Текст книги "Большая книга ужасов 88"

Глава 9
Морская болезнь

Ночь прошла относительно спокойно. Когда мы вернулись, родители уже легли и, к счастью, не вышли нас встречать.

– Видели, сколько времени? – только и сказала мама из-за двери. – Быстро ложитесь!

«Видели, сколько нам лет?» – хотелось ответить мне, но я, конечно же, не стала этого делать.

Куртку Данилы мы запихнули в шкаф под пледы, валявшиеся там на случай внезапного похолодания. Некоторые щеголяли в таких прямо по палубе, напоминая иллюстрацию из учебника истории про пленных французов после войны 1812 года, но мы пока ни разу ими не воспользовались. И вот теперь пледы неожиданно пригодились.

Я думала, что долго не смогу заснуть, но отрубилась практически мгновенно. Возможно, потому, что теплоход наконец-то спокойно стоял на месте. В нашей каюте, конечно, ничего не скрипело и не вибрировало, но движение все равно неуловимо ощущалось, и с непривычки это здорово мешало. Правда, только мне – Никита обычно дрых как убитый, и мне с трудом удавалось растолкать его к завтраку.

В вечерней суматохе я снова забыла задернуть шторы и выключить радио, но все равно проснулась раньше официального подъема. Не торопясь вставать, я лежала и с опаской смотрела на окно, из которого лился мутный серый рассвет. Интересно, что еще я надеялась за ним увидеть?

Гораздо сильнее меня взволновало другое – теплоход явно больше не стоял на месте! Мы двигались, и, насколько я могла судить, с весьма приличной скоростью. Надо было встать, высунуть нос на балкон и оценить, что творится за бортом, но я никак не могла подняться: казалось, в постели я в большей безопасности.

Пересилив себя, я откинула одеяло и решительно встала, но меня тут же качнуло, и я чуть не повалилась обратно. Что происходит? Голова вроде не кружится… Выровняв свое положение в пространстве, я наконец осознала – да это же теплоход качает так, что трудно стоять на ногах!

Добравшись до окна, я выглянула за него и оцепенела: мы были в море. Никаких берегов не наблюдалось даже на горизонте, за бортом расстилалась бескрайняя водная гладь, по которой катились высокие волны с белыми гребешками. Небо казалось таким же серым, и две стихии практически сливались, вдобавок, судя по брызгам на стекле, шел дождь. Хорошо, что я не оставила куртку Данилы на шезлонге.

С балкона можно было увидеть больше, но я остереглась выходить: соваться туда неодетой явно не следовало, вдобавок не хотелось никого разбудить и заморозить мирно спящего брата – судя по волнам, ветрище снаружи дул неслабый.

За моей спиной раздались птичьи трели, и я едва не подпрыгнула от неожиданности.

– Доброе утро, дорогие путешественники! – поприветствовал нас радостный голос диктора из радиоприемника. – А оно действительно доброе, потому что у меня для вас отличные новости: ночью погода улучшилась, и было получено разрешение покинуть место стоянки. Мы вышли в Ладожское озеро и сейчас движемся с максимально возможной скоростью, направляясь к острову Валаам, где у нас с вами состоятся увлекательные экскурсии.

Никита завозился и простонал:

– Выключи! – но я и не подумала выполнять его распоряжение.

В кои-то веки речь зашла о чем-то по-настоящему интересном и важном. И я не ошиблась.

– Шторм немного утих, но озеро все равно неспокойно, поэтому мы ощущаем незначительную качку. Пусть вас ничего не беспокоит, никакой угрозы это не представляет: высота волн составляет всего два метра, а наш теплоход спокойно выдерживает до четырех…

Я ахнула и повернулась к брату:

– Ты это слышал?

Он отмахнулся:

– Выруби и дай поспать!

– Как ты можешь спать, когда тут такие новости, – возмутилась я. – Неужели не хочешь посмотреть на двухметровые волны?

– Успею еще, – проворчал он, натянув на голову подушку.

– Но во избежание неприятных происшествий просим вас быть особенно внимательными и осторожными, – продолжал ласково вещать диктор. – Уберите с открытых полок чашки, стаканы и другие хрупкие предметы, чтобы не лишиться милых сердцу сувениров, которые вы, возможно, уже успели приобрести…

Я оглянулась, но никаких сувениров на открытых поверхностях не обнаружила, видимо, все они хранились в родительской спальне. Чашки и стаканы мирно стояли на тумбочке и лишь слегка подрагивали, издавая мелодичный звон. На первый взгляд им ничего не угрожало, и я не стала их никуда убирать.

– И, конечно, будьте осторожны с горячими блюдами и напитками, когда отправитесь на завтрак, который скоро начнется в наших ресторанах.

Любопытная логика – как будто холодными блюдами и напитками облиться приятнее.

– А пока приверженцев здорового образа жизни мы приглашаем на утреннюю зарядку…

Я вышла в коридор первой и замерла, рассматривая дверь: на ней красовался черный кружок с черепом и костями. Это еще что такое? Я похолодела. Одно дело – странные видения и невнятные подозрения, и совсем другое – явные и вполне материальные подтверждения, что корабль собираются захватить пираты. Точнее, их призраки, учитывая, что лодки никто, кроме нас, не видит и они появляются только при определенных обстоятельствах, которые уже никак нельзя оправдать оптическими иллюзиями или игрой света и тени.

– Что это? – заинтересовалась мама.

– Черная метка, – авторитетно заявил Никита.

Он без всяких церемоний оторвал кружок от двери – я только сейчас заметила, что он приклеен заурядным скотчем, – и с выражением зачитал:

– «Всех юных путешественников, получивших приглашение, ждем на пиратский квест»…

Я облегченно выдохнула. Это всего лишь тематическое развлекательное мероприятие! А я вообразила невесть что.

– Кто у нас тут юный путешественник? – ехидно осведомилась я.

– Ты, конечно! – выдал братец и попытался всучить черную метку мне.

Я хотела уклониться, но теплоход продолжало ощутимо качать, и я отшатнулась к стене.

– Дети, тише! – призвала нас к порядку мама. – Я и так ужасно себя чувствую, а тут вы еще орете.

В отличие от мамы, я чувствовала себя весьма сносно, даже скорее хорошо. Впервые с начала круиза я нормально выспалась, и в голове у меня – по этой причине или какой-то другой – здорово прояснилось. Кажется, мне было совсем скучно, если я придумала какие-то странности – с подачи моего изобретательного брата, между прочим. Увидела симпатичного мальчика в романтическом образе матроса и сочинила соответствующую антуражу историю. А ему, видимо, тоже скучно изо дня в день тягать канаты и драить палубу, если он решил мне подыграть…

Завтрак прошел весело. Народ балансировал с чашками и тарелками, посуда дребезжала и норовила съехать к краю стола. За окном бушевал все тот же апокалипсис – дождь хлестко бил по стеклу, ветер трепал грязно-серые волны, сбивая с них белые верхушки.

– Просто невыносимо, – пожаловалась мама, когда мы вернулись в каюту. – Долго еще это продлится?

– Да самого Валаама, наверно, – не сильно обнадежил ее папа.

– А сколько до него?

Все дружно полезли в телефоны, но сети не было и, судя по всему, не предвиделось. Впрочем, откуда вышкам сотовой связи взяться посреди Ладожского озера?

– А ты говорила – в Рыбинском водохранилище шторм, – вылез с ценным замечанием Никита.

Я закрыла лицо рукой – нашел время! Неужели братец до сих пор не понял, что уличать родителей в непоследовательности – дохлый номер? Сам же виноватым и останешься.

Мама угрожающе взглянула на него, но ничего сказать не успела. Папа, пытаясь сгладить конфликт поколений, поспешил выдвинул разумное предложение:

– Давайте слушать трансляцию, – и вывернул громкость радиоприемника на максимум.

– …Качка сильнее всего ощущается на шлюпочной и солнечной палубах, – с полуслова завелся диктор. – Поэтому рекомендуем тем, кто плохо себя чувствует, спуститься на главную, там можно удобно устроиться на диванах и креслах рядом со стойкой ресепшена…

– Почему на нижнюю не посылают? – прокомментировал Никита.

– К кому-то в каюту? – скептически заметила я.

– Там вроде сауна находится…

– Самое время посетить сауну!

– А я предлагала каюту на нижней палубе заказать… – простонала мама. – Пойду прилягу…

– …Также вы можете совершенно бесплатно получить на ресепшене таблетки от укачивания…

– Тебе взять? – заботливо предложил папа. – Или еще есть?

– Мои закончились, но пока не надо, – отозвалась она.

И так у них всегда – будем страдать, но ничего не сделаем, чтобы облегчить свое состояние. Классика жанра про мышей и кактус.

– Несмотря на природу, у которой, как известно, нет плохой погоды, мы не стали менять программу мероприятий, и сегодня вас ждет пиратский день, полный неожиданностей и приятных сюрпризов, – радостно возвестила диктор. – Ведь недаром наш теплоход называется «Остров сокровищ»!

Я невольно скривилась – от ее нездорового энтузиазма сводило скулы.

– Мы поднимаем «Веселый Роджер» и мчим вперед на всех парусах под знаменитую пиратскую песню «Пятнадцать человек на сундук мертвеца! Йо-хо-хо и бутылка рома!».

В каюте повисло молчание – все без исключения остались под сильным впечатлением от этого выступления. Вот что, оказывается, способно объединить нашу семью.

– Пойдем-ка мы, пожалуй, по палубе прогуляемся, – предложила я и внимательно взглянула на брата.

Никита еле заметно кивнул.

– Куда? – ужаснулась мама. – Видели, что там творится?

– Как раз хотим поближе рассмотреть.

– С балкона вас не устроит? – вмешался папа.

– С балкона плохо видно, он метр на метр. Не оценишь разгул стихии.

– Но и на открытой палубе делать нечего! – отрезала мама.

– Разве туда запретили выходить? – удивилась я. – С утра радио слушаю – ничего такого не говорили. И вообще сказали, что волны всего два метра, а это для нашего теплохода сущая ерунда, он до четырех выдерживает…

– Сколько? – охнула мама, пропустившая столь ценную информацию.

– Да пусть идут, – неожиданно встал на нашу сторону папа. – Чего им с нами в каюте сидеть? Хоть проветрятся. Вот увидишь, надолго их не хватит.

– Оденьтесь теплее, – напутствовала нас мама, удаляясь в спальню.

Папа последовал за ней, и это оказалось очень кстати: надо же было вытащить из шкафа закопанную под пледами черную форменную куртку.

Я приоткрыла дверь на балкон, чтобы оценить обстановку на улице, но меня внесло обратно в каюту налетевшим порывом ветра. Оценив погодный катаклизм, мы натянули на себя все, что нашли теплого: джинсы, толстовки, куртки, разве что в плед не стали заматываться. В него мы завернули матросскую форму – вчера я кое-как объяснила Никите ее происхождение, но без подробностей. Теперь он знал главное: ее надо кому-то там вернуть, а в остальное я его пока не посвящала, тем более было особенно не во что.

Когда мы наконец снарядились и решились выбраться наружу, то с трудом смогли открыть дверь – ветер настолько сильно давил на нее снаружи, что, казалось, вот-вот вылетит стекло. На палубе дуло так, что едва не сбивало с ног. Пришлось надеть капюшон, чтобы потом, распутывая свалявшиеся пряди, не вырвать половину волос. Теплоход то ухал в ямы, то вновь поднимался над волнами, словно на американских горках – на открытой палубе это ощущалось гораздо острее.

– Ну что, здорово? – крикнула я брату.

– Супер! – отозвался он, показывая мне большой палец.

Мы синхронно достали телефоны и начали фотографировать. Не знаю, как Никита, а я и думать забыла о разных там странностях. Теперь никаким лодкам за нами не угнаться. Теплоход явно мчался на максимуме своих возможностей, торопясь нагнать потерянное ночью время. Здесь, на открытой воде, ему ничто не мешало развить предельную скорость.

Правда, все равно становилось немного жутко. Мы болтались посреди бушующей стихии на прочном, но все же беззащитном судне, в любой момент рискуя… В принципе, нам ясно дали понять, что ничем мы не рискуем, но мне почему-то нравилось думать именно так.

– Пойдем на нос! – прокричал мне Никита.

Я кивнула. Нормально разговаривать было невозможно – волны оглушительно грохотали о борт, а ветер ревел, унося слова.

Мы перебрались на нос теплохода, цепляясь за мокрые перила – иначе передвигаться оказалось затруднительно. Палуба была пуста: кроме нас, желающих прогуляться и сполна насладиться штормом не нашлось.

Впереди нас ждал настоящий аттракцион: перегнувшись через борт, мы с восторгом наблюдали, как теплоход врезается носом в волны и поднимает фонтаны брызг. Они долетали даже до средней палубы, и когда мы не успели вовремя отстраниться, нас тоже окатило холодным душем.

Зато я кое-что рассмотрела: на служебной палубе возился Данила, и мое сердце против воли пропустило пару ударов, а потом заколотилось как сумасшедшее. К счастью, он был нормально одет – в толстовку и дождевик. В такую погоду, особенно на носу, где ветер и волны еще сильнее, он бы точно не выжил в футболке. Те, кто сейчас не на смене, одолжили? Надел свои собственные? В воздухе висела пелена дождевой пыли, и сверху было не разобрать. Главное, рядом не наблюдалось ужасного бородача, который его за что-то жутко невзлюбил и шпынял при каждом удобном и неудобном случае. И это только когда я сама видела! Что же делается, если они остаются без свидетелей?

Вместе с Данилой трудились другие ребята, судя по виду, такие же матросы. Несмотря на бушующий вокруг шторм, я не замечала в их действиях спешки и суетливости, они работали размеренно и слаженно. И хотя в этой картинке не было ничего пугающего, что-то царапало мое сознание, вызывая безотчетную тревогу. Какая-то неуловимая неправильность заставляла волноваться и судорожно шарить глазами по служебной палубе…

– Этого парня куртка? – Голос брата вернул меня в реальность.

Я кивнула. Иногда Никита проявляет чудеса сообразительности. Впрочем, сложить два и два было не так уж сложно, любой бы справился, даже имея более низкий уровень айкью.

Но как отдать куртку? Не бросать же сверху, да и ветер может в воду унести. А при таком шуме и грохоте докричаться до Данилы нереально.

– Идем вниз! – пока я отчаянно тупила, брат сориентировался гораздо быстрее.

Мы спустились на главную палубу, где царили тоска и уныние – на диванчиках и креслах вокруг ресепшена сидели бедные страдальцы, мающиеся от морской болезни, а за стойкой дежурный администратор выдавала всем желающим таблетки от укачивания. Мы вихрем пронеслись мимо этой грустной компании, но обломались – с главной палубы выход на улицу был запрещен, там находились только служебные помещения. А когда мы вернулись на среднюю, Данилы среди других матросов уже не было.

Зато в его отсутствие с моих глаз спала пелена, в голове прояснилось, и я поняла, что меня смущало. На флагштоке вместо привычного стяга с логотипом круизной компании бешено трепетал на ветру знаменитый «Веселый Роджер» – черный флаг с разбросанными по нему черепом и костями. И хотя умом я понимала, что это всего лишь реквизит для пиратского дня, мне стало настолько не по себе, что я буквально заледенела – не от холода, а от внезапно накатившего страха.

Я напряженно всматривалась в воду, но не замечала ничего странного или подозрительного. Однако кажущаяся безмятежность не могла меня обмануть. Я чувствовала – нет, просто знала! – все, что может произойти плохого, случится с нами именно сегодня. Этим вечером и ночью.

* * *

Данька наблюдал, как его спутники по одному взбираются на палубу. Они правильно выбрали время и место – в этот глухой ночной час все спали, и команда, и пассажиры, кроме нескольких дежурных. А те были сосредоточены на том, чтобы без помех пройти опасное место, и не обращали внимания на то, что творится у них под бортом. Да и что можно разглядеть в таком тумане?

Данька знал, что о речных нападениях давно ходили невнятные слухи, но они скорее были страшными историями для городских дачников. Приезжая из Петербурга, они мечтали сполна насладиться природой и покататься по озеру на лодках, стараясь делать это исключительно днем. Но короткое северное лето быстро проходит, и белые ночи сменяются непроницаемыми августовскими вечерами. Не всегда удается рассчитать время, особенно если взять с собой на пикник слишком много разных напитков…

Такие разудалые путешественники и становились жертвами нападений. К ним подходили на лодках и, угрожая оружием, требовали отдать все, что есть ценного. Улов обычно бывал невелик – кто возит с собой на пикник крупные суммы? Зато у дачников часто обнаруживались дорогие часы, запонки, ручки и другие ценные мелочи. Если с ними оказывались дамы, то у них отнимали украшения, среди которых тоже попадались недешевые вещи…

Как правило, сопротивления им не оказывали. Отдыхающие предпочитали расстаться с мелочами, но сохранить главное – здоровье и жизнь… Если они отдавали все добровольно, никто не собирался их калечить и тем более убивать.

А днем ночные нападающие вновь превращались в мирных селян, и поймать их было невозможно. Им все сходило с рук, и со временем аппетиты стали расти. Дачники так редко имели при себе что-то по-настоящему ценное! Даже мало-мальски приличную денежную сумму еще ни разу получить не удалось.

Тогда они продумали дерзкий план – напасть на проходящий по Ладоге пароход и ограбить пассажиров, ведь с команды вряд ли много возьмешь. Сильного сопротивления они не встретят – это же не военный корабль, там и оружия, скорее всего, ни у кого не окажется. Тем более нападения они явно не ожидают – ничего подобного в их краях никогда не случалось. Все будут потрясены, растеряны, и они этим воспользуются…

Да и какой резон членам команды рисковать жизнями ради чужого барахла? Команда во главе с капитаном ответственна перед судовладельцем в первую очередь за сохранность парохода, а пассажиры должны сами отвечать за свое имущество.

Готовились долго и наконец составили четкий план. Важное место в нем занимал он, Данька, вот только его забыли посвятить в подробности. Просто не сочли нужным. Дядька Михаил привык к его молчаливому подчинению, ему и в голову не приходило, что блаженный племянник, оставшийся сиротой, осмелится его ослушаться…

Он и не смог. Покорно сделал все, что от него требовалось, и теперь стоял на палубе, вжимаясь в стену и мечтая слиться с темнотой, раствориться в ней.

Последним на палубе появился дядька Михаил.

– Лицо прикрой, – прошипел он.

Данька послушно натянул повыше старый платок, болтавшийся на шее.

Проходя мимо, дядька сунул ему в руки свисток и шепотом скомандовал:

– Стой здесь и следи в оба! Заметишь что-нибудь подозрительное – сразу свисти. Понял?

Данька оторопело смотрел на него, не в силах пошевелиться и вымолвить хоть слово.

– Дождешься у меня! – отцов брат сунул ему под нос внушительный кулак.

Он словно оцепенел, глядя на болтающиеся перед глазами крепко сжатые грубые пальцы.

– Понял, спрашиваю? – не дождавшись ответа, дядька убрал кулак и прижал к его шее нож.

Данька наконец ошарашенно кивнул.

– То-то же, – Михаил убрал оружие, отступил от него и, бросив на племянника угрожающий взгляд, двинулся к двери во внутренние помещения парохода.

Данька выдохнул, повесил свисток на грудь, поправив воротник, и машинально провел рукой по шее, вдруг ставшей влажной. Неужели пошел дождь? Но когда он взглянул на пальцы, то заметил, что они испачканы красным.

Глава 10
Разбойный промысел

Вернувшись в каюту, я ощутила непривычное желание прилечь и поняла, что пробежка по палубе не прошла даром – качка все же действует и на меня. Странное ощущение: если едешь на машине и тебя вдруг начинает укачивать, то утешаешь себя, что это ненадолго, поездка скоро закончится. Дурнота пройдет, стоит лишь выйти на улицу, сделать несколько глубоких вдохов, и все снова будет нормально. А пока можно положить в рот леденец и выпрямиться – когда откидываешься на спинку, укачивает сильнее…

А вот морская болезнь – страшная штука. Куда денешься с теплохода, который на всех парах мчится посреди Ладожского озера, бескрайнего и бурного, как самое настоящее море? Пожалуй, я начала понимать маму и всех остальных страдальцев. Не так уж приятно путешествовать, испытывая постоянное головокружение и предательски подступающую тошноту.

– Наш теплоход продолжает движение по направлению к Валаамскому архипелагу, – вновь ожил радиоприемник. – Ориентировочно мы прибудем туда после обеда, о точном времени стоянки сообщим дополнительно, следите за трансляцией. А пока мы приглашаем наших юных путешественников, получивших черные метки, на пиратский квест, который с минуты на минуту начнется возле кофейни «Джон Сильвер»…

Я перевела взгляд на Никиту, старательно упихивавшего матросскую куртку обратно под пледы. Какие же мы бестолковые, сколько еще будем мотаться с ней по теплоходу, чтобы отдать законному владельцу? Пока вроде все обошлось, но рано или поздно Даниле опять влетит – на этот раз за потерю форменной одежды… А мне этого совсем не хотелось.

– Эй, юный путешественник! – позвала я. – Идешь на квест?

– И не собираюсь, – отозвался Никита.

– Почему?

– Так же одни малолетки соберутся, – небрежно бросил брат. – И я с ними буду по теплоходу бегать?

– А это идея! – загорелась я. – Вы будете бегать по всему теплоходу, можете встретить Данилу…

– Кого-кого? – с подозрением поинтересовался он.

Сердце против воли дрогнуло, но я невозмутимо пояснила:

– Одного человека из команды.

– Того самого матроса? – смекнул мой на редкость сообразительный братец.

– Ну да.

– Предлагаешь мне с его курткой в руках по теплоходу шариться?

– А ты на себя надень.

– Мне велика будет, – хмыкнул он. – Парень, видать, высокий.

Никита попытался влезть в нее, продолжая комментировать:

– Но тощий.

– С чего ты взял? – возмутилась я.

– Сама посмотри.

Я глянула и убедилась – рукава свисали, но куртка едва сходилась на его богатырской груди.

– Ты, Ник, слишком раскачался, – неодобрительно заметила я. – Остановись, пока не поздно, а то в двери перестанешь проходить.

– Повторяем важное объявление: всех юных путешественников приглашаем на пиратский квест, который скоро начнется возле кофейни «Джон Сильвер»…

– Так идешь или нет?

– Иди сама.

– Пошла бы, – вздохнула я. – Да куда мне? Я уж точно за юного путешественника не сойду. Почему не проводится квест для взрослых?

– Будет тебе квест для взрослых, – хмыкнул брат так двусмысленно, что мне стало не по себе.

– Ты на что это намекаешь? – вопросила я с угрозой в голосе и двинулась в его сторону.

– Держи! – он запустил в меня курткой, которую не успел убрать, и шустро вымелся из каюты, напоследок громко хлопнув дверью.

– Можно потише? – раздался из родительской спальни страдальческий мамин голос.

А я прижала к себе несчастную куртку и задумалась. Похоже, опять придется все делать самой.

– Мы неспроста устраиваем пиратский день именно сегодня, – продолжала вещание диктор. – В этот день, тринадцатого августа, в местах, где мы с вами сейчас находимся, кое-что случилось, причем ровно сто лет назад, сегодня своеобразный юбилей… Но обо все по порядку.

Я заинтригованно прислушалась и все-таки прилегла, приготовившись послушно внимать.

– Немногие знают, что в начале прошлого века на Ладоге орудовали самые настоящие речные пираты. Да-да, не удивляйтесь! При упоминании морских разбойников воображение сразу услужливо предлагает привычные картины: жаркие страны, южные моря, тропические острова, пальмы и попугаи… Но их собратья водились и в наших суровых северных реках и озерах. Еще в Средние века на псковских землях орудовали речные бандиты, которые, подобно их скандинавским собратьям викингам, нападали на прибрежные селения и грабили торговые суда. Они называли себя ушкуйниками. И вот в начале двадцатого века их последователи объявились на берегах Невы и Ладожского озера…

Я слушала, будто завороженная. Седьмое чувство настоятельно подсказывало: я должна обязательно узнать, что же здесь произошло тринадцатого августа сто лет назад.

– Крестьяне из прибрежных деревень и поселков объединялись в самые настоящие банды. Днем они мирно занимались хозяйством, а ночью выходили на разбойный промысел. Они воровали лодки и снасти, но этим дело не ограничивалось – речные пираты нападали на отдыхающих и, угрожая оружием, отнимали деньги, украшения и все, что у них оказывалось ценного. Краденое сбывалось через надежных скупщиков. А потом налетчики возвращались в свои деревни, как ни в чем не бывало превращались в обычных крестьян и продолжали заниматься хозяйственными делами…

Я терпеливо ждала, когда же диктор подберется к сути дела.

– В один прекрасный момент речных разбойников перестала устраивать мелкая добыча, и они решили устроить охоту на крупную дичь. Это оказался большой пассажирский пароход, следовавший на один из островов Валаамского архипелага, куда мы с вами сейчас и направляемся. По странному совпадению он тоже назывался «Остров сокровищ»… В ту августовскую ночь было довольно холодно. Над бескрайней гладью озера клубился густой туман, но он был только на руку нападающим. Сами они прекрасно ориентировались на воде, а вот пароходу приходилось двигаться очень медленно и осторожно, практически на ощупь. Той ночью озерным пиратам словно помогала нечистая сила…

Представив эту картину, я затаила дыхание, но неожиданно диктор будничным тоном закончила:

– А продолжение увлекательной истории вы услышите в следующем включении. Сохраним интригу до вечера, ведь пиратский день не заканчивается, и нас с вами еще ждет множество сюрпризов…

Я едва не застонала от огорчения.

– Рита, выключи, пожалуйста! – попросила из спальни мама. – Людям и так плохо, а они какие-то ужасы рассказывают. Нет бы спокойную музыку включить…

– Ты боишься, что на наш теплоход нападут речные пираты? – в кои-то веки пошутил папа.

Я поднялась, хотя меня саму немного шатало, и выполнила ее просьбу – все равно ничего интересного в ближайшее время не предвиделось. Выглянув в окно, я убедилась, что Валаамский архипелаг даже не забрезжил на горизонте, значит, до сборов на экскурсию у нас еще вагон времени.

Я застыла посреди каюты, кусая губы и напряженно размышляя. Спинным мозгом я чувствовала, что прослушанные «ужасы», по меткому маминому выражению, имеют к нашему путешествию самое прямое отношение. Вот только как понять, что именно нас связывает с событиями столетней давности, кроме названия теплохода?

Вдруг эта информация есть в интернете? Или на теплоходе просто придумали красивую легенду для своего пиратского дня? Я полезла в телефон, надеясь на чудо, но его, конечно же, не случилось – сети по-прежнему не было. У кого можно спросить? – задумалась я, кажется, догадываясь, каким будет ответ на мой вопрос…

После обеда ничего не изменилось. Вокруг нас по-прежнему расстилалось бескрайнее штормящее море – то есть озеро, но с настоящим нравом неукротимой стихии. Пассажиры, измученные морской болезнью, потихоньку выползали на палубы тепло одетыми, прилипали к бортам и безостановочно фотографировали мрачные темные волны с белыми барашками, угрожающе катившиеся по мрачной серой воде.

Я тоже слонялась по палубе, но телефон даже не доставала – было не до фотографий. Я искала одного матроса, с которым мне срочно требовалось поговорить. После того что я сегодня услышала про речных пиратов, очень хотелось прояснить тревожащие меня моменты. Я и сама толком не могла сформулировать, о чем собираюсь спросить, но почему-то была уверена: он знает ответы на мои невысказанные вопросы.

Все оказалось напрасно – Данилы нигде не было. Я надеялась увидеть его на носу служебной палубы, но там возился совсем другой матрос. Куда же он делся? Его отстранили от работы за безответственное отношение к форменной одежде? Жуткий бородач наказал его и запер в какой-нибудь каморке?

Я поморщилась: что-то воображение разыгралось не на шутку. Просто не его смена, сам же говорил. Не может он работать сутками без перерыва.

Вернувшись в каюту, я бессильно повалилась на свой диванчик. Очень кстати ожил радиоприемник:

– Уважаемые путешественники, прослушайте, пожалуйста, важное объявление! – непривычно серьезно и даже немного торжественно начала диктор. – У нас произошли небольшие изменения в маршруте. К сожалению, сегодня мы никак не успеваем прибыть к острову Валаам и посетить запланированные экскурсии.

Пришедший с квеста Никита – явного неудовольствия он не выказывал, значит, мероприятие оказалось не совсем уж малышовым – удивленно присвистнул. Я была с ним согласна – ничего себе «небольшие изменения»! Большими, наверное, назвали бы, если вместо Невы мы вдруг отправились вниз по матушке по Волге аж до самой Астрахани.

– Почти всю ночь мы простояли и потеряли много времени. Виной тому стал так некстати разыгравшийся шторм на Ладожском озере. Сейчас команда теплохода и дирекция круиза делают все, чтобы наверстать упущенные часы, но, к сожалению, наши возможности не безграничны, да и погодные условия остаются сложными. Поэтому принято решение двигаться дальше по направлению к Санкт-Петербургу, чтобы окончательно не выбиться из графика. Но не волнуйтесь, пожалуйста, Валаамский архипелаг и расположенный на главном острове Спасо-Преображенский монастырь мы обязательно посетим на обратном пути…

– Ну вот, не получится тебя в монастырь сдать, – прокомментировал Никита.

– Тебя, – не осталась в долгу я. – Монастырь вообще-то мужской.

Братец казался неприятно удивленным:

– Откуда ты знаешь?

– В отличие от некоторых, я заранее ознакомилась с программой экскурсий!

На самом деле, новость меня не очень сильно расстроила: посещение очередного монастыря не выглядело увлекательной перспективой. Или я уже настолько испортилась, что перестала воспринимать достопримечательности? Понятно, конечно, в чем причина: мыслями я была слишком далеко от истории Валаамского монастыря, острова, на котором он располагался, и всего архипелага в целом.

Хотя природа, судя по буклету, там была весьма впечатляющая – далеко не река Шексна с ее скромными береговыми пейзажами. На фото покрытые мхом скалы поднимались прямо из бурных волн озера, а за них цеплялись корнями сосны, причудливо изогнутые северными ветрами. Если все соответствует действительности даже наполовину, на это стоит взглянуть.

Гораздо больше тревожило другое – в этом изменении маршрута и отсутствии возможности ступить на твердую землю чудилось нечто зловещее. Сколько мы будем болтаться на открытой воде, не имея возможности причалить к берегу, словно знаменитый «Летучий голландец»? Лодки пока отстали, но кто знает: может, наш «Остров сокровищ» тоже имеет все шансы стать кораблем-призраком?

До меня вдруг дошло, что за весь сегодняшний день нам не встретился никакой теплоход – ни следующий в одном с нами направлении, ни двигающийся навстречу. А ведь сейчас самый разгар круизной навигации, которая на наших северных просторах и так довольно короткая.

– Ничего странного, – отозвался Никита, когда я поделилась с братом своими подозрениями. – Мы же не на реке, а в озере. Здесь нет шлюзов, перед которыми все скапливаются. Какая там у этой Ладоги площадь?