший к поляне лес, то вновь на избушку. И Войчемира посетила странная и жутковатая мысль. Ведь он слыхал об этом! Давно, краем уха, но слыхал!

– Ты… Ты человеком был, да?

Тоскливый вой, быстрый кивок, затем еще один – сомнений больше не осталось. Войча вздохнул, страх исчез, на смену ему пришла жалость. Это надо же, чтоб так не повезло! Жил себе лесовик, на охоту ходил, топил печурку…

– Заколдовали?

Именно об этом Войча и слыхал. Кобники, что в лесах живут, говорят, мастера на такие выдумки. Поссорятся с соседом, и глядь, тот уже на четырех лапах бегает. Или в шерсти да с когтями бродит, людям на страх.

Чугастр покачал головой. Оставалось удивиться.

– Так как же? Не оборотень же ты!

Вновь послышался вой. Чудище вскочило, замотало головой, затем махнуло огромной лапой и безнадежно вздохнуло. И Войчемир сообразил, что попал в точку.

– Оборотень, значит? Превратился… А назад не можешь, так?

Выходило, что именно так. Из стонов, мычания и мелькания лап Войча уловил, что хозяин избушки жил тут много лет, но внезапно – и совершенно неожиданно – случилась эта напасть. Оставалось поинтересоваться, ходил ли бедняга к знахарю, к кобнику, к чаклуну, наконец. Из горестных воплей и кивков стало ясно, что и к знахарю ходил, и к кому-то еще, очень серьезному, но толку не было. Уже просто из сочувствия, Войча принялся спрашивать, давно ли подобная беда случилась. Выяснилось, и довольно быстро, что чугастром лесовик стал два года назад, и с тех пор бродит по лесу и горюет.

Войче стало не по себе, но одновременно он почувствовал немалый интерес. Выходит, чугастры – оборотни! Да еще не по своей воле!

Хотелось спросить и об этом, но не травить же душу бедолаге! Поэтому Войчемир решил действовать не прямо, а с подходом. Он поведал, что едет на закат и очень боится, что встретит в лесу чугастра, только настоящего. Нет ли тут и таких?

Вопрос дошел не сразу, но затем чудище поняло и согласно закивало. Получалось, что не все когтистые зверюги – оборотни, иные и от рождения такие. Более того, Войче показалось, что его странный собеседник хочет пояснить, будто некоторые из косматых легко превращаются в людей – и обратно. Ему же не повезло.

Выяснив для себя этот непростой вопрос, Войча уже подумывал, о чем разговаривать с бедолагой дальше, но чугастр встал, гостеприимным жестом указал на домишко, глубоко вздохнул и, поклонившись, медленно направился обратно в лес. Он шел, низко опустив ушастую голову, длинные руки со страшными когтями плетьми висели вдоль могучего торса, и весь вид у бедняги был словно у холопа, которого только что выпороли, причем явно не за дело. Войча хотел крикнуть вслед, чтобы тот не отчаивался, поискал иного чаклуна, поспособнее, а то и к рахманам обратился, но в последний момент прикусил язык. Легко давать советы! Это все равно, если бы стражники от душевной доброты посоветовали бы ему, Войче, покрепче помолиться Дию Громовику и Сва-Заступнице – авось вызволят!

Пора было ехать, темная осенняя ночь вступила в свои права, и Войча неохотно стал собираться. Странная встреча не выходила из головы. Почему-то вспомнилась пещера среди черных скал, и огромные кости на каменном полу. Может, и волаты были вроде чугастров? Уж больно кости на человеческие не походили. Вроде, и руки две, и ноги, и голова на месте, но все какое-то другое. И Войчемир в который раз пожалел, что рядом нет Ужика. Тот бы пояснил. Или у своего Патара спросил, тот уж точно знает…

Тропа вела прямо на закат, ночной лес был тих и спокоен. Никто, ни человек, ни зверь, не пытался задержать Войчемира. И конь попался подходящий, со спокойным норовом, совсем не похожий на беднягу Басаврюка. Вначале Войча постоянно оглядывался, останавливался, услыхав самый неприметный шорох, но постепенно осмелел, поверив в удачу. Места были и вправду глухие, глуше не бывает, а погоня ушла стороной. Братан Рацимир явно дал маху. Войча то и дело представлял себя на месте брата. Куда бы он послал погоню? Уж конечно не на закат! Чернобородый не верил никому и, похоже, даже представить не мог, что беглец будет пробираться к Сваргу. А если и послал десяток кметов, то, конечно, по главной дороге.

Куда именно ехать, Войчемир не знал, но это не очень беспокоило. Старая граница лежала за Супицей, неширокой речкой, отделявшей землю сполотов от волотичей. Значит, достаточно перебраться через Супицу и найти первое же село. А там будут знать, где войско наместника. Правда, имелись еще какие-то бунтовщики, но Войча был уверен, что братан Сварг давно разделался с ними.

Два дня прошли спокойно. Ночами Войча ехал, днем отдыхал, а тропа была пуста, даже чугастры не встречались. А на третий день, точнее на третью ночь, Войчемир увидел Супицу. Речка оказалась такой, как он себе представлял – узкой, тихой, окруженной склонившимися к воде вербами. Ни моста, ни лодки поблизости не нашлось, да Войча и не стал искать переправу. Берег был твердым, дно – песчаным, и он перешел реку вброд, сняв для верности сапоги и ведя вороного на поводу. Вскоре он был уже на том берегу, где следовало остановиться, надеть сапоги и как следует подумать.

Прежде всего тропа, приведшая его в речке, на другом берегу расходилась, причем не надвое, а натрое. Тропы были разные, две узкие, одна – пошире, больше напоминавшая небольшую дорогу. Случись такое на том берегу, Войчемир выбрал бы самую неприметную тропинку, но здесь, во владениях Сварга, решил ехать по дороге. Чем дорога шире, тем ближе обитаемые места. И ехать теперь следовало не ночью, а днем – быстрее людей встретишь. Посему Войчемир решил как следует отдохнуть прямо у реки, а с солнцем пуститься в путь.

Он не ошибся. Уже через пару часов дорога привела прямиком к небольшому селу. Войча обрадовался, но, как выяснилось, равновато. Село – семь полуземлянок и один дом получше – оказалось пустым, брошенным, причем совсем недавно. Оставалось развести руками и ехать дальше в надежде встретить кого-то из местных обитателей. Должны же они знать, где Сварг!

Где-то через час Войча ощутил странную вещь. Одиночество исчезло. Лес был по-прежнему пуст, пуста дорога, но с каждой минутой неприятное ощущение росло. За ним наблюдали – неприметно и очень осторожно. Ошибиться было трудно, Войча не раз испытывал такое в ольминских лесах и каждый раз все кончалось схваткой с вопящей, разъяренной есью. Но здесь-то еси нет! Оставалось вновь удивиться и ехать дальше, надеясь, что все скоро разъясниься.

Выяснилось все и вправду скоро – у ближайшего перекрестка. Еще издалека Войчемир приметил странное движение за ближайшими деревьями. Впрочем, не очень и странное – кто-то не слишком умело прятался. Разбойники? Войча погладил рукоять меча и усмехнулся. Станичников он не боялся, да и прятаться их могло не так и много, с полдюжины в крайнем случае. Но, может, это не станичники, а кметы братана Сварга? Это было бы очень к месту.

За десяток шагов до перекрестка Войча остановил коня и оглянулся, всем видом показывая: вижу, нечего прятаться! Ветки шевельнулись, и на дорогу вышел высокий парень в белой рубахе, поверх которой был накинут короткий плащ, какой носят кметы. Увидев на голове незнакомца сверкающий сполотский шлем, Войча тут же успокоился. Свои! Не иначе, застава, значит, войско братана Сварга рядом.

Парень окинул Войчемира внимательным взглядом, повернулся к густой стене леса и свистнул. И тут же на дорогу начали выбегать люди. Не полдюжины, даже не дюжина – больше. На некоторых светлой сталью сверкали знакомые сполотские доспехи, но большинство было в таких же белых рубахах и плащах. Оружия у вояк оказалось много, но какого-то странного. Мечей не было, вместо них парни держали копья и какие-то дивные топорики, чем-то похожие на бродницкие. Войча удивился, но решил, что это ополченцы, которых братан отправил сторожить окрестные дороги.

Войчу окружили со всех сторон. Короткие копья угрожающе щетинились, лица казались суровыми и даже злыми. Парень в шлеме выступил вперед:

– Сполот?

Выговор был непривычный, и Войча понял – волотичи. Странен показался и вопрос, но удивляться было поздно. Войчемир приосанился и расправил плечи:

– Чолом! Я есть Кеев кмет. Альбир, значит.

Парни в белых рубахах переглянулись, на лицах появились кривые недобрые усмешки:

– Чо-олом! – протянул парень. – Альбир, говоришь? Так ты Кеям служишь?

– Не понял, что ли? – подивился Войча. – Мне к вашему наместнику, Кею Сваргу надобно. Так что говори, где он, и как к нему добраться! Да поживее!

Тон был выбран самый подходящий. Голосом Войчемира боги не обидели, и после таких слов любой недоумок склонялся в поклоне. Но парень лишь хмыкнул, весьма злорадно, затем широко улыбнулся:

– Так что приехали, сполот! Слезай с коня!

В первый миг Войчемир даже растерялся от такой дерзости, но затем быстро пришел в себя и улыбнулся в ответ:

– Да никак разбойнички? А ну-ка идите сюда, мои хорошие!

Он уже был годов сбить конем наглеца, а затем заняться остальными, но тут случилось неожиданное. Лицо парня странно дернулось – он был явно обижен, даже немного растерян:

– Мы… Мы не разбойники! Я – сотник Велги! Мы – вейско Края!

– Чего?! – Войча изумленно моргнул. «Вейско»? Мелькнула и пропала мысль, что он заехал в неведомую страну, где какая-то Велга правит загадочным Краем.

– То есть как, «чего?» – парень тоже был поражен. – С какой Луны ты свалился, сполот?

Войча вздохнул и не торопясь слез с коня. Вспомнилась встреча с беднягой-чугастром. Ну и странные дела творятся на белом свете!

– Давай сначала, – решил он. – Я есть кто? Я есть Кеев альбир, Светлого кмет и его войска десятник. Это ясно?

Про свое имя Войча из понятного благоразумия умолчал. Вдруг братан Рацимир за его голову награду назначил? Вот со Сваргом встретится, тогда уж…

– Понятно, – согласился парень. – А мы – вейско Края, а правит Краем Государыня Велга. Это тоже понятно?

– Не-а, – честно ответствовал Войчемир. – Вейско – это войско, да? А Край – волотичи?

Послышался дружный смех. Парни в белых рубахах стали переглядываться.

– Мы и есть, – согласился сотник.

– Ну, тогда веди меня к наместнику! – Войча облегченно вздохнул.

– Не-а, – парень очень точно повторил сполотский выговор и даже интонацию Войчемира. – Бросай меч, альбир! Я же тебе сказал, приехали!

Оставалось задуматься, причем крепко. Наконец, мелькнула догадка.

– Так вы чего, бунтовщики?

– Понял! Глядите – понял!

Хохот стоял долго – волотичам было весело. Но веселились они напрасно. Удивление прошло быстро. Войча был кметом, а Кеев кмет должен быть готов и не к таким наворотам. Потом можно подумать, почему и как бунтовщики подобрались к самой границе, куда подевалось войско Сварга, и отчего волотичами правит какая-то Велга. Пока белые рубахи смеялись, Войчемир успел приметить в руках одного из парней нечто весьма полезное. Остальное произошло само собой. Войча опустил голову, как будто сраженный этакой неожиданностью, полез к застежке пояса, словно собираясь бросить меч вместе с ножнами прямо под ноги нахальным бунтовщикам. Хохот стал еще сильнее, и в тот же миг Войча бросился вправо, туда, где стоял примеченный им парень. Меча вынимать не стал – хватило и прямого в челюсть. Волотич пошатнулся, рука дрогнула… Войча добавил – левой поддых, и выхватил у парня буковую жердь, на конце которой болталась цепь с железным шаром, украшенным здоровенными шипами. Подобные полезные вещи Войча видывал. Эта, например, называлась очень красиво – «звездочка».

– Гей! – сотник сообразил первым, но опоздал. Войча засмеялся и для пробы махнул жердью, заставив «звездочку» описать широкий круг. Вышло хорошо – волотичи подались назад, один рухнул ничком на землю, а еще двое присели, уронив оружие. Кого-то задело – послышался дикий крик. Войчемир, убедившись, что дело пошло, бросился прямо в гущу растерявшихся врагов, со свистом вращая «звездочкой» над головой. Кому-то попало по плечу, кто-то упал, держась за ушибленный бок, остальные бросились во все стороны, спасаясь от верной гибели. Краем глаза Войча заметил, как в руках одного из парней появился лук. Это было уже опасно, но враг слишком долго вынимал из колчана стрелу. «Звездочка» пронеслась над самой макушкой, лук выпал из рук, и Войча легко поддал ногой бесполезное оружие. Ухо уловило знакомый свист. Копье! Войча присел, резко отпрыгнул – и смерть пронеслась мимо. Снова свист – на этот раз копье метнули точнее, но острие лишь пропороло плащ. А Войча вновь бросился туда, где мелькали белые рубахи, радуясь, что заставлял себя каждое утро упражняться в боевой потехе. Раз! Раз! Там где только что стояли враги, образовывалась не улочка, и не переулочек, а целая площадь. Внезапно перед глазами сверкнула полированная сталь. Войча взмахнул «звездочкой», услыхал жалобный стон и лишь потом сообразил, что попал по шлему, а шлем был на голове разговорчивого сотника. Распугав еще полдюжины белых рубах, Войчемир мельком заметил, что потерявшего сознания сотника волокут в кусты, а остальные пятятся к опушке, размахивая бесполезными топориками, при виде которых Войче стало просто смешно. Кур они рубить собрались, что ли?

Когда Войчемир наконец-то решил перевести дух, перекресток оказался пуст. На земле лежало брошенное оружие, один из врагов, которому досталось крепче, чем остальным, уползал в лес, а у дороги жевал сухую осеннюю траву вороной конь, не обращая на эту суету ни малейшего внимания.

– Эй! – воззвал Войча, соскучившийся за долгие недели по настоящей драке. – Вы как, все? Спеклись, оглоеды?

В ответ из кустов метнули копье, но неудачно – острие воткнулось в землю в трех шагах от Войчиных сапог.

– Я те покидаюсь! – Войчемир погрозил невидимому врагу «звездочкой» и решил, что пора требовать сдачи на милость:

– Ну вы, супостаты! – гаркнул он, расчитывая, что горе-вояки его хорошо слышат. – Сдаетесь, или как? Ишь, бунтовать вздумали! Супротив власти пошли! А ну, говорите, где сейчас ваш наместник?

– Его лагерь в трех днях пути отсюда, альбир. Тебе надо было ехать ближе к полдню.

Войча резко обернулся – и обомлел. Перед ним стояла девушка – невысокая, сероглазая, в простом белом платье. В волосах светился серебряный обруч, и сами волосы отливали серебром. Войчемир с изумлением понял, что девушка – седая. Щеку рассекал глубокий рубец, но это не портило лица – девушка оставалась красивой, даже очень красивой. Ее лицо показалось странно знакомым, но думать об этом было не ко времени, ибо на поясе сероглазой Войчемир заметил меч в дорогих ножнах. Меч был настоящий – франкский.

– Чолом, сестренка! – бодро ответствовал он. – А по какой дороге ехать?

Девушка покачала головой:

– Тебе же сказали, альбир – ты уже приехал. Пока ты шумел, мои люди окружили перекресток. Нас три сотни…

Говорила она на знакомом сполотском наречии, лишь некоторые слова звучали непривычно.

– А я думал, вы сдаетесь! – протянул Войча, почему-то совсем не испугавшись.

На ее лице мелькнула улыбка. Девушка негромко свистнула, и тут же, словно из-под земли, появились четыре огромных серых пса. Войчемир попятился, но собаки уже окружили его со всех сторон.

– Ты хорошо сражаешься, Кеев десятник, – заметила незнакомка. – Мы могли бы расстрелять тебя из луков, но мы уважаем храбрых врагов.

– Так чего, сестренка, мне сдаваться, что ли? – поразился Войчемир. Лучников он не боялся, но вот собаки…

– Эти псы разорвут в клочья даже медведя, – поняла девушка. – Ты убьешь одного, может быть – двух. Но потом от тебя останутся лишь обглоданные кости.

Войчемир покосился на застывших серых тварей, услыхал негромкое злое рычание и понял – так и будет.

– Значит, сдаваться? – вздохнул он. – Тебе сдаваться?

Попадать в плен, да еще после поруба, совсем не тянуло. К тому же альбир может отдать меч равному, но сдаться девушке, пусть и пригожей – это уж слишком.

– Я – Велга, правительница волотичей, – девушка вновь улыбнулась. – Ты сдашься Государыне Края.

– Так вот ты кто…

Войчемир невольно почесал затылок, что всегда было признаком немалых умственных усилий. Выхода не было, да и сдача не разбойникам, а главе государства вполне допустима. Но ведь Кеи не признавали никакого Края! Это бунтовщики, мятежники! Чтобы прирожденный Кей отдал меч каким-то забродам!

– Свисти своим псам, сестренка! – вздохнул он. – Я Хальгу Лодыжке не сдался! А он весь ваш Край в пять минут узлом завяжет и в мешок сунет!

– А кто такой Хальг?

И тут случилась странная вещь. Вместо того, чтобы выяснять малоприятный вопрос о сдаче в плен, Войчемир принялся рассказывать девушке о Хальге, о далеком Ольмине, о том, сколь ловко сканд орудует двуручником, и как нелепо выходить в бой против настоящего Кеева воина с дурацкими топориками. Девушка слушала, понимающе кивала, и Войчемир не заметил, как они прошли перекресток и оказались на одной из дорог. Откуда-то вынырнули белые рубахи, но близко не приближались – видать, боязно стало. И Войчемир даже не подумал, что сероглазую девушку можно легко обезоружить, прижать к горлу жало скрамасакса и потребовать вольного прохода в лагерь Сварга. Бунтовщики были словно сами по себе, а они с Велгой – совсем отдельно. А то, что седая девушка по какому-то дикому недоразумению – глава всех мятежников, Войчемир как-то быстро забыл. Вспомнил он, когда они уже успели пройти по лесу с полверсты, и впереди показалась огромная поляна, на которой стояли белые шатры.

– Здесь наш лагерь, – кивнула Велга. – Меч можешь оставить у себя, альбир. По лагерю ходи свободно, но не приближайся к опушке.

Она оглянулась на серых собак, безмолвно следовавших за хозяйкой, и Войчемир наконец-то сообразил, что о сдаче думать поздно – он уже давно в плену, и эта сероглазая успела отвести его прямо в логовище проклятых бунтовщиков.

– Значит, ты Велга? – вздохнул он, пытаясь понять, как это все случилось.

– Велга, – кивнула девушка. – А тебя как зовут, альбир?

Войча был уже готов признаться, и кто он, и почему оказался в этой глуши, но успел вовремя прикусить язык. Хватит и того, что мятежники схватили Кеева кмета! Стоит им узнать, что он – Кей…

– З-зайча! – ляпнул он первое, что пришло на ум, и тут же пожалел, недобрым словом помянув злоязыкого Ужика. Ну почему бы не назваться Святославом, Владимиром, Ярославом, наконец! Впрочем, девушка восприняла странное имя совершенно спокойно:

– Ну, будем знакомы, братец Зайча! Ты пока отдохни, а потом мы еще поговорим. Хорошо?

– Хорошо! – покорно кивнул Войчемир, хотя ничего хорошего в этом не было. Он совсем не устал и совершенно не хотел задерживаться в таком подозрительном месте. Но к Велге тут же подошли парни в белых рубахах, увешанные оружием, и та принялась им что-то объяснять, совершенно забыв о Войче. Он оглянулся, решив как следует изучить обстановку, но к нему подоспели двое русых крепышей в полном вооружении, отобрали «звездочку» и отвели в пустой шатер. Серые собаки оказались тут же, заняв пост у входа. Стало ясно – следует сидеть и не высовываться. Войчемир вытащил бесполезный скрамасакс, покачал головой и уложил меч обратно в ножны. Плен есть плен, даже если ему оставили оружие. Правда, с оружием было не так обидно, вроде и не пленник, а гость. Да и в шатре среди леса все-таки приятнее, чем в сыром порубе…

С Велгой он встретился вечером. За это время ему дважды приносили поесть и даже поинтересовались, не требуется ли Войче что-нибудь еще. Кое-что действительно требовалось. Зубы вновь заныли, и самое время было обратиться к знахарю. Но Войчемир поостерегся: кто их ведает, знахарей здешних! Он осведомился о своем вороном, и его заверили, что с конем все в полном порядке. Это оказалась единственной приятной новостью. Шатер не сторожили, но серые псы находились неподалеку, лениво поглядывая на своего подопечного, как только он выглядывал наружу. Правда, выглядывать не мешали, и Войчемир достаточно быстро разобрался в происходящем. Очевидно, сестренка Велга обсчиталась – волотичей было не более сотни, если судить по шатрам. Хотя, конечно, считать правительница умела, а лишние две сотни понадобились, дабы охладить Войчин пыл. Но и сотня воинов – немало. Правда, оружие явно оставляло желать лучшего. Лишь четверть имела мечи-скрамасаксы и кольчуги. У остальных были копья, дубины и странные топорики. Войчемир, наконец, вспомнил, что такое оружие называется клевец, его можно метать, но в целом толку от него мало. Кое-кто имел нечто посерьезнее – секиры или «звездочки», но таких оказалась совсем немного. Да и порядка было мало. Часовые имелись, но стояли явно не там и глядели совсем не туда, куда следовало. Некоторые не стояли, а сидели, причем большинство вело беседы друг с другом и с проходящими воинами. Войчемир невольно скривился. Войско! Сильно сказано, сестренка! «Вейско» – не войско! К тому же все были пешие, причем половина носила лапти, а кое-кто не имел и лаптей. Войча вспомнил, как сам-один разогнал, считай, полтора десятка и решил, что этакая орава хороша лишь, чтобы по лесам шнырять, и то до первых дождей, пока лапти с ног не попадают. Одно слово – бунтовщики! И Войчемир решил, что ежели бы не собаки, он ввек бы не сдался этим неумехам. Подумаешь, сотня! Чем трава гуще, тем косить легче! Если бы не собаки… и не Велга. И как эта девушка его, Кеева альбира, в плен взяла?

Как только стемнело, за Войчей зашли все те же русые крепыши. Поглядев на пленника мрачно, исполобья, они без лишних слов отвели его в центр лагеря. Там горел большой костер, возле которого сидела дюжина парней в белых рубахах под серыми плащами. Велга пристроилась в самой середине. Возле нее Войча приметил давешнего сотника, но уже не в шлеме, а в окровавленной повязке. При виде этого сонмища Войчемир решил, что самое время поставить все на свои места.

– Чолом, бунтари! – хмыкнул он, усаживаясь без всякого приглашения поближе к огню. – Совет держите? Как бы вам, мятежникам, по кустам получше прятаться? А то не ровен час, проедет по дороге альбир, да не один, а с товарищем. Тут вас все ваше «вейско» жаба клешней и задавит!

Насчет «жабы» и «клешни» вышла явная неувязка, но в остальном прозвучало весьма убедительно. Кое-кто не выдержал, вскочил, остальные нахмурились, но некоторые отвели взгляды. Не иначе – попало в точку.

– Ишь, бунтовать вздумали! – Войча осмелел и даже вошел в раж. – Да как такое можно? Власть Кеева богами установлена! Боги Орию Кею Каваду даровали за то, что он землю от Змеев спас! Где ж это видано – бунтовать!

Войча решил, что с богами и Кеем Кавадом все ясно, и перешел к делам дня нынешнего:

– И не стыдно вам? Кей Сварг о вас, как о детях пекся! Дороги вам строил, разбойников по лесам изводил…

– Замолчи, сполот! – не выдержал кто-то. – Такие, как ты, грабили нас, насиловали наших невест, а Рыжий Волк только посмеивался!

Войчемир даже рот открыл от изумления, услыхав такую дичь. Он даже принялся вспоминать, не ограбил ли он кого и не изнасиловал ли по ошибке чью-нибудь невесту, но тут же опомнился. Ну, горазды языком молоть!

– Ежели кмет кого обидит, – снисходительно ответствовал он, – то его начальству жаловаться должно! По законам воинским такого кмета накажут, ясно? А Кей Сварг в войске порядок всегда блюдет!

– Да он с Луны свалился! – послышался возмущенный голос, и Войчемир отметил, что его уже второй раз зачем-то направляют на Луну. Между тем Велга сидела молча, словно перепалка ее совершенно не интересовала.

– С Луны я не сваливался, – вздохнул Войча. – Потому как Луна на небе, а там лишь Кей Кавад на орле летал! Но порядки воинские мне ведомы, не то что вам. Я в войске Кеевом сызмальства служу. В войске – не в «вейске»…

Поднялся шум, и Войчемир понял, что вновь попал в точку. Почему-то он не боялся. На миру и смерть красна. После поруба мятежники с их дурацкими топориками уже не страшили.

– И где же ты служил, Зайча? – поинтересовался сотник с перевязанной головой. – Может, в Ирии? В Ирии, наверно, даже Кеевы кметы зря никого не обидят!

От собственного «имени» Войчу передернуло, про Ирий было вообще непонятно, но вопрос пришелся к месту.

– Служил я, чтоб вы знали, на полночи, в Ольмине. Вот там порядок был! Чтобы кметы кого обидели! Да я бы сам такого надвое разорвал!

– И что же вы там делали? – поинтересовался кто-то. – Цветочки нюхали?

– Цветочки?! – Войчемир задохнулся от возмущения. – Да мы есь каждый день рубали! По полгода из лесов не выходили! Пока их берлогу найдешь, пока окружишь, пока огня подпустишь…

– Ясно… – уронил кто-то, и у костра наступило тяжелое молчание. Войча так и не понял, убедил ли он этих недоумков.

– Вы слышали, – негромко заговорила Велга, и в голосе ее Войча уловил что-то, похожее на боль. – Вы поняли.

– Да, Государыня… – так же тихо отозвались волотичи.

– Для Кеев мы – не люди. Нас нужно окружать, подпускать огня – и рубить.

– Да ты чего, сестренка! – Войчемир вскочил, и тут же получил увесистый тумак под ребра:

– Называй Велгу – Государыня!

– Не надо, – девушка грустно улыбнулась и покачала головой. – Зачем? Не в этом дело. Вы спрашивали меня, будет ли окончательный мир со сполотами, и я дала вам ответ. Все они мыслят так – и Рыжий Волк, и простой кмет. Ведь ты уверен, Зайча, что за свою службу зря никого не обидел?

Войчемир вздрогнул, но сдержался и начал добросовестно вспоминать.

– Ну… Бывало, в дом зайду да калач попрошу или квасу напиться… Но ведь кметы державу охраняют, как их не угостить?

– А есь?

– А чего – есь? – поразился Войча. – Есь – это нелюди, хуже чугастров! Да их рубать надо, жечь надо!

Девушка молча кивнула, и Войчемир вновь не понял, достаточно ли точно изложил свою мысль.

– Поэтому нам нужно уметь воевать, – вновь заговорила Велга. – Многих ничему не научил даже Коростень. Мать Болот спасла волотичей, и Рыжий Волк отступил, но он вернется. И что же? Один кмет разогнал целую заставу! Один! Нашим же оружием!

– Да он… – сотник с повязкой вскочил, но девушка резко махнула рукой:

– Он просто умеет воевать. А мы – нет! Правда, Зайча?

– А то! – Войчемир приосанился. – Воевать вы не умеете, это уж точно! Первое дело – оружие…

И Войча, переполненный презрением к этим неумехам, принялся подробно излагать все, что думал о них и об их, с позволения сказать, «вейске». О том, что против настоящего сполотского доспеха просто смешно действовать клевцом. Ежели у этих голодранцев серебра мало, вместо мечей должно использовать не клевцы, а секиры. А еще лучше на каждую сотню иметь десяток парней покрепче со «звездочками». Коли конница набежит, в круг становиться, и тех, что со звездочками и длинными копьями, вперед ставить. Да не лениться, и каждый день воинской потехой заниматься, тот кто умеет, дюжину неумех учит. И свою конницу иметь надо, да только не тяжелую, латную – такую собирать дорого, а учить очень долго. В лесах нужна конница легкая, для наблюдения и внезапных атак. И еще у них, волотичей, рек много. Значит, следует кметов на лодьи сажать, а на каждой реке по полдюжины лодей иметь – опять же для наблюдения. Да и кольчуги свои пора научиться делать, работа хитрая, но подъемная.

Вскоре Войчемир убедился, что слушают его внимательно, даже с некоторым почтением. Никто не перебивал, намеков непотребных не делал, шуток не шутил. Подбодренный этим, Войчемир вспомнил о лагере, и снисходительно посоветовал для начала научиться шатры ставить. Первый дождь – и шатры, ежели полотно не натянуть, промокнут. Да и стража должна куда надо смотреть, а не лясы точить с кем попало. И ставить ее нужно там, где места опасные, а обзор хороший…

Давно уже Войчино красноречие не пользовалось таким успехом. Ему и самому понравилось – слушайте, наука будет! Наконец, первый порыв прошел, Войчемир махнул рукой – что, мол, возьмешь с вас! – и умолк, переводя дух.

– Ясно? – Велга резко встала и окинула быстрым взгядом собравшихся. – Сегодня же займитесь лагерем! Об остальном – завтра…

Затем она повернулась к Войчемиру, по лицу скользнула улыбка:

– Спасибо, Зайча! Ты нам помог – очень!

Войчемир лишь подивился. Он и не думал помогать этим бунтовщикам. Напротив, все им сказанное должно было как следует уязвить этих наглецов, вздумавших – подумать только! – против властей, богами данных, беспорядки наводить. Странные люди, эти волотичи!

Велга что-то негромко приказала, и все стали расходиться. Вскоре у костра осталась лишь она – и Войча, о котором, похоже, забыли.

– Тебя не обижали, братец? – вновь улыбнулась девушка.

– Меня? – Войчемир даже растерялся. – Обидеть – не обидели, но из шатра и шагу сделать не давали! Ты же сама, сестренка, разрешила!

– Они тебя боятся, Зайча, – Велга встала и кивнула на опушку. – Пойдем, братец, погуляем…