Текст книги "Флиртующая с демонами"

4

Когда проснулась, сквозь щель в портьере пробивалось солнце. Хотела повернуться, чтобы понять, высоко ли оно стоит, сколько хоть ориентировочно времени, – и не смогла. Все тело затекло, на мне живого места не было. Ого! Определенно не завидую жертвам суккубов и инкубов. Если после каждого раза чувствуешь себя так, будто по тебе всю ночь асфальтоукладчик катался… ну на фиг такой секс!

Однако когда от этой мысли поднялись воспоминания, каждая клеточка наполнилась теплом и запела. Хм, наверное, я поторопилась, ради такого секса, пожалуй, можно поваляться в кровати пару недель. Потому что раньше, конечно, встать никак нельзя – нет совершенно никаких сил. То есть вообще. Я валялась под одеялом, которым меня кто-то заботливо накрыл, должно быть, Цезарь, напоминая сама себе груду одежды, а не человека, этакий безвольный ком тряпья. Даже до туалета не доползу…

Цезарь! Что он теперь обо мне думает? В голове внезапно всплыла вся неприглядность ситуации, в которой я очутилась. Самопальная охотница на демонов, с треском провалившая первое же задание. Инкуб меня бессовестно… удовлетворил и слинял. Теперь я лежу в доме заказчика, не в силах пошевелиться, не то что встать с постели, и – что дальше? Роберт будет очень недоволен, яснее ясного. Что он может мне сделать? С работы меня уже уволили, из универа не выпрут, с чего бы. Разве что решит отомстить обычными у богатых людей методами – подошлет наемного убийцу, скажем…

Да ну, ерунда, времена не те. Однако разлеживаться сразу расхотелось. Разбитая и обессиленная, я остро почувствовала свою беспомощность в чужом доме. Где Цезарь? Где остальные? Кто вообще есть в особняке? Звуков никаких не слышно, все как будто вымерло, только из-за окна доносится тихий мерный стук. Не гроб ли мне сколачивают?

Тьфу, что только не лезет в голову после ночи с инкубом! Я заставила себя оторвать голову от подушки, потом и сесть на кровати. От слабости дрожали руки, однако я кое-как поднялась, хватаясь за стену, направилась в ванную. Обнаружила на раковине запакованную зубную щетку и почистила зубы, умылась. От прохладной воды мысли немного прояснились. Ничего они не могут мне сделать, хватит дергаться. Пора уже что-то предпринять. Выйти отсюда, разыскать Цезаря или Роберта, хотя с последним мне хотелось общаться менее всего. Нет, пожалуй, еще меньше я жаждала встретиться с Артуром – совершенно непонятно, как с ним теперь разговаривать. Делать вид, что ничего не было? Или наоборот, мы теперь близкие друзья, все такое?

Голова раскалывалась, колени подгибались. Я села на кровать, пошарила в одеяле и извлекла трусики, с трудом надела. Посидела, привыкая к силе тяжести – она как-то увеличилась за ночь. Затем со вздохом поднялась и опять же по стеночке вышла из комнаты.

В коридоре было пусто, и это неприятно кольнуло. Наверное, я надеялась, что Цезарь спит под дверью, охраняя мой сон. Или хотя бы сидит в кресле напротив – там как раз стояло одно в небольшой рекреации. Неужели он разочаровался во мне после неудачи? Может, он рабочие отношения ставит выше личных, и чтобы заслужить его внимание, надо сначала зарекомендовать себя классным специалистом? Я дотащилась до кресла и плюхнулась туда, чтобы еще передохнуть, затем двинулась дальше. С каждым новым шагом было немного полегче. Я все равно ползла, словно муха в киселе, но, во всяком случае, в черепе не гудели колокола.

Дойдя до лестницы, я вздохнула и мужественно стала спускаться. В окна с этой стороны дома солнца видно не было, а вообще, судя по освещению, – полдень, если не вторая половина дня. Вдруг подумалось: а какой это день? Ну то есть я спала всего ночь – или еще сутки? Это вполне реально.

На площадке второго этажа я опять передохнула, привалившись к стене, потом заглянула в арку. Кажется, слышу голоса в конце коридора – может, это из кабинета? И я направилась туда. Выпутываться надо, не оставаться же тут жить привидением, прячась под лестницей, а ночью выходя на кухню грабить холодильник…

За дверью кабинета, сделанной из темного дерева, наверняка весьма дорогого, как хорошо, что я в этом не разбираюсь, – ожесточенно спорили. Я узнала голоса. Собрав волю в кулак, толкнула дверь и ступила внутрь.

Они оба уставились на меня, как на привидение. «Может, инкуб меня таки высосал окончательно, и я на самом деле умерла, только не поняла это?» – забеспокоилась я. Всю дорогу до поля для гольфа, тьфу, стола, меня сопровождало напряженное молчание. Подойдя вплотную, я бросила невольный взгляд на разложенные там бумаги, над которым склонялись Роберт с Цезарем, когда я открыла дверь. Это имеет отношение к демону? Какие-то непонятные узоры, линии, завитушки, кружочки… один узор показался странно знакомым. Где-то я его видела, кажется, даже не единожды, только где?

Они оба молчали. Ну о’кей, раз вы такие невежливые, поздороваюсь первой…

Но я не успела открыть рот. Цезарь встал, подхватил меня под руку и усадил в кресло.

– Зачем встала? Тебе нужно восстановиться.

Роберт Большой Змей прожигал меня насквозь сердитыми взглядами, как я не задымилась? Наверное, подбирал приличные синонимы к словам: «Вон, сука!!!»

– Анне нужно поесть, – заявил Цезарь, поворачиваясь к Роберту.

Брови каменного истукана сошлись на переносице.

– Плетью ее надо отходить, – процедил он. – Я предупреждал…

– Нельзя было торопиться, – прервал охотник, похоже, они спорили об этом не первый раз. – В следующий раз нужно лучше подготовиться.

– Следующего раза не будет! – отрубил Роберт. – Я больше не доверю здоровье и, возможно, жизнь моего сына этой…

Цезарь предостерегающе поднял руку. Я возмущенно запыхтела, придумывая достойный ответ. Сами затащили сюда, в объятия своего озабоченного Артура…

Никто не успел сказать ничего – может, и к лучшему, потому что я лично готова была высказать все, что думаю, причем без цензуры. Дверь открылась, танцующей походкой вошел Артур. Пепельный блондин словно излучал сияние – таким он был довольным, от улыбки едва не сыпались искры. Вот он, виновник торжества. Накачавшийся моей энергией доверху и чуть не лопающийся! А мне с утра никто даже овсянки не предложил…

– Всем привет!

Первым очнулся Роберт и накинулся на сына:

– Ты почему не в университете?

– Уехал с последней пары, скучища, – притворно зевнул Артур. Он легкой походкой приблизился и взял мою руку, поднес чуть дрожавшие пальцы к губам:

– Хэлло, Анна, как ты?

Сукин сын! Ему мне тоже хотелось сказать многое – но лучистый, смеющийся взгляд не дал вырваться необдуманным словам. К тому же тепло от его ладони передалось мне – и словно прибавилось сил.

– Нормально, – сказала я самое нейтральное, что пришло в голову. Артур приподнял бровь.

– Всего лишь?

На Цезаря с Робертом он даже не смотрел, как будто их здесь и не было. Бесцеремонный демон! Где Артур такого подцепил? Или это демон его подцепил?

– Хорошо ли я тебя развлекал, пока Цезарь работал? – Он удостоил охотника быстрым взглядом, в котором читались насмешка и превосходство. Цезарь сощурился.

Ну надо же! Демонам не ведом стыд. Обычный парень, хоть и сын олигарха, ни за что не стал бы говорить такое девушке в присутствии своего отца и друга этой девушки. А инкубу человеческие условности безразличны, он говорит без околичностей.

– Оу, ну ничего так… – Я постаралась, чтобы голос звучал небрежно. – Средненько.

У Артура взметнулись брови.

– Средненько?!

В голосе было разочарование, неверие и, кажется, немного даже угроза. Не такого ответа ожидал? Ну давай, теперь моя очередь тебя завести!

Роберт с Цезарем за спиной Артура переглянулись.

– Да, знаешь, все время казалось, что чего-то не хватает. – Я решила взять пример с демона и говорить так же откровенно, наплевав на любые условности. – Не переживай, когда ты станешь старше, как Цезарь…

Он все еще держал мою руку и при этих словах сжал мои пальцы так, что я чуть не вскрикнула. Красивое, утонченное лицо его побледнело.

– Мы еще встретимся, – бросил он. Развернулся и вышел. В серых глазах стояли одновременно гнев и задумчивость.

Когда дверь за Артуром закрылась, на меня набросились оба.

– Ты спятила?! Демона нельзя злить!

– Да идите вы! – я тоже вышла из себя. – Надоело! Где у вас кухня? Я ем и уезжаю домой, сами разбирайтесь со своими проблемами.

– Отлично! – Роберт прошел к столу, сел, снял трубку со стилизованного под начало двадцатого века телефона. – Я с самого начала не одобрял эту глупую затею. Ты не охотница на демонов, а сплошное недоразумение. Звоню Беттине, Цезарь, она сегодня прилетает из Австралии. Тебе надо ее встретить, так что будь где-то рядом. И сделай так, чтобы мы с Анной больше не встречались. Думаю, нам обоим хватило этого знакомства с головой.

Цезарь, кинув на миллиардера предостерегающий взгляд, предложил мне руку:

– Пойдем, отведу тебя. Мы еще вернемся к этой теме, Роберт.

– Машина будет ждать у ворот, – отозвался тот.

Я пошатнулась, перепалка отняла последние силы. Роберт назвал меня недоразумением! Ну все, хватит с меня заносчивых олигархов, ноги моей здесь больше не будет!

Увидев, что мне стало плохо, Цезарь подхватил меня на руки и понес к выходу, бросив через плечо:

– Анна – наша единственная надежда, вот увидите.

Роберт уже говорил по телефону и даже не поднял головы.

5

По крайней мере, у него хватило совести не выгонять меня сразу же. Сумрачный Цезарь донес меня до кухни на первом этаже, где я познакомилась с колоритным месье Жераром. Повар-француз вился вокруг меня, предлагая то одно блюдо, то другое, я не успевала следить за его руками. Каждый шаг, каждое движение – как танцевальные па, ей-богу! Несколько таких па – и вот передо мной причудливо украшенный карамельной сеточкой тыквенный пай, просто обалденный. Затем месье Жерар преподнес мне «карне мусс от кюизин» – розовую мясную пену на гренках. Выглядит странно, но вкууусно! А пока я уплетала «карне мусс», месье Жерар еще и омлет зачем-то приготовил. Самое странное, что омлет тоже куда-то подевался. Хотя Цезарь не ел.

В лимузине я ехала лежа, голова покоилась у Цезаря на коленях. И в этом не было ничего эротичного: просто не хватало сил ее держать. Я клевала носом, вполуха слушая ворчанье охотника. Тот был зол на Роберта, явно чувствовалось. Меня одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, Роберт так достал своей спесивостью, что я была рада от него отделаться. Как вообще Цезарь с ним работает? С другой, конечно, было сожаление. Моя карьера охотницы на демонов закончилась, не начавшись. А я уже робко фантазировала на тему небольшого уютного офиса на узкой центральной улочке, неброской стильной вывески со своим именем и застенчивого секретаря-гея, с которым мы бы пили кофе по утрам и сплетничали в ожидании клиентов. О том, как клиентов искать, я пока не знала. Может, дам объявление в газету про изгнание демонов, и мне будут звонить родственники, озабоченные странным поведением близкого человека? Какое это теперь имеет значение! И главное, главное – я больше не буду сотрудничать с Цезарем… не успела сойтись с ним поближе, как все уже кончилось.

– Кто такая Беттина? – сонно прервала я Цезаря.

– Крашеная стерва, – вырвалось у него. – Ты ее не знаешь – и не стремись, та еще дамочка. Хотя охотница от Бога. Плохо, что так вышло. Глупейшая промашка! Кто мог подумать, что Артур схватит удавку? Для человека она совершенно безвредна, и для инкуба, пока он в теле, – тоже. Моя вина, я должен был предусмотреть все! – Охотник ударил кулаком по спинке переднего сиденья. Находящийся там телохранитель обернулся с недовольным видом. Цезарь махнул ему.

– Теперь уже без разницы, – зевнула я. – Отвезите меня в общежитие, знаешь где?

– Конечно, я тебя искал, знаю, и где учишься, и где живешь. Ты думаешь, я случайно там в баре крутился?

– Не будем вспоминать про бар, – поморщилась я. – Опять на работу устраиваться…

– Роберт прижимистый, но я постараюсь получить для тебя небольшой гонорар.

– У этого удава? Не смеши. Да он скорее лягушку проглотит! Пусть подавится своими деньгами, ничего мне от него не надо. Артура жаль…

Цезарь погладил меня по щеке, то ли совсем по-дружески, то ли я настолько выдохлась – но от его прикосновения ничего внутри не шевельнулось.

– Артур хороший парень, поверь мне. Он совсем не сын олигарха по поведению. Не заносчивый, без чванливости. Будет действительно жаль, если инкуб его повредит. И я по-прежнему верю, что только ты с ним справишься. Называй это интуицией, если хочешь. В тебе есть потенциал.

– И ни капли опыта, что, как мы сегодня ночью выяснили, имеет решающее значение, – закруглила я тему. – Все, Цезарь, проехали. Приятно было познакомиться, спасибо за компанию, все такое – но охотницы из меня не вышло, извини. И оставь меня в покое, ладно? Хватит всей этой мистической чепухи, жила без нее и дальше проживу.

Цезарь покачал головой, но возражать не стал. Я, расстроенная, поднялась с его колен. Охотник не сказал: «Я еще найду тебя, не грусти» или «Мы-то с тобой не расстаемся»… Не сказал! Значит, ему безразлично, что на этом месте наши рабочие отношения заканчиваются, и если не предпринять каких-то дополнительных шагов, мы, скорее всего, больше не увидимся. Я пыталась справиться с разочарованием, но понимала: мне-то как раз не все равно! В душе я надеялась, что Цезарь пообещает позвонить, рассказать, чем все закончилось…

«БМВ» остановился у общаги на Кораблях, я кое-как выбралась, пожала крепкую ладонь охотника, от поцелуя уклонилась и побрела домой. «БМВ» сразу же отчалил, я услышала, как зазвонил телефон Цезаря: похоже, пора было встречать крашеную стерву Беттину.

Поднявшись в комнату, я постаралась выкинуть событие из памяти. Что прошло, то прошло, а здесь все явно закончилось. Правда, ощущения остались такие, будто мной попользовались и выкинули… что ж, в жизни всякое бывает, переживать по каждому поводу – нервов не напасешься.

Конечно, это была больше бравада, чем реальность, совсем не переживать не получается – однако чтобы поменьше думать, я немедленно взялась за уборку нашей комнаты в общежитии. И первым делом обнаружила в ящике стола, под тетрадями, сломанный бабулин медальон. Совершенно о нем забыла!

Задняя часть и крышечка вроде бы остались целы, сломались только соединительная пружинка и замочек. Я покрутила половинки, пытаясь понять, можно ли его починить. Задержалась взглядом на рисунке, выгравированном на крышечке. Никогда особо не всматривалась, а ведь узор довольно странный, если задуматься. Ни тебе розочек, ни сердечек… какие-то линии, кружочки. Причем, кажется, я их где-то видела совсем недавно. Где? Нужно его отдать в ремонт ювелиру какому-нибудь. Кстати, а я по медальону соскучилась. Ведь носила, практически не снимая, столько лет. Когда он висел на шее, я словно чувствовала на себе теплый бабушкин взгляд, всегда поддерживающий, одобрительный. Сейчас поддержка была мне нужна, как никогда раньше, поэтому я со вздохом сунула медальон в карман, чтобы хоть так он был поближе. Решено: отдам в починку, а пока не найду мастера, буду таскать с собой. Хоть какое-то утешение…

Я вернулась к уборке. Отдраив стол, вынеся на помойку пакет с бутылками и прочим мусором, перемыв чашки и бокалы, я сделала математику, но на чтении Фрейда сломалась. Фрейд, черт возьми! Я вспомнила удавку на своих запястьях. Хорошо, что не доктор Мазох!

За окном стремительно темнело – скоро вернется из универа Лилька. Я собиралась пойти сготовить что-нибудь поужинать – кажется, третий раз за полдня, не иначе организм восстанавливает потерянную ночью энергию, – как зазвонил телефон.

– Да?

Цезарь ликовал:

– Я знал, что так выйдет! Артур такого Беттине наговорил, что она чуть не уволилась. Ты бы слышала, как они с Робертом поцапались после этого! Немедленно собирайся, сегодня ночью подготовимся лучше.

– Не вижу повода для радости, – холодно отозвалась я. – Мне казалось, ты сочувствуешь Артуру и хочешь ему помочь.

– Конечно, поэтому и звоню. – Цезарь был сбит с толку.

– Отлично, тогда ты, конечно, передашь Роберту, чтобы он был с Беттиной повежливее, потому что больше некому помочь милому мальчику.

И я нажала отбой. Потом, подумав, совсем отключила телефон. Хватит мной крутить, как им хочется. Я, конечно, рада снова слышать Цезаря, но сейчас не до личной жизни, надо разобраться со всей этой историей. Ведь они могут приехать сюда, сообразила я. Цезарь в прошлый раз надеялся не на одну только силу красноречия, взял подмогу в виде пары лбов. Теперь же, если им припрет… Этот Роберт, по всему видно, очень богатый и влиятельный человек, может, даже мафиози какой. Они и говорить со мной не станут, умыкнут – и все. Вот уж нет. Пока доберутся досюда из Стрельны, я буду далеко.

Собралась я очень быстро. Телефон включила только через пару часов, когда уже стемнело. Как я и думала, на экране отразилось несколько пропущенных вызовов. А буквально через пару минут раздался и первый звонок.

– Ты где? – Голос Цезаря был раздраженным и встревоженным одновременно. Надеюсь, это была тревога и за меня лично, не только по поводу проблем на работе. – Соседка тебя не видела, телефон выключен…

– Буду обсуждать условия только с Робертом.

– Какие еще условия? Он не захочет…

Я нажала отбой. В каких-то шпионских фильмах видела, что для отслеживания абонента нужно, чтобы звонок длился не менее тридцати секунд. Не хочет разговаривать с недоразумением? Да и мне с ним не очень-то надо.

Я прогуливалась по парку, поглядывая на Макдоналдс через дорогу. Вечер выдался прохладный, накрапывал дождик, но я предусмотрительно напялила свитер и куртку. Возле парка было метро, рядом виднелись зеленые огоньки такси.

Звонок раздался вскоре, Роберт, судя по интонациям, еще не разобрался в моем характере:

– Что ты себе позволяешь? Тебя найдут и приволокут…

– Питер поменьше Москвы, но тоже город большой, а есть еще и область, – сообщила я Роберту и снова выключила телефон, после чего перешла дорогу и села в Макдоналдс: опять прорезался аппетит. Не растолстеть бы после этих приключений!

После плотного ужина я была готова продолжить обсуждение условий. Роберт только шипел и плевался, поэтому я сказала ему: «Успокойтесь, потом звоните», снова дала отбой и спустилась в метро. Покатавшись туда-сюда и сменив ветку, вышла и опять села в каком-то кафе. Размешивая ложечкой капучино, я удивлялась сама себе. Раньше и в голову бы не пришло выбивать гонорар из работодателя, да еще авансом, да такими шпионскими методами. Когда я успела измениться? Может, краткий визит суккубы подействовал?

На этот раз Роберт прислушался к голосу разума (в лице Цезаря, наверное). Не дурак же он; чтобы заработать такие деньги, надо уметь справляться с эмоциями, верно?

– Ваши условия? – буркнул Большой Змей. Раздражение, конечно, прорывалось, но по крайней мере он готов к сотрудничеству, отлично. Я бросила: «Подумаю» – и отключилась.

Не собиралась портить ему нервы, просто требовалось обдумать сумму, способную компенсировать мне потерянную работу, моральный ущерб, поход в секс-шоп (имею я право на униформу для новой работы?) и усиленный рацион (судя по первому разу, аппетит не спадет так быстро, как хотелось бы). И, возможно, абонемент в фитнес-центр, чтобы после возобновления энергии восстанавливать фигуру.

Накатавшись на общественном транспорте, я вышла на связь и назвала четырехзначное число, добавив: «Плюс расходы. В валюте. Половину вперед. Ответ по СМС».

Следующие десять минут я каталась на такси, расходы оплачивал наниматель. Телефон включила в другом районе. В ответе я была уверена, но хотела подстраховаться. Если Большой Змей снизошел до разговора… будет мне шелковый персиковый комплект из «Дикой орхидеи» и две, нет, три порции мороженого перед работой!

Когда Цезарь со лбами забрали меня от метро «Академическая», я все-таки немного замерзла.

– Во даешь! – искренне восхитился охотник и обнял меня так, что кости хрустнули. – Выжала из Роберта аванс!

Но тут же озабоченно сказал:

– Только, слушай, давай уже работать, ладно? Артура пора спасать, ты увидишь. Тебе наличкой или на счет?

– Куда мы? – Разобравшись с денежным вопросом, я уставилась в окно. Был ли Цезарь рад лично мне, девушке Анне, а не охотнице на демонов, с которой он выполняет одно задание? Меня грызло сомнение: если бы сейчас дело не решилось в мою пользу, увидела бы я Цезаря еще раз? Позвонил бы он, нашел бы меня? – Стрельна в другой стороне.

– Надо кое-куда заехать. Больше нельзя допустить ошибки. Хочу вооружить тебя по полной.

Я подняла брови.

– Не переживай, «калашников» не получишь, – засмеялся Цезарь. – У нас, охотников, свои примочки.

* * *

– Тоже наш человек, но на фрилансе, – сообщил Цезарь, помогая мне спуститься.

Мы находились в полуподвале старого шестиэтажного дома в районе метро «Горьковская». В отличие от Вовы, специалиста-ботаника, специалист по оружию меня удивил. Я-то думала, это мужик, бывший военный какой-нибудь, а это… Да и как можно жить и работать в таком бардаке? Бабуля, вы же женщина!

Вслух, конечно, я ничего не сказала. Однако старалась держаться посередине помещения, чтобы случайно не смахнуть на пол чего-нибудь. Или не вляпаться в разлитые на полу лужи. Или не прилипнуть к трубам, которые покрывал жутко неаппетитного вида налет. Если это плесень, то сколько ей лет? И как старуху ревматизм не одолел – жить в такой сырости?

Согнутая чуть не вдвое бабка в старом полушубке и цыганской шали, шаркая ботами, выползла из дверки в глубине подвала. Она долго рылась в карманах, надевая то одни очки, то другие на хищно загнутый нос и пытаясь разглядеть нас в тусклом свете. Наконец то ли нашла подходящие линзы, то ли просто удовлетворилась осмотром – кивнула, прошамкала что-то, махнула рукой и скрылась в дверке. Неужели нам придется лезть туда?! Там же все покрыто налетом, лужи светятся, и вообще я мышей боюсь и пауков! И если здесь все так плохо, то что же творится дальше?!!

Мы протиснулись в железную дверь, не такую маленькую, как казалось, хотя нагибаться все же пришлось. Я едва успела выпрямиться, когда что-то с воем накинулось на меня. Железные челюсти щелкнули прямо возле лица, и впереди зажглись два сверкающих зеленых пятна.

– Ифрит, назад! – мощным голосом крикнула старуха из глубины помещения. Что-то повернула – и еще одно подвальное помещение залил мягкий свет.

Упс, бабуля, беру свои слова обратно…

Бросив на меня недоверчивый взгляд, старуха скинула тулуп и валенки.

– Прошу прощения, что пришлось провести вас через черный ход, на парадном опять ремонтные работы, – глубоким контральто, почти не тронутым возрастом, произнесла она и тоже выпрямилась.

Пес ее оказался мраморным догом, совершенно шикарным, с необычно большими зеленоватыми глазами и отливающими лиловым пятнами на крупном поджаром теле. Он внимательно осмотрел гостей, причем мне показалось, что на Цезаря глянул, как на старого знакомого, а на меня – оценивающе и с легким скепсисом. Не может у простой псины быть такого богатого выражения глаз! Хотя на простую псину этот Ифрит не очень-то походил. Потоптавшись возле нас, он отошел и залег в углу. А я снова уставилась на хозяйку.

Красивой ее все-таки нельзя было назвать: высокая, худая, кожа висит сухими складками, нижняя губа оттопырена, нос большой и загнут крючком. Но глаза… даже если в молодости она и не была красавицей, я уверена, мужчинами вертела только так. Потому что от этих глаз сложно было оторваться – два бездонных черных озера в солнечный день, по агатовой поверхности скачут искорки… а под поверхностью, готова поклясться, водятся крупные такие бесы.

– Чего уставилась? Дырку протрешь, – беззлобно сказала старуха. – Чаю хотите?

– Некогда, Лидия Фарисеевна. – Цезарь подошел к хозяйке, и они расцеловались троекратно. – Артура дрянь одолела, надо спешить.

Старуха покопалась в карманах фартука, при свете нормальной лампы оказавшегося очень чистым и даже вроде накрахмаленным, извлекла еще одни очки, водрузила на нос. И уставилась на меня. Под пристальным взглядом я стушевалась и принялась разглядывать помещение. Если снаружи смущала невероятная сырость, то теперь я не могла взять в толк, как в полуподвале может быть так сухо и уютно. С труб свисают салфетки, лампы – в абажурах какой-то африканской расцветки, на кровати в углу – одеяло в технике пэчворк, совершенно современное и шитое явно не вручную. Невысокие окошки под потолком занавешены кружевным тюлем. Почти всю середину помещения занимал длинный, основательный деревянный стол. В одном торце к столу крепился компактный токарный станок, перед ним шеренгами выстроились деревянные болванки.

– Эта, что ли, спасать будет?

Я напряглась.

– Вы что-то имеете против, мадам?

Лидия Фарисеевна неожиданно фыркнула чуть не басом, затем рассмеялась своим красивым грудным голосом.

– Мне, деточка, глубоко наплевать. На этой семейке свет клином не сошелся.

– Лидия Фарисеевна! – укоризненно воскликнул Цезарь, однако в голосе его я уловила другие нотки.

– Ладно, к делу, – прервала сама себя хозяйка. Сев возле станка, извлекла еще одни очки (сколько их у нее в карманах фартука?), нажав что-то под столом, запустила станок. – Ну-ка посмотрим, что у нас тут? – Она стала перебирать болванки. Те были разного размера, толщины, цвета – заготовки из самых разных сортов древесины, как я поняла. – Да вы садитесь, – кивнула хозяйка. И опять уставилась на меня. – Овен?

Я кивнула. Откуда она… Цезарь сказал, что ли? Когда успел, вроде при мне ничего такого…

Лидия Фарисеевна бросала быстрые взгляды на меня, затем на заготовки перед собой, брала по очереди, крутила, подносила к носу, даже поднимала к лампе, словно проверяя на свет, хотя дерево же непрозрачное! А я с удивлением то глядела на нее, то осматривала помещение. Вот же дьявольщина! Ну никак не ожидаешь увидеть этакую старуху, живущую в этаком месте… да еще этак обставленном! Полноценная квартира у нее тут в подвале – и куда муниципальные власти смотрят? Как такое вообще возможно, чтобы кто-то, и не бомж, а нормальный гражданин, то есть пожилая гражданка, жила в подвале!

– Конец апреля? – продолжала бормотать хозяйка, перебирая болванки.

– Двадцать пятое, – откликнулся Цезарь, прохаживающийся по помещению и разглядывающий фигурки на полочках – их тут было очень много, все мастерски выточенные из дерева.

– Сама вижу, – фыркнула Лидия Фарисеевна, выбрав наконец какой-то темный брусочек, кажется, самый маленький из выставленных на столе. Станок ровно гудел. – Марс и Луна, Солнце в третьем доме, Венера в пятом, намаешься с ней, голубчик.

– Не каркайте, тетенька, – Цезарь выражался по-свойски.

– Я предсказываю, балда, – отбрила Лидия Фарисеевна и поднесла брусок к точильному кругу. Во все стороны полетела стружка, и меньше чем за минуту в руках у специалиста по оружию оказался компактный деревянный кинжал или, скорее, дротик. – Ну, принимайте.

Цезарь почтительно взял дротик, поднес к лицу, разглядывая, втянул носом аромат. Мне показалось, или в носах у них прослеживается некое родственное сходство?

– А пропитать?

– Уже все пропитано, – сказала хозяйка, выключая станок и поднимаясь. – Откуда я заготовку, по-твоему, взяла? У меня они все сначала двухмесячную обработку проходят. Дуйте отсюда, я еще почитать перед сном хочу.

– Но… как же ваш знаменитый индивидуальный подход, мадам? Лично подобранная комбинация масел, все такое?

Лежащий в углу пес гавкнул. Уже взявшая из угла веник и железный совок на длинной ручке Лидия Фарисеевна выпрямилась и пронзила Цезаря взглядом.

– А ну валяйте, я сказала! Вы торопитесь или где? Когда я вымачивать буду, ты подумал, племянничек? Или полагаешь, что дерево можно за пятнадцать минут пропитать? Я сделала максимум в этих условиях, подобрала оптимальный готовый брусок. Поверь, все сработает, девочка достаточно талантлива, если что – ногтями врага зацарапает. А если жива останется и работать начнет, тогда уж приезжайте, выточу полный набор, по полной программе. С полуночными бдениями, курениями и всем, что полагается. Вы еще тут? Руки в ноги – и вперед! Счет пришлю завтра, скажи скряге.

Она принялась заметать опилки и стружки. Цезарь всунул мне в руки деревянный дротик и толкнул к двери, через которую мы сюда попали.

В себя я пришла уже в машине.

– Мощная бабуля! – только и смогла сказать. – Но что это она сделала? Куда это применять?

– Лидия Фарисеевна – лучший специалист. Но не в меру самостоятельная. Проработала у нас меньше месяца, потом сказала что-то Роберту, а тот неподчинения не терпит, послал, она в ответ брякнула… Роберт пригрозил увольнением – а она развернулась и ушла. Свое дело открыла. И успешное. Роберт до сих пор простить не может.

– У кого – у нас?

Цезарь посмотрел непонимающе, похоже, успел забыть, что я тоже не работаю «у них», затем махнул рукой:

– Неважно. Давай продумаем твои действия сегодня ночью.

– Никаких «сегодня», – безапелляционно заявила я. – Мне надо выспаться, отъестся и многое узнать.

– Роберт подгоняет, Артур вообще бесится. Знаешь, почему Роберт позвонил? Он и слышать о тебе не хотел, но Артур – тот такую сцену устроил… уж не знаю, что конкретно он отцу наговорил, однако Роберт вышел из кабинета пунцовый от гнева. Я при разговоре не присутствовал, не очень понимаю, как можно было Роберта довести – ты его видела, знаешь, он мужик крепкий. Но тут… спустился в подвал, полчаса стрелял в тире – после чего позвонил тебе. А он, я должен сказать, слово держит, и если решил, что не будет с тобой разговаривать, – ты бы его в жизни не услышала. Но сын и дочь…

– Есть еще и дочь?

– Да, Артур и Майя, они близнецы. Он с ними сурово обращается, но за детей любого порвет, имей в виду. Дети для него – это святое.

– Тогда тем более должен понять, что торопиться не стоит, – зевнула я. – Лучше как следует подготовиться.