Текст книги "Вихрь. Любовь, которая стала новым началом"

8

Тетя обнимала меня целых пять минут и отпустила только после того, как Гилберт нежно похлопал ее по плечу Он и Лука стояли рядом, и Гилберт улыбнулся мне, показывая облегчение оттого, что мы невредимы.

И Гилберт, и Лис, когда находились в Санктуме, обычно одевались просто, в стиле «кэжуал», как говорили раньше, но сейчас облачились в униформу На Гилберте была одежда главного штурмана темно-зеленого цвета с символом «Зеленого трепета», а Лис выглядела так, как она всегда выглядела, работая адвокатом в кураториуме, – строгий пиджак, юбка-карандаш, высокие каблуки, вьющиеся светлые волосы зачесаны назад.

Раньше Лука шутил, что такой имидж – своего рода боевая раскраска моей тети.

– Пойдемте со мной, – сказала Арисса, подходя к Гилберту с высоко поднятой головой. Она деловито пожала ему руку и жестом позвала за собой.

Процессия состояла вперемешку из людей и из мутантов. Гилберт привез с собой из Санктума вихревых бегунов, грундеров, нескольких вирблеров и швиммеров и, конечно, штурманов, отмеченных знаком «Зеленого трепета».

Двоим из нашей общей вчерашней миссии удалось выбраться из города, и теперь они вернулись вместе с Гилбертом. Я узнала грундера и вихревого бегуна из команды Хольдена.

Значит, Бэйл не убил их.

По крайней мере, не всех.

Арисса провела нас по покатым крышам на три уровня вверх, и мы ступили на платформу, которая начала со скрипом двигаться. Лифт, а точнее сказать, большой кусок металла, привязанный к четырем тросам. Он издавал такие звуки, как будто для него было мучительно поднимать нас все выше и выше. Атлас, стоявший рядом со мной, прижался к моим ногам. А я смотрела по сторонам, все больше понимая, что пещера создана Великим смешением. Синие спирали неизвестного мне минерала перешли в коричневую глину, в которой укоренились ползучие растения, потом опять пошли камни.

– Я думала, что после Санктума видела все, – пробормотала Лис, оглядываясь. – Трудно поверить, что такое может быть прямо в центре Южноамериканской территории.

Я промолчала, и это было ошибкой, потому что лицо Лис обрело то особое выражение, которое у нее так часто бывало в последнее время.

– У тебя все в порядке, мое сокровище?

Как же мне надоел этот вопрос. Я постоянно его слышала. Но если бы я не ответила, Лис просто не отстала бы.

– Увидеть его было нелегко, тетя, – призналась я.

Лис обняла меня за плечи. Я почувствовала, как ее палец гладит мое плечо.

– Вы нашли Жулиану Канто, хоть и не так, как хотели. Это первый шаг, да?

Я кивнула, хотя мои сомнения не уменьшились. Жулиана Канто, безусловно, могла бы помочь нам разыскать Бэйла. Но, увидев его вчера, я поняла, что настоящий вызов еще впереди.

Я посмотрела на Гилберта. Если он и нервничал, то не показывал этого. В последние несколько недель он все больше и больше вживался в новую для него роль лидера «Зеленого трепета». Да, так и есть – после исчезновения Натаниэля он руководил Санктумом. И он поддерживал связь с последними оставшимися отделениями кураториума. У него уже было несколько штурманов и вихревых бегунов, которые вместе с нами сражались против Хоторна и «Красной бури». Даже грундеры Санктума, которые все еще были связаны присягой с Натаниэлем и надеялись на то, что он скоро вернется, последовали за ним.

Потому что они верили Гилберту.

Однако трудно было сказать, что он смог бы сделать здесь. В любом случае, Гилберт должен был позаботиться о том, чтобы мы встретились с Жулианой Канто. Лучше всего, если сегодня. Лучше всего прямо сейчас.

Арисса проскользнула по проходу мимо двух домов, прежде чем мы остановились перед выкрашенной в красный цвет хижиной из гофрированного железа, которая выглядела довольно-таки ветхой.

– Я уже рассказала о вас Совету. – С этими словами она отдернула занавеску с ярким рисунком, заменяющую входную дверь.

Гилберт последовал за ней, потом – Лука и Сьюзи, а последним зашли мы с Лис.

Я понятия не имела, чего ожидать, когда Арисса сказала, что поведет нас в Совет города. Натаниэль любил похвастаться – его официальная резиденция была большой и внушающей страх, с дорогой люстрой на потолке и драгоценными коврами на полу. А этот домишко мало чем отличался от дома Ариссы. По крайней мере, так казалось. Слишком ярко окрашенные стены, не сочетающаяся между собой мебель, видавший виды кожаный диван… Но мы здесь не задержались. Арисса снова отодвинула занавеску, и за ней оказался темный проход. Через несколько метров появилась большая двойная дверь, встроенная в неровный камень. Арисса толкнула ее, и мы оказались в зале под огромным куполом. На стенах были кричащие рисунки – смесь цветов, лиц и букв, – а в центре стоял огромный металлический стол, окруженный несколькими стульями.

Нас ожидали трое. Девушка-вирблер с длинной белой косой, худой грундер с пучком листьев на голове, немного полноватый цюндер и… ни одного швиммера. Седа тоже села за стол, а когда один из свободных стульев заняла Арисса, я поняла, что тут полный комплект: по одному представителю на каждый вид.

Было еще несколько свободных стульев, но Гилберт не предпринял попытки сесть, поэтому мы тоже остались стоять. Я почувствовала участившееся дыхание Атласа, пес всем телом прижался к моей ноге.

Над столом мерцали голограммы, в центре кружилась карта мира. И еще, что бросилось в глаза, – большое количество кофейных чашек.

– Добро пожаловать в Город чудес, – сказала девушка-вирблер мелодичным голосом.

– Спасибо, – произнес Гилберт. – Спасибо, за спасение наших солдат и за готовность принять нас. Мы понимаем, что вы не должны были нам помогать.

– Не должны были? – весело спросила Арисса.

– Ну, вы могли бы присоединиться к «Красной буре».

– Могли бы, – согласился грундер с пучком листьев. – Только это было бы неумно с нашей стороны, мистер Вудроу.

Он выпустил из правой руки корни в сторону Гилберта, и те остановились в нескольких сантиметрах от него. Гилберт, не мешкая, пожал палец-корень, а затем представил себя, тетю Лис и нас всех членам Совета.

На этот раз я хотя бы попыталась запомнить имена. Девушку-вирблера звали Тува, и я не была уверена в том, имя это или фамилия, грундера звали Оливер Лэмптон, цюндера – Алев Танер. Судя по всему, он был глухонемым. Он поприветствовал нас несколькими жестами, которые ни о чем мне не сказали, но Лис тут же ответила ему такими же жестами. Существовал ли такой язык, на котором бы не говорила моя тетя? Этот вопрос я задавала себе уже не в первый раз.

– «Красная буря» похожа на вирус, – сказала Арисса. – Они никому не помогают. Они только и делают, что берут то, что им нужно.

Гилберт улыбнулся. Я видела по нему, что ему нравится Арисса и что он относился к ней с уважением. Арисса и тридцать лет назад была прекрасным лидером. Без нее в то время племя не выжило бы.

– Я сторонница того, чтобы не ходить вокруг да около, мистер Вудроу, – произнесла она наконец. – Мы в любом случае хотели связаться с вами и с «Зеленым трепетом». Мы нужны друг другу. После того как вчера пала Москва…

– Что? – не сдержалась я. Москва пала? Когда? Вчера? Но как же праздник?.. И Бэйл… ведь он был в Сан-Паулу!

Лука, Сьюзи и Фагус тоже выглядели шокированными, но для Гилберта, Лис и штурманов это не было сюрпризом.

– Прошлой ночью, – кивнул Гилберт. – Это произошло очень быстро. Я полагаю, Аэолус спланировал все заранее, чтобы нападение произошло во время празднеств.

Хоторн, внутренне поправила я его, хотя на данный момент мне было плевать, как его называют. После Нью-Йорка Москва была самым охраняемым мегаполисом. Неприступная крепость, какой считали ее до войны. То, что Москва падет, всегда было для меня чем-то невообразимым.

– Мы предполагаем, что теперь они объединят все свои силы, чтобы в следующий раз взять под контроль Нью-Йорк, – сказал Гилберт, и Арисса кивнула:

– Да, мы думаем так же.

Итак, Нью-Йорк… Пока что «Красная буря» обламывала себе зубы об этот город. Первые два нападения были отбиты, и с тех пор Нью-Йорк постарался укрепить свою оборону.

– Вам известно, когда они планируют атаку? – спросил Гилберт и наконец подтянул к себе один из стульев.

Мы последовали его примеру и сели за стол.

– К сожалению, нет.

Седа потерла татуированные руки, затем посмотрела на свой детектор и что-то стала в нем искать.

– Воздушный город, который вы видели, все еще пришвартован над Сан-Паулу. Вчерашняя акция имела только одну цель – вербовку солдат. Возможно, у нас есть две или три недели. А может быть, всего несколько дней.

Выражение лица Гилберта было серьезным. А мне было интересно, много ли он почерпнул из того спектакля, который происходил на праздничной площади, и сколько узнал о новом воздушном городе. Зная его, он всю ночь копал.

– А что насчет Хоторна? Где он? В Скай-Сити? – спросил Гилберт, и я наклонилась вперед.

Нам ничего не удалось узнать о местонахождении Хоторна за последние несколько месяцев.

– Мы точно не знаем, – призналась Седа. – Насчет Скай-Сити вероятность большая, но… Зато мы постоянно сталкиваемся с его подручными.

– Вы имеете в виду Дункана Греймса?

Арисса пристально посмотрела на Гилберта, прежде чем кивнуть Седе. Та, поискав, что-то активировала на своем детекторе, и в воздухе появилась проекция. Запись была не очень качественная, вероятно, сделанная в спешке. Греймс с его извечной ухмылкой на угловатом лице и огненно-красными глазами.

– Психопат, – пробормотал Лука достаточно громко, чтобы услышала Арисса.

– Это правда, – подтвердила она. – Наши люди во время нападения на Сан-Паулу пытались помочь кураториуму и отбить атаку «Красной бури». Греймс отвечает за смерть многих наших людей.

Ее рот скривился от гнева, и она снова посмотрела на голограмму. Изображение поменялось – теперь мы видели человека, лицо которого от лба до подбородка закрывала белая маска.

Этот человек стоял рядом с Бэйлом на крыше.

– Вы видите вирблера, – пояснила Арисса. – Мы полагаем, что он уже несколько десятилетий находится рядом с Аэолусом, возможно, дольше, чем кто-либо другой. Его зовут Эос.

Эос…

Нужно был видеть мое удивление, потому что… я знала Эоса. Он жил в Скай-Сити вместе с Хоторном, когда был еще ребенком лет семи или восьми.

До этого момента я думала, что он погиб во время падения воздушного города в 2058 году, но, видимо, я ошиблась. Получается, что Хоторн каким-то образом спас его. И кроме того, вирблеры стареют медленнее, чем люди, благодаря воздуху, питающему их тела. Сегодня Эосу, наверное, чуть меньше тридцати лет.

Я знала, что за маской не было настоящего лица. Знала и то, что Эос настолько сильно мутировал, что еще в детстве мог управлять воздухом, как никто другой.

Я попросила слово и как можно короче рассказала о том, что мы видели в Скай-Сити и на что был способен Эос.

Члены Совета внимательно слушали меня, и на их лицах я видела озабоченность.

– Он и Греймс образуют ядро «Красной бури», – сказала Арисса, когда я закончила свой рассказ. – Ну да. Эти двое и… Бэйл. Он приводит их в города, и дальше они превращают все в руины и пепел. Действуя совместно, цюндеры и вирблеры чрезвычайно эффективны. А в паре с бегуном во времени их вообще невозможно остановить. Происходит всегда одно и то же, и каждый раз это срабатывает.

Цюндер, входивший в Совет, начал яростно жестикулировать. Грундер, сидевший рядом с ним, перевел:

– Алев говорит, что мы должны выступить против них в Нью-Йорке. Но для этого нам нужно объединиться. И прежде всего, мы должны привлечь на свою сторону кураториум. Там есть еще люди, которые смешивают всех мутантов с «Красной бурей». Но мы не можем сражаться на два фронта.

– Вы контактируете с кураториумом или нет? – спросила Арисса, обращаясь к Гилберту. – Как бывший главный штурман?

Гилберт наклонился вперед, положив обе руки на стол:

– Да. За последние несколько недель нам удалось наладить сотрудничество. Санктум теперь расположен прямо у городской стены Нью-Йорка.

Прямо в данном случае нужно было понимать буквально. Огромные деревья Санктума росли прямо у стены. Это все еще казалось мне необычным.

– Вы сможете убедить их сражаться вместе с нами? – спросила Арисса.

Гилберт ответил вопросом на вопрос:

– А сколько солдат в городе?

– Здесь?

Арисса подняла подбородок:

– Примерно восемьсот.

Мысли Гилберта были написаны у него на лице: восемьсот. Это же совсем немного.

Затем девушка-вирблер подняла руки, и голограмма карты мира замерцала. Стали открываться окна, увеличивая изображение на разных континентах.

Я моргнула, увидев небольшие деревни швиммеров вроде той, в которой мы встретили Ариссу. Города на деревьях, похожие на Санктум. Сумасшедшие гибридные формы вроде Города чудес. Поселения, построенные мутантами за последние восемьдесят лет. Снимки были сделаны со спутников.

– У нас есть связь со всеми территориями, – пояснила Тува. – С подземными городами вроде нашего. И также с колониями мутантов на небезопасных территориях. Всего нас больше двадцати тысяч.

Я сглотнула. Двадцать тысяч. Всего.

Арисса наклонилась вперед:

– Это будет последний бой, мистер Вудроу. Если «Красная буря» овладеет Нью-Йорком, то люди погибнут и Аэолус сможет делать все что хочет. Мы должны остановить их. Нет, не так – мы должны навсегда стереть террористов из «Красной бури» с поверхности земли.

Стереть. Я уставилась на Гилберта, пытаясь угадать по выражению его лица, что он сейчас чувствовал.

– Открытая война… – медленно начал он. – Прямо у городских стен… Неужели это лучшее решение? Ведь потери будут огромными.

Арисса скрестила на груди руки:

– Они будут и в том случае, если мы позволим «Красной буре» развиваться дальше.

– Конечно, – согласился Гилберт. – Но тем не менее. Прямая конфронтация может иметь катастрофические последствия. В вихревых войнах с землей сровняли целые города…

– До этого не дойдет, – уверила Арисса. – Разница в том, что совместно у нас есть шанс создать лучший мир. Мир, в котором царит полное равенство. В котором не будет ни стен, ни зон, ни незащищенных территорий. Мир для всех. Вот чего мы хотим.

Гилберт кивнул:

– Естественно. Это и наша цель тоже. Боюсь, что у главы кураториума в Нью-Йорке пока другое мнение, но я уверен, что смогу убедить ее, как только…

– Этого недостаточно, – прервала его Арисса. – Мы хотим заключить договор. И притом до начала войны.

Гилберт выдохнул. Все четверо посмотрели друг на друга. Грундер, который делал перевод для своего друга цюндера, скептически усмехнулся.

– Я поговорю с ней, – сказал Гилберт. – Теперь, когда Москва пала, она осознает положение. Однако…

Гилберт положил обе руки на стол. Он набрал что-то на своем детекторе, сверяясь с ним.

Я точно знала, что будет дальше.

– То, что я говорю вам сейчас, трудно понять, – начал он. – Но это безмерно важно. Нью-Йорк – не главная наша забота. Эта война тоже является не главной нашей заботой. Потому что реальная угроза невидима. Она может уничтожить нас всех в любой момент. И мы даже не заметим этого. И люди, и мутанты.

Арисса нахмурилась. Она переглянулась с вирблером Тувой.

– Вы ведь говорите о слухах? – спросила Тува. – О плане, которому следует Аэолус. Что он хочет усилить вихрь-прародитель.

Гилберт кивнул:

– Боюсь, что да.

За столом пронесся шепот. Он становился все более и более скептическим, пока Гилберт спокойным голосом объяснял ситуацию.

Он рассказал о плане Хоторна отправить Бэйла обратно в двадцатый год, поставив перед ним задачу с помощью переработанных нулевых сенсоров сделать вихрь-прародитель настолько мощным, чтобы тот превратил в мутантов всех людей.

Чтобы не было больше никаких видов и подвидов. Только один сильный род.

Но это была всего лишь теория. Гилберт проиграл его сценарий и пришел к выводу, что в итоге ни один из живущих в мире людей не будет жить так, как прежде. Когда меняешь то, что существовало так долго и затрагивало весь мир, это означало только одно: обнуление. Новая временная шкала. Для всех.

Я уже несколько раз слушала, как Гилберт пытался объяснить нашим союзникам, что было поставлено на карту. На самом деле было неважно, мутант ты или человек, – на карту будут поставлены все жизни. Но по лицам слушавших я каждый раз видела, как трудно им понять эту концепцию.

– Но… – начала вирблер. – Тогда какое значение имеет вся эта война? Если мы не остановим этого бегуна во времени?

Гилберт покачал головой:

– Имеет. Но это значит, что мы не должны слепо концентрироваться на Нью-Йорке. Нашей самой большой заботой остается Бэлиен Треверс. Вот почему так важно поговорить с Жулианой Канто. Только с ее помощью мы сможем найти его.

– Ты же могла делать то же самое, что и он, не так ли?

Арисса внимательно посмотрела на меня своими глазами цвета океана:

– Вы оба создавали вихри.

На лице девушки-вирблера промелькнуло выражение понимания.

– О, точно. Она же бегун во времени, которую разыскивал кураториум.

Все тут же посмотрели на меня, отчасти с надеждой, отчасти подозрительно. Моя рука автоматически потянулась к голове Атласа, чтобы успокоиться.

– Я потерял эту способность, – сказал я тихо, но в сокрушительной тишине этого было достаточно, чтобы все меня услышали.

Арисса взглянула на Гилберт, ища у него подтверждения. Когда тот кивнул, она тяжело вздохнула:

– Ну… это плохо.

Затем началась дискуссия о том, что делать дальше. Дискуссия, в ходе которой я наконец поняла, что в Совете не было никакой иерархии. Выступали все, освещая проблему с разных сторон, но пока все было безрезультатно. Однако они быстро сошлись в одном: нам разрешили поговорить с Жулианой Канто, причем немедленно.

Оливер, Тува и Алев попрощались, чтобы связаться с населенными пунктами, которые они нам показали, и организовать транспортировку солдат на Североамериканскую территорию. Ничего подобного этой атаке никогда раньше не было.

Арисса через свой детектор приказала, чтобы Жулиану Канто доставили под купол. Сама она осталась с нами и налила себе кофе из кофейника, стоявшего посередине стола.

– Это продлится какое-то время, – сказала Арисса и с задумчивым выражением лица откинулась на спинку стула.

9

Лука слегка толкнул меня локтем в бок, и я вздрогнула. Судя по всему, я задремала. Пока мы в куполе ждали прибытия Жулианы Канто, положила голову на край стола, закрыла глаза и поддалась усталости.

Но тут в проходе раздались звуки шагов, я обернулась и…

…в замешательстве покачала головой.

Потому что передо мной стояла не Жулиана Канто. Я увидела собаку.

Белоснежная большая собака с такими же заостренными ушами, как у Атласа. С красными глазами и маленькими огоньками, бегающими по шерсти. Они поблескивали не только на ушах, но и на спине.

О кей. Очевидно, это была не пустая болтовня о том, что есть и другие собаки-мутанты.

– Сидеть, Пламя.

Это сказала Рокс – девушка-цюндер с улыбкой хищной кошки, которая привела нас в город. Собака немедленно последовала ее приказу и села на пол рядом с металлическим столом. Но ее огненные глаза все время были прикованы к одной точке в помещении: к Атласу.

Он начал было тихо рычать, и я чувствовал, как дрожит его тело. Он не двигался с места только благодаря тому, что у него на затылке лежала моя рука.

Собака-цюндер, промелькнуло у меня в мыслях. Не самое сумасшедшее, что ты когда-либо видела.

Со стороны двери раздались голоса, и я оторвала взгляд от собаки.

Рокс как раз вводила женщину. На запястьях у женщины были наручники. Очки, которые я уже видела в ее профиле, криво сидели на носу, а седые каштановые волосы стояли дыбом.

Жулиана Канто.

Гилберт отодвинул стул и сделал несколько шагов по направлению к ней, явно желая поздороваться за руку. Но Рокс протолкнула Канто мимо Гилберта, к свободному стулу рядом с Ариссой.

– Сиди спокойно, ты, паразит, – прошипела она.

Жулиана распрямила спину и вежливо произнесла:

– Гилберт.

У нее был грубый, низкий голос с сильным акцентом. Выглядела она гордой и ничуть не напуганной.

– Кто бы мог подумать, что мы снова вот так встретимся? Сколько времени прошло, три года?

– Четыре. – Гилберт снова сел. – Я рад, что у тебя все в порядке. Нам срочно нужна твоя помощь.

– Тебе? Или сплитам?

Сплитам. Для мутантов это было ругательством. Теперь я поняла, почему Рокс смотрела на нее с такой ненавистью.

– Всем нам, – сказал Гилберт. – Всему живому.

– Как мелодраматично. – Канто скривила рот. – Но ты всегда таким был.

Мы с Лукой переглянулись. Да уж, она действительно была симпатичной.

Гилберт ничего не ответил, и Канто поморщилась:

– Я давала присягу. В отличие от тебя, дорогой Гилберт, я все еще верна ей. Я служу людям.

В помещении воцарилась тишина. Перед нашей освободительной миссией Гилберт предположил, отношение Жулианы Канто к мутантам вряд ли изменилось. В качестве главного штурмана она заработала определенную репутацию в кураториуме, доставляя в зоны мутантов со всего мира. Сплитов, как она говорила. Но то, что она сейчас, когда медаль повернулась другой стороной, проявляет такое высокомерие, мне было непонятно. Разве до нее не дошло, куда привел нас этот путь разделения на мутантов и людей?

– Жулиана, – начал Гилберт. – То, что задумал Хоторн, безумие.

Канто скривилась:

– Да неужели? А я и не поняла этого, когда он захватил практически все мегаполисы мира.

Ее голос был пропитан насмешкой.

Гилберт встал, и я видела, что он уже теряет терпение, что случалось очень редко.

– Как я уже сказал, нам нужна твоя помощь. – Он сразу перешел к делу. – Мы перехватили твое последнее сообщение главным штурманам. И мы знаем, что это ты несколько лет назад анализировала топографические знаки рифтов для Варуса Хоторна. Чтобы их можно было отследить так же, как вихри. Это так?

На лице Канто промелькнуло выражение стыда.

– Ну… система измерения была не такой точной, как для вихрей. Рифты излучают настолько мощную энергию, что определить место их образования невозможно. Но… да. Благодаря моей системе можно отследить примерное расположение рифтов. – Она наморщила лоб. – Хоторн тогда просил исследовать их. И я на самом деле не знала, что скрывается за этим. Не знала, для чего он хотел это сделать. – Она снова скривила рот. – Это было волнительно. Излучения от вихря-прародителя, существующие до сих пор… Я была на седьмом небе от счастья.

Гилберт кивнул, показывая, что понимает ее. Затем он наклонился вперед:

– В сообщении ты написала, что у тебя есть что-то, что поможет выследить Бэлиена Треверса. Однако передача нарушена. Это трекер, не так ли?

Губы Канто опять скривились, и только через несколько секунд я поняла, что она так улыбается. И ее улыбка выглядела торжествующей.

– Значит, это возможно? – спросила Арисса.

– Многое возможно.

Канто взглянула на Ариссу, положила ногу на ногу и стала покачивать носком:

– Как только вы поймете, как действует анализ энергии вихрей, вместо рифтов можно измерять и другие величины.

Она наклонила голову, ожидая реакции.

Арисса с шумом выдохнула:

– Выкладывай уже. Чего ты хочешь?

Канто с надменной улыбкой положила на стол руки в наручниках:

– В основном мелочи. Полная свобода передвижения, круглосуточное сопровождение, а именно – со стороны твоих людей, Гилберт. Есть и пить столько, сколько захочу, и безопасный транспорт в Нью-Йорк. И как можно скорее.

Список, очевидно, был составлен не спонтанно. Арисса обменялась долгим взглядом с Гилбертом, затем прищелкнула языком:

– Bey. Так и быть. Особой помощи от тебя мы не дождались и тогда, когда ты была прикована.

Канто скрипнула зубами:

– Да иди ты к черту, сплитша. Вы притащили меня сюда против моей воли.

Арисса не ответила. Вместо этого она махнула рукой, после чего Рокс сделала шаг вперед и освободила Канто от наручников. При этом она действовала немного грубее, чем нужно, и рот Канто на сей раз скривился от боли. Освободившись, Канто потерла красные рубцы на коже, вытянула руки над головой и с хрустом потянулась.

– А… так-то лучше.

Арисса вынула из кармана детектор, и штурман с нетерпением потянулась за ним.

Как мне казалось, это было безумием. Канто могла бы тут же вызвать подкрепление… но его больше не было. Даже если бы она подала сигнал в Нью-Йорк, никто бы не примчался.