Текст книги "Испытания на прочность"

Глава 17

Разноцветный поток пронизывал все естество и порождал боль в каждой частице организма. В сознании пульсировало единственное желание – покинуть тело, вдруг ставшее клеткой, заполненной болью. Кроме ярких всполохов и гудения потока ничего не было видно и слышно. Но вот где-то в глубине, там, где рождаются чувства, проявилась маленькая голубая искорка. Она медленно разрасталась, отвлекая на себя внимание потока. Вмешательство искорки позволило боли немного утихнуть, и тогда родились мысли: «Где я? Кто я?»

Поток ослабел настолько, что стало возможным осмотреться и попытаться понять окружающее пространство.

Оно было серым, и повсюду, до бесконечности, его пронизывали жгуты энергии во всех направлениях. Эта безмерность давила, порождая безысходность. По воздействию ее можно сравнить с недавней болью. Сознание определило это новое чувство и дало ему название – страх.

Рядом послышался звонкий смех. Он заглушил другие звуки, отодвинул разноцветные зарницы и страх от того, что называется – «я».

– Хи-хи-хи-хи! – продолжала насмехаться искра. Нет, уже не искра. Маленькое голубое пламя кружилось в танце перед взором.

– Ты кто?

Танцующее пламя не ответило. Оно схватило нежданного гостя этой бесконечности и, продолжая смеяться, бросило куда-то вниз…

Александр открыл глаза, и первое, что узрел, – обклеенный светло-зелеными обоями потолок. От времени они потемнели, а в некоторых местах абстрактный рисунок смазался от влаги. Бер непонимающе заморгал и повернул голову. Рядом с кроватью, на которой он лежал, сидел Михаил Карпов. Глаза закрыты, руки Миша держал над его телом и медленно водил ими, совершая манипуляции с энергетикой. Чувствовалось покалывание внутри от воздействия Карпова, и вместе с тем Александр не ощущал себя больным или раненым. Это он вслух и сказал.

От неожиданности Карпов подскочил на стуле и неверяще уставился на командира и учителя.

– Ты что здесь делаешь? Ты должен быть в пятом форте. И почему я здесь? Там же ишхиды нападают! – Бер сел. Взглядом поискал ботинки, нашел, начал быстро обуваться. Чувствовал он себя прекрасно. Сила бурлила, и ему не терпелось ринуться в бой. – Чего молчим? – Александр поднял правую руку, чтобы застегнуть рубашку, и нащупал шнурок, на котором ранее висел трофейный амулет силовой защиты. Теперь его не было – рассыпался в прах. И тогда Бер вспомнил…

Он стоял у парапета, раскинув руки. Глаза открыты, но мозг перестал обрабатывать информацию, поступающую от органов зрения и слуха. Все ресурсы были брошены на обработку входящих сигналов от других источников. Люди еще не придумали им названий, но здесь и сейчас это было не столь важно.

Александр взирал на мир, и мир взорвался движением. Мелкая живность, перепуганная взрывами, забилась в норы – желтые точки робко шевелились под фиолетовыми и зелеными биополями трав. В бело-синих аурах людей то и дело возникали протуберанцы обуревавших их эмоций. Темные щупальца ненависти вытягивались вперед, словно хотели дотянуться до обидчиков-ишхидов. Впрочем, так оно и было.

Окружающее просматривалось в подробностях на сотни метров вокруг. Казалось, пожелай, и горизонт приблизится по первому требованию. И не имело значения, в какую сторону устремлен взор, все равно видно, что происходит далеко позади или сбоку. Стали заметны энергетические потоки. Более того, можно попытаться подключиться к любому из них, и если они примут тебя, то… мировосприятие изменится? Бер не знал этого наверняка. В прошлый раз ощущения были немного иными, да и близость разведчиков ишхидов не располагала к созерцанию открывшейся картины.

Сколько он ни пытался потом вогнать себя в похожее состояние, ничего не выходило. Нет, тренировки многое дали: он научился видеть ауры на довольно приличном расстоянии, более детально обследовать повреждения у больных и раненых, легче получалось проникать внутренним взором в структуру вещества и многое другое. Однако такого всеобъемлющего видения достичь не удавалось.

Бер нашел ближайший, медленно колышущийся энергетический столб, возникший словно из ниоткуда, всего в каком-то метре от него (а может, он там и был, просто нужно внимательнее смотреть?), и сделал шаг вперед, с крыши. Он не слышал панические выкрики людей и проигнорировал бойцов, инстинктивно бросившихся к нему.

Ишхиды не могли упустить такой шанс и попытались убить человека. Всполохи силовой защиты от попадания десятка стрел прошли мимо его сознания. Александр даже не обратил внимания на то, что под ногами нет опоры. Просто повис внутри энергетического потока и попытался подчинить его себе.

Тело скрутила дикая энергия. Поток стремился вытолкнуть наглеца, а когда не вышло – попробовал разорвать на триллионы фотонов. Но Александр смог перенаправить разрушительную мощь вовне. Что помогло ему в этом – воля или ненависть? А может быть, бушевавшая Сила сжалилась над смертным или просто решила выполнить желание, чтобы избавиться от назойливой букашки?

Как бы то ни было, поток даровал частицу себя, и на краткий миг человек стал проводником Силы. И этого мига хватило для нанесения удара.

Память Бера услужливо подсказала, что нужно делать, ведь один раз он уже убил таким способом. До атакующих докатилась невидимая волна злого внимания висящего над землей мага людей. Александр за долю секунды подобрал ключик к каждому врагу. Потом зачем-то хлопнул в ладоши перед собой, и ишхиды начали падать в траву замертво, так и не осознав, что же принесло им смерть. Лишь вражеский маг немного потрепыхался в невидимых руках Силы, но тоже вскоре умер от кровоизлияния в мозг.

Выброс, хоть и был направлен вперед, оказался такой мощи, что некоторые люди почувствовали на себе его отголосок в виде накатившей слабости и с удивлением взирали на выступившую из носа кровь.

Когда все закончилось, Бер опустил руки и безвольной куклой повис в воздухе. Медленно набирая скорость, он рухнул вниз с высоты пятого этажа. Панические крики бойцов не могли удержать командира, а руки не успели дотянуться. Некоторые, забыв, что их могут подстрелить ишхиды, перегнулись через край, другие ринулась на улицу. Никто в них не пускал стрелы. Некому уже было стрелять. В разнотравье степи перед фортом лежали сотни мертвецов…

– Вам еще лежать нужно, – неуверенно проговорил Карпов.

– Хм. Нет, Миша. Со мной все в порядке. – Александр продиагностировал себя и отметил, что справился с процедурой значительно быстрее и легче, чем раньше. Единственное, что пришло в голову, – соединение с энергетическим потоком как-то повлияло на него. Хорошо это или плохо, трудно прогнозировать. Пока нормально, а во что это выльется в дальнейшем, лишь время покажет.

– Так как ты тут очутился и сколько времени я провалялся без памяти?

– Шесть часов уже прошло с момента вашего падения с крыши. – Миша бросил недоверчивый взгляд на учителя. – Бойцы говорят, что ожидали увидеть изломанный труп в луже крови на мостовой. Но вы просто лежали и ровно дышали, будто спали. Я, честно говоря, до сих пор не понял, как такое возможно?

– Надо же… – протянул Александр. Он тоже не понимал. Момент падения не запомнился совершенно, и ничего по этому поводу он сказать не мог.

– Вас отнесли сюда, в лазарет, и вызвали меня, потому как штатные маги роты ничего поделать не могли. Не их специализация. Единственное, что у вас обнаружили, – разбалансировку энергетики и несколько ушибов. Это мелочь. За полчаса справился.

– Понятно. – Бер ненадолго задумался. В голове творилась каша, и нужные подробности не желали всплывать из памяти. – Миша. Каковы потери форта и что с ишхидами?

– Двадцать девять человек погибли и всего пятеро ранены. Раненых я осмотрел. Ничего серьезного. В соседней комнате лежат. А с ишхидами расправились вы. Как вы это сделали?

– Скажу честно. Я пока тоже не до конца разобрался в произошедшем, – признался глава клана и напомнил: – После моего удара живые ишхиды остались?

– Пара десятков. Их быстро добили. Они находились не в том состоянии, чтобы оказывать сопротивление. Ах да! – встрепенулся Карпов. – Вячеслав Иванович, когда убедился, что вашей жизни ничто не угрожает, посадил взвод в автобус, прихватил мобильную группу и поехал вдогонку за туземцами. Насколько мне известно, две или три сотни прижали к первому форту, и сейчас идет бой. Но там вроде сложности какие-то. Часть ишхидов прорвалась в город, и, загнанные мобильными группами, они забаррикадировались в нескольких зданиях.

– Пошли со мной! – приказал Александр. Он стремительно покинул палату, которая раньше была одной из спален, пересек зал, приветственно кивнув ошарашенному медику, и вышел на лестничную площадку. Михаил не отставал. – Ты осматривал наших убитых? – задал неожиданный вопрос Бер. – Бойцы умерли почти одновременно, но выброса Силы я не ощущал.

– Вот это их убило.

Александр резко затормозил и оглянулся. Михаил достал из кармана два обломка стрелы. Один с наконечником, второй с оперением и задником.

– Обратите внимание на руны и конструкцию задника. Я не специалист, но наши мастера не делают таких и не крепят такое странное оперение.

Бер принял из рук ученика обломки и внимательно осмотрел. На граненом наконечнике вытравлена неизвестная руна. Задник был длиной сантиметров двадцать и состоял из нескольких сегментов, расписанных мелкими рунами. Оперение крепилось не к древку, а к заднику на самом большом сегменте. Александр посмотрел на изделие врага с помощью Дара, сразу обнаружил точку соприкосновения с Силой и тут же ее активировал. Сегменты зашевелились, слегка изогнулись, показывая то на Бера, то на Карпова.

Оба человека удивленно изогнули брови.

– Ты понимаешь, что это значит? – спросил Александр.

– Кажется, да.

– Перед тобой стрела-амулет, способная изменять направление полета. – Бер еще повертел в руках шедевр ВПК ишхидов и удрученно покачал головой. – Всех убили такими?

– Да, – коротко ответил Карпов.

– Спрячь. Потом разберемся. – Александр вернул части стрелы ученику. – Пошли. Время дорого.

Комендант форта Макарский Вениамин Павлович – всегда хмурый мужчина пятидесяти лет с внешностью интеллигента – нашелся в своем кабинете на четвертом этаже, переделанном из однокомнатной квартиры. Он что-то обсуждал со своим заместителем, достаточно молодым смуглым парнем азиатской внешности.

Оба, хоть и являлись недавним приобретением клана, получили свои назначения благодаря тому, что раньше являлись военнослужащими. Макарский до выхода на пенсию работал в одном из закрытых институтов Зареченска, но носил погоны чисто номинально. Насколько глава клана знал из собранного подчиненными Никифорова досье, Вениамин Павлович по своей сути и по факту являлся больше ученым, приписанным к Министерству обороны, чем военным. Звезд с неба не хватал, за двадцать лет выше майора прыгнуть не сумел и особо не стремился. Может, это к лучшему. Бывшие генералы и полковники клану не нужны. Таковых лучше из собственной среды воспитывать.

Институт, в котором работал Вениамин Павлович, занимался изучением ядерных микровзрывов и разработкой лазерных установок. Возможно, позже знания Макарского и пригодятся, только сначала нужно выжить и наладить нормальное, а не полуголодное существование. И главное – безопасное. Хотя бы относительно.

В любом случае именно Никифоров настоял на его кандидатуре. Офицеров в клане не так уж много, а солдатам нужно знать, что ими командует офицер со стажем. Это дисциплинирует.

Бер просто доверился Вячеславу, тем более что на самом деле выбирать особо не из кого было. Проверенные омоновцы нужны на другом направлении, а из остальных новичков на руководящие должности годились единицы. Наверняка среди присоединившихся людей имелись и лучшие кандидатуры, однако их еще найти надо. Что, учитывая сроки и увеличившуюся численность клановцев, стало проблематично.

Для поддержки Макарскому дали в замы прапорщика Сергея Дылгерова с забавным отчеством – Багирович. Прапор был наполовину бурят, наполовину русский. Он почти девять лет прослужил в погранвойсках на таджикско-афганской границе. Имелись у него и боевые награды. После ранения и последующего увольнения Дылгеров отправился на родину матери в Зареченск, повидать родичей. Уехать же домой в Красноярский край не успел – помешала катастрофа. Его бабка с дедом Перенос пережить не смогли, здоровье не позволило. Других родственников Сергей не знал или в городе их не было. Это уже не важно. Важно, что Дылгеров остался один в новом мире.

Поначалу пограничник выживал сам, а после нападения гноллов в прошлом году прибился к небольшой общине, в которой исполнял роль основного добытчика и защитника. Присоединяться к кому-либо община не пыталась, до тех пор пока не пришли бойцы клана.

Бывший прапорщик никогда не стремился занять где бы то ни было ведущее место. Абсолютно неконфликтный и исполнительный человек, но способный при необходимости утихомирить любого зарвавшегося подчиненного и стойко, с поистине восточным спокойствием, переносить тяготы жизни. К тому же прапорщик имел боевой опыт и как никто другой подходил на пост заместителя одного из фортов. Новое положение его вполне устраивало. Тем более оно во многом походило на его службу в погранвойсках. Начальство клана приобретение в лице Дылгерова устраивало и подавно.

При появлении Бера и Карпова командиры форта привстали с мест, приветствуя вошедших.

– Александр Сергеевич! – воскликнул комендант. – Как самочувствие? Не думал, что так быстро очнетесь!

– Спасибо, Вениамин Павлович. Вашими молитвами. – Александр без приглашения уселся за стол. Михаил не решился устроиться рядом с учителем и остался стоять у входа, прислонившись спиной к стене.

– Доложите обстановку, – мягко потребовал Бер. – После обеспечьте мне связь с Никифоровым.

Комендант прокашлялся в кулак, пододвинул карту окрестностей и начал указывать пальцем на сделанные недавно пометки.

– На данный момент противник вблизи не обнаружен. После разгрома… – Макарский сделал паузу и посмотрел на главу клана, будто впервые увидел, но быстро взял себя в руки, – …кхм, часть армии ишхидов, численностью примерно триста лучников, сделала попытку прорыва сквозь контролируемую первым фортом территорию. Однако этого не допустили мобильные группы гарнизона форта и подоспевший на помощь взвод нашей роты под командованием Вячеслава Ивановича. Аборигенов прижали к минному полю и вынудили плотным огнем прорываться через него. Потеряв большую часть воинов, ишхиды все же преодолели поле и вышли в тыл первого форта. Но сил атаковать его или возвращаться обратно у них не осталось. По всей видимости, командир аборигенов принял решение о дальнейшем проникновении в город. Что они и сделали. Только раствориться среди заброшенных зданий у них не вышло. Вячеслав Иванович вызвал подмогу, и ишхидов удалось запереть вот в этом квадрате. – Макарский указал на обведенный карандашом круг с заключенным внутри кварталом домов.

Александр всмотрелся в ромбики, обозначающие дома. Люди после катастрофы недолго продолжали жить в панельных застройках квартала. В сезон дождей район оказался подвержен затоплению, и жители предпочли переселиться ближе к центру, оставив жилье на растерзание природе, мародерам и бандитам.

– Насколько я знаю, туземцы засели в паре зданий и успешно отразили нападение. Имеются потери. Полчаса назад, – комендант посмотрел на часы, – было шестеро убитых и четверо раненых. Каковы потери сейчас и есть ли они, мне неизвестно.

– Ишхиды используют те же стрелы, которыми убили солдат нашего гарнизона. Но не думаю, что у вражеских лучников много таких, – вступил в разговор Дылгеров. – Я бы не заморачивался со штурмами. Надо попросить вэвэшников подогнать гаубицы и прямой наводкой разрушить дома на фиг! Панельные постройки сложатся как карточные домики после пары-тройки попаданий. Ну, или магов человек десять – пятнадцать собрать со всех подразделений и бабахнуть, не заходя внутрь. И трындец вторжению!

– Не нужно переоценивать возможности наших магов, – возразил Бер, – но ты, прапорщик, прав. С войнушкой на нашем направлении надо заканчивать поскорее. Ведь есть еще вторая половина армии. И что-то мне подсказывает – даже с полным уничтожением ишхидов у города война не закончится.

– Вы серьезно? – изумился Макарский.

Остальные тоже уставились на Александра с не меньшим удивлением.

– Вы на самом деле полагали, что две тысячи солдат – это все, чем располагают ишхиды? – Бер невольно скривился. – Перестаньте! Нам пока неизвестно, сколько именно аборигенов живет в лесах, но лично я далек от мысли, что их там мало. Скорее наоборот. И это вторжение – лишь разведка боем. Выявят наши сильные и слабые стороны, а потом навалятся всем скопом.

Заметив, как побледнел комендант, Бер пожалел о сказанном и поспешил сгладить эффект от последнего высказывания:

– Да вы, Вениамин Павлович, не переживайте так. Враг не пройдет. В городе под ружьем несколько тысяч человек, имеется артиллерия и достаточное количество боеприпасов крупного калибра, чтобы удержать туземцев на расстоянии. К тому же можно привлечь на нашу сторону гноллов в качестве разведчиков и пехоты. Так что прорвемся, – заверил Александр, а сам поставил себе зарубку на память. Поменьше болтать и сменить коменданта форта на другого, менее впечатлительного офицера. Все-таки Макарский больше ученый, чем военный. Вот и пусть кует победу где-нибудь в тылу, «собирая лазеры» из подручных средств. Вдруг да что-то выйдет путное.

«А что, это идея! Ведь, по сути, проблема только в энергии. Надо будет подумать над созданием мощного источника энергии и затем поговорить с Макарским. Заодно узнать, остались ли в живых другие сотрудники института». – Бер поставил в памяти вторую зарубку.

– Свяжите меня сначала с Никифоровым, потом – по обстоятельствам. Если надо будет, попросим помощи у союзников. И еще. Сколько бойцов в форте и есть ли автомобиль? Или Никифоров все забрал?

– Осталось тридцать девять человек, – ответил вместо коменданта Дылгеров. – Плюс вы, Михаил и четыре его охранника. Машина только одна, да и то не наша. Вот его. – Прапорщик подбородком указал на Карпова.

Александр повернулся к Мише:

– Большим человеком стал. Машина своя, охрана…

Карпов немного покраснел.

– Так… Когда стало известно, что вы ранены, меня запихнули в уазик и с охраной отправили… – Он недоговорил. Понял, что над ним потешаются, и смутился еще больше.

– Давайте связь, – удовлетворенный реакцией Карпова, произнес Бер.

– Второй канал, – пояснил Дылгеров, протягивая свою радиостанцию.

Александр рассматривал внутренним взором одно из зданий, где засели остатки армии ишхидов. Рядом стоял сосредоточенный Никифоров и глазел туда же в бинокль. Ветер разошелся не на шутку, то и дело норовя подтолкнуть людей в спину, ближе к краю крыши, и сбросить вниз. Одно хорошо – из-за ветра казалось, что не так жарко. Но только казалось. Пот все равно пропитал одежду, а на ткани бандан давно появились белые соляные разводы.

– Что там? – поинтересовался Вячеслав. Бинокль не позволял высмотреть все подробности.

Ишхидов быстро отучили выглядывать в окна. Короткая очередь из автомата или выстрел из подствольника – и тишина. Попал, не попал – в данном случае дело десятое. Главное, не дать ишхидам возможности действовать. Люди опасались, что у аборигенов еще остались самонаводящиеся стрелы, да и обычными ишхиды пуляли на удивление метко и далеко. Поэтому солдаты старались на рожон не лезть. Тем более что артиллерию ожидали с минуты на минуту.

Генерал откликнулся на призыв о помощи мгновенно. Две гаубицы со взводом стрелков выступили еще полчаса назад. Будь город цел, то уже прибыли бы. А так вэвэшникам приходилось объезжать внушительные завалы на дорогах. Где-то развалившиеся панельные дома мешали проезду, где-то брошенные автомобили, с которых давно сняли все, что может быть пригодным для использования и обмена. В нескольких местах на карте значками были отмечены нагромождения баррикад. Кто их навалил посреди дорог и зачем, никто не знал. Может, во время нашествия гноллов люди защищались, может, банды воевали друг с другом. Этого уже никогда никто не узнает, да и не нужны эти знания никому. Одно ясно: когда-нибудь завалы придется разгребать.

– Насчитал семьдесят три аборигена в ближайшем доме и сорок пять – во втором, – ответил на вопрос друга Александр. – Я могу ошибиться, но вряд ли сильно. Противник внутри периодически перемещается, и уследить за количеством трудно. Плюс-минус пара, что не существенно. Сколько бы их ни было, скоро похороним всех.

– Скорей бы, – вздохнул Вячеслав. – У меня уже в одном месте свербит от предвкушения зрелища. Попили они сегодня крови нашей. Уроды! – И спустя мгновение добавил: – Да и жрать хочется.

Бер не выдержал, хмыкнул. При любых обстоятельствах Никифоров не изменяет себе. Неугомонный и непробиваемый человек. Александр поймал себя на мысли, что до безумия рад, что в сложное время Вячеслав оказался рядом. Не будь его, возможно, все было бы по-иному или вообще кости семьи Беров давно обглодали бы бездомные собаки и местная мелкая живность.

Наконец послышался рев двигателей, лязг гусениц, и все невольно вздохнули свободнее. Командиры переместились на противоположный край крыши, чтобы увидеть подъезжающую к месту будущего действия бронетехнику. Первой ехала БРДМ-2[8]8
  БРДМ-2 – бронированная разведывательно-дозорная машина. Вооружение – два пулемета: КПВТ 14,5-мм и ПКТ 7,62-мм.


[Закрыть], сразу за ней следовали четыре БМП-3[9]9
  БМП-3 – боевая машина пехоты. Вооружение – 30-мм скорострельная пушка и 100-мм орудие. Пулеметы ПКТ 7,62-мм. Примечание: на вооружении внутренних войск БМП-3 нет.


[Закрыть] со 100-миллиметровыми орудиями. За ними – две ожидаемые самоходные гаубицы «Гвоздика».

– Не поскупились, – протянул Никифоров. – Не ожидал, что у них есть еще и БМП-3. Обычно у вэвэшников круче БМП-2 с 30-миллиметровыми пушками ничего нет, а тут почти что танк!

– Нам же лучше, – отрезал Александр и вышел на связь с командиром союзников.

После недолгих переговоров бронетранспортеры разъехались, беря зажатых людьми ишхидов в полукольцо.

Слай Иэлин утомленно привалился спиной к стене в одной из комнат брошенного дома и, закрыв глаза, пытался сообразить, что же делать дальше? Ужасно хотелось прилечь. Широкое ложе, стоящее всего в шаге от тысячника, манило к себе. В другое время он и мысли о таком не допустил бы. Чтобы он, представитель древнего Дома, вздумал лечь на место, где когда-то спало животное? Никогда!

Но сейчас усталость навалилась такая, что вся высокородная брезгливость улетучилась без следа. Хуже всего то, что скоро придется умереть. Причем абсолютно бесславно. Варвары оказались крепче, чем он думал. Даже не получилось уничтожить достаточное количество врагов, чтобы в будущем кто-либо мог вспомнить с гордостью о нем и об этой битве. Да и какая это битва? Избиение. Скольких они убили? Три? Четыре десятка? Против десяти сотен воинов Дома Белой Скалы! Даже если удастся выбраться, с таким позором в Лес лучше не возвращаться.

Будь под его началом множество Чтецов Душ и магов, все могло бы обернуться по-другому. Иэлин слабо улыбнулся. Сегодня пришло понимание, почему так вышло. Никто ему и не собирался давать ни элитных воинов, ни магов. Владыка Дома решил избавиться от него. Но просто убить не мог. Тогда пришлось бы поссориться с родом Желтого Листа, а этого Владыка допустить не мог.

Иэлин подозревал, что Владыка узнал о его связи со своей младшей дочерью, но все равно воспринял назначение как великую честь, как возможность доказать, что достоин породниться с правящим родом. На деле же получилась изощренная казнь чужими руками. Ведь мог догадаться по поведению этого выскочки Эльтира, что дела обстоят не так радужно! Все было как на ладони. И разница в выучке, в обмундировании воинов его Дома и Дома Железного Дерева, и наличие множества магов в тысяче Эльтира. И насмешливые глаза выскочки, смотрящие на него как на пустое место. Как на УЖЕ мертвеца!

– Ринэль, моя Ринэль! А любила ли ты меня? – неожиданно для себя самого задал вопрос Иэлин и вдруг с ужасом понял, что, скорее всего, нет.

– Вы что-то сказали? – Хриплый голос прервал размышления слая. Иэлин открыл глаза. Рядом стоял Кару – последний выживший сотник. Кроме него и слая, больше офицеров не осталось.

– Ничего, – ответил Иэлин. – Что там?

– По-прежнему не дают высунуться. Но самое плохое – слышится рев, похожий на звук, издаваемый их повозками.

– И что? Они постоянно проносятся недалеко от стен.

– На этот раз все по-иному. Звук более угрожающий. Боюсь, они пригнали что-то страшное. Воины противника прекратили активно перемещаться в своих повозках и затаились. Чего-то ждут.

Иэлин после первых произнесенных слов поморщился. Он уже слышал: многие солдаты перестали считать врагов полуразумными варварами. Возможно, они и правы. Слишком много необычного и страшного за последние сутки произошло. Кто бы подумал, что ишхиды вообще могут потерпеть поражение? Никто. Слай еще больше скривился, вспомнив размышления минутной давности.

Владыка наверняка знал, иначе он тут не готовился бы отдать душу Фэйлиа.

– Так что нам делать? – встрял с вопросом выживший сотник.

– Все было ошибкой с самого начала, – сказал в пустоту Иэлин. Он перевел взгляд на подчиненного, встрепенулся и скомандовал: – Нечего больше ждать. Ничего хорошего не случится. Если нам суждено умереть, то пусть так и будет. Но только не в этих противных моему взору стенах. Приказываю всем воинам идти на прорыв по разным направлениям мелкими группами. Как ни могущественен враг, но и его сил может не хватить лишить всех нас жизни. Кто-нибудь да спасется и потом отомстит за нашу смерть!

– Пусть так и будет! – Сотник поклонился, соглашаясь с решением командира. Выпрямился и скрылся в проеме двери, спеша довести до воинов распоряжение тысячника.

Иэлин вытащил клинок из ножен, полюбовался игрой света на рисунке клинка и спрятал меч обратно. Проверил, легко ли выходит Младший Брат[10]10
  Парный меч. Обычно на треть короче, чем Старший (или основной) меч. Его имеют право носить только дворяне ишхидов, а также простые воины рода, специализирующегося на ведении боя парными клинками. Например, в Доме Белой Скалы такой чести удостоен род Падающего Листа. Воины этого рода служат в личной гвардии Владыки Дома. Подобные правила приняты во всех Домах Леса.


[Закрыть], бросил в угол лук, чтобы не мешал – все равно стрел больше не осталось, и решительно шагнул навстречу своему будущему.