Текст книги "Смерти вопреки"

Глава 14

Артем Прищепов открыл глаза и увидел над собой темное небо. Ему сперва показалось, что он просто стал хуже видеть, но затем он разглядел две первых пронзительно ярких звезды и понял: это ночь, начало ночи, а он, Артем Прищепов, все еще жив.

Перед его внутренним взором пронеслись, как в калейдоскопе, события минувших дней. Не успел он подумать о том, что же случилось с Рахметом Мамаевым, как кто-то грубо дернул его за плечо. От боли у него потемнело в глазах.

Его вытащили из багажника "мерседеса" и бросили на землю. Рядом с ним упал и связанный Мамаев. Ускользающим сознанием Артем успел отметить, что лежит он в небольшом дворе, огороженном высоким каменным забором, что справа от него двухэтажный дом красного кирпича. Отметил он и дурманящий запах свежего сена... Адвокат стоял на крыльце и с ухмылкой смотрел на пленников. Мамаев еще не пришел в себя.

– Что с ними делать теперь? – негромко спросил один из бандитов.

– Затащить в дом и привести в чувство! Я с ними буду говорить.

– Развязать?

– Да, но наденьте наручники, руки за спину.

Адвокат скрылся в доме. Как ни злы были люди, которые привезли пленников в загородный дом, с Мамаевым и Артемом они обращались довольно бережно. Их, связанных, перенесли в гараж под домом, развязали и надели наручники. Невысокий парень присел возле Мамаева и пощупал ему пульс, затем то же самое проделал с Артемом.

– Живы, – ухмыльнулся он.

– Отойди, если хочешь остаться сухим, – сказал ему напарник, разматывая черный резиновый шланг и включая воду.

Ледяные струи с силой ударили в лежащих. Прищепов вновь открыл глаза и не мог сообразить, что происходит. Он дернулся, но от этого движения браслеты наручников сильнее впились в запястья.

Он застонал и завалился на бок.

– Оттягивай, один уже готов! – радостно крикнул парень, отводя шланг в сторону.

Артем сидел под стеной и тупо следил за тем, как приводят в чувство Рахмета. Наконец Мамаев зашевелился, Воду выключили. Рахмет стоял на коленях и чертыхался.

– Потише, – предупредил его один из бандитов, – за каждое слово ответишь, – Иди на х... – огрызнулся Мамаев.

– Да что она могла знать!.. – Прищепов почувствовал, что вся его злость бессмысленна, все равно Машу уже не вернешь, а люди типа Адвоката никогда ничего не делают просто так.

– Он нас всех сдать хотел, – продолжал хозяин. – Хорошо, что один умный человек надоумил поинтересоваться, кто он такой. А кто-нибудь из вас может мне на этот вопрос ответить?

Мамаев мрачно покачал головой:

– Прошлое его знаю, а настоящее – нет.

– Ты в лоб пробовал разузнать – через милицию, через своих людей в ФСБ. Но они в последнее время сильно засекретились! А нужно было по-другому. Я выяснил: нигде он не числится, а если про него что и можно узнать, так только про Афганистан – позже он словно на небе жил, ни строчки ни в одной картотеке. Тут я сразу сообразил – у него крыша почище нашей будет. Вот и карточку его медицинскую раздобыл. Мне уже специалист по ней заключение дал.

Мамаев напрягся:

– Ну?..

– Скорый нашелся, – усмехнулся Адвокат, – я за это деньги плачу, а он за бесплатно все узнать хочет!

Артем, затаив дыхание, ждал, когда же Адвокат вновь заговорит.

– У него только прошлое есть, но все не спрячешь. И на старуху бывает проруха. В его карточке кардиограммы, результаты анализов, флюорография – все из поликлиники ФСБ переслано, они, мудаки, даже не догадались шапку своего учреждения отрезать или замазать, так прямо с шапкой ксерокс и сняли. Врачи же, не разведчики. Так что из ФСБ ваш Александр. Они – его крыша. Вас, дураков, поиметь хотел.

Наступило молчание. Мамаев тяжело дышал.

Артем смотрел себе под ноги.

– Так что, Рахмет, правильно ты рассудил, решив деньги прикарманить, а потом этих двоих пришить, сделав вид, будто они деньги нашли, да отдать позабыли.

Артем посмотрел на Мамаева. Тот избегал глядеть ему в глаза.

– Да, да, да... – рассмеялся Адвокат. – Только об этом он тебе, Прищепов, сообщить забыл. Я тебя, Рахмет, понимаю, сам бы так поступил, но зачем же меня подставлять? Я же кредитора на тебя не натравил, сам с ним разбираюсь, тоже проценты, между прочим, плачу. Пожадничал ты. Пришел бы ко мне, сказал бы, мол, давай, Адвокат, десять лимонов распилим пополам, а потерю на лохов спишем. Нашли бы их в машине сгоревшей, а в чемоданчике пепел. Я бы помог.

Адвокат посмотрел на Мамаева, но тот пока молчал, – не соглашался, но уже и не возражал.

– На курьере ты прокололся. Подкупил он твоих ребят, живым его отпустили, он ко мне и вернулся.

– Что ты предлагаешь? – наконец-то отозвался Рахмет Мамаев.

– Да, тяжело возвращать деньги, они чуть только в руки попадут, сразу же своими начинают казаться. Могу тебе помочь, Рахмет, а могу и убить.

Подобное предложение даже повеселило Мамаева:

– Столько правды сказал, а теперь врать начал. Не убьешь ты меня, иначе денег тебе не видать.

– Вот видишь, Рахмет, мы с тобой друг друга с полуслова понимаем.

– Твое предложение?

– Деньги пополам – пять и пять. Для кредитора спишем все на Бондаровича – когда тот узнает из другого источника, что Бондарович на ФСБ работал, искать дальше перестанет.

Не сговариваясь, Рахмет и Адвокат посмотрели на Артема. Адвокат развел руками:

– По-другому не получается – на нем крест ставить надо.

Прищепов и сам понимал: при таком раскладе ему уже не выбраться, однако в душе еще теплилась надежда, что он сможет выкарабкаться и отомстить за смерть Маши. Насчет того, кто такой сегодняшний Банда, он не задумывался – из ФСБ так из ФСБ. Но он помнил и другое: Банда, беспокоясь за его жизнь, назвал ему номер телефона полковника Котлярова, при этом не таясь, не скрывая, где тот служит. Значит, дружба для него все-таки важнее секретов ведомства.

Рахмет сделал над собой усилие. Одна часть его души рвалась во всем согласиться с Адвокатом, но вот другая, лучшая часть не могла смириться с предательством.

– Я соглашусь, – негромко сказал Мамаев, – только в одном случае.

– В каком?

– Если Артем будет жив и до, и после того, как мы распилим деньги.

Адвокат посмотрел на Мамаева с невольным уважением, но тут же решил использовать ситуацию в свою пользу:

– Тогда я получаю на пятьсот тысяч больше тебя – Ты сволочь. Адвокат.

– Если ты им так дорожишь...

– Согласен.

Адвокат протянул руку, Мамаев усмехнулся:

– Ты наручники-то сними.

– Не время еще. А пожал бы мне руку?

– Нехотя, но все же пожал бы.

– Вот когда желание появится, тогда и сниму...

– Пока ты хозяин, – беззлобно отозвался Рахмет.

– А с твоим дружком-фээсбэшником мы вместе разберемся.

Артем встретился взглядом с Мамаевым. Тот промолчал.

– Ну как?

– Все, что могу, – сказал Рахмет, – на большее не рассчитывай.

– Благодарить не стану.

И тут Прищепову показалось, что Мамаев просит его взглядом: "Молчи!"

Адвокат подозвал к себе одного из охранников:

– Этого в подвал и не выпускать, пока я сам лично не распоряжусь. Головой за него отвечаешь.

– Понял.

– Тогда ведите его.

Прищепова подхватили под руки и поволокли уже знакомой дорогой, только на сей раз протащили немного дальше. Артем оказался в подвале, в маленьком, три на три метра, бетонном мешке. В самом углу виднелось вентиляционное отверстие, но на улицу оно выходило коленом – лишь слабый отблеск дневного света пробивался сквозь решетку.

– Не дури, – сказал один из охранников, снимая с Артема наручники. Второй в это время держал Прищепова под прицелом длинноствольного пистолета.

– Суки, – с чувством выдохнул Артем, потирая затекшие запястья.

– Договоришься, – сказал охранник, но пленника не тронул, встал и вышел. За ним с грохотом закрылась тяжелая металлическая дверь.

Пока было светло, Прищепов успел заметить, где лежит матрас с подушкой и одеялом. Он добрался до этого места на ощупь и улегся. Теперь можно было и поразмыслить, хотя от него самого уже мало что зависело.

Адвокат собственноручно снял с Мамаева браслеты наручников, – охрану, правда, не отсылал. Две руки сошлись в пожатии.

– Переволновался ты, Рахмет, рука холодная.

– Теперь будем вместе волноваться.

– Ты многое испортил, – проворчал Адвокат, – из-за тебя столько времени потеряли!

– Ты сделал бы все точно так же, как и я.

– Нет, – покачал головой Адвокат, – по-другому.

– Лучше?

– Аккуратнее.

– Как? – поинтересовался Рахмет.

– Зря ты дочку свою в это дело впутал. Не любишь ты ее, наверное?

– Я же знал, что ты ее не тронешь, – натянуто улыбнулся Мамаев.

– Не скажи... Но об этом после, а теперь вперед, к морю. Деньги-то там?

* * *

Когда Александр Бондарович вернулся в мотель, то застал Розу в своем номере. Девушка как-то странно посмотрела на него, словно пытаясь понять, помнит ли он о том, что между ними было, или другие события стерли воспоминание в его памяти. Банда напустил на себя безразличный вид. Он знал: теперь у него во взгляде нельзя отыскать даже искорку чувств – только один холодный расчет.

– Ты не скучала?

– А ты?

– Я спросил первый.

Роза села на стул, закинула ногу на ногу, вынула из пачки сигарету и не прикасалась к зажигалке, пока Александр не подал ей огонек.

– Мне кажется, ты узнала что-то новое.

– Для меня теперь все внове.

Казалось, она хочет поссориться, только еще не выбрала повода.

– Ты где был?

– Это неважно.

– Что узнал?

– Роза, я понимаю, каждый из нас ведет свою игру, каждый пробует в меру своих возможностей урвать больший кусок. И ты не исключение.

– Ты тоже.

– Я и не спорю. Но мне кажется, что будет лучше, если мы скажем друг другу все начистоту.

Естественно, у Банды и в мыслях не было сообщать дочке банкира даже десятую часть своих тайн.

Но чем черт не шутит – возможно, она что-нибудь сболтнет сдуру. Хотя на неосторожную дуру Роза сейчас была похожа меньше всего.

– Начистоту? Как перед алтарем? – нервно рассмеялась Мамаева.

– Как в постели. Это обязывает к большему.

– Почему?

– У алтаря можно и обмануть насчет того, хочешь ты или нет, а в постели обмануть не получается. Во всяком случае, у мужчины все на виду, даже в кромешной темноте...

– Ну что ж, ты сам этого хотел.

– И хочу...

– Звучит довольно двусмысленно, – засмеялась Роза. Внезапно ее смех оборвался. – Александр, – она сделалась чрезвычайно серьезной, – мне кажется, ситуация теперь полностью изменилась.

– Ты о том, что было между нами? Могу тебя успокоить – я не придаю этому большого значения.

– Успокоил... Я о другом. С сегодняшнего дня, как мне кажется, охота пойдет именно на тебя, а не на меня.

– Ты уверена?

– Ты больше не можешь служить мне защитой.

Ты теперь сам притягиваешь к себе опасность, а я не хочу оказаться под ударом за компанию. Согласись, это естественное желание.

– Та-а-ак... – протянул Банда. – Значит, прежние мои заслуги не в счет.

Роза ничего не отвечала, выдерживая немигающий взгляд Бондаровича. Александр не мог понять, серьезно она говорит или это очередная игра. Потом у него возникло подозрение, что Мамаева хочет его о чем-то предупредить, но не решается говорить открыто.

– Ты понял меня? – так внезапно, что Бондарович даже вздрогнул, спросила Роза.

– Согласиться трудно.

– Согласия и не требуется. Я поставила тебя в известность.

– И за это спасибо.

– Не стоит.

Роза поднялась, поглубже запахнулась в халат и вышла на балкон. Изящно, словно кошка, она пробралась в узенькую щель между балконным экраном и поперечной перегородкой. Еще некоторое время можно было расслышать, как в ванной плещется вода, как шелестят простыни.

– Спокойной ночи, – послышалось издалека, и тут же балконная дверь в номере Розы закрылась.

"Да, она ничего себе штучка, – подумал Бондарович. – Не нравится мне это. Возможно, она все-таки пыталась меня предупредить. Может ли быть такое?"

Бондарович взял телефон и направился в ванную.

Полковник Котляров отозвался незамедлительно:

– Какого черта ты молчишь? Я не рисковал сам тебе звонить.

– Боялся, что телефон в чужих руках?

– Даже с тобой могут случиться неприятности, а из-за тебя и подавно.

– Ладно, Котляров, я не любезничать с тобой собрался. Какие новости?

– Плохие.

– Для кого? – Бондарович не удержался, чтобы не подколоть Котлярова.

– Для всех. Случился пожар в офисе Прищепова, там стреляли. Внутри обнаружен обгоревший труп.

– Если бы это был Артем или Рахмет, ты сказал бы мне сразу. Кто такой?

– Я сам всего полчаса назад об этом узнал. Наемный убийца, его искали довольно давно.

Бондарович помолчал, присел на край ванны, достал сигарету и закурил.

– Ты слышишь меня? – забеспокоился Котляров.

– Слышу.

– Нашли пару свидетелей. Они уверяют, что двух мужчин возле офиса избили, забросили в багажник машины и увезли.

– Конечно же, машину не нашли, кто это сделал, ты не знаешь, а по описанию мужчины похожи на Мамаева и Прищепова.

– Свидетели не опознали никого по фотографиям. Уже горело вовсю. Дым...

– Котляров, я понимаю тебя, когда ты говоришь, что не можешь сунуться со своими людьми сюда, на Украину, но когда ты не можешь разобраться с тем, что делается в Москве... А я раздваиваться еще не научился.

– Не горячись...

– Мне уже все надоело. На днях мне встретился пьяный ублюдок, который размахивал перед моим носом удостоверением офицера российского ФСБ. Единственная причина того, что его никто не ловит, заключается в том, что он никому на хрен не нужен. Он один сделает для дискредитации меня и тебя больше, чем десять вражеских спецслужб...

– Ты запомнил номер его удостоверения? Его завтра же выгонят со службы. Я доложу начальству.

– Котляров, всех не выгонишь. Я отвечаю за себя и своих ребят, а ты отвечай за себя и своих людей. Ты должен отыскать Прищепова, если там, конечно, был он.

– Это еще не все, – полковник ФСБ явно ждал очередной вспышки гнева.

– Выкладывай.

– Убили девушку Артема Прищепова в ее квартире. Она работала в регистратуре реабилитационного центра "афганцев", там, где хранится твоя медицинская карточка сотрудника ФСБ. Ее тоже, насколько я понимаю, кто-то заполучил, – во всяком случае, ею усиленно интересовались.

Бондаровичу оставалось только одно – негромко выругаться матом и добавить:

– Лучше бы я тебе не звонил. Для тебя лучше.

– У тебя пока порядок? Деньги, как я понимаю, еще в Крыму?

– Ничего ты не понимаешь... Свою часть дела я не завалю, так что повышение по службе ты получишь... К сожалению, ты не самый худший в нашей конторе.

Банда еле сдержался, чтобы не запустить телефоном в облицованную кафелем стену, – он проделал это только в мыслях, вообразив, как красиво взрывается трубка, рассыпаясь на множество острых осколков, как, сверкая микросхемами, разлетаются платы Потешив свою фантазию, Александр отложил телефон и только хотел открыть кран, как вдруг услышал странный шорох.

"Этого еще не хватало!" Бондарович, пригнувшись, пробрался на балкон и посмотрел вниз сквозь щель под балконом.

На асфальте у мотеля стоял микроавтобус "форд" – тот самый, за которым он гонялся вместе с Мариной Богдановой. Хуже было другое – помогая друг другу, на третий этаж по балконам карабкались двое парней в тренировочных костюмах. В том, что они пробираются именно к нему, а не к Розе, Банда не сомневался.

Он вытащил пистолет и пожалел, что глушитель остался в сумке, спрятанной в шкафу. Времени на переэкипировку не оставалось, а поднимать стрельбу было небезопасно.

"Но можно будет припугнуть их видом заряженного пистолета", – подумал Банда и медленно отступил в утопавшую в сумерках комнату. Единственное, на что хватило времени, – это скомкать одеяло так, словно под ним кто-то спал.

"Такое впечатление, будто они ждали, когда Роза выйдет из моего номера. Но микроавтобуса под окном тогда не было – это точно!"

Бондарович притаился, слившись в темноте со шкафом темного дерева. Его пистолет был нацелен на балконную дверь. Над ограждением показалась коротко стриженная голова, затем через перила беззвучно перевалился высокий, крепко сбитый парень, тут же присел на корточки, огляделся и прислушался. Когда он увидел на кровати под одеялом силуэт, то усмехнулся и помог перебраться через перила своему напарнику.

Вдвоем бандиты подкрались к кровати, один из них выставил перед собой пистолет, второй взялся за край одеяла и резко сорвал его. Едва они увидели, что их провели на старом-престаром трюке, как тут же отпрянули. Тот, который держал пистолет, резко повернулся и тут же уткнулся взглядом в дуло другого пистолета, нацеленного ему в переносицу.

– А теперь медленно-медленно опусти пистолет и отбрось его на кровать, – шепотом произнес Банда. При этом он краем глаза продолжал следить за вторым парнем, который пока стоял без движения.

Бандиты в тренировочных костюмах быстро переглянулись.

"Кажется, до них дошло, что стрелять без глушителя я не стану", – с досадой подумал Александр.

– Я сказал – брось пистолет. Считаю до пяти – Я тоже стреляю на счет "пять", – внезапно прозвучал ответ. – Начинай.

Пистолет у парня был с глушителем.

– Раз... Два... Три... – отсчитывал Банда, готовясь к прыжку.

На счет "три" парень выстрелил. Бондарович внимательно следил за стволом его пистолета и знал: целит тот не в него, а чуть правее. Пуля пролетела у самой головы Банды, заставив его немного пригнуться, и вошла в дверцу шкафа. Глушитель настолько ослабил звук, что до посторонних ушей он наверняка не долетел.

– Ну что, – усмехнулся парень, – понравилось тебе? Может, повторим?

– Не надо, – покачал головой Банда, опуская пистолет. – То, что вы ищете, у меня в кармане джинсов...

Парень, продолжая держать Банду под прицелом и не спуская с него глаз, медленно повернул голову в сторону своего приятеля:

– Проверь.

Бондарович не знал, кто они и что им нужно, но этой фразой сумел на секунду сбить их с толку. Невооруженный парень двинулся к стулу, через спинку которого были переброшены джинсы. В карманах джинсов не было ничего интересного, если не считать свежего носового платка и пары миллионов украинских купонов.

И в этот момент Александр бросился на бандита с пистолетом. Он уже давно исподволь готовился к этому. Бандиты никогда не отличались хорошей подготовкой, но все же их было двое, и ни одного из них нельзя было выпускать из номера. Внизу, в машине, наверняка сидели другие. В другом месте и в другое время Банда легко с ними справился бы, но сейчас был не тот случай.

Ни Бондарович, ни нападавшие не собирались нарушать тишину. Сначала Банде удалось схватить вооруженного бандита и повалить его на пол. Он сознавал, что через секунду на него набросится второй, и тщательно подготовился к этому. Первым делом Банда постарался выбить у лежавшего под ним парня оружие. Это ему удалось. Пистолет выпал у бандита из руки и заскользил по полу в сторону.

Второй бандит замер, подскочил к борющимся, выбирая момент, чтобы ударить противника по голове. Скорее всего убивать жертву не входило в их планы, и это давало Банде дополнительные шансы.

Банда как раз хотел убить второго бандита, причем одним ударом – он знал, что на второй удар у него не хватит времени. Поэтому, внезапно извернувшись, он нанес сильный удар носком кроссовки по горлу нападавшего.

Однако удар ушел в пустоту. Парень неожиданно оказался достойным противником. Возможно, бандит рискнул появиться в номере без оружия именно потому, что чувствовал свою силу. Парень ловко увернулся от удара Банды и в ответ сразу же одной рукой ударил Александра в плечо, а другой – по сломанному ребру.

У Александра на мгновение потемнело в глазах от невыносимой боли, но он даже не вскрикнул.

Бондаровичу приходилось делать выбор – драться сразу с двумя или же если и не убить одного из них, то хотя бы нейтрализовать на время. Бондарович вскочил на ноги в тот самый момент, когда его противник, лежавший на полу, потянулся к пистолету.

Александр с силой опустил ногу ему на запястье.

Тот закричал от невыносимой боли – раздробленная кость острыми обломками впилась ему в плоть.

На время бандиту стало не до нападения.

Теперь оставался второй противник. Бондарович выронил свой пистолет во время схватки на полу.

Теперь оба они были безоружны. Банда быстро сориентировался: два пистолета лежали у него за спиной. Он медленно, помня о проворстве бандита, стоявшего перед ним, стал к нему приближаться.

Тот так же медленно пятился к балкону.

И тут в коридоре послышались крики, на дверь номера посыпались удары.

– Откройте! Что у вас там происходит?!

– Черт, – вполголоса выругался Банда.

Тут же к визгливому голосу дежурной присоединился и крик Розы:

– Скорее, ломайте дверь!

Кто-то побежал по коридору, затем в дверь стали бить плечом:

– Откройте, милиция!

Бондарович и парень пристально смотрели друг на друга. Никто из них не двигался с места. Александр громко крикнул:

– Все в порядке, сейчас открою!

Парень резко рванулся с места, выскочил на балкон, перемахнул через перила и исчез.

– Откройте, милиция! – тяжелые удары в дверь возобновились.

Бондарович подхватил с пола оба пистолета и бросился на балкон. Внизу все еще стоял микроавтобус "форд". Парень в тренировочном костюме, лихорадочно цепляясь за балконные перила на втором этаже, пытался ногами нащупать опору.

Недолго думая, Банда ухватился за перила своего балкона, тяжело перевалился через них, и, на мгновение зависнув, разжал руки. Он спрыгнул прямо на крышу микроавтобуса, а потом уже с нее соскользнул на землю, стараясь при этом оказаться поближе к кабине.

Шофера на месте не оказалось. Бондарович рванул на себя дверцу и вскочил за руль микроавтобуса. Ему удалось проделать это довольно быстро.

Краем глаза он увидел парня в тренировочном костюме, бежавшего к "форду".

Устроившись за рулем и захлопнув дверцу, Банда обернулся, отодвинул занавесочку и глянул в небольшое окошко, выходившее в салон. Он не ошибся – еще четверо сидели внутри. Видимо, звукоизоляция фургона не позволила им услышать возню, которая поднялась в его номере. Парень в тренировочном костюме уже подбегал к кабине.

Александр не стал его дожидаться. Он быстро завел мотор микроавтобуса и, вдавив в пол педаль газа, рванул "форд" с места. Впереди расстилался ровный участок улицы – можно было позволить себе на секунду обернуться. Он увидел в окошко, что попадавшие от рывка бандиты пытаются подняться. Один из них выхватил пистолет, но это Банду уже не испугало. Он превратился в некое подобие зомби, ни о чем не думал, не боялся смерти и стремился только выполнить свой план. К тому же он с первого взгляда определил, что окошко сделано из триплекса и прострелить его с первого раза не удастся, да и занавесочка не давала прицелиться. На полном газу, – вести автобус по-другому он теперь не мог да и не хотел, – Банда несся через ночной пригород. Сзади, из салона, раздавались громкие крики, кто-то колотил в стенку, прозвучали выстрелы, но стекло выдержало. Банда то и дело выворачивал руль, машину бросало из стороны в сторону, и в результате стрелявшие не могли попасть даже в окошко.

Но вот наконец после пяти минут безумной гонки впереди замаячило море, к которому Банда так стремился. Автобус разогнался до верхнего предела скорости, становилось все труднее и труднее управлять машиной, несущейся подобно снаряду, выпущенному из гигантской пушки. Но все-таки Бондарович надеялся, что успеет вырваться на простор прежде, чем врежется в придорожный столб.

Микроавтобус вылетел на набережную и стремглав понесся по ней, сшибая по ходу скамейки, фонари и прочую курортную дребедень. Банде повезло, что стояла ночь и на его пути не оказалось ни машин, ни людей. Впрочем, для него еще ничего не закончилось.

Внезапно сзади перестали стрелять. Банда оглянулся и увидел, что бандиты лихорадочно дергают входную дверцу, пытаясь выбраться из машины, которая, как им показалось, потеряла управление. Еще немного, и им удалось бы открыть дверцу, но тут микроавтобус совершил гигантский прыжок. Набережная ушла в сторону, и, пролетев по воздуху, "форд" плюхнулся на пляж и понесся по мокрому песку.

При ударе, от которого Александр еле усидел за рулем, бандитов разбросало по салону, дверцу, с которой они возились, окончательно заклинило.

Им пришлось опять начать все сначала. А Банда между тем отчаянно гнал вихляющий из стороны в сторону и каждую секунду грозящий перевернуться автобус по пустынному пляжу.

Впереди смутно замаячил уходящий в черноту ночи причал, на самом конце которого мерцал, то загораясь, то опять потухая, обозначающий подход к берегу маячок. Не так уж давно Банда, Артем и Мамаев не спеша прогуливались по этому причалу, сейчас же Банда на своем автобусе вылетел на него на огромной скорости. За одно мгновение пронесся он по причалу из конца в конец и перед самым маяком, резко крутанув руль, обрушил микроавтобус со всем его опасным содержимым в воду. Раздался тяжелый глухой плеск, и свет фар проглотила черная ночная вода.

Перед самым падением Бондарович успел опустить боковое стекло. Вода хлынула в кабину, мгновенно ее заполнив. Не дожидаясь, пока автомобиль потонет, Александр выплыл из кабины и в несколько сильных гребков достиг поверхности. "Форд" еще успел мелькнуть в волнах, затем встал вертикально и погрузился, оставив за собой на поверхности радужное масляное пятно. Город лежал в стороне, а тут лишь тонкая цепочка фонарей отражалась в живом черном зеркале моря. Александр доплыл до берега.

Он лежал у самой кромки воды и тяжело отдувался. Несмотря на то, что он был отличным пловцом, ему стоило огромных усилий не утонуть. Теперь, когда Банда лежал на берегу целый и невредимый, у него не было сил, чтобы даже улечься поудобнее. Он чувствовал, как затекает все его измученное тело, смотрел на черную воду и думал о том, что, пожалуй, пора хоть немного, хоть пару часов отдохнуть.

Банда пролежал без движения минут десять. За ним не было погони – скорее всего никто не смог проследить, куда он понесся. Александр поднялся, тут же, рядом с пирсом, сбросил одежду, отряхнул ее от песка, отжал, разобрал и протер пистолеты, затем вновь оделся.

Банда быстро шел по пустынной набережной.

Одежда сохла прямо на глазах – ее сушили ветер и его разгоряченное тело. Александр припоминал карту города и вскоре оказался у каменной лестницы, круто забиравшей вверх. Миновав пять кварталов, он остановился у незатейливого кирпичного дома на два подъезда – таких в городе можно было отыскать несколько десятков.

Освещенная тусклыми лампочками лестница вывела его на верхнюю площадку. На нее выходили три двери, обитые искусственной кожей. На одной из них не было номера, но по двум другим номерам угадать его не составляло труда.

"Да, нечасто бывают в ее квартире мужчины, – усмехнулся Бондарович. – А может, недолго задерживаются?"

Он позвонил так, как обычно звонят свои люди – дал три коротких звонка и тут же отпустил кнопку.

Вскоре за дверью послышались осторожные шаги.

– Кто там?

– Я. Извини, Марина, что так поздно.

Больше ни о чем не спрашивая, Марина открыла дверь, впустила Бондаровича в прихожую, тут же закрыла замок на два оборота и зажгла свет.

– Хорош... – она с испугом смотрела на его измятую одежду, на которой проступали белесые пятна соли, на разбитую в кровь щеку.

– Я знал, что таким тебе понравлюсь, – криво улыбнулся Банда.

– Переоденься и прими душ. Потом, если захочешь, расскажешь, какого черта ты приперся ко мне.

– У тебя найдется мужская одежда? – Александр прислонился к прохладной стене.

– Я тебе дам свой халат.

Богданова внезапно потянулась к выключателю. Лампочка над головой у Бондаровича погасла. Он не удержался, чтобы не прокомментировать:

– Да, Марина, врут, когда говорят, что темнота – друг молодежи. Она друг женщин моего возраста, если их ночным звонком поднимают с постели.

– Красавец нашелся, – немного ворчливо, но вполне соглашаясь со сказанным, ответила Марина. – За тобой хоть никто не гонится?

– Гнались, но я оторвался, – устало ответил Банда, чувствуя, что силы у него на исходе.

– Я сварю кофе, а ты иди в ванную. Только ты уж извини, у меня, как всегда, не убрано. Не ждала...

Бондарович с удивлением отметил, что его ничуть не раздражает покрытая ржавым налетом ванна, протекающие краны. С вешалки вместо полотенец небрежно свисало женское белье. Наверное, Марина как разделась здесь вечером, так и не прикасалась больше к белью.

Пока Бондарович принимал душ, у него было время поразмыслить. "Положение у меня – не позавидуешь. Если бы нужно было попросту вытряхнуть эти деньги из Рахмета или, скажем, из Адвоката, я бы сделал это. Но, к сожалению, у меня другая задача, к которой я никак не могу привыкнуть: тянуть время, принимать на себя удары. Это можно назвать... – Бондарович задумался. – Сохранением бездействия".

Раздался стук в дверь, хоть изнутри она и не запиралась – не было шпингалета. Марина не глядя протянула Банде халат.

– Это мой, но не поймешь, то ли мужской, то ли женский. Вытачек, во всяком случае, нет.

Затем они сидели на кухне. Марина не суетилась – все равно за десять минут, которые Банда провел под душем, она не могла навести порядок.

– Ты, если хочешь, пей кофе, а я буду чай.

– Боишься не уснуть? – спросил Бондарович.

– Ты и так уже весь сон перебил.

– А мне что ни пей, сон не отобьет – устал.

– Пойду постелю, – Марина встала. – Только у меня одна кровать, а ковров мягких нет.

– Мешков с сахаром в доме не держишь? – поинтересовался Банда. Заметив недоуменный взгляд Марины, он добавил:

– Могу, как в прежние годы, переночевать и в чулане.

– Да ну тебя, – махнула рукой женщина. – Чашку можешь не мыть, все равно полно грязной посуды.

Александр остался на кухне один, допил кофе, выключил радиоприемник. Квартира погрузилась в полумрак. В комнате белело пятно застеленной кровати. Марина лежала у стены.

– Ложись, – предложила она, – вот второе одеяло.

– Ты всегда спишь с раскрытыми шторами?

Марина села на кровати, прикрылась простыней, принялась тереть виски:

– Так страшно болит голова...

Банда, не удержавшись, рассмеялся.

– Что тут смешного? – обиделась женщина.

– Просто один приятель мне недавно рассказал о самом лучшем лекарстве от головной боли.

– Помогает?.. – тут Марина сообразила, что имел в виду Бондарович, и тоже засмеялась.

– Согласись, если бы мы с тобой думали сейчас о другом, это было бы противоестественно.

Тот небольшой барьерчик, который еще совсем недавно существовал между ними, разрушился окончательно.

– И какого черта я только искала эту ночную рубашку? – возмутилась Марина. – Обычно я сплю без одежды.

– Наверное, для меня старалась. – Бондарович присел на край постели, провел ладонью по волосам женщины, прикоснулся к ее щеке. – Ты плакала?

– Глупости, просто меня никто давно не жалел – Осторожно, Марина, у меня, кажется, сломано ребро.

– Да ты и прихрамываешь.

– Ногу растянул.

– После я тебе ее перевяжу.