Текст книги "Атаман Краснов и Донская армия. 1918 год"

Тем не менее за 3–4 дня Поляков и Денисов развернули нестройные толпы в пешие и конные полки и батареи. Выборное начало было отменено, благо резерв офицеров оказался велик – 500–600 человек, из них 100–150 – неказаки. В качестве знаков различия введены нашивки с названием полка. Проводилась вечерняя перекличка.

К этому времени в состав Донской армии входили следующие части.

Пехота – Новочеркасский полк – 700 штыков.

Кривянский полк – 1000 штыков.

Заплавский полк – 900 штыков.

Бессергеневский полк – 800 штыков.

Богаевский полк – 900 штыков.

Мелеховский полк – 500 штыков.

Раздорский полк – 200 штыков.

6-й пеший батальон – 160 штыков.

Сводные сотни Аксайской, Ольгинской и Грушевской станиц – 60 штыков.

Всего – 5220 штыков.

Конница – 7-й Донской казачий полк – 700 шашек.

Сводный полк – 400 шашек.

Всего – 1100 шашек.

Артиллерия – 6 орудий (исправных – 4), запряжки на 2 орудия.

Пулеметы – 30 (трофейные, распределены по полкам неравномерно).

Технические средства – легковых автомобилей – 2.

Грузовой автомобиль – 1 (неисправный).

Велосипеды – 4.

Провод – 3 версты.

Телефонных аппаратов – 6 (неисправных).

Телеграфных аппаратов – 2.

Патроны – 3 на винтовку.

Снаряды – 5 на орудие[325]325
  Там же. С. 65.


[Закрыть].

Война приобрела самый жестокий характер. Парламентеров, считая их агитаторами, повстанческое командование вешало. «Живо встает перед глазами ужасная бытовая картина, но обыкновенная картина войны, – это когда у приказной избы, у станичного дома Заплавской станицы, казачки своими руками, не допуская своих мужей, расправляются с пленными, доставленными с позиции, терзают и разрывают их живьем на части, – вспоминал генерал Денисов. – Сопротивление этому и противодействие со стороны власти были бы совершенно излишними, и даже вредными»[326]326
  Там же. С. 62.


[Закрыть].

8 (21) апреля Титовский полк красных атаковал расположение повстанцев, но был отбит, потеряв до сотни убитых и самого командира полка. Повстанцами в бою командовал генерал Е. И. Балабин. Эта победа воодушевила восставших казаков. В этот же день Совет обороны объявил себя Временным донским правительством – высшей властью на Дону.

Новая донская власть была составлена из представителей повстанческих частей. Сохранились мандаты выбранных членов Временного донского правительства. От Кривянской станицы были выбраны урядник Василий Митрофанович Чеботарев и урядник Дмитрий Яковлевич Альбаков; от Заплавской конной сотни – урядник Даниил Иванович Анохин; от конной сотни Бессергеневской станицы – Стефан Евграфович Чеботарев; от отряда Мелеховской станицы – казаки Ипполит Федорович Апришкин, Григорий Денисович Лукьянов, Николай Васильевич Осипов. Кроме того, в правительство входили казаки Иван Петрович Мотовилин, Иван Иванович Гусев, казак Наумов, урядник Мартынов и другие.

Отряд походного атамана П. Х. Попова узнал о взятии повстанцами Новочеркасска 3 (16) апреля и на следующий день вечером выступил из Нижне-Курмоярской вниз по Дону в сторону донской столицы, однако в пути узнал об оставлении города повстанцами, об отходе к Заплавам и начале «сидения».

Несмотря на известия о создании Временного донского правительства и Донской армии, походный атаман продолжал считать себя верховной властью на Дону (законным заместителем расстрелянного большевиками атамана А. М. Назарова). Он брал под свое командование восстающих повсеместно казаков, разрабатывал план создания постоянной армии из молодых казаков и вел переговоры о созыве нового Круга как высшей власти на Дону. 5 (18) апреля в Нижне-Курмоярской решение о созыве Круга было принято, и он впервые был назван «Кругом спасения Дона».

8 (21) апреля, заняв окружной центр 1-го Донского округа станицу Константиновскую, Попов обратился к казачьему населению Дона со специальным приказом:

«Приказ Войску Донскому 8 апреля № 136 станица Константиновская.

Граждане казаки – деды, отцы, дети, жены и матери!

Банды красногвардейцев вместе с пленными австрийцами и немцами, с бывшими каторжниками, убийцами и ворами проникли под флагом свободы на берега Тихого мирного Дона…

Потоками льется казачья кровь…»

Далее Попов живописал ужасы, творимые на Дону Красной гвардией, и возлагал вину за все бедствия на центральную советскую власть: «…Станица Кривянская горит, Совет народных комиссаров не останавливает этот поток разграбления и насилия, и помощи от них мы не найдем».

В приказе Попов призывал стать в ряды формирующихся частей, предупреждал, что будет мобилизация, а пока рекомендовал совершать набеги на железную дорогу «для порчи и разрушения ее» и чтобы «разобщить их (красногвардейские) отряды друг от друга», а «виновных расстреливать, помня, что они насиловали наших жен, расстреливали и расстреливают наших братьев казаков…

Помните, что мы, казаки, никого не грабили, ни в какие чужие области и губернии не залазили, почему не должно быть места и у нас бандам насильников-красногвардейцев, – вон из нашего края или смерть.

Походный Атаман Войска Донского генерал-майор Попов.

Начальник штаба полковник Сидорин»[327]327
  ГАРО, ф. 46, оп. 8, д. 36, л. 12.


[Закрыть].

10 (23) апреля 1918 года Временное донское правительство послало к генералу Попову делегацию во главе с председателем правительства Г. П. Яновым. В делегацию входили член правительства Горчуков и генерального штаба подполковник И. А. Поляков. Обе «высокие стороны» встретились «весьма холодно»[328]328
  Янов Г. П. Освобождение Новочеркасска и «Круг Спасения Дона» // Донская летопись. № 3. Белград, 1924. С. 38.


[Закрыть], так как в отряде Попова в основном была представлена донская служилая верхушка – офицеры и юнкера, то есть кадровые военные, а во Временное донское правительство, как мы видели, вошли урядники и рядовые казаки с достаточно еще сильными антиофицерскими настроениями.

Но интересы борьбы с большевиками возобладали над внутренними противоречиями. 11 (24) апреля Временное донское правительство «для пользы дела и успешности борьбы» передало высшее командование и полноту военной власти генералу Попову, сохранив за собой до созыва Круга спасения Дона всю полноту Гражданской власти[329]329
  Ленивов А. Этапы развития самостоятельности на Дону в 1917–1918 гг. и «Основные законы Всевеликого Войска Донского» // Вольное казачество. № 83. Париж. 1931. С. 10.


[Закрыть].

Передав Попову полноту военной власти во время военных действий, Временное донское правительство фактически подчинилось ему. И хотя генерал Попов был «не популярен»[330]330
  Янов Г. П. Указ. соч. С. 41.


[Закрыть] и между ним и командованием «Заплавской группы» сохранились неприязненные отношения, восставшие пошли на это, так как массовой поддержки казаков все еще не имели (из всех донских станиц лишь 10 открыто присоединились к восстанию)[331]331
  Краснов П. Н. Всевеликое Войско Донское // Архив русской революции. Т. 5. Берлин, 1922. С. 198.


[Закрыть].

12 (25) апреля Донскую армию возглавил сам генерал П. Х. Попов. Генерал К. С. Поляков, оставив войска в Заплавах на попечение генерала Балабина, отбыл к Попову в Раздорскую.

К этому моменту силы восставших были представлены следующим образом. Отряды Мамонтова, Гнилорыбова и Каргальского с 2 орудиями были объединены в экспедиционный отряд под командой Мамонтова и 4 (17) апреля двинулись во 2-й Донской округ на станицу Нижне-Чирскую.

Отряд Назарова и штаб-офицерская дружина – расформированы, а остальные отряды влиты в семилетовский отряд[332]332
  С. В. Денисов вспоминал, что 6–7 (19–20) апреля в Заплавы прибыл «именующий себя полковником Чернушенко, оказавшийся мелкого чина офицер, глупый и пустой тип украинского агитатора-самостийника», которого «заплавцы» арестовали, но по приказу походного атамана выпустили (Ген. Денисов. Указ. соч. С. 63).


[Закрыть]. Одна калмыцкая сотня оставалась в качестве конвоя при штабе походного атамана, еще одна калмыцкая сотня осталась в качестве конвоя при командующем войсками 1-го Донского округа, которым был назначен генерал И. Д. Попов. Остальные калмыцкие сотни были сведены в станице Константиновской в Калмыцкий полк войскового старшины Н. В. Суворова (полк состоял из трех сотен казаков Платовской и Граббевской станиц, позже была создана 4-я сотня из казаков Батлаевской станицы).

В Константиновской к походному атаману Попову присоединился местный отряд есаула Димитриева и сводный конный полк есаула Климова, созданный путем слияния остатков 2-го и 9-го Донских полков старой армии (6 сотен, 20 пулеметов). Костяк сводного полка составлял 9-й полк, а 2-й был распущен «за большевизм», остались лишь надежные казаки.

Кроме того, вместе с П. Х. Поповым вниз по Дону ушло какое-то количество казаков-повстанцев из района Баклановской станицы под командованием есаула Ф. Е. Перфильева.

Все эти отряды примерно с 8 (21) апреля были сведены в Северную группу под командованием полковника Семилетова (отряды Семилетова и Яковлева, юнкерский отряд, константиновский отряд Димитриева, сводный конный полк Климова и Калмыцкий полк) – всего около 3200 бойцов. Начальником штаба к Семилетову был послан из генерального штаба Заплав подполковник Манакин. Штаб группы расположился в Раздорской.

Повстанцы, расположившиеся в районе Заплавской, составили Южную группу под командованием полковника Денисова (Новочеркасский, Кривянский, Раздорский, Заплавский, Бессергеневский, Мелеховский и Богаевский пешие полки, 6-й пеший батальон и 7-й Донской полк старой армии, сводный конный полк Туроверова, составленный из конных сотен станичных полков) силою до 6,5 тысячи человек. Штаб в станице Заплавской.

Позже по мере мобилизации повстанцы Южной группы были разделены на три дивизии: 1-я Донская пехотная дивизия полковника Зубова – Новочеркасский, Кривянский, Грушевский, Аксайско-Старочеркасский пешие казачьи полки.

2-я Донская пехотная дивизия (отряд Толоконникова) – Заплавский пеший полк, Бессергеневский полк, Богаевский полк, Мелеховский полк.

3-я Донская пехотная дивизия (отряд Фицхелаурова) – Раздорский пеший полк, Кочетовский пеший полк, 1-й сводный полк.

Восставшие задонские станицы (левобережные) составили Задонскую группу под командованием генерала Семенова (дружины Егорлыцкой, Кагальницкой, Мечетинской и Хомутовской станиц) – силою примерно 3500 человек. Штаб в станице Егорлыкской. Большевики против них держали фронт по Манычу и по линии Мартыновка – Орловка. Дружины задонских станиц по численности равнялись полкам. Так, в станице Мечетинской еще до 6 (19) апреля был сформирован полк (3 пешие и 3 конные сотни, команда связи). На базе других станичных дружин тоже были сформированы полки. Позже в документах Донской армии встречаются: Егорлыкский пеший полк, Кагальницкий пеший полк, Кагальницкий конный полк, Кагальницко-Хомутовский полк.

Эти три группы были практически в оперативном подчинении походного атамана. Они уже втянулись в боевые действия. На них возлагалась вся тяжесть грядущих боев за столицу Дона.

С целью расширения районов восстания походный атаман еще 2 (15) апреля отдал приказ об общей мобилизации и о создании районов обороны из 4–5 станиц, чтобы каждый район мог выставить отряд в 1200–1500 человек. В такие районы Попов назначал начальников обороны и слал офицерские кадры, иногда оставлял в качестве костяка отряд партизан. Такая группа во главе с полковником Антоновым была оставлена в Нижне-Курмоярской.

Изначально в станице было оставлено 28 человек, 1 калмыцкая сотня и 1 орудие – батарея есаула Евгения Антоновича Кузнецова (впоследствии 42-я Нижне-Курмоярская батарея). Возглавлял всю группу полковник Абраменков. Комендантом станицы был назначен прапорщик Микели, «человек бесчеловечной жестокости», едва не сорвавший мобилизацию[333]333
  Плахов И. Поправки // Родимый край. 1966. № 63. С. 19.


[Закрыть].

Не успели партизаны походного атамана покинуть Нижне-Курмоярскую, как она была обстреляна большевиками, подошедшими от Котельниково. Из 6 орудий выпустили по станице 300 снарядов. Одно из них было подбито ответным огнем орудия есаула Кузнецова.

Врагом курмоярцев сразу же стала настроенная большевистски станица Нагавская. Налет на нее 6–7 (19–20) апреля был неудачен.

Полковник Антонов прибыл в Нижне-Курмоярскую в конце апреля и принял сформированный Курмоярский отряд – 3 пешие сотни и 1 конный полк. 6 (19) мая курмоярцы захватили в Нагавской 1 орудие и 2 пулемета. Этим налетом «открывался новый – Котельниковский – фронт, где были обескровлены отряды Антонова, Секретева, Тапилина, Постовского, Р. Лазарева и др.»[334]334
  Там же.


[Закрыть].

Зоны стихийных казачьих восстаний тоже объявлялись районами обороны, а повстанческие вожди получали от Попова статус начальников обороны или командующих войсками района.

Так, 1 (14) апреля Попову стало известно о действиях в районе станицы Белокалитвенской отряда полковника Быкадорова, а в районе станицы Екатерининской отряда войскового старшины Старикова и есаула Позднышева.

Вскоре, 6 (19) апреля, есаул Позднышев прибыл на связь к Попову в станицу Цимлянскую. В результате эти отряды были сведены в одну Донецкую группу, Быкадоров был назначен командующим войсками, а Стариков – начальником обороны района. Донецкая группа силою в 5 тысяч человек (дружины Усть-Белокалитвенской, Ермаковской, Екатерининской, Усть-Быстрянской, Владимирской, Верхне-Кундрюченской и Нижне-Кундрюченской станиц) контролировала нижнее течение Донца.

Выше по реке, в районе станицы Гундоровской, действовали партизанский отряд есаула Сухоревского и отряд самообороны есаула Рытикова. Эти отряды были отрезаны от Донецкой группы войск и походного атамана железой дорогой и большевистским центром – станицей Каменской.

Возникли районы обороны на среднем течении Дона, в районе станицы Старогригорьевской, их начальниками стали подъесаул Колосков и сотник Седов, а отрядами казаков командовали хорунжий Фёдоров и прапорщик Маринин. Ниже по Дону в районе станиц Трехостровянской и Сиротинской начальником обороны стал войсковой старшина Иванов. Всего было создано около 10 районов обороны.

На Верхнем Дону, на Хопре и на Медведице тоже началось партизанское движение. В Хоперском округе отряд прапорщика Дудакова 31 марта (13 апреля) налетом занял окружную станицу Урюпинскую, но сразу же был выбит (правда, успел освободить из местной тюрьмы несколько офицеров, среди которых были талантливые генштабисты Онисим Иванович Савватеев и Клавдий Васильевич Моргунов). Участники боев за Урюпинскую вспоминали, что сам Дудаков с несколькими офицерами бежал на грузовике, груженном оружием, а отряду «был дан приказ расходиться». Отряд, состоявший в основном из офицеров, рассеялся. В Урюпинской всех участников выступления и подозрительных большевики согнали на скотобойный двор и там «правили суд». Как вспоминал один из офицеров, «на выручку пришли хуторные. Переодели нас в рабочее платье, и мы каждый со своим хозяином уехали в поле – кто пахать, кто сеять.

Так прожили мы до подхода восставших казаков»[335]335
  Владимиров О. Начало скитаний // Казачьи думы. 1923. № 16. 30 декабря. С. 2, 5, 7.


[Закрыть]. В районе станицы Зотовской уцелевшая часть дудаковского отряда 1 (14) апреля объединилась с отрядом есаула Сонина, объединенный Зотовско-Урюпинский отряд возглавил есаул Кривов (начальник штаба – есаул Моргунов). Сам Дудаков скрылся в станице Мигулинской и работал там в станичной кооперации заведующим яичным отделом под фамилией Сидоренко.

В Верхне-Донском округе пока было тихо, но Попов 5 (18) апреля получил сведения, что там в станице Мигулинской на 17 (30) апреля назначен станичный сбор, на котором готовится свержение советской власти.

Такой же сбор прошел 13 (26) апреля в единственной станице Таганрогского округа – Новониколаевской. Казаки объявили мобилизацию от 17 до 55 лет и начали формировать 4-сотенный полк. К вечеру 15 (28) апреля полк был сформирован.

С этими отрядами и районами обороны (за исключением Северной, Южной, Задонской и отчасти Донецкой групп) устойчивой связи не было.

Хуже была ситуация в оставленном Поповым Сальском округе. Антибольшевистские силы там остались, но связи с Поповым не имели. Красные на первый день Пасхи мобилизовали казаков четырех переписей для отправки на Манычский фронт против Задонской группы (сбор на 3-й день Пасхи в станице Орловской). Собралось 1180 всадников, целый полк[336]336
  Мефодиев А. Накануне восстания // Родимый край. № 91. С. 13.


[Закрыть]. Мобилизованных усиленно обрабатывал офицер Сметанин. В хуторе Островянском готовил восстание отставной есаул Дукмасов (инвалид без ноги). Между Сметаниным и Дукмасовым была договоренность, что в случае выступления полка Сметанина к Дукмасову придет полусотня с офицером, начнет мобилизацию второго полка вдоль железной дороги Эльмут – Куберле и захватит Орловскую[337]337
  Он же. Восстание в Сальском округе // Родимый край. № 92. С. 27.


[Закрыть].

Кроме того, на территории области находились казачьи части, пытающиеся держать нейтралитет. Это были бывшие «голубовские» казаки – 10, 27 и 2-й запасной Донские полки старой армии и мобилизованные казаки, ходившие с Голубовым в Сальский округ в погоню за партизанами Попова.

Во время боев за Новочеркасск 1 (14) апреля 10-й и 27-й полки обещали повстанцам поднять восстание в Донецком округе, на родине казаков этих полков. Но, двигаясь в округ, они заявили, что идут для роспуска по домам казаков старших возрастов и пополнения полков молодыми – 1910–1916 годов переписи[338]338
  ГАРО, ф. 3440, оп. 1, д. 4, л. 66 об.


[Закрыть] – для продолжения службы советской власти. В конечном итоге остатки 27-го Донского полка были захвачены отрядом войскового старшины Старикова на хуторе Грушевском и разоружены, пленные отправлены в Екатерининскую. Голубовские казаки в Сальском округе (3 сотни), после того как стало известно о судьбе Голубова, были разогнаны местными большевиками.

В глубине казачьих округов, где не ощущалось противоречий между казаками и неказаками, движение было вялым, малочисленным. Но вокруг городов, вдоль железных дорог или там, где казачьи станицы соседствовали с шахтерскими поселками, были случаи поголовных восстаний.

В первые дни восстания убитых казаков везли прямо по домам, что создавало соответствующий настрой всего населения. Станичные сборы в деталях фиксировали последствия нашествия Красной гвардии. Вот два отрывка из «приговоров» Ермаковской станицы, «глухого угла», о том, как Якова Васильевича Потапова, «как ярого защитника Тихого Дона», арестовали, «на третий день вывели из дома на станцию, поставили к водокачке и расстреляли»[339]339
  ГАРО, ф. 46, оп. 1, д. 4216, л. 243.


[Закрыть], или о том, как казака хутора Усть-Провальского Алексея Андреевича Герасимова 22 апреля (5 мая) мобилизовали в хуторскую дружину «для защиты Войска Донского», а 23 апреля (6 мая) он во время наступления «банд Красной гвардии на наш хутор был убит и укинут в пустой хлебный анбар и зажжен по доказательству беженцев и по возврату нашего бегства нашли в сожженном анбаре кабаржину и череп сожжен…»[340]340
  Там же, л. 150.


[Закрыть].

Приняв под свое командование Донскую армию, походный атаман Попов всем ходом событий был поставлен перед необходимостью освобождения донской столицы – Новочеркасска. Для этого можно было использовать Северную группу Семилетова, занявшую позицию у хутора Мокрый Лог, и Южную группу Денисова, располагавшуюся в районе станиц Бессергеневская – Кривянская. В резерве обеих групп были находившиеся в стадии формирования дружины станиц 1-го Донского округа.

Правый фланг Северной группы прикрывала Донецкая группа, действовавшая в сторону железнодорожной ветки Лихая – Белая Калитва. Левый фланг Южной группы прикрывала Задонская группа, перерезавшая железную дорогу Ростов – Торговая, вдоль которой лежали восставшие станицы, и действовавшая против ветки Ростов – Тихорецкая.

С юга к донским границам подходила Добровольческая армия, со стороны Украины – немцы.

Железная дорога на территории области оставалась в руках большевиков, что давало красногвардейским отрядам возможность быстро сосредотачиваться «в нужный момент в нужном месте».

Повторная атака Новочеркасска повстанцами вновь поставила бы их под удар с флангов – от Ростова и от Александровска-Грушевского. А новая неудача при штурме донской столицы при существующих разногласиях между походным атаманом и Временным донским правительством могла кончиться печально для всего движения. Поэтому походный атаман решил сначала нанести удар на Александровск-Грушевский силами наиболее надежной Северной группы. Из Южной группы Семилетову были переданы Раздорский, Богаевский и Мелеховский полки, а из Донецкой – Верхне-Кундрюченская и Нижне-Кундрюченская дружины. С этими силами Семилетов 15 (28) апреля начал атаку Александровска-Грушевского.

Удачно начатое наступление было сорвано тем, что Мелеховский полк бросил фронт и ушел к себе в станицу[341]341
  Один из партизан вспоминал, что в Мелиховской изначально фронтовики были настроены против партизан. «Тогда их отцы отняли у своих сыновей оружие и лошадей и стали на их место в строй. Лишь тогда, испытывая, по-видимому, угрызения совести, фронтовики согласились выступить с нами на позицию». Но затем все равно бросили фронт (Родимый край. 1958. № 15. С. 17.).


[Закрыть], за ним оставили боевую линию Раздорский и Богаевский полки. В результате семилетовские партизаны были обойдены с левого фланга и понесли большие потери. Штурм города на этот раз не удался.

Примерно в это время некоторые казаки Южной группы и станиц 1-го Донского округа замитинговали, начали переговоры с большевиками. Причина отчасти была в антиофицерских настроениях, которые вспыхнули у казаков с появлением партизан походного атамана.

12 (25) апреля такие переговоры начались в Бессергеневской, 13 (26) апреля командующий группой полковник Денисов согласился собрать части бессергеневского гарнизона для «собеседования и освещения текущих событий»[342]342
  ГАРФ, ф. 1257, оп. 1, д. 5, л. 4.


[Закрыть], то есть на митинг.

Но в тот же день из Раздорской вниз по Дону на пароходе был двинут карательный отряд, «дабы силой оружия прекратить вредную пропаганду и заставить заблуждающихся в настоящий тяжелый момент стать на защиту родного края. Объявляя это, походный атаман приказал предупредить, что всякое уклонение или держание нейтралитета будет беспощадно караться вооруженной силой»[343]343
  Там же, л. 2.


[Закрыть].

Наведение порядка на время привело к тому, что Южная группа, как докладывал Денисов, «стала совершенно небоеспособна». Начали разлагаться Бессергеневский и Заплавский полки, потеряла боеспособность конница.

Успокоение наступило лишь 19 апреля (2 мая), некоторые дружины были разоружены, некоторые – «усмирены и приведены в порядок».

Перелом произошел раньше, когда 18 апреля (1 мая) большевики из Новочеркасска атаковали Южную группу. Опомнившиеся казаки приняли атаку и, перейдя в контрнаступление, разгромили красногвардейцев.

С. В. Денисов вспоминал, что наступление большевиков ждали. К 8 утра показались цепи противника и обходная колонна (пехота и 2 батареи) в обход правого фланга казаков. Эта колонна заняла фланговую позицию на буграх и открыла огонь по казачьим цепям и по их тылам, поддерживая наступление с фронта.

Затем с фронта подошли и обогнали залегшую красную пехоту четыре грузовика, «замаскированных под броню». Казаки действительно приняли их за броневики и стали отходить, отстреливаясь. «Автомобили врезались в нашу авангардную цепь и открыли безрезультатный огонь по жидкой казачьей цепи.

Бой принял беспорядочный и затяжной характер», – вспоминал Денисов.

Казаки устояли, и автомобили «удалились под ружейным огнем казаков».

Командующий Южной группой, руководивший боем, привел в порядок свои части и подтянул артиллерию ближе. Наготове был конный резерв для решающего удара.

Перестрелка между залегшими цепями продолжалась.

К 4 часам обходная колонна красных двинулась вперед. «Подготовленные уже части для конной атаки зарвавшихся против нашего правого фланга частей противника получили окончательную, определенную задачу и, перекрестившись, двинулись выполнять ее.

Полчаса томительного ожидания вознаграждены были полным успехом…»[344]344
  Ген. Денисов. Указ. соч. С. 84.


[Закрыть].

Конная сводная сотня подъесаула Сафронова решила дело. Было захвачено 8 орудий, до 5000 снарядов и около 200 000 патронов, более 50 лошадей, 4 автомобиля.

Красные откатились к железной дороге.

Современники отмечали, что у красных в этом бою ударной силой был Титовский полк, а со стороны казаков выдержал удар и разгромил красных Кривянский полк полковника Н. Г. Зубова.

В тот же день Северная группа вновь атаковала Александровск-Грушевский и снова неудачно. Опять левый фланг (Новочеркасский и Раздорский полки, прибывшие из Южной группы) стал отходить, не выдержав огня красной артиллерии, и подставил партизан-семилетовцев.

Еще раньше – 17 (30) апреля – Донецкий отряд Быкадорова нанес поражение красным в районе Усть-Белокалитвенская – Тацинская и взял большие трофеи.

20 апреля (3 мая) пришло известие, что на донскую территорию вступили части Добровольческой армии – Партизанский полк, состоявший из донских партизан и кубанцев, занял станицу Мечетинскую.

«Добровольцы» вышли на донскую территорию как раз в разгар красногвардейского наступления на задонские станицы, и 19 апреля (2 мая) Деникин отдал приказ: «Приказ по Добровольческой армии 19 апреля 1918 г. 22–30. Лежанка. № 237.

1. Противник силою примерно до 2000 пехоты при 6 орудиях ведет наступление на ст. Егорлыкскую, охватывая станицу с запада. Большевики, сосредоточившиеся в Белоглинской, активности не проявляют. Части, занимавшие сел. Лопанское, сегодня утром под давлением бригады ген. Маркова бежали на Песчанокопскую.

2. Завтра, 20 апреля, приказываю ударить по группе противника, ведущей наступление на ст. Егорлыкскую, и разбить эту группу:

а) генерал-майору Богаевскому – 2-я бригада (без Чехословацкого батальона) и Кубанский конный полк – выступить из Лежанки в 2 часа и, следуя долиной балки Водяной и затем на хутор Лисицына, ударить в тыл противника;

б) полковнику Глазенапу—1-й Конный полк, Кубанский пластунский батальон и ополчение станицы Егорлыкской – активно оборонять станицу Егорлыкскую, а с подходом ген. Богаевского перейти в наступление и гнать противника к северу.

в) генерал-майору Покровскому – 3 сотни – наступать в указанном особой директивой направлении и захватить Гуляй-Борисовку.

3. Генерал-майору Маркову – 1-я бригада – оставаться в сел. Лежанка, прикрывая ее с востока и юга, для чего немедленно один батальон перевести на южную окраину селения и сменить заставы генерал-майора Богаевского.

4. Генералу Эрдели – Черкесский конный полк и разъезд Кубанского конного полка – вести разведку в прежних направлениях.

5. Штаб армии остается в Лежанке.

Подлинный приказ подписал генерал-лейтенант Деникин.

Верно: Генерального штаба подъесаул Терванов»[345]345
  Вестник первопоходника. № 14. С. 1.


[Закрыть].

Роман Гуль передавал рассказ старого казака о бое за Егорлыцкую: «Ну, пришли вы, слава Богу, а то прямо сил нет… со всех концов наседают, – говорит казак, – и старые и малые в бой ходили, сам пошел на старости лет. Всю станицу окопами обрыли. Сегодня отобьем их – назавтра, гляди, опять прут, да еще больше, с артиллерией. Последний раз – когда это? В четверг что ли? – весь день пробились, видим – не отбить. До ночи дрались, а ночью собрали баб, ребятишек – и айда, в степь уехали.

Наутро они станицу заняли, давай все наше добро делить, дома, скотину всякую. А тут ваши с Лежанки идут, на них ударили. Мы услышали – тоже из степи на станицу пошли. Они бежать… Комиссара ихнего захватили. Их перебили. Опять в свои хаты пришли…

…На улицах Мечетинской также ходят вооруженные казаки. И старые и малые – все поднялись. Несколько раз выбивали они большевиков из станицы и опять отдавали. Но теперь положение крепнет. Весь Дон всколыхнулся».

В это же время большевики из Александро-Грушевска дважды атаковали Северную группу Семилетова у Мокрого Лога и были наголову разбиты. Среди красногвардейцев Александровска-Грушевского началось разложение.

Обстановка стала меняться. В Задонье, не давая большевикам опомниться, «добровольцы» атаковали Гуляй-Борисовку. Красные не ждали атаки. Партизанский полк захватил окопы и взял 300 пленных. Впервые последовал приказ «по случаю страстной субботы пленных не расстреливать»[346]346
  Казанович. Указ. соч. // Вестник первопоходника. № 16. С. 3.


[Закрыть]. В Гуляй-Борисовке «полк впервые надел погоны – синие с белым в отличие от корниловцев, имевших черно-красный погон. Шитьем этих погон было занято чуть не все женское население села»[347]347
  Там же. С. 3–4.


[Закрыть].

С запада границы области перешел добровольческий отряд полковника Дроздовского. К его отряду сразу же присоединились несколько сотен казаков станицы Ново-Николаевской и с ними 44 женщины-казачки[348]348
  Родимый край. № 112. С. 16.


[Закрыть]. Вслед за Дроздовским двигались немцы, которые приближались к Ростову со стороны Таганрога и вышли на станцию Зверево севернее Новочеркасска и Александровска-Грушевского.

Появлению немцев на территории области и первому контакту с ними казаков предшествовали бои в районе станицы Гундоровской. Весь март и начало апреля, как мы помним, гундоровские казаки удерживали свой юрт от вторжения большевиков. Был создан отряд во главе с подхорунжим А. О. Тимощенковым при начальнике штаба войсковом старшине Я. М. Мазанкине. Чтобы вооружить казаков и выбить оружие из рук беспокойных соседей, специально отобранный отряд сотника Т. Д. Попова к 16 (29) апреля разоружил три рудника, лежащие в юрте Гундоровской станицы. 140 винтовок и 3000 патронов были розданы казакам[349]349
  Сполох С. Указ. соч. С. 219.


[Закрыть].

В ответ большевики из Каменской и подходящие со стороны Украины войска Ворошилова пытались разоружить Гундоровскую. 17 и 18 апреля (30 апреля—1 мая) большевистские отряды вступили в юрт Гундоровской станицы с запада и вели бои за хутора к западу от станицы на правом берегу Донца, применяя огонь с бронепоездов. Казаки этот натиск отбили, но в это время Красная гвардия из Каменской повела наступление с востока. 19 апреля (2 мая) большевики под командованием Щаденко вступили в Гундоровскую и выжгли две трети поселения станицы. Повстанцы переправились на пароме на северный берег Донца, где объединились с казаками Митякинской станицы и организовали штаб обороны во главе с войсковым старшиной А. К. Гусельщиковым. Осознавая неравенство сил (хотя повстанцы и мобилизовали всех казаков станицы до 70 лет), они направили гонцов за помощью на территорию Украины к гайдамакам и к походному атаману П. Х. Попову. Попов назначил Гусельщикова начальником обороны Гундоровско-Митякинского района.

Гайдамаков гундоровцы не нашли, но зато встретили немцев, к которым и обратились за помощью.

Немцы двинулись на станцию Изварино, куда гундоровцы 20 апреля (3 мая) тоже выслали сотню казаков. В боях 20–22 апреля (3–5 мая) казаки с помощью немецкой кавалерии и артиллерии, наступавших вдоль Северо-Донецкой железной дороги, вытеснили большевиков из юрта Гундоровской станицы.

Красногвардейцев на Дону стало больше, сказывался их отток с Украины под немецким натиском. Но, отступая, многие из них стремились прорваться сквозь восставшие территории и уйти в безопасное место, не ввязываться в бои. Формально все переходившие доно-украинскую границу отряды (и украинские красногвардейские и германские) подлежали разоружению. 11 (24) апреля Донской СНК получил телеграмму от Ленина с таким распоряжением[350]350
  Ленинский сборник. № 18. С. 64.


[Закрыть]. 15 (28) апреля советское военное командование подтвердило: «Согласно Брестскому договору, все вооруженные силы, отступившие из Украины в пределы Великороссийской республики, должны быть немедленно разоружены»[351]351
  Директивы командования фронтов Красной армии. Т. 1. М., 1971. С. 160–161.


[Закрыть].

Такая позиция советского руководства позволила казакам Верхне-Донского округа практически без потерь со своей стороны разоружить и истребить Тираспольский отряд 2-й социалистической армии Украины. 16 (29) апреля этот отряд вступил в пределы Донской области, высадился на станции Чертково. В его состав входили 74-й Ставропольский, 254-й Северо-Донецкий и 5-й Заамурский конный полки старой армии, несколько батарей и Китайский батальон (300 штыков). Всего около 2000 штыков, 300 сабель, 24 орудия, 52 пулемета. Отряд испытывал острую нехватку боеприпасов.

Поскольку немцы перехватили железную дорогу южнее и севернее Чертково, отряд решил походным порядком идти через донские станицы в Воронежскую губернию. Его авангард – 5-й Заамурский конный полк – двинулся на станицу Мигулинскую, следом пошли пехота и артиллерия и растянулись по донским хуторам, где и остановились на ночлег. В станице Мигулинской бывший станичный атаман Дрынкин собрал станичный сбор, который, опасаясь присутствия Красной гвардии на своей территории, принял решение объявить мобилизацию и разоружить отряд, тем более что в станичном правлении была копия московской телеграммы о разоружении частей, переходящих границу. В хутора полетел приказ о мобилизации с 20 до 50 лет. Сбор был назначен на 18 часов 18 апреля (1 мая).