Текст книги "Флиртующая с демонами"

– Зелье действует полчаса, – сообщил он. – Потом Аня будет как новенькая.

Зелье? Он что, подмешал мне что-то в виски? Так это все подстроено?!

– Тогда введи ее в курс, и пусть готовится работать, – велел Большой Змей. Кажется, заказчик совсем не рад, что я займусь его сыном. Почему, интересно? – И учти, Цезарь: под твою ответственность. Если что-то пойдет не так…

Голос Роберта стал угрожающим, взгляд впился в меня, проникая, кажется, в самый мозг. Несмотря на крутящую боль, от которой хотелось свернуться калачиком, я ощутила какое-то оцепенение.

– Все под контролем, Роберт, – жизнерадостно откликнулся Цезарь. – Я буду рядом.

И Роберт Большой Змей, на прощание одарив еще одним гипнотизирующим, подавляющим волю взглядом, вышел. Я переадресовала взгляд Цезарю, надеясь, что получилось яростно – хотя подозреваю, что выглядела скорее жалкой: уж очень плохо мне было.

– Зелье? – свистящим шепотом повторила я. – Работать сегодня? Что за чертовщина?!

На большее количество слов сил не хватило, но я надеялась, что смогла передать интонацией весь свой гнев. Они опоили меня какой-то дрянью так, что я едва дышала, и еще надеются, что буду работать? Что здесь вообще творится?!

– Тихо-тихо, сейчас все объясню. – Цезарь успокаивающе положил ладонь мне на плечо. Я зашипела, и охотник поспешно убрал руку. – Лежи, скоро пройдет, обещаю. Действительно, я кое-что кинул тебе в виски, но не волнуйся, абсолютно безвредно. Нужно было разыграть убедительно, инкуб считывал твою ауру. Помнишь, как он побледнел, а потом поспешил сбежать?

Я слабо фыркнула.

Цезарь подскочил и прошелся по комнате, потирая ладони.

– Но он клюнул на тебя, несомненная удача!

– А ты уверен, что скоро пройдет? – скривившись, просипела я. Мне его радость была неприятна. Работа работой, но он мог бы и огорчиться, что кто-то другой будет меня целовать. Пусть я девушка Цезаря лишь номинально, но кто знает, может, позже мы и вправду?.. От обиды даже расхотелось во всем этом участвовать. – Может, перенести на завтра? Мне же еще надо подготовиться… я ничего не знаю, не умею…

– Ах да, когда у тебя день рождения? – спохватился Цезарь. – Пока инкуб резвится в клубе, мы успеем все подготовить.

Я не была так уверена, но назвала дату, месяц и год. Цезарь вытащил смартфон, быстро набил сообщение и кому-то отправил.

– Вова пришлет нужные травы. Курительницы тут есть… а теперь слушай.

Обиженная тем, что он погрузился в работу, совершенно забыв о моих потребностях, я уже не говорю о чувствах, черт возьми, я перебила:

– Поесть мне дадут?

Он удивленно уставился на меня:

– Что? Ах да, если хочешь…

– Конечно, хочу! – Боль отпустила, я начала приходить в себя. – Ты утащил меня с работы, у меня с обеда ни крошки во рту, а сейчас, между прочим, десять вечера. И у меня много вопросов. До фига, если быть точной!

– Давай я сначала объясню…

– Сначала ужин, – не терпящим возражения тоном заявила я. – И в первую очередь объясни, почему твой Роберт так недоволен моим появлением?

Цезарь выглянул в коридор и сказал кому-то несколько слов.

– Еду принесут. – Он вернулся к постели. Я уже подгребла к себе все подушки и села. Голова была на удивление ясная, нигде ничего не болело, приступ прошел бесследно. – Видишь ли… ты же совсем неопытная. Роберт переживает за сына.

– Не похоже, что он способен переживать, – пробурчала я.

– Инкуб питается сексуальной энергией жертвы, ему нужна только эта еда. Кормить носителя обычной едой ему в голову не приходит. И если инкуб занимает тело достаточно долго, то носитель может просто умереть от истощения. Сама-то ела, когда была одержима?

– Не помню, – призналась я.

– А это вторая опасность, про которую я тебе уже говорил. Суккубы и инкубы задавливают личность хозяина, и с нею происходят необратимые изменения. Когда удается освободить тело… бывает, что и личности-то уже не остается. Многие после такого «гостеприимства» попадают в сумасшедший дом, пуская слюни. Если демон гостил не очень долго, то хозяину тела перепадают «всего лишь» разнообразные расстройства личности. Почти всегда они сопровождаются амнезией разной степени. Повезло, что ты быстро освободилась от влияния суккуба. Теперь понимаешь, почему Роберт спешит?

– Угу. Предположим. Но почему именно я? И главное – как?

Цезарь посмотрел на часы. Дверь отворилась, вошла одна из горничных с подносом, поставила передо мной.

– Ты ешь, я пока кое с кем пообщаюсь. – Он взял запищавший телефон и вышел в коридор. Я осталась наедине со своими мыслями – и с бифштексом с жареной картошкой. Без долгих колебаний я отдала должное ужину.

Вернулся Цезарь, бодрый до неприличия, в глазах горела жажда деятельности.

– Нам повезло, – объявил он. – Вова как раз ехал из университетской оранжереи в Петергофе, когда получил мою СМС. Так что будет намного раньше, чем я думал.

– Оранжереи? – удивилась я, отодвигая пустую тарелку. – У вас что, дело на поток поставлено?

В комнату постучали.

– Что так рано? – Цезарь тоже выглядел удивленным.

Дверь открылась, на пороге возник Артур – в поблескивающем серебристом костюме с голубыми лацканами и кислотно-синей рубашке.

– Ты еще не уехал? – охотник на демонов привстал на постели. Кажется, не одни мы умеем устраивать сюрпризы…

С покоряющей непринужденностью, на грани развязности, Артур вошел к нам.

– Я передумал, – объявил он. – Как ты себя чувствуешь, Анна?

– Намного лучше, – вынуждена была признаться я, ничего другого в голову не пришло.

– Очень рад. – Артур как-то даже плотоядно оглядел меня с головы до ног, так что мне захотелось прикрыться. И в то же время груди стало тесно в лифчике, захотелось расстегнуться, а также неплохо бы снять футболку… Черт возьми, ведь в реальности настоящая «я» совсем не такая! Как же близость демона действует!

– Мы как раз обсуждали, не пора ли домой, раз Аня пришла в себя, – сказал Цезарь.

– Не стоит ее беспокоить, пусть отдыхает, – улыбнулся Артур, продемонстрировав великолепные зубы. Потом он провел по нижней губе кончиком языка. Меня пробрала горячая дрожь. – Всего лишь хотел убедиться, что Анна хорошо устроилась.

– Отлично, – процедил Цезарь.

– Ну и замечательно. Кстати, Цезарь, кажется, отец тебя звал.

– Передай ему, пожалуйста, что я скоро буду.

– Думаю, будет лучше, если ты сам это скажешь.

Мужчины перекидывались репликами, стоя возле кровати, Артур – лучезарно улыбаясь, Цезарь – цедя сквозь зубы. Никто не собирался уходить первым. В комнате возникло напряженное молчание.

– Отец ждет, – напомнил Артур.

– Только после тебя, – твердо ответит Цезарь.

– Ну хорошо, – сдался блондин. – Попозже зайду пожелать тебе спокойной ночи, Анна, не возражаешь?

– Ну конечно, зайдешь! – брякнула я. – В смысле, конечно, не возражаю…

Может, пофлиртовать с Артуром всерьез? Должен же Цезарь отреагировать! Он так активно сводит нас, неужели больше не видит во мне женщину, у которой, может, есть собственные желания?

Сын олигарха вышел, а его прощальный взгляд буквально обжег меня. Уф!

– Эй! – Цезарь потряс меня за плечо.

– А?

– Не поддавайся, еще рано. И нам надо поторопиться. Пришла в себя?

– Вполне…

– Ну так вставай! – Когда я так и сделала, охотник отодвинул кровать к окну и поднял ковер. – Пора работать.

Я потрясла головой, стараясь избавиться от наваждения. Я что, тоже была такой, как этот Артур? Брр!

Охотник сосредоточенно чертил что-то на полу. Присмотревшись, я узнала пентаграмму.

Опять постучали. Цезарь зарычал и бросился к дверям. Рванул ручку – но в коридоре стоял не Артур, а Роберт.

– Разве Артур не передал, чтобы ты зашел ко мне? – недовольно проворчал Большой Змей. За ним, согнувшись под весом холщовой сумки, в комнату ступил парень лет двадцати пяти, вряд ли старше, в белом халате. Ну просто лаборант какой-то! Типичный такой, с биофака.

– Вова, – представился он смущенно. Бросил на меня быстрый взгляд, тут же отвел глаза. Водрузив свою суму на стол, начал торопливо выгружать толстые красные свечи в стеклянных подсвечниках, бронзовые курильницы и связки трав.

– Какая стихия? – спросил он у меня.

– Что?

– Стихия какая? – повторил Вова. Я недоуменно пожала плечами. О чем это он? Еще один чокнутый, что ли? Они все тут, кажется, немного не в себе…

– Наверное, огонь, – отозвался Цезарь вместо меня, подходя к столу и сгребая курильницы. – Анна, помогай. Надо расставить свечи в углах пентаграммы. Вова, ты гороскоп для нее рассчитал?

– Ну, я прикинул, времени на подробные расчеты не было, – сбивчиво принялся объяснять лаборант, доставая телефон и тыкая в экран. – Вот смотрите…

Роберт, наблюдавший от окна за нашей суетой, оборвал Вову:

– Некогда показывать, приступай к плетению.

Лаборант сник, спрятал телефон и взялся за связки трав. Он мне сразу понравился, и было жаль, что ему приходится работать с такими категоричными типами, как Роберт и Цезарь. Вова явно мог рассказать много интересного. Я подошла к столу. Многие травы были знакомы: моя бабуля увлекалась траволечением и в ее кухне вечно сушились разные растения.

Вова порозовел, как девушка, когда я встала рядом и с любопытством уставилась на то, что он делал. К нам присоединился Цезарь. Роберт, сложив руки на груди, продолжал взирать от окна, невозмутимый, как индеец. Я стала сомневаться, что он просто заказчик. Для него происходящее явно не в новинку, он не спрашивает, что к чему… кто же он?

– Убить инкуба нельзя, но можно развоплотить, – комментировал Цезарь действия Вовы-лаборанта, который ловко раскладывал травы на кучки. Комнату заполнил запах летнего луга. – Помнишь, что я сделал с той суккубой?

– У тебя была такая удавка… – напрягла я память.

– Точно. Исходя из твоего гороскопа, Вова сплетет похожую, подходящую специально для тебя. Это травяной шнур…

– Но травы не высушены, я не могу гарантировать результат, – пожаловался лаборант, присев на край стула. Его пальцы удивительно быстро двигались, Вова брал то одну травку, то другую, заплетая стебли туго и ровно, даже, я бы сказала, любовно – как мать заплетает косичку дочери. Ему явно нравилось его занятие. А мне всегда нравились люди, увлеченные своим делом. Я придвинулась ближе, заглядывая ему под руку. Вова покраснел, но с темпа не сбился. Кувшинка, печеночник, молочай, подорожник, белена… Следуя внезапному импульсу, я взяла из вороха трав на столе дикий чеснок и протянула Вова:

– Это тоже вплети.

– Не лезь! – одернул меня от окна Большой Змей, я даже вздрогнула от неожиданного окрика. Но Цезарь успокаивающе поднял руки:

– Постой, Роберт. – И перевел взгляд на Вову, который задумчиво крутил между пальцев пахучий стебель. – Что думаешь, ботаник?

– Мм… – пробормотал тот невнятно, словно прислушиваясь к внутреннему голосу. – Чеснок может усилить развоплощающую силу шнура, если носитель принадлежит огненной стихии… – И недоверчиво покосился на меня: – Ты травница?

– Вот еще. Просто показалось, что так будет лучше. – Я сама удивилась своему порыву.

Роберт недовольно качнул головой.

– А зачем гороскоп нужен? – полюбопытствовала я у Вовы.

Тот ответил охотно:

– Подходящих для изгнания демона трав довольно много, если из всех плести, то удавка получится толщиной с канат. Только самый сильный охотник сможет орудовать таким. А ведь среди вас хрупкие женщины… – Вова бросил на меня смущенный взгляд и быстро отвел глаза. – К тому же давно замечено, что разные травы у разных охотников действуют по-разному. Много пробовали, экспериментировали… оказалось, имеет влияние и собственная стихия охотника, и его биотоки, сформированные в момент рождения. Получается, намного эффективнее плести шнуры только из трав, соответствующих природе не только демона, но и охотника. Подходящие его характеру. Ну или ее… – он снова застенчиво посмотрел на меня и протянул влажную еще удавку: – Держи, должно хорошо сработать, я старался. И это… удачи тебе.

– Заканчивайте! – велел Роберт. – Скоро полночь. Анна, тебе все ясно?

– Да мне еще никто ничего не объяснил! – возмутилась я, но они уже не слушали. Вова сгреб свой гербарий и ушел, сутулясь, несколько раз с непонятным выражением оглянувшись на меня. Цезарь вернул на место кровать, теперь вокруг нее стояли свечи и курильницы. Роберт самолично обошел их, поджигая золотой зажигалкой, Цезарь выключил электричество – и комната наполнилась весьма, надо признать, романтичными отблесками теплого пламени. Слабый аромат заструился в воздухе.

– Пусть немного пропитается, – пояснил Цезарь. – Ну, ложись, а я проинструктирую. И не бойся, я буду рядом. – Он открыл и закрыл дверь в ванную. Он что, собирается подглядывать?

Роберт ткнул в меня пальцем:

– Если с Артуром что-нибудь случится…

И в его холодном голосе не было ни капли юмора – только реальная, весьма многообещающая угроза. Я невольно поежилась. Дело становилось все серьезнее.

3

– Не переживай, учиться в бою – лучший способ, – утешил Цезарь.

Я слабо фыркнула. Легко говорить! Ведь это не ему предстоит нос к носу столкнуться с демоном, будучи абсолютно неопытной. Конечно, меня проинструктировали, но как поспешно и сбивчиво! Все боялись, что Артур вернется с минуты на минуту, особенно упирая на то, что скоро полночь. И что? Уже и час миновал, а инкуба не было.

– Спокойно, девочка, – сказал Цезарь в который раз. Из приоткрытой двери ванной лился свет, заглушая мерцание свечей.

– Хватит успокаивать, лучше повтори самое главное. – Я лежала на кровати, накинув на голые ноги край покрывала, оставшись в своей одежде. Я заикнулась было о сексуальном белье или чем-то в этом роде, но на меня нашикали, мол, инкубы любят естественность, и вообще нет времени посылать в магазин. Позволили только по-быстрому принять душ. Теперь Цезарь сидел на стуле у дверей ванной, готовый в любую минуту выключить свет, я раскинулась на кровати, чередуя позы, которые казались мне сексуальными, и мы вполголоса переговаривались.

– Демоны есть теплой и холодной природы, – терпеливо объяснял Цезарь. – Четыре стихии: вода, земля, воздух, огонь. Я тебе еще много раз буду повторять, чтобы ты запомнила, с первого раза никому не дается. Огонь и земля – теплые стихии, вода и воздух – холодные.

– Что непонятного? – удивилась я.

– Видишь ли, демоницы всегда или вода, или земля. То есть суккуба может быть или теплой, или холодной. А инкубы, соответственно, огонь и воздух, и тоже: или теплые, или холодные.

– Так, подожди, – я стала загибать пальцы. – Значит, женские – это вода и воздух…

– Земля.

– Да, пардон. Но мне это же не надо знать, чего я парюсь? Давай я запомню только инкубов, о’кей? Значит, инкубы бывают огненные и воздушные. Первые теплые, вторые холодные, так? И теплые изгоняются теплыми травами, а холодные – холодными?

– Ровно наоборот. Огненные демоны купаются в теплых испарениях, как в ванне, они им приятны.

– Подожди, тогда зачем эти курительницы? Они же только мешают! Я с трудом кашель сдерживаю от дыма. И глаза ест.

– Не торопись. Ты заметила, что по периметру пентаграммы и другие травы?

Я вспомнила откляченный зад Вовы, когда он запихивал свои букеты под ковер, и хихикнула.

– Так это холодные? Чтобы не промахнуться, любого демона задержать, даже если не определил заранее его природу?

– Ловишь на лету, – одобрил Цезарь. – Частенько нет времени на подготовку, поэтому у охотника под рукой всегда полный набор. Да ты видела у меня – под потолком пучки высушенных трав?

– Да, помню. Слушай, хотела спросить, когда ты привез меня к себе, там все уже было готово к извлечению. У тебя что, дома круглосуточно жаровни дымятся, свечи горят?

– С чего ты взяла? – удивился он. – Конечно нет. Я разжигаю их только перед тем, как отправиться на охоту, как в тот вечер. Думаешь, я просто так в баре пиво тянул? Нет, я высматривал суккуб, ну и приманкой работал. Мы так работаем, когда нет прямых заказов: перемещаемся из бара в бар, по клубам разъезжаем…

– Ну хорошо, а оружие? Удавка и дротик?

Цезарь кивнул и поправил покрывало у меня на коленках.

– Именно. Шнур – для теплых духов, это трава высушенная, холодная. А дротик – для холодных, потому что это теплое дерево, пропитанное горячими вытяжками соответствующих растений. Испарения от курительниц или запах от высушенных трав по периметру пентаграммы запирают демона в ограниченном периметре, не дают ему сбежать от охотника. Соприкосновение с концентрированной субстанцией травяных эссенций – в виде шнура или дротика – развоплощает демона.

– Убивает?

– Как тебе сказать… Мы не знаем точно. Есть теория, по которой демоны не исчезают окончательно, а переходят в низшее энергетическое состояние. И как бы просачиваются обратно в свое измерение.

– В осадок выпадают, короче.

Он усмехнулся:

– Вроде того. Но для нас важно, что из нашего мира они исчезают.

– Но могут вернуться? И… отомстить?

– Не думай об этом.

– А о чем думать? Давай ты еще раз все повторишь. Когда нервничаю, все забываю. Слушай, а ты уверен, что свет из ванной не виден через окно? Может, из-за этого он не приходит?

– Не отвлекайся. – Цезарь в который раз принялся загибать пальцы, уже не объясняя, только напоминая: – Ты должна потянуть время, чтобы травы успели создать нужную концентрацию эфирных масел в воздухе – раз…

Я старательно внимала, прислушиваясь к тишине, царившей в коридоре за дверью. Вот-вот раздадутся шаги, которые я так жду – и так боюсь услышать.

– Курительницы чадят, голова кружится, – пожаловалась я.

– Не обращай внимания. Самое главное – это поцелуй. Как я учил. Все запомнила? Может, повторить?

– Хватит! – Мы целовались до онемения губ, кажется, я больше никогда не смогу получить удовольствие от поцелуев. Невозможно было сосредоточиться на ощущениях, потому что Цезарь все время отодвигался, прерывая процесс на самом интересном месте, и делал замечания. Слишком торопишься, не высовывай язык, не криви губы, слишком мягко, слишком твердо, закрой рот, открой рот… Ну разве так можно?! Что бы ему стоило на некоторое время отвлечься от работы и просто поцеловать меня? Правда, напоследок, когда я наконец уловила фишку, Цезарь позволил расслабиться и поцеловал меня так, ммм… что я теперь лежала и ерзала, даже желая, чтобы Артур наконец появился.

Надо же было позволить Цезарю втянуть меня во все это! Страшно ведь. И при этом я чувствовала волнующую дрожь возбуждения. Чтобы подольше побыть рядом с Цезарем, готова и не на такое.

– Удавку держи под подушкой, чтобы в любой момент могла дотянуться, – продолжал наставления Цезарь. – Имей в виду, что инкубы все уродливые, не пугайся, когда появится. Перевозбужденные демоны слабо держатся в теле, извлечь их – пара пустяков, самое сложное начинается, когда он или она уже вырвались.

– Они опасны для охотника?

– Лучше не думай про это.

– То есть опасны?

– Думай о том, как выдернуть демона из тела. О том, что будет после, позабочусь я. Если он задержится внутри Артура еще на несколько дней…

– Слушай, может, он не идет, потому что чувствует тебя? – перебила я.

– Он настроен на твою ауру, мою просто не заметит, – возразил Цезарь. Но все же выключил свет в ванной. – Давай поцелуемся, – предложил он, подходя к кровати. – Тебя надо завести, он ощутит это, как мы ощущаем, к примеру, запах пирога из духовки.

И тут послышались шаги. Цезарь, подбодрив меня жестом, скрылся в ванной, а я растянулась на кровати, мысленно повторяя инструкции. Немного поговорить. Пококетничать, не давать набрасываться на себя – но не сопротивляться, они сильно злятся в таком случае и становятся непредсказуемыми.

Шаги затихли возле комнаты. Открылась ли дверь? Ничто не скрипнуло, из коридора не падал свет – в доме все давно якобы спят. Кто-то, наверное, и спит, с некоторой завистью подумала я. И не ждут посещения демона, который может стать непредсказуемым, если ему что-то не понравится.

Темный силуэт отделился от тени возле стены и ступил в круг слабого, волнующегося света свечей. Я зачастила про себя: главное – поцелуй! Нащупать раздвоенный язык демона, который проявится в нашей реальности, зацепиться за него – и резко отпрянуть. Тогда инкуб выскочит из тела носителя. Пентаграмма спрятана под ковром, курительницы со свечами, расставленные по ее углам, создадут защитный кокон, не позволяя демону улизнуть в свое измерение. Быстро, пока инкуб не опомнился, набрасываю на него удавку и затягиваю. Тут выходит Цезарь, весь такой красивый и решительный, и помогает душить инкуба, вдвоем мы развоплощаем демона – и алле-оп! В смысле, мы на коне, на щите, на первом месте… победа!

Зажмурившись, я мысленно проиграла желанный сценарий. Картинки промелькнули в единый миг и испарились, а я открыла глаза, слыша мягкие шаги и громкое дыхание.

Артур был в плаще. Я сморгнула, но глюк не исчез: полупрозрачная ткань спадала складками с плеч, обволакивая тонкую фигуру.

– Как себя чувствуешь, Анна?

– Хорошо… но лучше пока не вставать, – слабым голосом протянула я. Незаметно сунула руку под подушку и проверила удавку. Чуть влажный травяной шнур был на месте.

– Конечно, лежи, – с легким смешком отозвался Артур, подходя ближе и склоняясь надо мной. – Можно, я посижу рядом?

Он был в джинсах и той самой кислотно-голубой рубашке, а пиджак, видимо, остался в комнате. Я протянула руку – никакого плаща не было. Наверное, игра теней – свечи едва мерцают, да еще дымок от курильниц…

– Садись. – Я подвинулась, освобождая место на краю кровати, впрочем, недалеко, чтобы мы соприкасались.

– Что за странные ритуалы? – Он кивнул на расставленные по полу свечи. – Вы с Цезарем чем-то занимались? Я не помешал? Где он, кстати?

О, на этот вопрос мы ответ придумали.

– Он ушел с Робертом поработать, – якобы пожаловалась я. – Я все приготовила, а он слинял. Часто такое бывает? Чем они занимаются с твоим отцом?

Артур коснулся пальцем моего лба и медленно повел вниз, по носу, по губам, подбородку…

– Никогда не интересовался, – улыбнулся он. – Они запираются в подвале или уходят в оранжерею и разговаривают часами… скучища. Расскажи о себе, Анна. Ты учишься, работаешь?

Его палец скользнул вниз, по шее, к груди.

– Ох! – невольно вырвалось у меня. Мне кажется, или это уже превышение моих должностных обязанностей? Что там Цезарь говорил про «ограничиться поцелуем»?

– Тебе неприятно? – Он продолжал улыбаться, в серых глазах промелькнули смешинки.

– Скорее наоборот, – смущенно пробормотала я, начиная дышать чаще. Что же они любят, эти демоны? Есть у них предпочтения? Как это узнать? – Я… студентка. Работаю в баре по соседству с факультетом, у нас многие девчонки официантками устроились. То есть… до сегодняшнего вечера… – я остановилась, вспомнив причину, по которой больше не работаю. Об этом, конечно, лучше не говорить Артуру, то есть сидящему в нем инкубу.

– Не возражаешь, если я тебя немного развлеку?

– Ну, это зависит от того, как именно… – начала я. Его палец остановился, наткнувшись на вырез футболки, и теперь словно бы задумчиво ездил вдоль декольте, оставляя теплый след на коже – я словно бы видела краем глаза полоску искр на верхней части груди. Как жаль, что у меня не осталось бабушкиного медальона! Обломки лежат в столе в общаге… Некстати пришла мысль, которая уже посещала меня несколько раз: почему бабуля подарила его мне? Что она могла знать? От этого прикосновения, и без того возбужденная, я уже с трудом сдерживалась, чтобы не напрыгнуть на Артура. «Тянуть время», – бился в голове голос Цезаря. И постепенно, надо признаться, тонул в красном тумане…

– А как ты хочешь? – Артур положил ладонь мне на грудь, повел вниз по животу – невыносимо медленно. Сама того не желая, я подалась навстречу его руке, и по его тонким губам скользнула довольная улыбка.

Я с трудом соображала, по телу разливался жар. Кожа стала невозможно чувствительной, и от мягких прикосновений Артура я вся трепетала. Ни один мужчина не вызывал у меня раньше подобных ощущений! Это потому, что он инкуб?

– Я бы предложила драку подушками, но ты, наверное, не поддержишь? – Нужно было хоть немного снизить градус возбуждения. Я сунула руку под подушку – прикосновение к прохладному травяному шнуру хоть немного разогнало туман в голове. Буду держаться за него, чтобы сохранять какую-то ясность мысли…

Артур запрокинул голову и засмеялся – звонким мальчишеским смехом. Потом наклонился надо мной, в глазах запрыгали лукавые искорки.

– У меня другие планы на тебя, Анна.

Он был молод, совсем пацан, мой ровесник, но, наверное, из-за сидящего в нем демона казался старше – взрослым, зрелым, опытным мужчиной. Я лежала, запрокинув руку за голову, ладонь под подушкой – чтобы касаться шнура. Артур завел вверх вторую руку – и положил ладони мне на грудь. Я чувствовала исходящий от него жар даже сквозь одежду и белье. Внутри уже бушевало пламя, и я прикусила губу. Черт, Анька, не поддавайся! Это ненастоящее, это магия инкуба, оставайся холодной! «Ты должна его поцеловать!» – твердила я про себя, стараясь поймать взгляд Артура. Инструкции были еще свежи, надо только дождаться, когда наши губы соприкоснутся. А это будет очень скоро, судя по тому, что он…

Артур несильно сжал мои груди, затем провел ладонями по запрокинутым рукам, обжигая их и склоняясь все ниже. Его пальцы сжали мои запястья, а лицо оказалось прямо надо мной. Губы раздвинулись, показался кончик языка. Не в силах справиться с возбуждением, я прикрыла глаза и подалась навстречу Артуру всем телом. Он такой горячий!

– Ты сама как огонь, Анна, – прошептал Артур мне в ухо, скользнув по губам щекой. Я застонала – от разочарования. Куда же ты! Промахнулся!

Однако у него, похоже, был план. Он провел кончиком языка по мочке, пощекотал кожу за ухом.

– Расслабься, я все сделаю. Хочу, чтобы ты забыла обо всем, Анна. – Он повторял мое имя, как заклинание.

Одним движением Артур сел на меня, продолжая водить кончиком языка за ухом, по шее, вокруг губ. Я застонала, не сдерживаясь. Просто издевается! Пора с этим заканчивать. Наверняка курительницы достаточно обкурили комнату, я с трудом дышу. Выгнувшись под Артуром, я потянулась к нему ртом, приоткрыв губы. Сейчас поцелую, как учил Цезарь, надеюсь, не испугаюсь, почувствовав раздвоенный инкубский язык, если вообще от возбуждения и страха что-нибудь почувствую. Потому что страх подкатывал – ну как выскочит не просто урод, а кошмар какой-нибудь из фильма ужасов, что тогда? Смогу ли я накинуть на него удавку?

– Не торопись, Анна, – Артур сжал меня бедрами, на миг навалился на меня, заставив вновь сладострастно застонать. Мысли о развоплощении испарились, оставив невыносимое желание.

– Сейчас, – словно на мой внутренний призыв, откликнулся он. Его пальцы переплелись с моими и что-то осторожно вынули из них. Это же удавка! Нет, стой!

Артур уже закрутил шнур вокруг моих запястий и быстро, почти мгновенно примотал их к кровати. Я осталась лежать с заведенными за голову руками. Что он делает? Как я теперь? Эй!!!

А он уже поднимал мою футболку, оголяя живот. Ткань закрыла лицо, и я запаниковала. Но Артур прошептал возле уха:

– Расслабься и получай удовольствие…

Я выгнулась, пытаясь вывернуться, но он начал гладить меня сильными и одновременно нежными движениями, провел ладонями по бокам, по животу, затем сдвинулся ниже, стягивая с меня трусики. Он осторожно развел мне бедра – и затем я почувствовала его язык у себя между ног.

Не могу сказать, был ли язык раздвоенным… по правде говоря, в тот момент я вообще ничего не могла сказать. Забыла про Цезаря – кажется, даже еще раньше, – забыла про все и отдалась наслаждению. Так хорошо мне не было никогда. Артур как будто знал о самых тайных моих желаниях и о самых чувствительных местах, его упругий и горячий язык проникал именно туда, куда нужно, и делал то, что заставляло меня стонать и вскрикивать, подаваясь навстречу. Иногда казалось, что вместо языка у него – язычок пламени, но он не обжигал. Ладони Артура словно бы оставляли на коже искры – я зажмурилась, все равно футболка на лице не давала ничего увидеть, однако я видела все внутренним взором – как танец пламенных фигур на кровати среди мерцания свечей.

Надеюсь, я не кричала. Хотя, наверное, кричала – меня накрыло волной просто нереального наслаждения, мучительного до боли и оттого еще более прекрасного, я словно взорвалась огненным фонтаном. Странно, что не сбежались все в доме. Когда все кончилось, мне стало мучительно же стыдно. Конечно, все слышали. Никто ничего не скажет, но все будут смотреть так… Почему я не сдержалась?!

Артур, посмеиваясь, сидел у меня в ногах и водил кончиками пальцев по моему голому животу, заставляя вздрагивать и постанывать. Нет, сдержаться было никак нельзя, он просто дьявол какой-то.

– Ты самый настоящий феникс, – сказал Артур. – Я не ошибся в тебе. Теперь отдыхай. Еще встретимся.

Я замычала, не зная, что ответить. А ведь рядом Цезарь, он же все это время был в паре метров от нас, все слышал! Может, даже видел!

Артур развязал мне руки, помассировал запястья. Я стала спускать футболку, ощущая, что движения какие-то замедленные. Что это все значит? Тело вдруг отяжелело, руки стали как каменные, я с трудом шевелилась. Как будто вагоны разгружала, честное слово…

Наконец удалось стащить футболку с лица – и я чуть не вскрикнула: надо мной нависал сердитый Цезарь.

– Ох, напугал! Где Артур?

Цезарь накинул покрывало на мои ноги. Я понимала, что мне должно быть очень стыдно после произошедшего, но сил на стыд просто не осталось.

– Как ты позволила ему сделать это! Ты что, мазохистка?

– Вовсе нет, с чего ты взял, – обиделась я. Веки отяжелели, неудержимо стало клонить в сон.

– Тогда просто любишь куни.

– Ну и что? – Я зевнула, не найдя в себе силы прикрыть рот. – Вообще какая разница, что я люблю?

– Огромная! – рассердился Цезарь. – Ведь они исполняют твои желания!

– Почему же ты не сказал? – Глаза сами собой закрывались. Положив голову на подушку, я таращилась на охотника, стараясь не отрубиться в ту же секунду.

– Я думал, ты знаешь. Это общеизвестно!

– Ты ошибся. Что со мной?

– А как ты думаешь? Ты была с инкубом, он тебя высосал! – Цезарь схватился за голову. – Как я объясню Роберту?

– Что значит «высосал»? – сонно уточнила я.

– Для демона главное не оргазм, во всяком случае, не его собственный. Он пожирает твою высвобожденную сексуальную энергию. И, судя по крикам, в этот раз он смог нажраться от пуза.

Цезарь прав, задание провалено. Но черт возьми, как же это было прекрасно!

С этой мыслью я провалилась в сон.