Текст книги "Незримый фронт. Сага о разведчиках"

Андрей Юрьевич Ведяев
Незримый фронт. Сага о разведчиках

Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его.

(Откр. 22: 12–13)

Мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем.

(2 Кор. 6: 9—10)

© Ведяев А.Ю., 2020

© ООО «Издательство «Вече», 2020

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2020

Сайт издательства www.veche.ru

Азы разведки

 
Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен.
Грядущие годы таятся во мгле;
Но вижу твой жребий на светлом челе.
 

А.С. Пушкин

Слово «разведка» происходит от глагола «ведать» – так же, как и слово «весть», которое означает «известие», «сообщение». Кстати, то же происхождение имеет и слово «Вече». Ведать – буквально знать. Поэтому «Аз буки веди» переводится как «Я знаю буквы». В немецком языке одним из вариантов слова «весть» является Nachricht – соответственно немецкая внешняя разведка называется Bundesnachrichtendienst (BND).

Согласно американскому лингвисту Кальверту Уоткинсу, праиндоевропейский корень «вед», который транскрибируется как weid– (ueid-), относится к числу наиболее древних. Веды (санскр. véda – «знание», «учение») – это древнейшие индийские тексты, которые несут добрую «весть». Впрочем, не только они: адаптированный немецкий перевод Библии называется Gute Nachricht – дословно «добрая весть».

Как известно, корневая гласная праиндоевропейских глаголов может меняться, что обусловлено последующими фонетическими изменениями в жизни языка. Русскому ведать соответствует украинское відати, лат. video, videre, англ. wit, witness, wisdom, vision, нем. wissen («знать», «знание»), норв. viten («знание»), швед. veta («знать»), польск. wiedza («знание»), чешск. vím («я знаю») или vidím («я вижу»), голл. weten («знать»).

Я так подробно остановился на этимологии слова «разведка», потому что тот же самый корень имеет и наша фамилия Ведяевы. Как утверждают некоторые источники, «в основу фамилии Ведяев легло прозвище Ведяй, которое восходит к древнему глаголу “ведать”, то есть “знать”, а также “управлять”, “заведовать”, “распоряжаться по праву” или, возможно, “вести”. Ведяем могли называть умного, осведомленного во многих областях знаний человека, знахаря (ведуна), а также управленца, заводилу или человека с лидерскими качествами – вожака».

Как и любой ребенок, я тоже с детства повторял за родителями свои имя и фамилию, отпечатывая в своем сознании те ощущения, которые рождают эти звуки. И в какой-то момент мне стало ясно, что эти звукосочетания и есть я сам. Мое имя – это смысл, символ моего существования, а разведка – мое предназначение.

Как пишет в «Этимологическом словаре русского языка» знаменитый немецкий языковед Макс Юлиус Фридрих Фасмер, слова с корнем «вед» – в том числе «разведка» и «ведун» – происходят от праславянского *vědti, от которого в числе прочего произошли: др. – русск., ст. – слав. вѣдѣти, русск. ведать, укр. відати, словенск. védeti, чешск. vědět, словацк. vedieť, польск. wiedzieć, в. – луж. wjedźeć, н. – луж. wjeźeś «знать». Отсюда наст. вр. ст. – слав. вѣмь, вѣси, вѣстъ / вѣ и т. д., чешск. vím, víš и т. д., далее, др. – русск., ст. – слав. вѣдѣ «я знаю». Чередование гласных представлено в «видеть». Древний перф. ст. – слав. вѣдѣ с индоевр. окончанием ср. з. – ai, как в лат. vīdī, соответствует греч. οἶδα «я знаю», др. – инд. vḗda – то же, авест. vaēda, готск. wait «я знаю», арм. gitem – то же. Ср., далее, вѣдѣти с др. – прусск. waidimai «мы знаем», лит. véiʒdmi «я вижу». Другая ступень гласного представлена в др.-в. – нем. wiʒʒan «знать», готск. witan, др. – инд. vidā́ «знание», vidvā́n «знающий», авест. viđvā̊, греч. εἰδώς.

Со словом «разведка» этимологически связано и популярнейшее ныне слово «медведь» (укр. «ведмідь») – разведчик мёда. Хотя можно встретить утверждение, что первоначально медведь в праславянском языке означал «поедатель мёда» (от слов мёд и *ěd-) – но это спорно. Если мы сравним польск. wiedzieć, в. – луж. wjedźeć, н. – луж. wjeźeś, с одной стороны, и соответствующие им сложные формы со словом «мёд», т. е. польск. niedźwiedź (диал. miedźwiedź), в. – луж. mjodwjédź, н. – луж. mjadwjeź, с другой – то совершенно очевидно, что речь идёт не о поедании мёда, а о его разведке – вижу, знаю, где мёд!

Это крайне важно в современном политическом аспекте, поскольку медведь, помимо всего прочего, является символом России. Равных ему в природе нет: единственный, кто может потягаться с ним – это тигр. Но тигр – не разведчик. А медведи, хотя на первый взгляд довольно медлительны и неуклюжи, однако способны быстро бегать, плавать и лазать, обладают прекрасным обонянием и хорошим зрением. Мощные мышцы и длинные острые когти позволяют им вставать на задние лапы, разрывать добычу на куски, взбираться на деревья и рыть землю.

 
А дубы-колдуны что-то шепчут в тумане,
У поганых болот чьи-то тени встают…
 

Но одной силы мало. Тут нужен интеллект, intelligence – поэтому англичане называют свою внешнюю разведку Secret Intelligence Service (СИС, или МИ-6), а американцы – Central Intelligence Agency (ЦРУ). Хотя, с другой стороны, умом Россию не понять. Как сказал поэт:

 
В заколдованных болотах
там кикиморы живут —
Защекочут до икоты
и на дно уволокут.
Будь ты пеший,
будь ты конный – заграбастают,
А уж лешие —
так по лесу и шастают!
 

Следует отметить, что, хотя «лес» на Руси всегда был прежде всего уделом мужчин, роль женщин в выполнении разведывательных задач не менее велика. Поэтому ведьмы (кстати, тоже от слова «ведать» – как и разведчики) всегда занимали здесь особое место. В отличие от «просвещенной» Европы их на Руси хоть и побаивались, но никакого суда инквизиции над ними не чинили и миллионами не сжигали. Напротив, их вклад в обеспечение государственной безопасности трудно переоценить. Это подтверждает и Владимир Высоцкий:

 
Все взревели как медведи:
«Натерпелись – сколько лет!
Ведьмы мы али не ведьмы,
Патриотки али нет?!»
 

Вершиной разведки, тончайшим её инструментом считается тайное нелегальное проникновение (внедрение) на интересующий объект для его всестороннего изучения с целью оценки исходящих от него угроз и выгод и последующего проведения соответствующих активных мероприятий. Как писал 24 ноября 1940 года Уинстон Черчилль: «Знание истинного положения вещей, каким бы оно ни было, – это великая вещь!» Причем это в равной степени касается как внешнеполитической, диверсионной или военной разведки, так и разведки природных объектов, например геологоразведки. Недаром легендарный советский разведчик и диверсант, личный враг фюрера, «дедушка спецназа» полковник Илья Григорьевич Старинов расшифровывал родную для него аббревиатуру «КГБ» как «контора глубокого бурения». При этом вместо буровой техники могут использоваться и иные физические среды, например, акустические или электромагнитные волны. В этом случае говорят о сейсмо– или радиоразведке. Существенным при этом является не способ проникновения на объект, а его нелегальный характер по отношению к противнику, в качестве которого может выступать как человек, так и природа. А иногда и сверхъестественные силы…

Лунный папа

 
Без умолку безумная девица
Кричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!»
Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев —
Во все века сжигали люди на кострах.
Во все века сжигали люди на кострах.
 

Владимир Высоцкий

Я прилетел в Неаполь 30 апреля 2011 года. Позади были три месяца напряженных изысканий в горной части Сочи, где предполагалось построить объекты будущих зимних Олимпийских игр. Совместно с немецкими и южно-тирольскими геологами, геофизиками и егерями в тяжелейших погодных условиях нам удалось достаточно детально разведать внутреннюю структуру опасных оползневых склонов от Адлера до Красной Поляны. Особую озабоченность вызывали склоны хребтов Аибга и Псехако, где расположено большинство олимпийских объектов горного кластера. Эти склоны на отметках ниже 1100 м сложены древними глинистыми породами, возникшими в условиях глубоководного океанического жёлоба из турбулентных мутьевых потоков и подводных лавин (так называемый «флиш»). Эти породы, нестабильные уже по своему генезису, быстро теряют прочность при контакте с водой и подработке, что неизбежно в условиях масштабных строительных работ. После того как с помощью сейсморазведки нам удалось выделить наиболее опасные участки склонов, предстояло разработать технические решения по их стабилизации. В принципе это могли бы сделать и отечественные специалисты. Но, как и в случае с атомной бомбой, главным был вопрос времени – а это означало, что нужно было срочно найти готовые решения за рубежом. И мы их нашли в Италии.

Побродив с коллегами среди развалин Помпей, когда-то погребённых под слоем вулканического пепла, накрывшего город в результате катастрофического извержения Везувия в начале первого тысячелетия нашей эры, мы лишний раз убедились, что ничто не вечно под луной – и отправились в вечный город Рим. Город показался нам наэлектризованным – тут и там встречались возбужденные толпы странно одетых людей, говорящих на разных языках. Уж не на шабаш ли ведьм мы попали? Как-никак, а ночь на 1 мая носит название Вальпургиевой. Вернувшись в отель, я наугад открыл компьютер и тут же наткнулся на Булгакова: «Маргарита сделала еще один рывок, и тогда все скопище крыш провалилось под землю, а вместо него появилось внизу озеро (не слишком радужный прогноз для строящихся олимпийских объектов, подумал я. – А. В.) дрожащих электрических огней, и это озеро внезапно поднялось вертикально, а затем появилось над головой у Маргариты, а под ногами блеснула луна. Поняв, что она перевернулась, Маргарита приняла нормальное положение и, обернувшись, увидела, что и озера уже нет, а что там, сзади за нею, осталось только розовое зарево на горизонте. И оно исчезло через секунду, и Маргарита увидела, что она наедине с летящей над нею слева луною. Волосы Маргариты давно уже стояли копной, а лунный свет со свистом омывал ее тело».

В этом тексте немало геодинамики, поскольку автор прямо указывает на провал под землю. Для описания этого явления в науке используются такие геомеханические понятия, как зеркало скольжения, угол внутреннего трения, сцепление и опрокидывание – но я никогда не думал, что в них есть что-то дьявольское. Сразу же вспомнились слова из популярной песенки Юрия Антонова с диска, который мы часто крутили в машине по дороге с перевала на базу:

 
Лунная дорожка блистает серебром,
Она идет за мной, как след за кораблём.
Колдовскую дорожку выстилает луна,
И, чтоб прошлое мы не забыли,
Вдаль по темной воде убегает она
В те года, где мы счастливы были.
 

На следующий день, 2 мая, небо с самого утра было пасмурным. Проход на площадь Св. Петра оказался перекрыт карабинерами. Со всех сторон прибывали толпы паломников. Как выяснилось, ожидалась беатификация, то есть возведение в ранг святых папы Иоанна Павла II – поляка Кароля Юзефа Войтылы, правившего на римском престоле с 1978 по 2005 год и успешно развалившего все послевоенные мирные завоевания, а также ростки дружбы и доверия на европейском континенте, и ввергнувшего народы в новую череду религиозных войн и междоусобиц. Отметим, что за всю свою историю Ватикан ни единым словом не осудил фашизм – но всегда отличался ярым антикоммунизмом. Поэтому после того, как Войтыла под именем Иоанна Павла II занял папский трон, легко было предсказать стравливание литовцев с русскими, поляков с украинцами, хорватов с сербами с целью продвижения «цивилизации» и инквизиции на восток под лозунгами свободы и демократии и обращения варварских народов в истинную веру.

Когда мы подошли к оцеплению, у меня зазвонил мобильный телефон. Сказав несколько слов по-русски, я обернулся – но своих спутников уже не увидел. Кругом были только паломники, в основном поляки, которые напирали, стремясь попасть через оцепление на площадь Св. Петра. Карабинеры, приняв мой русский за польский, со словами: «Avante, avante!» толкнули меня вслед за какими-то монахинями – и через несколько минут я уже стоял посреди площади Св. Петра напротив папы Бенедикта XVI, который как раз объявлял о беатификации своего предшественника Иоанна Павла II. Опустившись, как и все, на колени, я вдруг почувствовал, что снизу от каменных плит исходит необычное тепло. Видимо, не случайно это место стало культовым еще во времена Древнего Рима, задолго до христианства – его особая аура безусловно связана с находящимися под землей действующими вулканическими очагами, готовыми в любой момент исторгнуть огонь.

Оглядевшись по сторонам, я понял, что едва ли нахожусь среди друзей. В основном это были поляки и латиноамериканцы – но никак не последователи Че Гевары. Я стал постепенно перемещаться вправо в сторону колоннады, где стояли турникеты для прохода в собор Св. Петра, перед главным алтарем которого было размещено эксгумированное накануне тело папы Иоанна Павла II. Безусловно, мне повезло, поскольку объявили, что доступ к телу продлится только до 18 часов, то есть в собор попадёт ничтожная часть из двух миллионов паломников, собравшихся в Риме. А как говорил Глеб Жеглов, «кому повезёт, у того и петух снесёт» – везение в нашем деле является обязательным условием профпригодности. Разведчик обязан оказаться в нужное время в нужном месте – невзирая на обстоятельства и руководствуясь интуицией и ощущением сопричастности.

Однако, полагая, что никто не догадывался о моем присутствии, я проявил известную долю самонадеянности, если не сказать – гордыни, за что вскоре и был наказан. Сто раз был прав герой одного из рассказов о Шерлоке Холмсе, утверждая: «Вообще-то я не боюсь никого, кто ходит по земле; вот те, кто лежат под землей, конечно, другое дело…» Двигаясь внутри колоннады, я начал ощущать слабость и головную боль. При этом было такое ощущение, что кто-то мешает мне идти вперед, постоянно толкая в грудь. Понимая, что на моих глазах вершится история и идет борьба сил добра и зла за души человеческие, я стиснул зубы и призвал на помощь всех православных святых, которых помнил. Трудно сказать, что двигало мной в тот момент: возможно, всплывавшие в памяти образы плачущих русских детей, которых бросали в огонь закованные в доспехи тевтонские рыцари, получившие от папы Григория IX благословение на крестовый поход против Руси с целью огнем и мечом крестить православных русских, которых они приравнивали к язычникам. «Воистину, – взывал папа Григорий IX, учредивший церковный трибунал инквизиции, – если бы все поднялись против подобных людей и, невзирая на возраст и пол их, целиком истребили, то это не было бы для них достойной карой!»

Уже входя в собор, я инстинктивно, будто в последний раз, взглянул на небо, показавшееся мне свинцовым. Но то, что я увидел и почувствовал в следующий момент, трудно даже передать словами. Людская цепь медленно продвигалась вдоль стен собора, мимо помпезных надгробий предыдущих пап, причисленных к лику святых. Перед алтарем на возвышении стоял деревянный ящик с раскрытой на нем Библией. Вокруг него с пиками несли охрану швейцарские гвардейцы, одетые как стражи из «Королевства кривых зеркал». Многие поляки падали на колени и рыдали. Периодически в глазах темнело. «Эх, была не была», – решил я и, достав из кармана свой мобильный телефон, начал фотографировать, делая это по возможности незаметно, поскольку секьюрити следили за каждым движением. Я понимал, что происходит непоправимое – Польша получает своего заступника перед небесным троном. А кто этот заступник? Тот, кто благословил крестовый поход против СССР и принял из рук Горбачёва позорный «акт капитуляции атеистического гуманизма».

«Но почему перед Богом? – пронеслось у меня в голове. – Откуда я знаю, перед кем все эти люди падают на колени? Да ведь и они не знают, перед кем преклоню колени я, – мелькнула мысль. – Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго», – произнес я, падая ниц.

И вдруг в окнах купола что-то промелькнуло, и я отчетливо увидел яркий солнечный свет. «Уж не знамение ли это, может быть, наш православный господь Бог поддерживает и укрепляет нашу матушку Россию», – подумалось мне. Как бы то ни было, с полегчавшим сердцем и ощущая всей кожей долгожданную бодрость, я шагнул из полумрака собора Св. Петра на ступеньки, где еще недавно стоял папа Бенедикт XVI – первый папа немецкого происхождения за последние тысячу лет.

Внизу на площади, куда ни кинь взор, колыхалось людское море. Взглянув на последние лучи заходящего солнца и ощущая себя немецким подданным, я заговорил так, как говорил Заратустра: «О великое светило! Подобно тебе, должен я закатиться, – так называют это люди, к которым хочу я сойти. Так благослови же меня, о спокойное око, без зависти взирающее и на величайшее счастье! Благослови чашу, готовую пролиться… Взгляни! Эта чаша готова вновь опустеть, а Заратустра хочет снова стать человеком».

Не помню, как я очутился в гостинице. Проснувшись утром, я первым делом подумал, что всё вчерашнее мне просто приснилось. И лишь когда я увидел в телефоне сделанные накануне фотки, то понял, что всё только начинается и самое худшее ещё впереди. Так оно и вышло – ровно через три года, 2 мая 2014 года, костры инквизиции запылали в городе-герое Одессе.

И хотя тогда, в 2011 году, я не мог себе и представить всей глубины этого кошмара, в висках стучали одни и те же слова: «Сжечь – не значит опровергнуть!»

Так говорил Джордано Бруно.

Сибирский дух

 
Я помню, давно, учили меня отец мой и мать:
Лечить – так лечить! Любить – так любить!
Гулять – так гулять! Стрелять – так стрелять!
 

Александр Розенбаум

Как бы то ни было, но очередной Drang nach Osten начался. Соответственно навстречу ему поднялся русский медведь – кстати, тогда, в 2011 году, во главе России стоял человек по фамилии Медведев. А эта фамилия для меня является знаковой. Во-первых, она имеет тот же корень «вед», что и фамилия Ведяев. Во-вторых, ту же фамилию носил Герой Советского Союза полковник Медведев (тоже, кстати, Дмитрий) – легендарный командир знаменитого партизанского отряда особого назначения 4-го Управления НКВД СССР «Победители», в составе которого в 1942–1944 годах под видом немецкого офицера Пауля Зиберта действовал разведчик Николай Иванович Кузнецов, Герой Советского Союза и мой земляк, родившийся на Урале в одной деревне с моей бабушкой Марией Фёдоровной Опрокидневой. Благодаря бабушке мне довелось познакомиться, хотя и заочно, ещё с одним моим знаменитым земляком – Григорием Ефимовичем Распутиным, во многом повлиявшим на судьбы России не только при царе, но и в конце ХХ – начале XXI века, о чем я расскажу подробнее в следующей главе.

А сейчас отмечу, что сам я родился 4 мая – для меня этот день всегда служил как бы мостиком между Первомаем и Днём Победы. Как пишет в своих воспоминаниях мой отец, «осенью 1958 года наша семья приехала в Тюмень и поселилась у родителей жены в двухэтажном деревянном доме дореволюционной постройки. Моя жена (т. е. моя мама Надежда Степановна Ведяева, урожденная Опрокиднева) поступила на работу в Детскую соматическую больницу врачом-педиатром. Руководителями больницы были известные врачи Станислав Карнацевич и его жена. Моя тёща (т. е. моя бабушка Мария Фёдоровна Опрокиднева. – А. В.) была знакома с Карнацевичем с 1922 года, когда она работала в “Доме малютки”, а он был главным врачом там же. Вот как вспоминала она Станислава Карнацевича: “Молодой, симпатичный, в военной форме под белоснежным халатом. Всегда весёлый, приветливый. Очень любил детей. Бывало, кто к нему из малышей руки протянет, он обязательно возьмёт его на руки, подержит, а потом уж передаст кому-то из нас”».

Меня он тоже держал на руках – я это прекрасно помню, поскольку в детстве часто болел и мама брала меня к нему на консультацию. Станислав Карнацевич происходил из семьи польских дворян, сосланных в Сибирь после Польского восстания. Он славился искусством диагностики болезней, особенно на ранней стадии заболевания. В его биографии есть поразительный факт, смысл которого я ощутил на себе лишь много лет спустя.

В июне 1914 года Григорий Распутин приехал в Тюмень и отправился в родное село Покровское. На почте, куда он зашел отправить телеграмму царице, у него попросила подаяние нищенка. Пока Старец шарил в карманах, женщина выхватила из лохмотьев нож и всадила ему в живот. Распутин оттолкнул ее, ударил по голове, а сам упал. Из раны текла кровь, наружу лезли кишки… И вот тем, кто оперировал Старца и участвовал в его лечении, был Станислав Карнацевич.

Григорий Распутин, родившийся 21 января 1869 года в селе Покровском Тюменского уезда Тобольской губернии в семье ямщика Ефима Яковлевича Распутина и Анны Васильевны, в девичестве Паршуковой, с детства страдал тяжелыми недугами. Долгое время он молился в Верхотурском Никольском монастыре, и ему пришло исцеление. Лично соприкоснувшись с чудом, он стал глубоко верующим человеком, перестал пить, курить и есть мясо, стал ходить пешком тысячи верст по святым местам. Он побывал в Иерусалиме, у Гроба Господня, на Афоне, был принят иерархами Церкви, в том числе и будущим патриархом Сергием. О сложных вещах Распутин мог говорить по-крестьянски просто, образно и убедительно. Император Николай II, впервые увидев Распутина 1 ноября 1905 года, записал в своем дневнике: «Человек Божий».

Не вызывает никакого сомнения, что Старец обладал экстрасенсорными способностями. Все, кому довелось встречаться с ним, отмечали его необычный взгляд – глубоко запавшие серые глаза, будто светившиеся изнутри и сковывающие волю собеседника. Столыпин вспоминал, что при встрече с Распутиным ощутил, что его пытаются загипнотизировать.

Из рапорта прокурора Омской судебной палаты министру юстиции от 7 июля 1914 года (за номером № 2521): «Имею честь донести Вашему Высокопревосходительству, что 29-го минувшего июня, около 3 часов дня крестьянин с[ела] Покровского, Тюменского уезда, Тобольской губернии Григорий Распутин, вернувшийся накануне из Петербурга в названное село, вышел из своего дома на улицу за ворота. В это время к нему подошла мещанка [из] гор[ода] Сызрани Симбирской губернии Хиония Козьмина Гусева и, выхватив из-под платка кинжал, ударила им Григория Распутина в живот. <…> Гусева привлечена к следствию в качестве обвиняемой в покушении на убийство Распутина с заранее обдуманным намерением и виновной себя в этом признала, причем дала следующие объяснения: <…> Она, Гусева, сочла его за лжепророка и поэтому, “ревнуя о правде Христовой, решила убить его, подобно тому, как Св. Илья Пророк ножом убил 400 лжепророков”. С этой целью она в гор[оде] Царицын (ныне Волгоград. – А. В.) купила за 3 руб. кинжал и поехала в село Покровское, куда прибыла 21–22 июня, когда Распутин еще не возвратился. 29 июня, узнав, что Распутин вернулся в село Покровское, она взяла кинжал и стала ожидать выхода Распутина на улицу, когда же он вышел, она пошла к нему навстречу и ударила его кинжалом в живот, а когда он бросился бежать, погналась за ним, чтобы нанести ему смертельный удар, но в это время сама получила от Распутина удар палкою по голове».

Хиония Гусева, обвиняемая по статьям 9 и 1454 Уложения о наказаниях, была подвергнута медицинской экспертизе, которая установила, что Гусева «при крайнем физическом уродстве, которое можно признать почти абсолютной гарантией против покушений на девственность Гусевой, полагает, что пребывание наедине с ней Распутина, вероятно, не знающего недостатка в женщинах, могло грозить её половой чистоте… Указанный дефект психики нужно поставить в связь с перенесенным Гусевой в 1912 г. психозом (весьма вероятно сифилис мозга); мотивом к такому толкованию служит наличность симптомов органического поражения центральной нервной системы: неравномерность зрачков, резкое изменение их конфигурации, вялость реакции на свет. Принимая во внимание приведенные данные и указания на тяжелую психопатическую наследственность, нужно признать, что Гусева страдает истерической дегенерацией и ослаблением умственных способностей органического характера, то есть сумасшествием».

Следствие по делу Гусевой продлилось около года. В июле 1915 года её объявили душевнобольной и освободили от уголовной ответственности, поместив в психиатрическую лечебницу города Томска.

Тяжелораненый Распутин с 3 июля по 17 августа 1914 года находился в хирургическом бараке Текутьевской больницы города Тюмени. Сохранились воспоминания Станислава Карнацевича, в которых он пишет: «В 1914 году студентом-медиком, перешедшим на 4 курс [Казанского университета], приехал я на летние каникулы в родную Тюмень. Стал работать в хирургическом отделении Тюменской городской больницы под руководством опытного хирурга Александра Сергеевича Владимирова. В июле или августе, точно не помню, в Тобольской губернии случилось чрезвычайное происшествие. В селе Покровском Тюменского уезда было совершено покушение на “святого старца” Гришку Распутина. Какая началась свистопляска! Из Тюмени на специальном пароходе выехал в Покровское хирург Владимиров, чтобы оказать “старцу” на месте нужную помощь. Раненый Распутин на этом пароходе был доставлен в больницу. Отсюда он послал телеграмму самой царице. Вот что он писал (дословно): “Кака-та стерва меня пырнула в живот. Григорий”… А сколько понаехало в Тюмень корреспондентов столичных газет – “Русского слова”, “Утра России”, “Петербургской газеты”, “Петербургского листка”, “Биржевых ведомостей” и т. д. (The New York Times вынесла этот сюжет на первую полосу. – А. В.). Все они стремились скорее нанять лошадей и первыми прибыть на место происшествия, в с. Покровское. Поговаривали, что в Тюмень инкогнито приезжала Вырубова, придворная дама, и даже сама царица. Распутин пролежал в больнице около месяца, так как заживление раны шло медленно. За время пребывания “старца” в больнице к нему на поклон приходили Тобольский губернатор и целый ряд поклонниц. Мне припомнился такой случай. Мы с доктором Владимировым в коридоре хирургического отделения моем руки, готовимся к операции. В этот момент из палаты “старца” выбегает со смехом молодая женщина (как оказалось, одна из поклонниц Распутина, жена нотариуса города Ялуторовска). Для “укрепления здоровья” ежедневно выписывалась “старцу” бутылка коньяку… Я хорошо помню серые с зеленоватым оттенком глаза, которыми он буквально впивался в тебя, лежа на перевязочном столе. В этих глазах вспыхивал животный страх во время наших манипуляций – как бы мы его снова не “пырнули”. “Старцу” в 1914 году было всего 42 года (на самом деле 45. – А. В.), и это был крепкий мужчина с окладистой бородой и длинными, как у попа, волосами. После окончания лечения “старец” соблаговолил сфотографироваться с персоналом больницы».

Однако Карнацевич не во всем искренен и явно сгущает краски, изображая из себя борца с религиозным мракобесием. Ведь в материалах следствия есть показания Матрены, дочери Распутина, находившейся рядом с ним в соседней больничной палате: «Государь присылал ему много телеграмм, прося у него совета. Отец всемерно советовал “крепиться” и войны не объявлять». Вот одно из таких писем Распутина царю: «Милый друг. Еще раз скажу: грозна туча над Россией, беда, горя много, темно и просвету нет; слез-то море и меры нет, а крови? Знаю, все от тебя войны хотят, и верные, не зная, что ради гибели. Тяжко божье наказанье, когда уж отымет путь, начало конца. Ты, царь, отец народа, не попусти безумным торжествовать и погубить себя и народ. Вот Германию победят, а Россия? Подумать, так все по-другому. Не было от веку горшей страдалицы, вся тонет в крови великой, погибель без конца, печаль».

Однако царь всё же вступил в войну. Не для этого ли Старца пытались вывести из игры, подослав к нему убийцу? Позднее полиция доносила, что Распутин говорил: «Если бы та потаскушка не пырнула меня ножом, никакой войны не было бы и в помине. Я бы не допустил этого».

Распутин был убит в ночь на 17 (30) декабря 1916 года во дворце Юсуповых на Мойке князем Феликсом Юсуповым, черносотенцем Владимиром Пуришкевичем, великим князем Дмитрием Павловичем (двоюродным братом Николая II) и офицером британской разведки SIS Освальдом Рейнером. Замысел убийства родился в недрах SIS с целью не допустить выхода России из войны. Феликс Юсупов, второй после царя по богатству человек в Российской империи, был завербован еще во время своего обучения в Оксфордском университете в 1909–1912 годах на почве нетрадиционной сексуальной ориентации, вступив в близкие отношения с Освальдом Рейнером, агентом SIS. После начала войны, 15 декабря 1915 года, Райнер был направлен в Петроград, где служил под началом резидента подполковника Сэмюэля Хора – впоследствии министра ВВС Великобритании, министра иностранных дел и одного из авторов Мюнхенского сговора. Освальд Рейнер благодаря своим близким отношениям с князем Юсуповым играл роль связующего звена между резидентурой SIS в Петрограде и высокопоставленными заговорщиками. По мнению ряда современных британских исследователей, именно Освальд Рейнер произвел контрольный выстрел в голову Распутина из револьвера.

Следствие по этому делу, которое вел директор Департамента полиции Алексей Тихонович Васильев, длилось два с половиной месяца, вплоть до отречения Николая II от престола 2 марта 1917 года. В этот день министром юстиции во Временном правительстве стал Керенский, который 4 марта спешно приказал прекратить следствие, арестовав Васильева. Сразу после этого по личному указанию Керенского освободили Хионию Гусеву. Вот телеграмма № 8539 от 15 марта 1917 года: «Поручаю немедленно освободить содержащуюся [в] Томской психиатрической лечебнице Хионию Гусеву обвинявшуюся [в] покушении [на] убийство Распутина, [о] последующем донесите. Министр Юстиции А. Керенский». Вот вам и ответ на вопрос, кто же разрушил империю – вовсе не большевики, а эсеры и стоявшие у них за спиной либералы.

По приказу Керенского начальника полиции Васильева посадили сначала в Петропавловскую крепость, а затем в тюрьму «Кресты», где его допрашивала Чрезвычайная следственная комиссия (ЧСК) Временного правительства в связи с обвинениями, выдвинутыми против царя, царицы и погрязших в коррупции в годы войны министров, генералов и чиновников царского правительства. Вся эта камарилья была кровно заинтересована в продолжении войны, против которой выступал Распутин, и фактически погубила империю. Однако Комиссии не удалось завершить свою работу, так как произошла Великая Октябрьская социалистическая революция, и первым декретом советской власти стал Декрет о мире. Естественно, что большевики продолжили расследование преступлений царизма. При этом часть материалов допросов Комиссии была опубликована в семи томах в 1924–1927 годах под названием «Падение царского режима». В частности, в них содержатся показания последнего министра внутренних дел Российской империи Александра Дмитриевича Протопопова от 21 марта 1917 года: