Текст книги "Время праздновать! Книга-лекарство от обесценивания, суеты и «дня сурка»"

Разделяйте с другими

Я думаю, в конечном счете

можно сказать,

что мы все хотели

одного и того же.

Мы все хотели

быть светом.

Мы все просто хотим

быть увиденными.

Неважно, как долго

нам суждено светить,

В это время мы все

жаждем быть узнанными.

Так что я вижу тебя,

моя звезда,

таким, какой ты есть[10]10
  Сьюзан Фрайборт, перевод Анны Кожара.


[Закрыть].⠀

Сколько себя помню, столько я ощущала себя очень одинокой.

Дольше всех оставалась в садике, ожидая родителей. Одна по темноте тащилась в школу через полгорода. Ни с кем толком не дружила в классе, а позвать кого-то в гости мне разрешали очень редко. Одна дома, одна на даче, одна со своими проблемами и страхами.

Было, конечно, и другое: долгие разговоры с мамой, вылазки на природу с папой, застолья большой семьи, куча контактов в записной книжке, кружки, лагеря, компания однокурсников, коллеги с разных работ… Но несмотря на окруженность людьми, я все равно ощущала себя в каком-то невидимом, но плотном пузыре – ни другим ко мне не приблизиться, ни мне до них не дотронуться. При всем внешнем благополучии и неизменной широчайшей улыбке, внутри я ощущала пустоту и неприкаянность.

В юности мне казалось, что я такая одна: исключенная, непонятая и глубоко несчастная. Но каждый раз, когда я находила смелость заговорить о своих переживаниях, я встречала узнавание в глазах собеседников – пятилетних, пятнадцатилетних, двадцатипятилетних, пятидесятилетних. Они буквально продолжали за меня фразы об этом чувстве отчужденности, явно давая понять, что мои переживания не уникальны.

Об одиночестве писали все мои любимые музыканты, поэты, писатели и философы – и я изучала его со всех сторон. Узнавала его оттенки, разбирала на части и постепенно свыкалась с тем, что ни я, ни кто-либо другой никогда не будет понят полностью – до какой-то степени экзистенциальное одиночество неизбежно и неизбывно. Но не тотальная разобщенность, в которую мы сами себя поместили!

Нужно признать: отстраненные друг от друга, нездоровающиеся даже в лифтах, неглядящие друг другу в глаза, неимеющие своей стаи, мы затерялись в своих нуклеарных семьях и отдельных квартирах – и теперь нам не так уж просто выходить на контакт с другими. Кому-то кажется, что нужно сначала разобраться с собой, а потом уже идти к людям. Кто-то уверен в собственной исключительности и даже любуется недопонятостью со стороны окружения. У кого-то «отношения с самим собой». А кто-то ныряет в работу и старается не выныривать. И даже полезные, на первый взгляд, психологические идеи – вроде отстаивания своих границ и уважения чужих – стали дополнительным барьером между нами: «Как же это сформулировать я – сообщением?», «Не проецирую ли я сейчас свою травму?», «А не похожи ли наши отношения (о, ужас!) на созависимые?».

– Ты смотрела «Аватар»? – спросил меня Джон Крофт в одной из наших бесед. – Помнишь, там женщина-абориген говорит, глядя на мужчину-аватара: «Я тебя вижу»? По-моему, это самый глубокий момент во всем фильме. Ведь у каждого из нас есть глубинная потребность быть увиденным. В своих проявлениях и чувствах, в силе и уязвимости. Всем нам хочется быть принятыми в том, кто мы есть.

Признаться честно, в тот момент у меня на глазах появились слезы. Джон говорил так просто, проникновенно и убежденно. Смотрел на меня и… Видел.

Под его взглядом я переживала смесь смущения и подлинной радости. В то время у меня были довольно холодные и формальные отношения с мужем, у дочки – кризис трех лет, и, несмотря на большой круг знакомых, я чувствовала себя предельно одиноко. А тут Джон и его слова… Он будто обращался в самую мою сердцевину, запросто минуя стенки того самого непроницаемого пузыря. Его взгляд давал новую надежду там, где я давно отчаялась надеяться.

Неужели можно не чувствовать себя такой одинокой? Неужели это не стыдно – хотеть быть принятой и увиденной? Неужели он верит, что даже я достойна такого взгляда?

И тут я поняла, что на протяжении всей истории человечества люди жили сообществами не только ради выживания.

Мы часто не отдаем себе отчет, как сильно каждому из нас нужен свидетель. Кто-то, кто посмотрит и скажет, пусть и без слов, одними глазами: «Я тебя вижу». Нам всем нужен кто-то, к кому можно принести происходящее и свериться с реальностью. Даже если то, что сейчас с нами творится, – совсем не то, о чем мы мечтали, и не то, что мы считаем правильным.

Когда кто-то свидетельствует наши обстоятельства, чувства и мысли, он словно подтверждает: «Да, это сейчас с тобой происходит, это реально», – и наши опоры тут же становятся прочнее.

Отражаясь в чужих глазах, мы остро чувствуем, что живем по-настоящему. Что мы – не только голоса в наших головах, которые никто кроме нас никогда не услышит. Нас видят! Мы здесь, мы реальны, и мы имеем значение.

Последнее время много говорят и пишут о проявленности – о том, как важно выходить во внешний мир из внутреннего, светиться разными гранями и оставлять свой уникальный след. Все так! Только вот мало кто говорит, что другая сторона важна не меньше: ведь мы проявляемся для того, чтобы быть увиденными.

Думаю, если вы хотя бы раз пробовали вести блог, вам знакомо это ощущение: «Мне важно, чтобы это прочитали/посмотрели. Хочется, чтобы меня поняли!» Опубликуешь пост, а потом то и дело проверяешь: лайкнули? Поделились? Комментарии есть? Мы могли бы писать свои мысли в дневники, а не в соцсети, но нет – людей, стремящихся к увиденности, становится все больше. А интернет дает для этого новые инструменты.

Увиденность невозможно потребовать, но можно создать для нее условия. Мы делаем это, когда зовем близких на свой праздник, обмениваемся с друзьями новостями или переживаниями, выкладываем фотографии и тексты в социальных сетях. А ведь совсем не факт, что мы получим восхищение, утешение, подтверждение своей значимости, обратную связь и лайки – но мы все равно рискуем. Почему? Хотим, чтобы наша единственная жизнь была засвидетельствована и принята другими, чтобы кто-то увидел ее неравнодушными и добрыми глазами.

Внимание других людей питает нашу витальность, но я знаю и тех, кто бежит от любого тепла – потому что оно обжигает их замороженные души, как еле теплая вода кажется кипятком обмороженным ногам. Да, каждому из нас подходит разная «температура» контакта с другими. И все-таки я исхожу из того, что этот контакт необходим.

Настоящее празднование случается, когда мы можем разделить с другими то, что с нами происходит. Иначе, как говорится, зачем это все?

Совсем не имею в виду, что всякое одиночество – признак недопразднованности: иногда оно и выбор, и благословение, и условие комфорта. Но если вы часто чувствуете себя в стороне, с тоской глядите на каких-то других «нормальных» людей, которые радостно собираются вместе, в то время как вы ощущаете себя изолированно, тревожно и неприкаянно, – с большой вероятностью именно празднование сможет вас согреть.

Пришло время укреплять связи, давать и получать поддержку. Запрашивать и принимать помощь. Собираться вместе и приумножать благодарность. Ведь абсолютно точно: каждому из нас есть что разделить друг с другом.

Связи

Человек – всего лишь узел отношений.

И только отношения важны для человека.

Антуан де Сент-Экзюпери

Представьте картину: тридцать человек на летнем берегу Ладожского озера кидаются разноцветными клубками пряжи. Светит мягкое закатное солнце, звучит легкая босса-нова, босоногие люди стоят на камнях, встречаются глазами и бросают друг другу очередной моток нитки.

Под конец своего ретрита я хотела дать участникам не просто время для благодарностей и обмена впечатлениями, а живой концентрированный опыт связанности друг с другом – и придумала сделать это через разноцветную вязаную паутину. Но вот уже пришло время прощального ужина, а никто не спешил к костру! Впечатленные красотой приобретенных за время лагеря связей, участники не могли наулыбаться и наобниматься – и уже вовсю договаривались о встречах в городе и совместных планах.

Думаю, вам знакомо это необъяснимое чувство: когда за очень короткое время прежде незнакомый человек становится по-своему близким – появляется связь. В больших городах бывает сложно так остановиться и заметить, что мы все переплетены друг с другом – но эти связи совершенно точно есть. Порой даже самые, казалось бы, незначительные контакты с малознакомыми людьми могут принести удивительные дары человечности – стоит только их заметить.

Вот, например, добро пожаловать в наше с Ташей типичное утро: выходим в школу, в лифте обнимаемся с Греем, веселым соседским псом, и здороваемся с соседкой снизу. У нас с ней за плечами затяжной конфликт и судебный процесс, но теперь мы вместе украшаем подъезд к праздникам и ухаживаем за цветами, а зимой у нас на столе ее вкуснейшие варенья[11]11
  Это отдельная история – расскажу в конце этого раздела книги!


[Закрыть].

До школы пятнадцать минут пешком. Мы на всякий случай выходим чуть заранее, потому что знаем: стоит встретить кого-нибудь из знакомых – точно разболтаемся! Например, Кирилла, владельца нашей любимой кофейни, или Аню, маму Ташиных друзей из прошлой школы, или Жанну – мою подписчицу… В общем, редко мы за пятнадцать минут доходим!

В школе Таша встречает пару одноклассниц, а потом с радостным возгласом «Катя!» бросается к дредатой старшекласснице, дочери моего бывшего парня. Год мы жили все вместе, так что Таше она почти как сестра. А кто это окликает меня сзади? А, Полина, одна из директоров школы! Обнимаемся, скороговоркой рассказывая друг другу, как дела. Я на неделе привезла в школу грузовик растений из закрывшегося офиса – обсуждаем, где они будут лучше смотреться.

Проводив Ташу, я иду домой работать. По пути захожу в овощную лавку за парой яблок и помидорами – продавщица Мавлюда, красавица, в отличном настроении! Спрашивает, как дочь, как книга пишется? Пишется, говорю – и праздную с ней!

Весь дальнейший день я провожу с головой в ноутбуке, но и там, помимо основной работы – люди: участницы клуба активничают в чате, подруги шлют голосовые, на почту падают приглашения, предложения, идеи, просьбы.

Мне нравится ощущать себя вплетенной в эту разноцветную паутину взаимосвязей, потягивать за ее ниточки не только по нужде и для извлечения пользы, но и просто – для радости. С возрастом я стала выше ценить общение и видеть драгоценность в каждом контакте: когда не ограничиваешься только партнером, парой близких друзей и семейными торжествами, меняется сама картина мира – он вдруг становится более дружелюбным. И жить в таком мире гораздо приятнее, чем в разобщенном.

Но вот с выстраиванием связей за пределами близкого круга у нас не все так просто: замечали, как бывает сложно улыбнуться в ответ прохожему, завязать разговор с симпатичным человеком или попросить помощи у незнакомца?

Возможно, пока вы росли, на вас, как и на меня, влияла идея мононормативности. Взрослые утверждали, что «любовь должна быть одна и на всю жизнь». Что нужно выбрать одну профессию и быть преданным ей до конца дней. Что нужно определить один любимый цвет, одно любимое блюдо и одну любимую музыкальную группу. А наивысшей абсурдности эта идея достигала при вопросе: «Ты кого больше любишь: маму или папу?»

Мы привыкли концентрироваться на сильных связях – связях с людьми, с которыми мы вместе живем, видим каждый день и с которыми давно и крепко переплетены. Но слабые связи заслуживают отдельного внимания – это наши знакомые, приятели, соседи, коллеги, врачи, преподаватели, участники сообществ, к которым мы принадлежим, друзья друзей и другие люди, кого мы знаем в лицо и по имени, и с кем у нас хотя бы изредка случается устный или письменный двусторонний контакт.

Социолог Марк Грановеттер, автор этой концепции, утверждает, что именно слабые связи, а не сильные, оказываются наиболее выгодными и полезными в межличностном общении[12]12
  Из статьи Марка Грановеттера «Сила слабых связей», «The strength of weak ties» (1973).


[Закрыть]. Все потому, что в наших сильных связях мы слишком похожи и привносим в жизнь друг друга мало нового: проигрываем одни и те же сценарии, привычно реагируем, обладаем одной и той же информацией, имеем во многом схожий круг знакомых. В то время как в слабых связях из-за большей дистанции и меньшего напряжения мы становимся друг для друга ролевыми моделями, вдохновением, источником мотивации, ценных контактов или опыта, сильно отличного от опыта наших близких.

От сильных связей мы получаем (если повезет!) поддержку, сострадание и ощущение стабильности – и ни в коем случае не хочется умалять значимость этих связей как опоры. Но когда речь идет о праздновании и увиденности, оказывается, что сильные связи могут и не давать того, в чем мы глубоко нуждаемся.

Сильные связи знают (или думают, что знают) нашу историю слишком хорошо, они свидетельствуют наш путь день за днем, привыкают и перестают замечать то прекрасное, в чем нам по-прежнему хочется быть увиденными. Становится грустно, когда самый близкий больше не отмечает, как ловко у тебя что-то получается делать («Ну, это не новость, что ты классно рисуешь/поешь/танцуешь/делаешь бизнес/воспитываешь детей…»), или когда его уже не удивляет твой необычный цвет глаз, или когда он перестает с любопытством расспрашивать: «А расскажи, с чего начался твой путь в этом деле?»; «Вау! Как ты научилась так круто управлять временем?», «Слушай, а ты всегда любил рок? Так много о нем знаешь!» Но все это отчасти закономерно.

Часто близость – как переживание привязанности и интимности – выветривается именно из-за близости – как отсутствия всякой дистанции.

Не имею в виду, что нужно «просто смириться с этим». Скорее, понять, что близкое общение – это большая нагрузка. Наши сильные связи обычно несут на себе много проекций и ожиданий, эмоционально сильно заряжены – из-за своей большой значимости. Но благодаря слабым связям мы в том числе можем снижать нагрузку на сильные, беречь близких людей и улучшать отношения с ними.

Когда есть выбор, с кем какой опыт разделить, можно не замыкаться на одного-единственного друга или партнера, ребенка или родителя. Мужу (или жене) не нравится говорить о литературе, а вам хочется во всех красках обсудить очередную прочитанную книгу? Почему бы не записаться в книжный клуб! Или не написать хорошему приятелю, который тоже недавно ее прочитал. Лучшая подруга не хочет ходить с вами на шоппинг? Можно позвать знакомую, которая просто обожает выискивать интересные вещи – да еще и учится на стилиста! А потом вернуться домой с горящими глазами и заобнимать близких.

Для полноценной красочной жизни нам важны и сильные, и слабые связи – ведь они про разное. Да, я не так близка с подругой, которая живет в Берлине, как с той, которая живет в соседнем подъезде и дважды в неделю заскакивает на чай, но у этой дистантной дружбы – другой масштаб и другая длина волны. Редкие вдумчивые встречи или созвоны дают нам возможность откалибровать то, что значимо, увидеть жизнь под другим углом.

Не обманывайтесь словом «слабые» – это не тот случай, когда «слабые» значит что-то плохое, хиленькое, болезненное и незначительное. Думаю, вернее всего будет понимать их как «свободные, не тугие». Слабые связи не предполагают больших ожиданий, не претендуют на то, чтобы занять все ваше время и мысли – но при этом могут оказывать на жизнь довольно сильный заряжающий эффект.

Возвращайтесь к образу разноцветной паутины связей всякий раз, когда вам покажется, что вы одиноки, изолированы, один на один со своими проблемами, на отшибе, не в круге. Просто помните, что вы – узел отношений. И никогда не одни.

Праздновать – это видеть взаимосвязи с другими

Поставьте связи с людьми в приоритет. Даже слабые связи нуждаются во внимании: чтобы они жили и питали, важно выделять время в течение дня, недели, месяца и года для сообщений, звонков и встреч. Если не подходить к этому осознанно, то выкроить время удается редко, а само общение происходит по остаточному принципу. В больших городах часто бывает проще встретиться случайно, чем договорившись.

Кроме того, не занимая проактивной позиции, мы неминуемо оказываемся в режиме реагирования на входящие запросы: кто хочет общаться с нами, с кем мы соглашаемся или не соглашаемся идти на контакт. Когда же мы настроены более ассертивно, мы можем проявлять инициативу в отношении тех, кто нам по-настоящему интересен.

Разумеется, сложно поставить цель найти пятьдесят новых друзей. Дружба – это на взаимном! Но можно освободить часть времени так, чтобы создать для этой потенциальной дружбы пространство в жизни и спланировать шаги, которые поспособствуют встречам. Когда общение с людьми – осознанный фокус, вы с гораздо большей вероятностью будете здороваться и улыбаться, подмечать особенности и делать комплименты, предлагать встречи и помощь, приглашать в гости и поддерживать приятные контакты.

Делайте первые шаги навстречу! И вторые тоже – если чувствуете, что вам с человеком по пути.

Замечайте контексты, способствующие контакту. Если ходить по улице с широкой улыбкой, доброжелательно глядя в глаза прохожим, конечно, шанс на случайное знакомство есть, но все-таки он невелик. Гораздо любопытнее раскрываются люди, с которыми проводишь вместе какое-то время.

Школа танцев, чей-то день рождения, деловой завтрак, круглый стол на конференции, обнимательные вечеринки, чайные дегустации, философский кружок, терапевтическая группа, ретрит, байдарочный поход – в этих контекстах гораздо чаще можно встретить людей, близких по образу жизни и ценностям.

Не переставайте искать свою стаю: идите к созвучным людям, к тем, с кем тепло и легко, с кем можно обниматься, смотреть друг другу в глаза и разговаривать о том, что волнует и беспокоит, созидать вместе.

Смотрите на свои сильные связи по-новому. Психолог и сексолог Эстер Перель в своей книге о том, как сохранить любовь и страсть в длительных отношениях[13]13
  Эстер Перель «Всегда желанные».


[Закрыть], делает акцент: мы с партнерами не должны быть друг для друга ВСЕМ.

В контексте повседневной суеты, развозки детей по кружкам, развешивания трусов из стирки, готовки ужинов, тревожных разговоров о деньгах и переезде, партнеры часто слепляются в одно целое, переставая видеть друг друга. Часто, ощущая неизбежное охлаждение от такой слепленности, пары пугаются и стараются еще больше времени проводить вместе: идут учиться танцам или едут в совместное путешествие, усиливая нагрузку на их и без того напряженную связь.

Для возвращения интереса к своему партнеру Перель предлагает понаблюдать за ним в его естественной среде, не связанной напрямую с отношениями. Как притягателен человек, который занят чем-то своим! Посмотрите, как кто-то из ваших сильных связей выступает перед аудиторией, увлечен работой, сосредоточенно тренируется, самозабвенно играет с детьми. Отходите иногда на почтительное расстояние, ослабляйте связь, чтобы иметь возможность время от времени знакомиться с близким человеком заново.

Создавайте ситуативную близость. Мало кому интересно поверхностное общение ни о чем. Но при этом очень немногие рискнут сразу говорить о вещах, которые по-настоящему их волнуют. Ищите то, что вас объединяет и по-настоящему интересует, задавайте вопросы, давая человеку раскрыться или быть полезным.

С уже налаженными связями ситуативная близость тоже важна. Находите возможность и слова, чтобы адресно поздравить с праздниками, рассказать, чем человек дорог, какие у вас воспоминания, чего именно ему хочется пожелать. Или без повода подергать связующие вас ниточки: «Смотри, телефон напоминает, что мы ровно семь лет назад впервые в поход с тобой ходили», «Давай помогу?», «Хочу спросить твоего совета!». Здорово, когда каждая встреча проходит как интересное свидание, на котором вы узнаете друг друга поближе и проживаете совместный опыт. Можно вместе пойти в камерный театр, съездить на залив или в лес, выпить пуэра в чайной за неспешной беседой.

Не забывайте бывать наедине с собой. Уединение – лучшая возможность полноценно отдохнуть, заметить себя и свое состояние, побыть с собой как с самым дорогим человеком и разместить «нажитое» в контакте с другими. Как говорила Смилла, героиня Питера Хега: «Закрывая за собой дверь своего дома, я всегда осознаю, что совершаю по отношению к себе милосердное деяние»[14]14
  Питер Хег, «Смилла и ее чувство снега».


[Закрыть].

Уединение – это не противоположность контакту с другими. Уединение – это условие для качественного и наполняющего контакта.

Я пришла к этому годам к тридцати, а вот моей дочке Таше это, кажется, доступно с рождения. В ее пять с половиной лет она заявила:

– Мама, ты, возможно, огорчишься, но я больше всех дружу не с тобой!

– А с кем же?!

– С собой! – и показала пальчиком в самое сердце.

Тогда я сказала ей, чтобы она особенно берегла эту дружбу и всегда о ней помнила. Ведь только когда дружишь с собой, можешь по-настоящему дружить с другими.