Текст книги "Мастер сглаза"

20

Теперь это не только свет, но и звук. Высокая нота. Флейта. Он режет уши так же нестерпимо, как и прожектор – глаза. Чтобы помочь себе, продолжаю орать.

И желаю, проклинаю, желаю. Меч и щит, «топор» и «отбойник» сменяются мгновенно. Он отвечает. Это страшно, когда сталкивается ненависть с ненавистью. Это впечатляет, когда сходятся Мастер Сглаза и Мастер… Как мне называть его? Он достоин ненависти, значит и уважения.

Пусть будет Мастер Силы.

У меня не вышло напасть внезапно. Моему противнику помогают. Очень ловкий у Мастера Силы компенсатор. Его щит абсолютно синхронизирован с действиями «топора». Такое чувство, что…

Я обрушиваю серию ударов (взрыв машины, толчок в спину, спазм сосудов) и убеждаюсь в своей догадке. Это не компенсатор. Это сам «топор». Он тоже прошёл мою стадию – обретение альтернативных способностей.

Звук флейты становится всё выше, от света слезятся глаза. Я знаю, что мы оба дошли до предела. Я бросил все силы на эту дуэль, и если Мастер Силы сможет сейчас отвлечься… Но он не сможет.

Поразительное дело: я дерусь на грани возможного, фантазия, по-моему, уже за гранью (динозавры какие-то!), но часть сознания совершенно безмятежна. Пытаюсь задействовать и этот резерв, но не могу. В этой части можно только думать, только возводить логические построения.

Мой «отбойник» блокирует выпад – взрыв газа. «Идиот, – думает моя логическая часть, – у нас электрические плиты». Сражающаяся часть ничего не думает. Она плавится и дымится, но продолжает проклинать, желать, проклинать. Наверное, так чувствуют себя специалисты восточных единоборств. Их тела двигаются сами, а сознание всего лишь отрешённо наблюдает за этим кровавым танцем.

Ладно, раз у нас появился участок чистой логики, будем думать чисто логически. Наверняка «топор» знает, что газа у нас в доме нет. Он хорошо подготовился. Должен знать. Стало быть, и он выкладывается по полной. Выхода два: ждать, кто первый сломается, или обострять. Тут и без логики понятно – я долго не протяну.

Но я на пределе.

«Следовательно, – говорит мне бесстрастная моя часть, – нужно за эти пределы выйти».

Я вкладываю всю силу в последний удар, а когда сила заканчивается, добавляю страх из пяток, воздух из лёгких, слезы из глаз, кровь из жил.

Мой «топор» вдребезги разносит ненавистный прожектор.

Его флейта в клочья разрывает мои барабанные перепонки.

21

– Андрей Валентинович?

Я открываю глаза, но молчу.

Я в больничном боксе. Одноместном. Надо мной стоит подполковник Минич.

Не удивляюсь. Пожар должен был попасть в разряд экстраординарных и, соответственно, попасть в поле зрения подполковника.

– Ваши документы сгорели, – продолжает Сергей Сергеевич, – но не составляло труда догадаться, кто именно тот единственный пострадавший.

Странно, что я сам не сгорел. Видимо, какой-то резерв всё-таки работал на самосохранение.

– Там должен быть ещё один пострадавший, – разлепляю я губы, – среди зевак.

– Он в соседней палате. Хотите повидаться?

Если это ирония, то явно неуместная. Не отвечаю.

– У вас сильное истощение, – меняет тему Минич, – мы готовы обеспечить вам восстановительное лечение в госпитале. Если вы не возражаете, конечно.

– Я возражаю.

Подполковник кивает. Он уже просчитал мой ответ. Или просто прикидывается? А что, это хороший ход: каждый раз делать вид, что ты все заранее знаешь. Тогда окружающие начинают верить, что так оно и есть.

– Одолжите мне денег, – говорю я, – они ведь наверняка тоже сгорели.

И к этому он готов. Протягивает мне пухлый конверт и ключи с прикреплённой к ним картонкой.

– Это на первое время. Ключи от служебной квартиры. Адрес указан на бирке. Тут рядом.

Похоже, кое-что эти ребята всё-таки не знают. Решаю быть честным:

– Должен предупредить, товарищ подполковник, что я теперь для вашего ведомства существо бесполезное.

– Ошибаетесь, Андрей Андреевич. Мой совет – отправляйтесь по указанному адресу и выспитесь как следует.

На лице Минича непонятное выражение.

«Ага! – со слабым злорадством думаю я. – Умный-то умный, а имя-отчество моё перепутал».

– Последнее, – Сергей Сергеевич протягивает мне письмо. – Это вам от Николая Николаевича Романова.

Немного медлю, но беру. Теперь это уже неважно. Встаю. Немного пошатывает.

Одеваюсь в джинсы и рубашку, которые мне практически впору. Кроссовки немного жмут.

Сергей Сергеевич сопровождает меня до выхода на улицу. По пути он несколько раз вступает в беседу с людьми в белых халатах, один раз что-то подписывает. Выхожу на крыльцо госпиталя и секунду стою с закрытыми глазами.

Иду по улице очень аккуратно, словно по болоту. Каждый раз медленно тяну ногу, но она всё равно встречается с землёй или слишком рано, или слишком поздно. Наверное, со стороны это выглядит походкой пьяного. «Меня могут принять за пьяного, – думаю я, – и забрать в милицию. Но этого не случится. С вероятностью 85 % Минич выслал за мной сопровождающих. Если что, они моментально отсекут от меня любого милиционера».

Мысли забавляют меня. Особенно странно выглядят проценты.

«Это второстепенно, сейчас нужно думать о главном. Главное: я больше не мастер сглаза. И не “топор”».

Я останавливаюсь (место спокойное, в течение тридцати секунд на меня никто не наткнётся) и прислушиваюсь к себе. Осталась только холодная, логическая часть сознания. Трансцендентная часть выгорела полностью. Создаётся ощущение, что она располагалась где-то у основания черепа. Сейчас там пусто. Гулкая, выжженная взрывом, пещера. Но природа не терпит пустоты. Вероятнее всего, вскоре пещера будет заполнена. В моих силах сделать так, чтобы она была заполнена нужным мне образом.

Я открываю глаза. Тридцать секунд истекли, и мне нужно двигаться дальше, чтобы на меня не наткнулась вон та весёлая компания.

Идти становится легче.

«Нужен план, – думаю я на ходу, – план заполнения пещеры. Сейчас я его не составлю, потому что слишком вымотан и плохо соображаю. Потребуется шесть часов сна. Менее не даст эффекта, более – напрасная потеря времени».

«Плохо соображаю»? Да я никогда в жизни не соображал более чётко и логично! Я понимаю, что это что-то значит. И понимаю, что осмысливать это сейчас – нелогично. Слишком тонкая проблема. Нужно сразу после сна.

Сверяюсь с адресом. До нужного дома осталось пятнадцать минут пешком. Ловить такси глупо. Пешая прогулка мне как раз кстати. О первостепенных проблемах размышлять нельзя, нужны мысли лёгкие и приятные. Думаю о Маше. Это приятные мысли. Она привлекает меня как женщина. Кроме того, у нас дополняющие психотипы. Близкие социальная среда и воспитание. Такой союз может быть благоприятен с высокой вероятностью. Процентов 70, не меньше.

Но разумно ли это? Близкий человек, да ещё женщина – это серьёзное уязвимое место. Нужно ещё раз все взвесить. Не такая уж и простая это проблема.

Я вздрагиваю. Да что они, сволочи, со мной сотворили? Как я могу хладнокровно рассуждать о таких вещах? Я ж люблю Машку! И чёрт с ней, с уязвимостью!

Неубедительно. Слова «сволочи», «люблю», «чёрт с ней» – эмоциональны по форме, но бессодержательны. Принимаю решение ни о чём ни думать.

Как ни поразительно, это удаётся. Моментально включается автопилот, и я прихожу в себя от вопроса водителя:

– Дальше не проеду. Перекрыто.

Осматриваюсь. Автопилот взял такси и назвал адрес моего сгоревшего дома. Раз уж я здесь, решаю пойти выяснить какие-нибудь детали. Впоследствии это может понадобиться. Информация не бывает лишней. Прошу водителя подождать пять минут.

Дом не столько обгорел, сколько закоптился. Нужно осмотреть его со стороны подъезда. Иду, стараясь запомнить каждую деталь. Необъяснимым образом знаю, что всё будет сохранено в памяти. Потом разберусь. По пути составляю чёткий план на ближайшие сутки. Я приму душ, просплю ровно шесть часов, встану, сделаю зарядку, снова приму душ и прочитаю письмо Николая Николаевича. Судя по всему, оно содержит всю необходимую мне…

…Маша стояла у моего подъезда и плакала. Я подошёл и обнял её. Слово «люблю» оттаяло и начало пульсировать, что было больно и нелогично – но это и был я.

Эпилог

Уважаемый Андрей Андреевич!

Не удивляйтесь, я не перепутал и не запамятовал Ваши инициалы. Дело в традиции – все наши с Вами коллеги, живущие среди восточных славян, носят отчество, совпадающее с именем. Это символично. Таким образом подчёркивается, что мы являемся – в определённом смысле – собственными родителями.

Итак, Вы обнаружили, что способность управлять грядущим Вами утеряна. Не буду утешать. Нет большой беды в такой потере. Да, Ваши желания могли повелевать будущим, но могли ли Вы повелевать своими желаниями? Вы были словно умалишённый с гранатомётом в руках. Теперь все позади.

Думаю, следует подробнее описать, каким образом это произошло. В будущем мой опыт может Вам пригодиться.

Наткнулся я на Вас после долгих лет поисков. «Отбойники» (как и «топоры») вашего уровня попадаются редко. Было время, когда мы практически полностью уничтожили людей с такими способностями (по школьному курсу истории Вы должны помнить термин «охота на ведьм»). Однако вскоре выяснилось, что в результате такой селекции нарушается экология вида. Мы были вынуждены (и это продолжается до сих пор) балансировать: держим под контролем слабых «отбойников» и «топоров», уничтожая ярко выраженных.

Не нужно ёжиться, мы не убиваем людей, просто трансформируем их особым образом. Вернее, они сами себя трансформируют. Если столкнуть лбами сильного «топора» и «отбойника», то можно добиться того, что субъекты выходят за границы своих возможностей. Перегорают, так сказать.

Итак, мы одновременно активировали Вас и Вашего визави (мощного «топора», которого пришлось везти издалека) и ввели в соприкосновение. Однако на этом этапе произошло незапланированное отклонение. И виной тому был я. Это случилось, когда Вы и Емельян Павлович сошлись в поединке в «Жар-птице». Я правильно рассчитал, что самонадеянный «топор» в момент кульминации пойдёт на нарушение законов реальности – так и вышло, парень с пистолетом появился буквально ниоткуда. Вмешиваться не стоило: Вы должны были успеть среагировать, самопроизвольно трансформироваться в «топора» и нанести ответный удар. Ваш визави тоже постарался превзойти самого себя и… Словом, именно тогда должно было произойти то, что произошло вчера.

Но я, повторяю, ошибся. Я вдруг решил, что Вы не успеете, не сможете – и закрыл Вас своим телом. Не буду напоминать все последствия этой ошибки. Разве что уточню – моя «кома» была организована как раз для того, чтобы провести «прочистку» собственных мозгов. Профилактические работы, так сказать.

После этого был готов новый план, составленный с учётом Ваших психологических способностей. Я старался всё время сбивать Вас с толку и держаться на некотором удалении. Очень важно было сделать так, чтобы Вы сами поставили эксперимент по обеспечению населения всеобщим счастьем. Да, я знаю, были жертвы, но если бы не тот вечер, жертв было бы куда больше.

Только сегодня моя ошибка была исправлена. Надеюсь, это послужит хорошим уроком для всех нас.

Кстати, об уроках. Очень скоро мне снова придётся взяться за Ваше обучение. Вы уже заметили, конечно, что взамен возможности управления судьбой Вы получили настоящий дар – возможность управления собой. Ваше оружие отныне не горячее желание, а холодная логика. Но и этим оружием нужно научиться эффективно пользоваться.

Не пугайтесь, Вы не превратились в бездушного робота. Ваши драгоценные эмоции будут с Вами ныне, и присно, и вовеки веков. Но если раньше они управляли Вами, швыряли Вас по жизни, то теперь Вы сможете полностью контролировать их. Даже вызывать по своему желанию. Это и есть настоящие «сверхспособности».

Вот, вкратце, и всё.

До скорого свидания, уважаемый бывший мастер сглаза!

Ваш коллега,

Н. Н. Романов.

Анонс книги «Мастер Силы»

От автора

«Мастер силы», конечно, связан с «Мастером сглаза». Однако это не сиквел (продолжение) и не приквел (описание предшествующих событий). Это, так сказать, «сбоквел» – рассказ о том, что происходило сбоку, одновременно. Точнее говоря, это рассказ о жизни «топора», Емельяна Павловича.

У читателя «Мастера сглаза» может возникнуть неверное мнение о «топоре» как об адепте зла, самовлюблённом негодяе и вообще сволочи. Это не так. Он по-своему благороден, придерживается чётких моральных принципов, он… Впрочем, не стоит пересказывать содержание книги.

Читать «Мастера силы» можно после «Мастера сглаза». Или до «Мастера сглаза». Или даже вперемешку с «Мастером сглаза» – кусок оттуда, кусок оттуда. Должно получиться интересно.

Автор будет благодарен за замечания и предложения, присланные на адрес [email protected].

Часть 1. Великий и могучий

1

Емельян Павлович Леденцов вполуха слушал посетителя, поддакивал ему и размышлял о том, что произойдёт в будущем. Леденцов знал его совершенно точно.

Через пятнадцать минут говорливый прожектёр будет выдворен из кабинета (с максимальной вежливостью, конечно).

Через семнадцать Емельян Павлович вызовет к себе секретаршу Оленьку и три минуты будет делать ей выволочку за утерянную бдительность.

На четвёртой минуте он произнесёт: «Оля, как же так, вы же так хорошо умели отправлять подальше всех неправильных посетителей!», после чего секретарша разрыдается и признается в том, что беременна. Когда хорошая секретарша перестаёт ловить мышей, это верный признак – к гинекологу не ходи.

Через неделю…

Вдруг до Леденцова дошло, что он кивает и поддакивает откровенному бреду.

– Обнажённые девицы совокупляются со звероящерами, и всё это показывает Башкирское телевидение.

– Погодите! – Емельян Павлович, похлопал глазами, чтобы очнуться. – При чём тут Башкирское телевидение? Где мы, а где они? И девицы со звероящерами… что делают?!

Посетитель сверился со своими бумагами.

– Совокупляются. Да не волнуйтесь вы. И секретаршу вызвать не нужно, а тем более не стоит её выгонять. Она хорошо держалась. Полтора часа рассказывала мне сказки про ваше отсутствие.

– Но звероящеры…

– Это я так, чтобы вы начали меня слушать.

– Я вас слушал, это очень интересное предложение…

– Стоп-стоп-стоп! – посетитель помахал перед носом Леденцова пачкой листов. – У вас глаза стекленеть начинают. Какое предложение? О чём вы говорите?

– Ваше предложение. Изложенное на бумаге.

Посетитель молча протянул листы. Они оказались девственно чистыми, только немного помятыми. Емельян Павлович повертел их в руках, заглянул на оборот некоторых листов и протянул руку к селектору.

– К чему так напрягаться? – спросил посетитель. – Вы же можете выставить меня отсюда одной только силой желания.

Рука замерла на подлёте к селектору.

– Попробуйте вспомнить своё прошлое, – посетитель подался вперёд. – Думаю, вы обнаружите в нём несколько таких случаев.

– Каких случаев? – спросил Емельян Павлович и сразу понял, на что намекает этот странный тип.

– Когда что-либо делалось исключительно по вашему хотению.

– По щучьему хотению, – машинально поправил Леденцов.

– Что?

– Ничего.

Емельян Павлович не стал уточнять, что повторил любимую бабушкину присказку. Она часто поддразнивала любимого внучка. Ведь, действительно, были у него в жизни моменты…

– Я всё равно не понимаю, что вам нужно, – сказал Леденцов. – Э-э-э… простите не расслышал вашего имени-отчества.

– О! У меня очень сложное имя-отчество, немудрёно запамятовать. Иван Иванович.

– И?

– И мне нужно от вас всего ничего, – посетитель откинулся в кресле, – спасти Вселенную от разрушения. От одного мерзавца.

«Ещё и сумасшедший, – подумал Емельян Павлович. – Ольгу выгоню без декретных. Пусть потом на меня в суд подаёт».

Права

Андрей Валентинович Жвалевский

Мастер сглаза

FB2-Version: © 2013 Webkniga.

© Андрей Жвалевский, 2005

© Время, 2005