Текст книги "Лабиринт грешников"

5
Обрати внимание

Уже стоя перед аудиторией, Рейчел вспомнила, что отчеты остались у Шона. Мистер Уилфорд снова вовлек ее в спор о наличии недиагностированных психических расстройств у серийных убийц, а она припомнила ему триаду Макдональда[10]10
  Сформулированный Джоном Макдональдом в 1963 году в статье «Угроза убийства» набор из трех поведенческих характеристик – зоосадизм, пиромания и энурез, который он связал с предрасположенностью к совершению особо жестоких преступлений.


[Закрыть]: зоосадизм, энурез, пиромания. Совершенно несостоятельная теория, появившаяся и умершая еще в шестидесятых годах. В итоге это вылилось в продолжительную дискуссию о возможности выделения критериев или «генов» серийных убийц[11]11
  Теория о дофаминовом рецепторе D4.


[Закрыть]. Девушка рассеянно посмотрела на часы. До начала семинара оставалось несколько минут. Ученики в коридоре гудели, словно потревоженный рой пчел. Иногда Симмонс ловила на себе странные взгляды, но в основном всем было плевать. Ничего нового. Мало кто верит сплетням, но почти все любят их слушать и пересказывать. Это нормально. Ничто так не объединяет людей, как общие секреты и общая неприязнь.

Шон находился в том же крыле, что и она. Оставалось понять, какие предметы могут быть у него. Философия или высшая математика? Рейчел решила сделать ставку на философию. Студентка побежала по коридору, стараясь не толкать людей, плотной толпой собравшихся в коридоре. Конечно, это давало ложное ощущение безопасности. Среди знакомых люди чувствуют себя менее уязвимо, потому что искренне полагают, что им помогут, их спасут. Однако есть вещи, от которых так просто не сбежать.

Шон оперся о стену и увлеченно читал отчет. Джеймс стоял рядом, периодически указывая на что-то в тексте.

– Верни. – Рейчел протянула руку, а Шон лениво поднял взгляд. Он тяжело вздохнул, будто перед ним была надоедливая муха.

– Зачем? Ты ведь все уже прочитала.

– Мне не надо, чтобы это распространилось по всему университету, – настойчиво сказала девушка.

– Хорошо, верну тебе после семинара, когда буду в кафетерии. Как раз философия будет – дочитаю.

– Нет, сейчас.

Прозвучал противный звук, означающий начало занятий. Раньше в университете такой практики не было, но после введения локдауна возникла необходимость более строгого расписания. Рейчел качнула головой, а Джеймс прищурился. Он сложил руки на груди и подался чуть вперед.

– Иди. Ученики А-группы не опаздывают. – Он улыбнулся и хлопнул Беннета по плечу. Видимо, настроение у Холланда сегодня отменное. – Ты заражаешь людей, – произнес он, повернувшись к другу.

– Чем это? – скривился Шон.

– Своей глупостью, приятель.

Шон со смехом толкнул Джеймса, и оба зашли в кабинет. Рейчел оглянулась на полупустой коридор. В университете царила необычная атмосфера. Учеников осталось меньше сотни. Ей и так было сложно привыкнуть к небольшому количеству студентов после обучения в обычной старшей школе, а сейчас стало еще хуже. Она ощущала себя в клетке: одни и те же лица, строгие распорядки, запреты, полный контроль.

Симмонс аккуратно постучалась в дверь и зашла в класс. Преподавательницы еще не было. Оливия обеспокоенно посмотрела на пришедшую подругу, а та лишь махнула рукой. Шеферд выбрала этот предмет как наименьшее из зол. С ней в группе была Рейчел, а это значило, что Лив не придется особо волноваться об учебе. Симмонс рассеянно оглядела свои тетради. Похоже, она забыла конспекты по семейному праву.

– Да что со мной не так? – прошептала Рейчел.

– Не представляешь, но у многих тот же вопрос. – Девушка за соседней партой скривилась. Хоть они и проучились вместе три года, едва ли Рейчел знала ее хорошо. Как, в принципе, всех в этой аудитории. – Да кто-нибудь тут вообще понимает, что происходит? – Ее голос повышался. – Я собираюсь потребовать интервью с журналистами! Полиция замалчивает реальную историю. Мы все, черт возьми, заперты с каким-то психопатом. – Она злобно посмотрела на Симмонс. – Или с психопаткой.

– Заткнись, Эннис, – тут же рявкнула Оливия.

– Надо же, Шеферд проснулась. Только и делаешь, что тявкаешь на всех за свою подружку. У нее что, своего языка и мнения нет? Интересно, когда Рейчел наконец арестуют, ты напишешь об этом статью? Или, может, целую книгу? Это ведь сейчас популярно: писать о серийных убийцах. Будешь ходить по ток-шоу и рассказывать подробности из ее детства, а потом продашь на аукционе ее вещи для таких же больных извращенцев.

Оливия с силой сжала тетрадь. Ученики заинтересованно обернулись. В глазах некоторых читалась та же ярость, что у Эннис, другие же, видимо, не особо желали становиться свидетелями выяснения отношений. Университет – пороховая бочка. Эннис была первой искрой. Сколько времени понадобится, чтобы все взлетело на воздух?

* * *

В кафетерии было непривычно тихо. После третьей пары состоялся обед. Оливия шла рядом с подругой, бездумно пялясь в свои заметки. Семинара по праву не было – после случившегося студенты просто сидели в гнетущей тишине. Изредка кто-то переговаривался, но тут же замолкал. Рейчел надеялась, что преподаватель все же объявится, но никто так и не пришел.

Одно из немногих сходств с обычными университетами – столы. Огромное значение имело то, с кем ты сидишь за обедом. Рейчел поставила поднос у своего привычного места и села на стул. Механические действия. Она даже не совсем осознавала, что ей надо найти Шона. Однако несчастья обыкновенно находят ее сами. Вот и сейчас Беннет сел напротив нее сам. Слева неуверенно разместился Джеймс, с сомнением поглядывая на друга. Оливия оторвалась от своих конспектов и устало посмотрела на Шона в упор.

– Что за агрессия во взгляде? Успокойся и расслабься. – Беннет улыбнулся.

Похоже, развернувшаяся в маленьком университете трагедия треснула складывавшийся годами фундамент иерархии. Ричард, сидевший за пару стульев от Рейчел с Оливией, достаточно громко бросил вилку на поднос. Он сжал губы и выпрямился, с явным недовольством оглядывая непрошеных гостей.

– Вы, кажется, перепутали столик, ребята. – Голос был холодный и раздраженный одновременно.

– Тут что, все подозреваемые тусуются? – спросил Том, поставив поднос рядом с Шоном. Маккензи качнул головой, резко встал и выкинул в бак почти нетронутую еду. Всем своим видом он демонстрировал полное пренебрежение к окружавшим его студентам.

– Похоже на то. – Беннет хмыкнул. – А вы знаете, что Рут…

– Эй! – прервала его Оливия. – С меня достаточно этого всего. Если тебе нравится копаться в этих убийствах, то ты просто больной. Ее смерть – не шутка.

Шон внимательно посмотрел на Рейчел. Она опустила голову и выдохнула. Тишина была слишком давящей. Оливия сжала губы и чуть отвернулась, положив руку на плечо подруге.

– Рейчел, я не… – осторожно начала она.

– Все в порядке. – Девушка мотнула головой. Ведь у нее все всегда в порядке. Ей никогда не бывает плохо. Ее никогда не обижают чужие слова. Она не имеет права ломаться. Она не имеет права сдаваться. Все в порядке. Все в полном порядке.

– Я просто… – Оливия посмотрела в свою пустую тарелку и нахмурилась. Девушка нервно сжала руки в кулаки. Рейчел видела, как блестели от пота ее ладони. Шеферд залпом выпила стакан воды и приподняла брови.

– Кому-нибудь вообще интересно, что тут происходит? Кроме этой больной, конечно. – Беннет улыбнулся, специально выделив это слово. Его слова не звучали так жестко, но все же жалили. Он повернулся к Оливии, его глаза были полны ярости. Презрения. – Я думал, ты прирожденная журналистка. Так о тебе все учителя отзывались. А ты обыкновенная сплетница. Нет в тебе ни выдержки, ни стержня. О чем статьи писать будешь? О жизни знаменитостей или о трендах сезона за тысячу долларов в месяц, чтобы просто покрыть съем убогой квартиры?

– Хватит, – оборвала Рейчел Шона. Его язвительность ранила Оливию, а она не могла допустить этого. Точно не сейчас. Глаза Шеферд чуть покраснели. – Зачем ты ей это говоришь?

– Хоббит, ты в своем уме? Она Беннета только что больным назвала. – Джеймс сморщился. – Зачем ты ее защищаешь?

– Послушай, она – моя подруга, понятно? Ее будущая работа – не ваше дело. Если вы сели сюда лишь для того, чтобы досаждать нам, то можете уходить уже сейчас. – Она даже не знала, что злило ее больше: его обращение или слова Шона. Симмонс задыхалась в словах. Они слипались на языке в несуразный ком.

– Это ты хотела. – Беннет указал на отчеты, лежащие под подносом.

Симмонс заметила на бумаге пару жирных пятен. Конечно, не стоило надеяться, что Шон внезапно проявит особую аккуратность к важным для нее документам. Для него это все было игрой, отвлечением от реальных проблем. Пока ему было весело расследовать убийства, он развлекался. Как только ему это наскучит – переключится на кого-то другого.

– Смотрите, – внезапно сказал Том, передавая телефон Холланду. Девушка невольно приподнялась.

– Откуда у вас телефоны? – тихо спросила Оливия. Она посмотрела на время на часах и нервно постучала костяшками пальцев по столу.

Шон нахмурился и передал Рейчел телефон. Та сразу узнала университетский сайт. Вот только вместо привычных радостных постановочных фотографий было видео. Всего несколько секунд, зацикленных в «бумеранг». Тонкий скальпель разрезает темную кожу Рут.

Оливия тут же поднялась с места и побежала в сторону туалета. Рейчел сосредоточенно пыталась запомнить детали, но на видео видно лишь край полуобнаженной груди и часть лезвия ножа. Девушка замерла. Шон собирался забрать телефон, но Симмонс схватила его за руку, вглядываясь в экран.

– Не может быть… – прошептала она.

Рейчел ошиблась. И дала неправильные показания.

– Что такое? – обеспокоенно спросил Беннет. Миссис Эдвин быстро бежала к столу, а девушка все не могла оторвать взгляд от видео.

– Молодые люди! – Голос декана был визгливым. – Что вы… – Она замолкла, посмотрев на экран. – Отдайте сейчас же! Вы все, – она импульсивно махнула рукой, – быстро по аудиториям. Быстро!

Ее голос звенел в голове Рейчел, а она не могла перестать думать. Что с ней не так? Как она могла так ошибиться? Как она могла не заметить такой очевидной вещи?

– Что ты там увидела? – спросил Шон, когда девушка спешно поднялась, забирая рюкзак.

Он успел спрятать отчеты перед приходом взволнованного декана. Это хорошо – не хватало еще, чтобы у мистера Сандерса были проблемы. Хотя Рейчел это вообще не волновало. Ее беспокоила перспектива не получать никакой информации, что в значительной степени осложнило бы дело.

Студентов вели недолго. Полицейские распахнули дверь кабинета, а один из них зашел за студентами. Оливии с ними не было. С одной стороны, это хорошо. Ей и так достаточно нервов и убийств.

– Она была мертва, когда он… Потрошил ее, – сказала Рейчел, приблизившись к Шону. – Вы видели, как текла кровь? Медленно. Сердце уже не работало.

– И что? – Он выглядел разочарованным.

– Значит, это точно серийник. А еще это значит, что, возможно, наша теория была в какой-то степени верна. – Она не знала, радовала ли ее эта новость. – Жертвы не случайны. И если выявим алгоритм – поймем мотив. Составим профиль. Тогда убийцу будет поймать намного проще.

– Слушай, вы с подружкой – две крайности. Ты, мне кажется, слишком много на себя берешь, – произнес Джеймс.

– Надо делать все, что в наших силах. Я не прощу себя за бездействие, – бросила Симмонс, пряча взгляд. – А где Том?

– Его увели сразу. Теперь мы все будем на уровне А-группы. Никаких телефонов и тусовок. Прекрасно мы попали. – Джеймс опустился на стул и провел руками по волосам.

– С другой стороны, если видео было загружено с телефона, можно вычислить адрес и…

– Думаю, этим уже занимаются, – произнес Шон.

– Том – классный малый. – Холланд бросил быстрый взгляд на полицейского, потом посмотрел прямо на Симмонс и хлопнул по стулу рядом с собой. Как только Рейчел осторожно села, он наклонился к ней и она почувствовала теплое дыхание на шее. Девушка рефлекторно отшатнулась. – Он пару лет назад хакнул университетскую сеть и помог всем подключиться. Он местный хакер или вроде того.

– И тут взломан сайт, – добавил Шон, садясь на парту.

– Думаете, это мог сделать Том? – спросила она. – Он слишком тощий, чтобы…

Рут была мертва, а это значит, что необязательно обладать особой физической силой. Но как он тогда протащил тело, не оставив никаких следов? Если бы он успел вымыть весь пол, остались бы запаховые и поверхностные следы чистящего средства, да и чистить весь коридор было бы слишком большим риском. Нет, все же такой парень не подходит. Да и девушка едва ли.

– Хотя, если подумать, способ есть. Их было достаточно. А еще было бы неплохо проверить кровь охранника на следы снотворного. Вот только сейчас уже поздно, – вдруг произнесла Рейчел.

– Том сам показал нам это видео. Не стал бы он так подставляться, – с сомнением произнес Джеймс.

– Но тело вынесли на всеобщее обозрение. Ему нужна шумиха, – запротестовал Шон, бросив взгляд на Рейчел. Та одобрительно кивнула, а Беннет, довольный собой и обретенными крупицами знаний, скрестил руки на груди.

– Они подключат ФБР, – бросила Рейчел. – Как только судмедэксперты найдут в организме Рут цианид, дело выйдет из юрисдикции местной полиции.

– Возможно, тогда они его поймают. – Шон пожал плечами.

– Привлечение ФБР ухудшит наше положение. Пока убийцу не классифицировали как серийного, нами занимается детектив, – сказала Симмонс. – Декан едва ли захочет привлекать федералов. Они слишком дорожат репутацией университета. Мне кажется, они могут постараться замедлить передачу отчетов. Думаю, администрация университета уже ведет переговоры на этот счет.

– Поверь, это мы знаем получше тебя, – улыбнулся Джеймс.

– Ты сегодня какой-то радостный, – с раздражением бросила она, наблюдая за реакцией.

– Рейчел, – предостерегающе одернул ее Шон, а Холланд сжал челюсти и посмотрел куда-то вбок.

– Сегодня моего лучшего друга хотя бы не подозревают в убийстве, которого он не совершал. Отличный денек, как думаешь? И… еще… Уже почти вечер, а в Лейксайдском университете никто не умер. Считаю, это уже достижение.

Беннет посмотрел на нее со смесью презрения и злости. Шон прекрасно видел в глазах Симмонс ту самую искру понимания. Он чувствовал, что она уже знала, догадалась. Надеялся лишь на то, что ей хватит ума не озвучивать свои версии вслух.

Рейчел знала, как выглядят люди, скрывающие какие-то расстройства. Они слегка улыбаются и придумывают нелепое оправдание с примесью шутки. А их глаза почти незаметно мечутся из стороны в сторону: пытаются найти что-то, что может их спасти или успокоить.

А еще она знала, как чувствуют себя люди, привыкшие решать все самостоятельно, оказываясь бесполезными и беспомощными. Шон выглядел словно загнанный в ловушку зверь. Ее вопрос был капканом. А Рейчел стала объектом жгучей злобы. У Джеймса проблемы с контролем гнева. А сейчас, возможно, он выпил лекарство, которое не успел принять вчера ранним утром, когда всех студентов неожиданно собрали в актовом зале. Симмонс кивнула и посмотрела в сторону выхода.

– Сэр, сколько нас будут тут держать? Мы не сделали ни… – подала голос она.

– Пока не поступит приказ вас выпустить, – оборвал ее полицейский.

– Отлично, – проговорил Шон. – И как нам развлекаться? Вот чем вы занимаетесь без телефонов и выпивки? – Он повернулся к девушке. Тон был холоднее, чем раньше, но хотя без презрения.

– Вам не понравится мой ответ. – Она пожала плечами. – Мы учимся.

Шон и Джеймс одновременно скривились и отодвинулись.

– Вот черт. Я думал, вы прикалываетесь так. Да… Мы застряли с самой большой занудой.

– Очень умно, – устало бросила Рейчел. – Очень зрело.

– Тебе ни разу не хотелось бросить все и сбежать на какую-нибудь тусовку? – Холланд прищурился.

– Нет.

Эта беседа начинала порядком ей надоедать. Если до этого Шон и подавал какие-то признаки наличия рассудка, то сейчас он предстал перед Рейчел не только полнейшим идиотом, но и мудаком. Она сжала губы и отвернулась. Он так обижается, когда ранят чувства его друга, а потом спрашивает, почему Симмонс вступается за Оливию. Да и ему самому плевать на других людей.

Рейчел отвернулась к окну и достала свои конспекты по криминалистике. Шон закатил глаза и переглянулся с Холландом. Она чувствовала дикую усталость. Еще несколько секунд они смотрели на девушку насмешливо, а потом постепенно начали говорить друг с другом. Ей было плевать, что они там обсуждали. Ее сейчас больше интересовало, что именно повлияло на жизнь Денниса Райдера. Это ведь так просто: попытаться сбежать. Делать вид, что ничего вокруг не происходит, окружить себя привычными вещами и закрыться от мира, пока он снова не станет нормальным. Джеймс поднялся и направился к полицейскому.

– Эй, – дернул девушку Шон, когда Холланд отошел достаточно далеко. – Могу задать вопрос?

– Нет, – отрезала та.

– Ты встречаешься с мистером Уилфордом?

От неожиданности студентка замерла, несколько раз моргнула и чуть склонила голову набок. Такого вопроса она ожидала меньше всего.

– Ты совсем идиот? – не сдержалась Рейчел.

– Он держал тебя за руку, когда я зашел. – Он сощурился, подаваясь вперед. Симмонс приподняла брови и посмотрела прямо в его глаза. Они были не просто голубыми: на правом глазу было будто пара зеленых пятнышек на радужке. Внимательность Шона к абсолютно ненужным деталям могла помешать, ее это не устраивало.

– У нас нет никаких отношений, – совершенно честно произнесла она, отчеканивая каждое слово.

– Значит, он к тебе приставал. – Шон не спрашивал, а утверждал.

– Нет.

– Мне кажется, стоит сходить в деканат и написать заявление, чтобы начали внутреннее расследование. Ну… Как только это все закончится.

– Не стоит, – настойчиво сказала Рейчел.

– Ты не хочешь, потому что это единственный преподаватель криминалистики? – уточнил Шон.

– Тебе вообще какая разница? – Симмонс отодвинулась к стене и снова уткнулась в конспекты. – Это абсолютно тебя не касается.

– Ты так рвешься решить чужие проблемы, а на свои забиваешь. Ты странная. – Он будто не ждал ответа, а лишь рассуждал вслух.

– У меня нет проблем. – Она сжала челюсти.

– Почему ты такая… – Он мотнул головой и отодвинулся.

– Ты вообще зачем со мной разговариваешь? – раздраженно спросила Рейчел. – Я хочу просто посидеть в тишине и спокойствии. Не надо мне докучать своими нелепыми вопросами.

– Просто мне интересно. – Шон пожал плечами с легкой полуулыбкой. Он казался таким беззаботным, искусно обманывал даже себя самого.

Звучало как очевидная лесть, манипуляция. Она вздохнула и отвернулась. Сейчас было гораздо труднее сосредоточиться на записях. Джеймс вернулся на место. Девушка покосилась на него и снова отвернулась. Она не любила, когда кто-то проявлял излишний интерес к ее персоне. Рейчел гораздо комфортнее чувствовала себя в роли незримого наблюдателя. Рассказчика, а не участника.

Холланд рисовал что-то, а Шон умирал от скуки. Он лез к Джеймсу, но, похоже, тот тоже был не очень рад такому вниманию. Удивительно, но в этом Симмонс с Холландом были похожи. Мельком Рейчел поймала его взгляд. Шон так же пристально смотрел то на нее, то на друга. Девушка громко опустила толстую тетрадь на стол и повернулась к Беннету.

– Что такое? – Она нахмурилась.

Джеймс кинул быстрый взгляд на Шона. Рейчел не успела уловить, что было в его глазах: злость или страх. И ни одно из этих чувств ей не нравилось. Девушка сжала челюсти.

– Покажи, что ты там написал? – Она вскинула подбородок. – Телефонов нет, а вы уже нашли новый способ насмехаться за моей спиной. Сообразительные, ничего не скажешь. – Она не позволит больше унижать себя. – Тоже считаете меня повернутой?

– Успокойся, – лениво бросил Шон. – Он просто рисует. Ты занимайся своими делами, мы ведь тебя больше не трогаем, как ты и хотела.

Рейчел фыркнула. У Шона постоянно лицо такое, будто он лжет: на губах насмешливая ухмылка, брови чуть напряжены. Искренним Симмонс его видела лишь однажды: когда он играл на гитаре. В остальное время он вел себя так, будто знал больше остальных, мог позволить себе оскорбить или унизить кого угодно. Симмонс поднялась с места. Джеймс тут же положил тетрадь, придавив сверху рукой.

– Что там происходит? – грубо спросил полицейский.

– Ничего, простите. – Девушка натянуто улыбнулась.

Рейчел села на место и в упор посмотрела на Джеймса, всем телом чувствуя вскипающий в ней гнев.

– Я уже видела твои рисунки. Почему бы тебе просто не показать? – с напускным спокойствием предложила девушка.

– Покажи уже ей, пусть успокоится. А тебе, Рейчел, таблеток бы попить, а то от клейма больной так и не избавишься никогда. – Шон презрительно посмотрел на нее.

– Ничего личного, тут больше нечего рисовать. – Холланд швырнул тетрадь по парте. Симмонс осторожно перевернула ее.

Он рисовал ее. На бумаге был легкий набросок, детализировать Джеймс успел только ее глаза и спутанные волосы. Нахмурившись, Рейчел провела пальцем по легкой линии и чуть смазала графит. Студентка перевела на парня взгляд.

– Мне жаль, я… – Ее горло сжалось. Каждый раз, когда она решает, что пора отвечать людям жестко, она ощущает себя глупо. Каждый раз, когда она терпит, чувствует себя раздавленной. Почему ей не может быть плевать, как Беннету? Казалось, что ничто не может его волновать дольше нескольких секунд. Даже после вчерашнего он довольно быстро вернулся к своему старому и привычному амплуа.

– Да пошла ты. – Джеймс поднялся и забрал свою тетрадь. Рейчел закусила губу и поймала его руку. Холланд посмотрел на нее. По телу будто прошла волна холода. – Отпусти.

– Мне не нужно прощение. Я просто говорю, что мне жаль. – Она отпустила его руку, а Холланд продолжил смотреть на нее в упор. – Я повела себя неправильно, потому что все мы сейчас не в самом лучшем состоянии, – ровно сказала она. – Что?

– Ты реально странная. – Но в этих словах не было презрения, лишь нотки легкого удивления.

– Он хочет сказать, что ты ему не противна, – перевел Шон. – Просто его социальные навыки даже хуже твоих. – Он натянуто улыбнулся.

– Я сказал, что она странная, – отрезал Холланд. – Именно это я и имел в виду.

– Ты мне так же говорил, когда мы только познакомились. Сейчас, мне кажется, я твой лучший друг, – отмахнулся Беннет. – Рейчел, ты можешь этим гордиться.

Симмонс прикрыла глаза и покачала головой. Он умудряется играть на публику, даже когда в помещении только два посторонних человека. Но для чего он исходил ядом и раздражал своего лучшего друга? Когда они успели поссориться?

Полицейская рация зашумела.

– Вы можете выйти, – сказал мужчина, открывая дверь.

Рейчел облегченно выдохнула. Диалог становился неловким, а напряжение лишь росло. Она схватила вещи и выбежала в коридор. Как никогда девушка скучала по кровати и Лив. Ей хотелось оказаться в тишине наедине со своими мыслями, без нужды анализировать свои и чужие слова и эмоции. Ей хотелось закрыть глаза и провалиться в глубокий сон.