Текст книги "Волшебник"

18 глава

Нельзя назвать успешной карьеру, когда твоя последняя должность – мишень.

Николай Кузнецов.

Продолжает разгораться чрезвычайно громкий скандал, связанный с проникновением в штаб – квартиру кандидата в президенты от демократической партии Джорджа Макговерна.

Два бывших офицера Центрального разведывательного управления, задержанные Секретной Службой дали показания против руководства ЦРУ, обвинив его в организации провокации против избирательного штаба Ричарда Никсона.

Джордж Гордон Лидди, официально занимавший в штабе Никсона должность финансового консультанта, его подчиненный Говард Хант и начальник безопасности организации по сбору средств на избирательную кампанию Джеймс Маккорд, подтвердили под присягой получение личного приказа от Джона Эрлихмана, занимавшего в то время должность советника президента Никсона. Сам Эрлихман, находящийся под программой защиты свидетелей, давал на суде показания через систему телевизионной связи, находясь под круглосуточной охраной Секретной Службы.

Последствия такого скандала трудно переоценить. Уже поговаривают о смещении директора ЦРУ и его заместителей, а также начальника Оборонного Разведывательного Агентства DIA.

«Коррьере делла сера», 15 ноября 1972.

Валютчики всегда проходили по ведомству КГБ, и даже жучками – менялами иностранных денег на рубли занимались комитетчики. Через десять минут после прибытия милиции следственно-оперативная группа Комитета Госбезопасности уже обнюхивала и облизывала «Мерседес», собираясь его дактилоскопировать от колёс до крыши, а со свидетелями и Виктором работали следователи. Как ни удивительно, и дедушку, и даму отпустили довольно быстро, а вот Виктора задержали. Следователя интересовало всё: и почему он решился на таран, и как он смог вообще догнать «Мерседес», у которого по паспорту скорость под двести.

– Так у него движок всего два литра, – Виктор пожал плечами. – А у меня пять с половиной, и тяга повыше, чем у иного трактора. – Он прислушался – в машине явно звонил телефон. – Извините, это может быть важно, – Виктор, не спрашивая, вышел из микроавтобуса, где они сидели со следователем, и, подойдя к «Волге», поднял трубку.

– Николаев у аппарата.

– Здравствуй, Витя, – голос помощника Брежнева Цуканова он узнал бы из тысячи.

– Здравствуйте, Георгий Эммануилович.

– Тут у нас возникли некоторые вопросы, которые хотелось бы прояснить.

– Прямо сейчас? – уточнил Николаев. – Я тут в небольшое происшествие попал. Со следователем беседую.

– Помощь нужна?

– Да вроде нет. Я, как и говорили, позвонил в «ГОН» и Павлу Анатольевичу. Он уже должен был подъехать.

– Хорошо, я ему сейчас позвоню.

Судоплатов, передвигавшийся на монументальной «Чайке», подъехал прямо к оцеплению, вышел и надел фуражку, которую, как и многие генералы, носил вместо папахи вопреки сезонному приказу начальника Московского Гарнизона. Командующий уже перевёл все войсковые части на зимнюю форму одежды, но к генералам, комендантский патруль не приставал.

– Товарищи, – он подошёл к микроавтобусу, где сидел следователь и один из оперативников.

– Здравия желаю, товарищ генерал-полковник, – оперативник выскочил из салона и коротко кивнул Судоплатову. – Майор Субботин. Дежурная оперативная группа городского управления Комитета Госбезопасности, – майор вытащил своё удостоверение и показал в раскрытом виде.

– Генерал-полковник Судоплатов, – Павел Анатольевич с майором отошёл в сторону, полез в карман и достал удостоверение, раскрыв его перед лицом майора. – Какие у вас вопросы к сотруднику Главного разведуправления лейтенанту Николаеву?

– Ого, ГРУ! – майор улыбнулся. – Так ваш парень представился как студент авиационного института.

– А он и есть студент, – генерал кивнул. – Лейтенант Николаев, Герой Советского Союза, кавалер Ордена Ленина и других наград, учится в МАИ. А что не представился… Ну, вот вас не удивило, что студент рассекает на «Волге – догонялке»? А что у него телефон в машине? Тоже всё нормально? И вот ни на секунду вас не смутило, что парень – студент с одного удара взял вооружённого человека? Или у вас в КГБ все такие?

– Да, думаю и у вас в ГРУ – не все, – майор улыбнулся. – Но я-то тут вообще десятый номер. Следователь же у нас старший. Вот он и жуёт жвачку, время тянет. Я ему сказал, что парень явно из спецов, но капитан словно закусил удила. И ведь вообще всё в этой истории понятно. Так что, товарищ генерал, берите своего парня и езжайте. Он, как военнослужащий, вообще нашему допросу не подлежит, только если Особым Отделом армии, военной прокуратурой, да вашей контрразведкой.

Против армии следователь КГБ, конечно, не дёрнулся, да и не было у него таких полномочий. Так что, посадив в «Волгу» человека из своей охраны, Судоплатов забрал Виктора к себе в «Чайку» и, развернувшись, погнал к Кремлю.

Брежнев пригласил Виктора для того, чтобы тот прояснил афганский вопрос. По линии разведки была получена информация о готовящемся в Афганистане перевороте Мухаммеда Дауда, который хотел свергнуть Захир Шаха.

Виктор рассказал всё, что знал об этой истории: и о правлении Дауда, который будет казнён в 1978 году вместе с семьёй, и о роли исламистов в гражданской войне, что начнётся после гибели Дауда, и о постоянных просьбах руководства Афганистана о прямом вмешательстве СССР в войну, и о роли ЦРУ по втягиванию Союза в афганскую западню.

Также рассказал и о самой войне, когда СССР пробил дыру в собственной границе, откуда хлынули наркотики и оружие, и о Китае, который заваливал афганцев оружием и боеприпасами, и о многих скрытых пружинах той войны, стоившей Союзу пятнадцати тысяч молодых жизней и ещё десятков тысяч физических и духовных инвалидов. Рассказал и о том, как эта бешеная смесь вспыхнет при серьёзных экономических проблемах.

Особо отметил роль маршалов Гречко и Устинова, которые были уверены в «быстрой победоносной войне», почему-то не догадываясь о том, как долго и кроваво армия мирного времени превращается в армию воюющую.

Ну и в финале – о подтасовке разведданных Андроповым, и о фактическом сливе им разведывательной работы против ЦРУ во всём юго-восточном регионе.

Брежнев долго сидел, переваривая всё, что услышал, глядя куда-то в пол, и, когда поднял глаза, взгляд его горел от гнева.

– Ты, Вить, всё правильно сделал, – Брежнев кивнул. – Спасибо тебе, – он тяжело вздохнул. – Большое спасибо. Не юлишь, не зажимаешь информацию, не выпрашиваешь себе блага, – постепенно он успокаивался. – Спасибо ещё раз. Езжай домой, если что, мы свяжемся.

Виктор был уже у дверей, когда Брежнев окликнул его ещё раз

– Витя, и заканчивай эту глупую фронду с наградами. Ты что, не понимаешь, что так унижаешь и звание Героя, Орден Ленина и свою медаль?

Лишь выйдя из Сенатского дворца, Виктор смог нормально осмотреть свою «Волгу». Удар слегка погнул кенгурятник, плюс каким-то образом «Мерседес» зацепил край капота, и он теперь сидел кривовато. Но в целом можно сказать, вечернее происшествие обошлось ему практически даром.

Сев за руль, он отогнал машину в Гараж Особого Назначения и, договорившись с мастерами, что они поправят всё к утру, вызвал себе такси.

Виктор давно уехал, а Брежнев всё продолжал листать стенограмму их разговора, которую для него делал Цуканов. Слишком много информации за раз. Слишком много того, что нужно ещё раз перечитать, вдуматься и принять взвешенное решение. Пока преобразования шли, пусть и со скрипом, но шли. А дело было исключительно в той самой Системе, которая первым ударом убрала с доски ключевого игрока. Да, Андропов не был в прямом смысле предателем родины, он просто строил свой персональный коммунизм, а все остальные для него – лишь расходный материал и топливо. Андропов подавал Брежневу документы об интенсивной деятельности ЦРУ в афгано-пакистанском регионе. Он же доказывал, что Афганистан для Советской Армии станет лёгкой прогулкой. А Виктор уничтожил все его доводы одной фразой: «Британцы тоже считали Афганистан лёгкой мишенью. И ровно с тех пор британские винтовки – самое массовое оружие в Пуштунистане[56]56
  Пуштунистан (پښتونستان‎) – в переводе «земля пуштунов», современный термин, используемый для обозначения исторической области, населённой пуштунами и народами, которые могут рассматриваться, как их непосредственные предки с 1-го тысячелетия до нашей эры. Приблизительно с третьего века нашей эры эту область стали также называть Афганистаном.


[Закрыть].»

И вот ещё… героин этот. Дрянь та ещё. И пускать её в СССР нельзя ни под каким предлогом. Но Виктор тут чётко сказал, – у торговцев героином столько денег, что простого человека они наверняка купят. Значит нужно придумать что-то такое… Как Витя говорит: «На три копейки, а чтобы ударило на всю десятку». Но что-то с парнем нужно делать. На привязь, конечно, не посадишь, но хотя бы охрану дать такую, чтобы муха не пролетела. А то вон – в очередную историю ввязался. А если бы тот смертник успел выстрелить?

– Чёрт знает, что! – Брежнев небрежно бросил документы на стол и посмотрел на сидевших рядом Виктора Голикова и Георгия Цуканова.

– Леонид Ильич, нормально же всё, – начал Цуканов, верно поняв причину раздражения «деда». – Виктор, он реально, как танк. Курьер, которого он взял, очнулся только в тюрьме и только потому, что ему доктор помог. А бил он его сквозь стекло. Ну я ему, конечно, запретил ввязываться, да охрану его поднакрутил, но пока нет выхода. Студент второго курса, пусть даже гениальный инженер, не может входить в ближний круг. Так мы его подсветим и для врагов внешних, и для внутренних. Безопасность мы ему, конечно, организуем, но вот личной жизни – лишим напрочь. А он ей реально наслаждается. С девчонками крутит, на картошку вон поехал, хотя ему предлагали остаться при парткоме.

– Да, молодая кровь ещё кипит, – меланхолично добавил Григорий Голиков. – Как такого на привязь посадить? Женить если только…

– Не выйдет, – Цуканов вздохнул. – Как только его очередная подруга затевает разговоры о семье, она сразу становится бывшей.

– А чего ему? – Голиков пожал плечами. – Снял себе профессорскую квартиру для конспиративных встреч, машина у него есть, свободно может сводить даму в ресторан или сделать дорогой подарок. Кавалер – на зависть.

– А откуда у него деньги? – удивился Брежнев.

– Непонятно, но мы полагаем, что он обчистил каких-то бандитов, что для него вообще запросто, с такой-то подготовкой.

– Вот паршивец! – с чувством произнёс Брежнев и громко рассмеялся. – Такого и правда, на цепь не посадишь, – он бросил взгляд на наручные часы. – Всё. Давайте закругляться. Завтра с утра ко мне Цвигуна[57]57
  Цвигун Семён Кузьмич – генерал-полковник. Председатель Комитета Госбезопасности вместо умершего Андропова.


[Закрыть]. Пусть расскажет, как это у него по Москве доллары возят чемоданами.

К утру «Волга», сверкая новым капотом и хромированным отбойником, уже стояла на площадке в ГОН, и Виктор, отблагодарив рабочих, сел за руль, не заметив удивленного взгляда мастера. А всё дело было в том, что Николаев, восприняв реплику Брежнева как приказ, прикрепил на пиджак Золотую Звезду и коротенькую орденскую планку с лентой от Ордена Ленина и медали «За боевые заслуги». Можно было избегать подобной демонстрации долго, но только до момента прямого приказа главы государства.

Вот мастера и, мягко говоря, удивились, увидев Золотую Звезду на пиджаке совсем молодого парня. И только через некоторое время кто-то вспомнил нашумевшие статьи в центральной прессе и притащил ту самую газету, а кладовщица обозвала всех беспамятными дураками и принесла журнал «Огонёк», где красовалась огромная, в страницу, фотография Виктора с наградами и статья о нём.

Молодая женщина в светло-синем комбинезоне и волосами, подвязанными алым платком, обклеившая свою каморку фотографиями актёров и знаменитостей, ткнула пальцем в статью:

– Пишут, что этот парень – обычный студент МАИ.

– Да, щас, – пожилой мастер, помнивший ещё водителей Сталина, негромко рассмеялся. – Так бы ему и дали «догонялку». – Не простой юноша. Опять же «За боевые Заслуги» – медаль вроде, не орден, а чтобы получить нужно лично в глаза врагу заглянуть. Так что он – сто процентов наш парень.

Виктор этого ничего не слышал и, крутя баранку, размышлял о том, что буквально через пятнадцать лет от мощного рычага под названием «партия» останется только горка ржавчины, и потом ещё очень долго придётся собирать общество из осколков.

Метнувшийся к дороге силуэт Виктор отследил лишь краем глаза, чуть вильнул в сторону и нажал на тормоз.

– Девушка, чего это вы под колёса кидаетесь? – перегнувшись через пассажирское сидение, он открыл правую дверцу.

– Простите, пожалуйста, мне очень срочно надо, – молодая девица в лёгкой дублёнке, меховой шапочке и высоких сапожках непрактичного светло-коричневого цвета заглянула в машину. – У меня поезд прибывает через пятнадцать минут, а такси нет.

Виктор бросил взгляд на наручные часы.

– Садитесь и пристегнитесь, – он пальцем показал на ремни. – Можно не все, но хотя бы пару штук.

– А это зачем?

– Сейчас узнаете.

Убедившись в том, что она пристегнулась, мягко тронул машину, постепенно разгоняясь. Выскочив на осевую, ускорился до ста километров, внимательно следя за ситуацией вокруг. Впереди из стоявшей на обочине патрульной машины выскочил сотрудник автоинспекции и поспешил к дороге. Виктор дважды мигнул дальним светом и коротко брызнул проблесковым маячком, и дорожный инспектор сразу потерял к нему интерес, а, разглядев на машине спецномера, даже отдал честь на всякий случай.

Успели вовремя. Через десять минут они остановились у входа на Ленинградский вокзал, и, распахнув дверь, девушка выпорхнула наружу, оставив на торпеде чуть мятый трояк.

Усмехнувшись, Виктор смахнул денежку в пепельницу, где держал всякую мелочь, и, рыкнув мотором, покатил в сторону института. До занятий оставалось ещё полчаса, и можно было не торопиться.

Одной из особенностей первого факультета МАИ была лётная подготовка студентов, и на втором курсе они начали изучать собственно лётное дело: практическую аэродинамику, управление и прочее. В качестве «летающей парты» использовали «ЯК– 1», базировавшиеся на аэродроме «Алферьево» под Волоколамском. Но на аэродром пока не ездили. В институте хватало тренажёров, имитирующих реальную кабину, где можно изучить расположение приборов и органов управления десятков разных машин, начиная от «этажерок» до вполне современных истребителей.

А ещё в МАИ проводилось огромное количество разных мероприятий – концертов, игр, встреч, но, скользнув глазами по афишам в холле, Николаев не заинтересовался сегодняшним репертуаром и поспешил к машине. Сегодня они с Татьяной договорились пойти на спектакль «Маски» театра Аркадия Райкина. Билеты удалось купить, отдав в кассе тройную цену, но Виктор так редко выбирался куда-нибудь, что запросто переплачивал за билеты.

Одет он был вполне прилично, поэтому заезжать домой и переодеваться не было необходимости, и Виктор сразу поехал в Гнездиковский переулок, где снял квартиру для подруги.

Нина Харрис была не кабинетным работником, а опытным полевым аналитиком, работая в непосредственном контакте с оперативниками и часто непосредственно на месте событий. Поэтому отлично стреляла, и могла оторвать голову мужчине куда крупнее себя.

Информацию по Виктору Николаеву пришлось проверять несколько раз, но она была столь противоречивой, что в обычное время она просто отступилась бы, предпочитая понаблюдать за развитием ситуации со стороны. Но сейчас всё развивалось и менялось слишком быстро. Рядовой скандал с задержанием нескольких идиотов, решивших установить микрофоны в штабе демократической партии в отеле «Уотергейт», быстро обрастал неприятностями не только для причастных, но и для руководства Центральной Разведки и всего Центрального Разведуправления. Комиссия Сената США, в которую вошёл не только генеральный прокурор, но и верховный судья, трясла всё ЦРУ, вытаскивая совсем неприятные факты пыток во Вьетнаме, торговли оружием и, что самое неприятное, факты прослушки членов Конгресса и Сената. Только лишь за это одно их всех могли подвесить на суку, предварительно вываляв в смоле и перьях[58]58
  Разновидность самосуда в Европе и США.


[Закрыть].

Это значит, что им никак нельзя возвращаться из Москвы без результата, хоть какого-нибудь. Успешная операция сейчас нужна управлению, как воздух, и Нина была готова этот успех обеспечить, даже если для этого придётся пойти на определённый риск.

И вот теперь агенты сидели в засаде и ждали появления Виктора Николаева на квартире его любовницы. Девчонка, связанная и с заткнутым ртом, сидела под охраной одного из людей Нины на кухне, а ещё двое боевиков вместе с ней ждали в зале.

Звонок в дверь прозвучал громко и требовательно. Виктор Николаев явно не хотел ждать и настойчиво трезвонил в дверь.

– Пит, открой нашему мальчику.

Татьяна всегда спешила открыть, приговаривая по дороге что-то вроде «вот нетерпеливый, да уже иду, иду…» И двигалась она всегда беззвучно, как и полагалось мастеру спорта по спортивной гимнастике.

Услышав шаги и увидев, как тот, кто стоял за дверью заглядывает в глазок, чего Татьяна никогда не делала, Виктор мгновенно перешёл в боевой режим и даже чуть отступил назад.

Как ни быстро открывалась дверь, но удар был быстрее, и стоявший первым лейтенант Салливан получил чёткий удар чуть выше солнечного сплетения, потерял сознание и на ближайший час перешёл в категорию «недвижимость».

Рука Виктора скользнула ему за пазуху, выдернув «Беретту 51». Он снял предохранитель и, зажав оружие между своим телом и телом вырубленного мужика, взвёл затвор.

Звук получился едва слышным. Аккуратно перешагнув человека, Виктор сдвинулся в сторону, чтобы посмотреть в зал через отражение в стекле двери. Он увидел сидевшую за столом женщину в синем шерстяном костюме и мужчину в штанах и свитере у окна. Татьяны не было видно. Скорее всего, она была в спальне или на кухне, возможно ещё с кем-то.

– Медленно и аккуратно достали оружие и бросили на пол, – спокойно, но внятно произнёс Виктор, держа оружие у лица в готовности к выстрелу. – При малейшей глупости буду стрелять. Стреляю я быстро, дёрнуться не успеете.

– Виктор, брось! – женщина повернулась на стуле. – Мы из Комитета Государственной безопасности. Брось оружие и садись. Мы только поговорим и уйдём.

– Считаю до трёх и начинаю отстреливать вам конечности, – произнёс Виктор. – Раз, два…

– Брось оружие! – донеслось из кухни, и из-за перегородки краешком показалась связанная Татьяна. – Если что, я её положу первой.

Но перегородка не была капитальной. Два слоя фанеры и деревянные планки между ними, конечно, не могли удержать пулю.

Прикинув расстояние от подруги до державшего её человека, Николаев сделал три выстрела, словно проведя черту по перегородке, и с удовлетворением услышал звук падения тела.

– Оружие на пол, сами легли туда же! – Виктор, не желая больше беседовать с людьми, вторгшимися в его дом, выстрелил мужчине в правое плечо и сделал пару шагов вперёд, уперев пистолет в голову женщины. – Ты смелая или тупая?

В ответ женщина положила руки на стол. В левой она держала женскую сумочку, а правая была уже внутри и явно искала не пудреницу.

В этот момент в квартиру ворвались парни из «девятки». Без разговоров они связали всех лже-КГБ-шников и только потом начали оказывать им первую помощь.

– Этот всё, – офицер нагнулся над тем, кто держал Татьяну, и покачал головой. – Пуля точно в сердце.

Внезапно подала голос дама.

– Я дипломатический работник Государственного Департамента США и требую вызвать представителя посольства.

– Нет, голубушка, – Виктор покачал головой. Потенциально вы – четыре неопознанных трупа, которые никто и никогда не найдёт. И вам нужно будет проявить просто недюжинную сноровку, желание сотрудничать и всё обаяние, которое у вас есть, чтобы не оказаться в яме номерного захоронения, где хоронят бомжей.

Примерно через полчаса примчался Судоплатов с бригадой экспертов, и вся развесёлая толпа наконец-то свалила, прихватив с собой американцев.

Татьяна уже давно пришла в себя и, сидя у трюмо, пыталась хоть как-то замазать огромный синяк на лице, который ей поставил ЦРУ-шник.

– Сволочь, – она всхлипнула, – тварь помойная.

– Ну, хочешь, ему оторвут руки? – Виктор присел на стул рядом с подругой. – И он всю жизнь будет ходить с культями, и вспоминать свои кулаки.

– Да плевать на него, – хмуро ответила девушка. – Как я с таким лицом в театр поеду?

– Это вообще не беда, – Николаев развернул Татьяну к себе лицом и стал быстрыми уверенными движениями наносить косметику. Чтобы замаскировать синяк, Виктор положил вокруг глаз Татьяны глубокие тёмные тени. Девушка сразу приобрела такой хищный вид, что впору было проходить кастинг на роль ведьмы в спектакле «Вий».

– Ну, оцени, – Виктор крутанул девушку обратно, и та, не веря глазам своим, смотрела на себя в зеркало.

– Ты – волшебник, – слёзы в уголках глаз мгновенно высохли, а лицо осветила улыбка. – Мы не опоздаем?