Текст книги "Безжалостный край"

– В такую погоду неплохо бы искупаться в озере. – Залпом выпив воду, он стукнул стаканом о столешницу. – Жаль, поблизости нет никаких водоемов.

Посланник Дробыша не нравился Александру все больше. Воду пьет, как водку. Говорит слащаво, вежливо, а за душой – камень.

– Федор Львович, давайте сразу к делу. – Бер попытался за активностью спрятать нарастающее раздражение.

– К делу так к делу, – не стал тянуть резину Селиванов. – Господин Дробыш предлагает вашему клану пойти под его руку. Мы обещаем вам защиту в случае нападения, помощь медикаментами, топливом и боеприпасами в разумных пределах. Со своей стороны вы обязуетесь соблюдать законы, разработанные господином бароном и верховным советом. Выделять на нужды обороны бойцов в количестве десяти процентов от взрослого мужского населения, а также сдавать в стратегический фонд пятую часть добытой и выращенной сельхозпродукции и произведенных в ваших мастерских товаров. – Видя постные лица слушателей, посланник поспешил добавить: – Это гораздо меньше, чем любое предприятие в России выплачивало в виде налогов. И последнее. Мы гарантируем амнистию перебежавшим к вам офицерам. – Селиванов выразительно посмотрел на Игоря Коновалова, но тот и глазом не моргнул, продолжая сидеть как ни в чем не бывало.

– Почему барон, а не, скажем, граф или князь? – Вячеслав растянул губы в ироничной ухмылке. – А еще лучше – маркиз де Дробыш. Как звучит! – Он покачал головой, прицокнув языком. – Барон каких земель? Непонятно. Может, цыганский? Не-э, в табор я не хочу.

– Не хамите, Вячеслав Иванович. Вы боевой офицер…

– Не тебе меня поучать, – повысил голос бывший майор.

– Слава, прекрати, – попросил Владимир Иванович.

Бер решил, что пора вмешаться, пока словесная перепалка не зашла слишком далеко.

– Товарищ подполковник, простите несдержанность моего друга, но его понять можно. Товарищ Дробыш присвоил себе титул, собирает под свои знамена горожан, и не всегда честным путем, предлагает следовать законам, коих мы в глаза не видели, и пытается отобрать у нас часть имущества, на которое не имеет морального права. По моему убеждению, один человек, пусть за ним и стоит пара-тройка сотен штыков, не может подменить государство. – Александр налил себе воды, пока пил, собирался с мыслями, затем продолжил: – Насколько нам известно, между вашим руководством и силами, находящимися под командованием генерал-майора Быстрицкого, существует толика взаимного непонимания. Лично мне неясно, на что вы рассчитываете, реши генерал бросить на вас оставшиеся в наличии войска. Которых, кстати, у него достаточно, чтобы раздавить кого угодно.

– Александр, вы не владеете всей информацией. Достаточно сказать, что в стане внутренних войск не существует единого командования. Мы полагаем, что скоро сила будет на нашей стороне, и я советовал бы клану вовремя присоединиться к нам и вместе создать новое справедливое государство, – попытался развеять сомнения собеседника дробышевский представитель. – Вы не пожалеете. Молодой, инициативный человек далеко пойдет в обновленном обществе.

– Ага, и погибнет смертью храбрых во славу светлого будущего. – Вячеслав и не старался скрыть охватившее его негодование. – Помнится, в школе на уроках истории изучали нечто подобное.

Селиванов недовольно засопел, глядя на сидевшего с задумчивым видом Александра.

– Нам потребуется время, чтобы обдумать предложение. Ни я, ни присутствующие здесь не могут распоряжаться чужими судьбами, – наконец высказал свое мнение Бер. – Думаю, коллеги со мной согласятся.

– Верно мыслишь, Саша, – поддержал его Владимир Иванович. – Быстро только мухи родятся. Соберем совет, обмозгуем, что да как. Когда примем решение, сообщим.

– Понятно, – протянул Селиванов. – Что ж, надеюсь на ваше благоразумие.

– А в противном случае что? – не унимался Вячеслав. – Нападете ночью и всех перережете?

Не обращая внимания на бывшего майора, подполковник Селиванов повернулся к Коновалову и спросил:

– Капитан, не желаете вернуться? Обещаю, прошлое будет забыто.

– Нет, не желаю. Не по пути мне с убийцей собственного командира.

Подполковник густо покраснел, прищурился и медленно встал из-за стола.

– Полагаю, сегодня сказано достаточно. Думайте, решайте, и побыстрее. – Он направился к выходу, молчавший на протяжении переговоров помощник отправился следом. – Провожать не нужно, дорогу я помню.

В коридоре Леха бодро вытянулся в струнку и козырнул гостям.

– Пойду прослежу, чтобы убрались без эксцессов. – Коновалов оперся о столешницу обеими руками, поднялся и вышел за парламентерами.

– А все-таки он проговорился, – произнес Бер, когда за Коноваловым закрылась дверь.

– Ты про отсутствие единого командования и что скоро сила будет на их стороне?

– Да, и в этом я вижу неплохие перспективы. Как думаешь, стоит Быстрицкого предупредить о том, что Дробыш готовит ему каверзу?

– Обсудим ситуацию чуть позже. Леха! – позвал Вячеслав.

– Я здесь, вашвысокоблагородие!

– Клоун… Значит, так, собери всех наших. Пусть через час стягиваются на совещание, – скомандовал майор. Когда Алексей исчез, добавил: – А я пойду приведу себя в порядок.

Бер с удовлетворением разглядывал растущие с каждым днем кубометры правильных параллелепипедов шлакоблока.

Он никогда не задумывался, насколько сложным может стать производство такой простой вещи, как шлакоблок, – раньше достаточно было заказать его по телефону. Слава богу, среди пришедших на базу оказался спившийся технолог кирпичного завода Василий Васильевич, имевший в привокзальной среде Зареченска прозвище Вась-Вась.

Никто не помнил обстоятельства появления Вась-Вася. Он просто возник из ниоткуда и сразу стал вести себя так, словно жил тут всегда. На вопросы о прошлом бывший бомж отвечал так:

– Не все ли равно, начальник? Вреда от меня, почитай, никакого, зато пользы – тьма. – Он поднимал толстый указательный палец с обгрызенным ногтем и усмехался в растрепанную бороду.

Надо признать, пользу от плюгавенького бомжа в замызганной телогрейке, которую он носил даже в жару, обитатели базы почувствовали сразу.

Во дворе котельной шло громкое обсуждение технологии изготовления стройматериала. Приблизившегося Василия заметили, только когда в нос собравшимся ударил крепкий спиртной дух (впоследствии так и не удалось выяснить, из чего и, главное, где он гнал брагу). Вась-Вась без позволения вклинился в обсуждение и при помощи пальцев и крепких выражений довольно доступно разъяснил собранию, из чего и как делают шлакоблок. Мужики слушали раскрыв рты. Закончив речь, бывший бомж предложил:

– Короче, мужики, вы мне даете пожрать, поспать и один раз в неделю налакаться от души, я вам – миллион хоть кирпичей, хоть шлакоблочин захреначу.

Подумав, собравшиеся согласились. Василию выделили несколько помощников, и работа закипела, благо материала вокруг хватало…

После отъезда Селиванова долго, до хрипоты, спорили – но не о том, стоит ли принимать его предложение, а по поводу того, каким образом выстроить оборону. И от гноллов чтобы защищала, и от баронов разных. На памятном совещании решили построить стену четырех метров в высоту и не менее двух в ширину со встроенными укрепленными огневыми точками и вышками наблюдения. Поначалу хотели возвести стену из плит, оставшихся на месте разрушенных зданий, но, прикинув, поняли, что без тяжелой техники и подъемного крана здесь не обойтись, поэтому отказались от затеи в пользу строительных материалов полегче.

Также договорились построить несколько домиков по типу финских, каждый для проживания трех-четырех семей, поскольку база скоро грозила превратиться в поселок – настолько быстро клан пополнялся новыми членами.

На собрании присутствовал костяк клана: оба Бера, Никифоровы, омоновцы. В совет входили и два новых члена. Бывший инженер Анатолий Буков, мужчина лет сорока, долговязый, нескладный, с аристократическими чертами и повадками, до переезда в Зареченск работал мастером на металлургическом комбинате «Норильского Никеля», а нынче исполнял обязанности главного кузнеца. Вторым был Марк Анатольевич Гофман, профессор биологии одного из питерских вузов. Волей судьбы во время катастрофы он оказался в городе и теперь стал советником руководства базы по новой науке – ксенобиологии. Маленький, кругленький человечек, вечно поправляющий очки в дорогой оправе, которые норовили соскочить с кривой переносицы, не предназначенной природой для их ношения, был единственным, кого нисколько не тяготили будни новой жизни. Наоборот, он с каким-то маниакальным постоянством изучал местные виды флоры и фауны и, казалось, был по-настоящему счастлив. Его положение облегчало отсутствие на Земле родственников – в прежней жизни ученый не имел ни жены, ни детей. Новые знания манили его и, самое главное, приносили пользу обществу. Именно Гофман определил, что местных травоядных животных можно употреблять в пищу. Правда, чтобы это выяснить, пришлось облазить немало пустых учреждений и школ, собирая для него оборудование и реактивы, но дело того стоило.

По настоянию профессора клан начал собирать библиотеку – усилия, не лишенные смысла. Во-первых, как он выразился, книги всегда были пищей для разума, находящегося в поисках истины, а во-вторых, на базе росло количество детей школьного возраста, и тянуть с началом занятий причин не было.

– Шлакоблочный цех заработал в полную силу, – докладывал Сергей Борисович. Он сам назначил себя ответственным за строительные работы и неплохо справлялся с обязанностями. – Начато строительство стены вокруг лагеря и каменных вышек, впрочем, вы каждый день мимо проходите и видите сами. Ворота сварили и поставили. Оборудование котельной демонтировали за ненадобностью, теперь технику можно загнать внутрь.

– А мы не поспешили с демонтажем котлов? Какой будет зима, неизвестно, может быть, стоило попытаться реанимировать систему, – высказал сомнение Игорь Подберезин, один из омоновцев.

– Это бессмысленно, оборудование использует газ и управляется электроникой. У нас нет ни газа, ни электричества, и комплектующие, в случае поломки, брать неоткуда, – разъяснил Бер-старший. – Проще установить в здании паровой котел, работающий на дровах и угле.

– Уголь где брать? – не успокаивался Подберезин.

– Не уголь, так торф, – вмешался Александр. – Допускаю, что в этом мире имеются другие ресурсы, о которых пока ничего не известно. В любом случае найти и добывать уголь легче, чем газ. А как у нас со стрелковой подготовкой?

Штатным инструктором клана стал спецназовец Егор Сапрыкин, здоровенный детина по прозвищу Ноздря – так он позволял называть себя только близким друзьям, на остальных обижался. Егор поднялся и доложил:

– Хреново, боеприпасы переводим зря. Из новеньких трое отстрелялись более-менее достойно, остальные годятся для огневой поддержки, не больше… – Он неопределенно покрутил кистью над головой. – С физической подготовкой вообще швах.

– Ты гоняешь народ, словно перед тобой солдаты-контрактники. Люди роптать начнут скоро. Выбери щадящий режим, – посоветовал Вячеслав, – увидишь, результат не заставит ждать. Основной упор сделай на скрытное перемещение и засады. Партизанские методы больше подходят для борьбы с численно превосходящим противником.

– Не учи ученого, – огрызнулся Егор, – возьмись сам натаскивать новичков. С удовольствием передам тебе эстафету.

– Не могу. На мне разведка висит. – Бывший сотрудник ГРУ, по сути, являлся сейчас начальником полевой разведки, контрразведки, полиции и МЧС в одном лице. Но главной его обязанностью было не проспать нападение барона или гноллов. – Сразу сообщаю: в стане вероятного противника тишина. Дробыш и люди Быстрицкого заняты собой, то есть, как и мы, укрепляются, заготавливают продукты, продолжают собирать под себя людей. Дробыш практически ввел крепостное право, думаю, такими темпами он вскоре похоронит сам себя. Кто-нибудь пристрелит зарвавшегося «дворянина», чему я охотно порадуюсь.

– Было бы неплохо, одной угрозой меньше, – поддержал Вячеслава Коновалов.

– Как твоя охота, траппер? – перевел Александр разговор на продовольственную тему. – Видел, ты машину мяса пригнал. Не поделишься свежатиной для шашлычка?

…Мощных травоядных, которых окрестили зубрами, в округе появилось великое множество. Учитывая годность зубров к употреблению в пищу, участь животных была предрешена. Единственной загвоздкой оставалось отсутствие достаточного количества соли, требующейся для обработки мяса с целью длительного хранения. Соль приходилось выменивать на часть добытых продуктов у запасливого генерала Быстрицкого.

Торговля между кланом и самой большой общиной Зареченска процветала, но радость омрачали несправедливые цены – за десять килограммов мяса давали килограммовый пакет соли. Все бы ничего, но охота оказалась занятием опаснее войны. Вокруг злобных зубров кружили хищники, по сравнению с которыми стремительный Пушок казался борзым щенком. Одна такая тварь недавно напала на группу охотников, и спастись не помог даже автомобиль. В итоге клан лишился машины и одного человека. Зверь передвигался на двух лапах и уродливой головой таранил бок убегающего уазика, пока автомобиль не перевернулся. Хищник вырвал заднюю дверь и в мгновение ока вытащил из салона Павла, совсем недавно присоединившегося к общине. До катастрофы парень любил в сезон выезжать на природу на ловлю секача, за эти навыки его определили в отряд добытчиков. Александр почти не знал новенького, однако искренне скорбел по первой потере. Теперь у общины имелось собственное кладбище, и неизвестно, сколько еще людей придется там хоронить.

Придя в себя, остальные мужчины выбрались из изуродованного внедорожника и расстреляли двуногого убийцу, причем каждому стрелку пришлось выпустить по рожку, чтобы успокоить зверя навеки. Обратно добирались пешком больше суток, отягощенные останками товарища. Когда выбившиеся из сил мужики ввалились на базу, они чуть не прибили профессора Гофмана, посетовавшего, что охотники не сподобились захватить «образец мышечной ткани зубра» для научных нужд…

– …Килограммчик дам, если пригласишь на индивидуальную дегустацию, – подмигнул Вячеслав.

– Само собой. Тогда с тебя горилка.

– Тогда с тебя бабы.

– Хватит, не то про баб женам расскажу.

– Злой ты, Сашка. Вот уйду к Дробышу, отличусь в борьбе за светлое будущее, пусть в рыцари посвятит.

Посмеявшись над шуткой майора, продолжили обсуждение планов.

– Хочу предложить выйти в большой рейд. – При этих словах Александра люди напряглись. Бер обвел всех внимательным взглядом, оценивая реакцию собравшихся. – С недавних пор я чувствую приближение неприятностей. Сны снятся тревожные. Никто из вас не чувствует что-нибудь подобное?

Вопрос был далеко не праздный. Александр и Настя оказались не единственными обладателями паранормальных способностей. Правда, таких успехов, как они, не показывал никто. Возможности Александра, которые в прежней жизни вызывали бы только усмешки окружающих, здесь производили настоящий фурор. Скорость заживления ран, достигнутая Александром с помощью постоянных тренировок, потрясала воображение. Настя же с детской непосредственностью, на зависть остальной ребятне, силой мысли запросто поднимала в воздух кусок бетона размером с голову взрослого человека.

А все благодаря наставлениям Бера, не зря он изучил столько литературы, посвященной сверхвозможностям человека. И хотя десять его учеников показывали куда худшие, чем Настя, результаты, Александр надеялся, что это лишь вопрос времени.

Заниматься с людьми потребовал от Бера-младшего Вячеслав, он же заставил всех пройти тесты на выявление энергетического потенциала. Александр изучал энергетику испытуемых и при наличии достаточной, по его мнению, жизненной силы брался за обучение. Он заметил, что в процессе занятий с энергетикой каждого человека происходят трансформации, но оставил это наблюдение при себе, решив сначала понаблюдать за изменениями в динамике. Кроме того, он опасался, что если расскажет об этом Вячеславу, то ему придется обучать не десять, а шестьдесят человек. За отказ учиться майор пригрозил наказывать нерадивых, и ему, как ни странно, верили.

Свою настойчивость Вячеслав объяснил просто:

– Представьте, что на нас напали. Мы заранее оповещены об этом событии паранормами (почему-то слово «экстрасенс» ему не нравилось, и он называл Александра и учеников паранормами или магами), даже не прибегая к помощи разведки.

– То есть ты хочешь свои обязанности переложить на других? – хихикнули собеседники.

– Да пошли вы!

– Ладно, рассуждай дальше.

– Так вот, на нас напали, идет бой. И кроме свинца в противника летят огромные булыжники, а в голове раздается жуткий шепот: «Сейчас ты умрешь!» Противник в панике. А наши раненые через полчаса снова в строю. Лепота!

– Тебя нельзя пускать к детям сказки рассказывать – заиками станут.

Тогда от души посмеялись все, кроме Бера. Он глядел на друга и не узнавал. Бывший скептик превратился в самого яростного почитателя паранормальных способностей…

– Нет, я не чувствую, – ответил омоновец Серега по фамилии Махно, которую поначалу все считали прозвищем.

– И я не ощущаю… И я… – послышались голоса.

– Если есть что сказать – говори, – высказал общее мнение Эдик.

– Гноллы мне снятся. Полагаю, стоит ждать от них крупных неприятностей. Давно они нас не беспокоили. – Александр дождался, когда внимание окружающих всецело будет принадлежать ему, и продолжил: – Одними секретами и заставами не обойдемся. Нужно собрать группу бойцов и выдвинуться навстречу.

– Нас мало, – озабоченно сказал Бер-старший.

– Ничего, пап, попросим помощи у Быстрицкого. Это и в его интересах.

– Допустим, но каким образом мы найдем этих гноллов? С какой стороны ждать неприятностей? – Сергей Борисович отнесся к предложению сына серьезно, впрочем, как и остальные.

– Я почувствую их и поведу отряд.

– А я категорически против! – заявил Вячеслав. – Если Быстрицкий узнает, что мы готовим магов и добились немалых результатов, нас ожидают серьезные проблемы. Он не потерпит рядом столь опасного сообщества.

– Вот ты и возьми в разработку этот вопрос. Узнай, изучает ли кто-нибудь кроме нас эту проблему? Знает ли Быстрицкий о том, чем мы занимаемся? В конце концов, ты разведчик или кто? – возмутился Владимир Иванович. Вячеслав сердито засопел, но смолчал, признавая правоту брата.

На этом собрание закончилось, и все разошлись по своим делам.

Глава 8

Было решено не ставить генерала Быстрицкого в известность, а пойти на компромисс. Для начала стоило разведать ситуацию собственными силами – если гноллов обнаружится много, то нужно будет предупредить как можно больше зареченцев, если нет, то уничтожить их собственными силами. Главное – провернуть все так, чтобы никто из своих не погиб.

В небольшой рощице на гребне холма устроились три человека и под прикрытием низко нависающих ветвей деревьев, которые издали можно было спутать с ивами, молча наблюдали в бинокли за колонной в сотню гноллов, быстро передвигающихся в своей излюбленной манере. Они часто переходили из горизонтального в вертикальное положение, вставая на задние конечности, и тогда становились очень похожими на людей – словно толпа душевнобольных отправилась в поход с какой-то неизвестной целью.

– О чем думаешь? – обратился к Александру Игорь Подберезин.

– Господи, как же их много! Похоже, мы слегка переоценили собственные силы. Надо было сразу к генералу бежать, – посетовал Бер. – Ведь чувствовал я, чувствовал…

– Только давай без самобичевания. Что бы ты сказал Быстрицкому? «Ой, товарищ генерал, намедни сон снился мне, а во сне том гноллов видимо-невидимо»?

Троица тихонько рассмеялась, представив себе эту картину. Между тем колонна прошествовала мимо, оставив после себя утоптанную дорогу.

– Как думаешь, сколько их?

– Голов восемьсот – девятьсот, – ответил омоновец.

– Ты их, точно крупный рогатый скот, по головам посчитал, – прыснул Ноздря в кожаную перчатку с обрезанными пальцами.

– А как мне считать? «Восемьсот штыков» или «копий»? Штыки гноллы, подозреваю, отродясь в руках не держали, а копий у них слишком мало.

– Будет вам, господа офицеры, пора возвращаться назад, да побыстрее. Думаю, часов шесть на подготовку у нас есть. – Бер нахмурился – было о чем задуматься. С таким количеством аборигенов люди пока не сталкивались.

– Да больше. Сообщим по рации нашим, пусть начинают готовиться. Учитывай, что гноллы идут с северо-запада, а наша база находится на юге Зареченска. Так что, возможно, до нас дойти они не успеют – солдаты Быстрицкого покромсают.

– Если гноллы их не обойдут, – встрял Ноздря.

– Типун тебе на язык, Егор, – недовольно пробурчал Игорь.

Мужчины поднялись с земли, стряхнули с одежды налипшую траву и начали спускаться к стоявшим в низине четырем внедорожникам и двум квадроциклам, возле которых их с нетерпением ожидали остальные участники небольшого отряда. Среди двенадцати стрелков в камуфляже особенно выделялись Николай и Леха. Один – своей золотой ухмылкой, а второй – непоседливостью. Вот и сейчас он бросился навстречу вверх по склону, чтобы первым узнать новости. Как только он поравнялся со спецназовцами и Александром, Ноздря мгновенно превратился в старшего лейтенанта Сапрыкина и гаркнул:

– Какого хрена, боец, ты покинул место расположения?!

От такого резкого напора Леха чуть не споткнулся.

– Вернемся, получишь два наряда вне очереди!

– Я просто хотел узнать… – заикаясь, начал Леха.

– Ты оспариваешь мой приказ о дисциплинарном взыскании, боец? – вкрадчиво начал старлей, и в голосе его послышались нотки, от которых у всех его «курсантов» происходил выброс адреналина в кровь. Благодаря немаленькой дозе естественного стимулятора подопечный Сапрыкина выполнял любую заданную норму, лишь бы не испытывать терпение своего учителя. Ибо тот был великим выдумщиком по части изобретения «нарядов вне очереди» и никогда не повторялся. Однако достаточно грамотно вдалбливал новеньким азы стрелковой, физической и тактической подготовки – собственно, за эти таланты его и приставили к обучению.

– Сашка, ну скажи ему…

– Ты, боец, совсем охренел? Три наряда!

Алексей побледнел, вытянулся в струнку и отдал честь:

– Разрешите вернуться к машинам.

– Разрешаю, – смилостивился старлей.

Гвоздь четко развернулся и потрусил обратно – навстречу ухмылкам остальных вояк. Подойдя к машинам, Александр краем уха уловил реплику Фиксы:

– Я же тебе говорил, бестолочь, не лезь!

– Что, отцы-командиры? – первым заговорил Махно. – По вашим физиономиям легко понять, что дела наши не очень.

– Их слишком много. – Бер тяжело вздохнул. – На каждого из нас приходится по пятьдесят гноллов как минимум. С их скоростью и реакцией – порвут и не заметят. Возвращаемся. Будем готовиться к обороне.

Когда отряд въехал на территорию базы, вокруг уже царила деловая суета. Народ под руководством Вячеслава Никифорова развил бурную деятельность по подготовке к нападению.

– Сообщили Быстрицкому? – спросил Александр, выскакивая из машины навстречу подбегающему Вячеславу.

– Да. Он обещал взвод подбросить в помощь.

После тех памятных переговоров с представителем Дробыша руководство клана решило уведомить генерала о грозящих его вотчине неприятностях. На счастье, попали в точку – благодаря вовремя переданной информации в стане внутренних войск в зародыше был подавлен готовящийся мятеж. А теперь генерал расплачивался за оказанную услугу бойцами.

– Когда именно прибудут?

– Обещался к вечеру.

– Они могут и не успеть. Вы разослали по округе гонцов? У простых людей ведь раций нет.

– Перед вашим приездом три патрульные машины отправил. Заодно пусть по округе порыскают в поисках неприятеля.

– Отлично. Главное, чтобы не геройствовали.

Вдалеке, где-то к востоку от бывшего первого микрорайона, послышалась интенсивная стрельба. Бойцы встрепенулись.

– Кто-то из наших? – тихо спросил Егор.

– Похоже. В том районе несколько стариков живут. К ним должны были заехать Эдик с твоей сестрой.

– По машинам! – скомандовал Бер, прыгая на переднее сидение уазика. Он схватил рацию и срывающимся от волнения голосом закричал: – Ник! Ник, ответь! Это Бер. Прием! – И тут же бросил сидящему за рулем Сапрыкину: – Ну чего стоим? Поехали, поехали!

Машина утробно заурчала двигателем и рванула с места, за ней последовали все остальные, только что вернувшиеся из неудавшегося рейда.

УАЗы затормозили около догорающей «тойоты» Никифоровых, вокруг которой лежало несколько мертвых гноллов. Бойцы выскочили на дорогу и столпились у покалеченного внедорожника. Александр тупо смотрел на огонь, в голове билась лишь одна мысль: «Только не Ксюша, только не Ксюша!» Кто-то догадался достать из багажника огнетушитель и сквозь разбитые стекла залил салон пеной.

– Никого. В машине никого нет! – Егор Сапрыкин похлопал Бера по плечу, выводя того из ступора. – Слышишь, Сашка, в машине никого нет.

– Ксения!!! – что есть силы крикнул Бер.

В ответ со стороны полуразваленных девятиэтажек раздались три одиночных выстрела, спустя несколько секунд еще два.

– Туда! – крикнул Бер и прыгнул за руль.

– Не расслабляться, двигаемся к развалинам, дистанция десять метров. Не геройствовать, гноллов валить издалека, – напутствовал остальных Егор и сел рядом с Александром.

Машина завелась и, подпрыгивая на булыжниках, покатила в сторону слышанных ранее выстрелов. Через пару минут подъехали к предполагаемому месту перестрелки. В развалинах что-то бухнуло, послышался душераздирающий визг. Егор показал рукой на въезд между домами, Александр согласно кивнул и повернул руль вправо. Внедорожник медленно въехал во двор. Егор передал по рации:

– Всем предельное внимание, замыкающей машине остаться на дороге и контролировать подступы к зданию.

– Принял, – ответила рация голосом Подберезина.

Как только машина затормозила, в лобовое стекло тут же прилетел кирпич. Скорость его была такова, что он проломил пуленепробиваемое стекло и застрял в прозрачной преграде, обдав сидящих в салоне людей осколками и каменной крошкой.

– Ептить! – выругался кто-то. Не дожидаясь следующего «привета», Александр открыл дверь, вывалился на землю, перекатился. И вовремя – туда, где он только что находился, бухнул следующий каменный «подарок», подскочил на добрых полметра и исчез из поля зрения, оставив после себя вмятину на асфальте.

– Всем бояться! – громко закричал Бер, вскочил и на пределе физических возможностей рванул под прикрытие бетонной плиты, которая, словно торос, возвышалась над более мелкими обломками здания. Волосы на макушке взметнул ветерок – это пронесся очередной кирпич, пущенный с невероятной силой кем-то из гноллов.

Бер огляделся. Его товарищи прятались за машинами, по которым с завидной регулярностью ударяли, оставляя вмятины, импровизированные снаряды. За вторым УАЗом послышался вскрик и отборные ругательства.

– Живы?

– Руку Махно перебили, твари, – отозвался Леха.

– Не высовываться!

– А мы не высовываемся. Нас обходят.

Бер мысленно чертыхнулся, лихорадочно соображая, что делать. В сложившейся ситуации их закидают камнями, летящими со скоростью снаряда, а потом подойдут вплотную и просто порвут в клочья – в рукопашной у людей нет ни единого шанса одолеть даже самого слабого гнолла. А где-то рядом Ксения и Ник, возможно, нуждаются в экстренной помощи, а как ее окажешь, когда сами в полном дерьме?

– Ну уж нет, – прошипел сквозь зубы Бер.

Он резко выскочил из укрытия и зигзагом побежал к подъезду, от которого осталось всего два этажа. Адреналин ударил в кровь, и время будто замедлилось. Краем глаза заметив движение в окне соседнего дома, Александр вскинул «Грозу» и одновременно с гноллом, запустившим в него камень, выстрелил из подствольника. «Неужели добросит?» – пронеслась в голове мысль. Он инстинктивно пригнулся, пропуская над собой серую тень. «Вот сука, чуть не попал». – В последнем прыжке Бер ворвался внутрь дома, споткнулся обо что-то и загремел на пол, усыпанный бетонной крошкой и мусором. На улице уже вовсю трещали автоматы остальных членов группы.

Не обращая внимания на ноющую боль в ушибленном колене, Александр метеором взвился на площадку между вторым этажом и отсутствующим третьим, перепрыгивая через две ступени. Он присел у огрызка стены и осторожно выглянул в проем, который совсем недавно был окном лестничной площадки. Совсем некстати пришла мысль о том кошмаре, что творился здесь во время катастрофы: какие силы срезали верхнюю часть здания и почему не затронули нижнюю? Отогнав ненужные размышления, Бер сосредоточился на происходящем.

Стекла в машинах были уже выбиты, и бойцы сгрудились по левому борту машин, боясь высунуться, лишь изредка кто-нибудь поднимался, делал короткую очередь в сторону гноллов и сразу прятался. А там, где только что была голова человека, обязательно пролетал камень. Долго так продолжаться не могло, кого-то обязательно зацепит, и хорошо, если не насмерть.

Александр заметил, как Егор кому-то бешено машет рукой. Бер резко выглянул из окна и сразу спрятался. Он увидел третий уазик, пытающийся вырулить из-за угла. Его тут же закидали камнями, и водителю пришлось сдать назад.

В противоположном здании, как ни странно, относительно целом, Бер заметил группу из трех гноллов, облюбовавших лоджию в качестве огневой точки. Они по очереди вставали на задние лапы и швыряли в людей камни.

Перехватив поудобнее «Грозу», Александр сел на «пятую точку», тщательно прицелился, задержал дыхание и плавно нажал спуск. Оружие легонько толкнуло хозяина в плечо и выплюнуло три смертельных сгустка металла. Пули точно поразили цель. Голова крайнего гнолла расцвела кровавыми брызгами, тело завалилось на пол. Остальные с визгом скрылись внутри квартиры. Бер водил стволом вдоль противоположных окон и за мгновение до того, как в проемах показывались силуэты, стрелял. На него будто накатила волна. Он был един с природой и чувствовал всех и каждого: гноллов, бойцов внизу и Ксению с Эдиком где-то рядом. Он стрелял, покуда не опустел магазин.

Пару раз, машинально нажав спуск и не услышав привычных звуков работающего оружия, Бер сменил магазин и снова изготовился к стрельбе – и тут ощутил позади себя нечто. Взгляд? Он рывком поднял себя на корточки и развернулся, наведя автомат вверх и вправо. Туда, откуда это «нечто» ощущалось.

На стене сидели два аборигена. Один держал в опущенной руке нож, который тут же отправил в сторону Александра. Второй прыгнул навстречу человеку сверху вниз, словно коршун, растопырив когтистые длинные пальцы на руках и ногах.

Не ожидая от себя такой прыти, Бер вскинул левую руку, поймал за рукоять холодное оружие и, точно юла, из положения сидя взвинтился вбок, пропуская мимо прыгнувшего гнолла, и на развороте вогнал чужой клинок прямо тому в затылок. Тело противника по инерции вынесло на улицу, где оно с глухим стуком успокоилось навеки.