Текст книги "Тантра – путь к блаженству. Как раскрыть природную сексуальность и обрести внутреннюю гармонию"

Глава 5
Пары чувств

Если вы разделите слово «emotion» (эмоция) на две составные части – «e» и «motion», то увидите, что первоначально оно было образовано из латинских корней, означающих движение наружу.

Это определение хорошо соответствует райхианскому пониманию человеческих эмоций. В своей основе эмоции – это не что иное, как движение плазмы, волна энергии, проходящей через жидкое содержимое тела в стремлении к выражению и высвобождению. Настолько отстраненная точка зрения не имеет для нас большого значения, когда мы оплакиваем утраченного возлюбленного или злимся на какое-то обидное замечание. Но она, несомненно, помогает райхианскому терапевту понять механику восстановления здоровой пульсации в теле клиента, чтобы открыть двери к счастью, большей жизненности и хорошему самочувствию.

Сам Райх проследил возникновение эмоций до их наиболее примитивной и базовой формы, выбрав в качестве примера одноклеточный организм, амебу. С помощью микроскопа он увидел, что плазма внутри клетки амебы вытягивается в направлении источника удовольствия и втягивается, отступая от источника боли.

Это двустороннее движение, или, как Райху нравилось называть его, «двусторонняя эмоция протоплазмы».

Стремление к удовольствию вызывает движение от ядра клетки к периферии, в то время как стремление избежать боли вызывает движение в противоположном направлении – сжатие от периферии к ядру. Райх считал, что эта базовая пульсация в двух направлениях присуща всем живым организмам и является первоосновой человеческого выражения: все мы хотим чувствовать удовольствие; все мы хотим избежать боли. Райх также указывал на то, что движение, являющееся средством выражения, есть неотъемлемое свойство живых организмов, отличающее их от остальной природы. Быть живым означает двигаться; двигаться означает выражать.

Все это выглядит очевидным, но приводит к существенному выводу: нравится нам это или нет, но все мы – эмоциональные существа.

Чувства – это часть комплекта, который называется «жизнь», а эмоциональное выражение этих чувств – естественное и необходимое движение нашей энергии.

Если мы их душим, подавляем, то тем самым мы подавляем саму жизненную силу.

С этой точки зрения нетрудно наблюдать основной конфликт, возникший между человеческой природой и нашим так называемым социально приемлемым поведением. В «передовых» обществах чем меньше человек проявляет свои эмоции, тем более цивилизованным его считают.

Это напоминает мне о знаменитой «поджатой верхней губе» британцев, когда не показывать эмоции в моменты предельного стресса считалось вершиной проявления хороших манер и воспитанности.

Я не помню названия книги, но точно помню, что там была цитата из дневника британской леди, оказавшейся в осажденном Лакнау во время Индийского мятежа в 1857 году: «Сегодня утром майор такой-то был обезглавлен пушечным ядром во время бритья». Таким был весь ее дневник: педантичное перечисление ужасов осады с жестким подавлением эмоций.

Мы, американцы, не настолько хороши в сокрытии эмоций, но общий подход остается тем же самым. Например, я помню, как мы шутили с сестрами о том, что все принадлежим к семье Хорошо. И что наша настоящая фамилия не Диллон, а Хорошо, потому что всякий раз, когда, здороваясь, мы спрашивали друг друга: «Как дела?» – ответом всегда было: «Хорошо!»

Это американский стиль: выгляди хорошо, продолжай улыбаться и будь уверен, что все замечательно. И если за этот фасад с надписью «У меня все хорошо» начинают прокрадываться какие-нибудь нежелательные негативные эмоции, то для их нейтрализации всегда есть последняя производная прозака или валиума. Конечно, эти маленькие умные таблетки вместе с вашим страданием разрушат и вашу способность быть счастливым, но это та цена, которую люди в большинстве своем готовы заплатить за то, чтобы все по-прежнему было славно и в порядке.

Эта позиция характерна не только для американцев и европейцев. Во всех высокоорганизованных культурах, в том числе в Японии, Китае, Египте и Индии, во все времена требовалось соблюдение строгих формальностей в социальном взаимодействии, и обычно запрещалось выражение чувств.

Послание Райха ко всему миру заключается в том, что процесс развития цивилизации зашел слишком далеко в направлении контроля над эмоциями. За это приходится платить слишком высокую цену – производить людей-невротиков, не способных по-настоящему наслаждаться жизнью.

Сегодня это особенно актуально. Благодаря развитию науки человек преуспел в создании комфортной жизни. Мир наполнен всевозможными техническими чудесами, которые облегчают труд и предоставляют самые разные формы досуга. Но происходящее параллельно с этим уничтожение жизненной силы почти лишило нас способности наслаждаться своими собственными достижениями.

Мы должны восстановить свои эмоции, чтобы вновь обрести любовь к жизни.

Следуя этой цели, Чарльз Келли взял за основу базовую райхианскую пульсацию «удовольствие – тревога» и разработал более сложную модель для работы с клиентами.

Он обнаружил, что правильнее и полезнее рассматривать эмоции в терминах не одной, а трех «пар чувств».

Вот эти три «пары чувств»:

ГНЕВ – ЛЮБОВЬ

СТРАХ – ДОВЕРИЕ

БОЛЬ – УДОВОЛЬСТВИЕ

Каждая из трех негативных эмоций: гнев, страх и боль – связана с различными аспектами пульсации. Гнев связан с движением наружу, от ядра к периферии. Страх связан с движением внутрь, от периферии к ядру. Боль связана с конвульсивным качеством энергетической разрядки, быстрым сжатием и последующим расслаблением мышц. Мы ощущаем это, когда смеемся, плачем, испытываем оргазм.

Каждая из негативных эмоций, будучи блокированной, характерным способом удерживается в теле с помощью мышечных напряжений.

Это позволяет опытному терапевту «читать» тело клиента и выявлять преобладающую блокируемую эмоцию.

В определенной степени мы можем разделить людей на удерживающих гнев, удерживающих страх и удерживающих боль. Это помогает решить, с чего следует начать процесс высвобождения заблокированных эмоций и восстановления здоровой пульсации. Конечно, это не означает, что злятся только те, кто удерживает гнев.

Внутри всех нас живет полный спектр эмоций. Эта классификация лишь обозначает, какая именно привычка сформировалась в человеке за многие годы и какой тип эмоций в основном блокируется.

Три положительные эмоции также связаны с пульсацией. Любовь течет наружу к другим людям из ядра к периферии. Доверие – это форма восприимчивости, позволяющая окружающему миру проникать внутрь. Удовольствие – это состояние хорошего самочувствия, в которое вовлечен весь организм.

Как мы увидим дальше, из того факта, что и негативные, и позитивные эмоции связаны с пульсацией, следуют важные выводы, потому что непонимание, существующее в отношении того, как обходиться с негативными эмоциями, непосредственно влияет также и на нашу способность ощущать положительные чувства.

Гнев – это энергия, текущая наружу. Ее высвобождение легко увидеть, наблюдая за тем, как развиваются ссоры, особенно между мужчинами. Вот, например, два парня в баре разговаривают о футболе. Один говорит, что «Сорок девятые из Сан-Франциско» – лучшая команда в мире, а другой, с отвращением фыркнув, отвечает: «В последнее время „Девятые“ выеденного яйца не стоят». Первый немедленно чувствует себя оскорбленным, впадает в ярость и бьет второго в челюсть. Начинается классическая пьяная драка.

Гнев – это жесткое, взрывное и агрессивное выражение энергии – неожиданный выброс из ядра к периферии, – и поэтому в драке кулак, по сути, является не чем иным, как продолжением энергетического импульса, движущегося наружу.

То же самое верно и для оружия. Когда в старом вестерне два ковбоя затевают ссору и «хватаются за стволы», сверкающие револьверы, равно как и пули, являются продолжением гневной энергии. Кстати, именно в Соединенных Штатах большое количество людей умирает от огнестрельных ран. Происходит это из-за наличия и доступности оружия, удлиняющего и усиливающего энергетический импульс гнева.

Будучи цивилизованными людьми, мы с детства приучены не выражать гнев, и, вообще говоря, мы делаем все, что в наших силах, чтобы его сдержать. Такое усилие, мотивированное наилучшими побуждениями, вызывает в мышцах напряжение и затвердение.

Панцирь гнева располагается на периферии тела, потому что энергия, которую остановили, двигалась наружу. У человека, сдерживающего гнев, обычно сильные кисти и руки с жесткими мышцами, его рот и челюсть почти всегда напряжены, а бочкообразная грудная клетка выступает так, как будто он бросает вызов всему миру. Кажется, что такие люди еле сдерживают свои эмоции; стоит вам нечаянно их толкнуть, или наступить им на ногу, или что-то не то сказать – и они немедленно взорвутся.

Как я только что упомянула, социальное воспитание приучает нас блокировать гнев – за исключением особых ситуаций, таких как война. Но затруднение, вызываемое таким подходом, состоит в том, что он препятствует также и любви.

Любовь – это мягкое, нежное, сочувствующее выражение нашей энергии, движущееся наружу.

Несмотря на сильные различия, любовь и гнев движутся по одной и той же автостраде в одном и том же направлении – от ядра к периферии. Если один из аспектов направленного наружу выражения заблокирован, то, скорее всего, будет заблокирован и другой аспект. А любовь – это значительно более мягкое, более тонкое чувство. Оно не сможет проникнуть через жесткий слой хронического напряжения, сформированный привычкой блокировать гнев. Даже если глубоко в своем ядре вы стремитесь выразить любовь, стремитесь дотянуться до других в своем экспансивном движении, вам это не удастся. На шоссе пробка, движение заблокировано, ничто не может двигаться.

Это классическая дилемма, созданная общественной моралью. От нас требуют, чтобы мы не злились, а вместо этого были бы любящими и сострадательными. Нас учат «любить ближнего своего», «подставлять другую щеку», совершенно не понимая и не учитывая вовлеченную в это динамику энергий.

Подавлять гнев и одновременно быть любящим просто невозможно.

Да, вы можете свести любовь к некоему представлению, к интеллектуальной концепции и притвориться, что вы любите других, что вы любите человечество, что вы заботитесь о бедных и обездоленных. Но реальная, теплая, искренняя любовь – это живая энергия, которая нуждается в движении и выражении, и если путь для выражения заблокирован закованным в панцирь телом, то она никогда не сможет дойти до другого человека.

Чтобы начала течь любовь, гнев должен быть выражен и высвобожден.

Из-за безграмотного воспитания люди не знают, что делать с гневом, в то время как решение очень простое: гнев нужно просто выбросить, выплеснуть из себя – это единственный выход. Это направленная наружу волна энергии, которую нужно выразить и разрядить. Конечно, это не означает, что мы должны начать орать друг на друга, ввязываться в драки и носить с собой револьверы. Есть безопасные, разумные способы выражения гнева, не причиняющие вреда другим. Мы можем запереться в комнате, взять подушку и с размаху впечатать ее в пол или избить ее кулаками. Мы можем сделать медитационную технику, способствующую эмоциональному выражению, – например, Динамику. Мы можем кричать, когда мы одни в машине с поднятыми стеклами – хотя для этого требуются определенная осторожность и бдительность, чтобы не попасть в аварию (лучше сначала припарковаться).

После разрядки гнева и освобождения внутренней автострады вероятность того, что любовь начнет течь и найдет выражение, значительно увеличивается. Этим объясняется привычка, которая вырабатывается у некоторых долго живущих вместе пар: ругаться, а затем заниматься любовью – «fucking and fighting» («трахаться и драться»), как это иногда называют. Сами того не подозревая, эти пары пытаются избавиться от заблокированной энергии и ощутить присутствующую за ней любовь.

В прошлом женщинам нелегко было выражать свой гнев напрямую. В викторианскую эпоху, например, тугие корсеты и сковывающая одежда отражали соответствующее состояние жесткого эмоционального ограничения. В основе лежало убеждение в том, что, каким бы правомерным ни был гнев женщины, мужчина всегда окажется сильнее и не допустит его выражения, заставив женщину проглотить свою ярость.

Чаще всего гнев у женщин высвобождался в истерическом припадке, представляющем собой форму беспомощной ярости. Именно с истерией чаще всего сталкивались фрейдисты, приступившие в начале XX века к исследованию женской психики. Благодаря освобождению женщин и появившемуся у них праву напрямую выражать свои эмоции, в наши дни истерия – не такое частое явление. Другим традиционным женским способом справляться с гневом является ворчание. Оно приводит к успеху в деле превращения мужчин в подкаблучников, но в действительности является искаженной формой гнева. Так же как и истерия, ворчание развилось из невозможности прямо выражать эмоции.

Страх заставляет человека сжиматься. Это сокращение, втягивание энергии внутрь, потому что в действительности ваш основной инстинкт выживания дает сигнал: «Убегай!» Это стремление выйти из той ситуации, которая ощущается как опасная. Чтобы поддержать действие, в теле выделяется адреналин, и животное внутри вас хочет убежать, спастись бегством.

В некоторых ситуациях бегство является правильным и практически осуществимым действием.

Мы все видели видеоматериалы и фотографии, запечатлевшие 11 сентября 2001 года, когда сотни людей бежали по улицам Манхэттена, спасаясь от падающих обломков башен-близнецов Всемирного торгового центра. Цивилизованное поведение, обычно ассоциирующееся с костюмами, галстуками, портфелями и деловым стилем жизни, вдруг оказалось забытым, а животный инстинкт взял верх и заставил людей убегать, спасая свою жизнь.

В процессе воспитания дело обстоит совсем по-другому. Дети оказываются в устрашающих семейных ситуациях, но убежать из них не могут. Они беспомощны и зависимы от тех самых людей – чаще всего это мама и папа, – которые являются причиной испуга. Дети не могут убежать и вместо бегства в страхе сжимаются.

По своей сути это сжатие представляет собой отступление энергии к ядру, движение внутрь, попытку убежать с периферии, где есть опасность. Это сжатие может быть вызвано тысячью и одной причиной, но в основном его возникновение отражает небезопасность домашней обстановки. Ребенок в ней, чтобы защитить себя, должен сохранять бдительность. Непредсказуемость – ключевая составляющая в формуле страха. Дело не в том, что папа или мама все время злятся, но в том, что склонность одного или обоих родителей к неожиданным взрывам создает атмосферу постоянной тревоги, постоянного ожидания: «Когда это случится?» Такая атмосфера царит в семьях, где алкоголик отец, напиваясь, склонен к физическому насилию. И небезопасно, если у матери нервный характер, и она справляется со стрессом лишь до определенного момента, а затем неожиданно «срывается» и набрасывается на ребенка с побоями.

Также по своему опыту, приобретенному в процессе работы с множеством клиентов, я знаю, что тип людей, удерживающих страх, иногда возникает прямо в утробе, поскольку отсюда уж точно совершенно невозможно убежать. Например, если мать не хочет беременности, то ее невысказанное желание сделать аборт создает атмосферу страха, затрагивающую плод. Подобным же образом, если мать в период беременности находится в состоянии непрерывного стресса, беспокоится или боится, эти чувства передаются будущему ребенку. У него возникают пугающие вопросы: «Безопасно ли здесь?», «Есть ли у меня право быть здесь?» Такой отклик возникает не на уровне мышления – плод не знает языка, – но переживается организмом на примитивном, инстинктивном уровне, вызывая стремление сжаться энергетически.

Удерживание страха может сформироваться и вскоре после рождения, в течение первых полутора лет жизни, во время так называемой «оральной стадии», когда младенец находится в наиболее беспомощном состоянии и круглые сутки зависит от материнской заботы. Если близкие взаимоотношения с матерью нарушены, если на заведенный порядок кормления и ухода накладывается материнский гнев, отторжение, невнимание или, возможно, всего лишь раздражение из-за того, что приходится слишком часто менять пеленки, у ребенка возникает то же самое стремление к энергетическому сжатию. При этом у матери не обязательно должен быть какой-то злой умысел. Может быть, в то время как она пытается сменить ребенку подгузник, у нее под ногами, требуя внимания, плачет ее трехлетний первенец, и, отвлекаясь, она случайно колет новорожденного булавкой. Если подобное случается достаточно часто, то у ребенка возникает ощущение небезопасности окружения, что в свою очередь создает страх.

Страх – интересное явление, потому что вы не только хотите убежать от источника опасности или боли; вы также хотите избавиться от самого ощущения страха.

Бояться – неприятное переживание. Это ощущение сжатия, из которого следует логическое заключение, что если вы сожметесь слишком сильно, то полностью исчезнете и умрете. Ориентированный на страх ребенок, таким образом, защищает себя панцирем еще и от этого чувства.

Как результат, панцирь человека, удерживающего страх, располагается глубоко внутри тела, вокруг ядра.

Здесь проявляются две тенденции. Первая – отток энергии от периферии, где находится опасность. Вторая – защита самого ядра от этого наступления сжимающейся энергии.

В случае гнева, как мы видели, панцирь располагается на периферии, чтобы предотвратить удар, направленный вовне. В случае же страха глубоко внутри происходит своеобразное застывание, чтобы энергия, хлынувшая с периферии внутрь, полностью не затопила ядро.

Внешне люди, блокирующие страх, выглядят тонкими и хрупкими, так как их энергия удерживается в центре.

У таких людей обычно слабые мышцы рук и ног, грудная клетка может выглядеть впалой и сдавленной. Часто энергия отводится также и от глаз, вследствие чего блокирующие страх люди могут быть близорукими. Понятно, что такой человек с трудом доверяет другим людям или окружающему миру, поскольку для доверия нужны открытость и восприимчивость. Доверие – это готовность позволить энергии извне проникать к вам внутрь.

Как и страх, доверие движется с фазой пульсации, направленной внутрь, от периферии к ядру. Отсюда следует, что если человек заключен в панцирь, защищающий от страха, то это блокирование помешает также и поступлению мягкого потока доверия.

Один из первых шагов при работе со страхом состоит в том, чтобы помочь клиенту признать и принять его, а это означает погружение в ядро, где находится страх. Это более деликатная задача, чем работа с гневом, потому что человек, удерживающий страх, нуждается в том, чтобы чувствовать себя в безопасности. Нужно, чтобы у него уже было некоторое доверие – это позволит энергии двигаться еще глубже внутрь.

Разрядка страха происходит не так явно, как высвобождение гнева. Обычно она сопровождается громкими высокими звуками, и, по мере того как внутренний панцирь начинает разрушаться и напряжение уходит, постепенно восстанавливается и способность доверять.

На психологическом уровне доверие означает, что вы можете расслабиться в обществе другого человека, не будучи одержимыми привычными хроническими подозрениями, как, например: «Этот человек выглядит дружелюбным, но это лишь потому, что ему от меня что-то нужно…»

Это не означает, что доверие должно быть безоговорочным или слепым. Если для подозрения имеются реальные основания, если ситуация становится странной или опасной, то полезно уметь распознавать это и принимать меры для своей защиты.

Но в основном доверие – это позиция, которая заключается в следующем: «Мир не охотится за мной. Я могу двигаться по жизни открыто и расслабленно, позволяя разным событиям воздействовать на меня, затрагивать меня, оказывать на меня влияние».

Это один из важнейших результатов райхианской практики: она помогает клиентам вновь обрести способность открываться и закрываться правильным образом.

Защиты можно возвести, когда для страха есть причина. А когда есть возможность доверять, они могут быть сняты.

Когда маленький ребенок по-настоящему плачет или смеется, все его тело входит в состояние здоровой и естественной пульсации. Но если эти чувства подавляются и блокируются, пульсация уменьшается так, что движение как внутрь, так и наружу сводится к минимуму в стремлении заглушить нежелательные или неприемлемые чувства.

У человека, удерживающего боль, все усилия направлены на то, чтобы не чувствовать, не признавать то, что хочет быть выраженным. Это способ сдерживания, или приостановки всей пульсации.

Так происходит, когда ребенка обижают. Например, когда его дразнят или отталкивают другие дети или когда за какую-то провинность в собственной семье его выгоняют и заставляют стоять в углу в то время, как все внимание и любовь родителей направлены на других детей.

Я помню, что сама я в детстве очень злилась на младшую сестру, родившуюся через два года после меня, потому что все то внимание, которое до ее появления было сосредоточено исключительно на мне, вдруг досталось ей. Я ненавидела сестру и часто вела себя по отношению к ней действительно ужасно, и поэтому родители, стремясь ее защитить, выгоняли меня. Я оказывалась оставленной наедине со своей яростью и слезами, которые не могли быть выражены, и постепенно, со временем я научилась впадать в некое онемение, чтобы их не чувствовать.

Как у гнева, так и у страха есть явное направление: гнев направлен наружу, а страх – внутрь. При блокировании же боли вследствие стремления меньше чувствовать сокращаются оба такта пульсации, и постепенно весь организм становится нечувствительным.

Как мы видели, люди, удерживающие гнев, несут большой заряд энергии на периферии, в то время как люди, удерживающие страх, сохраняют этот заряд в ядре. У людей же, удерживающих боль, интенсивный заряд распределен по всему телу, от ядра до периферии.

В результате эти люди могут быть неутомимыми работниками, обладающими невероятной выносливостью: они могут накручивать круги по бассейну еще долгое время после того, как все остальные сдались, – но вся эта деятельность не создает ощущения живости и жизненности. Напротив, в них ощущается энергетический застой. Для них характерна склонность к избыточному весу, потому что накопление жира в областях напряжения помогает заглушать чувства.

Для людей, блокирующих боль, первым шагом к исцелению будет увеличение пульсации энергии. Легче всего достичь этого можно с помощью углубления дыхания. Такая техника неизбежно приведет человека в соприкосновение с болезненными чувствами. Если он сможет признать и принять их, то, скорее всего, начнутся глубокий плач и судорожные рыдания, напряжение будет высвобождено, и тело постепенно начнет становиться более живым.

Заново пережив боль и восстановив нормальную пульсацию в теле, люди, удерживавшие боль, открывают в себе огромные возможности для наслаждения, чувственности и радости.

Очень часто постоянное отупляющее качество блокируемой боли не дает человеку ощущать интенсивное удовольствие от оргазма. Высвобождение боли открывает способность к оргазмическому наслаждению.