Текст книги "Политология. Базовый курс"

3.4. Модернизация политических систем

В политической науке под модернизацией понимают переход от традиционного общества к современному. В Европе традиционное общество существовало в период феодализма и характеризовалось наличием аграрной экономики, господством традиций в политике, низкой подвижностью общественных структур. Модернизация политической системы означает становление индустриального общества с промышленной экономикой, высокой социальной динамикой и правовой основой в политической сфере. Политические аспекты модернизации рассматриваются как переход к демократической политической системе со всеми характерными атрибутами: выборностью органов политической власти, конституционализмом и местным самоуправлением.

Обычно, когда говорят о модернизации, имеют в виду мировой процесс, в рамках которого все страны на определенном этапе развития проходят через трансформацию традиционного общества в современное. В Европе этот процесс наблюдался достаточно рано (в XV–XVII вв.), в Латинской Америке и Африке он начался на рубеже XIX–XX вв. Модернизация может осуществляться постепенно, эволюционным путем, или в виде социально-экономического взрыва, революционными методами. В политической истории выделяют несколько этапов, или эшелонов, модернизации.

Первый эшелон охватывает страны Западной Европы и Северной Америки (XV–XVII вв.), когда здесь развивается мануфактурное производство, формируется буржуазия (третье сословие), складывается этика индивидуального предпринимательства. М. Вебер описал этот процесс в работе «Протестантская этика и дух капитализма». Он объяснил, что на Западе главную роль в ходе модернизации сыграла религиозная Реформация, результатом которой стало утверждение в обществе особой протестантской этики, постулирующей личную ответственность человека перед Богом. Протестантизм видит главный путь религиозного спасения в индивидуальной трудовой активности, что дало мощный толчок к развитию всего общества.

Вторым эшелоном модернизации называют страны Восточной Европы, Россию, Турцию и Японию (XVIII – середина XIX в.), где экономические и социальные условия были недостаточно зрелыми, поэтому решающую роль в модернизационных процессах сыграло государство. Сами преобразования часто провоцировались желанием догнать первый эшелон наиболее развитых государств Западной Европы и США.

Третий эшелон сформировали развивающиеся страны Азии, Африки и Латинской Америки (середина XIX – начало XX в.), главным образом колонии и полуколонии развитых западных держав, которые постепенно обрели политическую независимость в ходе модернизации.

Соотношение универсального и национального в ходе политической модернизации уже много десятилетий вызывает оживленные научные дискуссии. Первые теоретики модернизации утверждали, что западная цивилизация универсальна и годится для всех стран и народов (В. С. Нейпол). Согласно таким представлениям, модернизация и экономическое развитие способствуют укреплению однородности различных обществ и порождают современную культуру, близкую к той, что существует на Западе. Пионеры модернизации всерьез рассчитывали на то, что переход от традиционного общества к современному в странах догоняющего развития будет идти по западным универсальным образцам, предписанным политическими реформаторами. Именно западная политическая культура и институты конституционной демократии выступали универсальным эталоном в сравнительных исследованиях стран догоняющего развития.

Между тем практика показала, что в транзитивных обществах традиционные культурные ценности нередко вступают в состояние резкой конфронтации с задачами политической модернизации. В результате возникает ценностный конфликт, который зачастую приводит к гражданской войне. Так, в конце прошлого века в Алжире, Египте, Судане, Тунисе, Пакистане в ответ на разрушение традиционного уклада и вторжение западных ценностей в процессе модернизации общество раскололось, и самозащитная ответная реакция ислама привела к пересмотру всей модели общественной организации.

Как свидетельствуют сравнительные исследования модернизирующихся обществ, в тех случаях, когда политические действия не санкционированы национальной культурой, не воспринимаются ею как свои, они могут спровоцировать мощное массовое движение протеста, стремление уничтожить неприятные политические инновации и вернуться к традиционным нормам жизни. Многие исследователи (А. С. Панарин, А. С. Ахиезер и др.) усматривают в этом проявление древнего социального механизма ликвидации всех дезорганизующих общество новшеств: богатство культуры содержит в себе и основу для массового возмущения против неоправданных новаций.

Взрыв этносепаратизма и религиозного фундаментализма во многом стал ответом на подобные «эксперименты» с традиционными обществами в процессе модернизации. Культурная агрессия Запада, пытавшегося искоренить национальные традиции в странах Востока, породила мощный процесс девестернизации. Мир заговорил о реисламизации Ближнего Востока, индуизации Индии, о «возврате в Азию» Китая и Японии. В исламской, конфуцианской, японской, буддистской, индуистской культурах почти не находят поддержки основополагающие западные идеи индивидуализма, неограниченной свободы, отделения церкви от государства, всеобщего равенства, прав человека, либерализма. Пропаганда подобных идей вызывает враждебную реакцию против «империализма прав человека» и приводит к укреплению исконных ценностей родной культуры. Современные социологические исследования показывают, что ценности, имеющие первостепенную важность на Западе, гораздо менее значимы в остальном мире.

Одним из первых привлек внимание исследователей к необходимости переоценки основных постулатов модернизации израильский ученый Шмуэль Айзенштадт (1923–2010). Это было сделано весьма своевременно, поскольку в конце ХХ в. стало очевидно, что многие страны Юго-Восточной Азии (Китай, Гонконг, Тайвань, Сингапур) начали развиваться не по европейским лекалам, а избрали путь реинтерпретации национальной традиции. В процессе модернизации они сделали вполне осознанный выбор в пользу национального, а не универсального.

Большинством стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) был принят курс на строительство «эпохи культуры» как феномена современной цивилизации, и этот путь принес им успех. Теория модернизации столкнулась с интересным парадоксом: чем более открытыми миру становились «азиатские драконы», тем большую роль в их политической культуре начинали играть традиционные конфуцианско-буддийские ценности, замещая собой «универсальные» модернизационные постулаты. Успешная практика модернизации с опорой на реинтерпретацию национальных традиций странами региона способствовала радикальному пересмотру основ самой модернизационной теории.

Цитата и интерпретация

С. Хантингтон был одним из первых западных исследователей, кто написал о преимуществах традиционализма в сфере модернизации: «Не только современные общества включают в себя многие традиционные элементы, но и традиционные общества, в свою очередь, нередко обладают такими чертами, которые обычно считаются современными. Традицию необходимо изучать. Кроме того, модернизация способна усиливать традицию»[37]37
  Huntington S. The Change to Change: modernization, development and politics // Comparative Modernization. N.Y., 1996. P. 121.


[Закрыть].

Постепенно основной проблемой теории неомодернизации стал поиск новых факторов, способных обеспечить динамику конструктивных политических действий в модернизационных процессах, что потребовало дальнейшего пересмотра постулатов. На смену дискредитировавшей себя концепции форсированной модернизации пришли идеи о защите, сохранении, возрождении и поддержке социокультурного разнообразия, о плюрализме укладов и образов жизни. Концепция неомодернизации наряду с идеей светской организации социальной жизни включает также признание значимости религии и мифологии в духовной сфере, уважение к харизме традиционного лидерства, почитание авторитетов старейшин в политике, использование идеи коллективистской сплоченности общества. Оказались полностью реабилитированы традиционные ценности родства, семьи, факторы значимости групповой идентификации и солидарности.

Таким образом, основой и движущей силой модернизационных процессов сегодня становится феномен национального, а не универсального. Если раньше модернизация интерпретировалась как решение, принятое образованной (зачастую вестернизованной) элитой и навязанное сопротивляющемуся населению, которое цепляется за традиционные ценности и уклад жизни, то сегодня речь идет о том, чтобы избежать наивного волюнтаризма в процессе политических преобразований. Практика реформ показала, что не все желаемое достижимо и зависит от простой политической воли. Кроме того, нельзя рассчитывать на эффективность модернизации, исходя исключительно из показателей экономического роста. Оказалось, что гораздо важнее сформировать новые ценности общества, которые не противоречили бы традиционным устоям, а развивали их в новом направлении.

Несмотря на разнообразие моделей неомодернизации, большинство из них сегодня направлено на поиск стабилизирующих факторов, которые помогли бы сохранению цивилизационной идентичности, развитию и укреплению традиций в условиях глобализации. Вполне обоснованным представляется также вывод о том, что глобализация усиливает культурный плюрализм в современном мире[38]38
  Подробнее см.: Россия и мир: анатомия современных процессов / под ред. Н. А. Нарочницкой. М., 2014.


[Закрыть]. С этой точки зрения весьма интересным представляется сравнение результатов политической модернизации в Китае, Индии и России.

Китай одним из первых сделал выбор в пользу опоры на национальные традиции в процессах модернизации. Весьма показательна в этом отношении деятельность «Фонда Конфуция», общественной организации, которая занимается, в частности, исследованием роли конфуцианства для модернизации Китая. В числе его основных задач – адекватная современной эпохе реинтерпретация важнейших конфуцианских понятий.

Ученые «Фонда Конфуция» полагают, что новое конфуцианство вполне способно ответить на вызовы времени, так как оно развивает принципы уважения и автономности личности, конкуренции на здоровой основе. Конфуцианская этика настаивает не на правах человека, а на чувстве ответственности; при этом упор делается на единстве общества, поисках приемлемого для каждого человека места в социуме. Подобная поведенческая модель предполагает самосовершенствование человека, его духовное и психологическое самоограничение. Единство общественного мнения достигается не путем навязывания идеологических стереотипов, а в ходе длительного, постепенного согласования позиций, что способствует развитию в обществе духа сотрудничества.

Пример

Ученые «Фонда Конфуция» находят убедительные свидетельства в пользу того, что конфуцианство активно способствует гуманизации глобальных процессов. Китайские исследователи утверждают, что экологические бедствия, возникающие в ходе технологического взаимодействия мирового сообщества с природой, подтверждают конфуцианскую точку зрения о том, что люди, общество и природа могут процветать лишь сообща. Ученые полагают, что распространение конфуцианских ценностей способно остановить не только загрязнение окружающей среды, но и превращение человека в придаток машины, прекратить разгул насилия и другие социальные болезни. Они объясняют это тем, что этико-политическая доктрина конфуцианства одновременно является и космологической системой.

Интеллектуальные изыскания представителей «Фонда Конфуция» объясняются не только стремлением развивать древнюю философскую традицию. Они преследуют весьма определенные политические цели. Перед учеными ставится задача активизировать сознание народа в духе демократических идеалов современного урбанистического общества, в котором гармонично развитому человеку предстоит не просто любоваться совершенством мира, но и активно участвовать в формировании согласованных начал общественной жизни.

Новый курс китайских реформ

На XVIII съезде КПК в 2012 г. новым направлением политического курса стало достижение среднезажиточного общества, основанного на принципах согласования экономического, политического, культурного, социального и экологического развития. Центральной осью экономического строительства признана концепция научного развития, направленная на поступательную модернизацию и гармонизацию взаимосвязи между надстройкой и экономическим базисом. В качестве основной идеи концепции выдвинут лозунг «все для человека», в соответствии с которым главным в работе партии и государства должна стать защита коренных интересов широчайших народных масс.

Новый курс нацелен на достижение всеобщего благосостояния, рассматриваемого в качестве основного принципа социализма с китайской спецификой. Претворение в жизнь данного принципа связывается с сохранением социалистической экономической системы и системы распределения, решением проблемы разрыва в доходах граждан, с тем чтобы результаты развития более справедливо распределялись среди всего народа[39]39
  См.: Смирнов Д. А. XVIII съезд КПК о задачах построения среднезажиточного общества // Мир и политика. URL: http://mir-politika.ru/3319-xviii-sezd-p-o-zadachah-postroeniya-srednezazhitochnogo-obschestva.html (дата обращения: 21.03.2016).


[Закрыть].

Индия также идет своим путем в процессах модернизации. Эта страна долгое время была британской колонией и в политическом развитии во многом копировала западные институты. Модернизационное возрождение Индии связано с принципиальной ориентацией политической элиты страны на развитие национальных традиций. Если раньше Индия привлекала внимание своей изысканной восточной экзотикой, то сегодня интерес политологов вызывает неожиданный успех Индии в области развития высоких технологий (появление индийской «кремниевой долины»), быстрые темпы роста экономики. Известно, что Индия уже сегодня обогнала Италию и Великобританию по величине ВВП, рассчитанного по паритету покупательной способности, практически сравнявшись в этом отношении с Германией и разделив с ней четвертое-пятое места[40]40
  См.: Мировая экономика: прогноз до 2020 года. М., 2010. С. 9–11.


[Закрыть].

Какие факторы генерируют успешное развитие Индии? В чем секрет модернизации страны, которая не так давно еще входила в число беднейших государств мира?

Герои современной Индии, а среди них и Нараян Мурти, гуру индийского менеджмента, основатель и долгое время бессменный глава компании Infosys (лидера индийской промышленности), считают следование канонам индийской культуры основой успешной деятельности во всех сферах общественной жизни. Патернализм, коллективизм, высокий стандарт честного поведения, личный пример руководителей, которые заботятся о благополучии подчиненных, представляя свою кампанию одной семьей, – вот причина быстрого успеха индийской модернизации. Нараян Мурти и другие успешные индийские бизнесмены уже не стремятся уезжать из страны. Согласно социологическим опросам, большинство успешных молодых предпринимателей в современной Индии ощущают гордость за принадлежность к индийской нации и стремятся внести свой вклад в развитие национальной экономики[41]41
  См.: Туласи Шринивас. «Свидание с судьбой». Индийский вариант культурной глобализации // Многоликая глобализация. Культурное разнообразие в современном мире / под ред. П. Л. Бергера, С. П. Хантингтона. М., 2004. С. 120.


[Закрыть].

Если двадцать лет назад для индийской молодежи было характерно желание уехать учиться на Запад, чтобы получить там хорошее образование и сделать карьеру, то сегодня молодые люди предпочитают остаться в Индии. Это не удивительно, ведь именно в Индии сегодня можно получить прекрасное образование и сделать успешную карьеру: ни для кого не секрет, что индийские программисты считаются лучшими в мире. Стремительно растет индийский средний класс, поднимается уровень жизни в городах. Конечно, индийская провинция пока еще бедна и малообразованна, но благодаря успехам передовых отраслей экономики у нее есть перспективы, а это главное.

В свете успехов китайской и индийской модернизации, где приоритет ориентации на национальные традиции очевиден, весьма интересно будет сравнить опыт этих стран с практикой отечественных реформ в постсоветский период. В последние десятилетия достаточно определенно обозначились две фазы в развитии политической модернизации России, которые условно можно назвать западной и неоконсервативной.

Западная фаза, начавшаяся с распадом СССР, привела к предельной деморализации всех сфер жизни общества под натиском чужой идеологии. Российская политическая элита в 1990-е гг. откровенно проповедовала западные ценности и ориентировалась на западные же политические эталоны, самоутверждаясь через агрессивное отрицание собственной национальной традиции. С подачи идеологов реформирования по западному образцу отечественная национальная культура третировалась как домодернизационная, отсталая, обреченная на роль запоздалого эпигона ушедшей далеко вперед западной культуры. Неудачи модернизации объяснялись давлением архаического пласта ментальности русского народа. К «антимодернизационным» характеристикам русской ментальности причислялись «патерналистские ориентации, представления о социальной справедливости, антиинтеллектуализм (только на бытовом уровне), коллективизм»[42]42
  См., например: Лукьянова Т. Н., Убиенных Т. Н., Эйдельман Я. Л. Экономическая реформа в России: культурные барьеры // Россия: трансформирующееся общество / под ред. В. А. Ядова. М., 2001. С. 142.


[Закрыть]. Такое откровенно эпигонское самосознание элиты серьезно разрушало национальную культурную идентичность масс: нация теряла самоуважение.

Одновременно происходили обвальные процессы в экономике: при переходе от советской плановой модели к рыночной произошло разрушение части индустриального потенциала страны. От уровня 1980 г. производство промышленной продукции в 1998 г. упало до 60 % и в 2001 г. восстановилось только на 80 %, при этом произошла перестройка отраслевой структуры экономики в пользу сырьевого блока[43]43
  См.: Россия и мир в 2020 году. М., 2010. С. 171.


[Закрыть]. Продолжение указанных тенденций грозило российскому обществу неминуемой гибелью, полной манкуртизацией. Для крутого поворота, обусловленного логикой самозащиты нации, был необходим мощный «антиинверсионный» культурный взрыв, способный открыть потенциальные контртенденции развития, ведущие к обретению национальной идентичности. Так уже не раз случалось в русской политической истории: именно «под знаком долженствования» будущее открывалось вернее и глубже, чем «под знаком ожиданий или предчувствий»[44]44
  Флоровский Г. В. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. С. 519.


[Закрыть].

В ответ на крайности западнической фазы Россия выстраивала свою идентичность как восточная держава, опирающаяся на традиционные ценности, религиозно-этические принципы национальной традиции. На рубеже столетий начался новый виток глубинных социокультурных трансформаций в российской политической культуре, который можно назвать «неоконсервативной волной»[45]45
  См.: Базовые ценности россиян. Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы / отв. ред. А. В. Рябов, Е. Ш. Курбангалеева. М., 2003. С. 49.


[Закрыть].

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ДИНАМИКИ ПОЛИТИЧЕСКИХ ЦЕННОСТЕЙ

Социологи отмечали восстановление в конце 1990-х гг. в общественном сознании традиционных ценностей россиян: патриотизма, державности, национальной гордости. Именно в восстановлении традиционных национальных ценностей, которые дают мощные мотивации трудовой активности в модернизационных процессах, следует искать одну из существенных причин экономического подъема России в самом начале тысячелетия. Воссоединение Крыма с Россией в 2014 г. дало новый толчок к развитию национального самосознания, росту патриотизма. Согласно опросам ВЦИОМ, россияне считают свою страну особой евразийской цивилизацией, которой не подходит западный путь развития. Такой точки зрения придерживается 74 % россиян, и только 12 % рассматривают Россию как часть Запада[46]46
  Источник: Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ). Интернет-версия (URL: http://www. wciom.ru).


[Закрыть].

Итак, сегодня в российском обществе доминируют представления о национальной самобытности, а значит, для усиления трудовой мотивации необходима активизация традиционной системы ценностей. В этом видится залог успеха нового этапа модернизации страны, где приоритетом станет развитие инновационных технологий. Известно, что главным вопросом в период принятия судьбоносных решений оказывается не только постановка амбициозных целей, но и трезвое понимание того, кто и почему их будет осуществлять, какой должна стать система трудовых мотиваций для большинства людей. Ориентиром здесь призваны служить не мертвые абстракции «универсальных» ценностей, а живое слово национальной культуры.

* * *

Современная политическая история убедительно демонстрирует, что благополучие нации зависит не только от высоких экономических показателей, но в немалой степени вырастает из духовного единства народа, поверившего в свои силы. Таким образом, выбор модернизаторов в пользу национального пути развития, по-видимому, является сегодня единственным универсальным постулатом теории модернизации.

Контрольные вопросы

1. Что означает принцип системности в политике?

2. Из каких подсистем состоит политическая система общества?

3. Какие существуют типологии политических систем?

4. Что такое политический режим?

5. Какие признаки тоталитарного правления выделяются политологами?

6. В чем заключаются основные отличия тоталитарных систем от авторитарных?

7. Почему политологи различают формальную и органическую демократию?

8. Что такое модернизация?

9. Как в процессе модернизации соотносится универсальное и национальное?