Текст книги "Домен"

Глава 2

Гавр

Мысли путались. Я не мог сообразить, что происходит. Все тело болело. Попытался открыть глаза, вроде получилось. Сквозь мутную пелену увидел свет и наклонившегося врача в голубой шапочке и белой повязке до самых глаз. По интонации понял, что он мне что-то ободряюще сказал, но смысл слов пролетел мимо. Странно. Кажется, с моими руками и ногами что-то начали делать. Мысли текли удивительно медленно. Никак не получалось сообразить, как я очутился в больнице и, главное, – почему? Осознание того, что меня зачем-то привязали, напомнило мне о телепередаче, где рассказывали о докторах, охотящихся за органами. Я дернулся, точнее, попытался, но и этого движения хватило. Дикая боль со скоростью света пронеслась от ног до головы и обратно.

Темнота.

На мгновение полностью вернулся слух, но радости это мне не прибавило.

– Готовьте дефибриллятор!

Снова открыв глаза, увидел синий потолок. Потолок раскачивался. Или это меня штормит? Башка просто раскалывается, мешая сосредоточиться. Аккуратно повернул голову влево и заметил мирно спящую в кресле бабулю. Кто такая? Наряд на старушке словно из исторического кинофильма. Бред.

В голове всплыли воспоминания о ДТП и о больнице. Даже доброго доктора вспомнил. Хм… Тогда кто спит в кресле? Медсестра? Это что за клиника? Да нет… опять бред какой-то. Я осмотрелся внимательнее. Окружающая обстановка привела меня в еще большее замешательство. Камин, с потрескивающими от жара поленьями. Какие-то гобелены с рыцарями, пускающими кровь всяким монстрам и друг другу. И ни следа медицинской техники. Может, я в психушке? Боже упаси. Лучше о таком не думать.

Осторожно повернул голову к окну. Высокое и узкое. Стекла маленькие, квадратные, мутные. Сквозь них пробивался дневной свет. Где-то там, на улице, щебетали птицы и слышались голоса орущих людей. От этих криков проснулась старушенция и увидела меня.

– Здрасьте, – сказал я.

Бабуля достаточно шустро для своего возраста подскочила и что-то ласково залопотала, причем не по-русски. Слова показались знакомыми, но понять, на каком языке она говорит, не мог. Блин, я что? Не в России? Кажется, у меня уже возникали подозрения, что доктора собираются изъять мои органы? Или нет? А как же авария? Точно! Оформили документы о смерти, а сами почку вырезали или вывезли меня в Турцию или Албанию как донора для дальнейших трансплантаций. Надо срочно делать ноги, пока чего-нибудь точно не отрезали.

Попытка встать не увенчалась успехом. Накатила слабость. Непослушное тело откинулось обратно на подушку.

«Напичкали лекарствами, уроды!» – промелькнула паническая мысль.

– Вам это даром не пройдет! – с толикой презрения в голосе и как можно злее произнес громко и отключился.

Следующее пробуждение оказалось нормальным, если так можно выразиться о моем положении. Просто проснулся от посторонних звуков рядом. Не открывая глаза, прислушался. Разговаривали двое на том же смутно знакомом языке. Осторожно приоткрыл веки и увидел сидящих в креслах у камина мужчин.

Один – седой как лунь, худющий дедок, лет семидесяти. Первое, что бросается в глаза, – большой отвислый нос картошкой, густые борода и усы, под которыми губ не видно. Одет в просторную белую рубаху без воротника, с широкими рукавами и вышивкой на манжетах и по подолу. Смутно помню, что мой прадед по деревне в подобной ходил. И у этого старика почти такая же. А вот синего цвета штаны подкачали, не штаны, а кальсоны какие-то. Ни за что в таких ходить на людях не стану. Хотя старикам, наверное, все равно уже, в чем щеголять. Нигде не трет, не давит, тепло, не рваное, и ладно. Штаны заправлены в высокие кожаные сапоги на шнуровке сбоку. Такие сейчас модно носить.

«О! А это что?» – только сейчас рассмотрел на поясе дедка ножны с нехилым таким ножом. Забавный дедуля, однако.

Второй мужчина гораздо моложе собеседника и еще более потешный. На голове шляпа с квадратными полями. Полностью лица с кровати мне не видно, но мужик без бороды и усов точно. Нос с большой горбинкой. И все. Пока не повернется, рассмотреть лицо не удастся. Что еще про него сказать? На пальцах блестят золотые перстни. Носит длинный то ли халат, то ли плащ такой. Не понять. На поясе тоже висит нож, только по сравнению с тесаком деда… так себе ножичек. Разве что под ногтями грязь ковырять.

Вообще мужики что-то не очень похожи на турок или албанцев. Обычные, по большому счету, физиономии. С другой стороны, мафия имеет интернациональное лицо. Так что все может быть. Как же отсюда выбраться или телефон найти?

Мужик в шляпе повернулся и посмотрел прямо мне в глаза. Недобрый взор такой, липкий. У меня возникло настойчивое желание обладателю взгляда по морде дать. Мужик поднялся на ноги и быстро залопотал, обращаясь к старику. Сто процентов – жалуется, что я уже проснулся. А вот реакция дедка несказанно удивила. Я думал, он сейчас позовет кого-нибудь со шприцом и вколют мне снотворное или гадость какую. Хотя нет, если им нужны органы, то гадость колоть не должны. Клиент обязан остаться доволен новой почкой. Вместо этого дед заулыбался, подошел и присел на краешек кровати. И радости его не было предела, он потрепал меня за щеку, в уголках его глаз стояли слезы.

Чем дальше, тем страньше. Вот черт! Так вот почему он радовался! Меня выкрали для трансплантации органов именно этому старику. Лишние пару лет за мой счет пожить захотел!!! Подкупленные доктора провели все необходимые тесты в больнице, определили совместимость, и теперь я тут. Что делать?!

Наверное, на моем лице проявились признаки паники. Мужики заволновались. Дедок грозно рявкнул, и «шляпник» усиленно начал водить надо мной руками и шепотом молиться. Сразу почувствовался холод внутри, затем жар и слабость. Голова потяжелела, захотелось спать.

Что за хрень тут творится?

Темнота.

Десятник Фиш

Капитан Лазго приказал десятнику поторопить Зурима с ремонтом голема, и Фиш направился в мастерскую. Механику в этот раз несказанно повезло, отделался только десятью ударами плетью. Мог и головы лишиться. Владетель поистине справедлив. Так как молодому Ласкону явно стало лучше после повторного удара головой о землю, то господин барон виновного после приговора к телесным наказаниям и исполнения оного одарил десятью коронами[4]4
  Корона – золотая монета Империи. Используется в том числе и в приграничных с Империей землях.


[Закрыть]. Хорошая сумма. Считай, больше годового жалованья десятника. Можно купить на эти деньги два полных комплекта латника или верховую лошадь[5]5
  За основу взята стоимость товаров в Европе XIV в.


[Закрыть]. Некоторые пустоголовые солдаты даже завидовали нежданному богатству Зурима. Что такое десять плетей? Пару дней отлежался, и все, а вот десять золотых – это о-го-го! Однако Фиш быстро раздал тумаки языкастым и прекратил разговорчики подчиненных, не хватало, чтобы о сплетнях прознало высокое начальство. Капитан – строгий офицер и дворянин. Такой обязательно проучит весь десяток за неподобающие высказывания. Тут пахнет не десятью ударами, а кое-чем похуже.

Фиш открыл дверь в Серую Башню и вошел. От резкого перехода со света в полутьму мастерской десятник остановился, привыкая к скудному освещению. Внутри обнаружился полный бардак, и Фиш поостерегся идти дальше, боясь споткнуться сослепа.

В подсобном помещении слышался металлический грохот переворачиваемых деталей.

– Зурим! Опять у тебя бедлам в хозяйстве!

– Щас выйду, дядька Фиш! – послышался приглушенный голос механика.

– Какой я тебе дядька! Сказано тебе, неслух… Надо обращаться – десятник Фиш или господин десятник, – в который раз поправил он Зурима больше для порядка, чем по настоянию. Фиш многое прощал парню. Что поделаешь, нравился бездетному воину этот недотепа.

Наконец появился Зурим с двумя тяжелыми ржавыми конечностями от какой-то старой модели голема.

– Чего хотел, дядька Фиш? – поинтересовался механик.

– Тьфу ты. Говоришь ему, говоришь…

– Чего говорите? – не понял Зурим. По горящему взору десятник понял, что сейчас не время поучать молодого механика, и сменил тему.

– Забудь. Как твоя спина?

– А чего с ней станется? Поболит и перестанет. Знахарка каждый день мажет спину какой-то гадостью. У меня теперь есть чем ей заплатить. – Зурим довольно улыбнулся. Фиш не разделял радости механика, как и небольшой зависти солдат. Уж лучше остаться без золотых, чем сидеть в подвале в ожидании возможной смерти, а потом быть битым. Но каждому свое.

– Ну раз ты в порядке, то скажи мне, чем сейчас занят? Капитан интересуется, когда голема починишь. И давай без брехни мне, – сразу предупредил десятник.

Услышав про капитана, Зурим было сник, но тут же в его глазах снова загорелся огонек.

– Я говорил, что голема починить будет трудно…

– Ты сказал, что запасных частей нет, – поправил юношу десятник, но тот продолжал говорить, словно не слышал, и Фиш мысленно махнул рукой.

– …в хламе нашлись руки от голема модели «Охотник». Конечно, локтевые сочленения несовместимы с «Громовержцем», однако есть возможность подогнать плечевые шарниры и заменить руки целиком. Получится полноценный штурмовой голем. Правда, вооружение «Охотника» отличается от оружия «Громовержца», но я что-нибудь придумаю.

Идея была не оригинальна. За годы службы Фиш видел и не такие совмещения деталей от различных моделей. Но без магов, которые могут записать в кристалл управления дополнительные навыки, голем не сможет эффективно сражаться незнакомым оружием. Но лучше так, чем никак.

– Ты говорил, что кристалл силы почти пустой, – напомнил десятник.

– Не моя проблема, – сказал Зурим и развел руками. – Это к магам. Мне приказали починить, я чиню.

– Хорошо. Скажу капитану, что через три дня голем будет готов.

– Э-э… погоди, погоди, дядька Фиш, – забеспокоился механик. – Не так скоро. Мне еще от ржавчины надо избавить металл и подогнать. И вообще…

– Ладно. – Десятник ухмыльнулся. – Скажу пять.

Механик облегченно выдохнул.

– Но при одном условии.

– Каком? – ожидая подвоха, спросил Зурим.

– День тебе отвожу на уборку мастерской и сортировку хлама, – поддел десятник парня. – Глядишь, еще чего полезного найдешь, а то развел тут беспорядок… Смотри, соизволит к тебе зайти с проверкой господин барон, поглядит, во что ты превратил доверенное тебе имущество, и плакали твои денежки.

Убедившись, что Зурим осознал важность соблюдения порядка и возможные последствия, если будет не так, десятник развернулся и вышел на свежий воздух. Яркий солнечный свет ударил в глаза, заставляя щуриться. Фиш, пока дверь не захлопнулась, крикнул:

– И зажги еще лампы! Сидишь в темноте, будто в каземате!

– Хорошо, дядька Фиш! – глухо донеслось через уже закрытую дверь.

Гавр

Гуляя, я рассматривал замковые укрепления. То, что это не крепость, стало понятно сразу. Я, конечно, не специалист, но на пару любопытных сайтов о Средневековье в Сети натыкался. Из прочтенного твердо уяснил – замок меньше крепости по территории и, по сути, является единым жилищно-оборонительным комплексом, объединенным галереями, переходами, мостами и защитными рубежами с отдельно стоящим внутри донжоном. В то время как крепость не только укрепление, но и поселение с домами, складами и храмами внутри внешних укреплений.

За мной постоянно бродил кто-нибудь из воинов и внимательно следил, чтобы я не поднялся на стены. Стоило ступить на лестницу, как меня вежливо одергивал сопровождающий и просил вернуться во двор. Сначала думал – боятся, что могу сбежать, но вскоре понял, что это не так. Все просто опасаются повторного падения. Такое уже случалось, судя по перебинтованной голове. Она еще болела, но уже не кружилась. Что не могло не радовать. В общем, пришлось временно оставить попытки забраться на стену и довольствоваться малым. Правда, это «малое» относительно, ведь в передвижении внутри замка меня никто не ограничивал и даже в оружейную разрешили заглянуть.

Вспомнился момент, когда впервые увидел собственное отражение в зеркале. Оно заставило невольно содрогнуться. Бледный, осунувшийся, совсем молодой и, самое главное, – НЕ Я! Долго не мог прийти в себя после увиденного. Но постепенно успокоился и постарался осмыслить новую действительность и найти ответы на ворох возникших вопросов.

Исходя из отношения ко мне людей, парень, чье тело я занял, не последний человек в замке и окружающие не в курсе произошедших изменений. Почему решил, что я важная персона? Да очень просто. При встрече все кланялись. Поначалу кланялся тоже, на всякий случай, но понимания не нашел. На меня смотрели как на сумасшедшего, с изрядной долей сочувствия во взгляде. Пришлось отказаться от проявления аналогичной вежливости в ответ.

Следующее: решил молчать и не задавать вопросов. Местный язык пока не освоил – значит, настораживать людей не следует, опасно для здоровья. Бабулю, которая слышала русскую речь, в расчет можно не брать. Кажется, она не поняла, что произошло, и приравняла непонятные слова к бессвязному бреду пришедшего в себя больного. Пускай лучше считают, что у меня потеря памяти.

Все же интересно – где я и как тут очутился? Однозначно, я не в Албании и не в Турции. И там и там наверняка есть глухие места, но не затерянные огромные замки! К тому же без водопровода, канализации и электричества! И ладно нет воды, но отсутствие света!..

После внимательного наблюдения за жильцами пришлось отбросить мысли о секте, отказавшейся от благ цивилизации, о странном туристическом центре для любителей ролевых игр и тому подобных версий. Здесь из «туристов» только я один, и единственный среди мужчин, у кого на поясе не висели ножны с мечом или, на худой конец, с ножом. К тому же ни одна из версий не объясняла, почему нахожусь в чужом теле и что стало с моим.

А рожи какие у всех! У одного шрам через все лицо, у другого кожа в огромных оспинах (где он вообще умудрился оспой переболеть?), у третьего передних зубов нет. И вообще хорошие зубы здесь лишь у молодых. Где дантист? Почему вместо доктора приходит мужик в шляпе и лечит руками? То, что это именно лечение, не подлежит сомнению. После каждого его посещения чувствую себя лучше и лучше. Где все, к чему привык? Вопросы, вопросы. А ответов нет.

Короче. Придется оставить временно все как есть. Без знания языка узнать что-либо не представляется возможным. Буду слушать, запоминать и учиться.

Положительный момент прослеживается покамест один – я жив.

Глава 3

Гавр

Перелом в однообразии наступил на одиннадцатый день моего пребывания в замке. Во время очередной прогулки услышал страшный грохот в одной из башен. На шум начал сбегаться народ, и я вместе с сопровождающим воином (сегодня по пятам следовал угрюмый здоровенный детина) пошел из любопытства туда же. Интересно стало, кто отважился нарушить пасторальный жизненный уклад местного населения? Вон как разбегались и раскричались.

Детина положил мне на плечо свою ладонь размером с пехотную лопату и сжал, останавливая. Машинально попытался вывернуться, да не тут-то было, лопата превратилась в клещи, и вырваться не получилось. Ну да ладно, не впервой одергивают. Тем более действо впереди начало полностью захватывать мои мысли, заставив на некоторое время, забыть о неопределенном положении.

Около входа в квадратную башню, пристроенную к замку с восточной стороны, собралось человек двадцать. Наверное, все, кому делать было нечего. Прибежали несколько стражников при полном параде – в кирасах из кожи, в стальных шлемах. Солдаты – это понятно. Им по должности положено реагировать на творимый беспорядок.

Среди воинов выделялся серьезный мужик, в начищенном до блеска пластинчатом доспехе, с кучей перьев на шлеме. Этот офицер пару раз уже мелькал перед глазами на днях. Ко мне не подходил, но каждый раз вежливо кивал и шел по своим делам дальше. Так вот этот дядька быстро взял бразды правления в руки, и солдаты засуетились, начали отгонять зевак от двустворчатых высоких дверей. Кто не успевал отбежать вовремя, получал хорошего пинка под зад. Даже женщинам досталось.

Все интереснее и интереснее. Не замечал раньше такого отношения служивых к людям.

Внутри бабахнуло. В дверь что-то врезалось изнутри. Послышался треск. Офицер заорал в нашу сторону, и охранник потянул меня подальше от места событий. Я не сопротивлялся, но постоянно оглядывался и успел увидеть спешащих на подмогу стрелков с арбалетами. Кстати, у арбалетов интересная конструкция. В Средние века такие вроде не делали. С двумя парами дуг или плечами друг над другом, точно не помню, как они называются. Мне – заместителю директора по финансам – эти знания на фиг не нужны были.

То, что случилось далее, повергло меня просто в шок. Мы еще не успели отбежать за угол, как доски, обшитые медными пластинами, разлетелись в разные стороны. Наружу, немного пригибаясь, вылез огромный робот. Послышались панические крики женщин. Я резко затормозил и уставился, раскрыв рот, на это чудо. На мгновение засомневался – может, этот человек в доспехах просто громадный? Но, заметив голубой свет в глазницах, отмел предположение.

Все-таки робот? Но откуда? Как?

Солдаты резко отшатнулись от механического монстра, выставили перед собой копья и прикрылись щитами. Арбалетчики прицелились. Робот повертел головой туда-сюда, изучая обстановку, и неожиданно напал.

Правая кисть сжалась в кулак и с шипением выстрелила в направлении солдат. «Снаряд» на цепи врезался в выставленный щит одного из стражников. Удар оказался настолько мощным, что щит развалился на множество частей, а неудачника отбросило на несколько метров назад, где он и остался лежать без движения. Одновременно с отделением кулака на цепи передняя часть левой руки распалась пополам. Изнутри выдвинулись металлические штуки и заходили вперед-назад с громкими щелчками. Правда, без видимого эффекта. Никто не пострадал. С запозданием и изумлением сообразил, что это встроенный в предплечье многозарядный арбалет.

Дальше стало еще интереснее. Робот понял, что заряды в руке отсутствуют, и сделал шаг навстречу жидкой шеренге копейщиков. Воины не стали дожидаться, когда их размажут по земле. По команде разбежались в разные стороны, одновременно увеличивая дистанцию, а стрелки выпустили все болты из арбалетов, на поверку оказавшихся двухзарядными. При попадании в корпус болты воспламенялись, порождая яркие вспышки. Я невольно прикрыл глаза рукой и часто заморгал, прогоняя черно-белые пятна. Вспомнилось: в детстве, когда с друзьями поджигал серебрянку, эффект был такой же. Пока приводил зрение в порядок, оказывается, все уже закончилось.

Трехметровый робот лежал на спине без движения. Из его груди курились струйки дыма. Попавшего под удар подняли товарищи и быстро потащили куда-то. Надеюсь, спешка означает, что солдат все-таки остался жив. Не обращая на охранника внимания, скорым шагом пошел обратно. Любопытство снедало меня, хотелось рассмотреть механическое чудо вблизи. В голове не укладывалось увиденное только что.

Чепуха какая-то! Стражники с мечами противостоят высокотехнологичному аппарату… вооруженному арбалетом и пудовым кулаком на цепи? И чем они умудрились его завалить? Не понимаю.

В корпусе робота зияли оплавленные дыры. В глубине изредка вспыхивали разряды, пахло озоном и машинным маслом. Ближе подойти и рассмотреть подробнее не позволил офицер. Завидев меня, он проорал:

– Куда прете, ваша милость?! Лоб, уведи господина в покои!

– Извините, хотел рассмотреть поближе, – автоматически вырвалась фраза на том же языке.

Окружающие уставились на меня, забыв на мгновение про робота. Я тоже ошарашенно переводил взгляд с робота на офицера и обратно. Мысли лихорадочно забегали в голове. Это что ж получается? Мне достались навыки и знания бывшего владельца тела. Надо лишь набраться терпения и дождаться, когда они всплывут из подсознания? Это немного обнадеживает. Даже сказал бы – радует.

Попытался произнести что-нибудь еще, но с ужасом понял, что слова местного языка напрочь выветрились из головы. Я от досады скривился. Надо поэкспериментировать. Нужен собеседник, срочно! Такой, который не станет болтать лишнего или воспримет ошибки в речи как последствие от потери памяти.

Мои размышления прервало появление из башни юноши. Соломенные растрепанные волосы торчат во все стороны, лицо почернело от сажи, одежда местами изодрана. Несладко ему пришлось наедине с вышедшим из-под контроля роботом! Парень, переминаясь с ноги на ногу, робко спросил что-то. Офицер грозно рявкнул и показал солдатам на парня рукой. Тех не нужно было долго уговаривать. Злые, еще не отошедшие от стычки, воины подхватили чумазого виновника инцидента, не нужно быть гением, чтобы понять это, и под «белы рученьки» потащили в местный аналог тюрьмы. Я же, бросив последний любопытный взгляд на чудо инженерной мысли, отправился в свою комнату, с намерением осмыслить в тишине случившееся. Детина потопал следом.