Текст книги "Папашка для Машки"

Перепрыгивая через две ступеньки, я понеслась вниз. Притормозила я только на последнем пролете, потому что вспомнила про скелет. Поскольку он лежал прямо у меня под ногами, пришлось совсем сбавить скорость и аккуратно переступить. Правда, бросить его в лежачем положении я не могла: а вдруг и правда родственник этой старой дамы, хозяйки агентства? С ней лучше не ссориться!

Запихав скелет обратно (он даже стал мне как-то по-особому скалиться, типа улыбался, что ли), я помчалась домой.

Дома я захватила все, что берегла на черный день, и поехала назад. Правда, дверь подъезда я открывала уже спокойнее: зачем будить древних родственников старой дамы? Мимо шкафа я тихо прошмыгнула.

Дама сидела все в той же позе, в какой я ее оставила. Может, спит? Тогда она сова – это определение к ней в полной мере подходило – и по возрасту, и потому что спит с открытыми глазами да еще днем.

– Принесла? – радости в голосе дамы было столько, сколько в моем, когда я услышала вчера в автобусе обещание пассажира осчастливить половину едущих.

Я молча протянула деньги. Дама придвинула мне вожделенные альбомы. Мужчины и вправду были красавчиками. Они белозубо улыбались, дружелюбно протягивали мне руки с фотографии, подмигивали… Да, о такой коллекции может мечтать каждая женщина! И где хозяйка только берет таких мужчин? Некоторые, правда, до боли напоминали киноактеров и манекенов, но пусть это будет тайной хозяйки, я таких все равно не люблю.

– Выбрали? – голос старой дамы был по-деловому холоден.

Я кивнула:

– Мне вот этого, вот этого и еще…

– Милочка, вы же не на ярмарке и не на выставке! Вы же собираетесь с одним из них связать свою судьбу! Разве так можно?

Мне оставалось только соглашаться.

– Телефоны кандидатов за отдельную плату.

– Но я же только что заплатила! – от возмущения у меня перехватило дыхание.

– Вы просто увидели тех, кто вам понравился. А теперь вы хотите получить их координаты, а это уже совсем другое.

Телефон избранника оказался немногим дешевле просмотра альбома – триста рублей. Но меня уже несло дальше. Действительно, я уже вбухала две тысячи в просмотр мужчин, так неужели терять всю эту сумму просто потому, что мне жалко каких-то три сотни?

Выбрав с десяток претендентов, я выложила деньги на стол и получила их номера.

Ловким жестом сметя купюры со стола, хозяйка попрощалась:

– Желаю вам удачи!

– Как, это все? А какие гарантии? – захлопала я глазами.

– Милочка, какие гарантии могут быть в таком деле? Я вам что, Господь Бог? Профессиональная гадалка? Кто может со стопроцентной уверенностью сказать, получится ли у вас что-нибудь с конкретным мужчиной или нет? Если вам это надо, вы обратились не по адресу.

Поняв, что хозяйка права, я потащилась к выходу. Единственное мое богатство – это десять номеров телефонов, на которые я ухнула все свои сбережения. От горя и обиды я перепутала, куда шагать, и понеслась не вниз, а вверх. Очнулась я только тогда, когда увидела пожарную лестницу. Пришлось спускаться.

Приближаясь к площадке четвертого этажа, я услышала чьи-то шаги. «Неужели таких дур, как я, в городе пруд-пруди?», – и я на цыпочках подошла к перилам. Оказалось, что к старой даме пришла моя протеже, Наташка Ложкина. «Вот ей и пожалуюсь, может, вместе что придумаем», – я стала тихонько спускаться вниз.

За дверью так называемого брачного агентства послышался громкий голос хозяйки:

– Ты мне кого привела? Ты что, совсем ничего ей не объяснила?

Наташкиного голоса я не расслышала, видимо, та оправдывалась.

– Она же от меня гарантии потребовала! Хорошо хоть, расписку за взятые деньги не попросила.

Меня начала бить дрожь. С каждой секундой проникаясь тем, что пала жертвой чьей-то нечестной игры, я ближе подошла к дверям.

– Если такое повториться еще раз, я снижу тебе проценты! Мы же договаривались, что ты приводишь клиентов, а не этих… дур беспросветных.

Безусловно, с дурой сравнивали меня. Меня захлестнула обида, и я едва не рванула дверь, чтобы разобраться с обидчицей. Но хозяйка права: я действительно идиотка больших масштабов и ничего уже не поделаешь. Спустившись на второй этаж, я заплакала. Вот уж попала так попала! Слезы катились градом, пришлось присесть на последнюю ступеньку.

Через некоторое время я услышала шаги. Вероятно, Наташка получила новые инструкции и побежала их выполнять. Понятное дело, мне не хотелось, чтобы она меня увидела и обо всем догадалась.

Единственным местом, куда можно было спрятаться, оказался шкаф со скелетом. Теперь он уже не казался мне таким страшным. Напротив, существа роднее и милее я на тот момент не знала. Поправив ему сигарету в углу рта, я с трудом вместилась в оставшееся пространство шкафа. Через несколько секунд Наташка пронеслась мимо; громко хлопнула входная дверь.

Не знаю, может я залезла в шкаф неправильно, может, громкий стук что-то сместил внутри шкафа, только вылезти я не смогла. Первые три попытки сопровождались спокойствием, но о последующих тридцати этого уже не скажешь. Я пыталась повернуться в узком пространстве мебели, наддать плечом, набрать побольше воздуха, но ничего не получалось. Мне стало страшно. Одно дело – потратить в мгновение ока пять честно заработанных тысяч, и совсем другое – оказаться запертой в шкафу со скелетом в сомнительном здании, где из восьми этажей работающий офис есть только на четвертом, и тот занят профессиональной ведьмой.

Я стала метаться (если это слово можно применить к дерганью телом в разных направлениях на расстояние в пять сантиметров). Наконец, шкаф скрипнул и дверца распахнулась. Но это была дверца со стороны скелета. Поэтому мне пришлось подтолкнуть нетленные мощи родственника владелицы брачного агентства, аферистки по совместительству. Скелет некоторое время сопротивлялся, но я оказалась сильнее.

На беду, в тот момент, когда поклонник «Винстона» покидал свое жилище, в подъезде оказалась его родственница, та самая пожилая дама с четвертого этажа. Сдавленно вскрикнув, она как-то странно на него посмотрела и стала медленно падать. Скелет приобнял ее и, издав неимоверный грохот, характерный для падающих костей, повалил на пол.

За это время я успела вылезти и, подхватив сумочку, вылетела на улицу. Через пару шагов я перешла на шаг и даже смогла успокоиться. Тут меня окликнула молодая девушка. Оказывается, она искала тот же адрес, что и я. Кивнув в сторону подъезда, я представила, как хозяйка агентства будет объяснять свое незавидное положение: что это один из ее давних поклонников или что у каждого в шкафу свой скелет?

***

Только дома я окончательно оправилась и поняла, что не все потеряно. Конечно, с деньгами я рассталась, зато у меня телефоны есть. Кто знает, может я и правда обрету свое счастье, так к чему «жалеть эти деньги? Может статься, я обрету гораздо больше! На остальные мысли времени не оставалось, потому что была среда – святой день, потому что по средам я хожу на аэробику.

Аэробика – это, конечно, громко сказано. Костяк нашей группы составляют дамы в возрасте далеко за 50, а потому бег и прыжки им запрещены. Пара-тройка поворотов головой, непонятные верчения руками, попытка нагнуться к полу и все остальные упражнения в этом роде. Однако большинство женщин и эти телодвижения почитает за страшные мучения, с которыми трудно справиться. Так как спортивный клуб располагается недалеко от рыночной площади, основной контингент – владелицы торговых палаток, которые придумали развлекаться таким странным образом. В позапрошлом сезоне, судя по разговорам, у них было модно учить иностранные языки, причем не какие-то там европейские, а восточные. Где они достали учителей таких редких языков, как вьетнамский и корейский, для меня остается загадкой, однако периодически вставляли в предложение некие загадочные слова, потрясающе похожие на наши нецензурные, и объясняли остальным, что это они по-иностранному высказались. Конечно, я предпочла бы ходить туда, где нагрузка побольше, но у меня нет больших средств на хорошие клубы, а еще я жду, что спортивные увлечения сменятся какими-нибудь другими. На худой конец, барышни узнают про аквааэробику и атакуют местный бассейн.

Есть, конечно, и фигуристые звезды в нашей группе. Например, Ниночка Горелкова, стройная и высокая. Но это скорее исключение, чем правило: остальные не могут похвастаться такой фигурой и такой походкой. Именно Нина и заметила меня сегодня:

– Ты чего сидишь киснешь? Пришлось поделиться с ней своим горем.

– Да ты что, не бывает такого! Вон сколько мужчин, ты только глянь! Слушай, а пойдем завтра со мной – попрошу любовника взять с собой друга.

– Так он тебе любовник? – пришло время мне удивиться.

– Ну да. Я же замужем. А ты не знала? – теперь удивлялась Нина.

Ну не признаваться же мне, что я совершенно не представляю себе, как можно одновременно жить с двумя! До сей поры не могу обремениться даже одним. Пришлось согласиться и договариваться о встрече.

Домой я бежала радостная в предвкушении телефонных бесед с мужчинами. Однако тут меня поджидали неожиданности.

На первый же звонок ответила женщина:

– Да, слушаю.

– Могу я поговорить со Стасом Юдиным?

– Стаса сейчас нет, он будет позже. Простите, а кто его спрашивает?

– Это конфиденциально, я должна поговорить с ним сама.

– Нет, объясните мне, кто его спрашивает!

«И что мне сказать? Что я ищу мужчину, фото которого видела в каталоге брачного агентства? А вдруг это жена Стаса или подруга? Нет, не признаюсь».

– Я бы хотела переговорить с ним лично. Подскажите, когда он придет.

– Нет, пока не назоветесь, не скажу… Я имею право знать, что за конфиденциальные дела у Вас с моим 14-летним сыном!

– 14-летним? – который раз за этот день я удивлялась.

– Конечно, 14-летним, – женщина успокаивалась. – Он еще не вернулся из школы.

– А других мужчин у вас нет? – я так растерялась, что сморозила глупость.

– Мадам, я ращу сына одна! – после гордого возгласа послышались гудки, что означало, что других мужчин в доме действительно не наблюдалось.

Второй звонок, на который я решилась спустя час после первого поражения, оказался из той же оперы:

– А? А? – громко орал в трубку некто непонятного возраста. Я кричала до хрипоты, наверно, с час, прежде чем мой собеседник догадался передать трубку кому-то другому.

Теперь отвечала мне бабуся.

– А тебе чего, внучка, мой супружник понадобился? Он глухой и ничего не могет.

– Так это ваш супруг? – удивляться уже не было сил.

– Мой, конечно, других не наблюдается. Он, Александров Алексей Ильич. Я даже попрощаться забыла. Да уж, хороша коллекция мужчин!

Подросток, женатый пенсионер, глухой к тому же. Хотя даже если бы он был слышащим, ничего бы не изменилось… Кто будет следующим? Новорожденный младенец? Герой гражданской войны? Лихо дама обвела меня вокруг пальца! А я-то хороша: все удивлялась, почему на некоторых фотографиях мужчины так похожи на киноартистов! Это и есть киноартисты, просто'К ним приписаны фамилии реальных мужчин с реальными телефонами. Правда, о возрасте и внешнем виде этих мужчин приходится умалчивать…

Не ожидая такого шарлатанства, я расстроилась еще больше. И ведь доказать ничем не смогу: свидетелей моего пребывания у хозяйки так называемого агентства не было, никаких бумаг на руки мне не выдавали, ничего не обещали.

В виду позднего часа я даже до подруг добраться не смогу. Да и что я скажу им: что пала жертвой собственного безумия? Придя к выводу, что не стоит расстраивать друзей собственной глупостью, я решилась на отчаянный шаг: продолжила звонки по оставшимся номерам. Правда, теперь я уже была умнее и предполагала, что вместо домашнего номера могу нарваться на тайный отдел службы федеральной безопасности, конезавод и прочие организации, а моими собеседниками вполне могут оказаться поручик Ржевский, Михаил Ломоносов и тому подобные герои.

Приятный голос на другом конце провода никак не вписывался в мои ожидания:

– Олег?

– Да, я слушаю. С кем имею честь говорить?

– Меня зовут Людмила. Я увидела вашу фотографию в агентстве и заинтересовалась вами.

– Что именно вас интересует? Мои пристрастия, моя работа, моя мама, мой кошелек?

Такой переход никак не вязался с приятным началом разговора. Я весьма терпеливо отношусь к мужским пристрастиям из трех «Т»: тапочки, тахта и телевизор, даже если они какие-нибудь модельные, коллекционные. Работа также не представляла для меня особого интереса. А упоминание о маме и вовсе заставило меня содрогнуться. И уж совсем некорректно говорить о кошельке милой очаровательной даме, каковой я себя считаю. В конце концов, если тебе все это так противно, сиди дома – со своими пристрастиями, мамой, работой и, кошельками!

– Да нет, мне больше интересны вы сами как человек. Я, например, люблю канареек.

Ох, не так я начала, совсем не так! Какой нормальный мужчина будет любить канареек? Только есть ли он сам кенарь! Но мужчина неожиданно засмеялся:

– С тобой не соскучишься! Я канареек не люблю, мне больше голуби по душе.

– •Правда?.. – я так обрадовалась, что выложила ему все про этих птиц, включая исторические факты, употребив при этом свое историческое образование.

Мы поговорили еще какое-то время, и мой собеседник начал прощаться, ссылаясь на занятость. Уже положив трубку, я поняла, что мы так и не договорились о встрече, а я не оставила ему свой номер телефона. «Ну, ничего, – успокоила себя я, – я позвоню ему еще раз».

Следующий претендент на почетное звание отца моего ребенка, по-видимому, ужинал, о чем сообщали громогласные чавканья, периодически доносившиеся в трубку. Однако прерывать беседу мужчина не желал, предоставив мне полную самостоятельность в разговоре. Наконец, где-то на тридцать четвертой минуте мне надоело изображать из себя режиссера-постановщика, и я попрощалась, решительно вычеркнув номер из списка. Как-то не хотелось связывать свою судьбу с вечно жующим.

Звонить остальным мне в тот вечер уже не пришлось, потому что было очень поздно.

Утром меня разбудил телефон. Пару раз чертыхнувшись – все-таки отпуск – я подняла трубку. Раздался довольный Элькин голос:

– Люська! Как прекрасно, что я тебя застала!

– А что, в такую рань, – я посмотрела на часы: 6.15.– можно быть где-то вне дома?

– Ну, раз уж ты познакомилась с фен-шуем, то могла быть и не дома.

При этих словах я вздрогнула: ну нет среди моих знакомых человека с таким странным именем! Потом мой взгляд упал на разложенную везде одежду, и я вспомнила про новое Элькино увлечение, невинной жертвой которого пал шкаф. Видимо, новая идея захватила подругу настолько, что она до сих пор не может успокоиться.

– Знаешь, я тут как раз обдумала вариант: что тебе сделать с твоей квартирой. Ну, чтобы у тебя мужчина появился…

Я хотела ей намекнуть, чтобы она сделала что-нибудь со своей квартирой, тогда она займется тем мужчиной, который появится в ее жизни, и перестанет мне докучать, но вовремя остановилась.

– Ну, ты согласна… – мое молчаливое раздумье только подогревало Элькин пыл.

– Валяй, куда уж там, – пробубнила я.

– Ой, ты правда согласна? Ой, я так рада, – подруга визжала от радости как группа детского сада. – Тогда спускайся, открывай дверь, я тут у подъезда стою.

Еще раз припомнив подруге все ее качества, я стала собираться. Дело в том, что наш подъезд не стал обременять себя долгими тратами на домофон и ограничился его отсутствием. Но дверь жильцы за собой закрывали, поэтому при отсутствии ключа можно было запросто замерзнуть у подъезда. Иногда, конечно, препятствие – это прекрасно, ведь не всех и не всегда хочется видеть. Но иногда такая жизнь становится невыносимой. Например, как сегодня. И угораздило же меня снять трубку телефона! Могла бы спокойно спать до обеда!

Закутавшись в теплый халат, я побрела вниз. В наших не очень высоких хрущевках лифта не положено, к тому же даже если бы он был, уверена, соседи с нижних этажей попросили бы выключить его за ненадобностью. Им-то он действительно ни к чему.

Моля, чтобы никто не выглянул в такой час и не увидел меня растрепанной и расстроенной, я продолжала спускаться. Далась же Эльке моя судьба! Может, все-таки намекнуть, что ей вполне можно заняться собственной персоной? А что, может, из этого что-то получится. Будут с мужем ежиков разводить, кактусы поливать, она заразит его художественной вышивкой, он ее – бортированием колес на машине… Будут увлекать друг друга.

Обдумать стратегию дальнейших действий мне не дала лестница, внезапно закончившаяся. Подруга встретила меня с распростертыми объятиями, словно мы не виделись лет десять, хотя расстались, насколько мне не изменяет память, только позавчера. Поприветствовав меня еще раз, Элька с поразительной быстротой понеслась наверх. Я огляделась: кажется, за ней не гонятся. Да если и гонятся, то меня в таком виде застанут и отступят.

В квартиру подруга влетела, словно жар-птица и, как в прошлый раз, принялась задевать мебель, вопить на все лады, в общем, вела себя, как всегда.

Пока я готовила чай, гордо обозвав поглощение мутной жидкости из кружки с кусочками хлеба – «завтраком», мне удалось узнать, что она задумала.

Гордо восседая в единственном кресле, Элька показала мне листочек бумаги с непонятными символами.

– Что это? – удивить меня было трудно после пережитого, но, как оказалось, возможно.

– План перепланировки твоей квартиры.

– Ч-чего? – при этом пришлось попрощаться с любимым халатом, потому что на него ушла основная составная завтрака в виде чая.

– Перепланировки твоей квартиры, – всем своим видом подруга утверждала: о спорить с ней бесполезно.

Вспомнив, что вчера я рассталась со всеми своими сбережениями, я расхохоталась. Я догадывалась, какие суммы люди вкладывают в это дело, столь непрактичное, когда дело идет о хрущевках и тому подобном второсортном жилье. На фоне последних событий идея перепланировки уже не вызывала у меня иной реакции, кроме смеха. Да мне никогда не расплатиться за такое действо!

Взглянув на меня как-то странно, подруга продолжила уже менее уверенно:

– Вот здесь будет санузел, вот здесь кухня…

Заглянув в листок, я убедилась, что санузел переедет на балкон, а кухня на место прихожей. Правда, непонятно было, откуда я буду входить в дом, если осмелюсь воплотить данный план, но было бы экстравагантно скрыть вход в квартиру дверцей от холодильника. А то, может, пробить ход на четвертый этаж, к Маргарите Николаевне? Зато в новом проекте в моей квартире прибыло комнат: я насчитала в своей однушке аж две.

Судя по Элькиным воплям, предстояло снести не только стены, но и обзавестить новой мебелью. Естественно, стоимость мебели была чисто символической: пара-тройка тысяч долларов.

– К тому же у тебя все равно не вся мебель присутствует, прикупишь, —подругу унесло слишком далеко.

– Как не вся? Спать ложилась – вся была.

– У тебя даже шкафа нет!

Видимо, Элька очень интенсивно трудилась над проектом, потому что не помнить, что это она раскурочила мне единственный предмет мебели, достойный внимания, было пределом забывчивости. От такой наглости я даже ресницами захлопала:

– А ты забыла, кто стал основной виной тому? Не ты ли пару дней назад вознамерилась оттащить его в ванную, и на пути туда шкаф скончался! – тут меня понесло так, что я сама удивилась. Я переняла Элькину любовь к длинным монологам и стала патетично ворчать на тему, что мне теперь даже спрятаться негде, если испугаюсь.

– А тебе приходится? – участливо спросила подруга.

– Нет еще, – отмахнулась я, понимая, что спектакль пора заканчивать. -Но вдруг…

Тут я вспомнила, как вчера спряталась в шкафу со скелетом, и что из этого вышло, и решила, что больше в предметах мебели прятаться не буду, вдруг опять нарвусь на скелет?

Элька поняла, что идея перепланировки не будет принята и принялась упрашивать меня «хотя бы о перестановке». Опять наступила череда ее бесконечных монологов.

– .У тебя же вся мебель стоит неправильно…

В этот момент я жутко позавидовала курильщикам: понимаю теперь, почему люди иногда резко хватаются за сигарету. Если их доставать с утра подобными монологами, да еще с полной уверенностью в том, что без подобного сопровождения они обязательно погибнут, это будет похлеще утренних шоу по телевизору! Если бы я умела, то закурила бы.

– Что, например, делает вот эта пальма? Она же тут совсем не к месту! – московские театры определенно должны взять Эльку на прослушивание. Она очень искренне играет. Или так живет, как играет.

– Ты же мне сама ее подарила. Помнить, ты пять лет назад увлекалась растениями? Так эта пальма от тебя в подарок досталась, – мне наконец удалось умерить ее пыл и стремление разнести всю квартиру в пух и прах.

Но подруга оставалась непробиваемой. Она упорно не соглашалась с пальмой, которая приходилась на зону знаний и явно мешала чему-то в моей жизни.,

– Пусть стоит, мне уже учиться поздно, диплом есть, работа тоже присутствует, – все-таки некоторые аргументы должны подействовать. Но все было напрасно. Эля, по всей видимости, воспылала лютой ненавистью к дереву и остановить ее было невозможно. Она отправила меня умываться, а сама понеслась к соседям с предложением приютить уютное деревце. В течение получаса, пока она будила ни в чем не повинных людей, которым на работу во вторую смену, я смогла принять душ.

Следующим этапом стала разборка вещей в разных частях комнаты. При этом на свет божий были извлечены мои университетские конспекты, старые кофточки и даже пара фотографий Максима. Элька ревела от счастья, как победивший носорог, пока я под ее чутким руководством выкидывала свое добро.

Часов в десять в дверь позвонили.

Дашка была по-деловому собрана и спокойна.

– Сгинь, поговорить надо, – сказала она, увидев Эльку. Они не очень-то ладили, потому что были полной противоположностью друг другу. – И как ты с ней можешь общаться, ума не приложу! – с этими словами Дашка поставила на стол бутылку дорогого коньяка.

Известный в городе педагог в десять утра собственной персоной да еще с прекрасным напитком – это нонсенс. Явно что-то произошло.

– Пошли на кухню, Элька из твоей комнаты конюшню сделала, даже присесть негде.

На кухне Даша достала сигареты, зажигалку, с наслаждением затянулась.

– Можешь поздравить: твоя тема прошла на ура!

Я еще не совсем поняла, какая тема моя, но потом до меня дошло, что это, видимо, новая Дашкина разработка по моей проблеме.

– Руководство даже грант мне выдало – в рекордно короткие сроки, говорят не стоит тянуть, проблема рождаемости в городе стоит очень остро. При этом, правда, они как-то странно на меня смотрели, может, думают, что это я решилась на такой отчаянный шаг? —Даша затянулась и засмеялась. —Давай за удачу по рюмашке. Я от счастья сама не своя. Мне даже отпуск дали – два месяца: Думаю, может, куда слетать? Все-таки думать можно и вне города… Будучи сочинять теперь.

– А как же Стае? Что будет с ним?

– Нет больше Стаса…

– .Как нет? – обычно такую фразу я слышала, когда человек уже никогда не вернется на грешную землю.

– Вчера расстались. Не могу больше терпеть его несамостоятельность. Это же ребенок, а не мужчина. Откуда только он взялся?.. Слушай, может, ты передумаешь, не решишься на такой отчаянный шаг? Гляди, какие они все вокруг – ума не приложу, откуда такие странные мужчины берутся!

– Нет, что ты, я уже решилась, – от выпитого меня понесло в далекие дебри. – И потом, может, у меня девочка будет? Или я сумею мальчика воспитать настоящим мужчиной. Ты мне в этом поможешь, у тебя специальное образование и опыт – все присутствует.

Мы потрепались еще немного на соответствующую тему, а потом подруга дальше удалилась по делам: требовалось обналичить выданный грант.

День покатился по наклонной: дальше в гости стали напрашиваться соседи. Первым заявился Юрка. Увидев на столе початую бутылку коньяка, он зажмурился, потом открыл глаза и начал часто-часто моргать ресницами.

– Я думала, ты на Севере.

– Все, больше не езжу, – Юрка горько вздохнул, – сколько ни привози, им, – тут он махнул в сторону своей квартиры, где остались жена и теща, – все мало. Теперь буду устраиваться на работу здесь. Я, собственно, потому и пришел. Не знаешь, где бы меня могли принять?

Я пожала плечами: во-первых, о Юркиной специальности не имею не малейшего понятия, во-вторых, хорошими знакомыми по части трудоустройства не страдаю, а то сама давно бы перешла на другую работу.

– Тогда пойду работать грузчиком в магазин рядом с домом. Уууу, опять каждый день видеть эти лица!

Предполагая, что последнее может относиться к жене и теще, я участливо сказала:

– Ну ты это, крепись. В жизни всякое бывает. И всякое проходит. Это еще царь Соломон сказал.

– Вот пусть этот царь поживет в моей квартире!

Тут я даже вздрогнула: трудно как-то представить царя Соломона, обитающего в старой хрущевке. К тому же его гарем…

– «Пусть он попробует справиться с этими двумя бабами!… – и Юрку понесло. Из его речи явственно следовало, что ни один мужчина не справится с его женой и тещей. Царя Соломона он при этом склонял на все лады.

Наконец, я прервала бурные речи:

– Юр, у Соломона гарем был. Жен немерено, а тещей тем более.

Юрка осекся, жестом показал, мол, давай выпьем. Я налила ему, а сама отказалась: если день так и дальше развернется, я к ночи до кровати не дойду. Налив себе для солидности еще рюмочку, Юрка выпил, крякнул и поспешил домой. Уже на выходе он как-то странно на меня посмотрел и сказал:

– А моя теща – ведьма!

Я знаю, что от двух рюмок коньяка белая горячка обычно не начинается. Но откуда я могу быть точно уверена? Тем более что Юрка провел некоторое время, живя с женой и тещей. Я мотнула головой, мол, понимаю, тебе трудно, так что забегай при случае.

Не успела закрыться дверь за моим соседом, как в квартире раздался телефонный звонок. Приятный женский голос попросил меня к телефону, а потом представился работником брачного агентства. Но как она об этом узнала? Я еще никому толком не успела рассказать о том, что задумала, а тут уже такие масштабы помощи. Не вчерашняя ли дама, родственница скелета, благополучно с ним встретившаяся, оказала мне такую любезность? И сколько я должна буду выложить за очередное участие в моей судьбе? Хотя, насчет того, что я никому ничего не рассказывала, это, конечно, мягко сказано, вот и на работе проболталась… По этой причине мне Наташка Ложкина помогла. Да еще как помогла! Вот уж воистину – «бойтесь данайцев, дары приносящих».

– Знаете, у нас столько интересных мужчин, – щебетала между тем дама в трубку. – И все, как на подбор, вашего возраста и, я уверена, соответствуют вашему вкусу.

Коньяк по утру сделал свое гиблое дело: я представила, что если действительно в этом агентстве окажутся подходящие кандидаты, сделать выбор мне будет очень трудно, раз уж они настолько мне подходят. «Видимо, придется забирать всех сразу», – пришла мне в голову шальная мысль; я представила себя в окружении нескольких десятков симпатичных мне мужчин. Правда, возникала проблема: где их всех разместить? Но это, как говорится, вопрос будущего, пока необходимо было со всеми этими мужчинами хотя бы познакомиться.

Зевнув в трубку так, словно я встречаюсь каждый день с сотней писаных красавцев, которые сами идут мне навстречу, я деловито сказала:

– Валяйте, записывайте.

– А вы правда закончилиисторический факультет университета? осведомилась моя собеседница. Видимо, выпускники историческогофакультета университета, по ее представлению, должны были отличаться повышенной вежливостью.

– Правда, – коньяк с новой силой ударил мне в голову. – А что, у вас есть заказ именно на выпускницу истфака? Что, претендент на мою руку и ногу по специальности археолог и вместо медового месяца мы поедем раскапывать Трою?

– Нет, что вы… я… – явно смутилась женщина. – Просто вас отрекомендовали.. – тут я поняла, что в своих догадках о вежливости студентов-историков не ошиблась. – А туристического маршрута до Трои у нас нет, так что пока мы предложить его вам не сможем.

– Так вы еще и туризмом занимаетесь? – универсальность спектра услуг меня поразила.

– Конечно, – гордо заявила трубка. – Мы же работает во благо наших клиентов. Люди после свадьбы обычно куда-то ездят, так что покупают туры именно у нас. Мы учитываем любые пожелания клиентов… Кстати, а Троя, о которой вы говорили, – это правда так интересно? – видимо, теперь мне придется поработать еще и консультантом.

– Очень, – я решила не рассказывать трубке о том, что предприимчивый Шлиман расковырял в искомом месте все, что можно было. Правда, некоторые искатели и копатели заявляют, что это вовсе не Троя, но тогда турагентство явно потеряет массу клиентов.

– И вы правда бы туда поехали? – женщина не унималась. Я посмотрела за окно, где бушевала метель и ответила:

– Правда. Поехала, хоть сейчас.

– Ой, как замечательно! – трубка радостно взвизгнула: видимо, на меня уже была сделана ставка – я должна непременно убедить своего избранника поехать на развалины. – Подскажите, где она находится?

Пришлось выкладывать предприимчивой барышне необходимые сведения. В конце разговора милый голосок стал просто медовым и пообещал:

– Мы сделаем вам скидку на обслуживание. Кстати, у нас проводится встреча в ДК «Торфяник». Столики, мужчины, танцы.

Смутившись последней фразой, я попрощалась. Интересно, удастся ли им раскрутить новый маршрут? А если они в качестве рекламы предложат своим •клиентам поучаствовать в раскопках? Это же будет скандал в среде археологов! Ситуация явно напоминала ту, о которой повествует анекдот, рассказанный мне во второй день прохождения педагогической практики в школе.

В 5 класс приходит молодая учительница истории и начинает опрос:

– Дети, скажите, кто взял Измаил?

Молчание. Тогда педагог берет журнал и начинает по списку:

– Катя, кто взял Измаил?

– Не скажу.

– Миша!

– Я не брал! —Даша! —Я не брала…

Шокированная учительница возвращается в учительскую и рассказывает своим коллегам. Те сочувственно вздыхают, пока в разговор не вмешивается директор:

– А какой класс – 5 «А» или 5 «Б»?

– 5 «Б», – отвечает педагог.

– Нет, и не старайтесь: эти не отдадут.

Скажу откровенно: когда эту историю рассказывал мой коллега, учитель со стажем, половина присутствовавших так и не улыбнулась, видимо, не понимая, что же тут такого веселого.

Воспоминания прервал стук в дверь. Оказалось, моя соседка Лизавета. Она выглядела немного смущенной. Просьба ее и правда оказалась необычной.

– Люсь, ты только того, не смейся. Мне твоя помощь нужна.

Если день не заладился, и собственная жизнь стоит на месте, то кто же откажется оказать помощь другому? Я согласилась, даже не спрашивая, придется ли мне караулить старуху-проценщицу или всего-навсего побеседовать с очередным Лизкиным кавалером.