Текст книги "Хранители. Книга вторая: Луч смерти"

Но какова их цель? Ученый-шизофреник писал диссертацию, основываясь на уникальных исследованиях? Или те, кто хотел заполучить эту землю, стремились согнать население с насиженных мест?

Можно было гадать, сколько угодно, и все без толку: мы не знали характера излучения. Но, даже владея такой информацией, не могли бы ею распорядиться, поскольку не имели специального образования.

И вдруг я подумала, что погибший друг Роднина тоже, возможно, стал жертвой эксперимента. Посмотрела на Олега: взгляд его был сосредоточен и холоден.

– Послушай, – сказала я, – почему ты не рассказываешь о своем друге? То, что происходит на башне, может касаться его?

– И что имел в виду смуглый мужик, который нам угрожал? – спросил Сорин. – Почему он заявил, что ты знаешь, кто стоит за всем этим? Мы предъявляем законные претензии к Лизке, но ты нас тоже держишь в неведении, а так нечестно!

Роднин немного подумал и попросил:

– Позвони сначала Петру. Может, он что-то слышал обо всем этом?

Димка достал сотовый.

Петр долго не брал трубку, потом сказал:

– Привет! Как доехали? Что случилось?

– Что ты слышал о башне напротив «Нестерки»?

– Докопались-таки? Я был уверен, что грузин вас просветил.

– До чего мы должны были докапываться, причем, без твоей помощи? И почему сегодня трепались о чем угодно, но только не о главном? И отчего это главное мы узнаем от постороннего человека, а ты – как воды в рот набрал?

– Ребята, – спокойно произнес Петр, – я ведь о башне ничего не знаю. Это правда! Старухи твердят: вурдалаки объявились и сосут кровь из людей, а мужики считают, что все последние смерти связаны с башней. Но что происходит на самом деле, никто объяснить не берется. Местные сообразили, что о чем-то догадывается Автандил, да молчит, видно, очень боится. Или не доверяет никому. Я уже собирался начать разведку, но тут вы появились! А у вас это получится лучше и быстрее. Сами знаете: я состою под надзором полиции, а с нашей районной полицией лучше не связываться, она хуже бандитской шайки. Хотел вам подбросить фактов, да грузин опередил. А ему больше моего известно.

– А ты сам что-нибудь видел? Или слышал? – хмуро спросил Олег.

– Думаю, к башне имеют отношение убийцы Борисевича и твоего друга. Я двоих смуглых мужиков в райцентре в фургончике видел. А ночью этот фургончик в сторону башни направлялся.

– А с чего ты взял, что именно туда?

– Я на речку шел, а там единственная дорога ведет и к башне, и к «Нестерке». Ресторан ночью закрыт, значит, машина шла к башне.

Доктор, ты сам должен знать, что за люди твоего друга убили. Они и тебя убьют, если не прекратишь в одиночку к озеру шляться! Ждешь, пока оно светиться начнет? Так это напрямую связано с башней, и тогда на улицу лучше не выходить. Я тебя в любом случае предупредил бы, просто кое-какую информацию нужно было добыть.

– Если что-нибудь узнаешь, звони, – процедил сквозь зубы Роднин.

– Ладно, а вы будьте осторожнее! Да, чуть не забыл: мужики решили долго не разбираться и башню взорвать.

– Вы что, очумели? – поразился Олег. – Так вот почему ты нам головы взрывами морочил! А откуда у вас динамит: с партизанских времен или все же глушите рыбу?

– Рыбу не глушим, и я тебе об этом сказал, а откуда динамит, неважно. Вы, ребята, про башню скорей узнавайте, а то мужики ее точно ахнут! Их одно удерживает: боятся, что заодно автандилову халабуду разнесут, или ее кирпичами накроет! Так наш учитель математики точные расчеты делает, чтобы чисто сработать. А я с вами сегодня беседу на эту тему завел, чтобы спорные вопросы выяснить.

– И поэтому пригласил на ужин? – поинтересовалась я.

– Ну, не совсем… – смутился Петр. – Хотя и поэтому тоже. Планировал еще кое—что обсудить, но потом понял, что преждевременно.

– Нет, Петя, Сорин прав: с вами действительно не соскучишься! – Олег вздохнул и передал сотовый Димке. – Народ, даю слово: расскажу все, что знаю, только подождите немного! До этого в здешней истории было много пробелов, а сейчас, похоже, они начинают заполняться. И надо спешить, а то эти идиоты теракт устроят, а потом схлопочут по максимуму!

II

…Ветер заполнял пространство легкой прохладой, тени вытягивались и становились уже, а потом их стерла, как губка, вечерняя синева.

Я стояла у распахнутого окна, а снаружи накатывали волны призрачного, как сон, лунного света.

– Эге, – донесся до меня голос Сорина, – Лизка-то совсем спит! Олег, мы пойдем? А то она до утра проспит стоя, как лошадь.

Мне действительно очень хотелось спать, а ребятам – выпить и потрепаться. Когда мы поднялись к Роднину, я коньяк лишь пригубила, зато оттянулась на фруктах и шоколаде. А потом потеряла нить разговора, который мне был неинтересен: мужики спорили о преимуществах зимней «резины» для автомобилей.

– Сам ты лошадь! – обиделась я. – Можно подумать, что кому-то интересен ваш треп! Что, мало тем для разговора в свете последних событий?

– Ну, нельзя же все время об одном и том же, – примирительно сказал Олег. – У Автандила говорили, у Петра говорили, надо же хоть немного отвлечься.

– Ну, и отвлекайтесь! – я прихватила коробку с шоколадом и пошла в свой номер.

– Я провожу, – вскочил с места Роднин.

– Не надо, – мрачно отказалась я, понимая, что проводы могут продлиться в моей комнате до утра. – И пить нужно меньше, а то каждый вечер то – то виски, то пиво, то коньяк… Так и спиться недолго.

– Да что с ней случится, – недовольно заметил Димка, не желающий, чтобы распалась компания, – всего-то и делов – спуститься этажом ниже! Будешь отходить ко сну, – звякни. А пьем мы хоть часто, но мало. Причин для этого уйма, и все уважительные.

– Это какие же? – удивилась я.

– Во-первых, природа располагает, во-вторых, – компания, а, в-третьих, спиртное снимает стресс, которого тут навалом.

Я фыркнула и гордо удалилась.

В номере съела несколько конфет, умылась, почистила зубы и нырнула под одеяло. И сразу же провалилась в какой-то длинный туннель. Стены словно дрожали в неровном свете факелов, торчащих из каких—то зажимов, сводчатый потолок был низок, воздух – влажен и свеж…

«Странно, – удивилась я, – значит, где-то есть щели, или недалеко выход…»

В темноте прятались глубокие ниши, но я туда не заглядывала, потому что боялась что—то увидеть.

Туннель повернул направо, и рассеянный, словно сквозь витражи, свет заструился навстречу… Я сделала шаг, и обомлела, – стена была расписана Петькиным маляром: разноцветные волны переливались радугой, серебристые линии изгибались и таяли, и все это излучало ровное сияние, достаточное, чтобы обходиться без факелов.

И вдруг я почувствовала, что ниша, в которую нельзя заглядывать, находится за моей спиной. «Все», – пронеслась обреченная мысль, потому что вряд ли нашелся бы на земле человек, который смог бы устоять перед таким искушением. Я обернулась и вскрикнула: изображение на штукатурке ломало все представления обо всем…

Чья-то рука легла мне на плечо, и сердце остановилось.

– Эй, – услышала я и открыла глаза. Сердце сокращалось толчками, удары отдавались в висках, а на меня с тревогой смотрел Сорин.

– Ты чего? – хрипло спросила я. – Что ты тут делаешь? Я же сплю…

– С тобой все в порядке? – Димка положил ладонь мне на лоб. – Ты бледная, и лоб холодный… И почему, кстати, не запираешься?

– Какого черта! – возмутилась я. – Нигде от вас нет покоя. Только уснула, и на тебе!

– Ты хоть знаешь, который час?

Я покосилась на окно: пасмурное утро за ним разливалось светом, похожим на озерную воду. На улице шел дождь. Мне казалось, что я только что уснула, а в реальности прошла целая ночь. Моя память не смогла удержать картину, увиденную во сне, и я не знала плохо это, или же Сорин меня от чего-то спас.

– Кошмар приснился? – Димка склонил голову набок. – Плюнь и разотри. Забудь. Не зацикливайся.

У него была своя теория насчет снов: если не принимать их близко к сердцу, то они и не сбудутся. Но я отдала бы остаток жизни, чтобы увидеть последний фрагмент сна, и это, видимо, отразилось на моем лице.

Димка внимательно посмотрел на меня:

– Мы собираемся завтракать. Ты спустишься в кафе, или принести кофе в номер?

– Спущусь, – пробормотала я.

– Тогда мы сделаем заказ. Тебе, как всегда?

Я кивнула. Сорин вышел, а я поплелась в душ. И, стоя под упругими струями, пыталась понять: почему дверь, которую я запирала, оказалась открытой? Неужели у меня лунатизм, и все было наяву?

Конечно же, это бред, но я вышла, оделась и осмотрела обувь. Свежей налипшей земли на подошвах не обнаружила и с облегчением вздохнула: наверное, действительно не заперла комнату.

А спустя двадцать минут мы уже обжигались горячим кофе, и мужчины старательно делали вид, что Димка им не насплетничал о моем странном пробуждении.

После завтрака поднялись в комнату к Олегу, ели конфеты из коробки, которую я притащила, болтали о том, о сем, обходя вчерашнюю тему. Наверное, все должно было улечься в наших головах, чтобы появилось единое мнение о стратегии дальнейших действий.

Позвонил Петр. Ему, видимо, было скучно, потому что мы так и не поняли, что он хотел сказать. Хорошо, что у него остались после вчерашнего ужина продукты, которые он нам пытался навязать: из-за сплошной завесы дождя поход за хлебом насущным превратился бы для парня в настоящий экстрим.

К обеду распогодилось, и мы решили немного поработать.

День стал прозрачным и светлым, влажные листья лоснились, словно атлас, а трава пахла так, что кружилась голова.

Мы наткнулись на живописный некошеный луг с заброшенным домом, колодцем, похожим на печального журавля, и крошечным кладбищем с мраморными крестами и надписями на польском. Судя по ним, здесь нашли свой приют около трехсот лет назад славные шляхтичи, давшие отпор врагам. А что это были за враги, мы так и не поняли: то ли время стерло информацию с плит, то ли близкие храбрых воинов сочли оскорбительным оставлять о них память потомкам.

Вполне возможно, что в земле лежали Хранители, отбившие очередную атаку иноземцев…

Мы решили, что именно этих кадров нам не хватает для полного счастья. И пока Сорин с Русецким выплескивали вдохновение, Роднин зачерпнул полное ведро ледяной вкуснейшей воды, и мы пили ее, пока не заныли зубы.

– Ничего себе, – удивился подошедший Димка, – и как это удалось с деревянной штуковиной управиться?

– Это не штуковина, а журавль, – назидательно заметила я, – тут, наверное, люди бывают, – ведро-то совсем новое!

Потом из него пил Шурик, закончивший работу и погрузивший аппаратуру в машину. Олег наполнил две пластиковые бутылки водой, хотя было понятно, что она хороша только здесь и сейчас, – и отнес их в тойоту.

– Обедать пора! – закричал Димка, глянув на часы.

И спустя сорок минут мы подъезжали к «Нестерке». Машин на стоянке было немного, и это радовало: хотелось тишины и возможности пообщаться, не опасаясь чужих ушей.

Мужчины отправились делать заказ, а мне в туфлю попал камешек. Я присела на бревно, разулась, и, вытряхивая гравий, пыталась визуально прикинуть: рухнет башня на «Нестерку» в случае взрыва или нет? Выходило, что рухнет. Своими наблюдениями поделилась с ребятами. Шурик на них не отреагировал, Олег поперхнулся, а Димка возмутился:

– Ты хоть раз поесть дашь спокойно?

Я оценила изобилие на столе: на сей раз повар порадовал нас лобио и запеченной с лимонами курицей. Как ее готовили, – понятия не имею, но вкуснотища была неописуемая! Кофе, мороженое и коньяк принес сам хозяин. Мы ему пододвинули стул, и потекла светская беседа о рецептах экзотических блюд, плавно вырулившая на злодеев, прибравших к рукам башню. И Роднин поинтересовался:

– А как вас пытались отравить? Нам здесь питаться не опасно?

Грузин покачал головой:

– Эти ребята вездесущи, действуют незаметно и целенаправленно. В первый раз подсыпали какой-то дряни в мой любимый коньяк, а во второй отравили куриные грудки, которые я заказал в кафе вашей гостинице и попросил сюда доставить. Знаете, там изумительно готовят птичье филе!

Мы рассмеялись, и Шурик признался в авторстве рецепта. Автандил сходу принялся его обхаживать, чтобы выманить семейный секрет. Постепенно перешли на кавказские блюда, и грузин вдруг вспомнил потрясающие хачапури, которыми угощала гостей его жена. Олег послушал и сказал, что пробовал похожие в каком-то горном селении. Автандил машинально исправил название пункта, вздрогнул, побледнел и уставился на Олега. Тот, прищурившись и слегка улыбаясь, в упор смотрел на него.

Дуэль взглядов длилась секунд десять, затем коммерсант вскочил, извинился и, опрокинув стул, ринулся к себе в кабинет. Роднин встал, сунул руки в карманы и медленно направился следом.

Артур из-за стойки бара напряженно следил за сценой. Мы ничего не понимали.

Олег появился спустя четверть часа. Сел за столик, кивнул бармену и тот принес еще кофе.

– Теперь все действительно начинает складываться, – удовлетворенно заключил он. Отхлебнул из чашки и стал рассказывать.

***

…Однажды в Чечне Роднина попросили слетать в ущелье, где погибла группа военных. Начальство что-то невнятно мямлило, и Олег понял, что должен высказаться по поводу причины их смерти. И удивился, потому что на войне погибают, как правило, от взрывов и выстрелов.

Но тут ситуация оказалась иной: Роднин не нашел на мертвых ни единой царапины. А потом он с группой военврачей был на вскрытии. Результаты ошеломили! Весь отряд… просто умер. Сразу и внезапно у людей вдруг остановилось сердце! Провели уйму исследований, но ни газ, ни прочие отравляющие вещества не могли стать причиной массовой гибели. Изучали другие возможности, и одну за другой отметали. И тогда решили: у противника появилось какое-то новое секретное, очень страшное оружие. И его необходимо найти.

В числе тех, кто участвовал в поисках, были и двое друзей Роднина. Опрашивалось население, осматривались окрестности. И вдруг полностью вымерло небольшое селение. Симптомы были точно такие же. Спецслужбы пришли в замешательство: среди умерших были и родственники тех, кто ушел в горы…

А спустя неделю на берегу речки федералы нашли отряд мертвых боевиков. И это уже не лезло ни в какие ворота! Солдаты вспоминали ужастик «Чужой» со Шварценеггером в главной роли и шептались о пришельцах, которым все равно, кого мочить. Но тут смерти неожиданно прекратились. Спецслужбам от этого легче не стало: не испарилось же загадочное оружие?! А вот где его искать…

– А причем тут Автандил? – не выдержал заворожено слушавший Димка.

– Его жена была родом из погибшего селения и незадолго до трагедии приехала туда погостить вместе с детьми. В общем, они погибли.

– И Автандил…?

– Поклялся отомстить. И по каким-то своим каналам вышел на эту местность. Купил весной ресторан, наблюдал, собирал информацию. А когда понял, что на верном пути, сообразил: в одиночку ему не справиться, на милицию надежды нет, поэтому и решил привлечь нас. Тем более, что мой друг тоже искал это оружие.

– А ты участвовал в поисках?

– Давайте расскажу по порядку.

Друзей Роднина, которые охотились за незнакомым устройством, звали Михаил Савченко и Борис Бородин. Оба были технарями, имели по два высших образования. Михаил служил в действующей армии, Борис – в разведке, как мы поняли – в ГРУ или в какой-то структуре типа этого. «Собирал экономические и научные сведения», – пояснил Олег. «Занимался научным и экономическим шпионажем», – уточнил Димка.

Оба офицера вошли в специальную группу, которая была создана для поисков нового оружия, и случайно или целенаправленно Михаил оказался в Ружевичах на отдыхе.

Роднин собирался на симпозиум за рубеж, как вдруг позвонил Бородин, сообщил о смерти Савченко, который, якобы, утонул в озере, и попросил срочно прибыть в наш город. Олег отложил все дела и примчался. И Борис попросил его съездить в Ружевичи, чтобы выяснить обстоятельства гибели друга. Вскрытие показало, что у того было слабое сердце, а это не соответствовало действительности. По ходатайству Бородина кремацию отложили, и в присутствии Роднина должна была состояться повторная экспертиза. Силовики хотели удостовериться, что смерть Михаила не связана с оружием, за которым тот охотился. Из соответствующих военных структур позвонили в медицинские, Роднину вручили разрешительные документы и он отбыл в Ружевичи.

При его появлении в неизвестном направлении слинял главврач профилактория, где жил Михаил, и испарился практикант, делавший вскрытие.

Повторная процедура Роднина озадачила:

– Картина, вроде, была такая же, как на Кавказе, но я заметил и серьезные различия. И это меня сбило с толку: не было уверенности, что речь идет о том же самом оружии! Я решил, что причина, возможно, в чем-то другом, и остался, чтобы разобраться. А теперь, благодаря Лизе, понял: Мишку бросили в озеро, когда тот еще был жив. И озеро пыталось его реанимировать.

– О чем ты?! – изумился Русецкий.

И Олег рассказал им о нашем купании и живых волнах, которые выплескивались на берег.

– Ну, ребята, с вами веселее, чем с Петькой! – покрутил головой Сорин.

– Это правда, – спокойно сказала я. И мужчины, озадаченно переглянувшись, притихли.

– Все это время я не только лечил, оперировал, консультировал, но и вел исследования, присутствовал при вскрытиях, – продолжал Олег – И собрал уникальнейший материал. А вы с помощью Автандила помогли обнаружить оружие и сделать потрясающий вывод: местность пытается нейтрализовать его действие! И это видно по моим пациентам. А главную роль тут играет, по-моему, озеро.

Его прервал бармен. Он подошел к столику, протянул увесистый сверток и, улыбаясь, сообщил, что это нам на ужин.

– Взятка? – негодующе спросила я.

– Угощение, – заржал Артур. И, давясь смехом, резонно спросил: – А за что вам взятку давать? Вы ж не санстанция, не энергонадзор, и даже не налоговая инспекция! Это шеф передал наши новые деликатесы на пробу!

И, скаля зубы, отбыл за свою стойку.

– Ох, чую, Автандил нас вместо подопытных кроликов использует! – обеспокоенно сказал Сорин.

До Артура, видно, донеслись Димкины опасения, и бывшего десантника скрутил новый приступ веселья.

– Эк его разбирает, – с досадой заметил Димка. – Не к добру!

Мы вывалили на улицу, и он поинтересовался:

– Олег, а что это все-таки за излучатель?

– А это не излучатель, – спокойно сказал Роднин, распахивая передо мной дверцу тойоты, – это поглотитель.

– Что?! – разинули мы рты.

– Поглотитель энергии, – невозмутимо пояснил Олег и осторожно впихнул меня в машину.

III

Солнце скатывалось к горизонту, воздух был чист и влажен, птичьи хоры последними трелями заполняли эфир. Ситуация вокруг нас раскручивалась с бешеной скоростью, но оставалось еще много неясного.

– Какую же энергию поглощает оружие? – недоумевал ошарашенный Димка.

– Любую, – сказал Олег.

– Нет, я не понял: физическую, биологическую, электрическую или еще какую-то?

– А какие виды ты еще знаешь? – поинтересовался Русецкий. – И что такое, по-твоему, физическая энергия?

В его голосе звучал сарказм.

– Любую, – повторил Роднин. – Ребята, я не физик, и объяснить вам толком ничего не сумею, для меня самого это загадка. Но только бабкины сказки о вурдалаках имеют под собой реальную основу: из людей выкачивается не кровь, а жизненная энергия, и все органы перестают работать.

– Прана, что ли? – недоверчиво спросил Сорин. – Китайцы ее ци называют?

– А на Гавайях – мана, – блеснула я эрудиций.

Шурик с Олегом переглянулись.

– Ну, и что смешного? – обиделась я.

– Видишь ли, – спокойно сказал Русецкий, – энергия ци разлита везде и считается физической энергией Земли. Кроме нее существуют еще энергии дзин и шен, которые соответствуют Человеку и Небу. Дзин – энергия творчества и любви, а шен – энергия Духа, которая проявляется в нашей жизни, прежде всего, как ритм.

– Троица? – хмуро уточнила я.

– Ну, да. В любой религии присутствует троица, и это не случайно. И с ци тоже не все просто, потому что она, в свою очередь, делится на ци-ци, ци-дзин и ци-шен. Если человек использует только ци-ци, – он примитивен, для него главное поесть и поспать. Тому же, кто дорос до ци-дзин, – знакомы основы творчества, ну, а умеющий использовать ци-шен, и вовсе гармоничная личность. И если энергия ци подчиняется законам времени, то энергия дзин – законам пространства.

– Короче, научись пользоваться ци-шен, – и достигнешь совершенства, – нетерпеливо перебил Димка. – Хватит лекций! Олег, а как штуковина, о которой ты рассказываешь, энергию выкачивает?

Роднин покачал головой:

– Шура знает о взгляде даосизма на энергии, потому что занимался восточными единоборствами, но и остальным с этим не мешало бы ознакомиться: здорово помогает в жизни! Кстати, умение пользоваться энергией ци-шен – далеко не предел, а, скорее, только начало развития гармонической личности. На более высоких уровнях человек способен управлять не только своей энергией, но и энергией окружающих людей, а также энергией пространства вокруг себя.

Что же касается принципа действия поглотителя, то, не говоря уже о даосизме, физика, биология и прочие естественные науки, наверное, могли бы этот процесс как-нибудь объяснить. Возможно, что-то происходит на клеточном уровне, на уровне элементарных частиц, то есть один вид энергии преобразуется в другой… А, может, это связано с измерениями? В квантовой физике, вроде, существует более тридцати измерений? Впрочем, я этой темой не владею, а если бы и владел, то все равно у вас не хватило бы знаний, чтобы понять весь механизм.

– Зато у нас есть логика и воображение! – похвастался Димка.

– Да уж, чего-чего, а этого у вас не отнять! – хмыкнул Олег. – Кстати, местность на Кавказе, где погибали люди, менялась до неузнаваемости: вода, растения, даже камни.

– Из них высасывалась жизнь, – заметила я, – как из панельного здания в профилактории.

– Думаю, создается мощное энергетическое поле и с материей что—то происходит. И устройство, подобно гигантскому пылесосу всасывает образовавшиеся тонкие поля… А поля эти составляют основу существования живых существ и неорганических предметов, – вдохновенно фантазировал Димка. – Но аномальная Зона в ответ на атаки не чахнет, а защищается, активизируя скрытые ресурсы. Отсюда и уникальные свойства озера, и купол на небе.

Я смотрела в окно и думала, что гигантский пылесос, высасывающий жизнь из людей и камней, мифическое кольцо, истребление Хранителей, колодцы, загадочный архив, деятельность Роднина как-то связаны между собой. И опять у меня появилось смутное предчувствие, что все мы здесь в одно время собрались не случайно.

Олег сидел впереди и бросал на меня беспокойные взгляды в зеркало заднего вида. Нам здорово досталось за последние дни, даже для мужчин это было слишком, а что уже говорить обо мне? А тут еще информация о смертельно опасном устройстве, воздействие которого мне, похоже, довелось на себе испытать! И, чтобы успокоить его, я бодро поинтересовалась:

– Но коль аппарат поглощает энергию, значит, и должен ее накапливать? То есть, действовать, как солнечная батарея или конденсатор? А если он ее сохраняет, значит, вынужден куда-то перебрасывать? Или ударять энергетическими импульсами, посылать мощные энергетические удары? И еще ему, видимо, нужен изначальный заряд, преобразующий поля, о которых ты говорил? Хотя на топливе из колодцев прибор сможет работать как конвейер: разлагать мир на составные части и высасывать из него жизнь! Жуть!! А кто, кстати, сконструировал эту штуковину?

Явно гордясь моей сообразительностью, Олег принялся объяснять:

– Создала поглотитель группа талантливых ученых. В 90-х они были совсем зелеными. Их первыми сокращали в производственных и научных структурах, а если и оставляли, то платили сущие копейки. А они знали, как решить энергетический кризис на планете. Или думали, что знают. И утверждали, что энергию можно накапливать и преобразовывать не только известными методами. Есть способ извлекать ее абсолютно из всего, вплоть до вакуума, и перебрасывать из одного уголка Земли, и даже Вселенной, в другой! Причем, без лишних затрат и хлопот. Бородин вышел на их бывших коллег, и те многое рассказали об изобретателях.

– Так их имена известны?

– А толку? Следы-то все равно отыскать не удается! Может, эти парни сейчас в джунглях Амазонки?

– Погоди, Олег, – сказала я, – но они, вероятнее всего, сами испытывали свое детище на Кавказе? Иначе жертвы отбирались бы по каким-то определенным признакам: политическим, религиозным и так далее? А здесь очевиден чисто научный, конструктивный подход: ничего личного, главное, аппаратуру проверить!

– Психологически верно, – кивнул Роднин, – но окончательные выводы делать рано. Беда в том, что мы все время на несколько шагов отстаем от изобретателей. Когда-то они искали финансирование под свои разработки и, в конечном итоге, видимо, нашли. Правда, неизвестно, где и у кого. Мишка и Борис говорили, что речь идет уже не о прототипе, а о втором или даже третьем поколении прибора. И неизвестно, который из них здесь испытывается? Мне, например, попадались на вскрытии люди, погибшие от мощного энергетического удара: у них кровь в сосудах была практически сварена! То есть, речь идет не только о поглощении и накоплении энергии, но и об ее дальнейшем использовании, о чем ты сейчас говорила.

Шурик задумчиво покачал головой:

– Выходит, что в комплексе, поглотитель и излучатель…

– Представляют собой мощнейшее оружие, не требующее подзарядки, – подхватил Олег. – Кроме первоначального заряда. Полагаю, что это не два отдельных прибора, а усовершенствованный один, который может поглощать энергию, а затем ее излучать.

– Ничего себе! – присвистнул Димка. – И ты об этом молчал? Все носил в себе?

– А что я должен был рассказывать? У вас своих проблем мало? Тем более, что общая картина никак не складывалась, поскольку я не учитывал влияние местности. А после вашего приезда все стало постепенно проясняться.

– Зона для испытаний, стало быть, выбрана не случайно, – подумав, сказал Сорин.– Здесь можно совершенствовать оружие и увеличивать его мощность, поскольку вся природа противостоит такому вмешательству. А, кроме того, выводить расу сверхлюдей, которым, при помощи местности, скоро будут по барабану любые энергетические удары!

И через паузу добавил:

– Или же расу идиотов. Зомби с ошпаренными мозгами!

Олег вздрогнул и с изумлением воззрился на Димку. Но тот уже отвлекся от интеллектуальной тематики. Втихаря сунув пальцы в презент Автандила, он внимательно их рассматривал и обнюхивал, намереваясь лизнуть. Роднин покачал головой и заржал:

– Нет, ребята, с вами точно не соскучишься! Выпалите идею, и пошли дальше, как ни в чем не бывало!

– Да он сейчас всю собойку слопает! – возмущенно заголосил Русецкий, заметив хитрые манипуляции Димки.

– Я не лопаю, а ставлю эксперимент на себе для вашей же безопасности, – с достоинством заявил Сорин, проглотив кусок. – Можно сказать, рискую жизнью ради друзей! Сейчас всего понемножку испробую, и если через пару часов не помру, можете доедать то, что останется.

Я от смеха стала тихо сползать с сиденья, а Шурик чуть не врезался в столб. Во избежание дальнейших эксцессов Димка потребовал остановить машину и заставил нас продегустировать деликатесы. После чего сообщил, что использовать такую обалденную закусь на ужин – кощунство и надругательство над вкусами настоящих гурманов. Олег с Русецким выразили солидарность, а я промолчала, поскольку хотела спать.

Мне пришло в голову, что поглотитель здесь появился еще по одной причине: если откупорить все колодцы, оттуда можно столько энергии накачать, что никаких полезных ископаемых не надо! И буровое оборудование, и странные экскаваторы, которые собирается выпускать новое СП, возможно, предназначены для первой фазы работ. Остальной же грунт планируется пробивать энергетическими импульсами, о которых мы только что говорили. И тогда на планете может произойти долгожданная энергетическая революция, если, конечно, источники энергии не захватит ограниченная группа людей. А именно к этому, похоже, и шло. В таком случае тоже возникнут предпосылки для революции, но последствия ее могут быть ужасными для человечества! Может, это и имел в виду Балабанов, намекая на то, что Зона может стать смертельным оружием?

– Резон, безусловно, в этом есть, – согласился со мной Шурик, – хотя планетарными масштабами увлекаться не следует. Мы ведь пока ничего не знаем, и поэтому давайте мыслить привычными категориями. Мне, например, непонятно: неужели все эти буры и экскаваторы конструировались вслепую? Или их авторы все-таки видели колодцы? Остальные тоже реально обнаружить, как тот, что на Петькином огороде?

Я покачала головой:

– Таких всего пара, не больше. Может, на основании их и создавались машины?

– А, может, кто-то владеет теоретической информацией? – предположил Димка. – Или видел что-то подобное в других широтах? Ребята, события раскручиваются все быстрее! Скоро для оборудования понадобится фронт работ, и тогда за керамической картой начнется большая охота!

Олег бросил на меня обеспокоенный взгляд.

– Кстати, Лиза, – спросил Русецкий, – а как вы с погибшим Виктором вычислили координаты Архива?

– Виктор соединил колодцы силовыми линиями и определил примерную разницу в их мощности. Применил какие-то формулы и пришел к выводу, что в данной точке должен находиться мощный энергетический центр. Он предположил, что энергия его периодически, как бы, выплескивается наружу, и сила ее так велика, что может испепелять камни. И по отсутствию блеска можно определить, какие из них подвергались воздействию таких импульсов. Возможно, это происходит, когда кто-то пытается «взломать» Архив, и тому приходится защищаться… А, может, по каким-то другим причинам. В общем, историк оказался прав: некоторые осколки на ваших глазах рассыпались в пыль. Не исключено, что попыток добраться до информации за столетия накопилось немало, и строения рядом с Архивом постепенно разрушались из-за подобных всплесков…

Но я умолчала о том, что у Виктора получилось два энергетических центра, и второй совпадал… с озером! Ученый нервничал, говорил, что такого не может быть, а потом посоветовал о втором центре забыть, пока не появятся убедительные доказательства его существования. Для начала же следовало отыскать хотя бы тот, что в руинах.

– Значит, за картой начнется очень большая охота! – подытожил мои слова Димка и зашуршал пакетом.

Олег, напряженно внимавший нам, задергался, а Шурик сказал:

– По-моему, в этой местности сошлись интересы разных людей. Мы забываем еще об одной способности поглотителя: с помощью этой энергетической пушки, наверное, можно заставить резонировать колодцы, чтобы превратить их в грозное оружие. Вспомните рассказ Петра про органные трубы! Возможно, Балабанов подразумевал такой вариант?