Текст книги "Вихрь 2. Девушка, которая прорвалась сквозь время"

7

Нигде звезды не сияли так ярко, как здесь, на террасе на крыше гостиницы.

Я лежала в одном из гамаков, которые Робур и Аллистер повесили после последнего переезда, и смотрела в ночное небо, которое проглядывало сквозь пышные кроны деревьев. Зрелище захватывало дух.

Моя мама всегда говорила мне, что настоящее ночное небо, не скрытое за смогом большого города, выглядит так, будто художник покрыл каждый миллиметр белыми пятнами краски. Она любила завернуться вместе со мной в одеяло перед нашим домом в лесу и наблюдать за звездами. А я любила слушать звук ее голоса, когда она рассказывала мне о созвездиях.

Там наверху ничего не изменилось, подумала я. Смешение, произошедшее на Земле, для остальной Вселенной прошло абсолютно незаметно. Звезды были такими же, как и сто, двести, тысячу лет назад.

Погруженная в свои мысли, я прикоснулась к медальону, который оставила мне мама и в котором была ее единственная фотография. Мне ужасно ее не хватало, хотя со дня ее смерти прошло уже много лет. Я снова и снова спрашивала себя: если бы она увидела меня сегодня, что бы она подумала? Гордилась бы она мной? Или разочаровалась бы во мне?

Я так долго видела в мутантах врагов. Из‐за нее. И я решила найти тех, кто был причастен к ее смерти.

Но я больше не могла этого сделать. Поиски убийцы с самого начала были обречены на провал. Я ничего о нем не знала, а когда пыталась вспомнить что‐то из событий того дня, у меня в памяти всплывали только неясные очертания.

Я вздохнула, закрыла глаза и попыталась отпустить воспоминания. Если я чему‐то и научилась, так это тому, что не нужно все время думать о прошлом. Особенно когда наше будущее было таким неопределенным.

Разговор с Натаниэлем состоялся несколько часов назад, но я все еще не могла успокоиться. Он говорил серьезно. Если мы не поймаем Мию, он нападет на мегаполис. И тогда начнется война.

Когда мы рассказали обо всем Лис, Робуру, Аллистеру и остальным, все притихли. Не только потому, что решение Натаниэля их шокировало, но и потому, что знали: им придется снова отпустить нас одних на опасное задание.

На прощание тетя Лис молча обняла меня, игнорируя при этом мои невнятные оправдания, что не нужно обо мне беспокоиться. А я делала вид, что не замечала, как померкли ее глаза.

Мой рюкзак лежал рядом. Я сложила в него палатку, запасы еды, аптечку, разные принадлежности для бегунов, вроде мыла, фильтров для воды, термоодеяла и снаряжения для скалолазания и погружения в воду.

Вещи были не новыми и все являлись контрабандным товаром из зон, но я использовала их уже три раза: все функционировало. Нам не хватало только времени.

Натаниэль дал нам семьдесят два часа, чтобы мы предоставили ему доказательство смерти Мии. Я установила на своем детекторе точку отсчета. Наши приготовления уже стоили нам нескольких часов. Сейчас оставалось шестьдесят четыре.

И как нам быстро найти Мию? Мы понятия не имели, куда мог послать ее Хоторн.

Едва мы покинули дерево собраний, как Бэйл вызвал на своем детекторе карту времени. Если Хоторн не блефовал и действительно хотел послать Мию в прошлое, это означало, что его штурманы нашли рифты времени, которые не были обозначены на карте Бэйла. Вопрос был в том, как нам выяснить, где они находились.

Бэйл спроецировал карту со своего детектора в воздух. Миллионы синих огней образовали континенты нашей планеты. Я видела границы десяти территорий и относящиеся к ним города. Между ними мерцали многочисленные точки зеленого цвета.

Эти точки отмечали рифты – порталы, через которые можно было направить вихри в прошлое. Бэйл в свое время нашел их для кураториума и обозначил на карте времени. Тогда он был еще ребенком и Хоторн понимал, что Бэйл во время своих путешествий мог запросто погибнуть.

Бэйл разработал отличную систему. Он объяснял мне ее таким образом: не существовало одного-единственного рифта, который мог бы привести бегуна в две тысячи двадцатый год, потому что ни один человек не смог бы пережить такой длинный прыжок. Вместо этого путь прокладывался через несколько рифтов, каждый из которых перемещал бегуна максимум на девять лет назад. Так, с помощью нескольких прыжков, и можно было оказаться в далеком прошлом.

Система Бэйла была превосходной, хотя со временем карта времени пришла в негодность, потому что мы с ним разрушили часть этой цепочки. С тех пор не существовало пути, по которому можно было попасть в две тысячи двадцатый год. Была, конечно, еще одна возможность добраться до прошлого – с помощью воспоминаний, но Мия была слишком неопытна и молода, чтобы суметь сделать это и попасть в нужный год.

Так куда же, черт возьми, Хоторн хотел послать Мию?

Я открыла глаза и окинула взглядом звезды. Я заставила себя избегать всяческих мыслей о своей бывшей конкурентке. И у меня это получалось, по крайней мере, пока пустота не образовывала место для новых картин. Картин умирающих вихрей, которые превращались в схемы, а затем в лицо.

Лицо Хольдена Хоторна.

Слова отца о его смерти снова взбудоражили во мне чувства: я вспомнила искаженное от ужаса лицо Хольдена, которое на протяжении многих ночей преследовало меня во снах. Я снова винила себя за то, что он погиб.

А сейчас… могла ли я всерьез отправиться на миссию, чтобы убить свою бывшую однокурсницу? Убить хладнокровно?

– Я так и думал, что найду тебя здесь, – раздался голос слева от меня. На балюстраде возник Бэйл. На нем уже была синяя униформа бегуна, а в руке он держал рюкзак.

Пора идти.

Я уселась как смогла в гамаке и провела рукой по волосам, проверяя прическу. Она, конечно же, растрепалась, поэтому я стянула резинку, и волосы упали на плечи. Бэйл скользнул по ним внимательным взглядом. У него всегда было такое выражение лица, когда я распускала волосы. А делала я это редко.

– Лука и Фагус уже готовы? – спросила я, на что Бэйл кивнул.

– Они уже ждут на поляне.

Стало сразу понятно, что эти двое будут нас сопровождать. Перед нами стояла задача, с которой мы не справились бы вдвоем. В конце концов, нам придется столкнуться не только с Мией и Тревором, но и со всем кураториумом, который будет их защищать.

Бэйл предпочел бы взять с собой только Фагуса. Ему он доверял, вместе они на протяжении многих лет выполняли задания Натаниэля.

А вот Луке Бэйл довериться не мог. Потому что Лука, будучи цюндером, не мог в полной мере контролировать свои способности. Его взрывной темперамент часто брал верх.

И все‐таки он был нашим самым сильным оружием, и не только благодаря умению призывать огонь. Лука знал кураториум. Его систему, его технику, работу его штурманов. И поэтому был необходим для выполнения этого задания. Не говоря уже о том, что он был моим лучшим другом. Я доверяла ему, точно так же как Бэйл доверял Фагусу.

– Может, посвятишь меня, наконец? – спросила я Бэйла, когда он помогал мне выбраться из гамака. – У тебя ведь давно есть свой план, верно?

Бэйл улыбнулся. Естественно, у него был свой план.

– Я думаю, что знаю, куда Хоторн отправит Мию, – признался он. – Если быть честным, я понял это еще при просмотре видео.

Это вообще меня не удивило. Но было в голосе Бэйла что‐то такое, что я не могла себе объяснить. Как будто он одновременно чувствовал себя и облегченно, и озабоченно.

– Есть еще один путь из рифтов? – спросила я, хотя эта мысль показалась мне абсурдной. Я уже прекрасно поняла: Бэйл не допускает ошибок – особенно когда дело касалось вихревых прыжков.

– Я сейчас расскажу об этом всем, – сказал Бэйл, но вместо того, чтобы открыть вихрь, который доставил бы нас к лужайке, где нас уже ожидали Лука и Фагус, он замер на месте. Его рука, которой он помогал мне выбраться из гамака, все еще лежала в моей. Его пальцы гладили мою кожу, и я догадалась, о чем он хочет меня спросить, прежде чем он это произнес.

– Если я попрошу тебя остаться здесь…

Я прижала палец к его губам и прикоснулась лбом к его лбу. Я знала, что происходит у него в голове. Он не хотел, чтобы я была там, когда он будет… устранять Мию. И он был прав: я не хотела это видеть. И уж тем более принимать в этом участие. Но мое нежелание никак не меняло того, что я должна была это сделать.

– …то я скажу тебе, что мы одна команда, Бэлиен Треверс. Мы либо делаем это вместе, либо не делаем вообще.

Бэйл улыбнулся уголком рта. В первых лучах солнца его голубые, как лед, глаза казались почти бирюзовыми.

– Я верну нас домой, – сказал он и погладил меня по щеке. – Нас всех. Я тебе обещаю.

Вместе с Бэйлом мы направились на полянку за границей города, где договорились встретиться с Фагусом и Лукой.

По пути я быстро проверила спусковой крючок на своем сенсорном оружии. Мы получили его от Натаниэля. Это были новейшие модели – те самые, которые использовали вихревые бегуны в баре «The Merge». В этом новом оружии было место для нескольких типов боеприпасов. Пули вращались в прозрачном стволе, и их можно было менять по желанию.

В один из стволов Натаниэль зарядил гравитационные сенсоры. Во втором были настоящие боеприпасы. При мысли о том, что нам придется с ними сделать, мои пальцы начали дрожать.

Мы вышли на поляну, раздвигая ветви деревьев и мелкого кустарника. Было еще темно, и только слабые лучики света пробивались к нам сквозь кроны деревьев. Но этого было достаточно, чтобы увидеть, что на поляне нас ожидают не две фигуры, а три.

– Это еще что такое? – раздраженно спросил Бэйл.

Около Фагуса и Луки стояла Сьюзи. На ней тоже была униформа, а еще серебряная куртка, которую специально для нее сшил Аллистер. Все стало ясно.

Сьюзи сложила руки на груди и не мигая уставилась на Бэйла. Тот простонал:

– Ты с нами не пойдешь, Сьюзи.

– Это приказ? – язвительно поинтересовался Лука.

– У меня нет желания спорить с тобой, Вудроу, – сказал Бэйл. – Для этого у нас нет времени.

– Тогда не спорь.

Фагус подошел к Бэйлу, положил обе руки ему на плечи и заглянул в глаза.

– Натаниэль дал нам совсем немного времени. И если мы хотим найти бегунов Хоторна вовремя, нам потребуется любая помощь.

– Сьюзи, ты… не совсем здорова, – произнес Бэйл, и его голос стал мягче. – Или ты забыла? А если с твоим аппаратом что‐то случится? Что, если ты…

– Я знаю. – Обычно бледное лицо Сьюзи покрылось красными пятнами, но было в ее взгляде нечто такое, чего я никогда раньше у нее не замечала – решимость. – Я знаю, что аппарат ограничивает меня в возможностях, но я смогу это сделать.

– Сьюзи – единственный швиммер в Санктуме, – сказал Фагус. – Там, куда ты хочешь нас повести, Бэйл, она тебе очень пригодится.

Бэйл замер. У меня на лице, вероятно, тоже застыло изумленное выражение. Они что, знали о планах Бэйла? Ведь даже я еще не знала, куда мы направляемся!

Фагус усмехнулся:

– Просто Рыжий был так мил, что подсмотрел это на твоем детекторе.

Бэйл быстро перевел взгляд на Луку, который только пожал плечами:

– Мы все в одной сети, а ты не умеешь защищать свои данные, прямо как Гилберт. – Он усмехнулся. – И, кроме того, я гений.

Сьюзи закатила глаза, но даже это получилось как‐то по‐доброму. Бэйл проигнорировал Луку и подошел к ней:

– И как ты себе это представляешь? Что, если нам придется нырять?

– Я справлюсь. Я много тренировалась. – Сьюзи демонстративно ухватилась за свою куртку.

– Сьюзи…

Фагус положил руку Бэйлу на плечо:

– Это тот момент, когда ты понимаешь, что проиграл, мой друг.

Бэйл в поисках поддержки посмотрел на меня. Я видела, как сложно ему было уступить. Он чувствовал себя ответственным за наши жизни. Если со Сьюзи что‐нибудь случится, он обвинит в этом в первую очередь себя, в этом я была уверена.

– Это ее решение, – сказал Лука. – Не твое.

Я посмотрела на Сьюзи. С момента нашего знакомства она всегда только уступала, всегда думала в первую очередь о других. Но в этот раз ее глаза были полны отчаянной решимости.

Видимо, те же мысли крутились и в голове у Бэйла.

– Ну ладно, – сказал он. – Но если я скажу вам что‐ то делать, вы это сделаете, и неважно, понравится вам мое решение или нет.

Последние слова он адресовал Луке. Тот лишь бросил на Бэйла пренебрежительный взгляд, но Сьюзи слегка толкнула его, и Лука кивнул в знак согласия. Не преминув, однако, добавить:

– Как прикажет великий освободитель.

Бэйл сжал челюсти.

– Мы можем наконец обсудить наш план? – спросила я максимально спокойно. – Видимо, я здесь единственная, кто еще не знает, куда мы направляемся.

Бэйл взглянул на свой детектор и что‐то напечатал на нем. В темноте поляны появилась голограмма, но это была не карта времени с рифтами, а обычная карта мира.

– Дело вот в чем, – произнес Бэйл. – Всегда, когда я думал о том, как по рифтам можно путешествовать в прошлое, я исходил из своих правил. Не слишком дальние прыжки, достаточно времени на отдых, но… мне кажется, что я был настолько сфокусирован на своих действиях, что всегда игнорировал любую альтернативу. – Бэйл кивнул мне. – Помнишь, как Хоторн в видео говорил о том, что отправит своих бегунов в самое опасное место в мире?

Я кивнула. Хоторн еще сказал, что для них это не будет слишком большим риском.

Бэйл указал на точку посреди Карибского моря. Он увеличил эту часть карты, пока перед нами не возникло большое белое пятно.

– Мне кажется, он имел в виду это место.

Мой мозг тут же пробежался по всем географическим характеристикам. Это было качество, доведенное до автоматизма, которое я не могла выключить. Во время учебы в кураториуме мы год за годом изучали карту мира до самых мельчайших деталей. Вихревой бегун только тогда мог стать хорошим специалистом, когда знал, в каком месте процессы смешения так изменившие мир, проявлялись наиболее ярко.

Это белое пятно. Мы часто говорили о нем на занятиях.

– Но… эта часть Карибов считается утраченной, – сказала я.

Там, куда указал Бэйл, на несколько километров простиралось море, превратившееся в ледяную пустыню, и в этом районе бушевала постоянная снежная буря, сильная, как в Антарктиде. Насколько я знала, смешение там было настолько нестабильным, что весь ареал – область длинной в сотни километров, – стал абсолютно недоступным.

В мире было всего несколько регионов, которые кураториум официально признал утраченными. И этот регион был как раз таким.

– Так и есть, – согласился Бэйл. – Однажды я был там и это было… не очень здорово.

Он усмехнулся. Я предположила, что это был как раз один из тех случаев, когда он преуменьшал значение того, что Хоторн заставлял его делать.

– Когда ты еще был бегуном? – спросил Фагус, и Бэйл кивнул в ответ.

– Да. Меня посылали туда на протяжении семи лет, и мой детектор зафиксировал в этой ледяной пустыне многочисленные активности. И все они исходили от рифтов.

– Множество рифтов в одном месте? – удивился Лука. – А такое вообще возможно? Я думал, такое встречается крайне редко.

– Рифты возникают там, где Вихрь‐прародитель особенно сильно повлиял на мир, – пояснил Бэйл. – Хоторн тогда думал, что мы сорвали джекпот. Как же, место, полное рифтов. Он был убежден в том, что там мы сможем проложить сразу весь путь до две тысячи двадцатого года. Теоретически он, вероятно, был прав, но прыгать через эти рифты было бы чистой воды самоубийством. В том регионе царствуют природные силы, которые могут тут же убить каждого, кто подойдет слишком близко. Я всего один раз попытался пройти там с помощью вихрей… и больше даже не пробовал.

– И ты думаешь, что Хоторн пошлет туда Мию? – поинтересовалась я. – Ты сам сказал: у нее очень мало опыта.

– Это одна из отправных точек, которую мы имеем, – сказал Бэйл. – И единственный путь, который может привести нас в прошлое. Варус Хоторн может показаться спокойным со стороны, но на самом деле он очень нетерпеливый человек. Когда он чего‐то хочет, он ненавидит ждать. Подумай только: он послал тебя прямиком в рифты без какой‐либо подготовки. А раньше он то же самое проделывал со мной. Если в ледяной пустыне есть хоть какой‐то шанс, то он попытается им воспользоваться. Нам нужно исследовать этот район, по крайней мере там, где обстановка более‐менее стабильна.

Я посмотрела на Сьюзи. Так вот почему Фагус говорил, что Сьюзи может нам пригодиться. Лед был не чем иным, как замороженной водой. А Сьюзи, хоть кураториум и ослабил ее силы, чувствовала воду по‐другому, не так, как мы. И могла провести нас по местности. Возможно.

– Если я ошибаюсь и она не там, – сказал Бэйл, – то мы подумаем, что делать дальше.

Я посмотрела вниз и сжала губы. Мой взгляд упал на точку отсчета, которая появилась на дисплее моего детектора. У нас было два дня, чтобы убедить Натаниэля не начинать войну. Два дня были коротким сроком, а область, находившаяся под белым пятном на карте, простиралась на расстояние в более чем сотню километров.

Мне оставалось только надеяться, что интуиция Бэйла нас не подведет.

8

Мир снаружи вихря с шумом проносился мимо. В центре бежали Лука и Фагус, между ними – Сьюзи. В какой‐ то момент я захотела убедиться в том, что она хорошо перенесла прыжок, но мои опасения были напрасны. В мутантах уже была вихревая энергия, и Сьюзи выглядела так, словно совершала прыжки каждый день. Так что я сконцентрировалась на внешних потоках, через которые двигались мы с Бэйлом.

– Приготовиться! – крикнула я остальным.

Уже через пару секунд мы приблизились к цели. Я чувствовала, как снаружи в вихрь проникает холод – ледяной воздух, который кружил вокруг нас.

И обстановка становилась все хуже и хуже.

Бэйл полностью передал мне управление вихрем, как мы и договаривались, поэтому я приготовилась к приземлению. До этого мне редко приходилось выполнять такую часть работы – мягко выводить из вихря несколько человек, – но сегодня, кажется, все шло как надо.

Вихрь слегка рассеялся, энергии, словно пыль, растворились в воздухе, дав нам возможность лицезреть бесконечную белую даль.

Я повернула вихрь, осмотрелась на последних метрах в поисках места для приземления, но разглядеть что‐ либо в кружащем вокруг нас льде было невозможно. Наконец мне показалось, что я увидела ровную поверхность, и остановила вихрь.

Прежде чем вихревые энергии полностью растворились и мои ноги коснулись земли, нас с силой ударил морозный воздух. Мы рассчитывали на это, но все же я покачнулась, когда в меня врезались сильные порывы ветра. Моя коса растрепалась, а глаза наполнились слезами.

Я быстро вытянула маску из воротника своей униформы и натянула ее на лицо. Меня никогда еще так не согревала эта часть амуниции бегуна, даже когда мы использовали ее во время тренировок в кураториуме. Маска, в которой было небольшое окошечко для глаз, обтягивала всю мою голову. Она защищала от холода, в ней даже можно было нырять. Насадка, которая находилась на моих губах, называлась «искусственные жабры», хотя с настоящими жабрами не имела почти ничего общего. Она была мягкой, похожей на резину, кроме одной маленькой детали, в которую была встроена система связи. Мембрана находилась так близко к голове, что туда не могла проникнуть вода. А вот искусственный материал, напротив, представлял из себя смесь из силикона и недавно открытого вида каучука, из которого ученые сделали подобие кожи швиммеров. Он впитывал в себя воду и производил из нее воздух для дыхания в таких больших количествах, что владелец униформы мог находиться под водой на протяжении многих часов.

Это было одно из многих достижений, которыми Великое смешение одарило научный мир. Но не думаю, что люди когда‐нибудь поблагодарят за это швиммеров.

Едва маска покрыла мою голову, я услышала звуки своего дыхания внутри мембраны и голос Бэйла по системе связи.

– Это было очень хорошо, – сказал он. Я не могла видеть его лицо из‐за защитной маски, но слышала по его голосу, что он улыбался. – Ты становишься все лучше и лучше.

Чувство гордости наполнило меня, потому что я и сама заметила прогресс. Вихрь моментально реагировал на малейшую мысль в моей голове.

Позади меня кто‐то застонал, и я обернулась. Сьюзи, Фагус и Лука стояли на коленях.

Все правильно. Мы преодолели многие тысячи километров. И я, конечно же, тоже чувствовала, как сильно напряглось мое тело от нечеловеческих скоростей. Мои мускулы болели, желудок взбунтовался, но в общем я чувствовала себя неплохо. Бэйл как‐то сказал мне: постепенно к этому привыкаешь.

Я быстро склонилась над Сьюзи, но здесь не было поводов для беспокойства. Ее черные волосы развевались по ветру, а на губах сияла улыбка. Сьюзи натянула на лицо маску.

– Это было невероятно! – крикнула она в специальную насадку. – Я уже даже не помню, когда в последний раз прыгала сквозь вихрь!

Лука тоже улыбался, хотя при приземлении сильно ударился спиной. В отличие от Фагуса, чьи пальцы дрожали, когда он натягивал маску, Луку холод особо не беспокоил.

– Я должен признаться, это было довольно круто. Я видел, как ты вела вихрь, Элли. Это было гениально.

– Скоро она тебя обгонит, Бэйл, – съязвил Фагус через свой коммуникатор. – Если так продолжится и дальше, то поклонников у нее будет гораздо больше, чем у тебя.

Но Бэйл не обращал на них никакого внимания. Он ушел вперед – всего на два или три метра, но его силуэт уже поглотил летающий в воздухе лед. Я видела, как мерцал огонек над его детектором. Он спроецировал свой дисплей в виде голограммы в воздух.

Остальные тоже поднялись с колен. Когда мы подошли к Бэйлу, он пытался с помощью камеры рассмотреть то, что было вдалеке. Сконцентрировавшись, он двигал руку так, чтобы его детектор смог просканировать местность вокруг.

– Не верится, что мы стоим посреди океана, – произнес Лука, и я с трудом разобрала его слова, потому что на нем еще не было маски. Я показала ему на свои уши. Он закатил глаза и повторил фразу.

Я поняла, что он имеет в виду. Когда между порывами ветра наступало затишье, можно было разглядеть обрывистый, покрытый снегом и льдом ландшафт. Море превратилось в застывшую ледяную пустыню. И неважно, как все это выглядело прежде – холод убил здесь все живое. Кроме свиста ветра не было ни звука, только напряженная тишина.

Прошло несколько минут. Голограмма сильно мерцала. Бэйл наконец прекратил свои движения и вздохнул:

– Ничего не видно.

Меня это не удивило. Ветер вокруг раздувал снег в разные стороны, и мы могли только догадываться, где приземлились. Все вокруг было серым и белым, не проглядывало ни солнце, ни даже небо.

– Вообще‐то, исследовательская станция, на которой я тогда останавливался, должна быть где‐то здесь, – сказал Бэйл. Растерянность в его голосе можно было расслышать даже через коммуникатор, через который все звучало немного неестественно и поэтому не всегда понятно.

Бэйл открыл карту мира, которая автоматически приблизила то место, где мы находились. До начала нашего путешествия он отметил на ней нашу цель, которая действительно совпадала с местом нашего пребывания.

– Хоторн тогда приказал транспортировать сюда станцию для того, чтобы исследовать ледяную пустыню. Поняв, однако, что я никогда не смогу прыгнуть через рифты, он остановил исследования.

– Значит, он увез станцию? – спросил Фагус.

Бэйл вздохнул:

– Вероятно, да.

На этом наша единственная зацепка о том, куда бы могли отправиться Мия и ее команда, улетучилась.

Я огляделась, но ничего не увидела. Везде были только снег, ветер и лед.

– Давайте пройдем пару метров, может быть, навигационная система во время бури работает неточно. – Бэйл указал прямо в белое пространство. – Будьте осторожны, лед не везде прочный. Лучше, если вы будете держаться вместе.

Мы так и сделали, но каждый шаг был похож на движение между двумя противоположно заряженными магнитными полюсами. Неважно, в какую сторону мы поворачивались, ветер всегда дул нам в лицо и каждый шаг давался нам с трудом. Несмотря на униформу и маску, я ощущала на коже колючий холод. Единственным из нас, кого, как мне показалось, не беспокоили погодные условия, был Лука.

– Он всегда во время ваших вылазок так тормозит? – шепнул он мне, когда мы пробирались сквозь лед, и указал на Бэйла. Его голос в динамике звучал металлически, но даже это не могло скрыть его издевательский тон.

– Будет мило с твоей стороны, если ты хотя бы попытаешься наладить с ним отношения.

Лука показал мне язык, по крайней мере, мне так показалось, когда что‐то розовое прижалось изнутри к насадке на его маске.

– В этом процессе всегда участвуют двое. Если бы этот всезнайка перестал высказывать свои умные комментарии, то можно было бы и попробовать.

– А вы в курсе, что все все слышат? – спросил Фагус.

Его голос прозвучал так громко, словно он шел рядом, хотя они с Бэйлом и Сьюзи ушли так далеко, что я едва могла разглядеть их фигуры сквозь бурю.

И тут Бэйл снова остановился. Он снова вынул свой GPS‐сенсор, пошел вперед в другом направлении, но через несколько метров опять остановился и покачал головой.

– Исследовательской станции здесь больше нет, Бэйл, – произнес Фагус. – Если кураториум на самом деле здесь, то они, скорее всего, нашли другое место, с которого начнется их миссия. Я думаю, что настало время для Сьюзи.

Я не видела лица Бэйла. Он какое‐то время помедлил, прежде чем кивнуть в знак согласия.

Сьюзи присела около него на корточки. Она сняла одну перчатку и положила руку на ледяную поверхность. Несколько секунд она находилась в таком положении, но потом начала дрожать и прижала руку к своему телу.

– Я чувствую движения, но не могу их идентифицировать, – сказала Сьюзи. – Лед слишком толстый.

– Я могу помочь тебе. – Лука склонился к поверхности льда около Сьюзи. – Лучше отойди. Я не хочу причинить тебе боль.

Сьюзи склонила голову набок:

– Ты не сможешь сделать мне больно.

– Чисто теоретически.

– Ну хорошо: чисто теоретически. Но ты же этого не сделаешь. – Сьюзи постучала пальцем по груди Лукаса. – Я очень хорошо чувствую людей, Лука Вудроу. Ну же, давай делай.

Лука тоже снял одну перчатку и повернул руку ладонью вниз, к поверхности льда. Затем сделал глубокий вдох. Несколько минут ничего не происходило, затем у него из‐под кожи стали появляться небольшие волнообразные потоки лавы. Сперва они были совсем безобидными, но потом стали сильно накаляться. Постепенно они образовали круг, который прорезал лед. Когда Лука закончил, в разные стороны брызнул огонь, так внезапно, что Сьюзи едва успела отдернуть руку.

– Извини, – сказал Лука, но Сьюзи только отмахнулась. Она провела пальцами около пылающего огня, как если бы хотела согреть их теплом уютного камина.

Наконец Сьюзи опустила руку в образовавшуюся лунку. Когда она снова ее вынула, с ее пальцев стекали маленькие капельки, сначала две, затем пять, десять, пока из кожи не вытекла вся вода.

Я еще ни разу не видела, как она такое проделывает. Сьюзи мне рассказывала, что у нее сохранилась небольшая часть способностей швиммера, но в озере в Санктуме она просто плавала и не применяла свои силы.

Я быстро опустилась на колени рядом с ней.

– Я чувствую равномерные движения. Вода вибрирует. – Сьюзи склонила голову набок и вытянула руку в сторону. – Вибрация идет оттуда.

Там, куда она указала, все было объято ледяным туманом, но я увидела, как Бэйл сохранил на детекторе это направление.

– Как ты это сделала? – спросил Лука.

– Мы, швиммеры, можем лучше всего управлять своими силами с помощью рук, – объяснила Сьюзи. – По крайней мере, мои родители так меня научили. Кожа на кончиках наших пальцев очень чувствительная. И я таким образом чувствую в воде любое, даже самое малейшее движение. Иногда даже на расстоянии в несколько километров.

Что‐то зажужжало. Это Бэйл открыл вихрь посреди снежной метели.

– Ну тогда, – сказал он и протянул руку Сьюзи, – ты пойдешь первой.