Текст книги "Грядущее и неизбежное"

Глава 5

Дни шли все так же быстро и проходили все так же устало для Августы. Рядом с ней стояла бутылка, горела свеча, и мысли бродили в голове, отдавая резкой болью.

Даша, сидящая с Августой на полу, приподнялась и маленькими шажочками вышла в прихожую.

– Даша, все уже спят. Когда захочешь спать ты? – Августа проследила взглядом за ней и приподнялась.

Девочка открыла небольшой шкафчик, взяла до сих пор не убранные туфли своей мамы и, надев их, подошла к окну. Августа остановилась поодаль и отчаянно посмотрела на нее. Это происходило почти каждое утро и каждый вечер. Даша смотрела в окно, тыкала в него пальцем, дула, что-то размазывала… Ходила на каблуках туда-сюда и с отчаянием и надеждой смотрела на дорогу.

Детская скорбь царила в этом доме повсюду, она была в каждом темном уголочке, в каждой вещице родителей, в каждом сердце и душах детей. Августа знала, что когда-то это все закончится и эта черная полоса пройдет. Все забудется, а пока… Пока даже ей было не по силам смириться со всем, что теперь окружало ее, и с тем, что ее жизнь так круто изменилась.

– Дашуля, ты меня встречаешь? – с улыбкой спросила Аня, заходя в дом.

– Если бы… – Августа подошла к двери. Ноги шли неуверенно.

– Что с тобой?

– Что?

– Ты выпила?

Августа отмахнулась от подруги и, закрыв дверь, пошла прочь.

– Августа! Стой! Как ты могла?! – с изумлением начала Аня. – У тебя же дети! А если бы пришла не я, а органы опеки?! Ты понимаешь, что бы было?!

– Органы так поздно по гостям не ходят. Где ты была?

– Ну вот только не надо переводить тему!

– Надо! Я твой опекун и мне интересно, где ты бродишь до ночи! – Августа обозлилась и вплотную подошла к подруге. – Сейчас уже другое время, да?! Сейчас ты уже ничего не обсуждаешь со мной и ничего не рассказываешь! Все, это конец, да?!

– Да как я могу тебе рассказать, если ты такая занятая и никогда ничего слушать не хочешь!

– Боже мой, Аня, у меня ведь куча забот!

– И между тем ты успеваешь еще и напиться! Не ожидала!

– Я не напивалась, Аня! Всего бокал… Я хотела отдохнуть, хотела просто отдохнуть…

– Мама никогда такого не позволяла себе!

Воцарилось молчание.

– Прости, детка, я не твоя мама, – тихо проговорила Августа. Смиренный взгляд Ани упал на нее в последний раз, девушка взяла на руки испугавшуюся Дашу и ушла наверх. – Но я бы хотела быть ей…

Чувства новой волной накрыли девушку с головой. Спиртное придало этому еще больший эффект. Августа закрыла лицо руками, из ее груди вырвался стон бессилия. В тот момент произошел последний срыв, утекла последняя капля терпения. Ей на ум пришла страшная мысль, плохая идея, которая ей понравилась и которая приходила ей на ум уже не в первый раз.

Она двинулась вперед, придерживаясь за стенки из-за помутневшего разума. Прошла на кухню, открыла маленькую коробочку на столе и, найдя в ней блестящую бритву, громко хлопнула крышкой. Августа обернулась и смело двинулась в ванную комнату, но ноги у нее вдруг окаменели.

– Куда ты? – послышался родной бархатистый голос.

Августа подняла глаза и увидела перед окном темнеющую мужскую фигуру. Некто стоял к ней спиной, не поворачивая головы и не шевелясь.

– А я спать, – тут же по привычке соврала Августа и мигом вышагнула из комнаты.

Августа прошла мимо ванной, взялась за перила лестницы и вдруг ее мысли вместе с телом и взглядом остановились. Ее брови придали лицу нахмуренность, и в выражении появилась глубокая задумчивость. Девушка потрясенно распахнула глаза, ее рот открылся, руки дрогнули – она протрезвела вмиг. Августа ошарашенно двинулась на кухню вновь, все более и более ускоряя шаг. Ухватившись за арку, она испуганно заглянула в комнату и, не увидев в ней никого, пробежала вперед.

– О Боже! – вырвалось у нее из груди. – О Боже!!!

Она заметалась по комнате словно потревоженный тигр, который не нашел себе добычу, не нашел то, что он искал.

– Аня!!! Господи!!! – ее глаза наливались страхом, они пытались захватить все, что находилось в комнате, все, что только может появиться в ней. Августа закрыла лицо руками и опустилась на пол.

– Августа! Августа, что? Что с тобой? – Аня влетела в кухню и испуганно взглянула на подругу.

– Аня, Аня, я видела!

– Что? Что видела? – Аня села рядом с ней и схватила девушку за плечи.

– Ян! Ян был здесь!

– Что?!

– Только что!

– Ты что-то почувствовала?!

– Я видела, Аня, я видела его!

– Но как?!

– Вот там, у того окна, – Августа показывала пальцем, – он стоял ко мне спиной! Я видела его, этот силуэт!

Аня крепко обняла Августу, все еще продолжая пристально следить за местом, где появлялся призрак.

– Аня, он разговаривал со мной!

– Что?! Как?! Что он сказал?!

– Понимаешь, я так расстроилась, когда мы поссорились с тобой, это было последней каплей моего терпения… Мне это все так надоело, меня это все так достало! Я чувствовала себя такой беспомощной и никчемной!!! Я пришла на кухню и взяла бритву, – Августа показала окровавленную руку, в которой был ранее сжат этот блестящий предмет. – Я направилась в ванную и вдруг увидела перед собой его! Он спросил, куда я иду. Я тут же соврала, что спать, и мигом вышла. Боже мой, я даже не поняла сначала, что происходит! Для меня Ян все еще живой, и видишь, я даже не удивилась, когда заметила его перед собой!

– Господи, Августа, но как ты могла пойти на это? Ты так просто оставишь нас?! – Аня расчувствовалась, и ее глаза забегали.

– Я не знаю, что мне делать… Я уже ничего не знаю…

– Это я во всем виновата, я же не лучше… Августа, я больше никогда не буду задерживаться после школы, я буду помогать тебе и я не оставлю тебя… Главное, ты не оставь нас.

– Прости меня, я повела себя глупо.

– И ты прости меня, думаю только о себе…

В доме послышался отдаленный детский плач, и девушки мигом поднялись с пола. Они крепко схватились за руки. Мысль о том, что призраки теперь появляются в доме наяву, испугала подруг. К ним навстречу выбежал Максим в смешной пижаме и удивленно захлопал глазами.

– Вы говорили про папу? – спросил он.

– Нет, малыш, тебе послышалось…

– А что там случилось? Вы так кричали обе, и я подумал, что вас уже надо спасать, – малыш смущенно достал из штанин пластмассовый черный пистолет и наивно огляделся.

Девушки посмотрели друг на друга и поняли, что в доме есть «настоящий мужик», а у них – надежный защитник.

Лампы на втором этаже дома потухли через пару минут. Все были потрясены, но всем больше хотелось спать, чем вспоминать о случившемся и размышлять на эту тему.

Однако одна лампа еще включалась у них в комнате. Самостоятельно, так сказать. Или иначе: под воздействием какого-то паранормального явления, которое девушки так и не заметили из-за глубокого сна, но которое дало о себе знать утром.

– Почему лампа включена? – спросила Аня у подруги, выключая светильник.

– Хочу спросить тебя о том же, – уже не удивляясь, ответила Августа.

Августа поспешно собралась, надавала Ане кучу советов по уходу за детьми и ринулась из дома в институт, куда ее вызывали уже несколько дней. Разобравшись со всеми делами, со сдачами и пересдачами, она зашла в столовую и столкнулась с тем самым белокурым Сашей. Он удивленно уставился на нее, в его глазах промелькнула радость.

– Августа! Ты?

– Да, привет…

Молодые люди поздоровались и вместе прошли к столикам. Саша, уже потерявший все надежды увидеть Августу, был очень дружелюбен и угостил девушку чашечкой кофе. Он слушал ее внимательно, но успевал при этом думать еще и о своем. Парень смотрел на нее серьезно, так, что Августе было неудобно перед ним жевать.

– Мне надо идти, – наконец-таки сказала она.

– Что?! Уже? – встрепенулся он и принял вид Золушки, которая услышала куранты.

– Пора домой.

– Почему ты постоянно так спешишь туда?

Этот вопрос поставил Августу в некую психологическую ловушку: рассказать ему она не могла. Девушка уныло пожала плечами и быстро двинулась на выход.

– Ты на чем? – догоняя ее, спросил парень.

– На такси.

– Давай я довезу?

Августа согласилась. Она почувствовала, как в парне пробиваются на свободу чувства к ней, как он трепетен к ней и заботлив…

В машине девушка сидела очень забито, она чувствовала себя неловко, и Саша внимательно осмотрел ее. Ее ноги в пошарканных синих джинсах были поставлены прямо, в напряжении, и руки были сведены в закрытую позу. Весь ее облик принимал вид запуганной потрепанной маленькой девочки, которая не носит каблуки и плохо расчесывается. Ненакрашенные глаза, круги под ними и постоянное молчание доказывали Саше, что здесь что-то не так. В его мыслях появлялись разные предположения о том, что у нее не все гладко дома или, например, что она из неблагополучной семьи. Однако когда Августа указала на богатый кирпичный дом, парень смутился окончательно.

– У меня есть просьба к тебе, – проговорила Августа, когда они были на месте.

– Да, слушаю.

– Мне нужно сдавать на права, а я совсем не умею ездить. Может быть, ты поможешь мне в этом?

Смущение Августы прошло сразу же после того, как на лице парня засияла улыбка.

– Конечно, можем приступать уже сейчас!

Августа с сомнением отвела от него взгляд и посмотрела на темнеющие окна.

– Нет, прямо сейчас это невозможно… Мне надо идти.

– Оставь хотя бы свой сотовый номер!

Августа продиктовала номер, быстро выкарабкалась из машины и, неловко захлопнув дверь, тут же скрылась за живой изгородью. Она нахмурилась и заставила себя выбросить из головы все мысли о Саше.

Тем временем черный старый седан развернулся и скрылся из виду.

Августа позвонила в дверь, но вдруг заметила, что она открыта. Она шагнула в дом, не как хозяин, а как смущенный сосед, которому надо что-то выведать. Коридор освещался тускло, бордовые шторы были не распахнуты и свет из окон лился всего лишь через маленькую щелку. В доме была тишина и Августа почувствовала что-то неладное. Девушка запаниковала, бросилась в зал и вдруг увидела спящих двойняшек на диване. Между тем ей явно казалось здесь еще чье-то присутствие.

– Кто здесь? – громко спросила она, проходя на кухню.

Она заметила на полу детскую соску, и с волнением подняв голову, обнаружила перед собой Зосиму. Она приветливо улыбнулась Августе и как ни в чем не бывало продолжила кормить Германа из бутылочки. Сидевший рядом за столом Максим уныло зевнул и засунул в рот пазл от мозаики, которую его заставили собирать. В комнате воцарилось нелепое молчание и только громкое монотонное дыхание Германа говорило о том, что все в порядке, однако…

Глава 6

– Тебя не должно быть здесь! И ты прекрасно понимаешь, где ты должна находиться!

– Августа, мое место здесь! – настырно говорила Зосима. – Я пришла к тебе на помощь, неужели ты меня выгоняешь?!

– Зосима, ты делаешь только себе хуже! Ты должна быть в больнице, должна беречь себя!

– Про себя я уже все знаю, а вот вы здесь все на грани!

– С чего ты взяла…

Зосима не ответила на вопрос и, громко топая ногами, ушла с ребенком в детскую. Августа устало села на стул и потерла лоб, все еще не успокаиваясь, что Зосима теперь с ними.

– Помоги мне, Августа, – тихо проговорил Максим, пододвигая пазлы.

Девушка пододвинулась к нему и перевела внимание на картинку, которая должна в итоге получиться. Максим громко вдохнул воздух и, сложив руки в закрытую позу, отвернулся от Августы с надутыми губками.

– Чего ты так пыхтишь? Не расстраивайся, я сейчас помогу тебе, – улыбнулась Августа, заполняя мозаику пазл за пазлом. – Ну, посмотри… Вроде выходит…

– Мне грустно… – Максим резко встал из-за стола и пошел наверх.

Его шаги были быстрыми – он хотел быстрее уйти, хотел быстрее скрыть свои глаза, которые наполняются слезами. Мальчик ходил по комнатам: заходил то в одну, то в другую. Он искал себе пристанище, место, где его никто не потревожит. Он искал тепло и заботу, как раньше. Разыскивал что-то родное и близкое до тех пор, пока не наткнулся на спящую калачиком Анну, чьи рыжие волосы распластались по всему дивану и доставали до пола. Максим с иронией посмотрел на нее, взял теплый плед из спальни и, тихонько накрыв Аню, залез к ней, словно птенец, словно к маме под крылышко…

В доме наступил сончас, все было тихо и только огромные часы в зале выполняли свою работу. Зосима внимательно посмотрела на них, прищурилась и стрелки остановились.

– Как ты это сделала? – вошедшая в комнату Августа с изумлением смотрела то на Зосиму, то на остановившиеся часы.

– Сила мысли…

Августа мало что поняла. Она оглядела спящих детей и присела к Зосиме.

– Мы совсем перестали навещать тебя в больнице, – прошептала она, положив голову на ее плечо.

– Какая, к черту, больница, раз у вас здесь такое! – громко прокашлявшись, Зосима взглянула на детей. – Последние дни лучше провести здесь, с вами вместе…

– Зосима, ну чего ты опять начинаешь!

– А что? Ох, Боже мой, эти детки… Как же я люблю детей!

– Почему же ни с одним из твоих пяти мужей не вышло завести ребенка?

– Не знаю, почему не вышло… Но все же не вышло, к сожалению.

– А кого из всех ты любила больше? – полюбопытствовала Августа. Ее улыбка заразила Зосиму и та засмеялась.

– Самого первого, Алексея. Я поняла, как сильно его люблю уже после развода. У нас с ним были большие разногласия, крупные ссоры, да и вдобавок мои способности, которые раскрылись уже позже. Он не боялся их, единственный, он обижался на меня за то, что я не сказала ему это сразу! Ну а потом, после развода, с ним единственным я продолжала общаться, он поддерживал меня и помогал во всем. Даже помогал твоему брату, когда я только что приволокла его, больного, из леса. Проводил у его кровати сутки, привел служебный персонал… В конце концов, спас моего малыша…

Женщины переглянулись и тут же отвели взгляды. У обоих появились слезы, которые они не хотели показывать.

– А у него есть жена? – Августа быстро перевела разговор.

– Нет. На что ты намекаешь?!

В комнате раздался громкий хохот, который тут же прекратился: дамы вспомнили о спящих. Зосима шутливо ударила девушку по колену и глухо закашляла.

– Посмотри теперь, сколько у тебя деток… – умиляясь, говорила Зосима.

– И подумать не могла, что у меня будет столько детей!

– А сколько ты планировала себе на будущее?

– Я вообще ничего не планировала, а Глеб, он как заведенный… Доставал меня своими желаниями, хотел, чтобы я родила ему кучу детей, и лежал всю ночь придумывал им имена. Ненавидела его в те минуты: спать не дает, да еще и бесит меня! Я вообще не собиралась рожать ораву. Я говорила ему, что у меня будет обвисшее тело, грудь, как уши у спаниеля, задница, как у коровы, и целлюлитные огромные ляхи. Я объясняла ему, что распухну, а он постоянно перебивал и говорил, что будет любить меня любую, хоть какую…

Зосима с удовольствием посмотрела на девушку и увидела все ее мысли.

– О чем ты думаешь? – спросила она после некоторого молчания.

– О нем, – Августе было ни к чему врать женщине, которая все знает, но которая любит устраивать проверки. – Ну а ты о чем думаешь!?

– Ты застала меня врасплох! – Зосима хохотнула и сделала наигранное недовольное лицо. – Об Алексее!

– Любишь его?

– Что за логика! Если думаю о нем, значит, сразу люблю? Нет, Августа, вся любовь уже давно прошла. Прошла еще тогда, когда тебя на свете не было!

– Ну не преувеличивай! Алексей очень хороший, добрый и надежный человек! А главное, умный, и врач что надо!

– Кстати, этот врач скоро примчится сюда, – женщина покосилась на окно и замерла.

Августа не сразу поняла, что имела в виду Зосима. Тем временем ясновидящая повернулась к окну и подняла указательный палец, как бы прислушиваясь через громкий дождь к тому, что происходит на улице. Через несколько секунд, как и предполагалось, где-то вдалеке загудели шины, а потом прерывисто и жалостно скрипнули перед самым домом. По скорости передвижения можно было сразу отметить, что Алексей не в духе.

– Августа, давай-ка быстренько перенеси детей в детскую, а я пока открою дверь.

– А дверь открыта… – пробормотала Августа и покосилась на прихожую, в которой уже раздались громкие тяжелые шаги.

– Зосима! – раздался мужской голос.

Что-то сильно сгрохотало, и в комнате появился мужчина, так сказать, в самом расцвете сил. Он был в сером костюме, черной рубашке под цвет его волос, которые уже седели. Алексей был среднего роста, плечистый и крупный, но это вовсе не означало, что он был полный. Загорелая рука с огромными наручными часами рывком убрала нависшие на лоб волосы, карие глаза сверкнули настороженностью.

– Я не понял, Зосима, – проговорил он, остановившись на далеком расстоянии от женщины.

Та опустила глаза и недовольно поджала губы, словно ребенок, который украл с полки заветную конфету и понимает, что он провинился.

– Я не понял, Зосима! – еще больше сверкнув глазами, проговорил Алексей. В его голосе послышался рык льва.

– Мое место тут. Я так решила.

– Что значит, ты так решила?! А лечение?! А лечение, Зосима?

– Мне не нужно твое лечение!

– Что значит не нужно?! Что значит – мое? Что за бредовую идею ты опять вбила себе в голову?! Ты все такая же упертая, как и раньше!

– Ну и пусть!

– Боже мой, Зосима! Не успел я уехать в командировку, как ты собрала свои вещички и смылась из больницы, будто бы тебя там никогда и не было! – Алексей подошел к ней ближе, и Зосима при своем внушительном росте показалась меньше.

Августа, наблюдавшая за сценой из другой комнаты, решила, что теперь самое время выйти и защитить бедную Зосиму или, наоборот, сдать ее со всеми потрохами. Девушка на мгновение остановилась в нерешительности – что же ей делать?

– Здравствуйте, – нерешительно улыбнулась она, все-таки выйдя в зал.

– Здравствуй, Августа. Вразуми эту ненормальную, что ей место в больнице!

– Я ей говорила то же самое, она уперлась.

– Упертая, да еще к тому же смертельно больная! Ужасный дуэт…

Мужчина развернулся, отчаянно махнул рукой и вышел. Августа взглянула на зажатую Зосиму, которая по странности казалась теперь спокойной и послушной. Она смотрела вслед мужчине и ее глаза наливались необъяснимым светом.

– Мне кажется, так не смотрят на мужчину, который безразличен, – приметила Августа, уходя из комнаты.

Она выбежала на улицу и, оглядевшись, окликнула Алексея. Тот остановился у выхода из сада и лениво, как бы принудительно, обернулся. Августа сильнее закрылась кофтой, сгорбившись, подошла к нему и предложила зайти под навес, чтобы не промокнуть.

– Скажите мне, насколько все серьезно? – спросила она, присаживаясь на скамью рядом с ним.

– Очень серьезно, Августа, очень серьезно… – нахмурившись, начал он. – Ее рак на третьей стадии. Если она сейчас перестанет лечиться, он мгновенно перейдет на четвертую стадию, а это – смерть.

– Почему же сразу смерть?! – обеспокоилась Августа. – Разве ничего нельзя будет сделать?

– Нужно делать сейчас, Августа, сейчас! А потом при всех моих усилиях я смогу только лишь максимально продлить ее жизнь, сделать максимально комфортными ее последние дни. Понимаешь, Августа, четвертая стадия – самая последняя стадия. Опухоль выходит за пределы легкого и, проще говоря, распространяется на соседние органы, после чего присоединяется раковый плеврит и всё, аплодисменты, жизнь, как снятая драма, стремительно подходит к концу!

– Я думаю, что раз Зосима так ведет себя, значит, она уже видит свое будущее и знает, чем все кончится. Знает и поэтому не видит смысла дальше лечиться, ведь все приведет лишь к одному результату…

Алексей принял слова Августы глубоко в сердце. Он наклонил голову, сжал руки и закусил губу, показав тем самым, как сильно он нервничает и сколько мыслей сейчас бродит в его голове. Одним потоком, с мыслями об одном желании и об одном человеке.

– У меня сердце кровью обливается, когда я думаю об этом, – признался он, подняв расстроенные глаза. – Она наглоталась таблеток, полежала под капельницами и думает, что теперешнее ее состояние останется надолго. Нет! Завтра же ее организм снова начнет чахнуть и с каждым следующим днем она будет все слабее и слабее!

Он встал с места и, не найдя необходимых слов на прощание, вышел под проливной дождь. Его спина ссутулилась, голова наклонилась еще больше, как бочонок, полный тяжелой жидкости. Его раздумья и нервозность привели Августу к очевидной догадке, которая, впрочем, может уже являться и правдой.

– Эти двое любят друг друга, но упорно не хотят этого признавать…

Августа осталась одна возле дома, и только резкий плач ребенка отвлек ее от раздумий. Она зашла обратно, потерла охладевшие руки и подошла к ревущей Даше.

Вечер приблизился незаметно и очень быстро. Небо, целый день проливающее слезы, было затянуто серыми мрачными тучами и поэтому домочадцам действительно было легко потеряться во времени.

Пришедшая из сада Зосима прокляла все, но пока умывалась и вычищала из ногтей землю, взяла свои слова обратно. Тем временем домработница готовила ужин, а девушки усаживали детей, и усаживали их так долго, что когда это все же произошло, стол был накрыт.

– А где Максим? – оглядев детей, спросила Зосима.

– Он что-то не в настроении. Отказался есть.

– Как это не в настроении? Как это отказался есть?! – Зосима удивленно помотала головой и вышла из комнаты, все еще проклиная весь огород и снова извиняясь, как бы между делом, за свою нервозность.

Когда она скрылась из виду, девушки переглянулись, но не проронили ни слова. Они взяли маленькие ложки и, как должное, начали кормить детей. Августа держала на руках маленького Германа, который постоянно хныкал и выплевывал пищу. Ане повезло больше. Хоть она и связалась с вредной Дашей, та была все же взрослее и понятливей. Даша сидела на коленях сестры, молчаливо долго жевала и хлопала глазками на рядом сидевшего брата, который уже ел самостоятельно.

– Максим? – тихо спросила Зосима, заходя в детскую.

Она на ощупь нашла выключатель на стене и комната разом озарилась теплым светом. Маленький мальчик сердито нахмурился и укрыл черные волосы одеялом.

– Максим, что происходит? – присаживаясь к нему, начала Зосима. – Ты даже не выходишь к столу…

Под одеялом послышалось тихое сопение, и мальчик с жаром распахнулся. Он сел прямо и сжал маленькие ладошки вместе.

– Мне грустно.

– Почему? Что случилось?

– Я скучаю, – мальчик захныкал, и соленые слезки потекли по его фарфоровым щечкам. – Я скучаю по родителям… Уже месяц прошел, а их все нет… А вдруг они не вернутся?! Вдруг я больше никогда не увижу их?!

– А где они? – Зосима подавила горечь и снова взглянула на ребенка.

– Они в санатории. И я очень скучаю по ним.

Максим изогнул тонкие губы и кулачками стал тереть глаза. Зосима крепко обняла его и почувствовала, как лихорадочно бьется его сердце.

– И я скучаю, но ведь я не плачу…